Полная версия:
Щекотливый субъект. Отсутствующий центр политической онтологии
То же относится к социальной жизни, в которой прямой выбор «конкретной всеобщности» особенного нравственного жизненного мира может закончиться только регрессом к досовременной органической общине, которая отрицает бесконечное право субъективности как фундаментальную черту современности. Поскольку подданный/гражданин современного государства больше не может согласиться со своим погружением в некую особенную социальную роль, которая отводит ему определенное место в рамках органического социального Целого, единственный путь к рациональной тотальности современного государства проходит через кошмар революционного Террора: необходимо решительно порвать с ограничениями досовременной органической «конкретной всеобщности» и полностью заявить о бесконечном праве субъективности в ее абстрактной негативности. Иными словами, основная идея заслуженно известного анализа революционного террора в гегелевской «Феноменологии духа» состоит не в довольно очевидном понимании того, что революционный проект связан с односторонним прямым утверждением абстрактного Всеобщего Разума и обречен погибнуть в самоубийственной ярости вследствие своей неспособности перевести свою революционную энергию в конкретный стабильный и дифференцированный социальный порядок; идея Гегеля скорее состоит в загадке того, почему, несмотря на историческую тупиковость революционного террора, мы должны были пройти через него, чтобы достичь современного рационального государства. Теперь можно понять, как заблуждались консервативные британские гегельянцы конца XIX века (Брэдли и другие), которые видели в социальной логике конкретной всеобщности Гегеля требование отождествления каждого индивида со своим особым местом в иерархическом Целом глобального социального тела – здесь полностью исключается современное понятие субъективности.
Иными словами, «понять и выразить абсолютное не как субстанцию только, но равным образом и как субъект» – значит, что когда мы сталкиваемся с радикальным выбором между органическим Целым и «безумием» особенной черты, которая выводит Целое из равновесия, этот выбор обладает структурой принудительного выбора, то есть каждый должен выбрать одностороннее «безумие» вместо органического Целого. Так, сталкиваясь с выбором между досовременным органическим социальным Телом и революционным Террором, который высвобождает разрушительную силу абстрактной негативности, необходимо выбрать Террор — только так можно создать пространство для нового постреволюционного примирения требований социального Порядка и абстрактной свободы человека. Чудовищность революционного Террора – это абсолютно необходимый «исчезающий посредник»: вспышка радикальной негативности, которая подорвала старый сложившийся порядок, на самом деле расчистила место для нового рационального порядка современного государства[99]. То же относится к паре Sittlichkeit/Moralität: к противоположности между погружением субъекта в его конкретный социальный жизненный мир и его абстрактным индивидуалистическим/всеобщим моральным противостоянием этому конкретному унаследованному миру; сталкиваясь с этим выбором, необходимо выбрать Moralität, то есть действие индивида, который, во имя большей всеобщности, подрывает определенный позитивный порядок нравов, которые определяют его общество (Сократ против конкретной тотальности греческого города; Христос против конкретной тотальности иудеев). Гегель полностью сознает, что позитивная форма, в которой абстрактная всеобщность обретает действительное существование, является формой крайнего насилия: изнанкой внутреннего мира всеобщности служит разрушительная ярость ко всему особенному содержанию, то есть всеобщность «в становлении» полностью противоположна мирной нейтральной среде всего особенного содержания – только так возможно становление всеобщности «для себя», только так возможен «прогресс».
Теперь можно точно определить момент, когда «Гегель стал Гегелем»: только тогда, когда он отказался от эстетического/греческого видения органической социальной тотальности Sittlichkeit (которое нашло свое наиболее полное выражение в посмертно опубликованной «Системе нравственности» [1802–1803], тексте, четко указывающем на то, что позднее развилось в «органическое» протофашистское корпоративно-органицистское понятие общества), то есть когда он полностью осознал, что единственный путь к истинной конкретной тотальности состоит в том, что в каждом непосредственном выборе между абстрактной негативностью и конкретным Целым субъект должен выбрать абстрактную негативность. Этот переход наиболее заметен в колебаниях молодого Гегеля в его оценке христианства: Гегель «становится Гегелем», когда он полностью признает подрывной «абстрактно негативный» скандал появления Христа, то есть, когда он отказывается от ностальгической надежды на возращение к новой разновидности греческих нравов в качестве решения проблем современности.
В этом смысле зрелое гегельянское «примирение» остается глубоко двусмысленным: оно означает примирение раскола (заживление раны социального тела), а также примирение с этим расколом как необходимой ценой индивидуальной свободы. В том, что касается политики, возникает соблазн перевернуть стандартный миф молодого «революционного» Гегеля, который в более зрелом возрасте предал свои революционные истоки и стал государственным философом, превозносящим существующий порядок как воплощение Разума, как «реального Бога»: скорее, именно молодой Гегель в своем «революционном» проекте – по крайней мере, с сегодняшней точки зрения – предвосхитил фашистскую «эстетизацию политического», установление нового органического порядка, который отменяет современную индивидуальность; тогда как «Гегель стал Гегелем», упорно настаивая на неизбежности «бесконечного права индивида» – на том, что достижение «конкретной всеобщности» возможно только через полное утверждение «абстрактной негативности».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Thomassen L. The Politics of Lack. A review of Slavoj Žižek, The Ticklish Subject: The Absent Centre of Political Ontology. London: Verso, 1999. // Postmodern Culture. 2001. Vol. 11. № 3.
2
Бауман З. Законодатели и толкователи: культура как идеология интеллектуалов // Неприкосновенный запас. 2003. № 1.
3
Homer S. Slavoj Žižek and Radical Politics. New York – London: Routledge, 2016. Р. 12.
4
Bar-El E. How Slavoj Became Žižek. The Digital Making of a Public Intellectual. Chicago: University of Chicago Press, 2023. Р. 99.
5
Bar-El E. How Slavoj Became Žižek. The Digital Making of a Public Intellectual. Chicago: University of Chicago Press, 2023. Р. 99.
6
При этом позиции сторонников «онтологии нехватки» могли различаться как в философии, так и в политике. Так, марксист Алекс Каллиникос характеризует политическую позицию Эрнесто Лаклау как «левый либерализм», а Славоя Жижека – как «революционный социализм». Подробнее см.: Callinicos A. The Ticklish Subject: The Absent Centre of Political Ontology. Slavoj Žižek. London: Verso, 1999 / Contingency, Hegemony, Universality: Contemporary Dialogues on the Left. Judith Butler, Ernesto Laclau, Slavoj Žižek. London: Verso, 2000 // Historical Materialism. 2001. Vol. 8. № 1. Р. 373–403.
7
Tønder L., Thomassen L. Introduction: rethinking radical democracy between abundance and lack // Radical democracy: Politics between abundance and lack / Tønder L., Thomassen L. (eds.). Manchester – New York: Manchester University Press, 2005. Р. 6–7.
8
Coles R. The wild patience of radical democracy: beyond Žižek's lack // Tønder L, Thomassen L. Introduction: rethinking radical democracy between abundance and lack // Radical democracy: Politics between abundance and lack / Tønder L., Thomassen L. (eds.). Manchester – New York: Manchester University Press, 2005.
9
Balmès F. Ce que Lacan dit de l'être. Paris: PUF, 1999. P. 72.
10
Lacan J. Le séminaire. Livre III: Les psychoses. Paris: Editions du Seuil, 1981. P. 358.
11
Balmès F. Ce que Lacan dit de l'être. P. 91.
12
Ibid. P. 81.
13
Balmès F. Ce que Lacan dit de l'être. P. 66.
14
Ibid. P. 138.
15
Lacan J. Le séminaire. Livre III: Les psychoses. P. 276.
16
Ibid.
17
Lacan J. Le désir et son interprétation (unpublished seminar). 20 May 1959.
18
Lacoue-Labarthe Ph. De l'éthique: à propos d'Antigone // Lacan avec les philosophes. Paris: Albin Michel, 1991. P. 28.
19
Balmès F. Ce que Lacan dit de l'être. P. 73.
20
Lacan J. L'objet de la psychanalyse (unpublished seminar). 8 June 1966.
21
Balmès F. Ce que Lacan dit de l'être. P. 211–213. Здесь мы также можем увидеть связь с проектом спекулятивного материализма Мейясу: научное математизированное реальное находится вне трансцендентальной корреляции логоса и бытия. См.: Meillassoux Q. After Finitude. London: Continuum Books, 2008.
22
Подробнее о решительном неприятии картезианской субъективности в когнитивных науках и полемику с ним см. в: Žižek S. The Cartesian Subject versus the Cartesian Theatre // Cogito and the Unconscious. Ed. Žižek S. Durham, NC: Duke University Press, 1998.
23
Довольно любопытно, что эти три части также соответствуют географической триаде немецкой/французской/англоамериканской традиции: немецкий идеализм, французская политическая философия, англоамериканские культурные исследования.
24
Derrida J. De l'esprit. Heidegger et la question. Paris: Galilée, 1987.
25
Schiirmann R. Heidegger on Being and Acting. Bloomington: Indiana University Press, 1987.
26
См.: Адорно Т. Жаргон подлинности. М.: Канон+, РООИ «Реабилитация», 2011. Здесь и далее к работам, издававшимся на русском языке, приводятся российские (советские) источники. – Прим. ред.
27
См.: Лиотар Ж.-Ф. Хайдеггер и «евреи». СПб.: AXIOMA, 2001.
28
Eating Well, or The Calculation of the Subject: An Interview with Jacques Derrida // Who Comes After the Subject. Ed. Eduardo Cadava, Peter Connor and Jean-Luc Nancy. New York: Routledge, 1991. P. 104.
29
Когда в интервью журналу Spiegel Хайдеггера спросили, какая политическая система лучше всего отвечает современной технологии, он ответил: «Я не уверен, что это демократия» (The Heidegger Controversy: A Critical Reader / Ed. Richard Wollin. Cambridge, MA: MIT Press, 1993. P. 104).
30
«То, что сегодня повсюду и в полной мере предлагается как философия национал-социализма, но ничего общего не имеет с внутренней истиной и величием этого движения (а именно с сопряжением планетарно предназначенной техники и человека Нового времени)». (Хайдеггер М. Введение в метафизику. СПб.: Издательство НОУ – «Высшая религиозно-философская школа», 1997. С. 270–271.)
31
Что касается пары сталинизм/фашизм, Хайдеггер молчаливо отдавал приоритет фашизму – в этом отношении моя точка зрения отличается от его и совпадает с точкой зрения Алена Бадью (См.: Badiou A. L'Éthique. Paris: Hatier, 1993), который утверждает, что, несмотря на ужасы, совершенные от его имени (или, скорее, от имени специфической формы этих ужасов), сталинистский коммунизм внутренне связан с Событием-Истиной (Октябрьской революции), тогда как фашизм был псевдособытием, ложью под видом подлинности (См.: Жижек С. Чума фантазий, Харьков: Изд-во «Гуманитарный центр», 2012. Глава 2).
32
Pippin R. Idealism as Modernism. Cambridge: Cambridge University Press, 1997. P. 395–414.
33
Я опираюсь здесь на беседу с Эриком Сантнером.
34
Хайдеггер М. Бытие и время. M.: Ad Marginem, 1997. С. 385.
35
Делёз Ж. Кино. M.: Ad Marginem, 2004. С 494. Иными словами, выбор – это всегда метавыбор; он связан с выбором выбирать или нет. Проституция, например, представляет собой простой обмен: мужчина платит женщине за секс с ней. С другой стороны, брак предполагает наличие двух уровней: в традиционном браке с мужчиной-кормильцем он платит женщине намного больше (обеспечивает ее как свою жену), чтобы не платить ей (за секс). Поэтому в случае брака по расчету (из-за денег) можно сказать, что муж платит жене, чтобы она не продавала не только свое тело, но и свою душу, что она должна делать вид, что она отдается ему из любви. Но можно также сказать, что мужчина платит проститутке за секс с ней, тогда как жена – это проститутка, которой он платит еще больше, чтобы не иметь с ней секса (поскольку в этом случае она не получает удовлетворения и ему приходится задабривать ее другим способом – дорогими подарками).
36
Poster M. The Second Media Age. Cambridge: Polity Press, 1995. P. 81.
37
Беньямин В. Озарения. М.: Мартис, 2000. С. 228–236.
38
Фредрик Джеймисон попал в точку, заметив, что открытое политическое участие Хайдеггера в 1933 году, вовсе не будучи прискорбной аномалией, является его единственным вызывающим сочувствие публичным жестом.
39
Нужно также учитывать здесь различия стиля: Хайдеггер I – «техничный», «немузыкальный», вводящий сложные специальные различия, изобретающий новые термины, лишающий морально нагруженные категории конкретного содержания и т. д.; тогда как Хайдеггер II – «музыкальный», отвергающий строгие концептуальные различия ради поэтических опосредований, заменяющий продолжительное систематическое развертывание аргументации (достаточно вспомнить использование параграфов в «Бытии и времени») кратким поэтическим разжевыванием. Нужно, конечно, сосредоточить внимание на том, что оказывается исключенным в обоих членах этой альтернативы: оба они «убийственно серьезны», один – в навязчивом нагромождении новоизобретенных понятий и проведении концептуальных различий; другой – в поэтической капитуляции перед тайной Судьбы. В обоих случаях отсутствует игривая ирония, главная черта стиля Ницше. (Вспомним, что Хайдеггер явно не замечает глубокой иронии и неоднозначности внешне грубого отвержения Вагнера у Ницше – в «Случае Вагнера», – когда он объявляет такое отвержение важным шагом в созревании Ницше как мыслителя.)
40
См.: Хайдеггер М. Кант и проблема метафизики. М.: Логос, 1997.
41
На более общем уровне было бы интересно разработать понятие незавершенных философских проектов от раннего Гегеля до Мишеля Фуко (первый том «Истории сексуальности» которого провозглашает глобальный проект, фундаментально отличный от того, что было позднее действительно опубликовано в виде второго и третьего томов); эта незавершенность является обратной стороной процедуры тех философов (от Фихте до Гуссерля), которые никогда не заходили дальше изложения основных принципов своих построений и которые постоянно (пере)пис(ыв)али один и тот же основной и/или вводный текст.
42
Castoriadis С. The Discovery of the Imagination // Constellations. Vol. 1. № 2. October 1994.
43
Ibid. P. 185–186.
44
Castoriadis С. The Discovery of the Imagination // Constellations. Vol. 1. № 2. October 1994. P. 212.
45
Кант И. Соч. Т. 4. 4.1. М.: Мысль, 1965. С. 483.
46
Pippin R. Idealism as Modernism. Cambridge: Cambridge University Press, 1997. Ch. 1.
47
Appendix V: Davos Disputation // Heidegger M. Kant and the Problem of Metaphysics. Bloomington: University of Indiana Press, 1997. P. 193–207.
48
Кант И. Соч. Т. 3. М.: Мысль, 1964. С. 173.
49
Appendix V: Davos Disputation. Ibid.
50
Там же. С. 174.
51
Там же.
52
Там же. С. 173.
53
См.: Гегель Г. В. Ф. Работы разных лет. Т. 1. М.: Мысль, 1972. С. 289.
54
Гегель Г. В. Ф. Там же. С. 290.
55
См.: Гегель Г. В. Ф. Феноменология духа. М.: Наука, 2000. С. 22–23.
56
На которые я и сам часто ссылаюсь почти во всех своих книгах.
57
См. об этом: Kobe Ζ. Automaton transcendentale I. Ljubljana: Analecta, 1995.
58
Здесь, конечно, мы повторяем операцию, которую Гегель производит по отношению к кантовской «вещи-в-себе»: это чистое предположение нашего – субъективного – полагания/опосредования, эта внешняя Вещь, которая воздействует на нас, но которая еще не проработана рефлексивной деятельностью субъекта и на самом деле оказывается своей полной противоположностью: чем-то чисто полагаемым результатом предельной мысленной абстракции, чистой вещью-мысли [Gedankending]. Точно так же досинтетическое реальное предположение воображения уже является продуктом воображения в своем самом чистом виде.
59
Гегель Г. В. Ф. Работы разных лет. Т. 1. С. 291–292.
60
См.: Деррида Ж. Когито и история безумия // Письмо и различие. М.: Академический проект, 2000.
61
См.: Кант И. Трактаты и письма. М.: Наука, 1980. С. 446–447.
62
См.: Гегель Г. В. Ф. Лекции по философии истории. СПб.: Наука, 2000. С. 126–146.
63
Rogozinski J. Kanten. Paris: Éditions Kimé, 1996. P. 124–130.
64
Подробнее о связи между кантовскими антиномиями и лакановскими парадоксами не-всего см. в: Žižek S. Tarrying With the Negative. Durham, NC: Duke University Press, 1993. Ch. 2.
65
Цит. по: Rogozinski J. Kanten. P. 118.
66
Величайшее достижение шеллинговского понятия прошлого, настоящего и будущего как трех «эпох» Абсолюта состояло в преодолении недостатков кантовского временного схематизма с преобладанием настоящего: бездна Реального позволяет Шеллингу показать, что контуры прошлого никогда не бывают настоящими, так как они изначально являются прошлыми; это дополняется понятием будущего, которое всегда остается «грядущим», а не просто несовершенной формой настоящего.
67
Возникает соблазн установить здесь связь с понятием События-Истины у Бадью как непредвиденного появления чего-то Нового, что невозможно объяснить в терминах совокупности существующих причин (см. главу 3).
68
Breazeadale D. Check or Checkmate? On the Finitude of the Fichtean Self // The Modern Subject. Conceptions of the Self in Classical German Philosophy/Eds. Karl Ameriks and Dieter Sturma. Albany, NY: SUNY Press, 1995. P. 87–114.
69
Breazeadale D. Check or Checkmate? On the Finitude of the Fichtean Self // The Modern Subject. Conceptions of the Self in Classical German Philosophy/Eds. Karl Ameriks and Dieter Sturma. Albany, NY: SUNY Press, 1995. P. 100.
70
Здесь напрашивается параллель между фихтевским Anstoss и фрейдовско-лакановской схемой отношений между изначальным Ich [Ur-Ich] и объектом, инородным телом в нем, которое нарушает его нарциссическое равновесие, приводит в движение длительный процесс постепенного исторжения и структурирования этого внутреннего препятствия, посредством которого конституируется «внешняя, объективная реальность» (то, что мы переживаем в качестве таковой). (См.: Žižek S. Enjoy Your Symptom. New York: Routledge, 1993. Ch. 3.)
71
Рогозинский противопоставляет такому прочтению другую, «скрытую» тенденцию у самого Канта, согласно которому кантианский категорический императив означает Зов Инаковости, который не только связан со своей темпоральностью конечности (темпоральностью, которая разрывает ограничения линейной последовательности «сейчас», поскольку именно темпоральность Событий Свободы, разрывов возникает ex nihilo), но и Закон, который больше не основывается на Воле: подобно загадочному Закону Суда в «Процессе» у Кафки, моральный императив – это Закон, которому «ничего от тебя не нужно». В этом фундаментальном безразличии к человеческим делам и состоит загадка Закона.
72
Хайдеггер М. Введение в метафизику. С. 221–240.
73
Žižek S. Tarrying With the Negative. Ch. 3.
74
Поэтому нужно быть очень осторожными при защите тезиса, согласно которому тот факт, что женской субъективности проще порвать с властью фантазии, «преодолеть» свою первофантазию, чем мужской, означает, что женщины поддерживают к миру символических видимостей/вымыслов циническую дистанцию («я знаю, что фаллос, символическая фаллическая власть, – это просто видимость, и единственное, что имеет значение, – это Реальное jouissance» – известное клише насчет женщин как субъектов, которые легко могут «видеть насквозь» чары символических вымыслов, идеалов, ценностей и сосредоточиться на суровых фактах – сексе, власти…, – которые действительно имеют значение и служат действительной десублимированной опорой возвышенных видимостей): такая циническая дистанция не равнозначна «преодолению фантазии», так как она неявно сводит фантазию к пелене иллюзий, искажающих наш доступ к реальности, «какой она есть на самом деле». В отличие от напрашивающегося с ложной очевидностью вывода, необходимо настоять на том, что цинический субъект – это тот, кто менее всего свободен от власти фантазии.
75
Об этом понятии «ломтика» см.: Лакан Ж. Семинары: Книга XI: Четыре основные понятия психоанализа (1964). М.: Гнозис, Логос, 2004. С. 209–211.
76
См., опять-таки: Žižek S. Tarrying With the Negative. Ch. 3.
77
Konno Y. Noise Floats, Night Falls // David Lynch: Paintings and Drawings. Tokyo: Tokyo Museum of Contemporary Art, 1991. P. 23.
78
Конечно, остается открытым вопрос, насколько это паранойяльное представление оправданно в случае с подсознательной рекламой.
79
Цит. по: Clark R. W. The Life of Bertrand Russell. London: Weidenfeld & Nicolson, 1975. P. 176.
80
Подробное описание см. в: Žižek S. The Indivisible Remainder. An Essay on Schelling and Related Matters. London: Verso, 1996.
81
То же относится к кантовскому нравственному Закону: если подойти к нему слишком близко, его возвышенное великолепие внезапно превратится в ужасающую бездну Вещи, угрожающей поглотить субъекта.
82
С этой точки зрения важно перечитать поздние рукописи Гуссерля о «пассивном синтезе», опубликованные после его смерти в Husserliana, как указание на эту область, которая ускользает от Хайдеггера, то есть от которой он сам отходит. Возможно, поздний Гуссерль не был так уж погружен в философский проект, который стал устаревшим после великого прорыва «Бытия и времени»… См.: Husserl Е. Analysen zur fiassiven Synthesis // Husserliana. Vol. XI. The Hague: Martinus Nijhoff, 1966.
83
Wilson С. From Atlantis to the Sphinx. London: Virgin Books, 1997.
