Квартирант

Саша ожидаемо уснул, удобно умостившись среди подушек на мягком гостевом диванчике. Косте было жаль гнать мальчишку на улицу, да и детективчик звал обратно его на свои страницы, тем более было уже не так скучно, как раньше. Костя довольно хмыкнул и зашуршал страничками маленькой книжонки, содержащей интересный сюжет криминального рассказа.

Эдмон, сделавший так мужественно шаг на улицу, также быстро вернулся обратно. В поисках обуви, он пару раз натыкался на связку ключей. И только сейчас он понял, что ключи эти были его. Точнее временно его от квартиры Лидочкиных родственников, так любезно приютивших Лидочку с Эдмоном и Сашей. Подобрав ключи, Эдмон уже не так пафосно, но вышел на улицу и направился в сторону, где по его подсчетам должен находиться дом. Этот временный дом, который на данный момент был для него роднее родного.

Эпилог

Длинный эпилог

«Ну, и что дальше?»

Мы гуляли, как настоящая влюбленная пара. Я держала своего майора под руку и старалась ступать с ним в ногу. Но у него были настолько широкие шаги, что полтора моих шага соответствовали одному его шагу. Так я и семенила рядышком, периодически забегая вперед, чтобы увидеть реакцию на мои вопросы в его лице. Сережа часто молчал в ответ и мне приходилось тормошить его раз за разом повторно задавая вопросы.

«Ну, и что дальше?»

Сережа дернулся от моего раздраженно резкого тона, посмотрел на меня вниз поверх своих очков, улыбнулся, положил мне ладонь на голову и снисходительно выдохнул: «Сейчас все расскажу, давай какое-то кафе найдем и в тепле поразговариваем. Вон у тебя нос красный и холодный какой». И он еще раз улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой. На Андреевском спуске было не так уж и много кафе. Мы нашли классическую львовскую кофейню, в которой может было и тесновато, но зато кофе был очень вкусный, приготовленный на турецкий манер, плюс этот дурманящий запах шоколада. Маленький круглый столик аккурат вместил две чашечки кофе, два пирожных и несколько конфет на ажурном блюдце. Даже руки положить уже практически было некуда. Поэтому в лучших традициях приличного поведения за столом, мы держали согнутые в локтях руки, деликатно пальцами опирая их о столешницу этом миниатюрной копии стола. Нужно отдать должное – кресла были удобные и большие. При большом желании я смогла бы свернуться клубочком на этом сиденье. Видимо ни у меня одной возникало такое желание, поэтому на подлокотнике кресла кем-то предупредительно был сложен плед – мягкий и теплый.

Оценивая атмосферу и интерьер кафе, я поняла, что напрочь забыла об обещанном мне рассказе со стороны Сережи. А тот буквально всей своей поверхностью поглощал и атмосферу, и антураж, и интерьер на всякий случай с экстерьером… вместе с этим вкусным пирожным, кофе и конфетами. «Да. Вот кому действительно хорошо», – подумалось и тут же упорхнуло, так как этот блаженный майор приступил пожирать уже мое пирожное!

«Э! Э, пан майор! Остановите музыку! Это моя сладость сладкая!», – и я звонко шлепнула его по руке.

Сережа обиженно глянул из-под лба, и протянул натужно: «Жалиешь? Мне жалиешь?»

Смешно так нахмурился, правда жевать мое пирожное перестал. Удовлетворенно откинулся на спинку кресла и довольно, как кот после сметаны, начал жмуриться на огонь, который к этому времени уже развели в камине. Стало еще более уютнее. Просто идеально. Кофе, шоколад, кресло, плед, снег за окном, камин, любимый рядом… И только звук колокольчика, периодически нарушал эту идиллию, оповещая о том, что пришли новые посетители, а гостям в зале напоминал, что они не дома и все равно рано или поздно придется честь знать.

«Так вот. Саша продолжал жить в подвале, а питаться в кофейне.», – Сережа милостиво продолжил свой рассказ, периодически краем глаза хищно поглядывая на мои сладости.

Там же в кофейне Саша периодически в обед дремал. Сколько так бы продолжалось – не понятно. Но вот в один из вечеров Саша пришел к своему подвалу, а тот был закрыт. Наглухо. Дверь была прочная с вроде бы надежным замком. Саша обескураженно пялился на дверь. Что тот баран на новые ворота. Горестно почесав нос, он еще раз вздохнул и полез под коврик к батарее. Но, как говориться, если ночь не задалась, то она не задалась. Ночью начали хлопать входные двери, часто ходить какие-то люди туда-сюда, и ездить лифт, что не располагало ко сну окончательно. Саша выбрался из укрытия и начал наблюдать. Он видел все, но ничего поделать не мог. То ли боялся, то ли по-детски просто не знал, что делать. Поэтому он просто наблюдал. Приход своего отца он пропустил. Явно в это время мирно отдыхал в кофейне у Кости. А Эдмон добрался-таки в квартиру. Полуживой. Но добрался. Он даже зашел в коридор, начал снимать с себя эти уродливые лохмотья. Включил в раже воду, чтобы смыть с себя эту мерзость, и тут травма головы дала о себе знать. Эда повело, он замах руками и случайно сбросил в ванну кучу всякой всячины, хранившейся на полочках. Вот именно эта всячина и закрыла отверстие слива в ванной, что привело к злосчастному потопу. Эд вышел, шатаясь в коридор в поисках телефона. Он точно помнил, что где-то в коридоре был телефон. Надо вызвать медицинскую помощь. Надо найти телефон… надо найти Сашу… Упал, пробовал ползти, но так и умер. Эксперты дали заключение – кровоизлияние.

«А дальше. А дальше ты все знаешь сама. Я заслужил хотя бы одну конфетку?»

Елизавета Марковна обиженно поджала губы. Она открыла нам двери, хотя я старалась воспользоваться своим ключом от своей же квартиры. Глянув на нас в коридоре колючим взглядом, обернулась практически на пятках и продефилировала на кухню с идеально ровной спиной. Короче говоря, всем своим видом она показывала свое негодование в нашу сторону.

«Чё это она?», – Серега мотнул головой в сторону нашей горделивой старушки.

«Скорее всего обижается на что-то. Вот только на что? Я думаю, что…», – наш громкий шопот был прерван беспардонным – «Я выражаю свое негативное отношение к вашему неуважению в мою сторону!»

«Ого. А чё Вы так решили?»

«Во-первых, не «чё», а почему. Во-вторых, не она, а Елизавета Марковна, на крайний случай Елизавета. А в-третьих, мне тоже интересно знать подробности происшествия. А Вы, пользуясь своим служебным положением, умалчиваете все подробности! И если бы не эти вежливые джентльмены, то я бы так и находилась в неведенье. Не стыдно Вам, молодой человек?!»

Серега с тяжелым сердцем зашел на кухню, а там была компания еще та. В одном кресле восседал Венечка, на руках которого возлежал кот, а в ногах валялись две тушки собак, блаженно похрапывающих во сне. Их изрядно разошедшиеся бока и глянцевая шерсть говорили о сытой и безмятежной жизни. Где-то также выглядел и Иван Иванович. Он восседал в соседнем кресле. В руках громадная чашка с чаем и плюшка, густо намазанная вареньем. Эту картину маслом завершал Саша, сидящий на моем любимом месте – подоконнике. Среди подушек и с книгой в руках, этот розовощекий мальчик, аккуратно причёсанный и опрятно одетый отдаленно напоминал того мальчугана, что мытарился по подвалам.

Елизавета Марковна поставила последнюю точку в этом эссе. Она подошла к молодому мужчине, стоявшему у моей плиты с туркой в руках, из которой шел тонкий аромат кофе. Деликатно тронув его за локоть она улыбкой указала на протянутую в его сторону чашечку тонкого фарфора, стоявшую на таком же нежном блюдечке. Когда мужчина обернулся, я признала в нем нашего баристу из ближайшей кофейни. Он улыбнулся нам своей фирменной улыбкой. Поставил турку на плиту, протянул Сергею руку и представился: «Константин, Костя. Компаньон Елизаветы Марковны».

Мы с Сережей одновременно мягко ухнули на диванчик. Компаньон Елизаветы Марковны. Вот это карьера. Вот это молодец. Бариста. А тут раз. И компаньон. Ну, как-то так. Бывает.

Снег шел не переставая. Огромные хлопья просто засыпали все вокруг. Двор был чистым за счет этого белого пухлого покрова. Я сидела по подоконнике с чашкой чая и наблюдала как Серега возвращался с прогулки. Две собаки как две белки в клетке крутились вокруг него, чем вызывали в нем раздражение. Я постучала пальчиками по стеклу. Сергей поднял голову, улыбнулся. Слепил снежок и кинул им в окно, чем разбудил недовольного кота. Тот фыркнул и лениво спрыгнул на пол. Топот в коридоре ознаменовал приход Сержа и собак. Небольшая потасовка с котом и вот майор уже целует меня холодными губами в нос, засовывает свои громадные ладони мне под кофту, под предлогом погреться, а сам шаловливо ласкает мое тело. Его глаза затянуло поволокой. Такой до ноющей боли в животе знакомой поволокой. Он молча подхватил меня на руки, я еле успела оставить чашку с чаем на подоконнике, и поволок в спальню, как какой-то неандерталец свою добычу. Кот сузил зрачки, сощурил глаза, вроде как понимающе глядя в нашу сторону, дернул брезгливо лапкой и взлетел обратно на подоконник. Попил с моей кружки чай и удобно умостился в подушках, снисходительно посматривая на своих вассалов – двух псов, развалившихся внизу на полу.

Французская речь на Андреевском спуске была не в диковинку. Поэтому тихий разговор пожилой дамы и мальчика никого не интересовал. «А месье Серж рассказал кого убили эти l' assassin, головорезы?»

«Да, мой мальчик, он все поведал. Они убили бизнесмена средней руки. Он не хотел отдавать им свой бизнес. Они долго пытали его, чтобы заставить подписать документы, но мужчина оказался крепким и духом, и слабым здоровьем. В результате пыток его сердце не выдержало, и он умер. Именно его тело они и прятали, когда бедная Лидочка попала в их поле зрения.»

Мальчик понимающе кивнул головой, вздохнул и задал еще вопрос. «Почему родственники Лидочки так быстро продали свою квартиру и не забрали своего пса?»

«Понимаешь ли, Сашa», – дама сделала ударение на последний слог в имени мальчика так сказать в абсолютном французском стиле – «поступки людей иногда не поддаются стандартной логике. Видать они не захотели жить в квартире, где умер человек, а собаку, ну… видать они не любили свою собаку настолько, чтобы забирать ее с собой. Иногда люди любят не объект своего вожделения, а себя в этом объекте. А объект в этом случае для них не важен. Возможно, что на новом месте жительства они просто заведут себе новую собаку и делов то».

Мальчик брезгливо передернул плечами: «По-моему, это не так философски называется, как Вы это преподнесли. Это банальная непорядочность и безответственность».

Мадам довольно ухмыльнулась в меховой воротник, чтобы мальчик не заметил. Она была рада, что не ошиблась в этом мальчугане. Он был действительно от природы порядочным и хорошо воспитанным человеком с сильным и неожиданно для своего возраста хладнокровным характером. Не зря она прошла все круги ада, чтобы получить опеку над этим мальчиком. И, ой, как немало денег было потрачено. Но видать все-таки не зря. Мальчик – просто чудо, правда жуткий неряха, но это не страшно, у нее быстро получиться его пообтесать. «Похоронами папы и Лидочки займемся мы?» Мальчик, задав этот вопрос, начал напряженно смотреть себе под ноги. «Да, конечно, основными вопросами погребения и панихиды любезно занялся Иван Иванович, и Константин уже приступил к своим обязанностям». Мальчик облегченно вздохнул. «Мадам, Вы не сказали основное – убийц нашли?»

«Увы, mon cher, их еще ищут. И как говорит Иван Иванович, будут продолжать искать, но боюсь, что это будет еще долго длиться», – и дама почти ласково потрепала мальчика по голове.

«Понятно, висяк», – слово «висяк» мальчик выговорил с легким французским акцентом, но резко по-русски. Дама улыбнула и также четко повторила за ним «oui mon cher, висяк».

«Ничего, я найду их сам», – мальчик тряхнул головой и зыркнул из-под лба на собеседницу.

«Милый, надеюсь, что это не понадобиться», – и она еще раз погладила его по голове. Теперь уже точно ласково, как бы привыкнув выражать свою доброту к этому мальчику.

Как управдом, я сделала все, чтобы побыстрее переоформить квартиру Лидочкиных родственников на Елизавету Марковну. Она запустила туда постояльцев – Ромочку. Который с удовольствием переехал из однокомнатной квартиры в двухкомнатную. Рядом со своей однушкой Елизавета Марковна всеми правдами и неправдами выкупила трехкомнатную квартиру. Объединив обе квартиры, она получила более или менее желаемые апартаменты, хотя еще долго ворчала, что квартирный вопрос испортил в свое время москвичей и киевляне в этом деле не за горами. Возможно она и права. Так как свои квадраты она разделяла сейчас с Сашей и Костей, своим компаньоном. И вечерами гуляя с собаками мы часто наблюдали, как в окнах Елизаветы Марковны виднелась тень изящной дамы с мундштуком в руках, и мужчины, сидящего на подоконнике с ноутбуком, в который явно под диктовку дамы он что-то быстро записывал, не поднимая головы. Вот только что? Мемуары выжившей из ума примадонны или все-таки ироничный детектив, сюжет которого набросала жизнь к ее ногам? Надеюсь в скором будущем она нас о этом оповестит, как всегда в своем духе – помпезно и с фанфарами, собрав всю нашу такую разношерстную компанию за большим круглым столом.

Ночью заброшенное кладбище выглядело еще более мрачным. Потирая тонкие пальцы рук, он уже который час занимался поиском. Перстень на среднем пальце был явно ему велик, но носить его очень хотелось. Парень еще раз погрел руки, и снова взялся за небольшую кирку. Изящные пальцы обхватили древко, казалось бы, мертвой хваткой, но кирка вырвалась из рук и упала на землю. «Черт подери. Ну, должно же тут быть еще что-то, кроме этого перстня», – в сердцах громко воскликнул молодой человек и тут ужас проник в его грудную клетку – он ощутил, что кто-то положил ему руку на плечо. На этой руке в лунном свете козырнул блеском большой бриллиант в грубой, но красивой оправе. Луна спряталась за облаками, забрав с собой огненный блеск драгоценного камня и эхо от восклицания молодого человека. Где-то далеко был слышен автомобильный звук дороги.

В оформлении обложки использованы изображения с сайта www.freepik.com

Примечания

1

информация взята из Википедии.

2

Источник http://арсновости.рф

3

Источник fakty.ua

4

источник https://ciwar.ru/