скачать книгу бесплатно
– Авось обойдётся, – Саныч встал. – Пошли. Работать пора. Сдюжишь без обеда?
– Сдюжу, – Эркин, с силой оттолкнувшись от стола, встал.
Голода он не чувствовал. Было странное ощущение пустоты, тяжёлой пустоты. Но он должен работать, зарабатывать деньги. На нём семья.
Они со звонком вышли во двор. Эркину опять выпало работать с Колькой. Работал он молча, со своей обычной сосредоточенностью, но уже внимательно прислушиваясь, не попробует ли кто пошутить, но желающих не находилось. И Колька молчал, не балагурил, как обычно. И Эркин неожиданно для себя почувствовал, что это молчание мешает ему, как тяжесть лишняя. Неужто… за Ряху на него? Хотя… за него самого бригада же заступилась, а он… получается против своего попёр, чудом насмерть не придушил, но… но ведь не за себя, за Женю, жену свою. Ну, как он объяснит, что Женя… нет, не сможет он. И не хочет ничего объяснять. Выгонят его, ну… ну, на подёнку уйдёт, хотя какая здесь подёнка, а уезжать… некуда, а… а ч-чёрт!! Задумавшись, он не успел выдернуть из скобы пальцы и едва не вывихнул себе кисть. Колька молча подождал, пока он ощупает и разомнет пальцы и запястье и натянет рукавицу. И по-прежнему молча они вставили контейнер в паз на платформе и пошли за следующим.
Колька искоса посматривал на сосредоточенно шагавшего рядом Эркина. Надо же… говорят, все индейцы такие: чуть что – за нож и уже до конца, либо своего, либо… И чего Мороза так перекрутило? Всё ж нормально было, чего он на Ряху кинулся? И ведь придушил бы, Ряха вон, до сих пор не отдышится, больной мухой ползает. Но Мороз силён, так на одной руке поднять… это не одной силой делается, тут и – он усмехнулся – навык нужен.
К звонку они управились, но обычной радости от сигнала к окончанию работы у Эркина не было. Да и остальные шли в бытовку молча, без гогота и подначек.
В бытовке молча расселись за столом. Все понимали, что расходиться сейчас нельзя. Раньше за драку в бригаде, да ещё прямо на заводе, выкидывали за ворота без жалости, работа у них такая, что друг за друга стоять надо, а тут… И Мороза жалко, хороший ведь парень, и Ряха ж его, можно считать, с первого же дня доводит, цепляет по-всякому, так и Ряха ж тоже… человек, и тоже свой, а коли бог тебя силой такой наградил, так и соблюдай себя, ну, врежь, если так уж припекло, а душить-то зачем? Это ж убийство уже, и статья другая, хоть и по неосторожности можно, а всё равно. Ряха – дурак, конечно, так сам головы не теряй.
Говорили не спеша, не перебивая друг друга. Молчали только Эркин и Ряха. Наконец Медведев, веско припечатав ладонью об стол, подвёл итог:
– Ладно. Гнать не будем, пусть и дальше работают. Оба. Но чтоб больше… ни-ни. Один пусть за языком своим следит, а другой за руками. И чтоб зла друг на друга не держали.
– Дело, Старшой, – кивнул Саныч. – Давайте, мужики, оба, ну…
Лёгкими необидными толчками их подняли и поставили друг против друга. Эркин впервые открыто посмотрел на Ряху, маленького, щуплого, с бледными дрожащими губами… да раз такого надо терпеть, чтобы в бригаде остаться, стерпит он, конечно, смолчит, не в новинку ему терпеть и молчать, ещё в первом питомнике выучили. И он первым протянул Ряхе руку. Ряха судорожно схватился за неё.
– Ты… того… я ж не хотел… ты не думай… – лепетал он.
– Ладно, – Эркин заставил себя говорить спокойно. – Я тоже виноват.
– И всё, – встал Медведев. – И забыли.
Как только Ряха отпустил его руку, Эркин кинулся к своему шкафчику. Скорее, он же в школу опоздает, да ещё и поесть надо, хоть чего-то у лотошников по дороге купить.
– Ты это куда, как по тревоге? – не выдержал, видя его спешку, Колька.
– В школу, – ответил Эркин, запирая замок.
И вылетел за дверь, даже не слушая, кто там чего сказал. И бегом по коридорам мимо проходных.
– Куда спешишь?
– Эй, парень, без тебя не выпьют!
Он только отмахнулся в ответ.
На улице перевёл дыхание и, проверяя себя, поглядел на часы. Если не есть и бежать, то успеет впритык. Но хоть чего-то перехватить надо. И, как назло, ни одного лотошника по дороге. Дождь их, что ли, разогнал?
В маленькой булочной-пекарне он купил себе калач. Время потерял, конечно, но устоять перед запахом горячего хлеба не смог. А бежать и жевать тоже неудобно. Ладно, если и опоздает, то ненамного.
Эркин шёл спокойно, но быстро, на ходу откусывая от ноздреватого, словно дышащего хлеба. О сегодняшнем он уже не вспоминал. Старшой велел забыть, и он забыл. Обошлось, не выгнали – и слава богу. Доев калач, он прибавил шагу. Конечно, после полной смены без обеда, да перед учёбой одного калача мало, но ничего, приходилось и хуже.
Поднимаясь по ступеням Культурного Центра, он услышал, как в глубине здания заливается звонок и хлопают двери. Всё-таки опоздал! Досадливо чертыхнувшись, Эркин сдал мокрую куртку на вешалку и побежал в класс.
Когда прозвенел звонок, а Эркина всё не было, Андрей переглянулся с остальными и, показывая недоумение, пожал плечами: сам, дескать, не знаю. А ведь и в самом деле непонятно. Открылась дверь и вошла Полина Степановна. Андрей вместе со всеми встал.
– Здравствуйте, – улыбнулась Полина Степановна, – садитесь, – и села за свой стол.
И вот тут, они только тетради раскрыли, в дверь постучали.
– Да, – повернулась к двери Полина Степановна.
– Здравствуйте, – в дверях стоял Эркин. – Можно войти?
– Здравствуй, – кивнула Полина Степановна. – Проходи, садись.
Эркин сел на своё место, и Андрей передал ему его тетради и учебник.
– Ну вот, – с удовольствием оглядела класс старая учительница. – Все в сборе. Начнём.
Эркин перевёл дыхание и раскрыл тетрадь, покосился на Артёма.
– Всё нормально, малец, – сказал он камерным шёпотом.
А обернувшемуся к нему Андрею кивнул с улыбкой. Переброситься словом не удалось: началась проверка домашних заданий, и стало ни до чего. Хотя Женя и сказала, что ошибок нет, но мало ли что…
Андрей работал сосредоточенно и спокойно. Всё в порядке, Эркин пришёл, в библиотеке он взял себе две новые книги, в классе тепло, и рубашка прямо на нём высохла, – ну, всё прям-таки отлично. Эркин, правда, какой-то… взъерошенный, видно, бегом бежал, ну, если у брата проблема, то любую решим. Нас теперь двое, мы – сила.
Эркин очень старался, но что-то у него сегодня не ладилось. Он то и дело ошибался, зачёркивал, исправлял. Полина Степановна уже дважды удивлённо смотрела на него. Эркин тряхнул головой, отбрасывая прядь со лба, и, сильно нажав ладонью, разгладил страницы учебника так, что хрустнул корешок. И вдруг неожиданное:
– Мороз.
– Да! – вскинул он глаза на Полину Степановну.
Она доброжелательно улыбалась ему.
– Сходи, умойся и отдышись, – и, так как он медлил, кивнула. – Иди-иди.
– Да, мэм, – еле слышно сказал Эркин, вставая.
Сказал так тихо, что для всех только губы шевельнулись, но Артём услышал и испуганно посмотрел на него. Нахмурился, перехватив этот взгляд, Андрей. Но Эркин ничего не заметил.
По непривычно тихому и пустому коридору он прошёл в туалет. Здесь тоже было тихо и безлюдно. Только сильно пахло табаком.
Эркин огляделся и решительно расстегнул рубашку. Нет, обливаться, конечно, глупо, ни солнца, ни полотенца нет, но умыться и обтереть грудь… Может, и полегчает. Он сам не понимает, что с ним.
Он умылся, надел и застегнул рубашку, и уже заправлял её в джинсы, когда за спиной стукнула дверь, а в зеркале он увидел Андрея.
– Эркин…
– Что?
– Что случилось?
– Ничего, – ответил, не оборачиваясь, Эркин.
– Я же вижу, – Андрей встал рядом, и они теперь говорили, глядя друг на друга в зеркало. – Если замочить кого надо, то я…
– Уже, – мрачно перебил его Эркин.
– Чего? – оторопел Андрей. – Ты это всерьёз?
Эркин вздохнул.
– Ну, чуть не убил. Сам не знаю, как остановился.
– Уже легче, – кивнул Андрей. – Свидетелей много?
– Вся бригада.
Андрей невольно присвистнул.
– Уже хуже.
– Нет, – Эркин наконец закончил возиться с рубашкой и повернулся к Андрею. – Нет, Андрей, они… они поняли, оставили в бригаде. Они… – он невесело усмехнулся, – словом, руки мы друг другу пожали, и Старшой велел всё забыть.
– Ясненько, – задумчиво кивнул Андрей. – Ну, раз обошлось, то и забудь, – оглянулся на дверь, за которой заливался звонок и уже слышались голоса и топот ног, и тихо сказал: – Не психуй, брат, мы вместе.
И Эркин улыбнулся ему.
– Спасибо, брат.
В туалет уже ввалился плотный ком из самых нетерпеливых. Эркин и Андрей с трудом протолкались в коридор.
Как обычно в дни учёбы Эркина Женя старалась нигде не задерживаться. Магазины, всякие дела – всё потом. Алиска дома одна.
– Жень, – окликнули её.
Она обернулась.
– Люба?
– Ага, – Люба перевела дыхание. – Ты куда так бежишь? Еле догнала.
– Домой, – улыбнулась Женя. – Алиска дома одна.
– Ага, – кивнула Люба. – Загулял, что ли, твой? Да ты, Жень, не тушуйся, обычное же дело.
– Нет, не угадала, – засмеялась Женя. – Они оба в школе сегодня.
– Ну, мужик и не такого придумает, лишь лыжи из дому навострить, – отмахнулась Люба. – Так и ты не теряйся. Инженер-то этот, Гуго, вроде, он совсем даже ничего.
– Да что вы все как сговорились! – Женя даже рассердилась на мгновение. – Не было у нас ничего и нету. Стояли и разговаривали. По делу, между прочим.
– Ну да, конечно по делу. Всем известному, – съязвила Люба. – И твой вот так за между прочим увидел и по стенке инженера размазал. Ты ж сама их разнимала. Все знают.
– Да ну вас всех, – фыркнула Женя. – Выдумали и поверили! Я-то лучше знаю, как оно было.
– Ну и ладно, – не стала спорить Люба. – И то ведь, всех не переслушаешь, иной раз такое выдумают…
И зорко посмотрела на Женю: знает ли она, слышала ли что. Но Женя просто, без каких-либо намёков согласилась, что люди много выдумывают, и дальше они шли, болтая о всяких пустяках. Люба всё выспрашивала об Андрее. А Женя не хотела так сразу говорить и дразнила Любу, не понимая намёков. И только у самого дома будто случайно проговорилась, что Андрей завтра будет в Культурном Центре, а потом собирался в торговые ряды. А то ведь Люба и в гости напросится, она настырная, ей лишь бы всё вызнать да выспросить, а дома и без гостей полно дел.
Дома, как всегда, радостный визг Алисы, неизбежные домашние хлопоты и опять полный ящик стирки. А ещё постельное пора менять. С этими пододеяльниками столько возни! Стирка даже ещё ничего, а вот сушка и глажка… Женя выгребла из ящика трусики, платьица, чулки, носки, ещё всякую скопившуюся мелочь, быстро разобрала и замочила. Её, Эркина, Алиски… Андрей – упрямец – сам своё стирает. Трусы там и носки ладно, а рубашка… Она критически осмотрела висящую на сушку бело-голубую рубашку, решительно сдёрнула её и положила к рубашкам Эркина. Вот так! А вообще-то…
Женя вытерла руки и пошла на кухню. Перебрала стопку старых газет, где-то она видела объявление. Да вот же оно! «Лебёдушка». Прачечная, адрес, перечень услуг. Если это не слишком дорого, то подойдёт. Во всяком случае для постельного. Ну, и скатерти там, полотенца. Вот завтра же и сходит.
На литературе Эркин работал уже спокойно, а на математике и истории стал совсем прежним.
Андрей старался изо всех сил, но пятёрки по истории не получилось. Правда, утешал себя тем, что никому сегодня не ставили. И по математике только похвалили, без оценки. Да, тут ему за Эркином и Тимом не угнаться. Пока не угнаться – утешил он сам себя, собирая портфель.
Дождь кончился, но в воздухе стояла мелкая водяная пыль. Шли не спеша. Завтра суббота, выходной, можно отоспаться за всю неделю. Какое-то время шли все вместе, потом стали расходиться: кому в Старый город, кому в другую сторону, попрощался и быстро ушёл Тим, хотя им и по дороге. Эркин и Андрей остались вдвоём.
– Ты… ты ничего мне не скажешь? – тихо спросил Андрей.
– А нечего говорить, – вздохнул Эркин. – Ну… Ряха, помнишь его? – Андрей кивнул. – Ну, он всегда цепляется ко мне, я и не слушаю, а тут… понимаешь, он… он Женю… задел, – с трудом выговорил Эркин. – Ну… ну, я схватил его… за горло, ну, чтоб заткнулся… и тиснул… слегка, не до конца. Вот и всё, Андрей.
– Вот и всё, – повторил Андрей, покачал головой. – Да-а, могли быть дела. Чудом обошлось.
– Чудом, – кивнул Эркин.
Они шли рядом по тёмной пустой улице. Дождь, да и поздно уже, вот все по домам и сидят, хоть и пятница.
– Андрей, я… я всё могу стерпеть, – Эркин говорил тихо, незаметно для себя перемешивая русские и английские слова. – Меня по-всякому и обзывали, и подначивали, и задирали. Тогда молчал и сейчас смолчу. А за неё… – и с жёсткой убеждённостью: – За неё убью, – и тут же поправился: – Могу убить. Понимаешь?
– Понимаю, – кивнул Андрей и вздохнул: – Всем глотку не заткнёшь.
– Знаю, – хмуро ответил Эркин. – В том-то и дело, Андрей. Я ж… сам не знаю, как удержался, – невесело усмехнулся. – Как вспомню, как он у меня на руке висел… самому страшно.
Андрей как-то неопределённо хмыкнул и после недолгого молчания убеждённо сказал:
– А это хорошо.
– Что? – удивился Эркин.
– А что страшно. Вот этот страх тебя в другой раз и удержит.
– Разве что так, – задумчиво кивнул Эркин.
Тетрадь шестьдесят восьмая
122 год
Весна
