скачать книгу бесплатно
– Какого цвета?
– Синего. Небесно-синего.
– А кому, если не секрет?
– Одному индийцу. У него странное имя – Бог Тьмы. Ему очень понравились мои глаза.
– Кроме него, конечно, многие делают вам комплименты. Вы хотите им всем подарить по бьюику?
– Никто мне не делал комплименты искренне, а он сделал.
– Теперь многие будут делать вам комплименты, мисс Мелисса.
– Да, будут.
Мелисса остановилась в «Хилтоне». Надо было уладить кое-какие дела с бумагами. Вечером, перед тем как проститься, адвокат, улыбнувшись, сказал:
– Чтобы распорядиться деньгами, вам теперь потребуется опытный юрист.
– А вы опытный юрист?
– Нет. Зато надежный.
– Я буду рада, если вы будете мне помогать.
– Спасибо. Прежде всего я хочу нанять для вас двух телохранителей. Завтра с утра все устрою.
– Разве это необходимо?
– Да. Такой богатой девушке много чего необходимо. Америка – не лучшая страна для жизни, мисс Мелисса.
Всю ночь Мелисса думала, не происходит ли это во сне? В светлом и счастливом сне. Что если она сейчас проснется? Придет хозяйка квартиры и скажет: «Ты все еще не заплатила сто долларов за комнату. Ты можешь сегодня выписать чек?» Но ей не нравился этот сон. Очень не нравился. Будто ей предстоял длинный темный путь. В уютном тепле отеля «Хилтон» Мелисса дрожала от холода. Она позвонила и сказала служащему отеля: «Я не могу заснуть. Мне плохо».
XVI
В Мемориал-холле страшное волнение.
Там проводится кампания по сбору средств в пользу беззащитных океанских китов. Везде висят огромные плакаты: «Киты имеют право на жизнь!», «Грязные русские, прекратите охоту на китов!» Кое-где висит информация о том, сколько и где этих беззащитных китов уничтожено.
Две принаряженные девушки организовали в Мемориал-холле «будку для поцелуев». Чтобы их поцеловать, нужно заплатить два доллара. Все деньги идут в фонд защиты китов – уже большую сумму собрали. Девушкам, судя по их виду, от поцелуев ни горячо ни холодно. Анис долго стоял и смотрел на «будку для поцелуев». Сколько живет он в Америке, а к некоторым вещам все не может привыкнуть. «Будка для поцелуев» – одна из них.
– Привет, Анис.
Анис повернулся – доктор Байер. В руках огромный сэндвич, улыбка до ушей.
– Ты уже пожертвовал в фонд защиты китов?
– Пока нет.
– Один совет: не целуй ту девушку в синей юбке. Она точно зубы не чистила, – доктор Байер разразился громким смехом.
– Анис, ты идешь обедать?
– Иду.
– Я могу составить тебе компанию?
– Конечно.
Анис занял свое любимое место. Народу никого – все пошли смотреть, как собирают деньги в пользу беззащитных китов.
Доктор Байер затараторил:
– Никто не любит американцев. Но только обойтись без них никак нельзя. Вот, к примеру, если в Америке случится неурожайный год, четверть населения в странах третьего мира погибнет. Все во весь голос кричат: «американцы – уроды!» – а сами же тянут к этим уродам-американцам руки за помощью! Ха-ха-ха. Вот знаешь ты, сколько тонн пшеницы закупила в этом году Россия? Не знаешь? Можешь представить?
Анис только угукал в ответ, но доктора Байера это вполне устраивало: он болтал то об одном, то о другом.
– Мне нужно идти, – вдруг сказал Анис.
– У тебя занятия?
– Нет. Пойду в библиотеку.
– Подожди пять минут. Я хочу кое-что у тебя спросить.
Анис пристально посмотрел на него.
– Я слышал, ты домой возвращаешься, – продолжал доктор Байер. – И уже заявление подал декану химического факультета.
– Это правда.
– Разумеется, это твое личное дело, но что-то я никак в толк не возьму, зачем тебе это? Ты хороший преподаватель, к тому же высококвалифицированный. С продлением визы проблем нет, потом можешь подать заявление на грин-карту.
– Плохо мне здесь, доктор Байер.
– Тебя нельзя за это винить, здесь отвратительная погода. Перебирайся-ка ты лучше в Калифорнию.
– Не в погоде дело.
Доктор Байер пристально посмотрел на Аниса.
– Тебе страна не нравится?
– Да.
– А есть ли в твоей стране такая свобода, как здесь?
– Нет.
– А есть ли в твоей стране что-нибудь подобное американской экономической безопасности?
– Ничего подобного тоже нет.
– Видишь ли, Анис, я знал много иностранцев, которые, закончив учебу, просто с ума сходили – мечтали вернуться на родину. Некоторые даже уезжали, но через полгода все прибегали обратно. Можешь назвать это разбитыми мечтами.
Анис ничего не ответил.
– Вы – иностранцы – живете, словно улитки, – проговорил доктор Байер, отхлебнув большой глоток кофе. – Вне своей скорлупы не можете ни с кем общаться. Это неправильно, вам надо постараться стать космополитами. Весь мир – вот ваша страна. Если так думать, то и будет вам везде хорошо.
Анис ничего не ответил.
– Ты, конечно, еще не был в «будке для поцелуев»? Ведь так? – торопливо проговорил доктор Байер.
– Нет.
– Пойдем со мной, поцелуешь их. Нельзя так отталкивать нашу культуру. Пойдем, посмотришь. Но держись подальше от той, в синей юбке. Я решил подарить ей огромный тюбик зубной пасты «Аква-фреш». Ха-ха-ха!
Анису пришлось пойти с доктором Байером на второй этаж. Девушки в синей юбке в «будке для поцелуев» не было, зато была другая в ярком шейном платке. Зубы белоснежные, как жемчуг. Спокойные голубые глаза. Анису показалось, что это стоит Мелисса. Давно уже не видел он ее. Девушка из «будки для поцелуев» посмотрела на Аниса и рассмеялась. Даже смех, как у Мелиссы.
– Чего стоишь? Иди, подойди к ней, – сказал доктор Байер.
Анис пошел как заколдованный. Подойдя поближе, он узнал свою студентку. Группа номер пятьсот два. Девушка протянула к нему руки.
– Здравствуйте, профессор, – сказала она звонким голосом.
Анис решил, что сегодня вечером с букетом роз снова пойдет к Мелиссе. Каких же цветов купить? До которого часа, интересно, открыт цветочный магазин в центре?
XVII
Нишанатх-бабу позвонил в семь утра.
– Привет, Шафик. Представляешь, что случилось? Алло, слышишь меня?
– Слышу, что случилось?
– Мне кто-то машину прислал. Бьюик синего цвета.
– Кто прислал?
– Ничего не написано.
– У знакомых спрашивали?
– С чего это вдруг мои знакомые станут мне машину дарить?
– А может, это ошибка? Чужую машину по ошибке вам прислали?
– Не-а. Мое имя написано.
– Да что вы говорите!
– Ты можешь приехать, Шафик? Я в полной растерянности.
– Через час приеду. Расскажу вам про проделки Джона Бахадура.
– Что-то новое натворил?
– Да-да, ушам своим не поверите. Тварь – исчадие ада.
– Серьезно?
– Вчера вдруг вытащил из моего кармана записную книжку. Чтобы меня напугать, сделал вид, что собирается ее съесть. Представляете, чего вытворяет! Сидите дома, сейчас приеду.
– Ты что, прямо сейчас приедешь?
– Немного попозже. Только в лабораторию съезжу, накормлю животных завтраком и сразу же приеду. Сидите дома.
В девять тридцать пять доктор Льюис велел Шафику взять Джона Бахадура и отнести в лабораторию номер один. Шафик открыл клетку, Джон Бахадур медленно вышел и смирно сел на колени к Шафику.
– У него, как посмотрю, спокойный характер, – засмеялся доктор Льюис. – Когда их вытаскиваешь из клетки, они так кричат. Шестым чувством понимают, с ними что-то случится.
Доктор Льюис сделал Джону Бахадуру два укола.
– Его теперь надо держать под наблюдением в течение двадцати четырех часов, – сказал он Шафику. – Посади его в клетку номер три.
Шафик заметил, что на Джона Бахадура напала сонливость – совсем не двигается. Шафик посадил его в клетку – тот дошел до середины и тихонько сел.
– Эй, парень, что с тобой случилось?
Джон Бахадур не скалил зубы, не высовывал язык, не кривлялся. Только смотрел на Шафика широко открытыми глазами.
– Что вы вкололи ему, доктор Льюис?
– Соли тяжелых металлов. Через тридцать шесть часов он умрет. Мы наблюдаем за эффектом отравления тяжелыми металлами. Будем следить, как падает кровяное давление.
Шафика начало трясти. Он подошел к клетке и дрожащим голосом позвал:
– Джон Бахадур, Джон Бахадур.
Джон Бахадур обернулся. Какой спокойный взгляд.
Обезьянки из соседней клетки испуганно смотрели на Джона Бахадура. Неужели они что-то понимают? Пришел Доктор Льюис и увидел, что зрачки у Джона Бахадура начинают расширяться. Изо рта пошла пена, видно, кислород перестал попадать из легких в кровь.
– Доктор Льюис, мне очень плохо, – усталым голосом проговорил Шафик, из его глаз начали капать слезы. Джон Бахадур смотрел на Шафика. И тогда Шафик стал сдавленным голосом молиться.
Доктор Льюис удивленно наблюдал за ним. Чувствительный индиец. Кроме глупых сантиментов, нет у них ничего. Китайский профессор смотрел на Шафика широко открытыми глазами. Он что-то невнятно бормотал на своем китайском языке – наверное, восточные мудрости. Господи! Сколько же проблем с этими сентиментальными индийцами!
Шафик двумя руками схватился за прутья клетки Джона Бахадура и замер как изваяние. Ему показалось, будто Джон Бахадур подходит к нему, – Шафик закричал.
