На Грани

– О, это случайно не было в тот вечер, когда я видела вас в машине с некой особой? – гробовое затишье воцарилось в их маленькой компании, – Не вам обвинять меня в отсутствии благопристойности.

У Арианны вновь закружилась голова, а по коже прошелся мерзкий озноб. Девушка с трудом вдохнула воздух в легкие, поборов желание посмотреть на учителя. Дерек непонимающе моргал. Лицо Адриана угрожающе окаменело – вспомнился Колосс из комиксов о “Людях Икс”, мутант со способностью трансформировать свое тело в сталь. В “стальном” состоянии выглядел он хладнокровным и зловещим одновременно. Вот и сейчас казалось, что Адриан превратится в сталь и одним ударом прихлопнет невесомую Ли. Но нет, учитель спокойно произнес:

– Я потом с вами поговорю. Извините.

Последнее слово предназначалось Арианне. Сжав черную с мрамором кружку, мужчина сделал из нее большой глоток и двинулся вглубь темного зала, растворяясь среди людей и звучащей без слов “Nothing Else Matter” в мистическом исполнении группы Уоррена с применением скрипки.

Все это время Ли провожала мужчину недобрым взглядом. В платье “Снежной королевы” она выглядела зловеще и комично одновременно, и, казалось, сейчас наложит на Адриана самое смертоносное проклятие.

Арианна кашлянула, прогоняя комок в горле и наэлектризованную атмосферу, ставшую невыносимой.

– Не уверена, что хочу на улицу. Там слишком холодно.

Ли встрепенулась и пожала плечами.

– Возьми у Макса пунша. Сразу станет жарко.

– Спасибо.. за совет.

– Всегда пожалуйста, – новенькая развернулась и направилась к выходу, где стояла Камила с растерянным видом. Ждала, наверное, что Арианна все-таки присоединится к их фотосессии с зомби.

Дерек присвистнул:

– Вот это да! Сначала на уроке, теперь на празднике. Сдается мне, эти двое невзлюбили друг друга с самого начала.

– Может, так и есть.

Места за столом стало больше, но Арианна не спешила отодвигаться. Ей доставляло удовольствие стоять так близко от Дерека, что крайне редко случалось с другими людьми, за исключением Адриана. Обычно девушка сторонилась тесного контакта, ее отталкивала мысль, что кто-нибудь случайно коснется ее или прижмется. А с Дереком все по-другому.

Это и есть “химия”? Чаще одетый в спортивный костюм или ветровку с джинсами, сегодня ее сосед по парте выглядел максимально привлекательно: белая рубашка с засученными рукавами и сексуально расстегнутая на широкой груди, легкая щетина, блестящие в полумраке глаза под густыми темными бровями. Дерек вдруг напомнил Арианне принца Эрика из любимого в детстве мультфильма “Русалочка” – такой же красивый, милый и позитивный. Не хватало лишь шумного мохнатого пса рядом, который вечно норовил облизать парню лицо.

Но в отличии от принца, ради которого Ариэль пожертвовала голосом, “хвостом” и подводной семьей, Дерек был вполне досягаем и совершенно не требовал отказа от прежней жизни. Влечение к нему (особенно без присутствия Адриана) нарастало, и хотелось взять его за руку, одиноко лежащую на столе.

– Принести тебе пунша? Я знаю, где Макс его прячет.

– Было бы неплохо. Дерек, – она-таки взяла его за руку, едва парень стал отходить от стола, – Мне неудобно за тот вечер.. ну, в кинозале. У меня были некоторые проблемы. Пожалуйста, не думай.. что мне на тебя наплевать.

Щеки Арианны запылали так сильно, что весь полумрак праздничного зала не смог бы скрыть ее смущения. Дерек перехватил руку девушки и задумчиво погладил пальцами.

– Попробуем еще раз.. познакомиться?

– Конечно.

Парень подмигнул ей и ушел. С возрастающим сердцебиением Арианна смотрела ему вслед и даже не заметила прошедших вблизи Эмилию и Адриана, который на ходу что-то бросил, но утонувшая в грезах девушка едва его расслышала.

Вечер летел незаметно. Дерек уже три раза ходил за пуншем, и каждый раз в разном направлении.

– У Макса несколько тайников на случай, если спалят один из них.

После пунша Арианне действительно стало жарко. Близость Дерека, алкоголь и мягкий свет "звезд"на уходящих в потолок балках создавали невероятную романтику и побуждали говорить легко и открыто. Разговор начался с банальных обоюдных вопросов, но вскоре девушка слышала только себя – что это, сказались годы скрытности и молчаливости? Даже с Адрианом хотелось молчать и больше слушать, а собственная болтовня казалась глупой и банальной. Но с Дереком, понятным и легким в общении одноклассником, девушка вконец расслабилась и позволила себе болтать о чем вздумается: о детстве, о своих прогулках в Сент-Джордже в порту и даже о случае, когда Арианна поскользнулась на свежей рыбе в мини-юбке, и ее трусы с “Русалочкой” со смехом обсуждали матросы.

Эпизодически парень вставлял в диалог отрывки из собственной биографии, но делал это кратно и невыразительно. Арианне запомнилось, что Дерек вырос в Ванкувере, а потом его родители перебрались в Квебек ближе к новой работе – оба летали вахтой куда-то на север. Из-за незнания французского Дерек плохо учился, но именно слабые оценки привели его в боксерский клуб, где парень быстро освоился и закрывал пробелы в знаниях победами в соревнованиях.

Как и многие одноклассники, Дерек умолчал о причинах, которые привели его в школу-интернат. Как умолчал и о татуировке на левой ладони – коряво нарисованном древе жизни. Арианна украдкой разглядывала странный рисунок.

– Что она означает? – вдруг спросила она, указывая на татуировку.

– Да так, разное, – нехотя ответил парень, пряча руку, – Когда-нибудь расскажу.

“Что за криворукий бездарь это рисовал? Как можно так испортить рисунок!” – вслух Арианна ничего не сказала и расспрашивать о тату больше не стала. Такова уж особенность школы им. Г. Майера: никто не попадал сюда просто так, у всех имелись причины. Порой темные и неприятные.

Ученики становились все более оживленными – старшеклассники от пива и пунша, а младшие от страшных историй и участии в “большой и взрослой” вечеринке. Но возможно, пунш перепал и кому-то из них.

Во время разговора Дерек навалился на стол всем телом, прижимаясь плечом к плечу Арианны. В какой-то момент девушка осторожно отодвинулась, как от спящего кота, которого хозяин боится потревожить.

– Мне нужно “руки помыть”. Я сейчас вернусь.

Пересекая зал по пути в туалет, Арианна прошла мимо столиков, где обнимались Макс с Джессикой. Ли в своем неоновом платье куда-то пропала. На ступеньках, ведущих к сцене, рядышком сидели Камила с Уорреном, который взял перерыв и мягко дергал струны гитары, не отрывая взгляда от безостановочно болтающей подруги. Заметив Арианну, Камила весело помахала ей.

Адриан тоже пропал.

Туалеты вместе с раздевалками примыкали к спортивному залу, но Арианна прошла мимо и слегка шатающейся от пунша походкой отправилась на второй этаж, в самую отдаленную часть здания – там располагались красивые готические уборные, куда обычно ученики не ходили. Их использовали учителя, кто работал в соседних кабинетах вдали от суеты главных корпусов. Но сейчас Арианна шла не за красотой, а просто растягивала собственную “отлучку” – хотелось подольше побыть одной и покрутить в голове впечатления о Дереке с разных сторон.

Девушка неспеша пригладила волосы в тусклом свете канделябров, поправила глубокий вырез на платье (оттуда вновь выглядывало черное кружево!), несколько раз покрутилась в высоком зеркале в черной винтажной раме. Вконец улыбнувшись своему отражению, она вышла в широкий коридор, ведущий к лестнице на первый этаж, и неторопливо двинулась вперед – коварные туфли так и норовили скользнуть по гладкому каменному полу.

Темноту вокруг разгоняла лишь полная луна за витражными окнами да тонкая полоска желтого света из-под двери подсобного помещения, расположенного в неприметном своротке. Оттуда слышались глухие, как из умирающего магнитофона голоса. Может, там и находится один из тайников пунша? Вот Дерек удивится, когда она вернется с добавкой! В свои “спиртные тайники” Макс посвящал исключительно парней, и желательно из боксерского клуба.

Стараясь ступать бесшумно, Арианна поравнялась с дверью… и едва не повалилась на пол от внезапного и пронзительного возгласа:

– Хватит!

Она замерла. Это был Адриан. Что он там делает?

– О том же попрошу и тебя! – Ли.

Девушка притаилась за дверью, передвигаясь на цыпочках – насколько это было возможным на высоких шпильках! Голый камень, как оголенный провод, мог запросто вспыхнуть гулким звуком и выдать ее.

Диалог между тем продолжился. Голоса звучали как усиленное шипение – так говорят люди, не скрывающие неприязни друг к другу, но и не желающие выносить ее на всеобщее обозрение. Арианна прислушалась.

– ..еще раз вякнешь подобное, особенно в присутствии учеников, и общаться мы будем по-другому. А твои фантазии мне не интересны.

– Угрожаешь?

– Доношу до сведения. По-хорошему ты не понимаешь.

– А тебя задело… Похоже, совесть-то не чиста, – в словах Ли так и сквозила саркастическая улыбка.

Воцарилась тяжелая, наэлектризованная тишина, которая, впрочем, продолжалась недолго. Послышался слегка раздраженный выдох – Адриан всегда так делал, когда кто-то из учеников злил учителя своей тупостью или твердолобостью.

– Ты не была его родной дочерью, Ли. Все его действия были направлены исключительно на твою мать, включая меня. Враг не там, где ты придумала.

– Повторяй это как мантру каждый раз, когда решишь отчитать меня ни за что!

– Я отчитал тебя за твой язык. Выбирай слова, когда общаешься с учителем на уроке.

– С вами, профессор Ларрета, я буду общаться как вы того заслуживаете. Плевать мне на твою задетую гордость! Ты испоганил жизнь моей матери, а меня довел до… впрочем, к чему обвинения, – послышался хлопок ладоней, – И вот мы здесь, лицом к лицу в бывшем монастыре на краю Канады. Как тебе живется, Адриан? Успел отвыкнуть от кожаного кресла и ресторанов с кальмарами на белоснежных тарелках?

– Я все сказал.

Не успела Арианна опомниться и спрятаться от приближающихся к двери шагов, как Адриан остановился. Точнее, его остановили слова Ли, брошенные вслед словно камень.

– Не знала, что тебе интересны девчонки моего возраста. Что это, кризис? С Арианны тебе явно нечего взять, кроме постели да запретного приключения в скучной школе.

Почему-то, но очень отчетливо девушке показалось, что мужчина сейчас ударит дерзкую одноклассницу, и всерьез забеспокоилась о них обоих. В порыве гнева Ли явно перегнула палку, и абсолютно этого не чувствовала! Очередная “опасная” фраза может грозить ей свернутой челюстью.

А еще Ли наверняка расскажет о побоях директору, Адриана уволят, он покинет школу… Арианна поборола порыв ворваться в подсобку и предотвратить потенциальное рукоприкладство с пугающими последствиями.

К ее облегчению, учитель все же заговорил.

– С одной стороны, мне несколько жаль, что нам с Элизабет довелось познакомиться при таких противоречивых обстоятельствах. Мне нравилась твоя мать, она обладала редкими женскими качествами: умением предвидеть неприятности и понимать мужчину с полуслова. А тебе эти качества не передались.

Ли засмеялась:

– “Предвидеть неприятности” явно не про маму, раз она связалась с тобой.

– Напротив. Любой другой адвокат сделал бы тоже самое, но и речи бы ни шло оставить вам что-либо из имущества Роджера.

– “Любой другой адвокат” действовал бы в рамках закона – канадского и человеческого. Он бы не стал охмурять клиентку, дабы выведать нужные сведения!

– Да что ты говоришь? В твои годы пора избавляться от радужных очков.

– Благодаря тебе я избавилась от них двумя годами ранее. Но все-таки хочется верить, что среди адвокатов маловато подонков вроде тебя. И “секта моралистов”, как ты их называл, оказалась со мной солидарна. Ловко они прогнали тебя из Торонто.

– Думаешь, дело в морали? – в голосе Адриана звучала насмешка, – Твоим “йоганутым” друзьям было крайне важно закрыть план, иначе зачем организациям вливать в них солидное финансирование из года в год. А тут подвернулась истерика одинокой женщины с ребенком, которой адвокат “разбил” сердце. С точки зрения отработки доната – инциндент слабоват. Но, как говорится, “мал выбор в гнилых яблоках”.

– Да какая разница, в итоге-то ты здесь.

– Меня не пугают глупые кружки по интересам, но дрязги с ними затратны, утомительны и не приносят мне удовольствия. Поэтому я взял перерыв, “отпуск”, так сказать. Но судьба коварна, и послала мне тебя, – короткий, пренебрежительный смешок, – Вот же ирония.

– А может, судьбе в лице меня угодно испортить твой отпуск с курортным романом?

Теперь уже Арианна начала злиться – Ли всерьез покушалась на их отношения с Адрианом, даже с учетом факта, что между ними ничего не было – и всей душой поддержала учителя, когда после недолгой паузы тот произнес леденящим кровь тоном:

– Мы вернулись к тому, с чего начали этот разговор. Держи язык за зубами, или будь готова к последствиям. А они тебе не понравятся.

– Мне все равно, – отчего-то не верилось, что Ли было “все равно”. Ее голос сорвался в глухом крике, – Благодаря тебе у меня нет будущего, а жалкое настоящее не способен испортить даже ты!

– Зато я способен испортить настроение твоей матери, которой, как я полагаю, не все равно на бестолковую и безрассудную дочь. Подумай об ней.

Дверь резко распахнулась, едва не припечатав Арианну к стене – благо высокая и массивная дверь была слишком тяжелой, чтобы с легкостью открыться на все сто восемьдесят градусов. Перед тем как уйти, Адриан с секунду задержался в проходе и неторопливо произнес, будто озвучивая мысль для самого себя:

– Тебе недолго осталось, Ли – как ты сама озвучила. Неужели я настолько важен, что ты потратишь на меня свое драгоценное время?

Не дожидаясь ответа, мужчина темной тенью прошел по коридору, а затем и вниз по лестнице. Второй дверью, выходящей в спортивный зал, Адриан хлопнул более деликатно.

Ли вышла через пару минут. Слышалось ее тяжелое дыхание. С Арианной их разделяла лишь дверь подсобки, но с уходом учителя девушка больше не боялась быть обнаруженной. Но все-таки надеялась, что тугие петли не потянут дверь назад, закрывая. Будет глупо, если Ли увидит Арианну скрывающейся, словно вора.

К ее облегчению, новенькая тоже направилась к выходу, не потрудившись закрыть подсобное помещение и выключить свет. Быстро выглянув, Арианна успела разглядеть блестящее, не то от слез, не то от потекшего хайлайтера лицо и сильно сжатые губы. Неоново-белое платье стремительно скрылось на темной лестнице.

Арианна глубоко вздохнула несколько раз, прогоняя напряжение в теле. В некотором отрешении вышла в коридор и прислонилась к витражному окну, чьи узоры подсвечивал лунный свет. В голове бурлили мысли, одна чувствительней другой, и все они метались, бились друг о друга, создавая хаос, пока девушке с трудом не удалось разложить их “по полочкам”.

Ли не врала – с Адрианом Ларрета их действительно связывает нелицеприятное прошлое, где, по ее мнению, вина полностью лежит на нем. А сам Адриан впервые предстал перед Арианной с другой, темной стороны. В прошлом девушка была свидетелем, как учитель отчитывал школьника или спорил с другим педагогом, но никогда его тон не сквозил таким холодом, презрением, угрозой. Диалог с Ли ужесточил образ Адриана, “раскрасил” и добавил в него тяжелые краски кроваво-красного, черного и тревожно желтого цвета. Слова о потенциальных неприятностях Ли и ее матери не казались пустым запугиванием или попыткой манипулировать.

Впрочем, от нового, “темного” образа чувства к учителю совсем не погасли, а наоборот, распалились вновь, подогреваемые любопытством.

А сама Ли? Неужели она будет лезть в их отношения? Стоит прояснить этот момент с новенькой, как и всю ситуацию. Месть местью, но становится жертвой обстоятельств и лишаться общества Адриана совсем не хотелось!Каким был Адриан в Торонто? Каким его знала Ли?

От накатившей воинственности Арианна резко выпрямилась и сделала пару бесцельных шагов по коридору. Из спортивного зала внизу донесся далекий, усиленный микрофоном голос – директор Майер объявлял игру на органе “ в исполнении Эмилии Шамбли”. Обычно та играла ближе к концу “официальной” части вечера, после чего начинались танцы и “свободное время” до утра.

Неужели она проторчала здесь так долго? Дерек решит, что она сбежала от него!

И, гулко стуча шпильками по каменному полу, девушка зашагала обратно в зал.

Глава 17

Арианна вернулась к Дереку. “Мытье рук” продлилось дольше ожидаемого, и парень это заметил.

– Я подумал, что на тебя снова напали "насекомые"и собрался за дихлофосом.

– Я встретила подругу. Ты же знаешь, как это бывает… надолго.

Девушка искренне обрадовалась возникшей перед ней кружке с пуншем – хоть и получалось держать невозмутимый вид при Дереке, учащенное сердцебиение не могли унять никакие внутренние уговоры. Арианна быстро сделала пару глотков и поставила кружку на стол. Не дай бог Дерек увидит ее трясущиеся руки! К счастью, тот смотрел, как Эмилия Шамбли готовится к сольному концерту. Вместе с Адрианом они готовили орган и раскладывали ноты. Улыбаясь, мужчина вогрузил на сидение красную бархатную подушку и призывно хлопнул по ней, вызвав у Эмилии приступ смеха.

Дерек повернулся к Арианне:

– Они встречаются? Я чаще вижу их вдвоем, чем по одиночке.

– Не знаю.

Не слишком ли резкий ответ? Девушка лихорадочно соображала, что бы такого добавить, дабы показать – ей вообще нет дела до любовных отношений учителей!

В этот момент приглушили свет. По полу заструился холодный густой туман. Вместе с зазвучавшей мелодией органа, он проникал под кожу, вонзаясь в нервы тонкими иголками. Это было больно и приятно одновременно. Руки и плечи Арианны покрылись мурашками, девушка скосила глаза на Дерека, желая увидеть его реакцию, и столкнулась с внимательным взглядом.

– Что? – произнесла она одними губами.

Дерек провел пальцами по ее плечу, указывая на мурашки. В ответ Арианна улыбнулась:

– Это от музыки.

Парень притянул ее к себе и размашисто обнял со спины, практически накрыв Арианну всем телом, словно плащ или тяжелое пальто. Он скользил теплыми ладонями по обнаженной коже, согревая. Вообще-то, ей не было холодно, но Арианна не сопротивлялась. Объятия казались такими естественными после нескольких стаканов пунша. Девушка лишь пожалела, что в Хэллоуин не устраивают медленных танцев.

Композиции менялись, становились более тяжелыми и волнительными. Эмилия заиграла Баха.

Пышное бело-неоновое платье прорезало густой туман, словно непослушный кусочек отделился от основной пушистой массы. Ли направлялась к выходу из зала, подобрав объемный подол. Арианна мягко высвободилась из объятий Дерека.

– Я сейчас вернусь. Мне нужно кое с кем поговорить.

Парень осторожно выпустил ее – порывистая решительность не могла ужиться со страхом сделать что-то не так. Он спросил:

– Все в порядке? Ты второй раз за вечер ускользаешь от меня. Я не слишком…

Девушка приложила пальцы к его губам. Почему некоторые парни не воспринимают слова буквально, а придумывают второй смысл?

– Дерек, все хорошо. Я сейчас приду. Ты сможешь добыть нам еще пунша?

– Конечно, – тот с готовностью подмигнул.

Второй раз за вечер пересекая зал, девушка старалась двигаться ближе к стенам и не привлекать много внимания. Вдруг Камила увяжется следом!

* * *

Она нашла Ли на улице, у “черного входа” в спортивный корпус. В наброшенной поверх платья белой шубке, та стояла спиной к стене и отстраненно смотрела в черноту леса за забором, зажав в пальцах тонкую дымящуюся сигарету.

Легкий бриз со стороны невидимого океана подбрасывал полупрозрачный дым вверх, к полной луне и ярким звездам. Пахло приближающимся дождем. Из чащи леса слышался шелест падающей листвы и шорохи ночных птиц, где-то ухнула сова.

В ночь всех святых время словно остановилось.

От осеннего холода и сырости плечи Арианны моментально покрылись мурашками. Девушка поежилась и поспешно накинула на плечи плед в “шотландскую” зеленую клетку – один из тех, что были раскиданы по праздничной “зеленой лужайке” в спортивном зале. Решив поискать Ли на улице, Арианна прихватила его “на всякий случай”.

Но долгих разговоров при луне и близкой к нулю температуре шотландский плед не выдержит.

Арианна решительно обратилась к Ли:

– Ты куришь?

В школе всячески боролись и сурово наказывали за самый распространенный “грешок” всех учащихся, которые изворачивались и добывали-таки заветную пачку из соседнего Мэра, а потом испытывали судьбу, покуривая в лесу.

Ли встрепенулась и с удивлением посмотрела на неожиданную собеседницу. Не отводя взгляд, бросила сигарету в мусорницу.

– Вообще-то нет. Но мне нравится смотреть, как она дымится. Очень успокаивает.

– Ты не куришь сигарету, а просто смотришь на нее?

– Мне нельзя курить. Остается только смотреть и ловить эстетическое наслаждение. Прямо как с безответной любовью.

Фраза “безответная любовь” прозвучала в голове Арианны в ином контексте. Она кашлянула:

– Давай начистоту. Я случайно услышала ваш разговор с профессором Ларрета. Была в туалете на втором этаже.

– О да, он же как раз по пути из главного зала.

– Мне там больше нравится. Тихо, – Арианна проигнорировала насмешку.

– Надо было разговаривать в главном корпусе, – сказала Ли себе под нос, достала следующую сигарету и аккуратно зажгла ее. Мимоходом Арианна подумала, что обеим крепко достанется, если их обнаружит кто-то из преподавателей. Вряд ли они поверят, что Ли использует сигарету только для визуального удовольствия, – Туда бы точно никто не явился в канун Хэллоуина.

– Я не собиралась подслушивать, но речь шла обо мне.

– Да, тебя этот разговор тоже затронул, но мои претензии были в отношении себя. Видимо, ты пропустила начало “беседы”.

– Между нами ничего нет! И, прошу тебя, – Арианна сделала к ней решительный шаг, – Не вмешивай меня в свои козни. И не порти наши с ним отношения.

– Не многовато ли пожеланий? – Ли резко повернулась к ней лицом. Серый пепел упал вблизи подола ее белого платья, – Возьму за одолжение предупредить тебя еще раз: Ларрета не тот, кем кажется.

– Ты говорила.

– И повторю это много раз. Он отвратителен.

Из зала раздалась пятая симфония Баха, сотрясая каменные стены корпуса. Пронзительная композиция, столь любимая Эмилией, заставляла сердце биться чаще и нагнетала зловещую атмосферу для праздника. От волнующей музыки Арианна растерла плечи под теплым пледом, а Ли лаконично кашлянула несколько раз и помахала сигаретой, сбрасывая пепел. С минуту обе молчали, пока композиция не приобрела более спокойный, “рутинный” характер.

Глядя в сторону, Ли произнесла:

– Не знаю, как много ты слышала, но вот тебе одна история: два года назад мама судилась с моим отчимом. Этот редкостный жмот вознамерился не оставить нам ни цента, но проигрывал. В один из вечеров, в театре, мать знакомится с красивым и крайне обходительным мужчиной, и у них начинается роман. Мы обе в него влюбились – таких мужчин встречаешь лишь в кино. Он поддерживал маму после судебных заседаний, решал за нее бытовые проблемы, всячески развлекал и заботился. Принес ей апельсины после химического пилинга, – она вдруг засмеялась, – Думал, что лицо красное от простуды. Меня он тоже холил и лелеял. Отвозил каждый день в школу на своем бентли – нам было по пути в “даунтаун”, где он работал. Водил на обеды в рестораны, выслушивал обо всех моих школьных дрязгах: на меня тогда жаловались, что я гнобила Никки, нашу королеву школы и отвратительную интриганку, – очередной смешок, – Втроем мы ходили на пикник к озеру, где мама то и дело целовала его после второго бокала вина, а я дремала рядом. Семейная идиллия.

Девушка резко бросила догоревший окурок в мусорницу. Ее глаза заметно заблестели.

– Мне сложно объяснить, кем стал он для нас за эти полгода. Он редко задавал вопросы, но мы с мамой не могли закрыть рот и рассказывали ему все, начиная от вчерашнего сна и заканчивая мыслями, о существовании которых сами не подозревали. Он знал о нас все.

Арианна поняла, что сейчас начнется самое интересное. В знакомом образе заботливого рыцаря без труда угадывался Адриан – именно таким она видела его во время поездок к океану.

– Судебный процесс с отчимом мы считали закрытым и просто ждали, когда суд объявит решение в нашу пользу. Пришла повестка на внеплановое заседание, на которое вызвали нас обеих. Мы пришли в хорошем настроении – бояться было нечего. Знаешь, это полное вранье, якобы в позитивном настроении легче переносить удары судьбы. Когда ты ненавидишь мир вокруг, то как должное воспринимаешь любое дерьмо от него в ответ, но когда счастлив – даже представить не можешь, что получишь взамен такой пинок. Вот и нас жестко вернули на землю, зачитав факты, о которых отчим никак не мог узнать. Не буду вдаваться в подробности, но это связано с покупкой доходных домов. Об этом знали только мы с матерью! Она затребовала доказательства, и тогда появился он. Вышел из боковой двери и прокрался к отчиму, а тот сказал: “Мой адвокат сейчас все подтвердит. Он собирал данные почти полгода”.