Пешком до Луны

– Конечно, – я взяла Майкла за руку. Мы стояли перед большим окном и смотрели на мерцающие огни вечернего города.

– А если врачи меня не вылечат?

– Они обязательно сделают это, Майкл. Обязательно.

– Нууу… А если не смогут?

Я молчала.

– Тогда я стану таким же огоньком и буду улыбаться тебе с неба… Или нет! Я стану лучиком солнца и всегда буду греть тебя и маму сильнее всех на свете! – он радостно улыбнулся и крепко обнял меня.

Глава 34

В большом красивом театре собрались несколько сотен человек: богатых и не очень, красивых и вполне не безобразных, общительных и скрытных. Всех объединяло одно – торжественные наряды и деньги в карманах, сумках и клатчах. Деньги на лечение для маленького Майкла.

– Добрый вечер, дорогие друзья! – громко сказала я в микрофон, стоя на огромной театральной сцене.

В зале воцарилась тишина. На меня смотрели сотни пар глаз: серых, темно-зеленых, голубых, карих.

– Меня зовут Мишель Брэй, я работаю в агентстве «Форджес». Думаю, каждый из вас о нём слышал. Обычно мы занимаемся организацией вечеринок и праздников. Но сегодня необычное мероприятие и, наверное… Наверное, не побоюсь это сказать, одно из самых значимых мероприятий в истории «Форджес» и в моей собственной истории. Сегодня день добродетели. Этот вечер призван спасти жизнь одному маленькому мальчику. Его зовут Майкл Мюррей. Он очень болен и нуждается в вашей помощи. В помощи вас, – я указала рукой куда-то в центр зала, – и вас. Давайте на день забудем, кто из нас депутат, а кто простая официантка, – я посмотрела на Нэнси – она стояла возле сцены. – Забудем все условности. Сегодня мы все просто люди. И я очень хочу, чтобы сегодняшний день стал важной частью вашей истории.

Зал бурно зааплодировал. Когда овации стихли, я добавила:

– Но, пожалуй, я не сказала самого важного. Сегодня здесь мама Майкла. Её зовут Нэнси. Она стоит в первом ряду. Нэн, поднимись на сцену.

Прекрасная Нэн в блестящем синем платье поднялась ко мне. Вытирая слезы и улыбаясь, она благодарила меня. Дрожащими руками она взяла микрофон:

– Спасибо! Спасибо вам, что пришли сюда! Спасибо, что помогаете моему сыну! Я даже не знаю, за что мне такое счастье…

Всё шло идеально. Это был настоящий светский вечер – девушки в элегантных платьях с идеально уложенными локонами медленно передвигались по залу на высоких каблуках, мужчины с бокалами шампанского в руках что-то обсуждали и время от времени подходили к ящикам для пожертвований. На большом экране показывались фотографии Майкла, слева и справа стояли волонтёры из благотворительно центра, готовые в любую секунду ответить на все ваши вопросы. Зал был наполнен ненавязчивой живой музыкой – на сцене играл саксофонист.

– Брэй, это невероятно. Так целомудренно, что просто офигительно, – с бокалом шампанского ко мне подошла Деб.

– Я старалась. Спасибо, Деб! Я рада, что смогла оправдать твои надежды.

– Да что ты! Я никогда в тебе не сомневалась, – сделав очередной глоток, ответила она.

Рядом со мной стоял Алекс в отлично сидевшем черном костюме.

– И тебе привет, Деб, – улыбнулся он.

– Ох, Алекс! Прости, совсем не заметила тебя… Хм, чудный костюм! Армани?

– Папин гардероб, – улыбнулся он.

– А твоему папе стоит наведаться к Майклу Корсу… У него отличный вкус. Дизайнерский бизнес по нему явно плачет.

– Я предложу папе… Но вряд ли он захочет променять адвокатскую контору на платья с блестками и разноцветные платки, – засмеялся Алекс.

– Ну, деточки, я побежала к ящикам с пожертвованиям. Мой кошелек очень хочет, чтобы я его опустошила, – и Деб ушла в другой конец зала.

– Я просто восхищаюсь тобой, – сказал Алекс.

– Я сама себе не верю. Смотрю на это всё и думаю: а если меня ущипнут, я проснусь?

– Мишель, ты работала. Много и усердно работала. Неудивительно, что всё это правда. Ты молодец. И ты это знаешь, – приобняв меня за плечи, сказал мой друг.

– Ты говорила с Нэнси?

– Ох, Алекс… Я хочу сделать это уже полчаса, но работа меня не отпускает.

– Давай сюда свои папки и телефон. Давай-давай.

Я повиновалась и передала всё в руки Алекса.

– Иди к Нэн. Кстати, вон она, – он указал подбородком в сторону сцены – руки его теперь были заняты.

– Алекс, спасибо тебе большое! Я сейчас прибегу!

– Нэнси, милая, наконец, я тебя выловила. Как дела у Майкла? – спросила я, подбежав к ней.

– Не самым лучшим образом, – грустно ответила она. – Я звонила доктору. Он сказал, что сегодня вечером его состояние ухудшилось.

– Ох… Бедный малыш. Но ничего! Мы справимся! Посмотри, зал полон людей, готовых помочь Майклу. Он выкарабкается! Он же у тебя боевой!

– Да, Мишель, ты права, – грустно улыбнулась она. – Я даже не знаю, как тебя благодарить… Ты столько сделала для нашей семьи. А ведь тебе всего семнадцать. Ты удивительная…

– Нэнси, самой лучшей благодарностью для меня будет тот день, когда Майкла выпишут и ты отпустишь нас на прогулку в парке.

– Моя милая Мишель… – улыбнулась Нэнси. – И всё-таки спасибо тебе огромное. Я ещё придумаю, как тебя отблагодарить… Кажется, тебя там зовут.

Я повернулась и посмотрела на Деб – она стояла у коробок для пожертвований и демонстративно махала руками.

– Кажется, это и правда меня. Нэн, – я погладила её по плечу, – не вешай нос. Мы всё сделаем в лучшем виде!

И я пошла к Дебби. Она подготовила для меня прекрасную новость – волонтёры сообщили ей, что мы собрали нужную сумму для операции. Счастью моему не было предела. Я побежала к Алексу, забрала все документы и на новом эмоциональном подъёме закончила работу в разы быстрее.

Расправившись с бумажной волокитой, я упаковала деньги в большой конверт и отправилась на поиски Нэнси. Нашла я её в холле театра.

– Нэн! – я на всех порах спешила сообщить отличную весть. – Мы собрали нужную сумму! Уже завтра Майклу смогут сделать операцию.

Нэн сидела на ступеньках, сложив руки и опустив лицо.

Услышав мой радостный возглас, она подняла голову. Её лицо было красное, мокрое от слёз, искажённое от боли.

– О, Нэн, – дрожащим голосом сказала я. Конверт с деньгами выпал из рук. – Нет, нет, только не это…

Нэн продолжала реветь навзрыд, захлёбываясь в собственном горе. Я подошла и села рядом с ней. Всё потеряло для меня смысл. Глаза больше не горели. В них была абсолютная, глухая пустота.

– Прости… Прости, пожалуйста. Нэн, я просто… Я просто…

– Я знаю, Мишель… – Нэн всхлипнула, – ты ни в чём не виновата, Мишель. Бог посчитал, что моему маленькому Майклу… – она снова всхлипнула и неразборчивым голосом продолжала, – что моему малышу будет лучше на небесах. – Она с трудом закончила эту фразу и разрыдалась. В этих слезах была боль не одной матери, потерявшей сына на полпути от спасения. Почему за всё расплачиваются дети?

– Я хотела помочь ему… – Он… не должен… не должен был умереть, – голос надорвался, я опустила голову и заплакала.

Похороны были через три дня.

Глава 35

Мы стояли над небольшой ямой. Десятки людей, многих я даже не знала, пришли проститься с мальчиком, который отчаянно боролся за жизнь.

«Только судьба не захотела дать ему ещё один шанс».

Нэн уже не плакала, она просто медленно гладила маленький гробик.

– Всё будет хорошо. Только не вини себя, – за спиной я услышала знакомый, немного хриплый голос, а на плече почувствовала тёплую сильную руку.

Это был Джо. Иногда мне казалось, что он мой ангел-хранитель: защищает от необдуманных решений и выручает в самых трудных ситуациях.

В конце церемонии люди начали расходиться по своим обычным делам. Будто бы и не было ничего. Только Нэн до сих пор смотрела невидящим взглядом на участок земли и мраморную плиту, сжимая в руке два цветка.

Мы с Джо опустились на лавочку под большим дубом.

– Мишель, тебе нужно найти то, что заставит тебя идти дальше, несмотря на все трудности, даже такие ужасные, – я всё слышала, но мне нечего было сказать в ответ.

– Знаешь, – спустя какое-то время вновь заговорил Джо, – а я стал врачом только потому, что моя мама умерла от рака. Врачи не смогли спасти мою маму, и я решил, что они плохие врачи. Мне было наплевать на то, сколько я буду получать. Я хотел спасать жизни. Но спустя годы я понял: нельзя спасти всех. Ты можешь быть лучшим врачом на свете, но если бог решил, что человеку пора покинуть этот мир, ты ничего не сможешь изменить. Ты сделала для Майкла всё, что было в твоих силах. И ты всё сделала правильно. Я уверен, этот малыш улыбается с небес, – он указал пальцем на облако, похожее на сердце, – и говорит тебе «спасибо». Память о моей маме заставляет меня неотступно следовать моей цели. Я делаю всё возможное, чтобы спасать жизни, и всегда чувствую, что мама рядом со мной. Она вот здесь, – он положил руку на сердце. – Она главная причина, почему я стал собой. Вспомни, как ты стала собой, и это даст тебе силы идти дальше.

– Джексон, – сказала я.

Джо смотрел на меня непонимающим взглядом.

– Мишель Джексон Брэй. Моё полное имя. Это фамилия моей тёти. Она умерла два года назад от сердечной недостаточности… Я очень любила её и люблю до сих пор. Она учила меня быть собой и гордиться этим. Она верила в меня всегда, до самого конца – своей последней минуты на земле.

Я поняла, как стала собой. Нора была моим учителем пятнадцать лет. Она передала мне всё, что знала сама, и отпустила. Может быть, это и держало её здесь? Все эти два года она не помогала мне, а наблюдала, справляюсь ли я.

– Я всегда была собой, – снова начала говорить я. – Это и помогло мне стать той, какая я сейчас. А Нора просто была рядом… Глупо, но всё это время я думала, что ничего не стою, что всё за меня делает она… – вытирая слезы, я засмеялась. – А ведь это была я. Я делала всё сама… Нора была права. Права как никогда. Я Мишель Джексон Брэй, и я способна на многое. Спасибо, Нора. Спасибо, что верила в меня. Ты лучшая тетя во всей вселенной, – улыбнувшись, прошептала я.

Джо улыбнулся.

– Майки, – я посмотрела на облако, – я люблю тебя. Прости, что не смогла помочь. Обещаю, я буду беречь твою маму…

Через минуту из-за облака выглянул лучик солнца. Это был первый лучик за три пасмурных дня.

Часть вторая

Глава 36

– Мишель, береги себя, – сказала мама. Она гладила меня по плечу и поправляла волосы. – Звони почаще… И главное – будь осторожна! Алекс, – она посмотрела на него. Он стоял рядом со мной с рюкзаком и фотоаппаратом. – Будь рядом и не дай ей совершить очередную глупость. Мы надеемся на тебя, – мама улыбнулась, обняла нас обоих и встала, сложив руки.

Мы стояли на улице возле дома, рядом друг на друга были сложены чемоданы и сумки. Папа и Сэм стояли в стороне, щурясь от солнца, – день сегодня был отличный.

С того самого дня, как мы похоронили малыша Майкла, прошло больше недели. Нэн уволилась из «Лорен Хаус» и уехала в другой город к маме. Вырученные на благотворительном вечере деньги я все до копейки отдала ей – теперь Нэнси сможет купить квартиру и забрать маму из дешевого дома престарелых, где та жила за неимением денег.

Я же всё это время потратила на сдачу экзаменов. Когда мы с ребятами готовили вечер, я была полна сил и успела подготовиться. Остальное за меня сделало везение. Конечно, в моем сердце до сих пор была какая-то пустота, но последние майские деньки я была по уши в учебе, так что времени горевать почти не оставалось.

Я сдала. Сдала всё. Но ещё не определилась с университетом. Да и думать об этом мне не хотелось. Я мечтала только об одном – сбежать из города как можно дальше, залить события последнего месяца разноцветными коктейлями и расслабиться. Тут меня ожидала немыслимая удача. Однажды вечером позвонила мисс Уоррен и предложила на всё лето перебраться в её старый домик в Майами. Сначала я подумала, что это шутка. Но оказалось, этим летом она не сможет жить там – улетает в гости к сестре. Дом остается пустовать, а ведь лето в Майями – лучший сезон. Мисс Уоррен была в курсе последних событий, поэтому была решительно настроена отправить меня с Алексом в «отпуск».

– Тебе просто необходим отдых, Мишель. Бескрайний океан, хорошие вечеринки и красивые парни – это как раз то, что тебе нужно! – говорила она.

«Какая же Уоррен всё-таки крутая!»

– Я оставлю вам свой небольшой домик и машину. Мишель, ты не пожалеешь! – вдохновленно рассказывала она.

Я была готова собрать чемодан и прыгнуть в самолёт. Деньги на жизнь у меня были – работа в «Форджес» приносила немалый доход. К тому же частенько сами заказчики выплачивали премиальные. Но одно оставалось нерешенным – родители ни за что не разрешат мне поехать в Майями на всё лето. Хотя какая уже разница? Попытаю удачу. Была-не была.

– Правда? – удивленно пролепетала я. – Мам, ну ты же понимаешь, что это… Это Майями?

Выслушав историю о мисс Уоррен и её доме у океана, мама сказала, что готова отпустить меня с условием, что Алекс поедет со мной, а я буду исправно звонить дважды в день. Папа, конечно, разозлился, но перечить не стал.

– Раз ты считаешь, что уже достаточно взрослая для такой поездки, то приятной дороги, – так он сказал. – Но если что-то пойдет не так, даже не вздумай ныть.

Я не могла поверить своим ушам, но отговаривать не стала.

– Доченька, мы понимаем… – мама вопрошающе посмотрела на папу. Тот глянул на неё, закатил глаза и ответил:

– Да понимаем-понимаем…

– Понимаем, что последние недели были для тебя очень тяжёлыми, – снова заговорила мама. – Мы очень волнуемся и переживаем за тебя, и в любой другой ситуации я бы ни за что не одобрила такую поездку. Но сейчас я готова рискнуть, – она тяжело вздохнула и грустно улыбнулась, продолжая взбивать сливки. – Наверное… Наверное, это будет лучшим решением. Правда ведь, Рон? – она снова посмотрела на папу.

– Если ты настаиваешь, – почти незаинтересованно ответил папа, продолжая что-то быстро печатать на ноутбуке.

– Мисс Уоррен хорошая женщина, да и в Майями сейчас тепло и хорошо… Мишель, а ты сама и правда этого хочешь?

– Очень хочу, мамочка, – искренне ответила я.

Она улыбнулась. Но в глазах её всё же было беспокойство.

Через несколько дней мы с Алексом уже обошли все торговые центры, собрали чемоданы и купили билеты. Время пролетело незаметно. И вот, мы уже стояли у дома и ждали такси. Мама обняла меня ещё раз и поцеловала в лоб. Папа уже не был зол. Он улыбался и желал мне удачи. Сэм пошутила насчёт моего возвращения и в своей любимой дерзкой манере попросила привезти какую-нибудь крутую футболку ей в подарок.

– Конечно, Сэм, – засмеялась я и хотела уж было её обнять.

– Вот только без телячьих нежностей, – заявила она. – Ну ладно… Только три секунды. – И Сэм крепко прижалась ко мне.

Я пообещала себе сделать это лето лучшим. Я пообещала себе не подвести родителей. А пока моя голова освобождалась от мыслей о работе (я взяла отпуск на время летних каникул – откинуть лишние мысли, расслабиться и подумать о поступлении, ведь документы нужно было подать уже в июле), к дому подъехало такси, и мы с моим лучшим другом отправились в незабываемое путешествие к океану.

Глава 37

Шум океана! Боже, это не сравнимо ни с чем на планете. Мы мчались по трассе. Солнце сжигало наши молодые сердца, требующие виски и зрелищ. Хорошо, что мы надели солнечные очки. Горело только сердце. Ветер вот-вот готовился снести прочь мою шляпку, но Алекс её вовремя поймал. Мы оба смеялись. Это были наши первые минуты у океана.

Мимо проезжали кабриолеты. За рулем сидели загорелые мужчины с дорогими наручными часами, а на задних сидениях красовались девушки с выгоревшими светлыми волосами до пояса, в купальниках, летних сарафанах, цветных комбинезонах самых разных покроев. Они веселились, пили шампанское, целовали своих водителей, которые то и дело совершали незаконный глоток виски, притворяясь, что поправляют боковое зеркало. Мы оказались в Майами. И здесь можно было всё. Веселиться, отдыхать, ни о чем не думать. А главное – здесь можно было жить.

Мы проезжали по самому побережью Атлантики. На пляжах сотни людей плескались в океане, играли в волейбол, загорали, пили коктейли, танцевали, строили замки из песка. Сотни людей были счастливы. А всё-таки место, где ты находишься, может повлиять на тебя в миллионы раз сильнее, чем что бы то ни было. А если ты в этом месте с нужными людьми – счастья не миновать. Так и я, отбросив прочь все мысли, сомнения и воспоминания, наслаждалась каждой секундой, каждым порывом ветра, каждой глупой шуткой Алекса, каждым звуком.

Мы с Алексом наперебой тыкали пальцами в высокие скалы, ярко-зеленую траву, огромные песочные замки, ларьки с гавайскими украшениями, маленькие бары на побережье и всё, что привлекало наше внимание.

Через несколько минут машина остановилась у небольшого стеклянного одноэтажного дома. Вокруг росли пальмы, на заднем дворике находился бассейн. Рядом с домиком стоял гараж. Крыша у дома не была похожа на то, что мы привыкли видеть. Грэйс Уоррен обустроила её как площадку для вечеринок: барная стойка, шезлонги, диванчики… Там была даже диджейская аппаратура! Я смотрела на это и не верила своим глазам.

Водители вытащил наши сумки и уехал.

– Чёрт возьми, Мишель! – воскликнул Алекс.

Я повернула голову – он стоял напротив гаража. Забыв о чемоданах, я подбежала к нему.

– Обалдеть!

В гараже стояла сумасшедше красивая, сияющая на солнце серебристая «ауди» с откидным верхом.

«С ума сойти…Откуда у мисс Уоррен такая машина?»

– Откуда у мисс Уоррен такая машина? – будто бы прочитал мои мысли Алекс.

– Кто его знает, – всё ещё удивленно ответила я.

– Хотя зачем нам об этом думать? – мой друг посмотрел на меня и улыбнулся. – Мишель, мы в Майами! – он взял меня за плечи и начал трясти. – В Майами! Ты веришь в это?

– В Майами! – закричала я в ответ и крепко обняла своего друга.

Это была лучшая секунда того лета. Я любила жизнь больше, чем кто-либо. Я любила своего друга. Любила этот дом. Эту машину. Я была счастлива.

Наконец, мы занесли все вещи в дом. Благо, тут не было второго этажа. Казалось, мы с Алексом забрали с собой добрую половину одежды – чемоданы были ужас, какие тяжелые.

В доме находились две спальни, и в обеих были балконы с видом на океан. Повезло. А то разразилась бы настоящая война. Я заняла комнатку с нежными бежевыми обоями, большой двуспальной кроватью с белоснежными подушками и одеялом светло коричневого цвета. Рядом стояли две тумбочки, торшер, у окна – белый столик и плетеное кресло. Справа – дверь, ведущая на просторный балкон. У стены напротив находилось огромное зеркало и светло-коричневый комод. На нем стояли искусственные цветы. Это я, впрочем, в скором времени исправила, купив вместо неживых ромашек настоящий папоротник. Но самой потрясающей вещью в этом маленьком и уютном рае был ковер – огромный, с мягким ворсом цвета слоновой кости. По нему можно было не то, что ходить… На нём жить можно было!

У Алекса комната была не хуже. Обои голубого цвета, а одна стена вообще обклеена снимками утреннего океана. Вот это я понимаю, романтика. У мисс Уоррен определенно есть вкус. Кровать у него была такая же огромная, у окна так же стоял столик с плетеным креслом. На стене вместо огромного зеркала красовалась красная доска для серфинга. Эта комната удивительно вдохновляла.

Разложив, наконец, все вещи, я надела любимые голубые джинсовые шорты, белый топ и кеды, и поспешила к Алексу.

– Алекс, ты ещё долго? – спросила я, влетев к нему в комнату. – Уже вечер. Ты же не думаешь, что мы проведем его сидя здесь с упаковкой чипсов перед телевизором? Тем более, что у нас и чипсов то нет.

– Я то? Брэй, неужто ты решила уйти в отрыв? – улыбнулся он. – Ох и повеселимся же мы сегодня, – ответил он, перекатившись через огромную кровать и схватив с тумбочки мобильник.

Мы выбежали из дома, запрыгнули в серебристую «ауди», включили музыку погромче и рванули сквозь ночную мглу в неизвестность.

Майами не спал – на каждой улице десятки молодых людей веселились, выкрикивали всё, что душе угодно, вливали в себя литры алкоголя. На пляжах зажигались костры. Те, кто поспокойнее, играли на гитаре и запекали зефир, а те, кто поэнергичнее, играли на нервах и запекали кровь возмущавшихся до исступления стариков.

Наша машина мчалась к Океану. Первое и главное место, которое мы с Алексом должны были посетить, – кафе-бар «Океан» на побережье Атлантики. Здесь когда-то выступала мисс Уоррен. Здесь она познакомилась с Аланом Фергюсоном. Здесь, по их словам, проходили лучшие вечеринки во всем Майами.

Свет, мерцающий в огромном двухэтажном бунгало, расположенном прямо над океаном, я заметила ещё с трассы. Бар выглядел удивительно. Бамбуковые стены, крыша из сена, украшенная разноцветными гирляндами, мягкие бежевые кресла на веранде, окруженные декоративными пальмами, небольшой навес перед входной дверью, яркие неоновые вывески и окна во весь человеческий рост. Это был «Океан».

Мы оставили машину на небольшой парковке у пляжа и, скинув кеды, по прохладному вечернему песку побежали к деревянной лестнице.

Алекс был одет в коричневые бриджи и черную футболку. На шее его красовалась золотая цепочка, а на поясе была повязана черно-белая клетчатая рубашка. Русые волосы так же, как и всегда, взъерошены.

Мы бежали, смотрели друг на друга и смеялись. Громко и искренне. Так мы показывали миру, что счастливы.

Когда мы вошли в «Океан», на нас налетел парень – его толкнул кто-то, стоявший у барной стойки.

– Простите, ради бога, простите, – парень повернулся, и я узнала в нём Алана Фергюсона.

– Алан! Какими судьбами? – я бросилась его обнимать.

– Мишель, дорогая моя, – высвободившись из моих объятий, он протянул руку Алексу, – Алекс, вечер добрый. Да уж, в этом баре явно не любят геев, – он улыбнулся, глазами указав на парня у барной стойки. Какими судьбами, говоришь? Я думал, Грэйс тебе сказала.

– Сказала что?

– Что мы с Одри и Деб проведем это лето здесь. В пляжном домике неподалеку.

– Одри и Деб здесь? Вот это новости. Хотела убежать от работы, а работа прибежала за мной, – я засмеялась.

– Предлагаю выпить по коктейлю, – сказал Алекс.

– Отличная идея! Слушайте, раз уж встретились, пойдемте к нам за столик.

– Алекс? – спросила я.

– Я абсолютно и полностью за!

– Мишель? Вот это встреча! – поднимая стакан с виски, продекламировала Дебби.

– Дорогуша, а я уже успела соскучиться, – Одри кинулась меня обнимать. – Алекс, привет. А что это вы здесь вместе? Хотя… Не объясняйте, – она прищурилась и хитро улыбнулась.

– Одри!

– Что «Одри»? Я просто смотрю и делаю выводы. И пока что выводы очень даже положительные.

– Кендал, прекращай делать выводы, давай лучше выпьем, – сказал Алан. – Друзья, это невероятно, что сегодня мы все здесь, – он разлил виски по стаканам и подал мне и Алексу. Мы стояли вокруг небольшого деревянного круглого столика возле сцены. Летние, веселые, яркие, живые. Я, Алекс, Одри, Деб и Алан. – Давайте выпьем за то, чтобы это лето не заканчивалось!

Стаканы взлетели в воздух и под шумное «Ура!» стукнулись друг об друга. Так начиналась наша первая ночь в Майами. И она была прекрасна.

Глава 38

Спустя какой-то час мы с Алексом уже безудержно отрывались в самом центре зала. Я забыла обо всем. Забыла о доме, о маме с папой, о «Форджес». Для меня сейчас существовали только «Океан», гул музыки, люди в пьяном угаре и недопитый стакан виски.

Минуты пролетали как секунды, а секунды пролетали незаметно. Мы всё танцевали. И были ужасно пьяны.

– Мишель, – закричал Алекс, пытаясь заглушить музыку.

– Что? – ответила я, не прекращая поддаваться ритму.

– Ты такая красивая!

– Что? – я его почти не слышала.

Алекс подошел ко мне ближе и наклонился к левому уху.

– Ты очень красивая, – услышала я.

Биты в песне становились всё быстрее и громче, свет то гас, то вновь включался. «Раз, два, три… Бам!» Барабаны, и новый взрыв музыки.

Мы с Алексом посмотрели друг на друга ни к чему не обязывающими взглядами. И поцеловались. Я обняла его за шею. Он прижал меня к себе. Казалось, это длилось вечность.

– Алекс, – внезапно я открыла глаза и оттолкнула его. – Прости, – я убежала.

– Мишель, постой, – он поспешил за мной.

Я постучал в красную дверь туалета. Я знал, что она там.

– Мишель, открой. Ну, пожалуйста.

– Алекс, – донесся из-за двери знакомый голос, – это было так глупо.

– Да… Конечно. Это как поиграть в бутылочку, – говорил я. – Ничего серьезного. Ведь у тебя нет парня, у меня нет девушки… Ну, подумаешь, поцелуй. Мы же ведь всё равно друзья, – я сам не верил в то, что говорил. Но сейчас ей нужно было именно это. – Ведь друзья? Мишель?