скачать книгу бесплатно
XVIII
– Мисс Мелисса, вы плохо спали?
– Да.
– Это все нервы. Надо было поговорить с доктором, он бы прописал какое-нибудь успокоительное, зря я не сообразил.
Мелисса открыла глаза и пристально посмотрела на адвоката. Этот молодой парень ей очень нравился.
– Я забыла, как тебя зовут, – сказала Мелисса. – Извини.
– Меня зовут Дэнис Бевар, можно просто Билл.
– Билл, тот «бьюик», который я просила послать…
– Уже отправлен.
– От кого не написали, так?
– Нет, не написали. Но, мисс Мелисса, ведь в этом все удовольствие, знать, как обрадуется человек, получив подарок, разве не так?
Мелисса ничего не ответила. Дэнис Бевар подмигнул ей и засмеялся.
– Чего смешного? – спросила Мелисса.
– Сегодня в «Нешнл Инкуаири» напечатали вашу фотографию. Вы скоро станете знаменитостью.
– Я себя нехорошо чувствую, – устало сказала Мелисса. – Сегодня никуда не хочется идти.
– Но, мисс Мелисса, сегодня надо съездить к окружному прокурору. Это займет всего несколько часов, честно.
Мелисса промолчала. Дэнис Бевар достал сигарету и, улыбаясь, продолжал:
– Оттуда поедем в «Чейз-Манхэттен банк», даю слово, там за тридцать минут управимся.
– А можно не сегодня?
– Нет, надо сегодня. Доллар – замечательная штука. «Доллар» – это ли не самый сладкий звук в мире? Но каким бы сладким это слово ни было, хранить деньги надо с умом, а это проблема.
Перед отелем стоял огромный шевроле. На заднем сиденье Мелисса увидела мужчину средних лет в летней куртке.
– Это Джим, – представил мужчину Дэнис Бевар. – Он ваша тень, будет рядом, когда вы выходите из дома. Он ваш телохранитель, очень опытный.
– Не нужно мне все это… – устало сказала Мелисса.
– Очень даже нужно.
– Что-то я себя плохо чувствую, – проговорила опять Мелисса, садясь в машину. – Не могу ни о чем думать.
– Хотите сегодня вечером в оперу?
– А что, можно достать билеты?
– За доллары можно купить что угодно.
– Да ну?
– Да. Если вы что-нибудь захотите, говорите мне, я устрою. Разве есть в мире вещь лучше доллара?
– Доллар – самая лучшая вещь в мире, да?
– Да.
Мелиссе показалось, будто у нее поднялась температура. Ее все раздражало. Бок о бок с ней сидел Джим, не человек, а статуя. За все время он сказал только: «Замечательная погода, мисс Мелисса».
В конторе окружного прокурора они пробыли два часа. Мелиссе ничего делать не пришлось, только молча сидеть и иногда подписывать какие-то бумаги. С самим прокурором пришлось еще минут десять поговорить. За эти два часа у Мелиссы ужасно разболелась голова.
По дороге в банк Дэнис Бевар тихо сказал Мелиссе:
– Мисс Мелисса, я понимаю, вас это все раздражает, но другого выхода нет.
– А в банк сегодня обязательно ехать?
– Да, я уже обо всем договорился.
Мелисса замолчала.
– Замечательная погода, мистер Бевар, – произнес Джим.
Дэнис Бевар ничего ему не ответил, а повернувшись к Мелиссе, тихо сказал:
– Я считаю, что ваши акции IBM необходимо продать: цены начали падать. «Уолл-стрит Джорнал» читаете?
– Нет.
– Теперь придется регулярно читать. У меня на примете есть один аналитик, он будет приходить раз в неделю и разъяснять вам, о чем там пишут.
– Остановите машину, меня мутит, – сдавленным голосом произнесла Мелисса.
Остановиться не успели, и Мелиссу вырвало.
– Прошу прощения, – произнесла она.
– Ничего страшного. Теперь полегчало?
– Нет, стало только хуже. Отвезите меня, пожалуйста, в отель.
XIX
Не успели выехать на скоростную трассу, как их остановил полицейский патруль. Поступило предупреждение, что в районе Фарго будет сильная буря – уже начался снегопад. Все скоростные трассы закрыты. Том вышел из машины.
– Офицер, мне нужно ехать. Отец этой девушки умирает. В такой момент долг дочери быть рядом с отцом.
– Трасса очень плохая. Машины заносит, они съезжают с дороги.
– Я очень аккуратный водитель. Поеду не быстрее двадцати миль в час. Пожалуйста, офицер, пожалуйста!
– Но вы понимаете, насколько это опасно?
– Офицер, пожалуйста! Я сделаю все возможное и невозможное, но эта девушка увидит своего отца!
Они поехали очень медленно. Том осторожно вел машину. Раз он тихо сказал: «Возьми одеяло и закутайся хорошенько, Рун. Печка не работает».
Рунки укрыла одеялом ноги и ничего не ответила. Том включил тихую музыку. Это просто необходимо, когда ведешь машину ночью и борешься со сном. Звучала легкая мелодия польки. Рунки смотрела в окно. Миля за милей – лишь пустое поле. Все занесено снегом. Какая страшная красота!
XX
Анис пришел один.
Шел снег. Безлюдные улицы. Столбик термометра стал опускаться. Неясный свет фонарей. Кто знает, много ли выпадет снега? Дует северный ветер. Плохой знак. Анис постучался в комнату Эмили Джохан.
– Вы меня узнаете? – спросил он. – Мы встречались в Мемориал Юнион.
– Да, узнаю. Я теперь очень мало встречаю людей. Всех помню.
– Я искал Мелиссу Гилберт. Она мне очень нужна.
– Это вы тогда принесли для нее розы? Мне хозяйка говорила.
Анис не ответил. Эмили Джохан, немного помолчав, сказала:
– Мы, американцы, странный народ. Если чего-то хотим, то хотим этого всей душой, а когда получаем, жизнь для нас теряет свой смысл.
Анис ничего не мог понять.
– Мелисса Гилберт выпила снотворного и заснула… Долгим нескончаемым сном. Анис, вы не зайдете в комнату? Я написала прекрасное стихотворение о звездах.
Анис вышел на улицу. Все вокруг было покрыто снегом. Поверженный город.
Будет много снега. Непременно будет.
Анис пошел домой пешком. Безлюдными улицами овладели призраки. Как странно. На тротуаре под зонтом стояла худенькая девушка. Огонек сигареты на мгновенье осветил ее усталое лицо.
– Привет, мистер. Какая отвратительная погода, – сказала она слабым голосом.
Анис промолчал. Подождав, девушка спросила:
– Как насчет свидания сегодня вечером?
– Нет, спасибо.
Но девушка все равно пошла за ним. Она бросила сигарету и спросила:
– Ты не купишь мне кружку пива? Какой невыносимый холод!
Однажды этот холод кончится. Придет лето с его ярким солнцем.
Американцы сядут в машины и поедут по хайвеям проводить где-нибудь свои отпуска. Монтана, Солт-Лейк, Йелоу-Стоун… Сколько всего стоит посмотреть. Они будут ставить в лесу палатки и проводить там летние ночи. Будет ярко светить луна. Юноши и девушки захотят пойти в лес.
Осторожно, бхуты!
I
Господин Ахлак жил в Дакке, в Калабагане. Маленький, огороженный забором домик в три комнаты стоял в самом центре района. Вокруг все уже было застроено огромными шести-семиэтажными домами, и таких маленьких домишек в округе больше не было. Хотя иногда господин Ахлак и стыдился своего жилища, но снести этот и построить на его месте дом побольше у него не было ни средств, ни желания. А какой смысл? Живет он один, зачем ему пять спален? Одной вполне достаточно. Он обсадил дом деревьями, которые уже разрослись и радовали глаз. Папайи, высаженные год назад, тоже совсем прижились и приносили вкусные, сочные плоды, чему хозяин был несказанно рад. Господин Ахлак вел очень мирное существование.
Но вот уже несколько дней, как спокойствие его было нарушено: в доме хозяйничали бхуты, невидимые существа, в которых верят только старухи и маленькие дети. Прямо в его спальне творилось такое, чему господин Ахлак и поверить не мог. Он ничуть не боялся – это, скорее, был стыд. В его доме могло быть что угодно, но только не бхуты. Рассказывать это он тоже никому не хотел, человек такому рассказу только криво улыбнется. А как иначе? Если бы Ахлаку рассказали, что кому-то не дают покоя бхуты, он бы тоже рассмеялся, что вполне естественно.
Началось все четыре дня назад в одиннадцать вечера. Ахлак опустил москитную сетку, выключил свет и лег, как вдруг, без всякой видимой причины, сама по себе включилась лампа. Как и любой другой, Ахлак решил, что с выключателем что-то не в порядке. Наши выключатели никуда не годятся: что-нибудь да сломается. Вот все и ищут иностранные. Он поднялся, снова погасил свет, вернулся в постель и натянул на себя покрывало – было прохладно. Лампа снова включилась. Ахлак сбросил с себя одеяло и сел в постели. «А не проделки ли это бхутов?» – подумал он и сам на себя разозлился: как такая мысль могла прийти ему в голову?! Смешно, да и только. Ведь ясно, что-то не так с выключателем: пружинка какая-нибудь не пружинит или шуруп не шурупит… надо вызвать электрика. Тут господина Ахлака осенило: «А что, если не выключать лампу?» Да и какой смысл, если она снова включится – пусть горит. Только он лег, как лампа сама по себе погасла.
– Муталеб! Муталеб! – позвал Ахлак.
Муталеб, мальчонка-слуга господина Ахлака, спал в соседней комнате. Ядерный взрыв в десяти шагах от него и то не потревожил бы его сон, не говоря уже о слабом голосе господина Ахлака, который знал эту простую истину, но звал Муталеба, сам не зная почему. Уж не испугался ли он? Ну и ну, стыдно-то как! Перепугаться бхутов и звать слугу, когда за окном – конец двадцатого века! Слава богу, что никто не слышал. Нельзя об этом никому рассказывать! Позор, в пятьдесят два года звать слугу из-за бхутов! Ну и дела!
Господин Ахлак постарался успокоиться. Горит лампа, не горит – он все равно сейчас заснет. Утром ему рано вставать. Занятия начинаются в восемь. Первой парой он преподает планиметрию и будет завтра объяснять новую главу – уравнение площади круга. Если он не проснется вовремя, то пропустит урок. Это студентам можно прогуливать, а преподавателям никак нельзя. Со сном у него никогда проблем не было: засыпал, стоило только лечь, но сегодня что-то не спалось. Сначала господин Ахлак все ворочался с боку на бок, потом встал и выпил стакан воды. Думал, поможет, но сон не шел. «Наверное, что-то не так с подушкой. Хорошо бы ее приподнять», – решил он. Он поправил подушку и услышал, как кто-то тихонько покашлял за москитной сеткой. Раз, второй. Так кашляют, чтобы привлечь внимание, но кто может кашлять у его постели?
– Сэр, вы не спите?
– Кто тут?
– Это я, сэр.
– Кто «я»?
– Сэр, вы меня не знаете, я просто одинокий, объятый несчастьями бхут и, к своему великому стыду, я беспокою вас в столь поздний час. Простите меня. Сделайте милость, сэр. Ваши добродетели не позволят вам винить бедного бхута.
И тут господин Ахлак понял, что ему просто снится сон. Напугался сегодня бхутов, вот и привиделись. Хотя он в бхутов и не верит, но во сне-то с ними можно разговаривать. Нет поводов ни для стыда, ни для тревоги, даже забавно.
– Значит, бхут, да?
– Да, сэр. Раздавленный горем бхут. Заблудший и потерянный, пришел я к вам.
– Это ты со светом баловался?
– Йес, сэр.
– Ты по-английски говоришь?
– Немножко, сэр. Вери литтл. Не хватает практики, вот и ошибаюсь иногда.
