Пешком до Луны

Сейчас Шерил была в лечебнице, потому что в прошлом месяце она чуть не выпала из окна, пытаясь спасти вылетевшую куклу по имени Паулина. Родители очень переживали, но не могли находиться возле нее круглосуточно. Было решено, что в больнице Шерил будет лучше. Несколько недель она поживет под присмотром санитаров, а потом все семейство Бенсонов переберется в Европу.

– Самолёт через неделю, – сказал Алекс, когда мы вышли из палаты. – Папа снял дом в Италии. Говорит, там есть специальная международная школа для детей-аутистов.

– Адам, – я обняла его за плечи и добавила: – Я буду невыносимо скучать.

– Я тоже, Мишель, – он гладил меня по волосам и крепко прижимал к себе. – Не натвори тут ничего без меня, – шутливо произнес он.

Я нежно поцеловала его в щеку.

– Завтра я приду сюда снова и подарю Шерил свою любимую куклу – мою лучшую подругу с первого класса, её зовут Розамунд.

– Уверен, она будет счастлива как никогда.

Я услышала звук телефона. Звонила Дебби. Я взглянул на экран и, готовясь нажать кнопку подтверждения, сказала:

– Ещё увидимся, Адам Бенсон.

Взяв трубку, я услышала знакомый властный и резкий голос. Но в этот момент мне было совершенно все равно, что говорит Деб. Я думала только о тайне, которая мне только что открылась. И я отнюдь не была счастлива тому, что узнала. Вся эта больничная история поставила меня в тупик. Я не знала, как реагировать, что говорить и нужно ли вообще что-то говорить.

На следующее утро я первым делом открыла толстый, исписанный дневник.

11 февраля. Мой милый человек дождя.

Вчера я познакомилась с сестрой Адама. Её зовут Шерил, у нее аутизм, и до вчерашнего дня я не подозревала о её существовании. Общаться с ней было и правда трудно, но это и придало нашему разговору особую прелесть. А может, вовсе и не прелесть.

Я рыдала всю ночь. То ли от того, что Шерил больна, и я никак не могу ей помочь, то ли от того, что Адам навсегда уезжает в Европу, и теперь наше общение ограничится социальными сетями.

18 февраля. Мой милый человек дождя. Часть вторая.

Всю прошлую неделю после школы я заезжала в больницу к Шерил с шоколадом, апельсинами и дисками с мультфильмами. Мы подружились за несколько дней. Шерил такой же невероятный человек, как и ее брат. Она безудержно танцует под диско, строит города в своём воображении, рисует потрясающие комиксы… И это ее вы называете человеком с ограниченными умственными возможностями? Да её возможности безграничны, потому что она не видит рамок и условностей.

Сегодня Бенсоны улетают в Италию. У меня такое ощущение, что улетает частичка меня. Очень важная частичка, которую я обрела совсем недавно.

Нашедшая и потерявшая часть себя

Мишель Д. Брэй

Глава 27

– Дорогая моя, – я крепко сжала Шерил в объятиях. По моим щекам катились слёзы. – Не переставай быть такой чудесной, я тебя прошу, – я погладила малышку по голове и поцеловала в лоб.

Шумел Аэропорт. Мы прощались. Сзади с чемоданами стояли родители Адама и Шерил. Я подошла к Адаму и положила ему в руку цепочку с маленькой подвеской в форме кусочка пазла.

– Не забывай меня, Бенсон, – улыбнулась я.

– У тебя нос красный, как свёкла, – захохотал он и ткнул пальцем в мой порозовевший от рыданий нос.

Я улыбнулась в ответ, по-дружески ударила его кулаком в плечо и начала плакать и смеяться одновременно.

– Иди сюда, нытик ты мой, – ласково сказал Адам и прижал меня к себе.

– Пиши почаще, – уткнувшись лицом в его мягкий синий джемпер, пробурчала я.

– Обязательно. Ну а ты меня не забывай, – он посмотрел мне в глаза и вытер с щеки слезы. – Ну всё, Брэй. Возьми себя в руки. В конце концов, мы же не навсегда прощаемся. Я ещё обязательно вернусь к тебе. Ну или ты ко мне в Италию приезжай, – с улыбкой говорил он.

– Я бы с радостью, но вряд ли родители одобрят поездку в Италию, и уж тем более вряд ли оплатят…

– Ты же у нас работяга! Заработай и лети! Навстречу мечте! Ну или… Хотя бы навстречу мне, – засмеялся он.

– Мечты мечтами… Но ты главное пиши. Я буду ждать, – закончила наш разговор я. В этот момент неприятный, еле слышный голос из колонки произнес название рейса, и Бенсоны, подхватив чемоданы, рванули к посадочной полосе.

Выйдя из огромного стеклянного здания аэропорта, я поймала такси и поехала домой. Но я ещё не знала, что мне предстоит увидеть.

Алекс, после заключения перемирия, не знал, как общаться с Мишель. У него теперь была Эшли – ещё одна забота. А иногда и заноза. Но расставаться с ней он не спешил. Несмотря на всю наигранность своего образа в школе, наедине с Алексом она была адекватной и очень даже приятной девушкой. По крайней мере, так казалось Алексу. Их отношения развивались не так стремительно, как планировала Эшли. Алекс не спешил переходить к чему-то серьезному. Сначала его спутница крайне удивилась такому поведению. Она всегда считала, что чем быстрее девушка разрешит парню перейти некоторые границы дозволенного, тем крепче будет его привязанность. Но Алекс считал в точности до наоборот. И это делало его невероятной находкой для любой девушки. Но нашла его почему-то Эшли. Не самая целомудренная и правильная дама.

Сегодня был обычный день отношений этой необычной пары. Признаться честно, я всякий раз тянулась за тошнотным пакетиком, когда видела, как они целуются в коридорах. Ну не укладывается у меня это в голове. Я была благодарно судьбе за то, что последние дни провела не в окружении моего старого-нового друга и его подружки.

Так вот. Вернёмся к сегодняшнему вечеру. К вечеру, когда всё изменилось. Из такси я вышла за три остановки до своего дома – хотелось подышать свежим воздухом и посмотреть на уже видневшиеся на темно-синем небе звезды. Зимними вечерами я любила считать звезды. Это успокаивало и занимало голову, когда думать о серьезном совсем не хотелось.

А Алекс только возвращался из школы – задержался в театре. Теперь он заведует технической частью театрального кружка, а мисс Уоррен на днях как раз затеяла новую постановку.

В наушниках у него играла любимая песня, и несмотря на такое позднее возвращение и дикую усталость, на душе у Алекса было хорошо. После школы он собирался встретиться с Эшли – уже купил два билета в кино и приготовил деньги на прекрасный букет.

Дом Алекса находился в трех домах от дома Эддингтонов, поэтому нередко он встречал Джей по пути в школу или магазин. Сегодня, проходя мимо их участка, он обратил внимание на стоявшую на обочине машину Эвана.

– Странно, что он не на очередной вечеринке, – подумал Алекс, ненароком глянул в стекло автомобиля и резко остановился. Он снял наушники и, оцепенев, уставился в окно машины. Там сидели двое: Эван Эддингтон и она. Эшли. Его Эшли. Они целовались.

– Чёрт, что за…? – стукнув в стекло, выкрикнул он. Голос эхом разошёлся по пустой улочке.

Эшли повернула голову. На её лице отразилось смущение, негодование и удивление. Дверь машины распахнулась.

– Алекс, дорогой, прости меня, пожалуйста! Я, честно, не знаю, что произошло! Ты же понимаешь, я хочу быть только с тобой!

Эван остался на сидении. Он запрокинул голову, уперся руками в кресло и ехидно улыбался, смотря на все происходящее.

– Что?! Не знаешь, как это произошло? – возмущенно продолжал Алекс. – Знаешь, Мориссон… Пошла ты… – он уже сделал шаг в сторону дома, как вдруг услышал голос Эвана.

– А что? Правильно ты поступил, – с расстановкой, иронично говорил он. – Всем же хочется попробовать на вкус губки Мориссон. Только зря ты с ней отношения построить пытался. Слишком уж ты хороший, Глоу, – Эван вышел из автомобиля и навалился на капот. – Надо было в постель её тащить, а не коктейлями молочными поить… Да ведь, Эшли?

– Отвали, придурок.

– Ой, посмотрите на неё… Десять минут назад ты совсем по-другому говорила… – засмеялся он.

– Слушай сюда, – Алекс подошел вплотную к машине. – Заткнись по-хорошему или…

– Или что? – с вызовом ответил Эван.

Алекс медленно выдохнул, опустил глаза в пол, а затем резко ударил Эддингтона кулаком прямо в нос.

– Эй, ты чё творишь, – схватившись за нос, прокричал Эван.

Эшли попятилась к дому и, прижав ладони к лицу, с ужасом смотрела на происходящее. Алекс скинул рюкзак, Эван вытер кровь с носа. Началась драка.

В это время я уже была совсем рядом. Через кусты я увидела движения, затем услышала визг Эшли. Я побежала к месту драки. На асфальте лежал Эван. Он стонал и держался за голову. Эшли судорожно набирала номер скорой. По её лицу текли крупные капли. Алекс стоял неподвижно, тяжело дышал и испуганно смотрел на землю и лежавшего на ней Эвана.

– Боже, Алекс, что здесь произошло? – выкрикнула я.

– Твой сумасшедший друг, – всхлипывая, говорила Эшли. Голос её срывался. – Он вырубил его. Вот, посмотри, что ты натворил!

– Алекс? – Я трясла его за плечи. – Алекс! Что ты сделал?!

– Она изменила мне, – еле слышно сказал он.

– Что?

– Эта тварь изменила мне, – резко крикнул Алекс. Я вздрогнула.

– Алекс, дорогой мой, всё хорошо… Успокойся, – я судорожно гладила его по рукам и смотрела в его глаза. Было заметно, что он ещё отходит от состояния аффекта. Не понимает, что натворил. Напуган, словно маленький ребенок, первый раз вышедший в большой мир.

Мы услышали сирену. К нам подъехали две машины: полиция и скорая помощь. Дальше всё было быстро, смутно и страшно. Эвана подняли, на носилках утащили в машину и увезли в больницу. Алексу надели наручники, заперли в большой машине с мигалкой. Оба автомобиля уехали так же быстро, как приехали. Эшли уехала на скорой вместе с медиками и Эваном. Я осталась одна. Наедине с собой, своим мыслями. Сумбурными мыслями. Только что я проводила друга в Италию, а другого – в тюрьму.

«Нет, нужно его спасать!»

Резко в моей голове завертелись шестеренки, отвечающие за поиск выхода в чрезвычайных ситуациях. Я схватила рюкзак Алекса, который до сих пор лежал на снегу рядом с кровавым пятном и поспешила домой.

Я рассказала обо всём произошедшем папе. Алекс не виновен. Это было ясно как день. И папа понял. Я знала, что он поймет. Потому что он самый лучший папа на свете. После моего рассказа мы поехали в полицейский участок. Как же мне повезло, что мой папа – начальник полиции.

Алекс сидел за решеткой на жесткой деревянной скамье и ждал «казни».

– Выпустите его.

– Но сэр…

– Я сказал, выпускайте. Парень не виноват, – папа обернулся и посмотрел на меня. – Он защищал честь девушки. Иногда людям просто нужно врезать, чтобы восстановить справедливость.

«Клетка» открылась. Алекс вышел. Первое, что он сделал, – подошел ко мне и крепко обнял, уткнувшись лицом в мои волосы.

– Мишель… – сипло произнес он. – Ты лучшая подруга на свете…

Глава 28

Ну а дальше – дни полетели быстрее бумажного самолётика, который ветер несёт в неизвестную даль. С Алексом мы снова стали лучшими друзьями. Мы были ближе, чем когда-либо. В школу ездили вместе, слушали любимые песни, смеялись над глупыми шутками радиоведущих. Мы были чересчур счастливы для людей, которые пережили столько всего за последние полгода. Иногда мне казалось, это все выдумка. Мы настолько хорошо делали вид, что счастливы, что поверили в это сами. А может, так оно и было.

Я предпочитала не упоминать о драке, Эшли и тюрьме. Алекс, в свою очередь, не говорил о Ричи, побеге Сэм и случае в режиссерском лагере. Да, я ему рассказала. Рассказала все. Не могла держать это в себе. Несмотря на нашу ссору и прочие трудности, он все-таки оставался моим другом. Человеком, которому я могла довериться. Конечно, мы общались и с Адамом. Правда, только сообщениями. С тех он, как он уехал в Европу, прошло уже несколько дней, и я нуждалась в живой душе, а не в ежедневных приветах, напечатанных на бездушной машине и отправленных за несколько тысяч километров. Как бы я ни сблизилась с Адамом, он никогда и ни за что не заменит мне Алекса. Сколько лет, сколько историй, сколько тайн связывают нас.

Отец Алекса не разрешил ему никуда ходить, кроме школы. Таково было наказание за проступок. Но я смогла уговорить мистера Глоу на одно-единственное условие, которое дало моему другу глоток свободы. Теперь он ходил со мной в «Форджес». Моя стажировка с каждым днём становилась все труднее и серьезнее, от меня ожидали чего-то почти невозможного. Мне просто необходима была дружеская поддержка. К тому же, недавно Деб скинула на меня потрясающий и невероятно трудный проект – пенная вечеринка в новом клубе.

Первым делом я познакомила Алекса со всеми, кого так любила в «Форджес» и о ком могла часами рассказывать ему за обедом в «Лорен Хаус».

– Алан, знакомься, это Алекс.

– Тот самый Алекс, – Алан улыбнулся и протянул руку.

– Приятно ознакомиться, – сконфуженно ответил он и пожал руку своему собеседнику. – Что ты наговорила обо мне? – шепотом добавил он, обернувшись на меня.

– Не волнуйся, – улыбнулась я. – Только то, что ты чудесный друг, и что без тебя я бы пропала.

– Снимай пальто и вперёд смотреть наш офис, – оставив папки с бумагами на столе, сказал Алан. – Кстати, пальто очень стильное, – улыбнулся он, погладив отворот воротника.

Алекс удивлённо посмотрел на меня. Я многозначительно покачала головой и, не произнося ни звука, одними губами сказала два слова. Алекс все понял, улыбнулся, снял пальто и помчался за парнем в горчичного цвета платке на шее и, как всегда идеальных, бордовых брюках.

Что я сказала?

– Он гей.

Сама я об этом узнала почти сразу. Манеры Алана говорили гораздо больше, чем его слова. Но окончательным подтверждением его ориентации стал однажды посетивший наш офис его испанский бойфренд. Удивилась тогда, кажется, только я. Для всех вокруг это было так же нормально, как, например, тот факт, что Алан есть сэндвичи с сыром на обед и покупает свои платки на распродажах. Но со временем я привыкла и к этому. Большой город умеет удивлять. И вот теперь он уже удивлял не меня, а моего друга.

Пока Алан проводил внеплановую экскурсию (хотя ему это все равно очень нравилось) и поил нового гостя «Форджес» имбирным чаем с мармеладом, я разгребала документы и названивала предполагаемым спонсорам приближающейся пенной вечеринки.

Через неделю Алекс уже спокойно входил в большие двери нашего офиса с несколькими стаканами кофе. Теперь он чувствовал себя здесь как дома. Я вообще всегда удивлялась способности Алекса мгновенно приспосабливаться ко всему новому. За неделю он подружился с половиной офиса, и был желанным гостем на обедах, планерках и даже деловых встречах.

Сегодня был один из таких обедов, когда мы все совсем забыли о том, что где-то в кабинетах нас ждут завалы бумаг и работа. Деб не было в городе. Да что уж там, её и в стране-то не было. Так что обеды наши обычно затягивались на час, два, а то и на целый день.

Мы сидели в кафе неподалеку от «Форджес», ели морепродукты и обсуждали зимние развлечения в заснеженном городе.

– Я бы махнул в Майами, – громко произнес Адам, поглощая ролл с угрём.

– Да! Майами – это что-то! – поддержала его Одри.

– Вам обязательно нужно там побывать, – сказал Алан.

– Лучшие коктейли…

– И красивые парни, – подмигнул Алан.

– И правда, Мишель, а что это мы тут мерзнем? Может, ну его, это снег?

– Хочу на пляж, – протянула я в ответ на предложение Алекса.

– Вот только где бы взять пару сотен тысяч? – шутливо добавил он.

– Хм, действительно, где же? – задумчиво приложив палец к подбородку, со смехом добавила я.

– Зануды вы, – сказал Алан, элегантно вытер губы белоснежной салфеткой и медленно встал из-за стола. – Я ненадолго покину вас, друзья мои.

– Пожалуй, я покину наших друзей с тобой, – заметил Алекс.

– Зуб даю, хочет пофлиртовать со мной в укромном уголке, – хихикая, шепнул нам Алан. – Ну, пойдемте, мсье, – обратился он к Алексу и грациозно зашагал в сторону уборной.

Когда мы остались вдвоём с Одри, она сказала:

– Наконец-то эти красавчики ушли. Теперь мы можем посплетничать, – потягивая коктейль, она радостно улыбнулась и по-дружески толкнула меня плечом.

– А тебе лишь бы посплетничать… – весело отозвалась я. – Когда уже ты найдешь себе идеального мужчину? Чтобы, наконец, не ты сплетничала о мире, а мир сплетничал о тебе.

– Ой, милая моя… Да скорее Алан перестанет быть геем, чем я разучусь сплетничать. Нет, ни за что и никогда! Сплетница в это городе одна. И ты сидишь прямо напротив нее!

– Кажется, напротив меня сидит Клара Кейбл. Эта дама из благотворительного фонда. Вон там, за соседним столиком. Но ей же шестьдесят… Одри, то есть ты хочешь сказать, что эта невинная старушка…

– Брэй, прекрати издеваться, – смеясь, перебила меня она. – Ты прекрасно знаешь, что Одри Кендал никогда не оставит звание «лучшая городская сплетница». И сейчас я тебе это докажу.

– Выпускайте быка, Кендал уже схватилась за красную тряпку!

– Ты, милочка, главный фигурант самой свежей моей сплетни. А может, вовсе и не сплетни… – Ехидно улыбнулась она. – Ты и твой чудный Алекс.

– Что? – улыбнувшись, ответила я.

– Вы же с полуслова друг друга понимаете. Вы как Бони и Клайд. Страсть какие крутые! Ну просто чудо-пара! А видела бы ты, как он на тебя смотрит… Словно ты Луна, величественная и ни на что не похожая, а все вокруг – звезды, маленькие и одинаковые.

– Не неси ерунду, Одри, – сказала в ответ я, но улыбка на моем лице уже дрогнула. Я посмотрела в сторону уборной. Алан и Алекс шли и весело что-то обсуждали.

Я смотрела на Алекса. Такой милый, смеющийся парень в белой рубашке и синих джинсах. Волосы, как и обычно, взъерошены. На левой руке серебряные часы, на ногах – черные кеды. Лёгкая поступь, счастливая улыбка, проницательный взгляд. Я смотрела на него и думала о том, что сказала Одри. Отличная пара? Но мы друзья. Да, только друзья. В конце концов, это же Алекс… Просто хороший парень. Просто мой друг. Лучший друг. Или не просто? Нет, нет, нет. Я отогнала сомнения. Алекс Глоу – мой друг, мы не подходим друг другу и, уж конечно, никогда не будем парой. Нет, это самая большая глупость, когда-либо приходившая мне в голову. Забыть, забыть, забыть. Он мой друг. И ничто этого не изменит.

Глава 29

Сегодня меня ждал один из величайших дней в моей карьере. Жаль, Алекс не смог прийти – папа запретил ему. Сказал, что хоть это и моя работа, а всё-таки вечеринка. А посещение вечеринок – это нарушение наказания. Алексу разрешено было только забрать меня с этого вечера. Ну а покорять большой мир я отправилась совсем одна. Даже без Алана и Одри. Они сегодня были на модном показе на другом конце города.

Пробило девять, и малышка Брэй отправилась покорять очередной клуб, удовлетворять интересы очередной капризной заказчицы и пытаться решить нерешаемые проблемы. Испуганная, обескураженная и совсем не готовая к такому повороту, но собравшая последние силы в кулак.

Двое мужчин с золотистым загаром в кожаных брюках, с голым торсом и масками «чумных докторов» раскрыли тяжёлые двери. В глаза ударил яркий свет прожекторов. Темно-зелёный зал, оформленный под джунгли, содрогался от громкой музыки и гула. Зал был такой огромный, что, казалось, в нем можно было устроить чемпионат мира по футболу. Из угла в угол бегали полуголые официанты с бокалами, до верхов наполненными неизвестными напитками. В центре зала располагалось возвышение – на нем стояли артисты. Мы пригласили одну из самых популярных музыкальных групп города. Нам повезло – Деб как раз увлеклась их солистом, и они с радостью согласились выступить.

Толпы людей пытались пробиться в вип-зону, расположившуюся на втором этаже. Там зависали приглашенные звезды. Те, кому наверх попасть не удавалось, тешили себя разноцветными коктейлями и маленькими волшебными таблеточками, которые то и дело передавали из рук в руки участники вечера. Красивая белая рука с татуировкой в виде солнца протянула мне пакетик с красной таблеткой.

– Нет, спасибо, – ответила я. Рука мгновенно испарилась.

Наркотики, алкоголь – всё смешалось в желудках заядлых тусовщиков. В бокалы подсыпали белые порошки, под язык прятали таблетки. Всё это было типично для любой вечеринки. Но сегодня вся площадь была заполнена белой пеной, которая с бешеной скоростью вылетала из установок в углах зала. С такой же бешеной скоростью люди втаптывали её в черный глянцевый пол. Каждое пятно на нем будет говорить о том, кто провел эту ночь в пьяном угаре, или о том, кто в эту ночь лишился всего.

– Отличная вечеринка, – я услышала за спиной знакомый голос.

– Не ожидала здесь тебя увидеть, – сухо ответила я и повернулась. В руках я держала планшет с программой вечеринки – самая важная вещь на любом мероприятии. Именно эта маленькая картонка и стопка бумаг, прижатых к ней, могут спасти пушистый хвостик «Форджес» на любом мероприятии. На лице моем отразилась суровая серьезность. Всем своим видом я показывала, что занята и не намерена пустословить.

– А ты похорошела, – улыбнулся он.

Да, это был Ричи. Его пристальный, нежный и одновременно страстный взгляд сводил меня с ума. Я не хотела ему поддаваться, потому что знала: сегодня у меня подкашиваются ноги, когда я вижу, как он поправляет растрепанные волосы, а завтра он будет обниматься с другой и не вспомнит о том, кто я и как меня зовут. Этот человек научил меня доверять ему, а потом разрушил это доверие, как шар для боулинга рушит строй кеглей.

Я не ответила на его комплимент. Стараясь сохранять серьезный вид, я заметила, слегка дерзко и надменно:

– А вот ты не изменился, Ричи Нэш. Всё такие же пустые комплименты.

Рич усмехнулся.

– Малышка, не злись. Папочка пришёл повеселиться. Разрешишь ему?

– У меня нет времени на твои шутки, – отрезала я и пошла в другой конец комнаты.

Несколько вопросов до сих пор оставались нерешенными, поэтому ноги у меня подкашивались не только из-за непреодолимого влечения к Нэшу, а ещё и от нервов.

Времени на подготовку такой огромной вечеринки должно было быть в два раза больше, но заказчик – дама чересчур спонтанная. Деб, несомненно, всё понимала, но так как сейчас у компании было несколько десятков заказов одновременно, успех пенной вечеринки целиком и полностью зависел от меня. Да, делать такие тусовки мне не впервой, но эта отличалась от всех прошлых заказов своей масштабностью. Пять сотен гостей, тринадцать знаменитых вип-персон, двадцать официантов, шесть поваров, два бармена, музыкальная группа и огромная техническая команда, осуществляющая беспрестанную работу всего оборудования.

Полчаса я проверяла наличие всей техники и присутствие каждого человека. Потом пришлось решить конфликт гостя с охранником – тот напал на него с кулаками, утверждая, что охранник засмеял его, узнав о нетрадиционности сексуальной ориентации.

Пока люди вокруг приходили в себя после лошадиных доз наркотика, поглощали пятый коктейль и делали по-детски смешную «пенную бороду», я, пританцовывая, летала по гигантскому залу – так я работала. И в основном, работа эта касалась общения с людьми. Попадались всякие: злые с характером змей, неприкосновенные, стервозные, а то и вовсе молчаливые. Через полтора часа я уже была выжата как лимон. Конечно, хотелось присесть на мягкий диван, схватить вазу с фруктами и наслаждаться приятными битами, но нельзя сказать, чтобы работа меня утомляла.

– Привезли ледяную статую. Спрашивают, куда установить, – подбежала ко мне одна из официанток.

– Да, да… – я говорила по наушной гарнитуре. – Секундочку, – сказала я ей. – Да, определенно пропускайте. Он сделает нам отличные снимки! – я нажала на кнопку на наушнике и посмотрела на девушку. – Так, что вы сказали?

– Ледяная скульптура…

– Ах да, сейчас… – я хотела посмотреть информацию в папке, но её под рукой не оказалось. – Чёрт, кажется я оставила планшетку на барной стойке. – Скажите им оставить у входа.

Я мигом подлетела к бару, но и там документов не оказалось. Несколько минут я тщательно обыскивала всё вокруг, но папки нигде не было.

– Мишель, пришли танцовщицы, где ключи от гримёрной?

«Чёрт возьми! Они же прикреплены к металлическому держателю на планшетке!»

– Так… С гримерками пока запара… Пройдите… Хм… Вот, общий гардероб – прямо и налево.

Три девушки с ярким макияжем и пышными прическами с недовольными лицами прошли в гардероб.

– А ещё мы потеряли троих официантов. Что делать? – не отставал от меня парень лет двадцати с испуганными глазами.

– Я не знаю, не знаю, куда они могли деться… – несколько растерянно говорила я.

– Позвонить?

– У меня нет номеров! Они все в папке! А папки нет! – я злилась и вместе с тем была готова опустить руки, запереться в туалете и плакать.