Бифуркатор

– Почти, – немедленно замечаю я.

– Не цепляйся к словам, – строго приказывает отец. Чёрт возьми, с ним я ссорится вообще не хочу, но Андрюшка и правда не умер! Не получив прямых доказательств, я теперь больше склоняюсь к теории Стёпки.

Тогда я переворачиваюсь на бок и говорю отцу:

– Пап, нужно ещё какое-то время. Дай нам ещё хотя бы месяц. Поверь, если через месяц Андрея не найдут, я сам уговорю маму похоронить… это, пустой гроб.

Некоторое время отец мучается, взвешивая ЗА и ПРОТИВ. В темноте я не вижу его лица и не могу точно утверждать, какие эмоции сейчас бушуют внутри главного члена семьи Бреус.

– Две недели, – вдруг говорит он. – Даю тебе две недели, а потом, если Андрюшка не найдётся, ты присоединяешься ко мне, и ломаем маму.

Две недели? Ха, меня может не стать уже завтра, поэтому четырнадцать дней, целых половина месяца, четверть школьной четверти, кажутся мне вечностью.

– Договорились, – киваю. – Две недели, и я твой.

– Ну хоть один человек в нашей семье мыслить здраво, – вздыхает отец и уходит. Ни спокойной ночи, ни пожелания приятных снов. После исчезновения Андрюшки со мной живут чужие люди, раньше я их не знал. Эй, ребята, кто вы? Где стремление отца всё обращать в шутку? Где строгий тон мамы, просивший вернуться к обеду?

Я вздыхаю, иду в туалет, а когда возвращаюсь, замираю на пороге. Тусклый свет из коридора открывает взгляду пустую кровать-кораблик у окна. Я закрываю дверь, подхожу к ней и ложусь. Как непривычно. Оказывается, вот под каким углом Андрюшка видел комнату, когда просыпался.

Я активирую телефон, экранчик – маленькая точка света, посреди бескрайной тьмы комнаты.

Я: Ты собираешься брать завтра Сергея?

Стёпка: Да.

Я: Ты же обещал больше не вмешиваться ни во что.

Стёпка: Придётся Серому понять, что вмешиваться нужно.

Я: Кажется, мы разрушили мир твоему брату *пугливый смайлик*.

Стёпка: Ему это полезно, пусть подумает, а то так и умрёт спортсменом.

Я улыбаюсь и переворачиваюсь набок. Интересно, что большой брат думает о сегодняшней посылке? Неужели и правда пытается объяснить происходящее с рациональной точки зрения?

Мне его жаль.

А потом я разговариваю с подушкой, как будто это Артём.

– Две недели, – говорю я. – У меня всего лишь две недели, чтобы найти тебя. И я найду. Я знаю, где ты, мне бы только способ отыскать к тебе двери.

Я обнимаю подушку и становится как-то приятно и грустно одновременно.

– Вот увидишь, я верну тебя в семью.

После этих слов сон медленно начинает пожирать меня, и я отрубаюсь в кровати Андрюшки. Всю ночь мне снится, будто маленькая чёрная коробочка засасывает меня, и боль раздирает тело. Я часто просыпаюсь вспотевший и почти плачущий, но кошмар не отпускает.

*******

Меня будит телефонный звонок Стёпки. Я с трудом расцепляю веки и мычу в трубку звуки, похожие на алло.

– Ты что, ещё спишь? – голос Стёпки немного суетливый.

– А сколько время?

– Уже десять. Давай поднимайся, мы скоро подойдём.

Связь обрывается, и я сажусь на кровати. Десять? Прямо вот десять ноль-ноль? А почему у меня состояние, будто только недавно рассвело?

Всё ещё потирая сонные глаза, я чищу зубы и только сейчас осознаю Стёпкино мы. Мы на подходе, как-то так он сказал. Значит всё же уговорил Сергея пуститься в опасное путешествие!

На мне всё ещё Стёпкина футболка. Надо одеться во всё новое. Я так и поступаю, даже нижнее бельё меняю. Джинсы – только вчера из стирки, белая майка без всяких надписей и имитация рокерской кожанки, так сказать – летний вариант, из тёплой блестящей ткани. Когда солнце печёт, в ней не так жарко, а вот когда холодно, как раз самое то. В сорокаградусный мороз она не спасёт, но предполагаю, что за полярный круг нас не отправят.

Наскоро побросав в себя разные бутербродики, я выхожу на улицу. У ворот уже беседуют Стёпка и Серый. Друг в привычном одеянии: цветная футболка и излюбленные клетчатые рубашки поверх, а вот Сергей, как истинный спортсмен, в белой обтягивающей майке, демонстрирующей его мускулы.

Завидев меня, Стёпка машет рукой, будто я их не вижу.

– Мы можем опоздать, – говорит он. – Бежим быстро.

– Не суетись, – Серёга касается плеча брата. – Здесь пару кварталов, дойти – пять минут.

В принципе, в нашем маленьком районе до любого дома можно дойти за пять минут. Меня вдруг пробивает на сентиментальности.

– Серёг, – говорю. – Ты извини, что так всё получается. А ты вообще изверг, травмируешь своего брата! – строго грожу Стёпке.

– Стоп-стоп-стоп! – Серый перекрещивает руки. – Тайм-аут! Никто никого не травмирует.

– Да, – уверенно кивает головой Стёпка. – Он сам увязался.

– Ну во-первых, не увязался, – хмурится Сергей. – Просто, я просил тебя, идиота, ни во что не вмешиваться. Знаешь что вчера он устроил мне? – Серый смотрит теперь на меня. – Сказал, что пойдёт в любом случае. Что даже если я запру его, он вылезет в окно. Мне и так вчера от папы весь вечер доставалось из-за канареек. А тут ещё этот истерики закатывает.

– Я же знаю на что давить, – гордо усмехается Стёпка и обращается ко мне: – К тому же, ты что думаешь, я бы позволил идти только нам двоим, слабакам?

– Вот это верный аргумент, – кивает Серый. – На это мозгов у него хватило. Я могу отправить в нокаут противника почти любой весовой категории.

– Даже весовую категорию с пистолетом? – хмурюсь я и усмехаюсь.

– А что, там могут быть и такие? – теряется Сергей.

– Да даже если будут! Кто решится стрелять в офисах посреди рабочего дня?

– Ну… в общем, идея сумасшедшая, – тут же вставляет Серый. – Но мне бы и самому хотелось разобраться с тем, что я вчера увидел. Да, с полицией сделать это проще, но первую встречу организуем с глазу на глаз, порвём пару лиц, а уж потом в полицию.

Я улыбаюсь через силу. Кажется, Серый даже не понимает, с какой силой мы столкнулись, и Стёпка пользуется тупостью брата. И конечно футбольный нападающий совсем не понимает: стрелять в нас могут кое-чем бесшумным и покруче чем пули. Например: маленькие чёрные дыры.

– Тогда чего стоим? – жмёт плечами Стёпка, и мы несёмся по улице.

К жёлтой двухэтажки прибегаем и правда минут за пять, на часах пока 10.48. На какой-то момент я замираю и внимательно наблюдаю за зданием. С виду милое, утонувшее в пестроте реклам, фасад окружён венчиком кустиков, и по углам здание охраняют четыре одинокие берёзки.

Пока я смотрю, из единственной железной двери, напоминающей чёрную заплатку, выходит девушка, смотрит на часы и спешит по улице.

– Пойдём же, – торопит Стёпка.

Я качаю головой и пересекаю за ним дорогу.

Чтобы проникнуть в здание не понадобилось звонить в домофон, дверь поддалась. Разжиревший парень на вахте даже не посмотрел в нашу сторону. Заведение гудело человеческими голосами, повсюду сновали офисные рабочие, какие-то клиенты.

Поднявшись на второй этаж по крутой лестнице, мы попадаем в вестибюль с подобной атмосферой. Дверь правого крыла распахнута настежь, сквозь неё можно увидеть людей-муравьёв, суетящихся по поводу своих муравьиных дел. А вот в левое крыло путь нам отрезала бирюзовая дверь. Стёпка потянул, и та тоже поддалась.

И мы попали в другой мир.

Одинокие лампы дневного света – единственный источник звука. С обеих стена на нас глядели закрытые двери. За ними не слышно ни звука, пока мы медленно двигались вперёд, Стёпка даже попробовал открыть парочку, но те не поддались. На гладких деревянных поверхностях висят таблички:

Корпорация «Осень»

Клуб вязания «Красная Шапочка»

Отдел маркетинга «Абордаж»

– Смотри, – Стёпка отрывает меня от чтения, толкнув локтём в бок.

Прямо впереди, в тупике коридора, отличающаяся от всех своим месторасположением, прячется белая дверь. На простеньком листочке формата А4, спрятанного в файл, написано:

кабельная компания

СОМЕРСЕТ

Ниже идеальный трёхлистный клевер, а на верхней планке косяке скромная 9, спрятанная в жестяном ромбе.

– Это наша конечная точка.

– Да тут глухо, как в гробу, – хмурится Сергей.

– Спокойно, внизу люди, никто стрелять не будет! – немного раздражённо говорит Стёпка. Он в нашем клине центральный, делает пару шагов вперёд и тянет дверь на себя. Та поддаётся. Внутри меня обрывается жизнь.

Стёпка оборачивается:

– Мы входим или будем лясы точить?

– Только сразу предупреждаю, – шепчет Серый. – Вы у нас два умника, вот вы и будете там говорить. Я просто постою у двери на случай физической подмоги.

Стёпка улыбается и глядит на старшего брата как на наивного младенца.

– Ты у нас самый старший, поэтому могут говорить как раз с тобой. Хватит философии. Гоу-гоу-гоу!

С этими словами друг входит внутрь. Откуда у него столько энтузиазма? Удивляюсь. Вроде всю жизнь был серой мышкой!

Мы оказываемся в маленьком кабинете, не больше туалета в моём доме. Я понимаю, что папа сделал нам большой сортир, но всё равно, под это дело актовый зал не отведёшь. Оцениваю площадь клозета в тринадцать квадратов. А если учесть, что правая и левая стена заставлена шкафами, нам остаётся небольшой коридорчик, в котором могло бы поместиться не более пяти человек. Жалюзи на единственном окне, плотно прикрыты, комната погружена в плотный мрак, а прямо перед нами высятся два придвинутых друг к другу стола, на которых спиной друг к другу спят мониторы.

И всё.

Ни одного живого человека.

– Слава те Господи, – вздыхает Серый. – Как я рад. Вот это я понимаю – не опасно.

Стёпка поворачивается ко мне.

– Кажется, нас ждёт онлайн конференция. Сударь, – вежливым жестом друг приглашает меня сесть за первый стол.

Только сейчас замечаю, что комнату нарушает тихое жужжание системного блока под столом. На его морде мигает зелёный огонёк. Компьютер работает.

Осторожно присев на старый скрипучий стол, я касаюсь мышки. Экран тут же озаряется. На всю диагональ раскидано поле скайпа, и в центре три стандартные кнопки, но, как я понимаю, мне нужна та, что ЗВОНИТЬ. Абонент – Доктор Вечность, время 10.57.

И я звоню.

Отвечают на третьем звонке. Несмотря на волнение, первым замечаю задний план: точь-в-точь такие же жалюзи, плотно закрытые, будто наш монитор пропал, и я теперь смотрю в сквозное окно.

В полумраке, на фоне окна, сквозь которое едва пробивается солнечный свет, сидит человек. Из-за мрака я не могу разглядеть подробно его лицо, но замечаю белую бородку, тёмные очки, острый нос и чёрную кепку. Судя по иссохшему лицу, человеку лет пятьдесят, может, чуть меньше.

– А вот и мои юные господа, – улыбается человек. Его голос доносится из маленьких колонок, будто из рации. Средняя частота немного режет ухо. – Если вы здесь, значит, желание вернуть Андрея не пропала?

Он сидит спиной к окну, а мы – лицом, несмотря на тусклый свет, он видит нас всё же лучше, чем мы его. Что это? Стратегический ход.

– Здравствуйте. – Единственное до ужаса глупое слово, которое я смог из себя выдавить.

– Ну что, вы готовы к приключениям? – человек улыбается. Иногда изображение на долю секунды замирает, и на экране мелькают пиксели, которые уродуют картину. Возможно, сбой связи.

– А вы можете просто вернуть Андрея? – робко спрашиваю я.

– Конечно не можем, – возражает старик. – Для начала, я хочу, чтобы вы до конца поняли, в какую сложную ситуацию вы попали. И чтобы это дошло даже до вашего стероидного товарища Сергея Герундова.

За спиной послышалось недовольное шевеление.

– Ту посылку, что мы вчера прислали, – продолжает человек. – Это такой маленький портал в некое иное пространство, где царит векторный вакуум. Вы его обезвредили, и мы подумали: ну ничего себе. Какие-то мальчишки обошли нашу ловушку. Ваш ум, признаюсь, поразил даже нас. Поэтому, мы дарим вам шанс по извлечению юного сударя Андрея Бреус.

Я вздохнул. Слова и радовали, и пугали одновременно.

– Извините, как вас зовут? – спрашиваю.

– Так и называйте меня: Доктор Вечность.

– Эммм… – мне не удобно, имя кажется глупым. – Доктор Вечность, а правильная ли у нас теория об Андрее?

– Да-да, – кивает доктор, и на долю секунды пиксели отбрасывают его правый глаз почти к краю экрана. – Всё верно, ваш брат, мой юный друг, застрял во времени. В двадцать третьем июле.

– Но как же он его проживает? – вперёд выходит Стёпка. – Он видит нас? По какому принципу прошлое зациклено? Как киноплёнка, или же тут другой принцип.

– О-о-о! – Доктор Вечность грозит нам пальцем. Лучше б он этого не делал. Пиксели тут же превратили руку человека в пугающее смазанное пятно. – Не всё сразу. Приходите сюда, и мы с вами всё обсудим за чашкой чая. После чего я вам подарю ключи от двадцать третьего июля.

– Погодите, – встречаю я. – А почему вы их не можете дать прямо сейчас? Для чего вам тянуть? Вам что-то от нас нужно?

– Именно, мой юный друг, – кивает Доктор Вечность. – Точнее – не совсем нужно. Скорее, я считаю, что вы ещё не достаточно заслужили наше доверие. Испытание со ШВВ, так мы называем шкатулки векторного вакуума, не совсем достаточное для столь эпичного действия. Вам нужно пройти ещё несколько испытаний. И мы решили совместить их с дорогой.

– С какой дорогой? – хмурюсь я.

– Дело в том, что мы находимся в Питере, мой юный друг. Вам надо приехать к нам. Вы поедете по следующему пути. Покупайте билет до Сызрани, потом поезжайте до Москвы, а от Москвы до Питера.

– Простите… – вставил голос Стёпка. – Но мне кажется, что от нас до Питера есть прямой маршрут.

– Какие же вы непоседливые, – строго ворчит доктор, и на секунду пиксели превращают его лицо в асимметричную гримасу монстра. – Саратов-Сызрань-Москва-Питер. Что непонятно? Мне плевать, какие составы вы выберете, но с указанного маршрута не сходить. Если вы попытаетесь нас обмануть, то мы сразу это поймём и встреча не состоится.

– Хорошо-хорошо, – торопливо отвечаю. – Мы готовы к указанному маршруту, но Питер большой. Где вас искать там?

– Возьмите с собой сотовые, как только вы пребудете в северную столицу вашей родины, мы с вами свяжемся.

– Договорились, – киваю. – Но нам как бы…

– Продолжаем разговор, – Доктор Вечность перебивает меня. – Когда вы выйдете за дверь этой комнаты, на полу вы обнаружите файлик с банковской картой. Это карта Сбербанка. В любом банкомате вы сможете снять с неё деньги. Сумма там достаточно большая для одного человека, но для путешествия троих… вам придётся обходиться немногим. Рационально расходуйте ваши сбережения. Да, обязательно упомяну, для пространственно-временного континуума будет правильнее, если вы приедете втроём. Ты, твой умный друг и стероидный. В этом вопросе у вас выбора нет. Запоминайте, пароль от сберкарты: 1279. Повторяю: 1279. Запишите, если не запомните.

– Я запомню, – мрачно отвечает Стёпка.

– Доктор, а в чём будет состоять испытание? – тут же спрашиваю.

– В том, чтобы добраться до нас! – восклицает тот.

– Разве… это сложно? – я теряюсь. – Две пересадки и несколько суток поезда.

– Ах, ну да, – доктор театрально шлёпает себя по лбу. На экране движение получается столь размазанным, что я даже не сразу понял, что он делает. – Вам просто надо добраться. Я думаю, у вас это не получится. Дело в том, что вас всячески будут хотеть убить. Попробуйте избежать смерти. Попробуйте выжить в мясорубке, в которую пуститесь, и тогда… Андрюша к вам вернётся, мой юный друг.

Какое-то время мы не в силах произнести и слова. В висках стучит одно-единственное слово: УБИТЬ. Хотя, не знаю, как у Серёги и Стёпки, но у меня звучало.

– Быстро повторю важную информацию: маршрут: Саратов-Сызрань-Москва-Питер, пароль карточки – 1279. Можете приезжать в любое время, но помните, – Доктор Вечность наклоняется ближе к камере и я вижу его хитрую улыбку, обнажающую кривоватые зубы. – Чем дольше вы будете ехать, тем хуже будет становиться Андрею в двадцать третьем. Я жду вас. До свидания, мои юные друзья.

И Доктор Вечность отключается.

Комната на некоторое время погружается в оцепенение. А потом я поворачиваюсь и говорю:

– И что будем делать?

– Всё просто, – пожимает плечами Серый. – Тут же всё однозначно. Мы никуда не едем.

Я отрешённо устремляю взгляд в никуда и думаю. Поездка в Питер одному… это же невероятно страшно, особенно, если доктор не врал насчёт убийств. А может, подключить к этому вопросу маму и папу? Поверят ли они мне?

– Ты сам посуди! Питер! – Серёга обильно жестикулирует. – Нас будут пытаться убить. Да вертел я такое путешествие!

– Но… Андрей… – слова застревают где-то у губ. Я не знаю, как облечь чувства в привычную звуковую форму. – Если б я думал, что он умер, было б легче. Но теперь я знаю, что он жив. И если я откажусь от этой поездки, то как потом буду спать? Если буду знать, что бросил младшего брата где-то во времени.

Серый и Стёпка смотрели на меня по-разному. На лице друга блуждала печаль, которую он всячески пытался скрыть, а Серёга будто кактус проглотил.

– Ты чего?! – восклицает он. – Да ты Андрюху до самого конца опарышем называл? Да ты его ненавидел! А сейчас ты собираешься жизнью ради него рисковать?

– Я не знаю, – пожимаю плечами. – Когда он исчез, оказалось, что я его не ненавижу. Вот. Впрочем, я вас понимаю. Это же мой брат. Я не хочу вас ни к чему обязывать. Я поеду один.

– Нет! – тут же отрезает Стёпка. – Между прочим, это была моя теория. Я тебя обнадёжил, поэтому, мне тоже отчитываться. Поедем вдвоём, а Серый дома останется.

Теперь Серёга раскрыл рот и выпятил глаза.

– Я не пойму, что тут такое? Выставляют стратегию против меня?! – задыхается он.

– Никто против тебя не выстраивает стратегию, – сухо отвечает Стёпка, не глядя на брата и засовывая руки в карманы. Но я-то знаю, мой друг сейчас умело манипулирует мнением старшего. – Съездим в приключения, вернём Андрюшку, а ты позаботишься об отце в моё отсутствие.

– А кто будет заботиться о тебе?! – восклицает Серый. – Ты хочешь, чтобы отец оплакивал мать и тебя? Ну уж нет! Я просто тебе приказываю: ты никуда не поедешь! Или я позвоню сейчас отцу и всё расскажу.

Теперь Стёпка и злится, и теряется. Да даже я немного пугаюсь, разговор перешёл на серьёзные интонации.

– Давайте, вы решите этот вопрос сами. – Мне внезапно не хочется быть центром семейного конфликта. О поездке для себя я уже решил. – Давайте выйдем наружу, посмотрим, какой подарок нам оставили за дверью, и по домам. Я сегодня разузнаю про билеты, и завтра отправлюсь. А вы уж сами решите.

– Тёмка говорит правду, – кивает Серый. – Нам надо расходится. Но я для тебя уже всё решил, ты меня понял? – Он указывает на Стёпку.

– Понял, – ноет тот, опустив взгляд и продвигаясь к двери.

В коридоре на полу мы находим канцелярский файл, в который вложена карта Сбербанка. Но если бы на этом всё. В файле прятались паспорт Сергея и свидетельства о рождения моё и Стёпкино.

Сергей рассматривает документы с выпученными глазами.

– Это действительно мой паспорт. Тут даже первые странички замызганные, потому что я намочил паспорт под дождём. Как они это сделали?

– Думаю, они способны на большее, – мрачно заявляет Стёпка.

– Так! – Сергей вручает мне моё свидетельство и карточку сбербанка. – Делай что хочешь, а мы идём домой.

Кажется, Серому пришёл предел. Забрав себе файл с документами, он хватает Стёпку за руку и спешит на улицу. Я едва поспеваю за ними. У ворот своего дома они даже не оборачиваются и сразу заходят во двор. Я вздыхаю, снижаю скорость и бреду к своему чертогу, что виднеется через несколько коттеджей.

И вот я остался один. Мне страшно и смешно. Я ни разу не пользовался банкоматом, ни разу не покупал билеты, ни разу не был на вокзале даже. Мы выезжали с родителями иногда на море, но летали самолётами. Не всегда хорошо быть сыном богатеев, имеющим скудный жизненный опыт.

– Артёёёёёём! – слышу я голос мамы, когда уже почти подхожу к дому. – Артёёём! Иди сюда!

Я припускаюсь, миную изгородь и вот останавливаюсь у ворот. Мать стоит на крыльце в фартуке, руки испачканы в муке. Неужели она вылезла из раковины, в которой спряталась после исчезновения Андрюшки, и вернулась к прежним занятиям???

Но смотрит мама не на меня, а куда-то в угол двора. А потом я вижу мальчика с длинными коричневыми волосами, который бежит к крыльцу и кричит:

– Иду-иду!

У разбрызгивателя он останавливается, приседает и что-то подбирает в траве. На несколько секунд мне открывается его лицо. Мальчик младше меня, может даже года на два.

– Артём, пойдём быстрее! – зовёт моя мама, и теперь подозрительно глядит на меня за воротами.

Другой Артём, совсем не похожий на меня, одетый в детскую футболку, шорты, которые я бы назвал девчачьими, вскакивает и снова бежит к крыльцу. Теперь сквозь сетчатую дверь мать смотрит на меня, в её глазах оттенки подозрения и недовольства.

Когда другой Артём влетает на крыльцо, мать обхватывает его и вталкивает в кухню; пока закрывается дверь, меня сверлит её хмурый подозрительный взгляд. Двор замолкает, в нём никого, а я стою в оцепенении.

Конечно, отдалённо я предполагаю, что произошло, но в это ни черта не верится.

– Что за фигня происходит!? – крик Серёги раздаётся на всю улицу. Он со Стёпкой уже спешит ко мне.

– Вас тоже домой не пускают? – мрачно спрашиваю.

– Там живут другие люди! – Судя по эмоциям Серого, Внутри него творится армагеддон.

– Меня заменили на другого мальчика. Мелкого, чуть старше Андрюшки, – говорю.

– Я же говорил, что они могут многое, – хмуро вздыхает Стёпка. – И они на не заменили. Они заменили реальности. Мы с вами теперь в альтернативном мире, где в наших домах живут другие люди, а нас, может быть, вообще нет в истории.

********

Для обсуждения проблемы мы выбираем Заводь. Метрах в двадцати от нас ныряет мелкий мальчик в голубых плавках, изрисованных неясным узором. Поначалу мы ни о чём не говорили, а лишь слушали стенания Серого. Поэтому мы и ушли от жилого квартала, чтобы соседи не вызвали на крики полицию.

Стёпка сидел на стволе сваленного дерева, которого в нашей реальности не было, подтянув правую ногу к подбородку. Я примостила на корточках у кромки воды. А Серёга орал. В основном, его словарный запас ограничивался ругательствами, а весь словесный поток лился в ключе одного вопроса: Что происходит?

Даже мальчик в голубых плавках принялся странно коситься в нашу сторону и вскоре ушёл вдоль берега подальше от нас.

– И что нам теперь делать?! – задаёт вполне конкретный вопрос Серый. В руках он всё ещё сжимает файл с карточкой и документами.

– Думаю, тут всё ясно как день, – пожимает плечами Стёпка. – Они хотят, чтобы мы поехали в Петербург. Они устроили на нас Голодные Игры. И теперь мы на полигоне.

– Зачем??? – Серёга хватает Стёпку за плечи и встряхивает. Кажется, это первый раз, когда старший брат применяет к младшему физическую силу. Стёпка отворачивается и прикрывает глаза. – Зачем ты ввязался во всю эту фигню!? – Вместо слово фигня Серый, конечно, заворачивает кое-что покруче. Он снова встряхивает Стёпку так сильно, что очки того съезжают на кончик носа.

– Он ни во что не ввязывался! – вступаюсь я, сжав кулаки. – Это не моя теория, это не я всех вас втянул. Стёпка тут мозг! Он нашёл эту теорию. Мы должны опираться на его разум, а не трясти его! Он – наш мозг.

Сергей покосился на меня зверским взглядом, зарычал и отпустил Стёпку, схватившись за свои волосы.

– Конечно, я теперь выступаю виновником всего происходящего, – дрожащим голосом выдавливает Стёпка и поправляет очки. – Но всё равно, спасибо, Тёмка.

– Теперь, я думаю, стоит прекратить ныть и подумать о дальнейших действиях, – говорю. – Нам нужно в Питер. Как это сделать?

– Нам не нужно в Питер! – вопит Сергей! – Нам нужно домой!

– СЕРЫЙ! – Я никогда ещё не слышал, чтобы Стёпка так пронзительно кричал. – Ты что, совсем долбанутый?! Неужели ты не понимаешь, с какой силой мы столкнулись??? Или тебе до сих пор повсюду чудятся розыгрыши??? Эти люди, существа, твари, они не отпустят нас, пока мы к ним не приедем!!! Либо мы забиваем на всё и пытаемся выжить в этой реальности, где нас нет и не будет! Но только, знай, ты больше никогда не увидишь отца!!!

Серёга вдруг успокаивается, его лицо напоминает мордочку напуганного лемура. Медленно он садится на землю, упирает локти в колени и прячет лицо в ладонях.

– Послушай, – говорю я. – Ты самый старший из нас. У тебя опыта больше. Нам надо доехать до Питера, по указанному маршруту. Как это сделать? Куда дальше?

Но Серый молчит. Молчит долго, и я уже перестаю надеяться на ответ, как вдруг он обнажает бледное лицо и тоном полным безысходности произносит:

– Алгоритм тут простой. Едем на вокзал и покупаем билеты в указанных направлениях. Документы у нас есть.