Черная Индия

Гарри молча посмотрѣлъ да нее: онъ думалъ почти то же самое.

– Дитя мое, – сказалъ тогда Джемсъ Старръ. – Я понимаю твою нерѣшительность, но все же тебѣ слѣдуетъ итти съ нами. Ты пойдешь съ тѣми, кого тылюбишь; они же приведутъ тебя обратно. Потомъ ты ужъ по собственному желанію будешь жить въ нашихъ копяхъ! Я не сомнѣваюсь, что такъ случится, и заранѣе тебя одобряю. Мы будемъ знать тогда, по крайней мѣрѣ, что ты сама выбрала нашу долю. Такъ иди же!

– Иди, дорогая Нелли, – добавилъ Гарри.

– Я готова, Гарри, – отвѣчала молодая дѣвушка.

Въ девять часовъ Нелли и ея спутники подъѣзжали къ поверхности земли. Черезъ двадцать минутъ они мчались уже по желѣзной дорогѣ въ Стирлингъ.

Уже стемнѣло. Дулъ сѣверо-западный вѣтерокъ, который освѣжалъ амосферу. Только что канувшій въ вѣчность день былъ прекрасенъ Ночь обѣщала быть тоже прекрасною.

Прямо предъ ними разстилалась дорога, которая вела на берегъ Форса.

Молодая дѣвушка жадно вдыхала своими легкими свѣжій воздухъ

– Вдыхай глубже, Нелли, – сказалъ Джемсъ Старръ. – Вдыхай въ себя этотъ живительный воздухъ!

– Что это за дымъ разстилается надъ нашими головами? – спросила Нелли.

– Это не дымъ, – отвѣчалъ Гарри, – это облака – т. е. сгустившійся паръ: вѣтеръ гонитъ ихъ по направленію къ востоку.

– Ахъ, – замѣтила Неии, – я хотѣла бы, чтобъ вѣтеръ угналъ именя! А что это за искорки блестятъ посреди облаковъ?

– Это звѣзды, о которыхъ я говорилъ табѣ, Нелли. Столько ихъ, столько, можетъ-быть, и міровъ, похожихъ на нашъ, такъ какъ всѣ эти звѣзды не что иное, какъ солнца!

По мѣрѣ того, какъ вѣтеръ прогонялъ облака, – звѣзды все яснѣе и яснѣ вырисовывались на темномъ небосводѣ.

Нелли смотрѣла на эти миріады блестящихъ звѣздъ, которыя сверкали надъ ея головою.

– Но если это солнца, – спросила она, – то какъ же мои глаза могутъ выносить ихъ блескъ?

– Дитя мое, – отвѣчалъ Джемсъ Старръ, – это, дѣйствительно, солнца; но солнца, которыя отстоятъ отъ насъ на громадномъ разстояніи. Изъ этихъ безчисленныхъ звѣздъ, лучи которыхъ доходятъ до насъ, всего ближе къ намъ вотъ эта звѣзда – Вега, принадлежащая къ созвѣздію Лиры, но и она отстоитъ отъ насъ на разстояніи 50000 милліардовъ миль. Поэтому-то ея блескъ и не можетъ быть очень чувствителенъ для твоихъ глазъ. Но наше солнце взойдетъ завтра на разстояніи всего лишь 38 милліоновъ миль отъ насъ, и ни одинъ человѣкъ не можетъ прямо смотрѣть на него: настолько великъ его блескъ. Но иди, Нелли, иди!

Наши путники двинулись дальше. Джемсъ Старръ держалъ молодую дѣвушку за руку. Гарри шелъ сбоку. Жакъ Ріанъ то уходилъ далеко впередъ, то возвращался опять назадъ, какъ молодая собака, гуляющая съ своими хозяевами.

Дорога шла по совершенно пустынной мѣстности. Нелли смотрѣла на силуэты высокихъ деревьевъ, качавшихся отъ вѣтра. Они казались ей какими-то великанами, которые то и дѣло размахивали руками. Шелестъ вѣтра, проходившаго сквозь чашу деревьевъ, глубокая тишина, наступавшая во время затишья, линія горизонта, обозначавшаяся гораздо явственнѣе, когда дорога пересѣкала какую-нибудь равнину, все это возбуждало въмолодой дѣвушкѣ совершенно новыя ощущенія и производило на нее сильное впечатлѣніе. Нелли сначала обо всемъ разспрашивала, но потомъ умолкла, и ея спутники, какъ бы сговорившись между собою, тоже хранили молчаніе. Они не желали, чтобы ихъ слова производили какое-либо вліяніе на пылкое воображеніе молодой дѣвушки.

Въ половинѣ двѣнадцатаго они были у залива Форса.

Тамъ ихъ ожидала лодка, нанятая Джемсомъ Старромъ. Черезъ нѣсколько часовъ она должна была доставить ихъ въ Эдинбургскую гавань.

Нелли увидѣла блестящую воду, которая колебалась у ея ногъ подъ дѣйствіемъ прибоя и, казалось, была усѣяна дрожащими звѣздами.

– Это– озеро? – спросила она.

– Нѣтъ, – отвѣчалъ Гарри, – это большой заливъ съ текучею водой; онъ представляетъ собою устье рѣки и какъ бы рукавъ моря. Зачерпни немножко этой воды въ горсть, Нелли, и ты увидишь, что она не такъ пріятна на вкусъ, какъ вода озера Малькольмъ.

Молодая дѣвушка нагнулась, зачерпнула въгорсть воды и поднесла ее къ губамъ.

– Эта вода солона! – сказала она.

– Да, – замѣтилъ Гарри, – море добралось и сюда, такъ какъ сейчасъ приливъ. Три четверти нашей земли покрыты этой соленою водой, нѣсколько капель которой ты сейчасъ проглотила!

– Гарри, Гарри! – вскричала тутъ молодая дѣвушка. – Отчего это небо покраснѣло на горизонтѣ? Ужъ не горитъ ли лѣсъ?

И Нелли указала на восточную часть неба, которая была освѣщена.

– Нѣтъ, Нелли, – отвѣчалъ Гарри, – это восходитъ луна.

– Да, луна, – вскричалъ Жакъ Ріанъ, – это серебряное блюдо, которое небесные духи передвигаютъ по всему небосводу и въ которое они собираютъ звѣзды, какъ бы деньги!

– Вотъ ужъ, Жакъ, – замѣтилъ, смѣясь, инженеръ, – не ожидалъ я отъ тебя такого смѣлаго сравненія!

– Э, мистеръ Старръ, мое сравненіе вѣрно! Видите, какъ звѣзды исчезаютъ по мѣрѣ приближенія къ нимъ луны. Отсюда я и заключаю, что онѣ падаютъ въ нее!

– Это значитъ, Жакъ, – объяснилъ инженеръ, – что луна затмеваетъ своимъ блескомъ звѣзды шестой величины; вотъ почему онѣ и исчезаютъ при ея приближеніи.

– Какъ все это прекрасно! – промолвила Нелли, съ глубокимъ интересомъ смотрѣвшая на небо. – Но я думала, что луна совсѣмъ круглая?

– Она бываетъ круглою лишь во время полнолунія, – отвѣчалъ Джемсъ Старръ, – т. е. тогда, когда она стоитъ какъ разъ противъ солнца. Но въ эту ночь она вступаетъ въ свою послѣднюю фазу; она походитъ теперь не на серебряное блюдо нашего друга Жака, а просто на блюдечко для бритья!

– Ахъ, мистеръ Старръ, – вскричалъ Жакъ Ріанъ, – какое прозаическое сравненіе! Я только что хотѣлъ пропѣть куплетъ въ честь луны:

«О, свѣтило ночей! Въ теченьи своемъ

Ты ласкаешь…»

– Но нѣтъ! Теперь это невозможно! Ваше блюдечко для бритья совсѣмъ подрѣзало крылья моему воображенію!

Тѣмъ временемъ луна поднималась все выше и выше. На ея пути исчезали послѣднія облака. На западной сторонѣ неба звѣзды еще блестѣли. Нелли смотрѣла на это восхитительное зрѣлище въ глубокомъ молчаніи, но рука ея дрожала въ рукѣ Гарри и говорила за нее.

– Сядемте въ лодку, друзья мои, – сказалъ Джемсъ Старръ, – мы должны взобраться на склоны Артуръ-Сито до восхода солнца!

Лодка стояла у берега, подъ охраною лодочника. Нелли и ея спутники вошли въ нее. Распустили паруса. Дулъ юго-западный вѣтеръ,

На водѣ молодую дѣвушку ожидало новое ощущеніе. Она проѣзжала иногда въ лодкѣ по озерамъ Новаго Аберфойля, но, какъ ни искусно правилъ Гарри весломъ, всегда, все-таки, было замѣтно, какихъ усилій стоило ему передвигать лодку. Тутъ же въ первый разъ Нелли почувствовала, что она скользитъ по водѣ такъ же легко, какъ по воздуху въ воздушномъ шарѣ. Заливъ представлялъ изъ себя такую же ровную поверхность, какъ озеро. Полулежа на кормѣ, Нелли наслаждалась новымъ для нея ощущеніемъ. По временамъ, при извѣстныхъ поворотахъ лодки, лучи луны падали на поверхность Форса; тогда казалось, что лодка бѣжитъ посреди сверкающей серебристой скатерти. Волны тихо журчали. Въ общемъ картина была прямо восхитительная.

Но въ это время глаза Нелли невольно закрылись. Ее охватила легкая дремота. Ея голова наклонилась на грудь Гарри, и молодая дѣвушка заснула крѣпкимъ сномъ.

Гарри хотѣлъ ее разбудить для того, чтобы не лишить ее возможности наслаждаться прекрасною ночью.

– Пускай она поспитъ, мой милый, – остановилъ его инженеръ. – Два часа сна прекрасно подготовятъ ее къ принятію тѣхъ впечатлѣній, которыя ее ожидаютъ днемъ.

Въ два часа ночи лодка остановилась у Грантонской пристани Нелли тотчасъ же проснулась.

– Я спала? – спросила она.

– Нѣтъ, дитя мое, – отвѣчалъ Джемсъ Старръ. – Ты просто чуть-чуть подремала, – вотъ и все.

Ночь была очень свѣтлая: луна разливала свой свѣтъ повсюду.

У маленькой Грантонской пристани стояли двѣ-три рыбачьихъ лодки, которыя тихо покачивались на волнахъ. Вѣтеръ началъ стихать. Тумана не было; и слѣдовало ожидать одного изъ чудныхъ августовскихъ дней, особенно прекрасныхъ на берегу моря. Вдали поднимались какія-то теплыя испаренія, но они были настолько прозрачны, что первые же лучи солнца должны были поглотить ихъ. Благодаря отсутствію тумана, молодая дѣвушка могла свободно наслаждаться видомъ моря, которое на горизонтѣ сливалось съ небомъ.

Гарри взялъ Нелли за руку. Они оба послѣдовали за Джемсомъ Старромъ и Жакомъ Ріаномъ, которые пошли по пустыннымъ улицамъ города. Это предмѣстье столицы казалось Нелли простымъ скопленіемъ мрачныхъ домовъ, напоминавшихъ ей Каменноугольный городъ. Вся разница, по ея мнѣнію, была лишь въ томъ, что здѣсь надъ ея головою простирался высокій небесный сводъ, усѣянный блестящими звѣздами. Она довольно быстро шла впередъ, и Гарри не пришлось замедлять своихъ шаговъ.

– Ты не устала? – спросилъ онъ ее минутъ черезъ двадцать.

– Нѣтъ, – отвѣчала она. – Мнѣ кажется, что мои ноги и не прикасаются къ землѣ! Это небо такъ высоко надъ нами, что мнѣ страстно хочется улетѣть туда, какъ будто у меня выросли крылья!

– Держи ее, Гарри! – вскричалъ Жакъ Ріанъ. – Неужели наша малютка Нелли оставитъ насъ? Впрочемъ, и я испытываю точь въ точь такое же ощущеніе всякій разъ, какъ появляюсь на землѣ послѣ долгаго пребыванія въ копяхъ!

– Это происходитъ, вѣроятно, оттого, – замѣтилъ Джемсъ Старръ, что здѣсь мы не чувствуемъ давленія того невысокаго свода изъ шифера, который простирается надъ Каменноугольнымъ городомъ! Поэтому небосводъ и представляется намъ какою-то глубокою бездной, въ которую намъ хочется броситься. Не это лиименно ты и чувствуешь, Нелли?

– Да, мистеръ Старръ, – отвѣчала молодая дѣвушка, – именно это. Мнѣ кажется, что у меня какъ будто кружится голова!

– Впослѣдствіи тыпривыкнешь къ этому, Нелли, – сказалъ Гарри. – Ты полюбишь этотъ безпредѣльный міръ и тогда, быть-можетъ, ты забудешь наши мрачныя копи!

– Никогда, Гарри! – вскричала Нелли.

Она закрыла глаза рукою, какъ бы желая вызвать въ своей душѣ воспоминаніе о копяхъ, которыя она такъ недавно еще покинула.

Пройдя черезъ сонное предмѣстье, Джемсъ Старръ и его товарищи обогнули Кельтонъ-Гилль, гдѣ виднѣлись въ полумракѣ обсерваторія и памятникъ Нельсону. Затѣмъ они вступили въ улицу Гегента, перешли черезъ мостъ и, сдѣлавъ небольшой поворотъ, очутились на Кэнонгэтской улицѣ.

Городъ спалъ. На готической колокольнѣ Кэнонгэтъ-Черча пробило два часа.

Нелли остановилась.

– Что это за масса? – спросила она, указывая на уединенное зданіе, стоявшее на большой площади.

– Это – Голирудъ, – отвѣчалъ Джемсъ Старръ, – дворецъ прежнихъ повелителей Шотландіи, въ которомъ совершилось столько трагическихъ происшествій! Тутъ историкъ могъ бы вызвать много царственныхъ тѣней, начиная съ несчастной Маріи Стюартъ и кончая престарѣлымъ французскимъ королемъ Карломъ X! Когда взойдетъ солнце, Нелли, то ты увидишь, что этотъ дворецъ, несмотря на мрачныя воспоминанія, связанныя съ его именемъ, вовсе не имѣетъ зловѣщаго вида! Съ своими четырьмя толстыми зубчатыми башнями Голирудъ походитъ на какой-нибудь увеселительный замокъ, который до нашихъ дней сохранилъ свой феодальный характеръ! Но пойдемъ дальше. Вонъ тамъ, въ самой оградѣ древняго Голирудскаго аббатства возвышаются скалы Салисбюри. Выше ихъ лишь Артуръ-Ситъ, къ которому мы и направимся. Съего вершины, Нелли, ты увидишь, какъ солнце покажется изъ-за горизонта!

Они вступили въ Королевскій паркъ. Потомъ, постепенно поднимаясь, они очутились у основанія Артуръ-Сита.

Артуръ-Ситъ не что иное, какъ холмъ въ 750 футовъ высоты. Въ какіе-нибудь полчаса Джемсъ Старръ и его спутники добрались до вершины Артуръ-Сита. Если смотрѣть на Артуръ-Ситъ съ запада, то онъ чрезвычайно походитъ на льва.

Наши путники усѣлись на вершинѣ этого холма, и Джемсъ Старръ, чуть не наизусть знавшій великаго шотландскаго романиста, сказалъ:

– Вотъ что говоритъ Вальтеръ Скоттъ «въ восьмой главѣ «Эдинбургской темницы»: «Если бы мнѣ поручили выбрать мѣсто, съ котораго можно было бы всего удобнѣе наблюдать за восходомъ и закатомъ солнца, то я выбралъ бы это самое мѣсто». Подожди же, Нелли. Скоро взойдетъ солнце, и ты увидишь его во всемъ его блескѣ!

Взгляды молодой дѣвушки были обращены на востокъ. Гарри, сидѣвшій около нея, тревожно слѣдилъ за нею. Онъ боялся, что лучи солнца произведутъ на нее слишкомъ сильное впечатлѣніе. Всѣ сидѣли молча. Даже Жакъ Ріанъ притихъ.

Вдали на горизонтѣ показалась блѣдно-розовая полоса. Она нѣсколько освѣтила все окружающее. У основанія Артуръ-Сита въ глубокомъ безмолвіи ночи простирался Эдинбургъ, погруженный все еще въ крѣпкій сонъ. Тамъ и сямъ въ темнотѣ мелькали свѣтлыя точки; это были утренніе огни, которые зажигались жителями Стараго города {Эдибургъ раздѣляется на двѣ части: Старый и Новый городъ.}, поднимавшимися съ своихъ постелей. На западѣ возвышался рядъ остроконечныхъ вершинъ, которыя прежде всего должны были быть озарены лучами солнца.

Между тѣмъ, востокъ все разгорался и разгорался. Съ каждою секундой краски становились все ярче и ярче: розовая переходила въ красную, красная – въ огненную.

Нелли смотрѣла на городъ, который лежалъ у ея ногъ и кварталы котораго начинали вырисовываться яснѣе. Очертанія высокихъ башенъ и остроконечныхъ колоколенъ начинали выдѣляться все съ большею отчетливостью. Всю окрестность окутывалъ какой-то пепельно-сѣрый свѣтъ. Наконецъ, до взора молодой дѣвушки дошелъ первый лучъ! Это былъ тотъ зеленоватый лучъ, который всегда въ ясное утро показывается изъ-за моря.

Черезъ полминуты Нелли протянула руку, указывая на самую высокую часть Новаго города.

– Огонь! – сказала она.

– Нѣтъ, Нелли, – возразилъ Гарри, – это не огонь. Это – золотой вѣнецъ, который солнце кладетъ на памятникъ Вальтеръ Скотта!

Наконецъ, показалось солнце. Потоки свѣта полились на землю. Солнечный дискъ казался еще влажнымъ, какъ будто бы онъ, на самомъ дѣлѣ, вышелъ изъморя. Сначала онъ былъочень широкимъ, благодаря преломленію лучей, во потомъ постепенно сузился и принялъ круглую форму.

Его блескъ былътакъ нестерпимъ, что Нелли почти тотчасъ же закрыла глаза. Она должна была даже плотно прижать пальцы къ своимъ вѣкамъ, которыя были слишкомъ тонки.

Гарри посовѣтовалъ ей стать лицомъ къ западу.

– Нѣтъ, Гарри, – сказала она, – мои глаза должны привыкнуть видѣть все, что видятъ твои глаза!

Сквозь ладони своихъ рукъ Нелли, все-таки, видѣла розовый свѣтъ, который блѣднѣлъ по мѣрѣ того, какъ солнце поднималось надъ горизонтомъ. Наконецъ, она открыла вѣки, и глаза ея увидали дневной свѣтъ.

Дѣвушка упала на колѣни и набожно произнесла:

– Боже, какъ прекрасенъ Твой міръ!

Потомъ она опустила глаза и посмотрѣла внизъ. У ногъ ея развертывалась панорама Эдинбурга; обѣ части древней шотландской столицы рѣзко отличались другъ отъ друга: новые и правильные кварталы Новаго города плохо гармонировали съ безпорядочною кучей домовъ и странной сѣтью улицъ Стараго города. Замокъ на базальтовой скалѣ и Кельтонъ-Гилль, украшенный остатками какого-то греческаго памятника, были наиболѣе возвышенными пунктами Эдинбурга. Великолѣпныя, обсаженныя деревьями дороги вели изъ столщы въ деревни. Съ моремъ Эдинбургъ соединяла дорога, прямая какъ стрѣла. На сѣверѣ, у гавани Лейта, далеко въ берегъ врѣзывался заливъ Форей. Еще сѣвернѣе разстилались живописные берега графства Файфъ. На западѣ рисовались чудные берега Ньюгевена и Порто-Велло. Въ открытомъ морѣ шло два или три парохода, изъ трубъ которыхъ клубами выходилъ черный дымъ. Кромѣ того, тамъ и сямъ вокругъ Артуръ-Сита зеленѣли равнины, а на нихъ кое-гдѣ возвышались небольшіе холмы.

Нелли не могла говорить. Ея губы шептали какія-то несвязныя слова. Ея руки дрожали. Ея голова кружилась. Наконецъ, силы оставили ее. Вдыхая въ себя этотъ чистый воздухъ, наслаждаясь этимъ величественнымъ зрѣлищемъ, она почувствовала, что слабѣетъ, и безъ памяти упала на руки Гарри, который ожидалъ этого.

Эта молодая дѣвушка, жизнь которой проходила до сихъ поръ въ подземельѣ, увидала, наконецъ, вселенную. Взоры ея, окинувъ городъ и поля, въ первый еще разъ устремились на безпредѣльное море и безконечное небо.

Глава XVIII

Отъ озера Ломондъ къ озеру Катрайнъ

Неся Нелли, Гарри сошелъ со склоновъ Артуръ-Сита. Джемсъ Старръ и Жакъ Ріанъ послѣдовали за нимъ. Отдохнувъ нѣсколько часовъ и позавтракавъ въ гостиницѣ Ламбрета, путешественники рѣшили отправиться въ страну озеръ.

Силы вернулись къ Нелли. Глаза ея не боялись уже теперь дневного свѣта, а легкія съ наслажденіемъ вдыхали въ себя живительный и здоровый воздухъ полей. Взоръ ея съ удовольствіемъ останавливался на зелени деревьевъ и растеній и на лазури неба.

Желѣзнодорожный поѣздъ отвезъ Нелли и ея спутниковъ въ Глэсго. Тамъ съ моста, переброшеннаго черезъ рѣку Клейдъ, наши путешественники любовались теченіемъ рѣки. Слѣдующую ночь они провели въ Королевской гостиницѣ.

На другой день поѣздъ Эдинбурго-Глэсговской желѣзной дороги долженъ былъ подвезти ихъ къ южному берегу озера Ломондъ.

– Мы увидимъ страну Робъ Роя и Фергуса Макъ-Грегора, – воскликнулъ Джемсъ Старръ, – такъ поэтически воспѣтую Вальтеръ Скотомъ! Ты не знаешь этой страны, Жакъ?

– Я ее знаю по ея пѣснямъ, мистеръ Старръ, – отвѣчалъ Жакъ Ріанъ, – и думаю, что страна, обладающая такими прелестными пѣснями, должна быть превосходна!

– Такова она и есть на самомъ дѣлѣ, – замѣтилъ инженеръ, – и наша дорогая Нелли сохранитъ о ней самыя лучшія воспоминанія!

– Съ такимъ провожатымъ, какъ вы, мистеръ Старръ, – сказалъ Гарри, – пріятно путешествовать: вы разскажете намъ исторію страны къ то время, какъ мы будемъ ее осматривать.

– Хорошо, Гарри, – согласился инженеръ, – я исполню твое желаніе, насколько мнѣ позволитъ моя память; но съ условіемъ, – чтобы веселый Жакъ помогъ мнѣ. Когда я устану разсказывать, онъ намъ споетъ.

– За мною дѣло не станетъ – отвѣчалъ Жакъ Ріанъ, и взялъ при этомъ высокую ноту, какъ бы желая испробовать свой голосъ.

По желѣзной дорогѣ отъ Глэсго до Валлоха, города, стоящаго на берегу озера Ломонда, насчитывается не болѣе 20 миль.

Поѣздъ прошелъ черезъ Дембартонъ, главный городъ графства того же имени. Замокъ этого города, постоянно укрѣпленный, согласно договору о союзѣ между Англіей и Шотландіей, живописно расположенъ на двухъ вершинахъ громадной базальтовой скалы.

Дембартонъ лежитъ при сліяніи двухъ рѣкъ: Клейда и Левена. Проѣзжая черезъ него, Джемсъ Старръ разсказалъ нѣсколько подробностей, относящихся къ исторіи Маріи Стюартъ. Дѣйствительно, изъ этого города несчастная королева отправилась во Францію, чтобы выйти тамъ замужъ за будущаго Франциска II. Въ этомъ же городѣ англійскій кабинетъ думалъ поселить Наполеона послѣ событій 1815 г.; но потомъ выборъ остановился на островѣ Св. Елены, и англійскій плѣнникъ долженъ былъ умереть на скалѣ среди Атлантическаго океана, что окружило массою легендъ его память

Въ скоромъ времени поѣздъ прибылъ въ Баллохъ и остановился возлѣ деревянной платформы, которая вела на берегъ озера Ломондъ.

Пароходъ «Сенъ-Клеръ» поджидалъ туристовъ, въ большомъ количествѣ посѣщающихъ эту страну. Нелли и ея спутники сѣли на него и взяли себѣ билеты до Инверенеда, находящагося на сѣверной оконечности озера.

Яркое солнце горѣло на небѣ, совершенно ясномъ, что такъ рѣдко бываетъ въ туманной Великобританіи. Пассажиры «Сенъ-Клера» могли вдоволь любоваться тѣмъ прелестнымъ пейзажемъ, который разстилался предъ ними. Сидя на кормѣ между Джемсомъ Старромъ и Гарри Нелли всѣмъ своимъ существомъ вдыхала въ себя ту величественную поэзію, которая носится, какъ кажется, въ самомъ воздухѣ прекрасной Шотландіи.

Жакъ Ріанъ ходилъ взадъ и впередъ по палубѣ «Сенъ-Клера» и безпрестанно обращался съ разспросами къ инженеру, который очень охотно отвѣчалъ ему. Съ восторгомъ страстнаго любителя природы инженеръ описывалъ страну Робъ-Роя, проходившую передъ его глазами.

Сначала «Сенъ-Клеръ» шелъ посреди множества островковъ, разсыпанныхъ въ этомъ мѣстѣ по Ломонду. На островкахъ виднѣлись или пустынныя долины, или дикія, скалистыя ущелья.

– Замѣть, Нелли, – сказалъ Джемсъ Старръ, – что съ каждымъ изъ этихъ островковъ точно такъ же, какъ съ каждою изъ горъ, окружающихъ озеро, связана какая-нибудь легенда. Можно безъ преувеличенія сказать, что эти острова и горы дали содержаніе всей исторіи этой страны.

– Знаете, мистеръ Старръ, – сказалъ Гарри, – что напоминаетъ мнѣ эта часть озера Ломонда?

– Что, Гарри?

– Тысячу острововъ озера Онтаріо, съ такимъ удивительнымъ талантомъ описаннаго Куперомъ. Должно-быть, и тебѣ моя дорогая Нелли, бросилось въ глаза это сходство, такъ какъ всего лишь нѣсколько дней тому назадъ я прочелъ тебѣ тотъроманъ, въ которомъ описано озеро Онтаріо и который я считаю лучшимъ произведеніемъ американскаго писателя.

– Правда, Гарри, – отвѣчала молодая дѣвушка, – тутъ почти то же самое, да и «Сенъ-Клеръ» пробирается межъ этихъ острововъ все равно, какъ катеръ Джеспера – «Прѣсная Вода» по озеру Онтаріо!

– Прекрасно, – замѣтилъ инженеръ, – это доказываетъ, что оба озера заслуживаютъ того, чтобы ихъ воспѣвали поэты! Я не знаю острововъ Онтаріо, Гарри, но сомнѣваюсь, чтобы на нихъ царило такое же разнообразіе, какъ на островахъ Ломонда. Посмотрите на эту картину! Вотъ островъ Муррей со своей старинной крѣпостью Леноксомъ въ которой жила престарѣлая герцогиня Альбани послѣ смерти своего, отца своего мужа и своихъ двухъ сыновей, обезглавленныхъ по приказанію Іакова I. Вотъ островъ Кларъ, вотъ Кро, вотъ Торръ… Одни изъ этихъ острововъ скалисты, пустынны, лишены всякой растительности, другіе, наоборотъ, утопаютъ въ зелени. На однихъ – лиственницы и березы, надругихъ – поля, покрытыя желтымъ и сухимъ верескомъ. Признаюсь я съ трудомъ вѣрю, чтобы такое же разнообразіе было и на Онтаріо!

– Что это за гавань? – спросила Нелли, глядя на восточный берегъ озера.

– Это – Бальмаго, – отвѣтилъ Джемсъ Старръ. – Отсюда начинается наша горная Шотландія. Развалины, которыя ты видишь Нелли не что иное, какъ жалкіе остатки древняго женскаго монастыря на кладбищѣ котораго погребено не мало членовъ семьи Макъ-Грегоровъ Это имя и теперь еще пользуется широкой извѣстностью во всей этой странѣ.

– Извѣстностью, пріобрѣтенною цѣною крови, которую эта семья проливала и заставляла проливать! – замѣтилъ Гарри.

– Ты правъ, – продолжалъ Джемсъ Старръ. – Надо сознаться что военная слава и до сихъ поръ переживаетъ всякую другую. Эти разсказы о сраженіяхъ переходятъ отъ поколѣнія къ поколѣнію…

– И увѣковѣчиваются въ пѣсняхъ, – добавилъ Жакъ Ріанъ.

Какъ бы въ подтвержденіе своихъ словъ, славный малый пропѣлъ первый куплетъ старинной военной пѣсни, воспѣвавшей подвиги Александра Макъ-Грегора изъ клана Сраё, одержанные имъ въ борьбѣ противъ сэра Гумфри Калькюгура изъ Лесса.

Нелли внимательно слушала, но разсказъ объ этихъ подвигахъ произвелъ на нее грустное впечатлѣніе. Къ чему столько крови пролито было на этихъ равнинахъ, которыя молодая дѣвушка находила неизмѣримыми и на которыхъ хватило бы мѣста для всѣхъ.

Пароходъ проходилъ мимо небольшой гавани Лёсса. Одно мгновеніе Нелли могла видѣть старую башню древняго замка. Потомъ «Сенъ-Клеръ» повернулъ къ сѣверу, и передъ глазами туристовъ показался Бенъ Ломондъ, возвышающійся почти на 3000 футовъ надъ уровнемъ озера.

– Чудная гора! – вскричала Нелли – Какой прелестный видъ, должно быть, открывается съ ея веришны!

– Дѣйствительно, Нелли, – сказалъ Джемсъ Старръ, – съ этой вершины можно видѣть добрыхъ двѣ трети нашей старой Каледоніи. Посмотри, какъ гордо она выступаетъ среди дубовъ, березъ и лиственницъ, зеленымъ ковромъ устилающихъ всю нижнюю часть горы! Вотъ тамъ, въ восточной части озера, была постоянная резиденція клана Макъ-Грегоровъ. По этимъ вотъ пустыннымъ ущельямъ, находившимся вблизи нея, не разъ лилась кровь во время борьбы между приверженцами Стюартовъ и Ганноверской династіи. Вся эта мѣстность въ звѣздныя ночи освѣщается блѣдною луной, которая въ старыхъ пѣсняхъ называется фонаремъ Макъ-Фарлана. Еще и теперь эхо часто повторяетъ тутъ безсмертныя имена Робъ Роя иМакъ-Грегора Кэмпбелля!

Бенъ Ломондъ, послѣдняя вершина Гремшэнскихъ горъ, дѣйствительно, былъ достоинъ кисти великаго шотландскаго романиста. Джемсъ Старръ вѣрно замѣтилъ, что есть и болѣе высокія горы, вершины которыхъ покрыты вѣчными снѣгами, но зато едва ли найдется на землѣ другой такой поэтическій уголокъ.

– Весь Бенъ Ломондъ, – прибавилъ онъ, – принадлежитъ теперь герцогу Монтрозу! Его свѣтлость владѣетъ этою горой такъ же спокойно, какъ какой-нибудь лондонскій житель лужайкой въ своемъ садикѣ.

Въ это время «Сенъ-Клеръ» подошелъ къ деревнѣ Торбету, въ которой высадилось нѣсколько нассажировъ, направлявшихся въ Инверари. Отсюда Бенъ Ломондъ являлся во всей своей красѣ. Его бока, по которымъ бѣжали быстрые потоки, сверкали, какъ расплавленныя серебряныя пластинки.