Аналогичный мир. Том четвёртый. Земля обетованная

– Во всей России, – пожал плечами Андрей, – не знаю. А у нас да, – и рассмеялся. – Понимаешь, новоселье – это когда хозяин созывает гостей и угощает всех. Есть ещё, по-русски, помочь называется, не знаю, как по-английски, это когда тоже друзья, нет, лучше, кореша, собираются, ну, там построить что или с покосом помочь.

– Понятно, – кивнул Фредди. – В Аризоне так же заведено издавна.

– Ну вот. А беженское новоселье – это и помощь, и прописка, и гульба. Всё сразу. Я вселялся когда, так весь дом гулял. Мы ж все, не все, но полдома точно от Комитета, беженцы, репатрианты.

– За такие деньги можно и подольше гулять, – усмехнулся Фредди. – Сколько получил.

– Ты про ссуду комитетскую, что ли? Ну, так сколько всем. Как и положено. На человека и столько же на семью. А я как одиночка шёл.

Фредди кивком одобрил, что Андрей не назвал точной суммы, но слегка подколол.

– С такими деньгами и рабочим в цеху. Чего ж так?

– Ты ж тоже на контракте, хоть и побольше имеешь.

– Хорош, – одобрил удар Фредди.

Андрей самодовольно ухмыльнулся.

– Давай начнём. Как вода поспеет, брошу, и по второй успеем, а третью уже с пельменями, пойдёт?

– Тебе виднее, – кивнул Фредди. – Их с водкой, что ли, надо?

– Ну да, пельмень без водки не тот вкус имеет.

– Понятно.

Оглядев ещё раз стол, Андрей достал из шкафчика под окном три туеска.

– К водке, Фредди, вот что идёт. Огурцы, грибы и капуста ещё. Вот увидишь.

– Видел, – усмехнулся Фредди. – И пробовал.

– Это где? – удивился Андрей, оборачиваясь к нему.

Он сидел на корточках у открытого шкафчика. Фредди сверху вниз посмотрел на него.

– В барах местных.

– Трактирах, что ли?

– Да.

Наконец сели за стол.

– Ты хозяин, – Фредди кивком показал на бутылки. – Разливай.

– Ну, лью по-русски, а пьёшь, как хочешь.

Андрей открыл бутылку водки, налил полные стопки.

– Ну, за встречу.

– Давай, – согласился Фредди. – Будь.

– Буду.

Андрей быстрым броском выплеснул содержимое стопки в рот и взял огурец. Фредди привычно отпил глоток и тоже заел огурцом. За огурцами последовали грибы, ломтики жирного мяса и рыбы с хлебом, капуста.

– Ну, – заев водку, улыбнулся Андрей, – есть дело, разговор или просто гуляем?

– А сам как думаешь?

– Ну, разговор, думаю, по делу, а с делом проблем нету…

– Это как? – не дал ему договорить Фредди.

– А просто. Ты мне даёшь кликуху, хазу или где ещё я его найду, и сваливаешь. А остальное – моё дело.

– Думаешь?

– Не боись, всё сделаю чисто. А у тебя алиби будет… железное.

– За моё алиби я с тобой ещё посчитаюсь, – глухо сказал Фредди. – Всё сказал?

Андрей пожал плечами и встал, подошёл к плите. Разорвал коробку и всыпал в клокочущую воду белые твёрдые пельмени. Коробку сбросил в ведро для мусора. Взял вторую коробку, её вскрыл уже спокойно, высыпал в кастрюлю содержимое, снял с крючка ложку на длинной ручке, перемешал, повесил ложку обратно, выбросил коробку и вернулся к столу. Взял бутылку и налил себе водки, опять полную, посмотрел на стопку Фредди, снова пожал плечами и поставил бутылку, сел на своё место.

Фредди молча ждал.

– Насчёт гульбы теперь: – Андрей улыбнулся. – Вот этого не знаю. Что празднуем, Фредди? Или поминаем кого?

– Да, – твёрдо ответил Фредди.

– Другое дело, – Андрей взял стопку. – Так как? Жалко хорошего человека или туда сволочи и дорога?

– Ты мочил, тебе и решать, – усмехнулся Фредди.

– Я?! – изумился Андрей и тут же рассмеялся. – У меня таких, замоченных, знаешь, сколько набралось? За восемь-то лет. И не запомнишь всех. Так за кого, Фредди?

– Джимми Найфа помнишь? – твёрдо спросил Фредди.

Ни рука, державшая полную стопку, ни мускул на лице Андрея не дрогнули, светлые серо-голубые глаза смотрели на Фредди спокойно и очень внимательно.

– Джимми Найф? – переспросил Андрей. – Не помню такого. Он когда залетел?

– Он не был в лагере, – терпеливо ответил Фредди. – А из Уорринга его выкупили через два года после меня.

– А-а, – понимающе протянул Андрей. – Так это кореш твой?

Фредди медленно поставил на стол стопку и сжал кулак. Андрей по-прежнему смотрел на него.

– Нет, – наконец сказал Фредди очень спокойным тоном. – Он не был моим другом.

– Тогда туда ему и дорога! – Андрей опять забросил себе в рот водку, взял ломоть чёрного хлеба и стал вдумчиво сооружать многослойный бутерброд.

Фредди дал ему закончить и съесть бутерброд.

– Выпил? – Андрей кивнул. – Закусил? – новый кивок. – А теперь рассказывай.

– О чём? – Андрей встал и подошёл к плите. – Я ж говорю, быстро варятся. Тебе как их? Как положено или по-нашенски?

Терпение Фредди было неистощимым.

– И какая разница?

– Ну, по-нашенски – это с бульоном, чтоб и первое, и второе сразу.

– Делай, как себе, – решил Фредди.

Андрей кивнул и достал две глубокие тарелки. Щедро навалил пельменей, залил дымящейся перламутрово блестящей от жира жидкостью, поставил на стол.

– Вот, сметану клади, масло, уксус. Или всё сразу.

Фредди критически оглядел свою тарелку и последовал совету. Всё равно он из Эндрю всё выжмет, не за тем ехал в такую даль, чтобы набить щенку морду и уехать ни с чем. Ковбоя не переупрямить.

Андрей разрумянился то ли от еды, то ли от водки. Третью он не налил, и Фредди не напоминал ему. Надрызгаться в хлам, чтобы свалиться и не отвечать – это в Аризоне испокон веку прокручивали. С пьяного спросу нет и веры его словам тоже. Но с ним этот фокус не пройдёт. Дав Андрею выхлебать полтарелки, он упрямо повторил:

– Рассказывай.

– О чём? – с тем же упрямством спросил Андрей.

– Как Найфа мочил?

– И всё:

– Хорошо. Как попал к нему, раз. Как мочил, два. Как ушёл, три.

– Не много будет? – поинтересовался Андрей, заедая пельмени бутербродом из ветчины с сыром.

Фредди кивнул.

– Тебя когда ранило?

– В Хэллоуин, тридцать первого октября.

– Правильно. А в комендатуру в Гатрингсе когда вошёл?

– Промах, – ухмыльнулся Андрей. – Не в Гатрингсе, в Дарроуби. Первого марта. В восемь ноль три.

– Тоже правильно. Вот и расскажи, день за днём. Понял?

– Понял, – кивнул Андрей, глаза его блестели. – Так ведь нечего рассказывать. Понимаешь, меня как шарахнуло, так я и вырубился. А очухался когда, так смотрю, весна, солнце светит, птички поют, а я перед комендатурой стою. Я и вошёл. А у них на стене календарь и часы. Я и запомнил. Дату и время. И всё, Фредди. Ничего я больше не помню. Хоть что мне шей.

– Шить тебе не надо. Своего навалом.

– Тоже верно, – покладисто кивнул Андрей. – Только оно всё недоказуемое. А оставить в подозрении… так на это и начхать можно.

– Дурак! – не выдержал наконец Фредди.

Андрей заржал.

– А я и не отказываюсь! – и тут же серьёзно: – Не хочу я говорить. И не буду. Понял? Ничего ты не докажешь. Никто не докажет!

– Так доказательства, значит, нужны? – Фредди усмехнулся. – Ты ж наследил… больше некуда. И ещё… смотри.

К удивлению Андрея, он отодвинул тарелку, достал из кармана спичечный коробок и стал выкладывать на стол спички.

– Один труп… второй труп… этот на спинке… этот так же… тут мочила стоял сзади, и здесь он другого места не нашёл… тут задушили, тут горло перерезали… тут камушки с рыжьём в нутряке оставили, тут двести кусков сверху положили… тут посыпано, и тут так же… здесь перец с табаком смешали, и тут смесь разных перцев… этот не трепыхнулся, лёг, как стоял, только зубы оскалил, и этот слезами облился и лёг… Ну как? Хватит?

– И долго ты до этой херни додумывался? – насмешливо спросил Андрей.

– Не зарывайся, – предостерёг его Фредди. – Ты не шестёрка, но моя масть выше. И врать не буду, я тоже не чухнулся, пока мне также не выложили. И добавили: – Фредди достал ещё две спички. – Это по-лагерному, и это тоже. И ещё… Может, хватит?

– Это, – Андрей показал на второй ряд, – как я понимаю, Найф. А это, – он занёс руку над вторым рядом, – кто?

– Крыса. Забыл Мышеловку?

– Фью-ю! – пренебрежительно присвистнул Андрей. – Так не сходится тогда. Там я чист, контрразведка подтвердила. Значит, и здесь не я.

– Тебя там Джонни отмазал. И меня с Эркином, кстати, тоже. И особо мочилу не искали. Крыса-то вне закона был.

– А Найф что, не в розыске? СБ нет, прикрывать его некому.

– СБ нет, так и говорить о ней нечего, а…

– Ладно, – перебил Андрей. – Ладно, ты мне не пахан, так что я тебя тоже спрошу. Ответишь правду, будет разговор. Соврёшь – сяду в несознанку, и хрен ты что с меня получишь.

– Ты мне условий не ставь, – посоветовал Фредди. – Я нервничать начинаю. Но спрашивай.

– Как вы на неё вышли? Раз.

– Стоп. На кого на неё?

– А откуда ты ещё знаешь, когда меня ранило и когда я когти оборвал?

– Первого ноября тебя уже никто не видел, и Эркину в ту же ночь девчонка рассказала.

– Ладно. А про комендатуру?

Фредди усмехнулся.

– Ты ж сам и проболтался. Ну, в Сосняках. Что приехал в начале мая и что в Атланте два месяца просидел. А просчитать нетрудно. Съел?

– Допустим, – кивнул Андрей. – Теперь кто это такой умный? – он показал на спички. – И с чего он тебе это показывать стал?

– Про Бульдога слышал? – ответил вопросом Фредди. Андрей настороженно кивнул. – Вот он. А с чего? – Фредди вытащил ещё шесть спичек. – Смотри, чем он закончил, – и, выкладывая спички, заговорил уже с новой, незнакомой Андрею интонацией, явно кому-то подражая: – Здесь у тебя алиби, Ковбой, и здесь алиби. Здесь твои пастухи были, значит, и здесь они же, здесь тебе было выгодно, значит, и здесь для тебя делали, – и уже своим голосом: – И последний вопрос, – и опять тем же чужим. – Где лагерник, Ковбой.

– Ни хрена себе! – Андрей оттолкнулся от стола и встал, прошёлся по кухне.

Фредди молча следил за ним.

– Это что ж, – Андрей встал рядом с ним, разглядывая два ряда по двенадцать спичек. – Он эту сволоту на тебя вешает? Ты ж стрелок, и алиби у тебя.

– Ну, алиби у меня, – Фредди показал на второй ряд, – хреновое. Где мы с Джонни в ту ночь были, ты ж его под двадцать восьмое завалил, так? – Андрей кивнул. – Ну вот, а где мы были, лучше никому не знать. А что я – стрелок… так он меня организатором пускает. По совокупности.

– Хреново.

Андрей сел к столу и стал доедать пельмени. Поднял от тарелки глаза.

– Не понравились?

Фредди покачал головой.

– Почему? Нормальная еда.

Взял ложку и пододвинул к себе тарелку, смешав ряды спичек.

– Слушай, – вдруг спросил Андрей. – А чего он сам до сих пор живой, раз такой умный?

– У дурака и вопросы дурацкие, – хмыкнул Фредди. – Жабу замочишь, пиши пропало. До суда не доживёшь.

– Найф же рискнул.

– А ты думаешь, чего тебя как Неуловимого Джо ищут?

– Неуловимый Джо? – переспросил Андрей. – Это кто?

– Неужто не слышал? – удивился Фредди. – Вся ж Аризона знает.

– Я там не был.

– Ну, слушай. Был такой ковбой, Неуловимый Джо. Никто его поймать не мог. А почему? А потому, что он на хрен никому не был нужен.

Андрей с удовольствием заржал. Улыбнулся и Фредди, говоривший до этого очень серьёзно.

– Ладно, – отсмеялся Андрей. – С этим ясно. Но пока я здесь, к тебе они ничего не привесят. И третий вопрос. Зачем это тебе?

Фредди кивнул.

– И на это отвечу. Сколько пачек было?

– Три.

– Все по сто?

Андрей покачал головой.

– Нет, третья десять кусков.

Фредди кивнул.

– Похоже на задаток. Кто наши головы у Найфа покупал?

– Я их не видел.

– Мне всё надо знать. Тебе – мелочи, тьфу, пустяк, а мне – наводка. День за днём расскажи. Всё. До мелочи. Некогда мне тебя вопросами мотать.

Андрей, тяжело оттолкнулся от стола, встал, взял опустевшие тарелки и сложил их в мойку. Пустил воду, но тут же выключил и обернулся к Фредди.

– Не надо, Фредди, – попросил он. – Не надо. Ведь… ведь ты допросишься, что я и впрямь всё тебе расскажу. Не надо, Фредди, несказанного не знаешь.

– Та-ак, – протянул Фредди. – И чего же такого я знать не должен?

Андрей стоял у мойки, опираясь о раковину заведёнными за спину руками.

– Фредди, если я тебе всё расскажу, ты ж… тебе же уйти тогда надо, насовсем. И молчать обо мне, вмёртвую, что… что за одним столом сидели, что жрали вместе…

– Вот оно что, – Фредди пристально смотрел на него, высокого, светловолосого, в джинсах и голубой джинсовой рубашке. – А я-то понять не мог. Так ты из-за этого ему живот вспорол?

Андрей угрюмо кивнул. Фредди пришлёпнул стол ладонью.

– Рассчитался? – и не дожидаясь ответа: – Значит, чист.

– Фредди, – Андрей подался к нему, но с места не сошёл. – Фредди, по закону… Ты что, не знаешь?

– Умный ты парень, – с сожалением сказал Фредди, – но дурак. Закон когда соблюдать надо? Когда он за тебя. И ты ж рассчитался, кровью смыл, как по тому же закону и положено. Так что, садись и рассказывай.

Помедлив, Андрей вернулся к столу и сел. Испытывающе посмотрел на Фредди. Фредди твёрдо выдержал его взгляд.

– Спрашивай, – повторил Андрей.

– Как ты к нему попал?

Андрей с силой потёр лицо ладонями и уронил руки на стол.

– Он мне в морду нервно-паралитическим газом залепил. Из пистоля. Насадка специальная есть. Я об этом ещё там, – он кивком показал куда-то за стену, и Фредди понимающе кивнул, – слышал. Это только у СБ было, у особого отдела. Ну, я вырубился. Вот тут, – Андрей усмехнулся, – тут провал, Фредди. Три недели трупом отвалялся. И месяц потом больной мухой ползал.

– Где? Ну, куда он тебя…?

– Без имён, Фредди, ладно? Хорошая девчонка.

– И как ты с ней поладил?

– Два зека против охранюги всегда договорятся, – улыбнулся Андрей.

– Понятно, – кивнул Фредди. – Значит, – он быстро прикинул в уме даты, – двадцать восьмого ты у неё был?

– Да.

– Расплатился полностью?

– Девять семьсот отдал. И… да ладно, Фредди, хорошая девчонка, я ж говорю. Он и её хотел… На ней мне проверку устроить.

– Так, – кивнул Фредди. – С ней ясно. Так кем ты был? Для него?

– Он беспамятным хотел меня сделать. Ну, чтоб руки работали, а голова не варила. Я и подыграл.

– Лихо закручено, – хмыкнул Фредди. – Сам он вряд ли до такого допетрил. Кто-то подсказал, – Андрей молча пожал плечами. – Ладно. Долго ты у него прожил?

– После Нового года он меня увёз, – Андрей улыбнулся, – дурака дураком. Ну, и пошла круговерть. Каждая ночь на новом месте.

Фредди задумчиво кивнул.

– Дважды Найф и раньше в одном месте не ночевал. Он и до Уорринга таким был. Кого с ним видел?

– Никого. Думаю, прятал он меня. Я ж, – Андрей усмехнулся, – нож ходячий, а оружие на виду не держат.

Фредди пристально посмотрел на него.

– Кто из нас был ему нужен?

– Оба. Нужны деньги Джонни. Пока он жив, их не взять. Пока жив ты, его не взять.

Фредди оттолкнулся от стола и встал.

– Умный дьявол, – прошёлся по кухне. – Нет, всё же не сам придумал. Ладно, – вернулся к столу. – На тебя его кто навёл? Говорил?

Андрей кивнул.

– Пит, – теперь кивнул Фредди. – Но он говорил, что его русские пристукнули. За мародёрство.

– Верно. Ещё что говорил?

Андрей ненадолго задумался.

– Живых имён он не называл. Я хоть и беспамятный, и дурак, но он никому не верил. Деньги он в последний день привёз. Не знаю, от кого. И тогда же этот заявился. Со своей кодлой. Товар посмотреть. Тут при мне говорили. Но денег он Найфу не давал. Обещал потом.

Фредди кивнул.

– Давай подробно.

Андрей вздохнул.

– Я не Эркин, так не умею. Ну, слушай. Он смылся куда-то, а мне спать велел. Даже не знаю: день там или ночь на дворе. Вернулся, довольный вернулся. Поставил бутылку, стаканы. И тут приехали. Четверо. Все в шляпах, плащах, перчатки кожаные. Не сняли ни разу. Пахан, при нём такой… вроде шкелетины, но не доходяга, а так… стручок, сморщенный в очках, и две шестёрки, шеи больше головы. Ну что? – Фредди молча ждал. Андрей снова потёр лицо ладонями. – Пить не стали. Шестёрки меня на диване зажали, а Найф с этими двумя за столом. Там игра должна была быть… крутая всерьёз. И вот на ней Джонни на плутовстве должны были поймать. Что дальше – понятно.

Фредди напряжённо кивнул и спросил:

– А я бы где был?

– А ты бы уже холодный лежал. Джонни же без тебя работу начинает, я понял, ты позже подходишь. А вошёл бы не ты, а Найф.

Фредди встал, отшвырнув упавший стул.

– Точно! Я вошёл, а Джонни психует, и тут… Так… Стой, – приказал он кому-то, подобрал стул и сел. – И это Найф перехватить меня хотел? Ну, дурак.

Андрей покачал головой.

– Не Найф, а я. Ты бы ещё кого-то стал обнимать? Ну? И левый бок под правую руку подставлять. Если снизу под рёбра, то до сердца сразу доходит. Ты ж, когда Эркина увидел, не удержал лицо, дал слабину. Нет, Фредди, он точно всё рассчитал. Сволочь он, стукач, охранюга, но не дурак.

– Рассчитывал не он, – твёрдо ответил Фредди. – Чтоб так просчитать…Ладно, это потом. Теперь заказчик этот. Хоть какую зацепку, Эндрю, дай мне. Некогда нам с Джонни всех подряд шерстить. Какой он хоть из себя?

– Жирным не назовёшь, – задумчиво ответил Андрей. – Но вширь пошёл. И то правильно говорит, то гнусит, – и вдруг промычал по-луизиански: – Без Ковбоя Игрок голый, как устрица без раковины, – и уже свои голосом: – И Найф заржал, ты, дескать, по устрицам специалист.

К изумлению Андрея, Фредди расплылся в широченной улыбке и радостно выругался.

– Есть!

– Знаешь его? – спросил Андрей.

– Мы с Джонни на него и думали. И что он обещал Найфу?

– Долю по уговору, – усмехнулся Андрей. – С будущих денег.

– Свою долю он получит, – улыбнулся и Фредди. – Ещё кого называли?

– Нет, – покачал головой Андрей. – Ну, а когда убрались они, Найф куражиться стал. Деньги достал, все три пачки. Эта за Джонни Счастливчика, эта за Фредди Ковбоя, а эта за тебя, дурака, – Андрей усмехнулся. – Ну, я свою и взял.

– Что на бандеролях было написано, не помнишь?

Андрей покачал головой.

– Нет, я их не рассматривал. Хотя… маленькую, ну, свою-то, я близко видел. Постой.

Он быстро встал и вышел из кухни. Фредди ждал. Он был сейчас готов ко всему. Даже к тому, что сохранилась бандероль с той пачки. Но Андрей принёс вырванный из тетради листок и ручку.

– Вот, – Андрей сел к столу и стал писать. – Вот, кажется, так, – и подал Фредди листок.

Фредди внимательно прочитал написанное, ещё раз и вздохнул.

– Не запомню.

Достал записную книжку с ручкой, переписал ряд букв и цифр и вернул листок Андрею.

– Сожги. На тех пачках какие полоски были?

– Как и на этой.

– Точно? – переспросил Фредди и, когда Андрей кивнул, хмыкнул. – Уже что-то. А чего ж ты всё-таки кусковую не взял?

– Кусок разменивать?! Ты что, Фредди. Фраера что сгубило? То-то.

Фредди, улыбнувшись, кивнул. Да, разменивать тысячу – это светиться.

Андрей оглядел стол.

– Водки больше не хочешь? Можно чаю.

– Кофе нет?

Андрей, улыбнувшись, мотнул головой.

– Я его здесь и не видел ещё.

– Тогда чай, – согласился Фредди.

Андрей встал и включил газ под чайником. Достал из шкафчика плетёную из цветной проволоки корзинку с конфетами.

– Это мне тоже на новоселье подарили. Слушай, а вино-то?! Так и не открыли.

– Хочешь?

Андрей пожал плечами.

– Да вроде в меру выпил. А ты?

– И я в меру, – усмехнулся Фредди. – Убери тогда. Ещё пригодится.

Андрей кивнул и переставил бутылку на один из шкафчиков, собрал, помедлив, тарелки с закуской, переложил оставшиеся ломтики на одну, накрыл другой и убрал в шкафчик под окном.

– Завтра доедим.

Фредди кивнул, с интересом наблюдая за ним, его уверенными хозяйскими движениями.

Пока Андрей убирал и выставлял на стол пёстрые пузатые чашки, сахарницу и тарелку с нарезанным лимоном, вскипел чайник.

– Сейчас заварю.

Фредди молча ждал. Самое главное – о заказчике, хотя бы одном из них, там явно целая кодла тусовалась, но тут можно будет уже и самим по ниточкам-следочкам пройтись – Андрей ему уже всё сказал, но парню надо выговориться, выплеснуть, да и ему кой-какие мелочи интересны, и вполне может возникнуть наводка на придумщика. Сам Найф так всё просчитать не мог. Слишком много ходов, слишком…

– Да, – Андрей поставил на стол маленький фарфоровый чайник и накрыл его пёстрым ватным колпачком-башней, – он ещё Тушу поминал. Что, дескать, умён, а дурак. И что того русские плотно прижали, за него, дескать, всю работу сделали.

– Знаю такого, – кивнул Фредди. – А вот здесь можно и подумать. И сам не дурак, и за ним… любитель таких разработок.

Андрей пожал плечами.

– Чего не знаю, Фредди, того не знаю, – и стал разливать чай. – Тебе как, покрепче?

– Как себе, – Фредди усмехнулся. – Я особо в чае не разбираюсь.

Андрей тоже улыбнулся.

– Ладно, в следующий раз будет кофе, – и быстро исподлобья посмотрел на Фредди.

– Идёт, – серьёзно кивнул Фредди. – Слушай, как же он тебя сзади подпустил? Да ещё свой нож дал.

– А он мне не давал, – хмыкнул Андрей. – Я сам взял. Его развезло чего-то, решил, что дело сделано, ну и… расслабился, – Андрей радостно заржал.

Засмеялся и Фредди. А Андрей уже снова стал серьёзным.

– Я знал, что у меня один шанс, понимаешь? Один на тысячу.

– И ты его использовал, – кивнул Фредди. – А нас почему не дождался?

– Где? – ответил вопросом Андрей, и Фредди вынужденно кивнул, а Андрей продолжал: – Ну вот, я ж даже города не знал, ну, где я, документов никаких, вышел и рванул наугад. Почти наугад, – тут же поправил сам себя. – Добрался до автовокзала, ну, а дальше просто.

– Зачем ты к ней поехал? Поблагодарить? – с еле заметной насмешкой спросил Фредди.

– Она моё удостоверение сохранила. Русские корочки, – просто ответил Андрей.

– И девять семьсот за бумажку отвалил, – хмыкнул Фредди. – Не слишком ли?

– А сколько стоит жизнь, Фредди, а? – с такой же насмешкой спросил Андрей.

И Фредди вынужденно кивнул. Жизнь цены не имеет. Каждый платит сколько может. И как может.

– Обиды у неё на тебя нет? Не станет искать?

– Всё чисто, Фредди. У неё своя жизнь, у меня своя. Знаешь, а он ведь сломался. Сказал, что все деньги мне отдаст, если отпущу.

– Хорошо, что не поверил.

– Кто ж охранюге верит. Да и… ты ж заповеди знаешь.

– Это про не убей, что ли? Из Библии:

Андрей заржал.

– Да на хрена там Библия! Нее, Фредди, это наши заповеди. Слушай. Никому не верь, ничего не бойся, ни о чём не проси и сам себя береги. Три заповеди помни, а четвёртую соблюдай – ещё день проживёшь.

Помедлив, Фредди кивнул.

– Хорошие заповеди. Запомню. Да, а чего ты его охранюгой? И ещё про СБ говорил. Он же уорринговец.

Угу, – кивнул, жуя конфету, Андрей. – А из Уорринга его СБ выкупала. Хотя нет, она не платит, а задарма берёт. Забрала, и он на неё стал работать. Сам трепал об этом. Ну и другие заказы брал.

– Система с СБ не контачила. Наврал он тебе, а ты и поверил! – пренебрежительно сказал Фредди.

Андрей покачал головой.

– Нет. О всей Системе не знаю, но, что СБ в ней свой интерес и своих людей имеет, я ещё в лагере слышал. Только СБ никого не отмазывает. Залетел – сам выкручивайся, а про них вякнул, так и суток не проживёшь.

– А в лагере, значит, говорили?

– Зря не веришь, Фредди, там просто уже ни врать, ни молчать незачем. Конец-то у всех один. Пыль лагерная. А перчатки эти его откуда? Слышал же про них.

– Слышал, – кивнул Фредди. – Полиция две пачки в багажнике нашла.

– У него тайники где-то были. И не один. Там, – Андрей вздохнул, – много чего есть, да я не знаю.

– Наткнёмся – оприходуем, – пообещал Фредди. – Перчатки хороши, конечно, кто откажется без пальчиков работать, но раз полиция про них знает, то тут уж подумать надо. А что СБ свой интерес имела…

– Дело, конечно, прошлое, – кивнул Андрей. – да и не все ж, как он, многие и втёмную работали. Ну, не зная. С одним в лагере случай был, ну, долго рассказывать, словом, полы с кримами в одном бараке и поровну, а когда верх не возьмёшь, так лучше договориться. Ну, слово за слово, трёп-то у печки общий, оказалось, что он по наводке квартиры чистил, домушник, но мокрый, не оставлял свидетелей, и вот стал ругаться, что ему плохую наводку дали, пришёл, замочил кого нашёл, так мало того, что одни бабы с мелюзгой, а и взять-то оказалось нечего, адрес назвал, тут полы и взвились. Явка это была, понимаешь, СБ её, видно, так взять не могла или не хотела, и вот, его руками, и прочистила. На явке этой семьи укрывались, кто нелегалом стал. Вот он две семьи и замочил.

– И что с ним сделали? – глухо спросил Фредди.

– А ничего, – пожал плечами Андрей. – Он шакалил уже, шаг до доходяги остался. Через два дня, вроде, на сортировке очередной и вылетел. А там печь крематорская и пыль лагерная, – зорко посмотрел на Фредди поверх чашки и улыбнулся. – Нет, Фредди, в тёмную на СБ многие работали, что ж, их всех теперь… Дело-то уже прошлое.