Пацаны

– Ну вот это другой разговор, принимай «Альфа-Ромео», – Иваныч ударил по руке Сэфа, вложив в неё ключи от гаража и тачки.

На том и сговорились, работа закипела. Месье был далёк от автомеханики, а вот Сэф и Кран были в ней, как рыба в воде. Всю последующую неделю они шаманили тачку, получая от этого явное удовольствие. Санёк в основном наблюдал за друзьями со стороны, периодически попивая пиво и затягиваясь сигаретой. Хотя, если надо было что-то подтянуть, подержать, это не в падляк. Сэф, казалось, знал всё о том, каким образом из скелета давно умершей тачки сделать макет почти новой. Запчасти они брали по своему, пацановскому способу – снимали вечерами с неосторожно припаркованных на ночь в соседних дворах машин.

– Так, Кран, давай сбегай вон с Месье, скрути где-нибудь правый поворотник и левое зеркало, – распоряжался главный механик их небольшого предприятия, не отрываясь от потрохов гнилого железного коня.

Санёк с Краном бодро бежали в соседний двор, где в сумерках скручивали всё необходимое. Окрестные машины раздевались, а вот тачка Иваныча наоборот, постепенно, медленно, но верно, обрастала, приобретала человеческий вид. Со временем даже Месье стало приятно смотреть на плоды их коллективного творчества. Сэф же круглые сутки копошился в «классике» полуголый, измазанный маслом. Что-то крутил, стучал, пилил. И надо сказать у него получалось.

– Что надо сделать, чтобы задний мост не гудел? – спрашивал он друзей, – Правильно, набить в него опилок. Километров сто точно проедет, а может и больше.

Ровно таким же образом он «чинил» все остальные многочисленные поломки и огрехи трупа «копейки». И удивительно, на всё у него находилась хитрость. Где-то он раздобыл шпатлёвку и мастерски вылепил все недостающие части кузова, загрунтовал и с любовью обработал наждачкой. Машина на глазах восставала из мёртвых. Чтобы из двигателя не валил дым столбом, он залил в него каких-то присадок, а все щели, из которых дуро́м лились горче-смазочные материалы, залепил герметиком и мастикой.

– Ну что, парни. Теперь самое главное. Надо слить бензину и снять где-нибудь аккумулятор, – вытирая пот со лба, в конце недели распорядился Сэф, – да, и свечи ещё нужны. Ну Кран знает что это, а ты, Месье, прикроешь.

В этот раз тащить надо было габаритный груз, поэтому пацаны взяли с собой на дело ещё и Феса в его неизменном «адике» с белыми полосками по бокам и с канистрой в руке. Жертва нашлась довольно скоро. Ухоженная «копейка-донор» обнаружилась в соседнем частном секторе, припаркованная прямо на дороге.

– Вот ведь горе-хозяева, совсем машину не берегут. Зажрались, – посетовал Фес, отжимая монтировкой капот, – Месье, давай отсоси бензоса, тут похоже полный бак.

– Тебе надо – ты и соси, – злобно рявкнул Месье, наотрез отказавшись сливать бензин.

– Да ладно, что тут такого?

Кран вставил в бензобак специально припасённый шланг и одни вдохом своих мощных лёгких втянул горючую жидкость.

– Тьфу ты, – тут же сплюнул, закашлявшись он, – не рассчитал.

– Вот поэтому-то я этим и не занимаюсь, – подметил Месье.

– Что ты, чистоплюй выискался! Да ладно, ну что, всё. Я аккумулятор и свечи снял, канистру налили. Ну давайте, ноги, парни, ноги, пока не ровён час хозяин не обнаружился.

Распределив между собой канистру и аккумулятор, компания разделилась и направилась к гаражу, в котором хозяйничал Сэф. Когда они подходили, навстречу им попался мужик в клетчатой рубахе и с красной рожей.

– Э, ребята, вы кажись пиво разбили!

– Какое пиво, дядя, мы не пьём, спортсмены.

Тут из ворот гаража появился Сэф и заорал:

– Вы как аккумулятор несёте, идиоты? Кто догадался его в сумку засунуть? Там же кислота!

Как выяснилось, в сумке аккумулятор накренился, и кислота стала выливаться, прожигая на своём пути и саму сумку, и штаны Месье заодно с ней.

– Заставь дурака Богу молиться! Да нет, вроде не всё вытекло, повезло…

Вечером в пятницу, пришёл черёд придать «ласточке» товарный вид. В этом деле Сэф оказался вообще виртуозом. Он надыбал где-то пульверизатор, работающий от ручного насоса, и мастерски покрасил из него «копьё» целиком масляной краской, которую нашёл на балконе, что называется «с ног до головы». В лучах заходящего солнца «копейка» заиграла красками «новья», а запах «свежевыкрашенности» придавал ей вид нулёвой. Даже движок местами он умудрился покрыть серебрянкой, которую баба Нюра принесла с кладбища.

– Ну, что я говорил? Нульц! Муха не сидела! Мечта любого колхозника!

Затем он взял банку машинного масла и натёр переднюю приборную панель так, что она из потрескавшейся приобрела вид блестящей, сверкающей, абсолютно новенькой. И не скажешь, что 1976-го года выпуска. После чего Сэф ловко прикрыл зияющие дыры в днище линолеумом, остатки которого стырил в коридоре соседнего подъезда.

– Ё-моё… Сэф, ну ты волшебник, в натуре, – Фес заценил творение мастера.

– Тут много значения свет играет… Вот к примеру, если завтра дождик пойдёт, я вам зуб даю, мы тачку спихнем за чирик. Погоди-погоди, тут у меня ещё кое-что припасено…

Сэф с изяществом факира достал из замасленных штанов набалдашник от рычага переключения скоростей и водрузил его на место, так как старый отсутствовал напрочь.

– О как! Теперь это пятиступка! Прихватил у одного ландыря по случаю. Ему не за чем, а нам пригодится.

На набалдашнике и впрямь была нарисована традиционная табуретка переключения скоростей, а справа к ней приставлен ещё один, невиданный доселе пятый элемент.

– Ну что… С Богом!

Сэф с видом триумфатора и миллионера из списка Форбс залез в свежевыкрашенную, ещё пахнущую краской, натёртую до блеска копейку. Он сиял, как будто садился не в «копьё» 1976 года выпуска, а в шестисотый «мерин». Вставил ключ в зажигание, выжал сцепление, повернул, закрыв глаза. Кажется, он молился каким-то своим, сэфовским богам. Машина-Франкенштейн дёрнулась всем телом после обряда воскрешения её из мёртвых посредством колдовства и чернокнижья, запротестовала, завыла, затряслась, но устоять после принудительной реанимации не смогла и воспряла от вечного сна. Она начала стрелять, пердеть и всё-таки чудесным образом со страшным скрежетом, пуская клубы чёрного дыма завелась.

– О чудо! – воскликнули все, кто был рядом, – Сэф, мать твою, ты сделал это!

– Так… Что это? Непорядок!

Вся приборная панель воскрешённой «копейки» горела как новогодняя ёлка красными цветами. Все датчики как один сигнализировали, что ей конец.

– Ну это дело легко исправить, – улыбнулся Сэф.

Он открутил стекло на приборке и одну за другой вытащил все лампочки, которые горели красным. Панель потухла, как по мановению волшебной палочки. Потом опытной рукой мастер скрутил спидометр до отметки в 20 000 км.

– Ну вот, теперь всё. Видите, машина – зверь, пробег нулевой. На ней и не ездили вообще, стояла в гараже, – угорая, Сэф репетировал речь для завтрашних лохов.

А наутро пошёл ливень, как и просил своих богов Сэф, и «ласточку», новенькую, покрытую каплями дождя, без единой поломки, выглядевшую точь-в-точь как в советской рекламе, впарили по доверенности каким-то колхозникам за 12 000 на авторынке. Те, «оторвав её с руками», поехали куда-то далеко-далеко в область. А вот доехали ли – это уже никому неизвестно…

Глава 4

Грабёж. История одной куртки

Настал очередной вечер, в который как обычно делать было нечего. Месье, по уже сложившейся традиции заглянул на Финбан, где застал всю компанию на лавочке перед подъездом Крана за привычным занятием – решением вопроса где бы намутить бабла. Авторитетный Сэф, вспоминая тюремные институты, подкинул идею:

– Ну что, пора к настоящим делам переходить.

– А что, типа до этого мы ненастоящими занимались? – оскалился Кран.

– Да это всё мелочёвка. Надо куртки снимать с лохов.

– Это как? – присел на корточки Фес и сплюнул.

– Да как… Находим лоха, гасим, забираем кожу, а потом сдаём цыганам. Дело прибыльное.

– А… Так вот откуда у цыган куртки, которые они в подъездах по квартирам продают, – разгадал Санёк нехитрый цыганский бизнес.

Он же уже пару раз попадал на звонки этих наследников древних индийцев в дверь, когда чавэлла в цветастой юбке без зазрения совести толкала, ничего не боясь, кожанки по квартирам:

– Маладой, деловой! Возьми кожу, будешь как крутой, настоящий пацан! Посмотри какой качество!

При этом потомок индийских народов демонстративно поджигала кусочек кожи на подкладке зажигалкой и совала его поднос:

– Чувствуешь, как пахнет? Натуралка, м-м-м! Бери, не прогадаешь, только у меня такая цэна!

Правда Шурик так ни разу и не решился на эту авантюру, подозревая, что ничего хорошего от вороватой нации ждать не приходится, на крайняк впарят подделку, а то и ещё чего похуже. Так и вышло, один раз после такого вот «сетевого маркетинга» у них из коридора пропали соседские летние туфли, был большой скандал.

В девяностые всё что на тебе неосторожно одето, всё становилось товаром для пацанов. Куртки, кроссовки, джинсы – всё это было добычей, стоило только тебе попасть в разряд «лохов». Методология Сэфа по изъятию нажитого имущества у населения и впрямь оказалась простой и весьма эффективной. Пацаны вроде бы с виду без дела шатались по району, со стороны казалось гуляют. На самом деле они вышли на охоту. Когда сгущались сумерки, на улицах Питера становилось очень опасно и одинокому путнику на пустынной улице лучше было не появляться. Если же благодаря своему же безрассудству он там всё-таки оказывался, то шанс остаться без куртки, кроссовок, а иногда и без головы стремился к ста процентам. Каждый человек автоматически превращался в жертву. И уже совершенно не важно было кто ты, с кем ты, жестокие законы каменных джунглей не щадили никого. В одном из тёмных переулков мелькнули две фигуры.

– Ну что, не наши клиенты? – спросил Кран у Сэфа, потирая кулаки.

– Да нет. Во-первых, их двое, во-вторых, вон тот, что слева, какой-то здоровенький, видать спортсмен. А на кой нам эти проблемы? Лох итак всегда найдётся, полмира в дураках.

И стая снова продолжила рыскать в поиске добычи. На проспекте Авиаконструкторов улица делала резкий поворот. Здесь дорога превращалась в довольно широкое шоссе, местами освещённое редкими фонарями. Правда большинство из них было разбито, и поэтому куски света выхватывали из вечерней осенней темноты только редкие островки. Город, как обычно в это время суток, вымер. Большой проспект оказался совсем пустым – ни одной машины, ни трамвая, ни одного прохожего.

– О, а вот это кажись наш, – прищурился Сэф, – нутром чувствую – наш…

– Где? Да где ты видишь-то его? – удивился дальнозоркости приятеля Кран.

– Да вон, смотри левее. Погоди, сейчас он выйдет…

И точно, через пару мгновений вдалеке, на пешеходной дорожке слева от шоссе, из темноты в островок света, выхватываемый редким неразбитым фонарём, выскочила сутулая фигура, тут же нырнувшая обратно во тьму промозглых улиц.

– Ну что застыли? Быстрее, ходу, парни, ходу, а то лох уйдёт!

– Да погоди ты, тут такая большая дорога, это ж тебе не двор и не пустырь… – заменьжевался Фес, щёлкая зажигалкой.

– Ты для начала когда куришь, огонёк ладонью прикрывай, а то тебя далеко видно. Тут же сейчас как на войне, нельзя дать себя спалить раньше времени. Всё, кто ссыт, тот остаётся, остальные за мной.

Пацаны припустили почти бегом вслед уходящей, стремящейся раствориться в ночных туманах с Невы жертве. Через пару кварталов они догнали ничего не подозревающего парня, который пока не догадывался, что уже всё решено и быть ему в этот вечер терпилой. Четвёрка с Финбана не спешила его окончательно нагонять и шла поодаль, метрах в ста сзади, осторожничая и осматриваясь, как волки загоняя добычу. При ближайшем рассмотрении оказалось, что чутьё действительно в очередной раз Сэфа не подвело, лох подходил по всем критериям. Худенький, щуплый, невысокий, с длинной причёской, да ещё и шёл покачиваясь, словно был слегка припитый. Наверняка студент возвращался со дня рождения домой, то что надо. Но самое главное – на нём была та самая чёрная кожаная куртка, которую и искали весь вечер пацаны.

– Да, Сэф, ну глаза у тебя… – подивился Фес, – я бы сроду не разглядел…

– Ладно, вроде всё спокойно. Так, разбиваемся по парам. Кран, Санёк, вы идите вперёд и обгоняйте лоха, а мы за ним следом. Да смотрите, по именам друг друга не называйте.

– А как нам друг друга называть? – удивился Кран.

– Ну ты вот, например, будешь… Сержант.

– Почему сержант? А почему не майор?

– Да какой из тебя майор. Так всё, по месту сориентируемся. Ты главное это, как скажу: «Сержант, проверьте документы», сразу бей ему в харю. Потом Фес, ты снимай с лоха кожу. А ты, Санёк, всё плакался что холодно, ходить не в чем? Ну вот и наденешь её, как раз согреешься.

– Да не, ты чо, это ж палево, пусть кто-нибудь другой!

– А кто? Посмотри, мы все в куртках, а ты единственный в одном свитере, так что это дело решённое. Ну и это, потом сразу разбегаемся в разные стороны и что есть мочи бежим по одиночке по разным дорогам. Встречаемся как обычно у подъезда Крана. Ну всё, погнали.

Всё сделали ровно так, как велел Сэф. Кран с Месье обогнали ничего не подозревающего студента, сзади его догнали Серый с Фесом. Они как бы взяли его «в коробочку» и, так и вели до ближайших зарослей гигантской амброзии. Увидев в кустах амброзии с человеческий рост тропинку, натоптанную местными алкашами, Сэф, сделав серьёзный голос, произнёс:

– Молодой человек, можно Вас на минуточку?

– Эт-то Вы мне? – испуганно залепетал «студент».

– Вам, Вам, пройдёмте…

И взяв его под локти, Сэф с Фесом увели добычу с дороги в заросли. Там как раз обнаружилась «полянка», на которой недавно, судя по дымящемуся костру, обложенному кирпичами, разбросанному мусору и пушнине, бухали бомжи.

– А что я сделал?

– Да ничего, всё в порядке. Сержант, – Сэф обратился к Крану, – проверьте документы.

Получив условный сигнал, тот, казалось, только того и ждал. Наконец-то настал его звёздный час. Он с удовольствием, молниеносно, с высоты своего двухметрового роста запулил двухпудовым кулаком крюк в темяшник лоху, от чего студент тут же сложился пополам и заныл, держась за подбитый глаз:

– Дяденьки, не надо!

– Снимай куртку, – грозно рявкнул Сэф.

Тот сразу выполнил приказ и протянул кожу. Её тут же схватил Санёк, и, не давая лоху опомниться, все стремглав разбежались в разные стороны зарослей амброзии, оставив причитающего студента на бомжовской полянке. Дело было сделано.

Через час пацаны встретились снова у подъезда Крана, запыхавшиеся от длительного бега.

– Всё, бросаю курить, я чуть лёгкими не проблевался, – свалившись на лавочку причитал Фес, тем не менее закуривая очередной «Bond».

– Ага, бросишь ты.

– Ты смотри, а куртка-то Саньку прямо по размеру, видать лох как знал, на вырост брал.

Шурик разглядывал себя в коже в отражении окна. Да… Давно он мечтал о такой. Теперь все в его дворе от завести помрут… Ну вот спрашивается, зачем лохам такие пацановские куртки?

– Пофорси-пофорси, только не свети сильно, – одобрил Cэф прикид, – ладно, пацаны, расход. А с тобой, Месье, завтра встречаемся. Поедем к Вороне, в цыганский посёлок, товар толкать, она должна забрать…

*****

Не откладывая в долгий ящик, Сэф и Месье на следующее же утро отправились в опасное путешествие в цыганский посёлок на окраине Питера. Путь их ждал неблизкий и к тому же на общественном транспорте, поэтому Сэф очень переживал по поводу билетов, так как денег у них не было ни копейки.

– Да что-ты паришься, скажем что мы школьники, – успокаивал подельника Санёк, – сейчас школьникам проезд бесплатно. Вот, хочешь я тебе школьный билет дам?

– Ага, школьники, – потирая двухдневную щетину басом ответил Сэф, – вот только побриться забыли. Не, не проканает, не поверит никто. Надо что-то другое выдумать.

В итоге, по каким-то втоптанным в грязь билетикам, всеми правдами и неправдами, они-таки добрались сначала до пригородной площади на Ваське, а потом уселись в автобус номер шесть, который и повёз их в далёкий и опасный цыганский посёлок. Выйдя в положенном месте, пацаны привычным путём прошли по частному сектору. Было сыро, грязно, поэтому вчерашняя куртка, которую Месье одел за неимением более ничего, оказалась как нельзя кстати, холодная и слякотная дорога была Шурику совершенно ни по чём. Сэф же с погодой явно не угадал. Он был одет в серый летний костюм, пиджак и брюки, чёрную водолазку и туфли-лодочки, так что бродить по лужам и деревенской грязи ему оказалось совершенно не не с руки. В связи с этим он периодически матерился, наступая в своих туфельках в самую смачную чачу просёлочной дороги. В довершение всех бед постоянно моросил противный дождь, а потому возможность заболеть для Серого усугублялась многократно.

Пройдя по цыганской деревне с заколоченными ставнями и сгоревшими домами, пацаны достигли перекрёстка, за которым из тумана на окраине леса выплыла местами сгоревшая, покосившаяся изба Вороны. Месье здесь был первый раз, он везде следовал по пятам за Сэфом. У избы не было видно ни одного человека, и вообще она выглядела как нежилая, даже ставни были заколочены.

– А мы вообще сюда пришли? – спросил он друга, – тут вроде и не живёт никто.

–Да сюда, сюда, – ответил тот, начал тарабанить в дверь и кидать камни в окна, – эй, Ворона, открывай!

Он долго долбился, шумел, кричал и наконец дверь нехотя отворилась. Из неё выглянуло перекошенное ведьминское лицо хозяйки, Вороны. Казалось, что она только что встала из гроба.

«Какая отвратительная рожа» – подумал про себя Месье, подивившись уродству старухи.

– Что шумишь, что надо? – прокаркала старая цыганка.

– Да как всегда, неужели не знаешь, что надо. Есть кожа, возьмёшь?

– Нет! Ничего не надо, чего пришли, идите отсюда.

– Да свои мы, неужели не признала?

– Ничего не знаю, какие вы мне свои! Повторяю, шли бы вы отсюда.

– Ну нет, мы так просто отсюда не уйдём!

– Валите отсюда и больше здесь не показывайтесь. Только знайте, не будет вам отсюда доброго пути, вижу ждёт вас беда.

– Ой, не каркала бы ты, Ворона.

Санёк посмотрел через забор, но там уже никого не было. Сэф мотнул головой, и они пошли восвояси по грязной дороге. Когда дошли до знакомого перекрёстка, Санёк обернулся, но избы тоже не было видно и в помине, её скрыл дождь и туман.

– Ох, дурной знак, чует мой сердце. Чертовщина какая-то… Мало того без лавандоса остались, так ещё и Ворона сегодня какая-то агрессивная, не к добру. Что-то тут не так… Ну что, пошли, ждёт нас путь не близкий, нам через пустырь к новостройкам.

Санёк посмотрел на Сэфа. Приятель представлял из себя к тому времени зрелище довольно жалкое. Он весь продрог в своём летнем костюмчике, его туфли превратились в грязевые лапти, а зубы стучали друг об друга крупной дрожью. В итоге единственное, что оставалось Месье, это отдать напарнику уже ставшую любимой чёрную кожанку, чтобы хоть как-то согреться. А куртка-то от лоха оказалась модной, качественной, турецой. Такой что Месье с ней сроднился и расставаться ему с кожей ой как не хотелось. Пацаны пошли в сторону остановки. Дождь лил всё сильнее, и друзья спрятались под навесом и стали ждать, когда придёт тёплая, спасительная «шестёрка». Всё вокруг происходящее очень Саньку не нравилось. Пророчество, а может проклятие, Вороны, а также то, что сейчас они стояли в снятой вчера вечером куртке, надетой на Сэфа, явно бывшей ему не по росту. Всё это не прибавляло внутренней уверенности и вызывало дурные предчувствия. Пацаны курили одну за другой сигареты «Bond» и надеялись только на чудо. Но чуда не произошло.

*****

Вместо спасительной тёплой «шестёрки», загородного автобуса с мягким дерматиновыми коричневыми креслами, к ним подъехала «восьмёрка» белого цвета с голубыми полосками на боках и двумя рожами внутри. Одна из рож была в форме, вторая – в штатском.

– Молодые люди, ну-ка подойдите сюда, – сказал молодой мужик в форме, выходя из тачки.

Первым подошёл Санёк, поёживаясь на осеннем морозе и пряча голову в плечи. В принципе бояться ему было нечего.

– Так, что тут делаем, куда едем, почему глазки бегают? – заученными фразами засыпал его вышедший из-за руля молодой парень в милицейском обмундировании.

Удивительная вещь – жизнь. Вчера они были в роли охотников и теми же самыми фразами разували лоха. Теперь по ходу им самим предстояло стать жертвами. Разница была только одна – милиционеры были не фиктивными, иначе откуда у них милицейская машина, и соответственно срок им грозил тоже не игрушечный.

– Да мы это… Тут… К девушке приезжали… А теперь вот обратно едем…

–А как девушку-то зовут, случайно не Ворона? Знаем мы вас, таких, «любвеобильных» кавалеров, – поразил их человек в штатском своей догадливостью, – ну что, проходим не стесняемся. Выворачиваем карманы, снимаем ботинки, достаём ремни, шнурки.

Эти фразы он уже говорил, ощупывая Месье с ног до головы, нагнув и поставив руками на капот милицейской «восьмёрки». Сэф всё это время делал вид, что он не с Месье и всё происходящее его не касается. Но увы, как и в мультфильме про Винни-Пуха, его небритость и бросающаяся в глаза подозрительная внешность никак не могли ввести в заблуждение пчёл.

– А ты что стоишь? Тебя что ли не касается, тебе особое приглашение надо? Или вы не вместе? Вместе вы или не вместе?

– Вместе, – вздохнув решил сознаться Санёк, ведь помирать так вместе и с музыкой, ну не бросать же друга.

Дошла очередь досмотра Сэфа.

– Что тут у нас? – человек в штатском опытной рукой ощупывал куртку, надетую на Серого, – странно, пусто. Погоди-ка, погоди… Костян, ты помнишь утреннюю сводку? Ну где говорилось, что со студента кожу сняли? По ходу это именно та кожа, ровно под описание попадает. Цвет, надпись внутри, порез на подкладке. Да точно, она!

– Ты смотри, какая удача! – ответил ему милицейский в форме, – раскрыли по горячим следам! Ну, ребята, вы попали… Так, пакуем пассажиров.

Сэф, как оказалось наученный горьким опытом, всегда носил с собой паспорт. У Месье же в заднем кармане джинсов нашёлся только засиженный, полуразорванный студенческий билет, уже один раз постиранный. Все документы у них тут же изъяли.

– Ну что, граждане, садимся в машину, – милиционеры открыли дверь в «восьмёре».

К пущему удивлению пацанов, сиденья сзади отсутствовали полностью, на них смотрели обнажённые железные кишки.

– А куда ж тут садится?

– Давай, давай, залезай, не сахарный, не растаешь. Значит как куртки снимать это вы можете, а тут вам что, хрустальный мерседес подавай? Вон, видишь канистру? На неё и садись.

Месье с Сэфом, всю дорогу молчавшим, утрамбовались в салон и сели, как могли, на одну канистру вдвоём. Впереди их ждало очень мрачное будущее. В рации на приборной панели что-то зашипело, затрещало.

– Тридцать второй, вы где пропали? – послышался голос из динамика.

– Да вот, поймали двух голубчиков, везём в отделение.

– А ну, добро́, дело хорошее.

Они куда-то ехали по унылой трассе, дождь не стихал, навивая депрессивные мысли. Дорога эта всё отчётливее попахивала печальным финалом с длительным заключением под стражу. Милиционер и человек в штатском ржали, курили «Мальборо» и подтрунивали над пленниками. Как и всегда все их милицейские шуточки крутились вокруг одного – как будет хреново на зоне после мамочкиных харчей, что вор должен сидеть в тюрьме, ну и так далее. Как водится, им было смешно, а пацанам не до смеха. Так же милицейским было очень интересно: где учится Санёк, и где работает Сэф. Как выяснилось, Месье напрочь не мог выговорить название своего ВУЗа и факультета, потому что был там один единственный раз. Опер в штатском крутил студенческий, пытаясь разобрать что там написано.

– Так, ты значит Сергей Сафронов, а ты Александр… Жарков… Сачков… Да что тут такое нацарапано? Ничего не понятно!

– Слушай, а может не надо в отделение? – все-таки решился спросить ментов Месье.

– Как это не надо? Куда же вас, грабителей, прикажешь везти? Ты что, парень, шутишь?

– Ну вот так и не надо. Мы вам… Денег дадим.

– Вы? Да откуда у вас деньги?

– Найдём.

– Ну и где же вы их найдёте, ущербные?

Да, действительно, вопрос. Где они сейчас найдут бабки?

– А сколько надо?

Милицейские переглянулись. Человек в штатском, видимо всё-таки он был за главного, утвердил прейскурант:

– Полтос, не меньше. Меньше полтинника даже и не предлагайте.

– Ладно, разворачивай машину, поехали за деньгами, – первый раз за всё время подал голос, казавшийся внешне спокойным и без эмоциональным Сэф.

– Ишь какой задержанный пошёл, с бабками. Ну смотрите, если попытаетесь обмануть, сбежать, пощады не ждите. Вздумаете шутить, я вам лично сегодня электрошоковую терапию проведу и в такую хату отправлю, век меня вспоминать будете.