Здравствуй, Шура!

05.06.1944

Шура пишет мне 53-е письмо:

«Здравствуй, дорогой Саша!

Вчера получила твою 51-ю открытку, Саша, почему ты так мало пишешь о своей жизни, здоровье, питании? Не пишешь, скучаешь ли по нас так, как мы по тебе. Мы ждем того счастливого дня, когда снова увидимся с тобой. Саша, постарайся приехать за нами, а то самой мне не доехать, у меня много барахла и все нужное. Хорошо, если бы ты смог выписать два билета на багаж – по двум можно больше сдать в багаж, а остальное мы бы увезли с собой с твоей помощью. Из эвакуированных я никого не знаю, и если бываю в Ижевске, то на один день. Спрашиваю у своих знакомых, но никто не знал. В прошлый раз я в Ижевске отдала шить пальто зимнее, теперь нужно ехать на примерку и нет времени. Садила огород, сейчас Вера хочет ехать в Ижевск, я уж потом. Ну, пока. Целую тебя крепко, Шура».

Брат Лёня этим же днем пишет мне в Гомель «до востребования»:

«Здравствуй, Саша!

Напрасно обижаешься на меня, ибо я, получив от тебя первую открытку, сразу же ответил, да ты, возможно, еще получишь ее и убедишься. Я до сих пор жив и полностью здоров. Воюем и готовился к решающим схваткам. Да, я награжден за город Мозырь орденом отечественной войны. На этот раз о подробностях не пишу, ибо не знаю, получишь ли ты и эту открытку. Сегодня получил письмо от Вани, оказывается, он недалеко от меня. Он прислал мне фото – свое и Шурика. Наши ребята были проездом в Гомеле, но ежели бы я знал, что они будут проезжать Гомель, то непременно бы заставил найти тебя и поговорить. Лето в полном разгаре, но комары не дают покоя, их здесь миллионы. Как хочется скорее закончить да встретиться с родными. Не знаю, исполнится ли мое желание. Извини, брат, что коряво и мало пишу. Как только наладим связь, то опишу все подробности, тебя интересующие. Пока. С приветом твой брат Лёня».

06.06.1944

Жена Шура пишет мне 54-е письмо:

«Здравствуй, мой дорогой Саша!

Получила сегодня твои письма № 51 и № 52, спасибо. Ты пишешь, что подал заявление насчет визы, но ее не обещают из-за близости фронта, и что ехать к тебе с детьми рискованно. Придется обождать. Хоть бы это было недолго. Мне так охота на Родину и жить с тобой вместе. Мне очень жаль тебя – тебе приходится очень тяжело, а вместе все же было бы лучше и легче. Что пишет тебе Иван? Лёня ваш обижается, что ты ему не пишешь. Саша! Со своей болезнью обратись к врачу, болезнь не затягивай, ее лучше и легче лечить вначале. Послушай моего совета, чтобы, когда приедешь за нами, был совсем здоров, а то ты и нас можешь заразить. Денег мне не посылай, их мне пока не нужно. Когда надо будет, то я сама напишу. Живем хорошо, все здоровы, огород посадили. Сегодня буду садить капусту. До свидания. Целую крепко, твоя Шура».

А я пишу Шуре 56-е письмо:

«Здравствуйте все!

Шура, получил твои письма № 40 и № 46. За это время ничего особенного не произошло. Каждый день ко мне заходит Василь (это условно о налетах). Насчет визы – пока не дают. Был на огороде, картошка всходит. А как у вас с огородом? От тебя давно нет писем, но это и понятно, наверно, занята на огороде. У нас холодно и дождливо. Каждый день после работы разбираю горелые дома и выбираю годный кирпич для стройки. У нас все взяли такие обязательства. Нарывы пока не проходят. Вернее, в одном месте заживет, а в другом появляется новый. Ходил в поликлинику, но там такая очередь, что я плюнул и не стал дожидаться вызова. Может быть, и так все пройдет. Получил письмо от наших из дома. Анька пишет, что Иван был в Цариновке, но могилы Шурика не нашел. Лёня уже капитан. Ну, пока. Целую всех».

07.06.1944

Я пишу жене Шуре свое 57-е письмо:

«Здравствуйте, мои дорогие!

Шура, получил твои письма № 48 и № 49. Спрашиваешь, часто ли бывает у меня Василь? Каждый день бывает, кое-что приносит (это условно о бомбежках). Визы пока не дают. Думаю, что скоро положение изменится, и тогда вы сможете приехать сюда жить. Живу, не голодаю. Недавно заходила ко мне Елена Александровна Захарова. Журится, что нужно идти работать, а до сих пор она сидела дома. Взяла твой адрес, обещала писать. На днях буду окучивать картошку, уже взошла. Лето какое-то холодное. А у вас как с погодой? Молодец Борис, что любит работать. Я ему на днях напишу отдельно, Вере тоже. Ну, пока. Целую всех».

10.06.1944

Жена Шура пишет мне 55-е письмо:

«Здравствуй, дорогой мой Саша!

Шлю горячий привет и желаю всего хорошего. Последнее от тебя получила 52-е. Живем хорошо, все здоровы. Каждый день вспоминаем тебя. Нам тебя очень жаль, тебе живется хуже, чем нам. Пиши, как у тебя с питанием, варит ли тебе твоя малая супы? Что-то в последних письмах не пишешь про нее. Начала писать это письмо восьмого, но не дописала, а сегодня уже вечер десятого, наверно, не успею его дописать, все нет времени: то на огороде занята, то дома. Два дня садила капусту да калегу, сегодня посадила немного помидоров и Верочке пошила блузку, вот день и прошел. Да, еще боронили картошку сегодня. Морковь, свекла, редиска, лук, горох – все взошло. Уже нужно полоть, да и картошку скоро тоже надо. У нас огород большой, но земля твердая. Сеяли овес и ячмень, того и другого один пуд. Пусть все растет и всего будет много. А как у тебя, Саша, картошка? Вот беда – все холодно, даже ночью был мороз, так все застыло. Утром поливали холодной водой капусту и калегу, кажется, отойдет. Нет тепла и ветры дуют. Вчера получила твое 54-е письмо и одно без номера. Пишешь, что паразиты-немцы натворили, весь город разрушили. А теперь напиши, что у вас сделано в городе, что восстановлено и восстанавливается сейчас? Итак, будет ждать визу, и я получу пропуск. Думаю, что ты приедешь за нами, и мы октябрьские праздники будем праздновать вместе с тобой, и, конечно, выпьем вина. Саша, вчера я так и не окончила письмо, дописываю утром. Лёник у меня на руках, все время мешает, тащит бумагу. Сегодня воскресенье. Вася вчера у Веры приехал вечером, но он со мной не разговаривает. Собираюсь поехать в Ижевск, там сдам это письмо заказным, а нужно мне туда на примерку, да еще кое-что купить: мыло, сахар для Лёни. Пошлю Верины книги к тебе. Скоро вечер, буду топить печь и испеку хлеб. Вася ушел ловить рыбу, Вера работает, а наша Вера спит. У них был утренник в школе, и она выступала как актриса: пела, танцевала, и вот устала и завалилась спать. А чтобы матери помочь – нет. Она поленивается помогать мне. Петь да танцевать – это она знает. Завтра ей исполнится 12 лет. Будем стряпать шаньги. Жаль очень, что тебя нет с нами. Ну, пока, всего хорошего. Целую крепко, твоя Шура».

09.06.1944

В своем 58-м письме я пишу жене Шуре:

«Здравствуйте, Шура и все!

Ты меня спрашиваешь, как Василь? Заходит каждый день, часто ночует. Принес картошки килограмм сорок. Сегодня плохо спал (это все про бомбежки и налеты). На картошку думаю пойти в выходной, но не знаю, удастся ли? К нашим после первого мая не заезжал. Получил от Аньки письмо, пишет, что ночует в Щимеле. Насчет визы – пока не ходил, да и нет смысла идти. Все хочу написать Верочке ответ на ее письма, да некогда. Костюм мой летний совсем порвался, а нового пока не дают. Нарывы до сих пор не заживают. У нас холодно. Пиши, Шура, чаще. Все же будет веселее, а то как-то нехорошо. Ну, пока. Целую всех. Спешу, иду в банк».

12.06.1944

Я пишу жене Шуре 59-е письмо:

«Здравствуйте, мои дорогие!

Сегодня Василь у меня ночевал. Все мои поуходили кто-куда (это условно о налетах). Завтра наш техник Наркевич поедет в Агрыз за аппаратурой. Я еще с ним не сговорился, но думаю попросить его увидеться с тобой. Только вряд ли он согласится съездить к вам. Он там пробудет с неделю и отправит вагон с материалами в Гомель. Хорошо было бы погрузить туда часть ваших вещей. Но он с вагоном не поедет, вагон с грузом пойдет сам. Так что, если ты из Агрыза получишь телеграмму, то не удивляйся, а постарайся доставить в Агрыз часть вещей, тогда легче будет ехать пассажирским. Наркевич будет в Агрызе, его можно спрашивать или у ШЧ, или у начальника станции как представителя Белорусской железной дороги. Если это будет тебе очень трудно, то не надо. Смотри сама. Телеграмму хотел дать, но не принимают. Да и в телеграмме все не опишешь. Ну, пока. Целую».

13.06.1944

Жена Шура пишет мне 56-е письмо:

«Здравствуй, дорогой мой Саша.

Я уже в Ижевске. Выехали вчера вечером на лошади. Приехали в город в шесть часов утра. Пришлось много идти пешком, ноги болят. Запаковала Верины три книги да пакет писем, хочу тебе послать. Пойду на Сенную (прим. – базар), нужно купить сахар для Лёни, мыло, спички, а вечером думаю домой поехать на этой самой лошади. Что еще куплю – напишу открытку. Хочу спать, я всю ночь не спала, но, как-нибудь. До свидания. Целую тебя, твоя Шура».

И в этот же день Шура написала 57-е письмо:

«Здравствуй, дорогой Саша!

Послала тебе три книги Верочкины и пакет старых писем. Посылаю 200 рублей, прими от меня мой скромный подарок, Саша, тебе на молоко. Саша, только в письме про деньги не пиши, чтобы Вера не знала, а слово «здравствуй» подчеркни два раза. Саша, я живу хорошо, работы, правда, много. Я уже даже приготовила тебе сухарей на дорогу – двадцать фунтов. Посылай визу и приезжай за нами. Скоро будет малина, думаю, походить за ягодами и возить потом в город продавать, куплю тогда детям обувь. Ну, пока. Спешу на примерку, а вечером домой на лошади. Целую, Шура».

14.06.1944

Я пишу жене Шуре письмо № 60:

«Здравствуйте все!

Шура! От тебя давно нет писем. Получил вчера письма от нашего Петра и Лёни. У Петра трое детей, ходят в школу. Как живу? Василь у меня ночует каждую ночь (это условно о налетах). Много работы, не высыпаюсь. Получил новый летний костюм. Вас брать пока не буду. На днях едет человек в Агрыз за оборудованием, может быть, он тебе даст телеграмму из Агрыза, так будь в курсе дела. Можно будет часть вещей отправить из Агрыза этим вагоном. Но вам пока ехать сюда не рекомендую. Скоро должно выясниться положение, и тогда я достану визу и напишу. Как живете? Как огород? Я на свой не ходил давно, не до огорода пока. Думаю, в выходной пойти, если позволят обстоятельства. Анька писала, что ходит ночевать в Щимель. Я раньше писал, что телеграмму даст Наркевич, но поедет, кажется, Самбук. Ну, пока. Целую».

16.06.1944

Я пишу жене Шуре письмо без номера:

«Шура! Теперь, когда я пишу эти строки, у нас очень неспокойно, и забирать вас при таком положении я не хочу. Почти каждую ночь не спим, часто по ночам бомбят и убивают порядочно людей. Отправь, Шура, с Самбуком часть вещей, а потом, когда положение у нас изменится, то приедете. Визы пока не дают и не хотят слушать даже насчет этого. В Сновске Анька пишет, что тоже неспокойно. Ночую я во дворе около ямы, сплю на песке и только к утру перехожу домой на кровать часа на два. Нарывы мои не проходят. Недавно на Сортировочном тупике разбили два дома. У меня со стенки штукатурка обвалилась на кровать, но в это время я был в убежище. Ну, пока. Целую всех».

Это письмо не имеет никаких почтовых знаков, и, вероятно, его Самбук привез обратно, так как он с Шурой не встретился.

Жена Шура в это же время пишет в своем 52-м письме следующее:

«Здравствуй, дорогой мой Саша!

Шлю привет и желаю тебе всего хорошего. Я ездила в Ижевск. Послала тебе пачку старых писем и две Верочкины книги, да письмо заказное. Пиши о получении. Купила в Ижевске все, что мне было нужно, и ночью приехала обратно. Туда и обратно ездила на лошади. Ходила на примерку пальто, к двадцатому будет готово. Когда поеду в другой раз – заберу пальто и отдам шить летний жакетик, который я купила, когда ездила за брусникой, но он мне большой, и я хочу отдать перешить его. За пальто, за работу, нужно заплатить 180 рублей всего. Пиши, в чем ты ходишь и как у тебя насчет костюма. Ты все же проси себе костюм, а то представляю, какой ты жалкий вид имеешь в своей одежке. Думаю, что за нами ты приедешь в новом костюме. Саша, как ты живешь, как здоровье, как ноги, как нарывы? Если все по-прежнему, так сходи к врачу, пусть пропишет лечение. В огороде мы все посадили, огород большой – сорок соток. Была хорошая погода, а в последние дни холодно, идут заливные дожди, однажды был град. Картошка взошла, скоро будем полоть. Грядки уже сейчас нужно полоть, да вот холодно и очень сыро. Да еще мошка какая-то очень маленькая и так больно кусается, ее очень много, лезет в нос, в рот, в глаза – куда попало. Мне все руки и ноги искусала. Она, говорят, будет 12 дней. Вот уже семь дней, как она появилась, и несмотря на дождь, она не пропала и кусается. Живем хорошо, все сыты и здоровы, вот только думаем о тебе, как ты там, бедняга, один живешь? Пиши, когда еще поедешь в Сновск. Постарайся увидеть Олю Пузач, передай ей от меня привет, дай ей мой адрес, расскажи, какое у меня большое горе, что умерла моя дорогая мама. Пусть она напишет мне. Побывай у Аврааменко, передай от меня привет. Вашим всем от меня привет. Я им много писала, а они мне почему-то не хотят писать. Верочка им писала – все равно молчат. Саша, у меня так много работы, что некогда даже писать письма. Шью кое-что детям, вяжу чулки. А Лёник – большая помеха! Все любит на руках сидеть. Вера весь день занята на работе. Мне много помогает Борис, все сделает, что может, и я бы сказала, даже лучше дочки Веры. Сейчас допишу и буду шить Борису рубаху, а потом пойду полоть грядку с морковкой. Ну, пока. До свидания, дорогой Саша. Целую, Шура».

19.06.1944

Жена Шура пишет мне 59-е письмо:

«Здравствуй, мой дорогой Саша!

Шлю горячий привет. За последние дни получила от тебя три открытки. Спасибо, что не забываешь. Только мало утешительного в твоих письмах. Охота услышать хорошее, а то, что ты пишешь – нехорошо. Я так занята сейчас с работой, что совсем не имею времени написать тебе письмо. В огороде много работы. Полола грядки, а вчера весь день картошку, которую полоть тяжело – очень твердая земля. Погода сейчас хорошая, я вчера очень загорела, когда полола. Нужно все поливать. В общем, работы много, спим мало – не высыпаюсь. А скоро будет земляника, хочется по ягоды походить. Пока, заканчиваю. Очень некогда. До свидания. Целую тебя, Шура».

21.06.1944

Я пишу жене Шуре 61-е письмо:

«Здравствуйте, мои дорогие! Получил от тебя пачку писем с 50-го по 54-е. Спасибо, Шура. Как я уже писал тебе, в Агрыз поехал наш человек за аппаратурой – товарищ Самбук. Он тебе даст телеграмму, чтобы ты подъехала в Агрыз. Если в это время будет видно по сводкам Информбюро, что наше положение меняется в лучшую сторону, то погрузи часть вещей. Если же положение будет оставаться такое же, как сейчас, то не надо, пожалуй, грузить. Самбук тебе расскажет, как мы живем. Василь у меня ночует часто (это условно о налетах). Ездил он и в Сновск, недавно был у наших (это о большом налете на Сновск с жертвами). Ты обижаешься, что редко пишу. Прости, Шура, но так складываются дела, что не до писем. Получил от Петра, от Лёни, от Ивана, но никому пока не ответил. Болею немного. Поясница болит, нарывы не проходят. Это я, наверно, в убежище простудился. Получил недавно летний костюм, так что теперь хожу прилично одетым. Итак, Шура, повторяю – езжай только тогда, когда будут крупные изменения на нашем фронте, о которых ты узнаешь из сводок Информбюро, а если все будет оставаться по-прежнему, то лучше не надо, а то наберетесь горя. Попроси Веру, пусть пока не гонит вас. В Сновске после первого мая не был. Не знаю, как они там. Анька давно писала, что ночует в Щимеле. Ну, пока. Спешу. Целую всех вас».

22.06.1944

Жена Шура пишет мне 60-е письмо:

«Здравствуй, мой дорогой Саша!

Сегодня получила от тебя 59-е письмо. Итак, ты пишешь, что у тебя ночевал Василь (условно о налетах). Пора его гнать ко всем чертям, он тебе, видно, здорово надоел. Саша, ты пишешь, что ваш техник поедет в Агрыз. Хорошо бы его увидеть, поговорить с ним, а лучше всего с ним отправить кое-что из вещей. Но не знаю, как этот номер удастся. Если я не буду иметь от него ничего, то как поедешь? Да и время не позволяет – много работы в огороде. Веры дома нет, уехала в Ижевск, что она на это скажет – не знаю. Я теперь не совсем собой распоряжаюсь, а что мне скажут, то и делаю. В общем, буду видеть, как будет дело. Пиши, что он тебе сказал. Вот если бы вместо него ты смог приехать, это лучше бы было. Целую тебя крепко. Спешу. Лёня плачет».

23.06.1944

Жена Шура пишет мне 61-е письмо:

«Здравствуй, дорогой Саша!

Шлю свой горячий привет. Вчера ответила на твое письмо, а сегодня урвала десять минут и решила написать еще. Ты пишешь, что ваш техник поедет в Агрыз, и чтобы я ему привезла часть вещей. Это было бы хорошо, но не знаю, как получится. Если он выехал, то он уже в Агрызе, но как ехать туда, если нет ничего официального? Может, он еще и не выехал. Если б это дело было в Ижевске, то можно бы поехать и поискать его. А может он еще сообщит? Живем хорошо, все здоровы. Вера приехала вчера из Ижевска, привезла Эдика домой. До свидания. Крепко целую, Шура».

25.06.1944

Шура пишет 62-е письмо:

«Здравствуй, дорогой мой Саша!

Шлю тебе свой горячий привет. Сейчас утро, варю Лёне кисель. День сегодня очень жаркий. Утром полила грядки, сейчас наварю кушать и пойду полоть картошку, и заодно загорать. Очень охота спать. Вчера поздно легли, а ночью Веру звали в контору, Лёник проснулся, и мне пришлось с ним водиться. Встала вместе с солнцем. Я теперь не высыпаюсь. Саша, у нас на огороде все очень хорошее, уже ели зеленый лук и редиску. Пиши, как твой огород, какая погода, что нового? Про все пиши. От вашего техника телеграммы нет, а так куда поедешь? Может, он никуда и не поехал, и от тебя ничего нет – выехал ли он вообще. Саша, пиши, как здоровье, как ноги? Пока. До свидания. Целую, Шура».

26.06.1944

Шура пишет мне 63-е письмо:

«Здравствуй, мой дорогой Саша!

Шлю тебе свой горячий привет. Саша, три дня нет от тебя писем, а я думала, что ты напишешь, когда выехал ваш техник, и как ты с ним договорился. От тебя нет ничего и от него тоже, ехать так в Агрыз нет никакого смысла. Вчера было воскресенье. Приходил Верин Вася, ходил удить рыбку, наловил плотвы целую миску. Я варила уху, поели очень хорошо. Сегодня он уехал домой. Со мной не разговаривает. Я целый день окучивала картошку, она у нас пока хорошая. Сейчас идет небольшой дождик, я отдыхаю, решила написать тебе открытку. Скоро вечер, но я еще пойду на огород. Пиши, как твой огород, наверное, уже окучил картофель? Я по тебе скучаю. Хочу на Родину и всех увидеть. Пока. До свидания. Целуем все тебя очень крепко. Шура».

В этот день я тоже пишу Шуре письмо под № 62:

«Здравствуйте все (условно подчеркиваю слово «здравствуйте», сообщая о получении денег).

Шура, получил твои письма № 56 и № 57, книги Верочкины и пачку писем – все получено, спасибо. Не знаю, как у тебя там обернулось с отправкой вещей, но изменения на нашем фронте, судя по сегодняшней сводке, уже произошли в хорошую сторону. Так что вещи отправляйте, да и сами приезжайте. До сих пор не узнал про наших в Сновске, живы ли они, здоровы. Написал им письма – ответа нет. у нас уже стало спокойнее, и по ночам можно спать. Получил на днях летний костюм, одет прилично. Вчера был на воскреснике на пригородном хозяйстве, пололи просо. Был дождь, промокли, но потом обсохли. Сегодня пойду окучивать свою картошку. Растет хорошо, и фасоль вылезла. Ну, пока. Пиши, жду. Целую всех».

27.06.1944

В своем 64-м письме жена Шура пишет:

«Здравствуй, мой дорогой Саша!

Шлю горячий привет. Саша, сегодня получила от тебя 60-е письмо и до него все. Пишешь, что нет от меня писем. Не знаю, почему, но я писала часто, а в последнее время ежедневно. Мы живем хорошо, все сыты, одеты, здоровы. Все загорели, стали черные. Погода стоит жаркая. Очень рада, что ты получил летний костюм и будешь иметь приличный вид, когда заедешь за нами. А то все думала про тебя: в чем ты будешь ходить? Саша, видно из письма, что ваш человек еще не поехал в Агрыз. Саша, я сама не знаю, что делать насчет посылки вещей с вашим вагоном. Но посмотрю, как дела повернутся, и буду тебе писать. Сейчас пойду на огород окучивать картошку. Пока. Целую крепко. Шура».

29.06.1944

Шура пишет мне 65-е письмо:

«Здравствуй, дорогой мой Саша!

Шлю свой горячий привет. Сегодня прочла в газете, что наши войска взяли Витебск и Жлобин. Вот это очень хорошо! Я думаю, что мы скоро сможем поехать домой, уж больно хочется на Родину. Скоро три года, как я оставила нашу Родину, и за эти годы я столько пережила, что не описать, а только рассказать можно. Даже дорогую маму и ту потеряла навсегда, а ведь она еще собиралась ехать на Родину, и так бедной и не пришлось вернуться в родные края. Мы, Саша, никак не можем забыть нашу дорогую бабушку. Я думаю, что ты тоже еще не забыл ее. Сейчас я все время работаю на огороде, окучиваю картошку. Да вот пошел дождь и загнал меня домой, я решила писать тебе. Живем хорошо, все здоровы, сыты. Скоро будет цвести картошка. Мешают писать Лёня и Эдик – плачут. Из Агрыза пока ничего нет, и я не знаю, что делать, сумею ли я поехать. Как у тебя дела, что нового, как твоя болезнь? Саша, у нас шел очень сильный дождь и еще идет большая туча. До свидания. Целуем все. Шура».

В этот же день я пишу жене Шуре свое 63-е письмо:

«Здравствуйте все!

Шура! Не знаю, как там у тебя обернулось дело с отправкой вещей в вагоне с Самбуком. Теперь, когда наши уже подходят к Минску, можно не только вещи пересылать, но и вам ехать сюда. От тебя давно уже нет писем, наверно, с огородом возишься. Я тоже начал полоть картошку, вот уже третий день хожу по вечерам. До сих пор не добьюсь, как там наши в Сновске, живы ли, здоровы?».

Далее четыре строки замазаны цензурой.

«…На днях, думаю, к ним съездить. С нетерпением жду от тебя весточки о твоей встрече с Самбуком. Ну, пока. Целую всех».

30.06.1944

Из Агрыза в Средний Постол поступила такая телеграмма:

«Из Агрыза № 523 – 20 слов. Срочная Нылга Удмуртская Средний Постол колхоз «Луч» Тимошенко для Мороз. Привезите Агрыз вещи отправки. Мой адрес квартира 6 Самбук». Агент связи Ср. Постола Кузнецов.

02.07.1944

Я пишу жене Шуре свое 64-е письмо:

«Здравствуйте все (условно подчеркнуто о получении денег)!

Получил твое 58-е письмо. Сегодня выходной. С утра пошел полоть и окучивать картошку. Я уже с неделю хожу после работы, и сегодня, наконец, все доделал. Окончив прополку, пошел на речку, постирал белье, одеяло и только разложил сушить, как пошел дождик. Так я с мокрым и пошел домой, и сушил уже дома. Шура! За последние дни, как ты знаешь, наши здорово продвинулись на запад, и теперь уже смело можно ехать в Гомель. Завтра пойду насчет визы. Не знаю, как у тебя дело обстоит с вещами? Ездила ли ты в Агрыз? Ты обижаешься на наших, что не пишут тебе. Не обижайся, у них, кажется, повредило дом, и они, возможно, живут в другом месте. Я еще не узнал, живы ли они. Скоро, думаю, съездить туда и разузнать. Пробовал позвонить, но ничего не добился. Живу так себе. Чирьи не проходят. Получил недавно подарок – носки вязаные. Насчет отпуска, чтобы съездить за вами, дело очень трудное. На это нужно много времени, а замещать меня некому. От тебя получил все письма до 58-го и все книги, и старые письма. Все, что ты посылала из Ижевска. Ну, пока. Целую всех».

03.07.1944

Жена пишет мне свое 67-е письмо:

«Здравствуй, дорогой Саша!

Сегодня я послала тебе заказное письмо, в котором описала неудачную поездку в Агрыз. Сегодня вечером, думаю, уехать домой. Сейчас иду на базар, потом на почту, потом пойду в мастерскую насчет пальто и отдам пошить жакет. Дальше пойду к одной знакомой и обратно за вещами на гору, и поеду домой. На душе так нехорошо, и все из-за того, что опоздала с вещами. Ты, Саша, постарайся выписать два разовых билет, говорят, по билету 35 килограммов. Саша, сейчас на нашем Белорусском фронте хорошо продвигаются, так что скоро можно будет ехать домой. Пока. Твоя Шура».

К сожалению, заказное Шурино письмо с подробным описанием ее неудачной поездки в Агрыз не сохранилось. И трудно сказать, кто виноват в этой неудаче: Шура ли, суматошно оттянувшая поездку в Агрыз и поздно туда прибывшая, или Петр Самбук, известный в дистанции под кличкой «Сундук», особенной отзывчивостью и чувствительностью не отличавшийся поспешил убраться из Агрыза, не дождавшись встречи с нею.

07.07.1944

Жена Шура пишет письмо № 68:

«Здравствуй, мой дорогой Саша!

Шлю тебе горячий привет. Саша, последнее от тебя 61-е письмо, в котором ты пишешь о поездке к тебе. Как я могу ехать, не имея документов? Я возила вещи в Агрыз и то горя набралась, и все бесполезно. Ты только пойми мою обиду, ведь я опоздала – вагон отправили. Мне хотелось поговорить с человеком, близким с тобой, узнать все подробно о твоей жизни и вообще про все. И не узнала ничего, и с вещами натаскалась. До чего мне было обидно. Только тем себя и успокоила, что, может, скоро и мы поедем, нашими войсками взят Минск. Саша, пиши, как дела, как здоровье. Я вчера ходила в лес за земляникой, набрала лукошко, и сама хорошо поела. Ходила с Борисом, а Вера была дома. Сегодня Вера пойдет с Борисом, а я останусь дома. Недели через две будет уже малина, тогда и походим за ягодами. Малины будет много. Картошка цветет. У нас недели две шли дожди, теперь погода хорошая, тепло. Саша, пиши, как у тебя картошка. Ну, пока. До свидания. Целую очень крепко. Твоя Шура».