Байки старого шамана

Хитрость заключается в том, что в Америке все люди равны, но кто-то при этом немного равнее прочих. Так уж произошло исторически, что ядро первых американцев, то есть первых переселенцев в Америку, – это белые англосаксонские протестанты. Соответственно они заняли все исходные синекуры и по мере возможности гнобили, во-первых, не белых, во-вторых, не англосаксов, а в-третьих, не протестантов. Впоследствии, когда Америка стала привлекательной для инвестиций, туда пошли деньги с континента, но опять же это были деньги в основном британской аристократии, которая при этом сама из Альбиона не ехала, но направляла в Америку своих управляющих – еврейских факторов. В итоге правящая верхушка тогдашней Америки стала представлять причудливую амальгаму из ВАСП-ов и евреев, управлявших британскими капиталами. Потом евреям это чуток надоело, и они стали рулить управляемыми капиталами уже самовластно, ибо произошла американская революция, и британские капиталы были там экспроприированы самими же их управляющими. Такова тайна первоначального накопления капиталов в ранней Америке. Урок пошел впрок, и во всех остальных колониях британцы тут же перехватили местное управление из рук ушлых факторов в руки истинных собственников, то есть именно в итоге американской революции произошел массовый отток с островов британской аристократии, которая вдруг осознала, что если за деньгами лично не присматривать, то они в ловких руках имеют обыкновение смыться. При этом управление капиталом происходило – «вахтовым методом». Пока британский Лорд был в потенции заниматься делами на своей кофейной, чайной или маковой плантации, он ей занимался. Как только здоровье больше не позволяло, Корона настоятельно рекомендовала ему вернуться домой, а дела за морями передать на попеченье наследников. Так вот это имеет финансовую подоплеку американской революции и массовое «изгнание еврейских факторов» из «тропического рая Британской Короны» в итоге осознания Короной сути происходивших процессов.

Соответственно еврейские факторы из Британии побежали в разные стороны: кто в Европу, но большинство как раз в Америку, так что самая первая американская партия республиканцев, или GOP-a (Great Old Party), оказалась управляема евреями чуть больше чем полностью, при том, что она продолжала отстаивать интересы текущего руководства и «естественных собственников», то есть белых англосаксов-протестантов. Шли годы, происходили разные пертурбации, и в Америке постепенно накапливались эмигранты не только англо-саксонского корня. Были среди них личности незаурядные, которые смогли подняться из ничего своим умом и талантами, но абсолютное большинство таких эмигрантов занималось поденной работой или было вынуждено идти наниматься в американскую армию и полицию, где получали гроши (это в стране американской мечты и безграничных возможностей). Со временем таких эмигрантов становилось все больше, в армии и полиции служили уже их дети и внуки, и само собой получилось так, что эта среда стала оформлять себя политически. Способом этого оформления и стала демократическая партия. Поэтому чисто исторически партия республиканцев считалась партией белых протестантов англо-германского корня, и она же партией еврейских банкиров, а партия демократическая стала оплотом эмигрантов не английского и не еврейского корня, при том, что с религиозной точки зрения в ней в основном были католики. Основным же компонентом демократического электората к тому времени стали местные силовые ведомства, которые имели внутри себя уже целые династии католических эмигрантов.

Теперь, если вы посмотрите на историю выборов в Америке, вы увидите, что чаще побеждали там республиканцы, причем по очень простой причине. Сильно был распространен подкуп избирателей, прямые экономические подачки для сомневающихся и так далее. При этом за одну сторону в основном играли финансисты с промышленниками, а за другую – местные копы и солдатские семьи, которые жили на военное жалование. Итог подобных соревнований тугих кошельков и ситуевины, когда противники при этом живут от зарплаты до получки, был слегка предсказуем. (Отдельные флуктуации лишь подтверждали общее правило.) Победители при этом получали исполнительную власть внутри округа, графства, штата, страны и начинали делить федеральный бюджет на работы для федеральных подрядчиков. Почему-то так всегда получалось, что доставались такие государственные работы именно тем, кто башлял на политическую поддержку победителей щедрей прочих. Круг замыкался, и в итоге представители ГОП-ы вкусно кушали бутерброды с икрой, сбрасывая вниз объедки со своего стола своей «подтанцовке», а их политические противники сидели и сосали кто лапу, а кто еще что – кому как повезет, и поэтому американские силовые ведомства очень долго были в полном загоне, а о боевом духе тогдашней американской армии можно говорить лишь с юмором. Нет, когда южане кинули клич о том, что идем бить жидов-толстосумов с Уолл-Стрит, которые хотят отнять у нас наших негров, в тех же южных штатах народ поднялся стремительно, но на одном голом энтузиазме далеко не уедешь, а денег даже на вооружение и амуницию у тех же южан много не было. Сами посудите, основное бабло в те годы в хранилищах той же Уолл-стрит, кто-то декларирует, что идет бить еврейских банкиров на этой улице, то есть, грубо говоря, саму Уолл-Стрит, и надеяться после этого на то, что оттуда придет финансирование, наверно, наивно.

То есть тот же опыт войны Севера и Юга всем намекал, что сперва нужно найти бабла, а уже потом выпендриваться, как хочешь. Для того чтобы найти бабло, нужно было получить власть, а власть в Америке тех лет могла быть куплена лишь за бабло. Замкнутый круг получается.

Однако как раз в это время Америку настиг финансовый кризис, причем спусковым триггером к этому кризису стало принятие «сухого закона», ибо при этом доходы казны от акцизов на спиртное исчезли, и дефицит покрыть стало нечем. Началась Великая депрессия.

Соответственно тот же самый эвент введения «сухого закона» стал точкой отсчета для быстрого первоначального накопления капитала разнообразными бандюками в Америке. При этом – как неожиданно! – основные боевые порядки бандюков генерировались именно в потенциальном электорате демократической партии, то есть среди тех самых обиженных и обездоленных, которым в стране безграничных возможностей полагался лишь полицейский или сержантский оклад и прочие бонусы, если, конечно, удастся дожить до пенсии.

На эту особенность американской преступности обратил внимание молодой человек Эдгар Гувер, который и пришел к своему начальству с простой идеей. У нас нет такого же количества бабла, как у республиканцев. Зато у нас на улице ирландская, итальянская и мексиканская мафии с пухами, пиками и бейсбольными битами. Давайте заключим с этими парнями на улицах договор: они сами берут со своих сколько нужно, а в обмен заставляют их диаспоры совокупно голосовать за Демократическую партию, а мы, с одной стороны, закрываем глаза на их существование, если они не слишком лютуют и не больно высовываются, а с другой – закатываем в асфальт тех, кто не готов договариваться (читай – не хочет поддержать голосами Демпартию, или бузит и льет кровь больше положенного, или вообще «отмораживается»). Демпартия подумала и согласилась, ибо иных способов победить на выборах просто не видела. Братки на улицах тоже задумались, и те, кто посмышленей, увидели в данном предложении возможность легализоваться и закончить жизнь в своем доме в окружении семьи и любящих родственников, а не в линии мелом на полу в какой-нибудь забегаловке. Были, конечно, и отморозки, но истории отлова и уничтожения всяких дилинджеров лучше поясняли остальным бандюкам суть предложения и варианты, что будет, ежели оно вдруг окажется бандюками не принято.

В итоге Эдгар Гувер сумел: во-первых, обуздать амерскую преступность за счет того, что она согласилась под его же присмотром перейти на легальное положение, а во-вторых и в главных, демократическая партия под чутким присмотром федеральных агентов Гувера выиграла подряд пять раз честные и открытые демократические выборы (четыре раза при Рузвельте и один раз при Трумэне) при том, что ГОП-ы в открытую тратили тонны бабла для того, чтобы подкупить избирателя. Затраты банкстеров в те годы, только по официальным данным, были в пять-шесть раз больше на предвыборные кампании, чем затраты демов, но… Приходил день выборов, и ирландские, итальянские, мексиканские, польские диаспоры организованно шли на выборы, где их встречали радушные федеральные агенты, местные полицейские и даже местные молодые ребята в наколках и с бейсбольными битами (чисто на случай нападения коммунистов!) – все друг другу знакомые, все друг другу родственники и все голосуют единогласно, так что целые графства и округа в районах диаспор тогда давали чуть ли не 100-процентное голосование за демпартию. (Только представьте милых старичков и старушек в каталках, которых добрые бугаи с огромными бицепсами доставляют со всего округа для голосования на участок. При этом часть бугаев – в наколках, а вторая – выбрита на полицейский манер, и все друг с другом здороваются и мило раскланиваются.) Вот и весь секрет столь долгого и уверенного лидирования демократов в те интересные времена. Соответственно раз была выбрана «родная администрация», улучшилось финансирование вооруженных сил и полиции, появились ЦРУ и ФБР и так далее. Вот что такое «новый курс» той поры во внутриамериканских реалиях.

Банкстеры могли платить любые бабки кому угодно, но самый последний «штрейкбрехер», приходя на избирательный участок, видел как полицейских, мирно помахивающих своими дубинками, так и пацанов в блатных косухах с бейсбольными битами и хорошо понимал, что после выхода из участка он встретит либо тех, либо этих, причем вторые не вступятся, ибо стоят тут эти ребята именно потому, что по итогам голосования одним поднимут жалованье (или хотя бы не сократят на работе, как это делали республиканцы), а других не станет ловить на улицах власть, если проголосуют все правильно. Вот и весь секрет Гувера. Или причина его столь долгого чиновного долголетия.

«Все мое», – сказало Злато, однако именно Гувер в Америке доказал, что и «Булат» (пусть даже и такой полицейско-бандитский) на что-то годится. (Банкстеры в ответ срали буквально кирпичами от своего бессилия.)

А в истории с Толстым Фаном возникла такая, с его точки зрения, «загогулина». Пока шли поиски, пока шли активные операции, он готов был землю рыть носом, лишь бы доказать способности его управления. Преступника изловили. Пусть мертвого, но изловили. Всем членам активных групп сказали спасибо, всех наградили в размерах оклада, а также специальными медалями и прочими грамотами. Дальше вопрос перешел в сферу местной политики.

Преступник жил нелегально в Мексике и был членом китайской общины. И мексиканская, и китайская диаспоры принадлежали к «Демократической Машине Голосования», созданной с легкой руки Эдгара Гувера. (Да, мы понимаем, что за нею скрывались уши как китайского, так и мексиканского преступных сообществ, но из песни слов не выкинешь.) Обнародование итогов следствия «как есть» заставило бы Гуверовское управление делать нежелательные, с его точки зрения, движения и нарушать сложившийся на Западном побережье фэн-шуй. Соответственно и латинские бандитос, и китайские триады со своей стороны в те дни слали ему дорогие подарки в виде открытия приютов для сирот и бесплатных больниц, лишь бы тело Толстого Фана похоронили поскорее как безымянное и ни в коем случае не привязывали его ни к Мексике, ни к китайской диаспоре. Так что и Эдгар Гувер со своей стороны принялся говорить, что разделяет все опасения Аллена Даллеса, ибо от бритишей можно ждать что угодно.

Преступление было, оно успешно раскрыто, давайте все выпьем на радостях, успокоимся, а прошлое ворошить – лишь здоровью вредить! Именно в таком виде (с особыми мнениями Даллеса и Гувера) доклад и попал на стол к американскому президенту. В ответ на это пришла убившая всех наповал резолюция.

«Вы меня долго убеждали, что снайпер из Эверглейдса – это огромный русский чекист, способный перепрыгивать заборы в человеческий рост и в прыжке отстреливать мухе ее заднее крылышко. Вы говорили, что есть русский снайпер, охотящийся на высших лиц нашего государства. Теперь же вы утверждаете, что страшным убийцей был плюгавый старый китаец (таких наши парни в Корее валили десятками). И вы говорите, что это была то ли ошибка, то ли очередная китайская выходка, на которую нам лучше не реагировать?! Я скажу вам что это.

Это самая дикая и полная чушь (bullshit!), которую я когда-либо слышал!

На самом деле вы не смогли найти «ночного убийцу»! Вы подсовываете мне труп какого-то щуплого китайца при том, что, по вашим же словам, это был двухметровый русский парашютист! Продолжайте расследование и докладывайте мне о нем еженедельно до тех пор, пока русский – именно русский – снайпер не будет пойман.

Снайпером из Эверглейдса, напугавшим столько людей, не мог быть плюгавый китаец!»

Прежде чем ржать и подозревать кого-нибудь в природной трусости, дебилизме или же паранойе, обращу ваше внимание, что в данной резолюции вина автоматически была переложена со столь любезных демократической партии мексиканской и китайской диаспор на «русских парашютистов», которые в политических кампаниях демпартии не участвовали. То есть овцы остались сыты, а волки целы.

Была, правда, одна проблема, которую и предстояло решить ведомствам Гувера и Даллеса. Нужно было найти и отловить пресловутого «русского снайпера», причем он должен был быть явно русским, без всяческих дополнительных коннотаций к прочим диаспорам. Но в этом в неявной форме было предложено разобраться им самим.

Итак, дело «Снайпера из Эверглейдса» обрело второе дыхание, поиски «русского снайпера» вовсю продолжались.

Сразу надо сказать, что одно дело – поимка особо опасного преступника, другое – ловля русских парашютистов в Америке, особенно когда люди знают, что эти самые «парашютисты» – это такая фигура речи, этакий эвфемизм в устах у большого начальства, которое на деле лишь просит, чтобы «сделали всем хорошо». Ну, то есть те же самые группы, которые занимались ловлей снайпера из Эверглейдса, собрали по новой, получили под них финансирование (а как без этого?), а потом пояснили, что начальство считает, что они сработали грамотно, найден настоящий преступник, но начальство хотело бы, чтобы они «поймали еще кого-нибудь». Желательно русского, в крайнем случае можно и англосакса, но явно связанного с Россией. У искомого «преступника» должны были быть следующие параметры:

1. Снайперская подготовка высокого уровня, а именно:

а) снайпер должен был уметь стрелять по «движущейся мишени – желательно по автомобилю – со скоростью 40 миль в час»;

б) снайпер должен был стрелять быстро – «желательно, чтобы он смог произвести точный выстрел с временным интервалом в 1,2 секунды»;

в) снайпер должен был уверенно поражать цели на расстоянии 560 метров, желательно ночью.

Но кудесников такого уровня во всем мире не так уж и много, поэтому задача была немного упрощена: скорость машины, по которой должен был уверенно попадать снайпер, снизилась до 20 миль в час (около 30 километров в час), временной интервал удлинился до 2–3 секунд, расстояние выстрела ночью упало до приемлемых в американской учебке 200 метров.

2. Стрелок должен был быть русским или хотя бы провести долгое время в России, где он мог бы получить снайперскую подготовку и технику преодоления препятствий.

3. Снайпер должен был быть советским коммунистом, или членом американской компартии, или сильно сочувствующим коммунистам.

Однако… Усилия сенатора Маккарти число коммунистов в Америке слегка поубавили. Хорошие стрелки нужны были всем: и мафии, и полиции, и спецслужбам. Даже если на примете у кого-то и были приемлемые кандидатуры, все хорошо понимали, чем пахнет все это для потенциального кандидата, ибо реалисты осознавали, что живым его брать все же не стоит. Во избежание рассказа арестанта о том, что в начале апреля 1961 года он не был в Эверглейдсе, а ухаживал за больной бабушкой где-нибудь в Пасадене в присутствии сотни свидетелей. В общем, отлов реальных преступников – более простая задача, чем высасывание их из пальца с обеспечением их последующей аутентичности. Поэтому люди Гувера подходящей кандидатуры так и не нашли. Однако в этом деле пересеклись интересы как ФБР, так и ведомства Аллена Даллеса. А у того была на примете одна достойная кандидатура.

В эти интересные времена американские спецслужбы вспоминали эпоху Эйзенхауэра с ужасом. К примеру, та же АНБ в годы Айка попросту разбежалась от безденежья и невыплат в срок жалованья. (Второе рождение АНБ случилось после того, как ее на неофициальное кормление к себе взял «Голубой Гигант» – IBM в годы правления демократа Джонсона, в обмен «силовики» стали лоббировать применение именно мейнфреймов IBM для использования в госструктурах, а с другой стороны, кибернетические гиганты были обречены на сотрудничество с демпартией: они зависели от появления молодых кадров, а математику преподавали в университетах, которые оказались тогда вотчиной демов, ибо тамошние выпускники были востребованы прежде всего предприятиями ВПК с гарантированными окладами, тогда как резервуаром для респов стали школы бизнеса, откуда выходили молодые специалисты, склонные к получению нефиксированного дохода или даже свободному предпринимательству.) А искать работу на склоне лет офицерам ЦРУ хотелось не больше, чем сотрудникам ФБР.

А тут как раз в 1959 году один отставной морпех, уроженец Луизианы, то есть знаток болот, в поездке по России попросил там убежища и даже отказался от американского гражданства. Скандал был большой, но в ту пору американские «силовики» думали, «как бы выжить», так что серьезных последствий тогда не последовало. Молодой человек принадлежал к смешанной семье, где отец – англичанин, а мать – французского корня, так что ни к каким национальным особенностям «Демократической партийной машины» он не относился. ЦРУ взяло его в разработку в 1960 году, пока тот жил в России, но дело шло ни шатко ни валко, в сущности, молодой идиот так и не был никому нужен в Америке, так что разрабатывали тогда его скорее для галочки. Однако со временем, по мере того как ФБР убеждалось в полной бесплодности поисков подходящего «русского снайпера» в Америке, кто-то из фэбээровцев в разговоре с цеэрушником проговорился, что есть у них такая вот головная боль. Собеседник почти в шутку ответил ему, что подобный человек есть у него на примете. Только живет он в России, но по своим данным и знанию тех же болот он вполне мог бы подойти на роль «снайпера из Эверглейдса». Фэбээровец заинтересовался и с этого дня в разработку морского пехотинца, сменившего Штаты на Советы, включилось и ФБР.

Быстро выяснилось, что давешний морпех оказался также невезуч и несчастлив в Союзе, как и в США, и точно так же никому нах не нужен. Как в Америке у него не было ни одного знакомого – ни сержанта, ни копа, ни бандюка, готового замолвить за него словечко перед демпартией (читай – «фокусниками» из ЦРУ и ФБР), так и в России с него сняли «пенки» наши пропагандоны, а потом благополучно «забыли» несчастного.

Именно в таком виде данный материал лег на стол руководителя ФБР Эдгара Гувера, и он в марте 1962 года сделал замечательное «открытие»:

«В деле „ночного снайпера из Эверглейдса“ меня настораживает то неверное отношение, которое сложилось у наших сотрудников по отношению к тайному агенту русских. Мы все знаем и понимаем, насколько хороши наши солдаты, и мне кажется опасным настрой, с которым мы готовы сказать, что их снайперы лучше. Я уверен, что именно снайперы нашей морской пехоты дадут сто очков вперед кому угодно: русскому, китайцу, немцу или британцу.

К сожалению, не все из них Верны Родине. Больше того, среди них бывают Изменники и Предатели. Я совершенно уверен, что таинственным снайпером из Эверглейдса был именно американский солдат (marine), который Предал Родину и стал служить коммунистам… Уверен, что следствие должно прежде всего изучать именно эту версию».

А что вы хотите, самый лучший американский следак на все времена практически не ошибался, всегда принимал самые точные, политически правильные решения. Ну и для их исполнения несчастного морпеха стали выманивать из СССР хорошим жалованьем, интересной работой, важным заданием. В итоге недалекий идиот на все это клюнул, при помощи ЦРУ бежал из СССР обратно на Родину, да еще и не один, но и русскую жену с собой прихватил. (Из архивных бумаг ФБР следует, что это было сделано ради того, чтобы морпех был сговорчивей. Когда сиськи вашей возлюбленной или ее прелестные ножки зажимают в тиски китайские или мексиканские бандюки – вы готовы оказать содействие добрым и отзывчивым ребятам из ФБР гораздо легче, чем в ситуевине, когда ваша жена осталась в России, и китайские коммунисты ее за сиськи не мацают. Это планировалось на крайний случай несговорчивости морпеха. Правда, выяснилось, что этот бывший выпускник детского дома так счастлив стать сотрудником американских спецслужб, что готов был на все тяжкие и «за так», и эти жуткие планы в реальности не потребовались. Но из архивов следует, что в ФБР предусматривали все варианты.)

Короче говоря, в мае 1962 года бывший морпех, бывший предатель Америки, отказник от ее гражданства, тайно вернулся домой и со слезами на глазах просил восстановить его американское гражданство. На самом деле, подобная процедура была не очень-то ожидаема, ибо предателей в США обратно не ждали, однако в данном случае молодого человека приняли назад с радостью, и он совершенно уверился, что его и действительно взяли на секретную госслужбу.

В качестве первого задания восстановленный американский гражданин оформил документы постоянного члена «охотничьего клуба» и стал постигать интересную науку стрельбы по движущимся машинам, потому что до этого он о таком занятии не знал. Сперва стрелял и стрелял по спортивной мишени – «бегущему кабану», потом ему стали предлагать пострелять по более изощренным мишеням типа открытой легковой машины.

Морпех был рад угодить своим добрым товарищам и с удовольствием снимался во время стрельб и вообще в обнимку со своей «карканой», к которой привык, когда служил в морской пехоте. Число фот в его деле, где он запечатлен стреляющим по движущейся машине, поражает воображение.

Так в ФБР появился реальный фактический материал: готовый подозреваемый на роль «русского снайпера», который при этом удовлетворял всем их запросам, какими бы они ни были изысканными, и забытое почти дело «снайпера из Эверглейдса» снова стало обрастать фактическими деталями. Среди них были и такие пикантные, как авиабилеты на имя совсем другого молодого человека из Берлина в Нью-Йорк и обратно именно на апрель 1961 года. В ФБР написали по их поводу пояснительную, что именно по ним наш герой тайно – под другим именем – въезжал в Америку в это время и потом выехал обратно. (С 1958 года по август 1961-го существовал особый характер путешествий из Западного Берлина в Америку – с облегченным досмотром. Подробности вы можете узнать из знаменитой речи Кеннеди 1963 года «Я – Берлинец!»). Гувер любил учитывать все детали. Тем более, что этот эпизод хорошо увязывал в данной истории использование древнего германского «филина».

Ах да, совсем забыл, я же ведь не назвал вам имя нового «подозреваемого» ФБР. Впрочем, пытливые умы уже догадались.

У незадачливого морпеха из болотистой Луизианы, предавшего сперва Родину, а потом и страну, куда он сбежал, было самое обычное имя. Знаменитым оно станет потом.

Звали его Аи Харви Освальд.

Впрочем, это уже совсем другая история…

История Вторая, рассказанная Хранителем Озера

Часть I

Вера (1891–1911)

Ночь подошла, сумрак на землю лег.Тонут во мгле пустынные сопки,тучей закрыт восток.Здесь, под землей, наши герои спят.Песню над ними ветер поет,и звезды с небес глядят.

Предки мои не были уроженцами этих мест. В незапамятные времена мы жили далеко в Китае, «под Стеной» в северном предместье древней ставки Хана Хубилая – внука Чингисхана, которую он назвал Ханбулак, а нынче зовут на китайский манер – Пекин. Сперва предки мои жили в самом Ханбулаке в закрытом городе как простые нукеры, лекари и прочие пекари, а с падением монгольской династии Юань китайцы нас выселили за Стену, где мы и жили еще лет двести. Потом на Китай напали маньчжуры, и маньчжурский Хан Абахай, захватив ряд реликвий самого Чингисхана, объявил себя новым Китайским Императором и Хозяином над всей степью. Всем было предложено покориться и пойти в услужение к Абахаю или умереть в безнадежном сражении. Предки собрались на курултай, и многие решили в Китае остаться, а некоторые – перейти под руку «белого Царя», который по слухам был Крови Чингисовой и поэтому, как и мы, ненавидел китайцев.