скачать книгу бесплатно
– Почему это? – улыбнувшись, спросила я. Было приятно видеть подругу вне стен кухни. Минуточку, я только что подумала о Бекки как о подруге?
– Ну, есть в тебе что-то такое… Чистое. Как будто, даже натирая полы, боишься руки замарать. Да и волосы эти твои чудные, им явно нужно что-то большее, чем кусок мыла. – Усмехнулась она. Я опасливо кивнула, мысленно отмечая, что отпечаток аристократичного прошлого все еще проглядывается сквозь грубые ткани платья горничной. Это плохо. – Если на рождество хозяин, как обычно, прибавку даст, купишь в деревне отвар из ромашки. Уж не знаю, что они туда кроме самой ромашки добавляют, но волосы потом – шелк! – продолжила она.
– Да их хоть поливой, хоть не поливай, все равно такими же будут. – Усмехнулась я, прочесывая пальцами кудри, потемневшие от воды. – Сколько себя помню, всегда с ними сладу не было.
– Хоть попробуй, говорю же, работает средство. У знакомой моей, кухарки на прошлом месте, волосы точь-в-точь как твои были, и она на ромашковый отвар ни нарадовалась. Такая смешная была, да хохотала больше, чем работала, вот и погнали ее…
– Скучаешь по прошлому месту?
– По Барнсам-то? – Бекки скривилась. – Не, по этим не скучаю. Сама деру дала, как только шанс выдался, уж не знаю, кто им теперь утку запекает, но надеюсь, что у этой бедолаги нервы покрепче моих. – Я улыбнулась, не в силах представить такого человека. Бекки казалась мне непробиваемой, сильной, открытой и доброй. Будто бы все ей ни по чем было. – А ты?
– М? – спросила я, втирая мыльную пену в волосы.
– А ты? Скучаешь по своей этой как… прошлой хозяйке?
– А… А да, очень скучаю. – Я смыла с головы пену и побранила себя за секундное замешательство. – По правде сказать… даже очень. – Мыльные пузыри покатились по моим плечам, стекая на покрасневшие от жара колени. Я действительно скучала по гостевому дому Джона. – Там была девочка… лакейская дочка, ее госпожа по милости душевной оставила в доме. Энни. – На лице невольно расцвела улыбка. – Я ведь видела, как она росла, понимаешь? Такая светлая, добрая… и умная, какая же она была умная! Не по годам! Иногда стою, серебро натираю, а она рядом – зубья у каждой вилочки пересчитывает, а меня все спрашивает, из чего приборы делают, раз прочные и не гнутся… будто я знаю. – Глаза защипало то ли от пара, то ли от нахлынувших воспоминаний. – Как белье вывешивали по весне, она подкрадется, украдет щепку, и на ней угольком рожицы рисует, а потом представляет, что это принцессы или пираты.
Про книги, что я читала Энни, разумеется, умолчала. Как и том, что учила ее читать. Бекки ополоснула плечи из ковшика, прежде чем упереть в меня непонимающий взгляд.
– Ты же говорила, что личной горничной у госпожи была? Чего это ты вилки тогда натирала?
Я прикусила свой длинный язык. Проклятье, Луиза!
– Так то летом было, когда Госпожа к кузену во Францию плавала, я тогда захворала и не смогла с ней отправиться. Так обидно было! Но без дела тоже лежать не хотелось, вот и помогала девушкам в столовой что полегче делать, пока госпожи нет.
– И не сидится тебе спокойно! – Бекки взмахнула руками, выплескивая воду из ковшика прямо на меня. – Лежала бы, отдыхала, да пока хозяйки нет, по полям бродила да лакеям глазки строила. Нет, надо работать. – Я рассмеялась ее возмущенному тону. – А что? Я бы так и сделала!
– Милорд же уезжает часто, – я понизила голос, – отчего же сейчас не делаешь?
– Скажешь тоже, – фыркнула Бекки, – с нашей камеристкой никакого графа не надо, чтобы лишний раз за интрижку с лакеем получить. Хотя, ради вечерка-другого с Алеком, может и рискнула бы. – Я весело прыснула и раскраснелась еще больше.
– Алеком?!
– Да, а что такого? Ты посмотри завтра в церкви, как он на меня глядит, сразу поймешь все! – Я рассмеялась, не выдержав представления этой картины. Алек – миловидный юноша, который был явно младше Бекки лет на пять, так еще и ниже ее на голову.
– Почему именно Алек? – Едва смогла спросить я сквозь смех.
– Ай и не знаю я, хорошенький он! – Раззадорилась Бекки, передавая мне ковшик, наполненный водой. – Ну, а ты?
– А что я?
– Уже положила на кого глаз?
Я подняла ковш над головой и вылила на себя все содержимое разом. Волосы облепили лицо, скрывая зудящее смущение от слов подруги.
– Эй, а ну не спрячешься! Давай, говори, я ведь может и помочь смогу!
Я убрала волосы с лица, и, проморгавшись, посмотрела на служанку.
– Да не с чем мне помогать, никто мне не нравится.
– Неужто свое сердце у кого-то из слуг прошлой госпожи оставила?
– Вовсе нет!
– А где тогда?
– Нигде!– Я начинала выходить из себя.
– Ой, в жизни не поверю, ты красавица! Неужто никто из людей леди – как-ее-там этого не заметил?
Заметил. Заметил меня один офицер, заметил, обесчестил, и бросил одну посреди постоялого двора по дороге на север. Лишив статуса, прошлого и семьи.
– Никто. – Тихо ответила я, опустив глаза в пол.
– Ой, тоже мне, не смущайся, не буду больше расспрашивать. Сама же все вижу!
– И что же?
– Вижу, что Джек тебе по душе. – Мой взгляд мгновенно врезался в лицо девушки. – И не надо на меня так смотреть, а то глаза от испуга выпадут!
– Да я не…
– Не волнуйся, не скажу я никому! – Перебила она. – Да только думается мне, что ты тоже ему понравилась, раз глупость такую ради тебя сделал.
– Бекки, ты же знаешь, как мне жаль, я не этого…
– Этого, не этого, знаю я, знаю! Ты лучше подай еще воды и перестань смущаться! – Я послушно набрала воду в ковш и протянула девушке. – Так смотрит он тебя, будто хрустальная…
– Бекки! – шикнула я, а она лишь рассмеялась.
– Все, все, не буду больше про него говорить! Раз стесняешься, тогда не буду. Только смотри, Джесс, сердце у него открытое, он с лошадьми общается больше, чем с людьми. Поэтому не обижай парня, жалко будет.
– Не собираюсь я никого обижать. – Парировала я. Это правда, я не собиралась обижать никого из обитателей Дарктон Холла, наоборот – я здесь, чтобы вывести жестокого графа на чистую воду, и избавить его слуг от страха лишиться языка. Вот только… вот только Джек уже пострадал из-за тебя. Это мысль пригвоздила меня к месту.
– Все. Пошли в поместье, расскажу, как завтра будет день проходить. – Скомандовала Бекки, и я, послушно поднялась, ошарашенная своими мыслями. Джек уже пострадал из-за меня, хоть по своей глупости, но все же из-за меня. А я здесь не для того, чтобы делать жизнь обитателей поместья еще хуже, не этого я желаю.
А чего?
Мести. Я желаю только мести.
Глава 9
Как же приятно облачиться в новое платье для похода в церковь!
Пусть этот наряд и близко не походил на роскошные образы, в которых я щеголяла в прошлой жизни, но мое сердце разрывалось благодарностью и за такую возможность. Ткань, чуть более мягкая, чем колючая шерсть, туго обтягивала мою талию, спускаясь вниз до самых щиколоток. Сэр Ридл выбрал светло-зеленый цвет, который, хоть и совсем мне не нравился, выигрышно оттенял глаза, и радовал своим разнообразием после мышино-серых платьев прислуги. А еще шляпка! Шляпка с кремовыми лентами прятала рыжие локоны, включая тот самый, непослушный, и завязывалась на шее красивым бантом. Я была так счастлива, разглядывая юбки своего нового наряда и наслаждаясь запахом мыла, все еще исходящим от кожи, что едва не споткнулась, когда за спиной раздался голос.
– Джесс. Хорошо, что я застала тебя. Пройдем в кабинет.
Камеристка развернулась на каблуках, не дождавшись моего ответа. Я, кое-как совладав с тяжестью, рухнувшей на плечи, кивнула Бекки, чтобы та отправлялась без меня, и поспешила за камеристкой.
Что ей нужно от меня?…
Ледяными иголочками кололись в голове опасения. Что, если нашла книгу? Что, если графу я не понравилась? Вдруг они что-то заподозрили? Что я тогда буду делать? А если запретит идти в деревню из-за того случая с Джеком?…
Я закусила губу изнутри так сильно, что едва не взвизгнула от боли. Ледяные глаза камеристки рыскали в бумагах, разложенных на ее столе, она сосредоточенно перекладывала листы, пока не обнаружила нужный.
– Вот! Держи. – Она протянула мне пожелтевший лист. Я покорно приняла его, глядя на миссис Клиффорд непонимающим взглядом. Неужели решила так глупо меня подловить?
– Простите, миссис Клиффорд… – стыдливо начала я, но продолжения не потребовалось.
– Ах да. – Недовольно выдохнула она и выхватила у меня лист. – С завтрашнего дня ты переведена в северное крыло.
Нутро сжалось в тугой комок. Я глубоко вздохнула.
– Здесь список твоих новых обязанностей. Будешь убирать личные покои его светлости, следить за чистотой в гостиной и помогать в малой столовой. Кроме тебя в северном крыле служат Абигейл и Джейн, они расскажут что к чему.
Я следила за ее лицом, будто завороженная, не понимая, что происходит. Почему? Почему меня направили туда? Я чем-то отличилась? Или наоборот, граф хочет держать меня поближе, чтобы пристальнее следить?… Но в этом нет смысла, ведь если он меня подозревает, значит, не нужно приближать меня к личным вещам. Но ведь…
– От тебя требуется безупречный внешний вид, безукоризненное исполнение своих обязанностей и безоговорочное подчинение. Это понятно?
Я уверенно кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Я буду ближе к графу! Пьянящий восторг нахлынул бурной волной, окрашивая пунцовым щеки. Я смогу выполнить свою миссию!
Миссис Клиффорд была уставшей, и явно пребывала не в том расположении духа, чтобы возиться со мной дольше, поэтому я, поднявшись, любезно поблагодарила ее и выпорхнула из кабинета.
Я буду работать в северном крыле! – кричал восторг внутри меня. Я доберусь до секретов жестокого графа, до людей, которые работают на него, и смогу вернуться домой! Я смогу вернуться домой!
***
Для поздней осени день стоял солнечный, и я, едва ли не прыгая от счастья, неслась по проселочной дорожке, ведущей к церкви. Холодный ветер бил мне в спину, поэтому я не сомневалась, что поспею к проповеди вовремя. Мне даже не было жаль, что я задержалась и не смогла исследовать церковь на предмет записки от сэра Ридла до начала службы, потому что хорошие новости с лихвой перебивали своей сладостью горечь этой маленькой заминки.
Как и говорила Бекки, я добежала до небольшого деревянного заборчика, огораживающего пастбище, и свернула направо. Затем, за разбитой телегой одного из арендаторов, поросшей травой, я повернула налево, а затем, как увидела одинокий раскидистый дуб – направо. Так ведь говорила Бекки?… Да, все точно было так. После четверти часа пути я усомнилась в своей памяти, ибо дорога показалась дольше положенного, но, увидев впереди острый шпиль церкви, я улыбнулась и с новой силой побежала вперед.
Сооружение, больше напоминающее наш приход в Беркшире, чем церквушку для слуг и пахарей, блестело белизной в скромных лучах осеннего солнца. Я невольно поежилась, отгоняя от себя неприязнь к дому божьему. Разве должно быть мне стыдно перед Богом за то, что я отвернулась от него? Это он оставил меня в момент самый судьбоносный, это он отвернулся от меня. После того, как Питер Нордфолк оставил меня погибать в том кабаке, я больше не посещала церкви и не молилась Богу. Лишь со временем, начав служить сэру Ридлу, я поняла, что есть лишь одно божество, которое творит деяния на нашей земле, и имя ей – Фортуна. От того в мыслях я всегда обращалась к ней в момент нужды, и от того смогла протянуть до сегодняшнего дня.
От размышлений меня отвлекли несколько карет, выглядывающих из-за церкви. Я нахмурилась. Неужели местные служители Бога настолько богаты, что могут позволить себе не только лошадь, но и карету?… Кто-то так яростно пытается откупиться от своих грехов?
Хмыкнув себе под нос, я устремилась к входу, пытаясь придумать план.
Пункт первый. Я незаметно юркну вовнутрь и притаюсь где-нибудь в задних рядах, не привлекая к себе никакого внимания.
Пункт второй. По окончании службы я оставлю в церкви шляпку.
Пункт третий. По пути в деревню с Бекки, я сошлюсь на забытую шляпку и поспешу обратно в церковь.
Пункт четвертый. Я найду записку от сэра Ридла и узнаю время и место нашей следующей встречи. Сегодня я ничего ему не оставлю, ибо пока не знаю ни надежность этого тайника, ни каких-либо сведений, которые можно было бы доверить бумаге.
Я замерла у массивной двери дома Божьего, и, кивнув самой себе и своему безупречному плану, аккуратно юркнула внутрь.
В нос сразу же ударил резкий запах ладана, а глаза притупились от цветных лучей, стекающих через витражи. Не поднимая взгляда, я как можно тише и быстрее притаилась позади какой-то пары в полупустой церкви. Совсем без внимания мое появление не осталось, я кожей ощутила несколько взглядов прихожан, но не ответила ни на один, усердно разглядывая свои руки и изображая, что слушаю святого отца со всем вниманием.
Проповедь была о святом семействе, о священном долге родителей перед детьми, а детей – перед родителями. Слова пожилого священнослужителя невольно натолкнули меня на мысли о доме. Я затерялась в воспоминаниях о беседах с отцом у камина, о ночных перешептываниях с Джейн, об играх с непоседливой Жюли. Я так скучала по ним. Все бы отдала, чтобы вновь оказаться рядом с родными дома. Сама того не заметив, отдавшись воспоминаниям, я отпустила глаза бродить по церковным скамьям.
С темного дерева взгляд скакнул на разноцветные лучи, стекающие из витражей, на пылинки, кружащиеся в их свете, на серые стены, иконы, и…
На прихожан.
Ледяная волна окатила меня с головы до пят.
Дамы были облачены в шелка, а их шляпы – украшены цветами, на джентльменах были скроенные по фигуре шерстяные костюмы, их отпущенные волосы были убраны в низкие хвосты и подвязаны бантами.
О нет.
Паника разбегалась по груди, обездвиживая.
Это не слуги. Это не так церковь.
Я ЗАШЛА НЕ В ТУ ЦЕРКОВЬ!
Глаза мои наполнились ужасом, превратившим их в два огромных блюдца. О нет, нет, нет, нет! Я не могла перепутать церковь, не могла! Проклятье, проклятье, проклятье!
Боль закушенной губы резко отрезвила меня, давая понять, что сыпать проклятьями в доме Божьем, даже мысленно, не хорошо. Я попыталась успокоиться, но глубокие вдохи не помогали, а взгляд уже не мог оставаться тупо прикованным прямо перед собой. Я осторожно, подобно затравленному зверю, взглянула на прихожан еще раз. Никто из них более не смотрел на меня. Кроме одного.
Угольно-черные глаза из ряда прямо через проход без стеснения рассматривали меня. В них была… насмешка?
Я тут же опустила взгляд, сгорая от стыда. Господи, если ты есть, позволь мне умереть на этом месте, чтобы не выдерживать такого позора. И этого взгляда. Сумбурная паника настолько захватила все мои мысли, что я не могла думать о жестоком графе и о последствиях, которые ожидают меня по прибытии в Дарктон Холл. Совру что-нибудь, я ведь и вправду новенькая, которая не знает дорогу в церковь. Что гораздо важнее – как мне выбраться отсюда и поспеть в нужную церковь? И где вообще находится эта нужная церковь?!
Бегло оглядев пути к отступлению, я поняла, что выбраться незамеченной у меня не выйдет, а прерывать проповедь – верх неуважения, да и привлечет ненужное внимание. Ладони вспотели. Я вспомнила шутливую присказку Бекки «потею, как грешница в церкви», и подумала, что это точно про меня.
Значит, выхода нет. Нужно досидеть проповедь до конца – с ужасом поняла я. Голова понуро опустилась, а на глаза упал надоедливый локон. Хорошо, хорошо. Успокойся, Луиза. Раз иного выхода нет, надо использовать это время с толком.
Так я и поступила. Продумала, что исчезну сразу же после окончания проповеди, не говоря ни с кем из присутствующих, брошусь вниз по дороге и буду искать нужную церковь, спрошу у кого-нибудь путь. Быть может, пастух к тому времени будет загонять овец, и я смогу поймать его на пастбище. После этого дождусь Бекки, не заходя в церковь, а ей скажу, что меня задержала миссис Клиффорд, что правда, в какой-то степени. Разве что, ложь со шляпкой теперь провернуть не получится, только если…
Я ощутила кожей, как он смотрит на меня. Взгляд невольно поднялся и встретился с красивым лицом жестокого графа, подсвеченного разноцветными витражными лучами. Он выглядел безупречно. Уголок губ поднялся, и он вопросительно вскинул бровь.
Вскинул бровь? Вы что, хотите спросить о чем-то? – удивленно подумала я, и, видимо, эта мысль так явно отпечаталась на моем лице, что его светлость без запинки ее прочел. И кивнул мне.
Жестокий граф кивнул мне? Его светлость Генри Одерли кивнул мне, сидя в церкви, прямо через проход от меня. В церкви, где меня не должно было быть. Это осознание ударило в голову молнией, а от того я не могла шевельнуться. Лишь сидела и испуганно глядела на него глазами, наполненными ужасом. Что теперь будет?… Он прикажет отослать меня?…
Черные глаза все еще насмехались надо мной, он смотрел, не отрываясь, и с каждой секундой волны страха накрывали меня все выше, затапливая легкие, мешая сделать вдох. В животе завязался тугой узел, я почувствовала, что вот-вот захлебнусь. Утону. Растворюсь в этих обсидиановых глазах, которые поглотят меня в свою пучину, а насмешливая ухмылка так и не сойдет с его губ. Я хотела, жаждала отвести взгляд, спастись, но не могла.
Пока меня не спасли. Женская ручка, облаченная в белую перчатку, осторожно легла на руку жестокого графа, привлекая к себе мое и его внимание. Я сразу же опустила взгляд, понимая, что рядом с ним сидит женщина, и ниточка гипнотической связи, тянущаяся между нами через проход, оборвалась.
Еще несколько мучительно-долгих минут я подлавливала момент, чтобы понять, кто сидит рядом с ним. Девушку не было видно из-за фигуры самого графа, и я могла довольствоваться лишь очертаниями темно-синей шляпки со светло-голубым шерстяным цветком. Какая безвкусица. Но затем она подалась вперед, завороженная речью проповедника, и краем глаза я увидела очертания ее лица.
Прозрачная кожа без румянца обрамлялась тусклыми коричневыми волосами, бестолково собранными под шляпкой. Маленький рот был благоговейно приоткрыт, темно-синие глаза не отрывались от проповедника. Я еле удержалась, чтобы не прыснуть. Тоже мне, святоша.
Я не могла рассмотреть многое, но то, что девушка не слишком хороша собой, было видно отчетливо. Почему она сидит рядом с ним? И почему так спокойно положила свою руку на его?… Это интересно мне исключительно из рабочих соображений! – Подобралась я. Сэр Ридл интересовался, хочет ли граф жениться еще раз, вот и выведываю для него. А еще сэр Ридл просил получить послание от него в совершенно другой церкви, которую я попросту не нашла, из-за чего попала в такую глупую ситуацию.
