скачать книгу бесплатно
– Спасибо… что вчера угостили.
Смотрит на меня опять как-то странно. Сколько я его благодарю, ещё ни разу «пожалуйста» не сказал. Это у них тоже не принято? Сейчас будет тебе той же монетой:
– Вы, наверное, нечасто с землянами общаетесь? – спрашиваю невинно.
– Так близко впервые, – ни капли не смутился. – Переговоры ведём, конечно. Но это очень интересный опыт.
М-да, взаимно.
– Ну так вы будете? – кивает на пиалу.
– Боюсь заснуть…
– Ах, да, я не подумал… Нужно вам, наверное, пожиже развести…
Да ёлкин дрын! Кто из нас тут капитан космических пиратов, а кто запуганная девица?! И ведь не скажешь ничего, ещё не так поймёт – и мне кранты.
– Да вы не беспокойтесь, я как-нибудь… и так… Я ведь только зашла насчёт письма, так неудобно вас отвлекать… – мямлю в лучших традициях визита в бухгалтерию.
Качает головой, глядя сквозь меня куда-то вдаль. Глаза у него – узкие длинные щёлочки, а веки такие огромные… Вокруг правого глаза всё обожжено, удивительно, как сам глаз не задело. Интересно, сколько ему лет? У левого глаза сбоку морщинки, но седых волос совсем нет. Хотя кто их знает, когда они там седеют, эти инопланетяне. Зубы на вид все свои, а если у них зубные врачи такие же, как тот, что ему ожоги залечивал, то очень много лет капитану быть не может. Шрамы на шее тоже есть, а дальше высокий воротник. С учётом того, на что похожи ладони, там и под одеждой ничего себе должно быть. Как же это, наверное, было больно – подумать страшно.
– Не переживайте, – вздыхает. – Я с удовольствием трачу на вас время. Люблю узнавать новое. Лучше расскажите, что вы обычно пьёте.
– Чай… – пожимаю плечами. – Ну это если безалкогольное.
– Чай… – повторяет. – Но ещё рано, его вечером… Или вы днём?
– Да я-то хоть круглые сутки, – хихикаю.
– Легко, – опять я его с места согнала, пошёл, похоже, чай добывать. Достаёт немаленький холщёвый мешок. – Вот, – говорит, – заваривайте.
Заварочного чайника, конечно, не нашлось. Хорошо хоть кружку какую-то отыскала с ситечком сверху. Листья они сушат, похоже, целиком. И никаких добавок. Получилась жидкость почти шоколадного цвета, разве что прозрачная слегка, но на вкус нормально. Беру пиалу побольше – чашек-то тут совсем нет, иду к столу. Капитан там уже опять в буке ковыряется. Смотрит на меня, как на дрессированную собачку.
– Вам посуда подходит?
– Ну я бы предпочла, чтобы она была с ручкой, а так вполне.
И тут он принимается хохотать. Да как вступило! Громко, гулко, как автоматная очередь. Голову запрокинул – господи, а на шее-то шрамы… Как он только выжил вообще?!
Развеселить Азамата было не лучшей идеей – на этот грохот, который у него канал за смех, явился Алтонгирел. Я стараюсь слиться со стулом, естественно, тщетно.
– Развлекаешься? – спрашивает он как-то нехорошо.
Азамат вытирает ладонью левый глаз. Ой, как мне хочется отсюда уйти немедленно и не вникать в их разборки…
– Тебя что-то не устраивает? – спрашивает капитан, всё ещё весело.
– Да так, знаешь, боюсь, как бы ты не слишком жестоко разочаровался потом, – цедит Алтонгирел. Когда Азамат сидит, Алтоша выглядит почти представительно. Оборачивается ко мне, опираясь на спинку моего стула:
– А вам тут ещё не скучно, юная леди? – что он хочет подчеркнуть? Что юная? Или что леди? Нет, тут явно какие-то свои интриги, которых я не понимаю и понимать не хочу. Выгибаю спину, чтобы быть от него подальше.
– Напротив. Мы вели чрезвычайно познавательную беседу о напитках.
– Уверен, вы получили от этого массу удовольствия, – шипит практически мне в ухо. Отклоняюсь в сторону так, что это уже неприлично. Ну почему Азамат ничего не сделает?!
– Совершенно верно, – огрызаюсь.
– И почему я вам не верю? – он уже меня почти касается. Приходится всё-таки встать и обойти стол.
– Понятия не имею.
Сейчас ведь расплещет мой чай, урод.
К счастью, он переключается на Азамата – и заодно на муданжский.
– Очень тебе советую это прекратить.
Капитан, изменив своей вежливости, тоже переходит на родной язык:
– Я не уверен, что это входит в сферу твоей компетенции.
Хорошо, что у них тоже много умных слов заимствовано из всеобщего, а то хрен бы я что поняла.
– Зато я уверен. Над тобой мало смеются? Хочешь брызнуть бензином в костёр?
А, ну да, поняла. Ещё бы знать, о чём он…
– Я думаю, что больше уже некуда.
– Тебе рано себя хоронить.
– И поэтому ты считаешь, что мне надо сидеть под замком.
Да о чём они?! Или я не хочу этого знать…
– Азамат, я тебя предупредил, что будет больно.
– Мне не привыкать.
На этой оптимистической ноте Алтонгирел вздыхает и выходит из кухни строевым шагом, шарахнув дверью.
Я вздрагиваю, вжимаю голову в плечи и зажмуриваюсь.
– Простите, – говорит Азамат. Да уж, правильно извиняешься. Только почему ты его сразу не выставил?
– Я думала, он ваш подчинённый, – не выдерживаю.
– Не совсем, – откидывается на спинку стула, вздыхает. – У нас с ним некоторое разделение ролей. У меня, как бы это сказать… светская власть, а у него духовная.
Таращусь.
Вот уж такого – на звездолёте! – я точно не ожидала.
– Знаю, что это странно, – ухмыляется он. – Но у нас так заведено. Наёмники иногда годами не бывают на планете, а со Старейшинами по нетбуку не поговоришь, нарушится таинство поучения. В то же время, у некоторых Старейшин есть ученики, которые после пятнадцати лет послушничества обязаны провести хотя бы десять лет в удалении от наставника, научиться принимать собственные решения. Вот они-то и летают с наёмниками. Алтонгирел здесь уже пять лет, но я его знаю с детства.
– А, э-э… вы не ладите?
– Обычно ладим, просто он несколько… близко к сердцу принимает некоторые вещи.
Ага. И называет тебя уродом.
– Но вообще-то он хороший друг, – заключает наш удивительный капитан.
Пора мне делать ноги из этого дурдома.
Извиняюсь, забираю свой подостывший чай, иду к себе. Где моё вязанье?. . Там как раз самое время начинать узорчик вывязывать, для этого какая-никакая, а концентрация нужна, голову займу хоть, чтобы не ломать её о подслушанные реплики на неблагозвучном муданжском… Может, я на самом деле всё совсем неправильно поняла. Я ведь даже до этой истории никогда живого муданжца не слышала, а только нашего препода…
Пиала вылетает из рук и разбивается о стену, хоть и пластиковая. О н-нет, как я могла его не заметить?!
Мощная рука Алтонгирела впечатывает меня в стенку, глаза его сверкают, из ноздрей дым, рожа красная, клыки торчат… Не знаю, что уж там правда, а что мне с перепугу мерещится…
– Держись подальше от Азамата! – рычит он так, что я еле разбираю слова. Его пальцы сжимают моё плечо в опасной близости от горла, да с такой силой, что вот-вот ключица хрустнет. А кроме меня самой тут врача нету… Как же так, духовник есть, а врача нету…
– Слышишь меня?! – шарахает меня затылком об стену. Хорошо, что я не пластиковая.
Слышать-то слышу, но у меня в ушах шумит, в глазах рябит, в горле вантуз застрял… Пытаюсь кивнуть, но он не понимает. Навис надо мной, маленькой, как вопросительный знак, вот-вот точкой под дых заедет. В панике толкаю его в грудь, но с тем же успехом можно было попытаться пройти сквозь стену: он сильнее меня раз в двести, наверное.
– Я тебе побрыкаюсь, – заносит руку… Я начинаю визжать. Не длинно, как заклинивший дверной звонок, а короткими пронзительными взвизгами, точка-тире, хотя всё больше точка-точка-точка…
Глава 3
В которой никто не пострадал
Что-то происходит, и мне позволяется упасть на пол. Пожалуй, я за эти дни превысила месячную квоту по падениям. Так, дышим глубоко. Не хватало мне ещё в ответственный момент панического приступа. Кажется, меня уже никто не убивает. Ещё пара глубоких вдохов, и можно попробовать воспринять окружающий мир.
Мир тих, хотя в ушах по-прежнему шумит. Поднимаю голову – и вижу длинную косу. Капитан здесь. Странно, только что ведь был на кухне. Хочется дёрнуть за косичку, но пока что могу сдержаться. Хорошо, что я не стала пить могильник. Сажусь на колени. Затылок саднит, щупаю – череп цел, а это главное. Бедная моя голова, что ни день, то шишка.
Капитан поворачивается ко мне, и за его плечом я вижу Алтонгирела, белого как полотно. Огромные чёрные глаза – на меня, руки не знает куда деть. Наконец-то гул в моих ушах стихает, и я начинаю осознавать, что случилось. Похоже, орала я громко, на совесть, и моя глотка теперь очень мной недовольна. Азамат приседает около меня, смотрит с тревогой. Ты ещё пальцем потыкай. Живая я, живая…
– Вы как?
Очень не хочется говорить. Руки дрожат. Ноги, наверное, тоже. Осторожно киваю, тру лицо, как будто только что проснулась. Понервничай-понервничай. В следующий раз надаёшь физдюлей своему духовнику до того, как он сделает из меня отбивную. Внезапно очень хочется к маме. А ещё лучше – к Кириллу, но его больше нет, и никто меня сильными руками не обнимет, и щетиной не пощекочет. Стой-стой-стой! Я не хочу сейчас плакать! Они и так уже достаточно насмотрелись, какая я слабая и беззащитная. Капитан того и гляди примется меня по голове гладить. Достаточно ли я несчастна, чтобы этого хотеть? Пожалуй, нет. Тем более что у него из внутреннего кармана расстёгнутой куртки торчит что-то огнестрельное, а я боюсь вооружённых мужиков.
– Встать можете? – спрашивает.
– Щас попробую, – говорю, ожидая, что он мне руку предложит. Не предлагает, гад. Ладно, может, растерялся. Пытаюсь опереться на его предплечье, но он вдруг отстраняется. Пока я пытаюсь врубиться, он поворачивается к Алтонгирелу:
– Иди помоги.
– НЕТ!! – очень быстро выкрикиваю я. Бедная моя глотка, у твоей хозяйки реакция намного опережает разумную мысль. Духовник застывает, занеся ногу для шага, неуверенно смотрит на Азамата.
– Не волнуйтесь, – говорит мне этот потрясающий человек. – Он не причинит вам вреда, я обещаю.
Тебя при рождении сколько раз головой уронили? Ой, не надо о голове…
– Уберите его от меня, – говорю тихо и хрипло, но, как мне кажется, убедительно. Пытаюсь подвинуться так, чтобы капитан оказался ровно между мной и этим чудищем поганым.
– Лиза, не психуйте, – строго говорит мне капитан. – Кто-то же должен помочь вам дойти до каюты. Алтонгирел, давай уже иди сюда, не тяни время.
Поняв, что помощи мне ждать неоткуда, беру своё спасение в свои руки. В роли спасения предстаёт та самая пушка из кармана Азамата.
– Ещё шаг, и останешься без печени! – хриплю как можно грознее. Стрелять нас учили, у меня даже неплохо получалось. С такого расстояния если и не печень, то какой-нибудь важный орган задену. Руки, правда, дрожат…
Мужики ахают и отступают. Азамата я совсем не понимаю, он же сбоку сидел, мог прекрасно отобрать у меня свою пушку, держу пари на что угодно, что у него реакция лучше, чем у меня.
– Лиза, послушайте, – начинает резонить капитан. – Давайте не будем всё усложнять. Алтонгирел не собирался причинять вам боль.
– Ага, только придушить и об стенку постучать! – от адреналина язык заплетается, не знаю, насколько они вообще понимают, что я говорю. Где мой полированный университетский выговор…
– Я только припугнуть тебя хотел! – находит наконец голос Алтонгирел.
– Тебе удалось! – ору громче, чем думала, что могу.
– Я не знал, что земляне такие хрупкие!
– Заткнись, урод! Вали отсюда и не прикасайся ко мне никогда!!!
Надеюсь, он не замечает, что у меня предохранитель не снят, потому что пальцы совсем не слушаются… Судя по тому, как у него лицо пятнами идёт, ему не до предохранителя.
– Прикормил стерву, теперь сам с ней и разбирайся! – выкрикивает он капитану и стремительно уносится прочь. Мои руки сами собой опускаются, меня бьёт крупная дрожь.
Капитан снова присаживается около меня.
– Отдайте мне пистолет, Лиза, он всё равно не заряжен.
Кошусь на него недоверчиво. Поворачиваю пушку кверху пузом – и правда, индикатор заряда даже не светится. Тьфу ты. Кладу бесполезный предмет на пол рядом, капитан суёт его обратно в куртку.
– Чего ж сразу не отобрали? – бормочу, прислонившись виском к холодной стене. Я уже себе представляю, какое у меня будет несварение желудка после всего этого стресса.
– Алтонгирел мне нужен, а он обидчив. Я предпочитаю не наказывать его самостоятельно. Тем более что от вас ему обиднее слушать оскорбления, чем от меня.
Не знаю, чем я его там оскорбила… Лишь бы не приближался.
– Помогите мне встать, – говорю устало. Обойдётся без реверансов после такой нервотрёпки. Он ещё чего-то колеблется. Что, думаешь, укушу?
Подставляет руку, но не ладонь. Цепляюсь за что есть, встаю, повисаю. Ноги дрожат так, что, по-моему, вибрация переходит на стены. До него наконец-то доходит, что меня надо придержать. Не знают они, дескать, что земляне такие хрупкие. Каз-злы.
Азамат практически доносит меня до каюты, и вид у него такой виноватый, что мне даже становится его жалко. Как он ухитряется быть хорошим капитаном, если так неуверен в себе?