скачать книгу бесплатно
– Вот как! Значит, это сделал охотник! Здесь следует говорить как можно тише, – прошептал Анатолий. – Капитально злодей обосновался. У него здесь есть и дом для жилья, и сарай для пыток его жертв.
– Отчего же он злодей?
– А с женщиной что он сделал?
– С какой женщиной? – удивился Павел.
– Вот с той обнажённой женщиной, руки которой привязаны к потолку. Она мертва!
– Но это вовсе не женщина. И не смотри на меня так! Ты лучше на голову её и лапы внимательно посмотри. Это медведица, – сказал Павел.
– Как это – медведица? – изумился Анатолий.
– Очень просто. Это медведица с содранной шкурой. Друзья-охотники мне рассказывали, что медведица без шкуры похожа на женщину. Только я не думал, что это так ужасно.
– Значит, поблизости ходит тот, кто убил медведицу и содрал с неё шкуру. Он может вернуться. Мне кажется, что здесь живёт недобрый человек, и у него есть ружьё. Отсюда надо быстрее уходить! – решил Анатолий.
Поблизости раздалось грозное рычание. Анатолий побледнел. У Павла по спине пробежали мурашки. В дверном проёме показался медведь, вставший на задние лапы и заслонивший собой свет. Зверь снова зарычал. Казалось, что задрожали стены хлипкого сарая. Павел схватил прислонённые к стене вилы и пошёл на медведя. Вилы не испугали зверя, который взревел и шагнул навстречу человеку. В этот миг у Анатолия не выдержали нервы, и он дико заорал. По сараю распространился отвратительный запах. Медведь развернулся и метнулся к выходу. Снаружи послышался громкий хруст ломаемого кустарника.
– Кажется, я его напугал, – дрогнувшим голосом проговорил Анатолий.
– Молодец! – похвалил его Павел. – Пойдём отсюда. Здесь невозможно дышать.
– Ужасное тут место! – сказал Анатолий, когда они вышли из сарая.
– А медведица-то недавно убита. Мясо ещё не протухло.
– Не напоминай мне больше о ней, – попросил Анатолий. – Она и так мне теперь всю жизнь будет сниться.
– Смотри, от избы идёт едва заметная тропка, – сказал Павел.
Следуя по тропе, они вышли к крутой деревянной лестнице с серыми перилами, которая вела к хлипкому причалу.
– Жаль, что у нас нет лодки или плота. На них мы бы уплыли по реке, чтобы больше не встречаться с медведями, – сказал Анатолий.
– Надо дождаться хозяина избы. Наверно, он на лодке или катере отправился рыбачить. Может, скоро вернётся.
– А если не вернётся?
– Тогда сделаем плот, – предложил Павел. – В сарае я видел топор и пилу. Осталось найти прочные верёвки. Ниже по течению реки нам наверняка попадутся населённые пункты.
– А как мы его спустим на воду? Здесь очень крутой берег.
– Мы его построим на причале, куда спустим брёвна.
– Прежде, чем строить плот, надо перекусить. Всё же придётся проникнуть в избу. Там может быть еда, – настаивал Анатолий.
– Ладно, – согласился Павел.
Они поднялись по лестнице. Павел взял топор и направился к избе. Обухом топора он сбил замок, отворил дверь и зашёл внутрь. Анатолий последовал за ним. Он подошёл к тумбе и открыл дверцу. Там он обнаружил холщовый мешочек с сухарями и несколько вязанок вяленой плотвы.
Непрошеные гости быстро съели все сухари и по две вяленой рыбе.
– Ну, а теперь, за работу! Хозяина ждать в таёжной избушке дело неблагодарное. Вдруг он только через неделю вернётся, – сказал Павел.
Потом он выбрал самые сухие брёвна, лежавшие возле наружной стены избы, и они с Анатолием стали перетаскивать их к лестнице.
Они уже собирались спускать брёвна к причалу, но тут поблизости раздался рёв.
– Медведь возвращается! Он отомстит нам за свою медведицу и за своё недавнее позорное бегство, – вздрогнув, проговорил Анатолий.
– Скорее – в сарай! Хватай вилы! – крикнул Павел и сжал в руке топор.
– Лучше запрёмся в избе, – предложил Анатолий.
– А вдруг медведь снесёт дверь?
В этот миг из чащи выбежал медведь, удиравший от преследовавшего его громадного пчелиного роя. Медведь пронёсся мимо избушки и, ломая кустарник, устремился к реке.
– Похоже, медведь пытается спастись в реке, – сказал Анатолий.
– Его судьба меня не волнует. Я больше переживаю из-за того, что в тайге появились агрессивнее пчёлы. Они могут быть опаснее медведей, – сказал Павел.
– Насколько я знаю, дикие пчёлы часто нападают на медведей, которые забираются к ним в дупло за мёдом.
– Будем надеяться, что за медведем гнались обычные пчёлы. И, всё же, у меня пропало желание строить на причале плот. Ведь в ту сторону полетел пчелиный рой. Давай останемся здесь до следующего утра. Надеюсь, охотник на медведей сегодня не вернётся за добычей.
– Это правильное решение – сказал Анатолий, радуясь возможности переночевать под крышей, а не под открытым небом.
Они вернулись в избу. Павел затворил дверь на щеколду.
– Ложись спать на лавку, – великодушно предложил Анатолий. – Я всё равно на ней не умещусь. Она очень узкая.
Ещё было светло, когда Павел уснул. Анатолий расположился на полу. Он пожалел, что не догадался принести из сарая сено. Однако сходить за сеном он не решился. Он долго ворочался и не мог заснуть.
Наступила ночь. В окно светила полная луна. Её свет падал на пол рядом с Анатолием. Он смотрел в маленькое окошко, перекрещённое досками, и ни о чём не думал. Уже засыпая, он увидел в окне не то медвежью морду, не то жуткое человеческое лицо, освещённое белёсым лунным светом. Ему стало страшно и, хотя наваждение мгновенно пропало, он уже разгулялся. Павла он решил не будить, чтобы тот не стал над ним насмехаться. Лишь под утро Анатолий провалился в сон.
Его разбудил странный звон.
– Ты слышал, будто вдалеке звонили колокола? – спросил Анатолия уже проснувшийся Павел.
– Слышал, – кивнул Анатолий и встал с пола.
– От тех далёких колоколов исходил необычный вибрирующий звон. Я слышал, что звон колоколов бывает слышен за несколько километров. Тем не менее, если мы определим, в какой стороне церковь, мы можем выйти к селу.
Они вышли из избы и приблизились к обрыву. Возле воды, чуть в стороне от причала, лежала тёмная туша.
– Это, вчерашний медведь. Он сдох, – поправляя заткнутый за ремень топор, сказал Павел.
– Туда ему и дорога! Как вспомню его, так по коже начинают бегать мурашки, – признался Анатолий.
Они спустились по лестнице к реке, и подошли к туше мёртвого медведя, в шерсти которого запуталось множество мёртвых пчёл. Ещё больше мёртвых насекомых лежали без движения в траве. Павел поднял пчелу и рассмотрел её.
– Это дикая пчела. Скорее всего, пчёлы стали жертвой вирусного заболевания. Видимо, случилось следующее: медведь, после того как ты его испугал, решил успокоить свои расшатанные нервы мёдом и полез в дупло. Но при этом он стал жертвой пчёл. Впрочем, возможно, медведь даже не лез за мёдом, а пчёлы сами напали на него. Вирус апимортоза перед гибелью пчёл вызывает невероятную агрессию. У больных пчёл вырабатывается чрезвычайно опасный токсин. Я это знаю, потому что занимался проблемой апимортоза.
– Значит, плохо занимался, если по всему миру с пчёлами неизвестно что творится.
– К сожалению, пока победить вирус не удалось. Что ж, давай строить плот. Пойду и поищу в сарае прочные верёвки, – решил Павел и стал подниматься по лестнице.
Анатолий остался на берегу и стал любоваться пейзажем. Он не заметил, что за ним наблюдает рысь, затаившаяся на толстом суку росшей у воды берёзы. Как только Анатолий повернулся к рыси спиной, она прыгнула на него. Анатолий вскрикнул, ощутив острые когти на своей спине. А вскоре сильная боль пронзила его плечо, в которое вонзились клыки хищницы. Неожиданно рысь разжала челюсти и свалилась со спины толстяка. Анатолий упал. Над ним склонился Павел, державший в руке топор с окровавленным лезвием. Он в несколько прыжков преодолел пару десятков ступеней лестницы, и пришёл на помощь своему спутнику.
– Хорошо, что я недалеко ушёл и вовремя вернулся, – сказал Павел, рассматривая мёртвую рысь, лежащую в луже крови. – Тебе повезло, что рысь не добралась до твоего горла. Но куртку и рубашку она тебе сильно порвала.
– Спасибо! – поднимаясь с земли, прохрипел Анатолий. – Почему рысь напала на меня, а не довольствовалась мёртвым медведем?
– Видно, она предпочитает свежатину…А ведь ты серьёзно ранен, – сказал Павел, увидев пятно крови на плече Анатолия.
Толстяк покачнулся, ноги его подкосились, и он упал. Павел отшвырнул в сторону топор, снял с себя рубашку, оторвал рукав и перевязал раненого. Потом Павел увидел появившуюся из-за речного поворота лодку, которая направлялась к причалу. Сидевший в лодке гребец энергично работал вёслами.
– На помощь! Здесь раненый! – громко закричал Павел и замахал руками.
Лодка пристала к причалу, и из неё выбрался высокий худощавый человек с окладистой бородой в просторных серых штанах и белой рубахе, подпоясанной красным кушаком. Синяя лента поддерживала на лбу волнистые светлые волосы. За спиной у него висела винтовка. Незнакомец привязал лодку к кнехту, и направился к пришлым людям.
Странно одетый человек помог Павлу дотащить раненого до лодки. Пока они несли Анатолия, незнакомец молчал. Павлу тоже было не до разговоров, поскольку нести толстяка было тяжело. При этом Павел удивился, что он не чувствует Боли. Чем больше он погружался в таёжную жизнь, тем реже Боль напоминала о себе.
Анатолия уложили на дно лодки. Незнакомец сел на вёсла, а Павел устроился на корме.
– Кто его так? – прервав молчание, спросил кареглазый незнакомец.
– Рысь. Я её убил топором, – ответил Павел.
– В тайге без оружия ходить нельзя. Хорошо, хоть топор у тебя был. Видно, отыскали его в сарае. Небось, вы и сарай вскрыли, и дверь в избу взломали?
– Вскрыли и взломали, – вздохнув, признался Павел.
– Не вздыхай. Если голодные были, и ночевать было негде, то это простительно, – сказал незнакомец.
Он направил лодку вниз по течению реки и поинтересовался:
– Вы кто такие, и откуда будете?
– Меня зовут Павел Смирнов, а его – Анатолий. Фамилию не знаю. Мы с ним единственные выжившие пассажиры самолёта, который упал посреди тайги. Мы летели из Москвы в Красноярск, – рассказал Павел.
Незнакомец недоверчиво посмотрел на Павла.
– Ты хоть представляешь, где находится Красноярск? Знаешь, сколько сот километров будет от этой речки, именуемой Уклейкой, до Красноярска?
– Откуда же мне знать? У меня нет карты, – развёл руками Павел.
– Что ж, похоже, ты не врёшь. То-то я думаю: что за гул и громкий хлопок вчера утром я слышал вдалеке. Значит, самолёт неподалёку грохнулся.
– Вообще-то мы с Анатолием от места крушения шли довольно долго. Самолёт упал в речку. Только это была не Уклейка, а другая мелкая неширокая речка. Мы сначала от реки в тайгу углубились.
– Это вы зря! Лучше идти по берегу реки.
– Мы от медведей ушли. Их возле реки и самолёта много объявилось. Они трупы погибших принялись пожирать.
– Непорядок, когда покойников звери грызут. Людей похоронить надо. Да так закопать, чтобы ни медведь, ни росомаха могилы не разрыли. Надо будет место падения самолёта отыскать и людей туда привести. Покойников положено хоронить.
– А разве спасатели рано или поздно не придут на место падения самолёта?
– Какие ещё спасатели? Разве в такой огромной тайге легко отыскать упавший самолёт? Глухомань тут! Правда, упавшие вертолёты наши люди иногда находили в тайге. Но это было далеко отсюда и от Звон-острова.
– Значит, глушь здесь?
– Глушь! Никакой цивилизации! – радостно подтвердил лодочник.
– А как вас зовут?
– Игорь Стравинский. Обращайся ко мне просто: Игорь, – прервав молчание, представился незнакомец. – Сразу скажу, что к великому композитору я никакого отношения не имею.
– Ты сказал, что здесь живут люди. Далеко отсюда населённый пункт?
– На Звон-острове стоит село. Километрах в двадцати отсюда. Сейчас мы выйдем в речку Каменку, которая впадает в Уклейку. Там придётся грести против течения. А из Каменки мы попадём в небольшую речку, которая вытекает из озера, на котором стоит Звон-остров.
– Толя дотянет до Звон-острова? – кивнув на бледного Анатолия, спросил Павел.
– Должен. Вроде, на вид – он крепкий мужик.
– А больница на том острове есть? Ему нужны антибиотики. Кажется, у него начинается жар, – потрогав лоб Анатолия, сказал Павел.
– Какая ещё больница? В селе только полсотни домов стоят да храм, а вокруг тайга на сотни вёрст. Ни больницы, ни магазина, ни школы, ни почты у нас нет. Мы обособленно живём. Ушли мы от суетной жизни на этот остров.
– Отшельники, значит?
– Какие же мы отшельники? Нас там не меньше сотни человек живёт.
– Староверы, что ли?
– Это как? – не понял Игорь.
– Вы к старой православной вере принадлежите или вы сектанты какие? Храм-то, говоришь, у вас есть.
– Мы не сектанты и не староверы Ты об этих вещах лучше с отцом Савелием потом потолкуешь.
– Хорошо, – сказал Павел и переключился на созерцание тайги, подступавшей к берегам реки.
Спустя некоторое время Игорь вывел лодку в другую реку, которая впадала в Уклейку.
