Бешеное солнце

Возвращались мы молча, никто на всём пути не произнёс ни слова. Значит, так положено. Молчал и я.

Пешком я отправился к оставленному мною космокатеру, хотя мог бы вернулся в «Самару», а оттуда дать команду по радио на возвращение его в ангар. Я предпочёл дать нагрузку ногам и телу, дабы хотя бы немного рассеять мрачные впечатления от беспощадной погони и убийству мальчика. Спал беспокойно.

8. Незаданные вопросы

Последующие дни проходили безрадостно, всё ещё давала о себе знать незабываемая картина преследования несчастного. Она прямо-таки стояла перед моими глазами. Когда выходил наружу, то казалось Тозтор злится на нас и безжалостно поливает жаром с небес. Посмотрел термометр – оказалось, что на отметка на шкале куда выше обычного. Вспомнил, что день ото дня она поднималась всё выше. Уже и аборигены нередко обеспокоенно посматривали на светило. Я вспомнил, что оно, образно говоря, балансирует на самом краю и в любую секунду может рвануть страшнее самой ужасной бомбы. Неужели уже это начинается?!.

Посетил могилу бедного Ефера. Она оказалась в очень ухоженном состоянии. Лежали игрушки, охапки цветов. Некоторые совсем свежие. Несомненно, их принесли буквально перед моим приходом.

На следующее утро встал с ощущением кануна грандиозных событий. Вспомнил, что снились диковинные сны, которые помнил совсем смутно. Даже от обычного завтрака отказался, похоже, удивив корабельного робота-кока. А на вид совершенно бездушный механизм! Не находил места, меня куда-то тянуло. Не выдержал, собрался и пешим ходом направился в стойбище, хотелось дать физическую нагрузку организму.

Там меня ожидал сюрприз: возле каменных руин, похожих на огромный гриб, на невысоком скальном выступе сидел мудрец в красно-оранжевом плаще. Тот самый, из Заповедного леса. По всем признакам он только что явился сюда.

Аборигены имели ошарашенный вид. Несомненно, подобное являлось чем-то из ряда вон выходящим. На их лицах было выражение неизбывного благоговения. Они двигались не то чтобы тихо, а словно бы превратившись в бесплотные тени, не издающие ни звука. Начали собираться тесным полукругом перед мудрецом.

Он сидел совершенно неподвижно, как бы в прострации. Вот его тело дрогнуло, он обвёл взглядом присутствующих и по толпе словно прошёл электрический разряд: все подтянулись, выпрямились, взбодрились. Я почувствовал такой прилив сил, что буквально трепетал от их избытка.

Гуру сказал:

– Настал день, когда нужно опять успокоить бешеное солнце. И мы его успокоим. Вы согласны со мной, братья? Поклянитесь.

– Клянёмся! Клянёмся! Клянёмся! Мы успокоим солнце! – раздался единодушный хор голосов туземцев.

Помимо своей воли я кричал вместе со всеми.

– Оно успокоится. – Мудрец встал, повернулся к оранжевому светилу, которое висело над острыми пиками скалистых гор. – Успокоится, как только мы попросим его. Просите, братья! Просите изо всех сил. Захотите, очень сильно захотите усмирить Тозтор, пусть он изменит свой нрав, умерит свою силу. Просите мысленно, слова тут не нужны, они только помеха. Просите сердцем!

Странная тишина наступила в стойбище. Смолкли даже игривые пташки, перестала шуметь листва спиралевидных деревьев.

Немигающим взором гуру глядел на светило, медленно разводя руки в сторону.

Неведомая сила овладела мною: все мысли ушли, осталось лишь глубинное чувство, ощущение всемогущества. Тозтор удивительно приблизился – я видел в нём кипение звёздной энергии, готовой разорвать его, как колоссальную бомбу. Свирепые силы астрономических масштабах бушевали в звезде, рвались наружу…

«Нет, – стиснул я зубы, – не позволим, не выйдете! Ты останешься, Тозтор, таким, каким был доныне! Твоей мощи мы противопоставим свою: опутаем, окружим, сдержим твой напор! Ты покоришься нам и будешь светить Оссиане, как и прежде! Ты не сожжёшь её и все прочие планеты, нет! Успокойся, смирись, покорись, не рви путы! Утишь своё буйство! Успокойся, успокойся, успокойся!..»

Сколько это длилось, не знаю. То ли несколько минут, то ли несколько часов.

Но вот мудрец опустил руки.

Наваждение спало с меня. Я зябко передёрнул плечами, почувствовав вечерний холодок. Удивлённо посмотрел на Тозтор: он, вроде бы, стал немного меньше и тусклее обычного, уже не палит, как прежде. Похоже, действительно, успокоился!

Гуру снова сел на валун.

Туземцы тут же принесли хворост, разожгли костёр.

Тозтор поднялся выше над далёкой горной грядой, где неутомимо работал мой ядерный реактор. Значит, времени прошло совсем немного, даже до полудня ещё далеко.

Сознание обожгла мысль: неужели мудрец уйдёт в свой лес, а я так и не поговорю с ним?..

Сделал робкий шаг вперёд. Он поднял на меня свои полные полного понимания глаза, которые заглядывали в самую душу, и произнёс:

– Мои ответы готовы, готовы ли твои вопросы?

Я замер на месте, поражённый не столько его необычными словами про уже готовые ответы на мои ещё не заданные вопросы, сколько осознанием того, что понимаю его слова без трансфона. Как и тогда в Заповедном лесу при нашей первой встрече. Понимаю телепатически! Но как, как?!.

– Даже Ефер в последний день поднялся на эту ступень, а он был только маленьким несчастным мальчиком. Мир его праху! – глаза Гуру увлажнились.

Мои мысли беспорядочно метались. Усилием воли я успокоил себя.

– Почему его убили, почему?

– Пришелец с далёких звёзд, ты летал над нашей планетой и видел былое могущество наших предков. Многие из них, очень многие, владели божественной силой ману, которая способна успокоить бешеное солнце. Сегодня ты видел это. Сила ману давала власть над всем сущим в нашем мире: она способна двигать горы, позволяла строить величественные здания, создавала холодный огонь…

При этих словах старца мне припомнились растёкшиеся мегалиты, которые я видел во время своих экскурсий. А он продолжал:

– Только эта необоримая сила шла впереди разума, совести и чести. Наши прадеды приобрели могущество богов, но у них не имелось сдерживающих факторов, которые отвращают от зла… Мне стыдно рассказывать об этом, но так было. Да и у вас на вашей планете, о пришелец с далёких звёзд, тоже нередко случалось такое, пусть даже в меньших масштабах. Печально, такова у нас натура – пока не обожжёшься, огня не боишься. А сила ману – это огонь, у которого нет пределов. Наши предки перессорились между собой и погубили друг друга. Те руины, что ты видел на Оссиане, последствия их титанических единоборств. Нас уцелело очень мало и мы заново начали свой путь к вершинам знания, красоты и добра.

– А Ефер, чем он был опасен вам?

– Сейчас – ничем. Его зло могло проявиться в будущем. Увы, он не отличал белое от чёрного, доброе от злого, дозволенное от недозволенного. Этим он походил на наших предков, погубивших великую цивилизацию. В нём таился зародыш силы ману. Когда б он вырос, то выросли бы и его возможности, став безграничными. Это была бы дикая, неуправляемая сила, страшная и опасная для всех нас. Мы не имели права повторить трагических ошибок прадедов. Потому и совершили великий грех, самый великий – отняли жизнь у разумного существа.

– А Тозтор на самом деле успокоился?

– Да, и надолго.

– Значит, всё же не навсегда?

– В природе нет ничего вечного, всё имеет свои пределы и конец. Но я не беспокоюсь, когда я уйду, то у меня найдётся преемник с доброй силой ману: он, идущий сзади меня, уйдёт дальше меня. Я всё сказал. Мне нужно возвращаться в свой лес.

– Но у меня ещё есть вопросы к вам!

– Я ответил на все. На все самые главные. На остальные ты сможешь найти ответы сам. Ищи – и сыщешь, хоть это не всегда легко. Иного пути нет. Будь спокоен, скоро ты благополучно вернёшься домой. Там расскажи о нас, дабы твои сородичи учли наш печальный опыт. Неразумно спотыкаться о камень, о который спотыкнулся идущий впереди тебя путник. Благо и мир вам!

Я вспомнил глаза и лицо Гуру в песчаной буре, образованный им коридор и помощь в полёте космокатера. Поспешно воскликнул:

– Я ещё не поблагодарил вас за моё спасение, ведь я мог погибнуть тогда!

– Ты уже делал это неоднократно в своём сердце, и этого вполне достаточно.

Мудрец поднялся, прощально кивнул мне, сделал несколько шагов и исчез, словно растворился в воздухе.

Я протёр глаза: где он, куда делся?!.

Вождь Склик показал в сторону Заповедного леса и что-то сказал. Отключённый трансфон не перевёл его слова, но я их понял: «Гуру вернулся на своё место в лес».

Впрочем, что этому удивляться подобной малости, как телепортации, ежели его сила способна усмирить светило, готовое вот-вот превратиться в сверхновую звезду! Я только покачал головой.

Больше меня в селении ничто не задерживало, я понял, что пора возвращаться в свой корабль.

Попрощался с туземцами. Они были дружелюбны, как в первые дни нашего знакомства. Прежние отношения восстановлены, теперь их ничто не омрачает.

Я направился к «Самаре», но остановился на полдороге возле карапуза, который тянулся к ягодам на кустах, но никак не мог до них дотянуться из-за своего маленького роста. Он очень старался, изо всех сил приподнимался на цыпочках, переходил с места на место, но всё было напрасно, не хватало самой малости! Как в известной русской поговорке, улыбнулся я, близок локоток, да не укусишь.

Решил ему помочь. Уже сделал шаг по направлению к малышу, но тут увидел, как он рассердился, нахмурил брови, топнул ногой и ягоды сами собой отделились от ветки и медленно полетели в его подставленные ладошки. Он счастливо рассмеялся, приготовился было сунуть себе в рот, но тут набежала гурьба ребятишек, крича наперебой:

– Дай мне!

– И мне!..

– И мне тоже!..

Карапуз охотно раздал все ягоды, не оставив себе ни одной. Удивлённо застыл, глядя на свои пустые руки.

Я достал из кармана горсть конфет, которые всегда носил с собой именно для таких случаев, и протянул мальчугану:

– На, возьми! Это тебе. За твоё доброе сердце. Будь всегда таким, малыш!

Потрепал его по вихрастой головке, подумав: «Нет, это не Ефер, в нём добрая душа. Такому позволят иметь силу ману».

Теперь я знал, кто идёт вослед мудрецу. И кто именно уйдёт дальше его.