Змей, поразивший филина

На подобный курс событий Серана не рассчитывала, но это определённо было важно для их планов. Ей нужно было осведомиться обо всех деталях этой секретной сделки. Успев раз пять осыпать проклятиями своего правителя за непредусмотрительность, в голове, конечно, Серана предложила продолжить разговор позже.

– Должен признать, фрау Флавия. Вы обладаете очень чарующей манерой убеждать, – улыбнулся Локк, явно давая понять, что он на самом деле думал.

– При дворе герцога многому можно научиться. Школа жизни, – Серана бросила улыбку, которая соскользнула вниз секунду спустя. Она поднялась с кресла, – До свиданья, господин Локк. Мы можем продолжить позже?

– Боюсь, завтра невозможно. На днях выкрою ещё час. Я поручу кому-нибудь узнать расценки. Нам нужно также обсудить, какие именно корабли вам нужны, какая техника и остальное. Это дело не на пару дней.

– Я понимаю, однако обязанности Длани требуют от меня скорого возвращения на Галилею. Среди бумаг, что я вам предоставила, есть папка со списком всего, что нам требуется. Насчёт цены мы можем договориться в дальнейшем, если вас не затруднит. Мой номер также среди бумаг.

– Ничуть. Вы где останавливаетесь, не расскажете?

Уже стоя у дверей, Серана обернулась.

– У меня свой шаттл. Хромированный, модель для вас непривычная. В порту Андромеды. Док 14, отсек 132-Б. Имейте в виду, ночных визитов я не потерплю, если же вы собираетесь позвонить, то и ночные звонки тоже меня не прельщают. Постарайтесь связаться пораньше.

– Не много ли требований?

– Вы говорите с герцогиней Септимской. Я имею право на спокойный сон. Особенно после столь долгой поездки.

Дверь закрылась, и Локк фыркнул. Аристократка, такая, которую за версту учуять можно. Как редко можно было в их времена встретить такие ходячие экспонаты прошлого. В музей бы их, рядом с динозаврами. Директор с любопытством почесал свой подбородок. Это был очень познавательный разговор. И ему предстояло узнать больше.

Всадник апокалипсиса по имени Голод вновь нагнал несчастную длань у стеклянных дверей. Стоило Серане покинуть здание, как ей тут же захотелось есть. До шаттла ей двигаться долго, да и ради чего? Чтобы отравиться в местной забегаловке? Нет уж, спасибо. Хотя, может, приличные рестораны просто ускользнули от её взгляда. Но она испытывать удачу не хотела. Прогулка по городу, по улицам, полным щебечущих на своих наречиях ксенорас, – всё это заставило несчастную герцогиню поставить под вопрос всю свою карьеру. Сколько дней ей предстояло провести здесь, она не знала. Это будет долгая командировка.

Она прошла по широкой улице, тут же затерявшись в толпе. Всё небо было лишь узкой полоской посередине, остальное всё высотки, жилые помещения, причём по очень недемократичным ценам. Улица была покрыта ровными пластинами металла. В этом городе легче было найти железо, чем камень. Вот он – прогресс, враг всего, что не обтёсано человеком или гордым сыном иной планеты. Длань была не впечатлена, всякому своя рубашка ближе. В этом случае трава зеленее быть не могла. Её просто не было, только в аккуратных клумбах ютились маленькие островки растительности. Цветам разных окрасов явно было тесно в своей сверкающей хромированной тюрьме, но это всё было на радость глазу, этого было не отнять. В толпе Серана смешаться могла с лёгкостью, внимания на неё обращали мало. Настолько заняты были местные, слишком погруженные в свои дела. Да и не сильно она отличалась от людской расы, под кожу никто не заглядывал, это было бы против множества законов во всех уголках Млечного Пути.

Это было так…странно, на самом деле. Ведь родной дом юной герцогини и эту планету разделяли тысячи и тысячи световых лет. И всё же между ними было так мало отличий. Оба города, которые несколько веков назад имели свой последний десерт в виде планетарной поверхности, были…большими. Одинокие фонари, стояли и спали, как кони, ровными рядами вдоль улицы, по которой шла Серана, широкой и полностью предоставленной пешеходам. Весь транспорт был наверху, резво двигаясь на уровне восьмого этажа. Всему нужен контроль, стоило нарушить закон гравитации и реальность в лице безликих бюрократов сразу поспешила внести коррективы. Стоило парочке неосторожных водителей врезаться друг в друга из-за движения вверх-вниз, как тут же последовали правила, затрагивающую столь наболевшую тему. Но дабы не утомиться перечислением статей, можно сосредоточить внимание на решениях местного отца-основателя. Под последним понимается человек или кто-то ещё, чьей рукой, лапой или щупальцем были начерчены планы всего вокруг. В имперской столице было так же, и это навевало определённые мысли. Устроившись на скамье, Серана вглядывалась вдаль, в бескрайние просторы, отделённые от неё стеклянным забором. Обширные пространства просто не знали, чем забить, столько пространства под открытым небом пропадало, всё ожидая богатого покупателя. Серана проходила мимо сияющих экранов, полных ярких, привлекательных изображений.

– И помните, Вендор – планета пусть и не резиновая, но ценз не станет помехой на пути роскошного проживания! Обратитесь сейчас, и вы получите в подарок десять освежителей воздуха. ‘Зефир’ – почувствуйте аромат космоса! Торопитесь, предложение ограничено!

Серана ухмыльнулась. Из того, что она успела подчерпнуть из бумаг императора, тот ценз, о котором слащавый голос вещал с экранов, был весьма необычным предприятием. Всех, кто не был способен приобрести жильё дороже трёх миллионов марок, просто выселили в колонии. Перенаселения больше не было, бедность была истреблена. Крупнейший бросок клубка проблем под огромнейший, пёстрый ковёр галактики. Даже император до такого не додумался, хотя Галилея была его вотчиной, и он был заинтересован в превращении столицы в центр могущественнейшей империи, сияющий маяк цивилизации, чей свет должен был ослеплять всех варваров вокруг. Серана замечала проходящих людей, и эта раса была столь схожа с её собственной. Паллидонцы, юты, люди…Все они были настолько похожи. Шансы подобных совпадений были столь малы, однако эта слот-машина космических масштабов выкинула даже не два, а сразу три расы. А ведь могли быть и прочие, о которых Серана ещё не узнала. Конечно, и отличия у рас были, порой весьма значительные, но то скорее исключения, лишь доказывающие правило.

Прогулка Сераны привела её в итоге к одному интересному месту. Люди стекались в здание, чьё назначение герцогиня поняла не сразу. Местная архитектура в принципе не отражала назначения построек. Символ в витраже над высокими дверьми был единственной зацепкой. Пропустив нескольких посетителей вперёд, она некоторое время смотрела на витраж, стремясь понять символизм, кроющийся за ним. Но не придя по итогу к разгадке, она всё же зашла внутрь. Внутри всё было убрано, ряды деревянных скамей стояли по обе стороны от ковра, идущего от входа до противоположной стены. И всё тот же символ был там. Неуверенно Серана осмотрелась вокруг и ничего интересного не нашла. Всё же, ожидая, что нечто всё-таки произойдёт, она села на одну из скамей поближе к двери.

– Отчего же скучаем, госпожа?

Знакомый голос заставил её оглянуться, с удивлением на её лице. Подле неё сидел молодой человек, улыбающийся от уха до уха. Носил он чёрную рубашку, белые пиджак и штаны, поддерживаемые поясом с серебряной пряжкой. Поверх глаз он носил солнцезащитные очки. В руках, на которых всегда были белые и чистые шёлковые перчатки, поблёскивала трость. Рукоять из серебра в форме головы собаки четырехглазой. Забавно, в прошлый раз голова была змеиная, хотя трость на всё была одна. Остальная часть была сделана из чёрного дерева, всего в царапинах, едва заметных даже при свете. Нижняя часть была железной, не могло же серебро измазываться в грязи при прогулке. При всей секретности, стального цвета волосы выдавали его с потрохами. Да и голос, столь по-детски задорный, непринуждённый, мог принадлежать только одному императору в галактике. Конрад Мор был достаточно молод с виду. Даже окружённый множеством рас, антропоморфными и нет, он каким-то образом выделялся. Может быть дело в том, как он себя держал: аристократично и гордо. Другие бы заметили, что его неестественно-золотого цвета глаза сияли насыщенным и ярким светом. В данный момент, однако, они были спрятаны под тёмными очками. Конрад наделён был красотой греческого порядка, как статуи Мирона из Елевфер, было что-то и от Аполлона Бельведерского в идеальных, симметричных чертах. Имел он слегка загорелую кожу, серебряные волосы, сложенные в аккуратную причёску.

– Что вы здесь забыли и как вы сюда попали? – сухо спросила герцогиня. Конрад лишь пожал плечами, наклонившись вперёд. Трость поддерживала его в данном положении.

– Магия, – сказал он, будто это всё исчерпывало, – Объяснение всего на этом свете для умом обделённых, которым я владею в совершенстве. Я думал, что удивить тебя будет посложнее. Ты же много раз подобное видела. Помнишь день нашей встречи?

– Я до сих пор мало верю в то, что это магия. И даже если и так, особо меня её наличие не радует.

– А, значит перед тобой стоит демон? – Конрад опустил очки, золотые глаза блеснули из-под них. Несмотря на слова, он продолжал улыбаться, – Не могу сказать, что удивлён. Ну что же. Не ты первая, не ты последняя. Главное, чтобы факел и вилы не последовали.

– Достаточно, отвечайте на вопрос.

Сделав вздох, Конрад почесал свой затылок. Он огляделся вокруг, прежде чем взор его вновь упал на свою подопечную, что была на полголовы ниже его.

– Мне нужно было проверить, что всё в порядке, – признался он, вновь устроившись на спинке скамьи и поворачивая трость в руках.

– Мне не нужен постоянный надзор. Мне не три года.

– Ты права, но я отправил тебя сюда, одну, не знающую ничего об этом мире. Меня ведь совесть загрызёт, Серана. Загрызёт, как стая уличных шавок, и не подавится, – с наигранной скорбью сказал он, прежде чем сделать паузу и заговорить вновь, – Я одновременно и поражён, и ничуть не удивлён найти тебя здесь.

– Что это за место?

– Из всех возможных заведений ты угодила в церковь. Не ваших богов, разумеется, но церковь. Непривычно скромную для тебя, однако роскошеств искать здесь нечего, протестанты одни вокруг. Однако вы, юты, такие замечательные храмы строите, слеза наворачивается.

– Не понаслышке вы об этом знаете, так ведь?

Конрад тихо рассмеялся. Как раз началось служение, потому он понизил голос.

– Я человек и ими же взращён, как ты, несомненно, поняла. Почему бы мне не знать? Люди сейчас повсюду, эту планету они себе к рукам только недавно прибрали. И всё им присущее принесли взамен. Хотя Вендор ни одному из людских государств не принадлежит, Локк, небось, своим подыгрывает. Люди лишь притащили дрязги с Земли в свои колонии. Но хотя бы формальный союз против врагов человечества у них оформлен, это уже их ставит выше наших соседей. Можешь представить катти, как единое целое? Ночной кошмар, ставший явью. И многие соседи людей сделали схожий вывод.

Он не отрывал взгляда от пресвитера в другом конце комнаты. Серана не могла не обратить внимания на то, как забавлял его весь процесс вокруг. Напоминал он мальчишку, который натворил пакость и всё ждал, пока её заметят. Словно он знал что-то недоступное прочим. Таким он был всегда, но в этот раз это ещё сильнее бросалось в глаза.

– А вы из какого народа?

– Тебе это ничего не скажет, к тому же он уже давно как исчез. Потому я просто человек, – не без доли горькой иронии произнёс он, – Как насчёт продолжить разговор в одном замечательном месте? Надеюсь, его не прикрыли с прошлого раза, когда я был здесь.

– Его Величество решил прогуляться, какая редкость, – вздохнула Серана по-прежнему безо всякой радости от такого непрошеного визита.

– В своё время мне любо было смотреть на аккуратные лужайки в садах королевы Виктории, – ностальгически улыбнулся Конрад, – Промозглые, сырые, в самом сердце Туманного Альбиона. Прелесть, аж сердце радуется смогу и унынию. Шучу, конечно же. Но я тогда был единственным с улыбкой на лице. На меня как на идиота смотрели. Интересно, парк там ещё? Сто лет там не был. Ах, всё так мимолётно в этом мире. Прошу прощения, я опять разговорился? – Конрад невинно посмотрел на свою собеседницу или, вернее, слушательницу его пространных монологов, прежде чем тихо встать на ноги.

– Да нет, продолжайте, господин, у нас ведь ещё сто лет в запасе.

– Ну, ну. Не надо так обижаться, Серана. Ты когда есть хочешь всегда такая ворчливая, – сказал император.

– Потише, сэр, пожалуйста, – прошептал прихожанин.

– Поверьте, от Господа нашего не убудет, – ухмыльнувшись, Конрад ударил тростью по металлическому полу.

Серана, а скорее её тело, будто уснуло и проснулось несколько долей секунды позднее. Моргнув пару раз, она поняла, что это была уже не улица. Сразу стало очевидным отсутствие солнечного света перед ними. Он шёл слева, из широкого окна в деревянной раме. Снаружи была улица незнакомая, но пустые необжитые районы были видны и отсюда, несмотря на…примерно второй этаж. Он не давал самой хорошей видимости. Уличный шум внутрь не доставал. Жизнь здесь била ключом. Не было гвалта и озорных детишек, это были живые, но негромкие разговоры посетителей, болтовня персонала у барной стойки, журчание дорогого вина или чего покрепче. Серана обнаружила себя сидящей на мягком стуле с высокой спинкой, который заменил ей скамейку. Сидела она за деревянным столом, на котором стояли солонка и перечница, салфетки в гравированном держателе. Стены, пол и мебель были сделаны из дерева, тёмного и отдающего хвоей. Хотя то были ароматизаторы, скорее всего. Над головой у новоприбывших был канделябр, на данный момент не светящийся. Проходящий мимо официант подскочил от удивления. Он был готов поклясться, что секунду назад там никого не было. Покачав головой, он поставил бутылку шампанского ровно и продолжил путь между столами. Осмотр достопримечательностей кончился, Серана услышала кашель, который был призван привлечь её внимание.

– Прелестное заведение, – сказал Конрад, – они подают лучшее мясо на этой планете.

– И вы так говорите, потому что…

– Я был здесь. Около…пары лет назад, что-то вроде того. После того, как все дела были сделаны, я мог позволить себе хороший ужин. И чёрт возьми, стейк тут превосходный, а вот виски паршивое, не вздумай пробовать, – он сказал со всей серьёзностью.

– Во время войны вы просто взяли и пришли сюда?

– Я лишь приобрёл немного оружия для небольшой тогда группы мятежников. Отчего бы не поужинать? Ну что же? Давай позовём официанта. Добрый человек, примите заказ, пожалуйста.

Серана даже не успела сделать обдуманный выбор, но и от предложения её собеседника она не отказалась. У него был вкус, этого не отнять. Конрад выглядел, как дитя на Новый Год, когда официант принёс что-то промочить горло. По его словам, прыжок на крупные дистанции вызывает жуткую жажду. Скорее всего он просто нашёл отговорку, чтобы лишний раз выпить. Длань просто смотрела на своего господина и, пожалуй, единственного друга. Всё его поведение всегда казалось ей странным. Конрад часто напоминал большого ребёнка, упивающегося силой, которой он обладал. Но император был далеко не тем наивным простаком, коим его многие считали, это было для него очень натурально, он явно поднаторел в этой стезе внешней наивности и напускной невинности. Конрад был наивен даже там, где притворяться было не нужно, это так. Но что насчёт невинности, сложно представить, будто человек, что совершал ужасные вещи, был невинным на самом деле. Что-то всё же было, чем делиться Конрад просто не желал. Он в целом был покрыт тайнами, они были частью его бытия. Что мог представитель человеческой расы забыть в её стране? Да, он мог использовать…что бы то ни было. Но чтобы попасть на планету столь далеко, нужно было знать, где планета находится. И, насколько Серана могла понять, на этой стороне Млечного Пути о её доме не имели ни малейшего понятия. В детали император не вдавался, но попросил перестать отвлекать его глупыми вопросами.

Знакомство с ним Сераны было далеко от понятий вежливости. Многим сложно было представить, по какой причине император, столь быстро расправившийся со старой аристократией, решил быть необычайно мягким с некоторыми из них. Очень немногими. Серана была одним из таких исключений, к тому же повышение она заработала небывалое. Её дом и так переживал не самые свои лучшие дни в момент предсмертной агонии старой империи. А когда в него вломились, сожгли его, разграбили, юную девушку приволокли вместе с её семьёй перед главой всего этого разбойного налёта. То был не Конрад, но он не мог не пройти мимо подобного кружка самодеятельности одного из своих подчинённых. Почти все восставшие предпочитали подчиняться лидеру всеобщего мятежа. Те же, кто не желал работать на него, встречали очень болезненный конец. Конрад не потерпел подобного рода инициативы. Он ничуть не проявлял сожаления к убитым подобным образом, не важно, насколько лояльными они были. Так же было и в тот день, но он пришёл слишком поздно, Серана была последней и потому выжила. Иронично. Он убил своих за бесчеловечность к семейке известной своей жестокостью. Да, многие знали о роде Флавиев, теперь почти истреблённом. Но у Сераны всё равно ничего не осталось, ни семьи, ни родовых богатств.

– Знаешь, – Конрад прервал её размышления, – мне интересно, что ты думаешь о своём первом поручении сюда.

– Ничего особенного. Все внутри одинаковы.

– У меня, например, – заявил он гордо, – есть две почки и абсолютно нет сердца. Не у всех их две, но сердце есть.

Серане захотелось плеснуть содержимое бокала ему в лицо. Иногда её собеседник умел раздражать. Судя по всему, Конрад прочитал её выражение лица вновь и лишь ухмыльнулся. Слегка помахав своей ладонью, он тем самым попросил её продолжать. Герцогиня описала встречу в деталях, но без прикрас. Такой уж она была – не допускающей ничего лишнего. Конрад внимательно слушал, хотя то и дело его глаза отправлялись на вояж вокруг всей комнаты. Серана могла почувствовать обиду, но вопросы императора ясно говорили о том, что ни одна деталь от его слуха всё равно не ускользнула. Однако длань не обратила внимание на это, и когда он в десятый раз заострил взгляд на спорящей супружеской паре за пятнадцатым столом, её терпение окончательно лопнуло.

– Не отводите взгляд, это невежливо, господин, – она сказала сухо и спокойно.

– Да будет тебе, герцогиня, – в его устах титул становился лишь прозвищем, – – Не беспокойся, Серана. Я всё слышал. Значит, Локк хочет денег так сильно, что хочет их сейчас. Эх…все вы такие нетерпеливые.

– А вы собирались вообще платить?

– Ну разумеется, годов эдак через сто. Сейчас мы себе таких роскошеств позволить не можем.

– То есть, говоря просто, вы собирались их украсть?

– Воровство – это очень сильное слово. Поаккуратней со столь ярким лексиконом, не все столь понимающие, как я. Я бы заплатил, честно, но сроки никто ведь пока не устанавливал.

– И что же теперь?

– Я подумаю над этим. Пока что давай отобедаем.

Почти сразу же им принесли дымящееся блюдо, а вернее два, с вырезками стадного животного из одной сельскохозяйственной колонии. На некоторое время парочка прервала беседу с целью насытиться. Серана готова была признать, еда здесь была замечательная. Когда вилка впилась в сочное мясо раз в пятый, когда герцогиня смогла достаточна пресытиться, чтобы голода более не чувствовать, беседа возобновилась.

– А что происходит дома? – поинтересовалась Серана.

– С того момента, как ты отбыла, случилась пара вещей. На наших границах опять какой-то мусор. Я бы не придавал этому большого значения, но если это кто-то желающий полакомиться нашей землёй, то они скорей подавятся. Сенат третьего дня со мной согласился, мы сначала пошлём разведчика. Самая простая отговорка.

– Вы ведь осознаёте, что если это действительно вторжение, то шансов у нас немного?

– Конечно, я понимаю, в каком положении мы находимся и в какую дрянную яму катимся. Вся наша галактика идёт к чёртовой матери, а мы лишь можем ждать неизбежного. Или готовиться, по-своему, – хмыкнул Конрад и положил в рот кусок мяса и протёр рот салфеткой, – Вы болтаете по душам с Локком, я решаю проблемы дома в твоё отсутствие. У каждого своя роль, как видишь. И если все актёры сыграют хорошо, будет несравненный аншлаг.

– Значит вы просто используете эту свою…магию?

– Не будь смешной, это лишь последний мой план. Один из многих. Знаешь, в чём проблема с этим колдовством? – он опёрся на локти, – Люди вечно думают, что это панацея от всего на свете. Что я, всемогущий господарь, приду и решу их проблемы. А вот нет, не стану я этого делать.

– Не станете или не можете?

– Они никуда не денутся, – император сделал глоток из бокала, – такова уж природа. Я не могу быть везде в любом случае. Но ты пойми, Серана. Если бы тебя всё младенчество в коляске катали, ты бы ходить научилась? Мы окружены безмозглыми варварами. Вроде бы мы и помирились, но со дня на день они придут и выломят нашу дверь. Сожгут наши дома, пожрут моих портных, служанок и дворецких. И как мне жить после этого? Ну а если не станет меня в итоге? Всё равно прикончат их, неспособных ничего сделать сами. И чья будет вина? Моя, я ведь в этой истории нерадивый наставник. Пусть учатся.

– Наши соседи каннибализм не практикуют.

– А это каннибализм, если они едят другие расы, но разумные? Я просто многих встречал. И видел множество ритуалов.

– И то верно, – аппетит Сераны пошёл вниз, к тому же она успела насытиться тем, что было. Блюдо уже почти было съедено, а вино в бокале кончилось. Император был особенно уязвлён данным фактом. Сделав вздох, он поднялся с кресла, воспользовавшись тростью для опоры.

Официант было испугался, что клиенты уйдут без оплаты, но он внезапно обнаружил пару купюр на столе, чего было достаточно для уплаты обеда. Работник ресторана прежде невольно подслушал их разговор, отметив, мягко говоря, странность этой задушевной беседы. Но то было не его дело. В конце концов, гость оставил щедрые чаевые.

Дверь ресторана открылась, и Конрад вежливо пропустил даму вперёд. Серана могла хотя бы найти утешение в его манерности. Этикет ему был не чужд, так что он был не безнадёжен. Может в один день он и станет серьёзнее. Чем-то более подходящим для человека его роли. Последовав за своей подругой, император, давая всю ту же лучезарную улыбку, продолжил разговор. Медленно постукивая тростью, Конрад спустился на три ступеньки вниз. Серана положила ладонь на железные перила и немедленно одёрнула её. Нет ничего хуже холодного металла. На улице было чрезвычайно сыро, да и открыта она была всем ветрам. Тонкая роба не помогала с прохладой. Неожиданно Серана почувствовала, как кто-то потёр её левую, оголённую руку. Конрад лишь улыбнулся, прежде чем перестать. Правая же её рука была покрыта чёрной тканью, и длинная, вплоть до локтя, перчатка была только на ней. Таковы были модные предпочтения у её народа. Не стоит ожидать от расы тропических лесов тёплых одежд. К тому же, в этой части планеты было лето.

– Не волнуйся, дорогая моя длань, – Конрад похлопал её по плечу и покровительски улыбнулся, – У тебя получится, Серана. Прижми этого червя и свяжись как можно скорее. И купи что-нибудь потеплее, если намерена задержаться, вечера здесь прохладные.

Когда герцогиня посмотрела в его сторону, Конрада там уже не было. Император так и не научился прощаться, как следует. Занятой человек даже лишней секунды уделить не мог.

Глава 2

С того момента прошла неделя. Она была мало чем запоминающейся, все лишь уделяли время работе и простым утехам. Даже император никуда из столицы не отлучался. Более того, он даже дворца своего не покинул. Конрад проводил день и ночь в кабинете, перед кипой бумаг и вечно полным стаканом. Его кровать была нетронута. Её никогда никто не трогал. Но расписание всё же было неизменным. Утром, около семи, Конрад требовал себе завтрак. Очень плотный, достаточный на четверых. За это время он успевал ознакомиться со всеми последними новостями. Через час управившись с этим, он преступал к работе, поскольку в это время ему приносили новые документы. Ему нужно было срочно что-то делать с этим, всё в электронный формат и ему на устройство. Вплоть до полудня он занимался работой. В это время начиналось заседание Совета, шедшее до трёх. Под конец недели заседания окончились, к слову сказать. Так как дипломатия на дальних рубежах Рукава Центавра умерла, не успев родиться, пышных приёмов у Его Величества не намечалось. Это оставляло много свободного времени вечером. Как им распоряжаться, то была его забота. Слуги часто находили его в гостиной у камина. Конрад лишь давал мягкую улыбку, когда они проходили в комнату, и показывал, какую книгу в шкафу стоило протереть от пыли. Говорил он это в форме наиболее вежливой, что не могло не вызывать тихую благодарность у забитых и молчаливых слуг. Им предстояло ещё свыкнуться с господином, который хотя бы признаёт факт их существования.