Квартирант

«Вот собственно и все», – Сережа выдохнул с явным облегчение, почти, как студент на экзамене.

«Ну, допустим, молодой человек, это все-таки не все», – видать Елизавета Марковна со знание дела решила поиздеваться над Серегой. Она методично растягивала слова при этом ее менторский голос был ледяным и четким. С каждым ее словом Сережа буквально становился меньше, он просто съеживался в кресле, а за ним машинально я, вся животная братья также забеспокоилась – даже кот как-то непривычно засуетился, да и что говорить – абсолютно беззаботный в тот момент французский мальчик Саша и тот, поддавшись общему настрою, озадаченно завертел головой по сторонам, то ли в поисках путей отступления, то ли удобного укрытия на всякий пожарный, так сказать, случай.

«Мальчика, теперь надо расспросить, но обязательно естественно в присутствии хотя бы представителей французского посольства, я уже молчу про специалистов из департамента по работе с несовершеннолетних или близких родственников мальчика. Так что головная боль, Сереженька, Вам предстоит еще та, поверьте мне на слово». И она с чувством выполненного долга очень вкусно затянулась сигареллой. «Да уж, умеете Вы, Елизавета Марковна, жизнь испортить», – Серега двумя ладонями потер лицо, уделив больше внимания глазам, при этом его очки просто взлетели на лоб.

«А я абсолютно не имею никакого отношения к червоточинам Вашей жизни, Сереженька. Реалии и не более того, а я их просто озвучила. Но. Раз уж я так крепко Вас зацепила такими элементарными словами о действительности ситуации, то я буду любезна и помогу Вам слегка выпутаться из сложившейся ситуации, при чем прошу заметить, дорогуша, ситуацию таким макаром сложила не я, а помогаю достойно из нее выпутаться – я».

И она победоносно вскинула брови и слегка, эдак секунд на 30, «зависла», видать давая нам возможность восхититься ее благородством и трезвомыслием. Но каждый из нас эти 30 секунд тишины использовал по-своему. Кот поудобнее устроился на подоконнике и начал вылизывать свое добро под хвостом, пес перебрался под столом к мальчику, который опять начал жевать печенье и из-под тишка делиться с псом.

Серега потянулся всем телом в кресле, вернул очки туда, где им и должно быть и вопросительно уставился на Елизавету Марковну. И только я, разгадав молчаливую игру то ли интеллекта, то ли врожденной вредности старушки, произнесла: «Елизавета Марковна, Вы правда можете помочь? Но как?». При этом я удивленно захлопала ресницами, и словно боясь при этом улететь, схватилась руками за подлокотники кресла. Для убедительности и увеличения эффекта моего сверх наглого лицемерия, я приподнялась в кресле и даже слегка подалась вперед в сторону Елизаветы Марковны. Да, во мне все-таки погибла актриса, а может во мне течет кровь какого-то предка – именитого талантливого актера? Эх, говоря словами классика – погуляла моя бабка с каким-то водолазом, или как там у Булгакова…

Мои старания не пропали даром, старушка действительно была падка на лесть. В глазах у нее загорелся огонь признанного гения, щечки порозовели, ноздри носика слегка затрепетали – ну, прям кобылка перед стартом. Она загадочно выудила из своего какого-то потайного кармана телефон, поколдовала над ним, на безопасном расстоянии от головы подержала в вытянутой руке, пока в нем звучали гудки вызова набранного абонента (видать и до нее дошла молва, что мобильные телефоны очень вредны сразу после набора номера, а именно когда идет звук тонера вызова, поэтому те, кто открыл эту зловещую тайну, рекомендуют отводить телефон в сторону от головы, и только после ответа абонента подносить телефон к уху). Наконец-то из телефона зазвучала беглая французская речь, при звуках которой наш французский мальчик оживился и даже улыбка появилась на его лице. Елизавета Марковна принялась на таком же беглом французском беседовать с человеком на том конце провода, как сказали бы раньше. Разговор длился недолго, но эммоционально. Окончив беседу Елизавета Марковна окинула нас очередным взглядом победителя и слегка небрежно кинула: «Собирайтесь, повезем этого Гавроша под крыло родных «лягушатников», пусть теперь они с ним повозятся, а заодно и нам информацию подкинут. Мало ли, может у них малец и заговорит». Прозвучало это как-то пугающе плотоядно. Но, как бы то ни было мы дружно собрались, слегка потолкались, усаживаясь в Сережину машину, которая хоть и была большая по габаритам, но при таком количестве пассажиров, даже ее размеры оказались тесными. Доехали мы без приключений. Как только вышел нам на встречу представитель французского посольства – Сашу сразу увели. Девушка, которая пошла его сопровождать, что-то активно щебетала ему на ухо, но судя по тому как вертел головой мальчик, оглядываясь назад в нашу сторону, ее внимание не успокоило Сашу, а наоборот взволновало. У меня так сказать защемило в груди и слезы навернулисьна глаза. Мальчик не мог видеть моих слез, но видать он оказался чувствительным ребенком, так как он крутанулся на пятках и ринулся обратно к нам. Пара секунд и он уже спрятался за Сережу при этом ухватил меня за рукав. Балаган начался еще тот. Мальчишка громко и пискляво что-то верещал Елизавете Марковне. Елизавета Марковна выпучив глаза и покраснев от натуги разливалась своим красивым французским на все стороны: она успокаивала мальчика, при этом не забывала погладить его по голове, приглаживая еговихри волос, потому что Саша опять стал взъерошенным, как молоденький задира воробей; также она отвечала визжащей работнице посольства, которая в свою очередь пыталась выловить Сашу за руку и утянуть в недра посольства; плюс Елизавета Марковна свободной рукой набрала номер телефона и что-то очень сердито говорила в трубку. Мы с Сережей стояли как вкопанные. От общего безумия судя по всему нас спасало только не знание языка. Когда из недр коридоров посольства раздался собачий лай, я от неожиданности просто оцепенела, вся толпа, орущих и визжащих на французском даже ни капли значения не придала появлению собак, а Сережа ладонью прикрыл свое лицо, покачал головой из стороны в сторону и погрузился в полную отрешенность от происходящего.

В холе появился мужчина в сопровождении двух собак. Точнее сначала появился собачий лай, потом какая-то резкая команда на французском языке, а потом уже вся эта чудная троица. У меня появилось ощущение, что где-то я уже это видела. И этого статного, стройного немолодого мужчину в черном скорее камзоле, чем костюме, и именно вот таких вот собак породы доберман, и подобный резкий командный голос… Я настолько увлеклась мыслями на этот счет, что пропустила и встречу наших с этим мусьё и знакомство с ним же и, естественно, с его собаками. Ну, конечно! Анжелика!

«Машенька, право слово, что это Вы? Какая же Вы Анжелика, Вы ну… хотя бы Мари», – и Елизавета Марковна хитро прищурила один глаз.

«Нет, нет конечно, я не Анжелика… я просто вспоминала… короче, не важно», – с объяснениями не сложилось, но стало легче от того, что я действительно вспомнила, где я видела все это. Это был очень похожий на появление данной троицы эпизод из фильма-сериала про Анжелику. Вот только какая его часть я не помнила, вроде бы как название было связано с Анжеликой и ворами, а вот персонаж этого фильма – полицейский чин и его собаки были просто точной копией появившегося в холе посольства мужчины, сопровождаемого доберманами. Елизавета Марковна и новоявленный мусьё что-то пылко обговаривали и даже маленький Саша, внимательно слушая беседу, начал принимать в ней участие. Опять возникла какафония из трех голосов, говорящих одновременно, да еще и на французском языке. Мы с Сережей снова вошли в уже привычный для нас транс полного абстрагирования, но собаки начали вносить свои коррективы в происходящее. Они ходили по кругу вркруг нашей тесной компании, как будто бы они пастухи, а мы овцы. Они то ускорялись, то наоборот замедляли свой ход. Первым отвлекся от беседы Саша. Он начал наблюдать за движением собак, заинтереснная улыбка появилась на его личике. Мальчик даже пару раз коснулся одного из псов, а тот в ответ рыкнул на него, правда не злобно, а скорее для проформы. Хозяин собак шикнул на пса, защищая мальчика. После этого собаки прервали свое хождение по кругу, а мусьё и Елизавета Марковна перешли на более спокойный темп общение, в результате пожали друг другу руки, и это, насколько я поняла, означало, что они о чем-то договорились, а вот о чем именно судя по всему мы с Сережей узнаем позже. Француз попращался с Елизаветой Марковной, с нами и ушел во свояси. В свою очередь Елизавета Марковна, проводив мужчину с собаками долгим и, как мне показалось, томным взглядом, резко что-то сказала Саше, взяла его за руку и направилась к выходу и уже практически возле двери, слегка повернув голову в нашу с Сережей сторону, небрежно бросила нам: «Поехали домой. Расскажу все дома». В машине ехали практически молча. Когда подъехали к дому, и Сережа припарковался, Саша выскочил из машины первым. Пока мы тоже выходили, он резво и весело прыгал вокруг нас, и это Сашино игривое поведение начало постепенно передаваться нам. Решили перекусить – опять чай, плюшки… и это скорее было собрано на стол ради беседы, чем для утоления голода. Все периодически выжидательно поглядывали на Елизавету Марковну.

“Сейчас все подробно расскажу”, – слегка раздраженно буркнула нам старушка. Хотя всеобщее внимание судя по всему ей импонировало. Если сократить длинную историю от Елизаветы Марковны, то суть заключалась в следующем. У Саши из родственников, готовых нести за него ответственность в сложившейся ситуации нет. А именно есть мать, которая не намерена за ним ехать в другую страну. Есть бабушка, которая также, как и мать не согласна на столь авантюрный поступок, как поездка в совсем неведомую для нее страну, чтобы забрать внука. Обе они полностью доверяют представителям своей славной страны и так далее и тому подобное. С родственниками со стороны матери Саши все было ясно. Родственники со стороны отца (наш труп из 99) удивили нас не меньше. Ехать они не намерены – это однозначное и бесповоротное решение. Во-первых, не позволит им это сделать здоровье, а во-вторых, они полностью доверяют представителям своей страны. “Опять двадцать пять”, – возмутился Сережа.

“Это еще что, родители “трупа” сказали, что готовы выехать в ближайший большой (областной по-нашему) город, чтобы забрать прах сына”. Мы почти без эмоций кивали в так рассказу головами.

“Милые мои, вы должно быть не расслышали или даже не поняли смысл ими сказанного. Они сказали, что готовы встретить ПРАХ сына! Прах! Это значит, что они абсолютно уверены в том, что процедуру кремирования их сына проведут такие прекрасные представители их такой прекрасной страны”, – только после такого подробного пояснения, сопровожденного столь изысканым ехидством со стороны Елизаветы Марковны, мы поняли глубину смысла происходящего. Да уж… ситуация становилась очень и очень пикантной – это если использовать нормативную лексику. Я все еще продолжала думать о трупе, его родственниках, их отношению к происходящему, периодически разглядывая всех, кто сидел на кухне. Елизавета Марковна, поджав губы, буквально перекатывала мысли и судя по выражению ее лица, мысли были не самые приятные. По крайней мере знать их я точно не хотела. Саша был самым позитивным из присутствовавших, это если считать только людей. Потому что пес просто лучился весельем и радостью наперегонки с Сашей. А вот Сережа, по-моему, был мысленно не с нами. Он постоянно морщил лоб, сжимал руки в кулаки и что-то сопел и бормотал себе под нос. Я тихонько подошла к нему и, чтобы привлечь внимание к своей персоне, я аккуратненько погладила Сережу по щеке. Он слегка дернулся, пару секунд явно не понимал, что происходит, потом улыбнулся и вопросительно глянул на меня своими зелеными слегка хитрыми глазами. “Пошли в комнату, обсудим все”, – Серега молча кивнул в ответ.

“Я так понимаю, что о трупе ты теперь знаешь все или почти все?”– мой вопрос Сережу слегка озадачил.

Он начал что-то мямлить в ответ, в итоге я решила слегка упорядочить, получаемую от него информацию наводящими вопросами. “Хорошо, давай так. Начнем с биографических данных, а там видно будет”.

Имя трупа – Эдмонд Давид Марминон. Родом он из небольшого городка на юге Франции. Эдмон был неплохим семейным доктором, что-то вроде терапевта на наш манер. Славился он авантюрным складом характера еще с самого детства, тем более, что их маленький городок был курортным благодаря средневековому замку, расположенном практически в районе центральной площади. И маленький Эдмон рос среди постоянных рассказов для туристов на тему рыцарей, сокровищ, пиратов и так далее. Его родители были абсолютно обыкновенными горожанами. Мама работала в медицинском учреждении младшим медицинским специалистом, а папа потихоньку занимался фермерством. Вот благодаря этому фермерству родители Эдмона и переехали в пригород, где более серьезно занялись сельским хозяйством. С этого момента молодой Эд стал жить сам. Родители конечно помогали ему, пополняя запасы из продуктов фермерства, но целиком на жизнь Эдмон стал зарабатывать сам. В личной жизни тоже произошли перемены – девушка, на которой он не собирался жениться забеременела. Стали они жить вместе, а спустя несколько лет после рождения Саши, они зарегистрировали так называемый ПАКТ. Брак не брак, но после того, как Эдмон и его условная супруга расстались, алименты он платил, да еще какие. Ведь по французским законам алименты получал не только ребенок, но и супруга, которая по мнению французских властей теряла комфортное существование после расставания с супругом. И вот у Эдмона опять началась жизнь холостяка. Сына он брал несколько раз в месяц на выходные, но в большинстве своем Саша проводил время у бабушки и дедушки на ферме. В отличии от папы он рос веселым и в принципе послушным мальчуганом. Эдмон же, опьяненный долгожданной свободой, ударился, так сказать, во все тяжкие. Он долгое время тусил с друзьями на вечеринках, находясь практически всегда в винном угаре. Он пробовал играть в карты, но врожденное французское чувство экономии, не позволило ему продолжить. Да и посиделки с друзьями пришлось сократить, так как работа требовала от него трезвого подхода, ведь к доктору с ночным перегаром и легким опьянением вряд ли кто пойдет во второй раз, а так недолго было лишиться места в клинике. Все сводилось к тому, что, либо Эдмону придется вести благопристойный умеренный образ жизни, либо придумать что-то особенное, что позволило бы его авантюрному естеству чувствовать себя удовлетворенным. И такое занятие нашло Эдмона. Именно оно нашло Эда, так как он сам ничего не предпринимал и более того в силу своего французского происхождения он экономил даже силы. В одно воскресное утро Эд сидел в парке и отдыхал после пробежки по пересеченной местности. Это хобби он приобрел давно и удачно использовал его в качестве похмельного средства. Стало скучно и он решил полистать новости в интернете. Смартфон мигнул экраном и подозрительно быстро потух. Эдмон сделал еще пару попыток заставить смартфон заработать, но все было тщетно – его электронный друг покинул его. Стало грустно. Эд озадаченно покрутил головой по сторонам. Как ни было смешно и печально одновременно, но Эдмонд оказался заложником электронного прогресса. Чтобы вспомнить, где в городе находится ремонт техники, ему пришлось очень солидно напрячься, ведь до поломки смартфона он сделал бы запрос в инет и дело сделано – «паутина» в считанные секунды дала бы ответ с адресом и остальными контактными данными всех ближайших сервисов по ремонту электроники.

Смартфон забрали в ремонт на несколько дней, взамен на время ремонта смогли предложить телефон, который мог только совершать и принимать звонки, да и цвет у этой “раскладушки” был особенно веселенький – зеленый с розовым. Эд усмехнулся, но от средства связи не отказался. В силу абсолютной привязанности к чтению новостей в интернете Эдмон понял, что привык читать в принципе. Простите, но даже в туалете он прочел этикетку на освежителе воздуха. Походил по квартире в поиках какого-то чтива. Включил бы телевизор, чтобы посмотреть новости, но Эд не купил в свое время телевизор, так как все новости и фильмы смотрел в смартфоне. Походив еще пару минут по квартире, он все-таки пошел гулять. В парк возвращаться не хотелось, поэтому Эд направился к площади. Ехать к родителям, чтобы выслушивать очередные советы или нравоучения ему не хотелось. Поэтому, вспомнив детство и юность, Эдмон направился к замку. По дороге он зашел выпить кофе. В кофейне было нелюдно – небольшая группа туристов, гид и пара местных жителей, которые поздоровались с Эдом, так как были его постоянными клиентами. Отыскав место у окошка, Эд сделал первый и самый вкусный глоток кофе. Гид рассказывал туристам давно всем известные небылицы, туристы с неприкрытым интересом внимали ему. Местные что-то тихонько обсуждали, а потом и вовсе ушли. Честно признаться Эд на пару минут задремал – вся эта обстановка в кофейне его буквально убаюкала. И только звонкий женский голос вырвал его из нирваны. Какая-то из туристок задала вопрос гиду на английском языке. Ее интересовало найдены ли сокровища, о которых рассказывал им гид. Эдмон приоткрыл глаза, чтобы рассмотреть эту любопытную наивную леди, так резко его разбудившую. Девушка была на первый взляд более, чем симпатичная. Миниатюрная блондинка, при этом обладательница аппетитных форм. Сочетание узкой талии и пышной груди блондиночки настолько привлекло внимание Эда, что они как зачарованный встал из-за своего стола и подошел к группе туристов. Девушка каким-то звериным чутьем, которое присуще из человеческого рода только женщинам, ощутила внимание Эда. И если бы Эдмон был прозорливее хоть на немного, то откровенно говоря заподозрил бы неладное. Но его влечение к необычной девушки оказалось сильнее разума, как в принципе в любви с первого взгляда зачастую и бывает. Красиво и театрально поведя плечиком, девушка скользнула взглядом по Эду, чем привела его в полную боевую готовность молодого парня, способного свернуть, достать звезду или что там еще достают и делают в таких случаях… Разговор завязался сам по себе, а точнее Эдмон даже под пытками не смог бы вспомнить, а собственно с чего все закрутилось и началось, настолько он был увлечен своей новой знакомой.

Говорили на международном языке, так как она не знала французский, а он, что не удивительно, не знал ее родной язык. Говорили обо всем и не о чем. Много и страстно. Девушка откровенно заигрывала и жеманничала, что безумно нравилось Эду. При этом он чувствовал в ней силу, стержень и даже какой-то холод, или скорее, лед – такая вот непривычная для нежного француза ледяная уверенность в себе и своих действиях. Как бы там ни было, но разговор все-таки зашел о сокровищах. Он долго рассказывал своей новой знакомой, которая назвалась очень интересным и необычным для французов именем – Лидочка, о своих похождениях юности в поисках различных сокровищ, одни из которых были подтверждены историческими данными, другие скорее всего были придуманы умелыми рассказчиками, а были и такие, которые передавались из поколения в поколение. При этом они обрастали с каждым пересказом все новыми подробностями, красками и персонажами. Эд часто в своем повествовании уходил в сторону от темы, интересующей Лидочку, она всегда возвращала его мягко, по-кошачьи, в нужное ей русло.

Результатом этой беседы и стали вышеописанные роковые для Эдмона события. Но справедливости ради, необходимо все-таки рассказать нечто, что произошло между знакомством этих молодых любителей одиссей и гибелью одного из них.

Уже теперь определенно понятно, что Лидочка не просто так, не побоюсь этого слова, соблазнила Эдмона. Ехала она во Францию подготовленной и, есть такое емкое украинское слово, «обізнаной». Еще будучи маленькой девочкой, она была твердо уверена, что в свое время станет женой молодого привлекательного, иностранца, который положит к ее ногам как минимум треть комфортного земного шара. И всю свою сознательную жизнь она шла к этой цели. И нужно отдать должное, у нее все получилось. Пусть не на долго, пусть не треть мира, но свою часть комфорта она получила, к которой прилагался в придачу молодой влюбленный французский муж. Да, да, именно муж. Они поженились, очень быстро, но при этом красивую пышную свадьбу с шикарным платьем и длительной фотосессией Лидочка для себя выцарапала из финансовых закромов Эдмона.

Так вот. Получив необходимую информацию от Эдмона, Лидочка сложила в своей милой головке дерзкий план по поиску сокровища, а именно драгоценных камней. Количество, качество и наименования камушков она досконально не знала, но даже та информация, что уже была у Лидочки, очень радовала и стимулировала ее к активным поисковым действиям. По результатам – драгоценности находились на территории родной страны Лидочки, что не могло не радовать. Кратко ознакомив Эда с планом действий, Лидочка заказала билеты в Киев. И все вроде бы складывалось удачно и на удивление гладко. Но тут судьба подставила подножку в виде сына Эдмона – Саши. Мальчика абсолютно не с кем было оставить на эти праздничные зимние дни. Поэтому пришлось заказать еще детский билет и скорректировать план действий исходя из присутствия Саши.

Долетели нормально, правда по прилету настолько сильно замерзли, что пришлось покупать какую-то теплую одежду. Шопинг слегка развлек Лидочку, но мысленно она всегда возвращалась к делу. Итак, сокровища точно были спрятаны на Подоле, а если точнее, то на старом кладбище в районе Андреевского спуска. Нужно было только определить необходимое надгробие. Все сходилось к тому, что Шернер не пользовался услугами помощника, припрятывая свое богатство в разных местах по пути отступления. Он был очень недоверчивым человеком судя по его поступкам. Поэтому надгробие или могила должны были быть для него знаковыми, запоминающимися. Иначе, он был бы как белка, прячущая орехи перед зимой – закопать закопала, а вот где не помнит, поэтому просто периодически роется в земле в поисках орехов в надежде на авось…

Лидочка с детства любила шарады, кроссворды и различные загадки. Биографию Шернера она изучила досконально. Все его окружение и родственников, как дальних, так и близких. В итоге, отправив Эда и Сашу гулять по Андреевскому спуску, она вдоль и поперек прошла все кладбище. День за днем продолжались методические поиски. Результат был нулевым. Саша начал подвывать от скуки, Эд хоть и не сердился, но уже начал высказывать неудовольствие сложившейся ситуацией. Молодежь, странные туристы и просто любопытные очень мешали Лидочке в ее поисках. К слову надо заметить, что остановились на проживание они достаточно далеко от Подола. Тетя Лидочки с мужем уехали отдыхать, оставив под присмотром племянницы квартиру и собаку. Квартирка была чистенькой и аккуратной, собака добродушной и веселой. Ездить приходилось то на такси – обычно обратно уставшей, то на метро, что было быстрее, но большое присутствие людей немного напрягало, хотя какая-то патологическая любовь к экономии, на грани с жадностью, заставляла Лидочку ездить на метро – это было на порядок дешевле.

Так вот. Окунувшись с головой в поиски, Лидочка напрочь забыла о безопасности и о том в какой стране она все-таки находится. Это была не Франция, далеко не Франция, хотя и во Франции в вечернее время да на старом заброшенном кладбище вряд ли было бы безопасно. В один из вечеров, вооружившись налобным фонариком Лидочка в очередной раз прочесывала могилы. Надгробия были разбросаны, а некоторые даже разбиты и их части могли валяться в разных сторонах кладбища.       Лидочка взмокла, перетаскивая куски надгробий одно к другому, пальцы скользили в кожаных перчатках, единственное спасение было в том, что ночной морозец не давал полностью сойти на пар. В процессе поисков Лидочка, поддавшись порывам своего темперамента, то молилась, то чертыхалась. Поэтому не понятно, что больше помогло, то ли святые угодники услышали ее молитвы, то ли кардинально наоборот, но она все-таки нашла нужное надгробие, точнее его верхнюю часть. На камне очень даже явно была выдолблена, и нужно сказать, что достаточно художественно, свастика, лозунг и фамильные инициалы Шредера. Лидочкин возглас ликования прозвучал эхом как-то зловеще странно над кладбищем. Когда эйфория от радости находки прошла, Лидочка начала обмозговывать как ей теперь верхнюю часть надгробия приволочь к нижней, которую кстати необходимо еще было найти. Сделав фото обломка Лидочка возобновила поиски. Осматривая слом каждого более или менее подходящего на ее взгляд надгробия, она про себя буквально молилась, чтобы искомая часть камня существовала и не была уничтожена вандалами окончательно и бесповоротно. И тут зазвонил телефон. Этот звук просто вырвал кусок пространства из тела старого кладбища. Лидочка дернулась и оступилась. Телефон выпал из рук. Кто звонил Лидочка так и не заметила, но предположить могла со сто процентной точностью. Это был Эдмон, которому скорее всего просто надоело ждать, находясь в бездействии и развлекая сына. Лидочка упала не смертельно так сказать, но и не просто оступилась. Пока она выкарабкивалась из ямы и поднималась, чтобы оценить масштабы бедствия, чертов телефон перестал звонить и соответственно светиться. Нет, это уже было слишком. Вечер поиска резко перешел в вечер тотального поиска. Сначала по памяти вспомнив куда падал телефон, Лидочка аккуратно пошарила рукой по мерзлой земле. Не тут-то было. Телефона там не оказалось. Зато оказалась чья-то рука. Это была точно рука, точнее кисть, со скрюченными пальцами и какой-то странно свернутой ковшиком ладонью. Рука была настолько твердой и холодной, что сначала подумалось будто бы это часть памятника. А может это покойник? Откопали, или потоками воды вымыло. Хотя стоп. Какой покойник? Кладбище старое, точнее даже старинное. Здесь уже давно никого не хоронят. Да что это такое, черт его задери!? И тут произошло то, что в фильмах ужасов называют контрастом света и тени. В темноте кладбища мало того, что появилось пятно электрического света, так еще и начали раздаваться голоса. Это были два мужских голоса, которые между собой обговаривали очень животрепещущую тему, а именно как и куда спрятать труп – в уже существующую, но разграбленную могилу, или все-таки выкопать новую. Их спор продолжался ровно до тех пор, пака они оба не замерли над испуганной и застывшей в ужасе Лидочкой. Девушка сидела, а точнее уже практически лежала в позе эмбриона, при этом, видать из-за приступа паники она продолжала держать труп за руку.