Тень магисентии

– На вашем месте я бы с Лексой спорить не стала, – заявила стоящая в дверях Лола, – А то ещё наведёт на вас порчу.

– У тебя рот хоть иногда закрывается? – не сдержалась я.

– Лексана, – ко мне подошёл Коджи, староста курса, – Тебя вызывают капитаны.

Это было моё первое посещение кабинета наставников. Золотые лучи заходящего солнца пробивались в помещение через приспущенные жалюзи. Вдоль стен стояли шкафы, диван и стеллаж, а ближе к окну – два стола. Один из них являл собой интересную картину: он оказался абсолютно пуст. По всей видимости, это было рабочее место Стэйна, а сам капитан, к моему неимоверному облегчению, отсутствовал. Я догадывалась, из-за чего меня вызвали, и меньше всего сейчас хотелось слушать саркастичные комментарии Эма. За другим столом, на котором царил настолько идеальный порядок, что даже пыль не осмеливалась лечь на его поверхность, сидел Фрост. Он жестом предложил занять стул перед его столом и, дождавшись, пока я сяду, проговорил:

– Честно говоря, даже не знаю, что сказать. За трёхсотлетнюю историю Академии не было ни одного подобного случая.

– Могу я для начала узнать, в чём меня обвиняют?

За спиной хлопнула дверь и прозвучал задорный голос капитана Стэйна:

– Когда мне сообщили, что одна из учениц устраивает на территории Академии сеансы чёрной магии…

Я закатила глаза. Ну, понеслась.

– …Ни на секунду… – он смаковал каждое слово, – Я не усомнился, что речь идёт про Сагу.

– Раз вы убеждены, что я – ведьма, не боитесь, что наведу на вас порчу? – поинтересовалась я у Эма.

– Не-а, – он развалился на диване, – Я по жизни порченый.

– К нам поступили сведения, что вы проводите в своей комнате магические ритуалы с целью наживы, – на полном серьёзе заявил Лэйт, – В связи с чем нам бы хотелось услышать ваши объяснения, госпожа Сага.

Я не сдержала смешок, – Уж не знаю, кто та крыса, что распускает слухи про однокурсниц, но всё это чушь полная. Больше мне добавить нечего.

– Даже если мы не станем брать во внимание свидетельские показания, то как вы объясните это? – капитан продемонстрировал тот злосчастный листок со списком имён и заголовком «Запись на гадание к Лексе».

Кабинет погрузился в молчание. Конечно, можно было начать оправдываться, мол, это не моё, я к этому вообще отношения не имею, спросите у девчонок, они подтвердят. Но Томми учил, что в подобных ситуациях ни в коем случае нельзя начинать оправдываться или объясняться, ведь так поступают только те, кто чувствует вину. Поэтому я пожала плечами и ответила:

– Думаю, вам лучше поговорить с теми, кто составлял этот список.

Лэйт кивнул, – Что ж, госпожа Сага, мы хотели по-хорошему, но вы не оставляете нам выбора. Поскольку в уставе Академии нет ни слова про правонарушения, связанные с использованием чёрной магии, то меру наказания наставники назначают по своему усмотрению: мы лишаем вас права покидать Академию на месяц.

– Что? – мгновенно вспыхнула я, – На каком основании?

– Скажем так, твои объяснения нас не убедили, – включился в разговор Стэйн.

– Да какая, к чёрту, чёрная магия?! Девочки просто попросили погадать им на картах Таро, я отказалась и всё, конец истории. Это что, преступление – хранить у себя колоду карт?

– Любые карты приравниваются к азартным играм, которые здесь так же под запретом, – Лэйт открыл устав и прочёл вслух, – «…что влечёт за собой наказание в виде изъятия игровых предметов и лишение права покидать территорию Академии на три месяца».

Я в потрясении уставилась на него. Чёрт возьми, лучше б молчала…

– Поздравляю, Сага, сама себя закопала, – усмехнулся Эм.

Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох, досчитала до трёх и бросила эту затею, понимая, что мне уже никакая дыхательная практика не поможет вернуть контроль над собой. Посмотрела на наставников и спокойно проговорила:

– Знаете, у нас с вами как-то с самого начала не заладилось… И всё же позвольте мне быть откровенной. Вы можете сколько угодно отравлять моё существование в Академии и самоутверждаться за мой счёт, но это никак не поможет смириться с тем, что вы точно так же, как и я, угодили сюда против воли. Только я здесь по постановлению Министерства, а вы – по собственной вине, потому что облажались и просрали свои блестящие карьеры Государственных магисентов.

С лица Стэйна исчезла раздражающая усмешка – и это была моя маленькая победа. Не став дожидаться, пока капитаны найдут, чем ответить, я поспешила удалиться. Вернулась в ученическое крыло и в коридоре встретила Рене.

– Всё в порядке? – обеспокоенно спросила она.

Ответом на её вопрос стали шаги позади. Мимо нас молча прошли оба наставника и вошли в мою комнату. Услышав возмущённые крики Лолы, мы бросились следом и застыли на пороге, увидев, как капитаны превращают всё в хаос – смахивают предметы со столов, вываливают содержимое ящиков, выкидывают одежду из шкафов и переворачивают спальные места.

– Если они Таро ищут, то я спрятала их у себя в комнате, – шепнула мне Рене.

– Спасибо.

– Как чувствовала.

– Из ума выжили? Вы что творите? Я всё отцу расскажу! – Лола схватила с пола учебное пособие и запустила им в Фроста, – Совсем охерели – шмон устраивать!

Учебное пособие прилетел капитану в спину. Однако от тяжёлого тома по архивному делу он успел увернуться и, приблизившись, обхватил пальцами запястье девушки с такой силой, что её рука мгновенно покраснела.

– Следи за поведением и за речью, когда разговариваешь с наставниками, – велел Лэйт.

– А вы не забывайте, что разговариваете с дочерью главы Академии. Я не потерплю…

– Здесь ты такая же ученица, как и все, без особого отношения. Так что хватит строить из себя стерву.

Заметив, что на крики в коридоре собрались девушки, Стэйн приказал им разойтись и пронзил меня взглядом:

– Срок твоего наказания будет расти с каждым днём, пока не отдашь нам карты. Хочешь по-плохому? Мы ещё даже не начали отравлять твоё существование в Академии.

– И приберитесь тут, – кинул напоследок Лэйт, и они с Эмом вышли из комнаты.

Не успела за ними захлопнуться дверь, как Лола тут же отыскала среди раскиданных вещей смартфон и доложила обо всём отцу. Досталось всем – мне, Таро, однокурсницам, но больше всех, естественно, капитанам. Генерал-майор внимательно выслушал, пообещал разобраться и разобрался: за неуважительное отношение к наставникам (думаю, он вызвал к себе Эма с Лэйтом и выяснил, как всё было на самом деле) Гарди лишил дочь права ночевать за пределами Академии. К – карма. Находиться с Лолой в одной комнате было, конечно, невыносимо, но, чёрт подери, до чего же приятно, что она поплатилась за свою выходку.

– Лекс, я больше не могу молчать.

– Молчать? Да ты чехвостишь меня второй день к ряду.

Мы с Боней шли по коридору: я – на факультатив по документообороту, он – на тренировку.

– Остановись на секунду, закрой глаза и прислушайся к голосу разума. О чём он тебе говорит?

– Не слушай Бонякова.

– Нет, он говорит, что ты должна отдать капитанам карты и извиниться.

– Прости, что?..

– Исключительно для того, чтобы тебе скостили срок наказания. Кэпы ведь адекватные ребята, хотя насчёт Лэйта не в курсах, я с ним мало знаком… Но Эм – мировой парень, да, чтоб ты знала, я ему жизнью обязан! – Миша поймал мой недоверчивый взгляд и отмахнулся, – Сейчас не об этом.

– Даже если я соглашусь пресмыкаться перед наставниками, то всё равно не смогу отдать им Таро. Эти карты – мои помощники. Отдать их, значит, предать, я так не поступлю, они мне дороги.

– Пф, это всё ваши бабские предрассудки! Можно подумать, капитаны на них гадать станут. Хотя насчёт Лэйта не в курсах, я с ним мало знаком…

Вынув смартфон, я показала другу на время, – Ты на тренировку не опаздываешь?

– Ёптить, – и его как ветром сдуло.

Глядя ему вслед, я довольно усмехнулась. Маленькая уловка состояла в том, что мои часы спешили на пять минут.

– Факультатива не будет, – сообщила дожидавшаяся меня у аудитории Рене, – Нас собирают на внеплановое аттестационное испытание.

Мы подошли к остальным ученицам как раз в тот момент, когда женский курс пригласили войти в зал. В просторном светлом помещении помимо господина Лемана находились наши наставники, несколько учеников и трое неизвестных Государственных магисентов. Форма на них была не чёрной, а тёмно-синего цвета, что сразу же навело на мысль, что мы имели дело не с простыми офицерами.

– Чёрт подери, да это люди из Министерства, – подтвердила мою догадку Нара.

В центре зала в два ряда на одинаковом расстоянии друг от друга стояли столы со стульями. Марк попросил нас рассесться по одному, после чего передал слово молодому мужчине из числа министерских. Тот встал перед нами и проговорил:

– Здравствуйте, дамы, – глубокий и спокойный голос никак не сочетался с внешностью щёголя (гладковыбритый, уложенные волосы, модные очки), – Моё имя Натан Клавье, я – ведущий советник министра. Мы здесь по поручению Министерства Магисентии и просим вас пройти аттестационное испытание…

– На владение магисентией? – усмехнулась Нара себе под нос, однако все, включая государственного служащего, услышали.

Не удостоив её даже взглядом, он продолжил, – Перед вами лежат бланки с вариантами ответов. В каждом пункте нужно выбрать один из вариантов, который кажется вам наиболее верным.

– Простите, а где сами вопросы? – уточнила Тина.

Господин Леман подал знак стоящим в стороне старшекурсникам. Те вместе с капитаном Фростом прошли в центр зала, встали в ряд и завели руки за спину.

– Суть испытания заключается в том, что отметить в бланке цвет магисентии, который вы увидите у участников испытания, – пояснил Марк и кивнул Лэйту.

Тот приподнял руку ладонью вверх и создал сгусток энергии. Искрящийся, живой, горящий, словно тёмно-синее пламя. У меня едва челюсть не отвисла – сама не знаю почему магисентия вызывала во мне такой дикий восторг. С трудом оторвав взгляд от чарующего действа, я посмотрела на бланк и напротив надписи «Участник №1» поставила галочку в графе «Тёмно-синий». Преподаватель подождал ещё пару минут, поблагодарил Фроста и перешёл к старшекурснику. В его руке возникло пламя светло-зелёного цвета – такого, как полевая трава в лучах солнца. Отметив в бланке подходящий вариант, я оглядела зал: люди из Министерства внимательно наблюдали за нами со стороны, в то время как Стэйн с Фростом ходили вдоль рядов и будто бы следили, чтобы ни одна из нас не смела воспользоваться шпаргалкой или интернетом. Это выглядело до того забавно, что вдруг стало несмешно. Задание было до невозможности простым, но на лицах учениц отражалось недоумение вперемешку с напряжением, и во мне закралось подозрение, что здесь что-то не так. Тем временем третий участник продемонстрировал свои способности – его магисентия оказалась небесно-голубого цвета. Отыскав среди вариантов нужный ответ, я уже собралась поставить галочку, но почувствовала, как кто-то остановился рядом. Как бы ненароком прикрыла бланк ладонью и взглянула на стоящего надо мной Эма. Смекнув, что я специально не хотела показывать свои результаты, капитан усмехнулся и прошёл дальше. Марк отпустил третьего ученика и перешёл к пятикурснику, тот поднял ладонь и создал синий мерцающий шар.

– Это шутка такая? – неожиданно прогремел на весь зал недовольно-саркастичный голос Лолы, – Может, вы, наконец, объясните, что всё это значит?

– Терпение, госпожа Гарди, все вопросы вы сможете задать после испытания, – сказал Марк.

– В таком случае, я закончила, – скрипнув стулом, она встала и сунула ему в руки свой бланк, – Не знаю, может, я – дальтоник, но кроме жёлтого цвета ни черта не вижу.

– Г-господин Леман, я тоже вижу только жёлтое свечение, – пролепетала Тина, и остальные девушки моментально поддержали их с Лолой.

Все, кроме меня, Рене и Нары. Люди из Министерства обратили на это внимание и обменялись многозначительными взглядами. Как такое возможно, что все мы смотрели на магисентию, но видели совершенно разные цвета? Может, это у меня какая-то редкая форма дальтонизма? Но ведь Боняков так же, как и я, мог различать цвета магисентии – это я выяснила ещё в ночь подпольных боёв. Значит, со мной всё в порядке. Тогда для чего министерские устроили этот балаган?

– Спокойнее, дамы, позвольте объяснить, – призвал к тишине Марк и пошёл по рядам, собирая наши работы, – На самом деле здесь нет никакой загадки. Дело в том, что люди, не обладающие магисентией, неспособны узреть её цвета, они видят только жёлтые энергетические импульсы. Однако даже среди простых людей есть исключения… – он принял бланк от Рене, посмотрел на её результаты, взглянул на Натана Клавье и слабо кивнул.

Дурное предчувствие обожгло затылок. Психологи называют это способностью понимать и проникать в смысл событий и ситуаций посредством единомоментного бессознательного вывода, а проще говоря – чутьём. И сейчас моё чутье вопило, что я должна скрыть ото всех тот факт, что входила в число исключений. Только как мне теперь исправить свои результаты? Марк перешёл к нашему ряду, и времени на раздумья не осталось. Плюнув на последствия, я отметила каждый ответ в бланке галочкой, а ниже написала кричащим почерком: «Долой систему!!!» и с невозмутимым видом вручила листок Леману. Увидев мою работу, он одарил меня укоризненным взглядом, на что я лишь пожала плечами. Ну, мне терять нечего, моё право покидать Академию и так кануло в небытие.

– Благодарю всех за участие, можете быть свободны, – произнёс Марк напоследок.

Девушки направились к выходу, и последнее, что я увидела, покидая зал, как люди из Министерства обступили Рене.

Глава 4

Вопросов было больше, чем ответов, и это начинало порядком раздражать. Минут двадцать я протопталась перед дверью в зал, совершенно не понимая, что здесь делаю: жду Рене, чтобы убедиться, что она, как и я, видит магисентию в цвете, или хочу узнать у господина Лемана, зачем Министерство ищет учениц, способных различать цвета, или, пользуясь возможностью, вознамерилась спросить у министерских, почему Алые убивают девушек из офицерских семей и намеренно ли Министерство как-то решать эту проблему. Но едва дверь в зал сдвинулась с места, моя решимость мгновенно испарилась, и я выскочила на лестницу. Поднялась этажом выше, выглянула в пролёт, увидела, как с этажа вышла Рене, и окликнула её.

– Всё в порядке? Что министерские от тебя хотели?

Девушка пожала плечами, – Да ничего особенного. Задали кучу вопросов, типа были ли у меня в роду магисенты, чего я жду от жизни, хотела бы поработать в Министерстве.

– Тебе предложили работу?

Неожиданный поворот событий.

– Потому что ты можешь видеть магисентию в различных цветах?

– Обалдеть, скажи? – улыбнулась девушка, – Марк открыл нам не всю правду, наверное, не хотел, чтобы это вызвало зависть у других девчонок. Видеть магисентию в цвете – не исключение из правил, а привилегия, которая высоко ценится среди Государственных магисентов. Благодаря ей я смогу устроиться на приличную должность в Министерство, – и неожиданно добавила, – Странно, что тебе не предложили. Ты ведь тоже различаешь цвета, не так ли?

С ответом я не торопилась. Хотя мы были знакомы всего ничего, Рене создавала впечатление человека, которому можно доверять, чего нельзя было сказать о Государственных магисентах. Поэтому я предпочла остаться со своей правдой один на один.

– К сожалению, мне так не повезло, как тебе.

Аттестационное испытание заняло меньше полутора часов, отведённых под стандартное занятие, и мы решили провести свободное время за прогулкой по скверу. Вторая неделя осени радовала ещё по-летнему тёплыми солнечными деньками. Мы обошли Академию и застали на одном из полей спортивную тренировку пятикурсников. Кто-то бегал по кругу, кто-то выполнял силовые упражнения, а кто-то, неприкрыто демонстрируя свои подкаченные торсы, пытался произвести впечатление на дочь главы Академии. Это были Кристофер, Боня и их сосед по комнате, я все время путала имена… Зак, вроде бы. Или Дэн. Чёрт знает.

– Эй, девчули, айда к нам! – заметив нас, крикнул Миша.

Рене не стала возражать, и мы присоединились к четвёрке, спрятавшейся от солнца и преподавателя в тени трибуны.

– В курсе последних новостей? – сходу заинтриговал Боняков, – Не в курсе? Реально? Такое событие! Вся Академия уже на ушах стоит, а вы ничего не знаете.

Пропустив дружеское подтрунивание мимо ушей, я перевела взгляд на Мишиных друзей в ожидании пояснений, и Кристофер произнёс всего два слова:

– Ежегодный поход.

– Чёрт возьми, не-ет… – застонала Лола.

– Да-а, чёрт возьми! – пропел Боня.

– Что за поход? – вклинилась Рене.

– Каждый год в начале сентября вся Академия выезжает на пару дней в лес, – пояснил Зак (точно Зак, по смуглой коже и ореховым глазам вспомнила).

– Где проходят спортивные состязания между всеми курсами, – добавил Кристофер, – Выезд приурочен ко дню рождения генерал-майора Гарди.

Мы посмотрели на Лолу. Та вздохнула и закатила глаза одновременно.

– Отец обожает этот идиотский выезд на природу.

– Да все ученики его обожают! – возразил Боняков, – Бодрая прогулка на лоне природы, свежий воздух, здоровый дух соперничества, походная еда, а вечером – песни у костра под звёздным небом!

– Звучит неплохо, – согласилась я.

Перспектива покинуть территорию Академии выглядела фантастически желанной. Пусть и всего на пару дней.

– Угу… Ты забыл включить в этот список дорогу в десять километров пешкодралом, вонючие спреи от комаров, которыми пропахнешь так, что потом век не отмоешься, старые палатки с сырыми спальными мешками, справление нужды под кустом, отсутствие интернета и ни малейшего намёка на цивилизацию, – разрушила всю идиллию Лола, – Мне как-то раз хватило мозгов отправиться в этот поход, но больше я такой ошибки не совершу.

– Будет очень жаль, если ты не поедешь, – заметил Кристофер.

С трудом скрыв улыбку, девушка ответила, – Прости, красавчик, но даже твои голубые глаза не заставят меня передумать.

Выезд был назначен на восемь утра, однако ранний подъём я не почувствовала – слишком будоражила мысль о том, что ближайшие пару дней проведу за пределами Академии, а, если судьба сжалится надо мной, то и вовсе потеряюсь где-нибудь в лесу, меня объявят без вести пропавшей, и больше не придётся возвращаться сюда. Как ни крути, сплошные плюсы.

Накануне у нашего курса состоялось собрание с наставниками, на котором они обсудили с нами все животрепещущие вопросы, начиная с программы выезда и заканчивая тем, где обзавестись всем необходимым для похода. Тогда же Рене сообщила мне, что осталась без пары, так как Нара свалилась с лестницы и повредила лодыжку, а, поскольку Лола тоже пошла в отказ, то на время поездки мы с Рене решили стать соседками по палатке. Программа выезда выглядела следующим образом: выезд в 9 утра, полтора часа на автобусах и два часа бодрой прогулки по лесу, после прибытия свободное время, предназначенное для того, чтобы обустроиться и разбить палатки, затем различные спортивные соревнования, продолжающиеся до самого вечера, подведение итогов, награждение победителей, ужин и отбой. На второй день не столь ранний подъём, завтрак, свободное время и возвращение в столицу.

Закинув рюкзак в багажный отсек, я поднялась в автобус и заняла для нас с Рене места. Утреннее солнце ласково грело кожу, в наушниках играла песня «Tusk» группы Fleetwood Mac, и казалось, ничто не сможет испортить этот чудесный день.

– Жопу подвинь, – приказной тон я расслышала даже через наушники.

Пересела к окну и в недоумении уставилась на плюхнувшуюся рядом Лолу.

– Не хочу показаться невежливой, но я заняла это место для Рене.

– Не хочу показаться невежливой, но мне насрать. Думаешь, я в восторге от твоего присутствия.

С того дня, как генерал-майор лишил Лолу права ночевать за пределами Академии, мы с ней держали по отношению друг к другу пассивно-агрессивный нейтралитет, а проще говоря – обменивались недовольными взглядами и не разговаривали.

– Мы обязаны сидеть парами. Если тебя что-то не устраивает, можешь оспорить это решение у наставников курса.

Я даже не взглянула в сторону стоящих в начале салона капитанов. И дураку понятно, что затея была обречена на провал, ведь эти церберы меня слушать не станут.

– Ты вроде бы не собиралась ехать, – моё внимание снова сосредоточилось на соседке.

– Передумала. Решила дать походу второй шанс. Что может быть лучше, чем удалиться от мирской суеты и воссоединиться с матерью-природой…

– Отец заставил?

– Ой, да пошла ты, – Лола демонстративно нацепила наушники и, откинувшись на спинку кресла, прикрыла глаза.

По её реакции стало ясно, что своей догадкой я попала в яблочко, и довольная усмешка коснулась моих губ. Автобусы тем временем тронулись в путь, и я оглядела салон в поисках Рене. А вот это уже действительно странно, с чего вдруг ей отказываться от поездки? Набрала её номер, но за гудками не последовало ответа. Взгляд зацепился за капитанов – если я и могла узнать, в чём дело, то только от этой двоицы.

Поднялась со своего места и попросила соседку, – Дай пройти.

С её стороны не последовало никакой реакции.

– Лола.

Может, действительно не слышала, но, скорее всего, лишь делала вид. Решив не ввязываться в очередной конфликт, я села обратно и посмотрела в окно на проносящие мимо здания, улицы и мостовые. Глупо гнать горячку, ведь я бы всё равно никак не смогла изменить тот факт, что Рене осталась в Академии. Придётся осваиваться в новых обстоятельствах.

Когда мы добрались до места заброски (простите мой походный сленг) или точки начала пешего маршрута, я была уже уверенна, что у Рене что-то случилось: она не ответила ни на одно из сообщений, ни на звонки и ни разу не появилась в онлайне в соцсетях. Не то, чтобы я была склонна излишне драматизировать и накручивать себя впустую (ну, разве что чуток, за годы учёбы на психолога мне почти удалось проработать эту вредоносную привычку), но конкретно в этот раз даже моя рациональная сторона была солидарна со мной. Сначала в Академию приехали люди из Министерства и провели «аттестационное испытание», в ходе которого вычислили ученицу, способную различать цвета магисентии, а после эта самая ученица как в воду канула. Совпадение? Не думаю.

Выбравшись из автобуса, я первым делом попыталась найти кого-нибудь из наставников и заметила Фроста. Тот помогал девушкам вытаскивать вещи из багажного отсека. Присоединившись к ним, я дождалась своей очереди и, указав Лэйту на нужный рюкзак, как бы невзначай поинтересовалась:

– Господин капитан, это, конечно, не моё дело, но почему Рене не поехала? Из-за вчерашнего визита людей из Министерства?

– Как вы правильно заметили, госпожа Сага, это не ваше дело, – ответил тот и сунул мне рюкзак в руки.

Сама любезность. Да и чёрт с ним, попытаю удачу со Стэйном, может, он окажется посговорчивее (спойлер: естественно, нет, однако в тот момент я не теряла надежды).

После заключения в стенах Академии прогулка по лесу стала настоящим наслаждением. На лазурном небе – ни облачка, приятно припекало солнце, освежающие дуновения ветра щекотали кожу, а в воздухе пахло хвоей, землёй и черникой. Со склонов, встречавшихся на нашем пути, открывались головокружительные виды на пожелтевшую долину, широкую витиеватую реку, вечнозелёные леса и бескрайнюю линию горизонта. Не даром говорят, что природа лечит душевные раны, а кто не согласен, пусть первый бросит в меня камень.

Ощутив, как что-то прилетело мне в затылок, я сунула руку в капюшон толстовки и обнаружила там шишку. Обернулась в поисках стрелка и увидела, как ко мне направлялся Коджи – староста курса. Остановилась, вынула наушники из ушей и вернула ему шишку со словами:

– Кажется, это твоё.

– Согласен, это было грубо с моей стороны. Прости. Но иначе тебя было не дозваться, – он протянул мне лист бумаги, – Я вот по какому делу: каждый ученик обязаны принять участие хотя бы в одном из соревнований. Остальные уже записались, так что тебе досталось…

Приготовившись услышать вердикт, я с опаской окинула взглядом список: спецполоса, спринт и эстафета, волейбол, футбол, верёвочный парк, ориентирование, вольная борьба, прыжки, метания.

–…Ориентирование.

Результат меня воодушевил – ещё на один шаг я приблизилась к мечте потеряться в лесу. Однако заметив, как настороженно Коджи ждёт моего согласия, уточнила:

– И в чём подвох?

– Ты будешь в паре с Лолой.

Мне не удалось скрыть раздражение в голосе, – Потому что мы соседки по комнате?

Честно говоря, уже подбешивало это идиотское правило везде и всюду ходить парами.

– Нет, потому что больше никто не захотел участвовать вместе с ней, – пояснил парень, – Многие её побаиваются. Только не говори Лоле, что я так сказал.

Я усмехнулась, – Думаю, её это скорее порадует, чем огорчит. Но не волнуйся, я ей такой радости не доставлю.