скачать книгу бесплатно
Он роется дальше, достаёт строительные штаны на лямках, которые, по-моему, и Азамату велики, да ещё и прорезиненные. Смотрит на мою физиономию, ржёт.
– Боюсь, что больше ничего нет.
– А может, – кошусь на рулоны, – есть какая-нибудь простыня ненужная… Я бы сшила что-нибудь…
– А, так вы шьёте! – резко воодушевляется Эцаган, вскакивая на ноги.
Это большая редкость?
– Ну так… Не то чтобы много, но умею, – говорю осторожно. Ещё припашет всему экипажу носки зашивать.
– Тогда не проблема, вон, берите Тирбишевы тряпки, я вам машинку дам, нитки и всё на свете.
Ух ты, у них даже машинка есть?
– А Тирбиша спросить не надо?
– А он всё равно не знает, что с ними делать. Ему подсунули в нагрузку к постельному белью, а на этом корабле, кроме меня, никто иголку держать не умеет. Я и от вас не ожидал.
– Ну почему же…
Вроде шитьё во всех культурах женское дело, нет?
– Красивые женщины часто пренебрегают, – пожимает плечами. Зато красивые мужчины, видимо, нет.
Один из рулонов оказывается вовсе ковром, остальные – более или менее плотным хлопком. Все они довольно светлые в жизнеутверждающий цветочек. Ничего, маменька на даче ещё и не такое носит. Да и не только на даче…
Эцаган великодушно пускает меня к себе в каюту, где обнаруживается немаленькое трюмо, на котором ненавязчиво красуется пакетик с термобигудями. Они тут все голубые, что ли? Ладно, мне с ним не целоваться. Зато про кудри теперь понятно.
Рядом с трюмо большой комод, из которого Эцаган начинает проворно извлекать нитки, иголки, булавки, ножницы и, наконец, портативную швейную машинку весьма приличной фирмы. Меня в своё время на такую жаба задушила.
– Вам лучше всего расположиться в холле, – говорит он мне, и я некоторое время соображаю, что он имеет в виду. – Там можно сдвинуть столики. А то в кухне Тирбиш ворчит, если столы не так стоят.
А, так это он про гостиную. Но она же проходная…
– А я там мешать никому не буду?
– А кого туда понесёт посреди дня?
Как выяснилось, понесло всех. По крайней мере, раз в каждые десять-пятнадцать минут обязательно кто-нибудь пройдёт попялиться, как земная женщина кроит. Хорошо хоть я догадалась обмериться у себя в каюте. Зато теперь весь экипаж в лицо знаю. И кто застенчивее – только мимо проскакал, а кто наглее – остановился поговорить. Ох и достали…
Положение, как обычно, спасает капитан.
– Не возражаете, если я тут в уголке почитаю? – спрашивает он меня ещё из коридора. Бук под мышкой, как приклеенный.
– Я всегда рада вашему обществу, – улыбаюсь. Приятно хорошего человека порадовать! Когда он проходит мимо, мне кажется, что в комнате становится ярче, хотя он и одет в тёмное.
В отличие от прочих моих посетителей, он действительно просто садится в кресло и углубляется в чтение. Через несколько минут уже я не выдерживаю.
– А можно спросить, что вы всё время читаете?
Поднимает голову, смотрит на меня укоризненно. Ну ладно, молчу.
– Лиза, оставьте вы эту вежливость. Конечно можно спросить!
О боже мой.
– Тогда уж и вы оставьте, – хмыкаю. – Как будто я вас могу не пустить в ваш собственный холл.
– Можете, – уверенно говорит он.
Вылупляюсь на него в ужасе.
– Нет, поверьте, не могу.
Смотрит на меня задумчиво.
– Это так странно, насколько у нас не совпадают представления о социальных ролях друг друга.
Почти роняю машинку. Ка-ак ты сказал?! Нет, ну давайте теперь окажется, что ты на самом деле всемирно известный антрополог, а это всё большой эксперимент по адаптации землянина к инопланетной среде!
– Я что-то неправильно сказал? – спрашивает встревожено.
– Да нет… Просто я немножко не ожидала… – да, не ожидала я от дикаря, жрущего с кости сырое мясо, что он знает, что такое социальные роли. Это можно сказать вежливо?
– Ну, я решил, раз уж нам ещё неделю предстоит тесно общаться, мне стоит почитать про земной этикет, – немного смущается он. – Не хочется вас ненароком обидеть.
– Ы… э… это очень мило с вашей стороны, – выдавливаю. Госспади, вот это я понимаю – человек! Не просто вежливый, а книжки специально читает, чтобы знать, как именно быть вежливым! Внезапно совершенно непрошено вспоминается Кирилл, хохочущий над выражением «однояйцевые близнецы». М-да, мы много чего принимаем как данность.
Азамат наблюдает за мной горящими глазами экспериментатора.
– Удивительно, – говорит он наконец. – Удивительно…
Результатом моих трудов явились штаны на завязочках, две довольно бесформенные толстовки и ковровые тапочки. Дошив, я немедленно удалилась в ближайшую пустую каюту (которую капитан мне услужливо открыл) и наконец-то переоделась. О, это счастье удобных шмоток и плоской подошвы!!!
Выхожу, улыбка шире ушей.
– Ну что, на пижаму хотя бы похоже? – спрашиваю Азамата, крутясь на месте и стараясь рассмотреть, не пузырится ли где-нибудь что-нибудь.
– Немножко похоже из-за расцветки, – смеётся капитан. – Сделайте поясок, и будет в самый раз.
Да, пожалуй, пояс не помешает. Ну да это быстро, с машинкой-то. Вот уже и прострочила.
– Лучше? – верчусь на одной ноге посреди холла.
– Очаровательно, – говорит капитан. Не понимаю, иронично или нет.
– Пир для глаз, – цедит другой голос со стороны коридора. Алтонгирел! Блин! Ну вот надо же было, чтобы его принесло именно сейчас, когда я тут перед капитаном выделываюсь. Теперь он меня точно со свету сживёт. – Я пришёл спросить, – продолжает он, обращаясь прицельно к Азамату, – собираешься ли ты снизойти до нашего общества в кухне?
– А, уже пора, – Азамат быстро закрывает бук и встаёт. – С удовольствием.
– Никогда бы не подумал, что вид женщины в брюках улучшает твой аппетит, – надменно произносит Алтонгирел и уносится прочь. Азамат смотрит на меня извиняющимся взглядом и пожимает плечами. Ну да, конечно, ты не знаешь, почему его так колбасит.
– Что-то не так с брюками? – притворяюсь, что поведение Алтонгирела меня нисколечки не смущает.
– На Муданге женщины их обычно не носят, разве что зимой или на всяких грязных работах…
А что ж ты раньше-то молчал?!
– Но вы не волнуйтесь, – продолжает. У меня на лице бегущая строка с мыслями, что ли? – Здесь-то все привычные, космос ведь.
Ну да. Алтонгирел один никак привыкнуть не может. Интересно, у геев есть какой-то мужской вариант ПМС или Алтоша всегда такой?
Впрочем, за обедом на меня не пялятся, даже при том, что штаны у меня голубые в лиловый цветочек, а рубашка розовая в жёлтый. Наверное, в муданжском национальном костюме приветствуются яркие краски и растительные мотивы.
После еды потихоньку увязываюсь за капитаном на предмет воспользоваться его буком (с которым он всё-таки расстался на время обеда).
– Ах да, конечно, вам нужно предупредить родных, что вы позже вернётесь, – кивает он, как мне кажется, с иронией. – Я должен был сам сообразить, простите. Давно не общался с незамужними девушками.
Моргаю. Какая связь?. .
– Я… э-э… не совсем незамужняя, – говорю. – Я как бы вдова.
Ну, допустим, мы с Кириллом не расписывались, но сути это не меняет. А у этих дикарей небось какие-нибудь предрассудки против внебрачного секса.
– Простите ради всего святого, – принимается тараторить капитан. Ну да, ну да, сейчас будет два вагона сожалений.
– Ничего-ничего, я понимаю, что на мне не написано, – похлопываю его по руке, запоздало соображая, что на него этот жест должен действовать гораздо сильнее, чем на среднего землянина. Ну хотя бы он замолкает. – Я просто не поняла, какая связь между тем, чтобы предупредить родных, и матримониальным статусом?
Получи, фашист, гранату. В смысле, умное слово.
– У нас обычно женщины после замужества перестают поддерживать связь с родителями, – ничего, сглотнул и переварил, умница мой!
– Ну, у нас не так, – пожимаю плечами. – То есть обычно это зависит от того, насколько твои родители приятные люди. Тем более я сейчас с мамой живу, так что она имеет право знать о моих планах.
– Ну да, наверное, – неловко улыбается. Ну вот, будет теперь меня стесняться ещё вдвое больше. Ну что мне, стать женщиной без прошлого в худших традициях мыльных опер? Иногда даже злюсь на Кирилла, что из-за него все вокруг меня вытанцовывают, как будто я раковая больная.
Подходим к каюте, я останавливаюсь в ожидании, что капитан достанет пульт и отопрёт.
– Толкайте, у меня замок размагнитился, до Гарнета не починить, – поясняет Азамат.
– А я-то думала, вы гений механики, – хмыкаю, открывая дверь.
– Вы что, с кем-то поспорили, сколько комплиментов в сутки вы можете мне сделать? – смеётся. – Можно замок и починить, конечно. Можно и с другой двери снять. Но в итоге всё равно менять придётся, так зачем из-за одной недели тратить день на бессмысленную работу?
– Да ладно, вам виднее, – пожимаю плечами. – И ни с кем я не спорила. Можно подумать, мне нужен специальный стимул, чтобы делать вам комплименты.
Качает головой, прикручивает свет – совсем чуть-чуть. Похоже, не любит яркое освещение. Подозреваю, что и зеркала в ванной не держит. Ох уж эти варвары.
Берёт с полки бук, протягивает мне, а сам поворачивается спиной и утыкается в иллюминатор с очередным зимним пейзажем. Видимо, у него на родине сейчас зима. Замечаю, что с постоянным чувством неловкости можно свыкнуться – вот, сижу у капитана за столом, за его же буком, ничего ему делать не даю, но жить мне это уже не мешает.
Мама пишет:
>>Телефон у меня сдох. Позвоню обязательно.
Вижу в этом логическое противоречие. Ну да тебе виднее, с чего ты там позвонишь.
>> Мудо-гоши обходят меня стороной
Так они там всё-таки есть? И как, правда на чёрных китайцев похожи? Попроси сфотографироваться на память!
Да, чувство реальности у моей родительницы всегда зашкаливало. Впрочем, лучше уж так, чем если бы она волновалась. Отвечаю:
>>Ну да тебе виднее, с чего ты там позвонишь.
С того же, с чего сфотографирую. Придётся подождать, пока новое куплю.
>> И как, правда на чёрных китайцев похожи?
Джингоши – на чёрных, муданжцы – на краснокожих.
Пусть учится различать. Вдруг я как-нибудь Азамата в гости приглашу? Ему, наверное, не понравится, если его с джингошами перепутают.
Так, теперь брат. Ох, сколько же сейчас писать придётся…
Строчу и строчу. Вообще не люблю сенсорные клавиатуры, но тут она очень к месту пришлась. Потому что раскладку я наизусть не помню, искала бы сейчас каждую букву по полчаса, а так клавиатура – тот же экран, какие надо клавиши, такие и отрисует. А потом так же тихо поменяется обратно на латиницу. Интересно, наверное, можно и муданжскую раскладку вызвать.
– Решили наконец описать ситуацию в подробностях? – спрашивает капитан. Ой, я же его динамлю…
– Я брату пишу, чтобы он этого урода нашёл, который меня не пустил. Сейчас уже закончу, извините.
– Ничего, пишите-пишите. А то меня Алтонгирел ругает, что я круглые сутки за буком сижу, – хмыкает капитан. Он, кажется, нашёл себе занятие: включил ночник и ковыряется в каком-то маленьком предмете. Видимо, решил оправдать мои комплименты и что-то починить.
Отправляю письмо, дожидаюсь подтверждения о доставке, закрываю почту.
– Я всё, – говорю.
– Ага. Можете ещё посидеть, я тут увлёкся.
Ещё посидеть… Ну не буду же я с его бука обновления на вязальном сообществе смотреть, правда? Разве что расписание рейсов с Гарнета…
Бук внезапно издаёт громкий булькающий звук, я аж отшатываюсь.
– Это видеовызов, – через плечо сообщает капитан.
Ах да, теперь узнала. Просто окно вызова появилось с задержкой. Собираюсь встать, чтобы пустить капитана поговорить, как внезапно осознаю, что вызывающий – мой брат. Это же его ник и аватарка…
– Кажется, это мой брат, – говорю в лёгком ужасе. Я что, спалила Азамата?. .