Очерки мифологии восточных славян. Люди и Боги

Именно в тот момент, когда люди научились сначала культивировать клубни, а затем возделывать злаки, культ Богини Матери занимает доминирующее положение в религии древних земледельческих народов. Женская сакральность выходит на первый план и женщина, в период перехода от охоты и собирательства к земледелию, приобретает большую, чем мужчина-охотник, значимость в жизни племени. До изобретения плуга, работа в поле является основным женским занятием, и женщина в этот период времени осознается носительницей страшной тайны – в основе любой жизни лежит смерть. В примитивных обществах нашего времени, научившихся возделывать клубни и злаки, бытует вера, что первые культурные растения выросли из тела богини, добровольно принесшей себя в жертву ради людей. В этом отношении показателен миф, популярный на островах Новой Гвинеи. Он повествует о юной полубогине Хаинувеле, принесенной богами в жертву ради людей. Из ее расчлененного и погребенного тела, выросли дотоле невиданные растения, прежде всего съедобные клубни. Первое жертвенное убийство радикально изменило жизнь человека. Вместе с полезными растениями в мир пришли понятия, имеющие основополагающее значение и для современного человека – сексуальность и смерть. Часть учёных считает, что все социальные и религиозные институты древних земледельческих обществ, берут свое начало в первом добровольном убийстве, соответствующем жертвоприношению. После смерти Хаинувеле, человек становится причастен к божественной жизни через употребление растений выросших из тела мертвой богини, одновременно и богиня постоянно остается в человеческой жизни, отдавая человеку частичку своей плоти. Кроме положительного творческого импульса, первое убийство оставило в душе человека постоянное чувство вины, ощущение страшной тайны, давлеющей над всей земледельческой цивилизацией. Постоянное чувство вины перед божеством было прекрасно отражено в Библии, где впервые вводится понятие первородного греха, совершенного людьми в Эдемском саду. Христианство развило древнюю идею, доведя её до абсурда. Святой Августин, сформулировавший отношение христианской церкви к вопросу греха, погрузил на многие сотни лет всю западную цивилизацию в состояние тяжкого осознания своей грешности и отчуждённости от Бога. При этом, осознание греховности перед Богиней зародилось ещё на заре эпохи земледелия и, лишь, гораздо позже было перенесено на Библейского Бога-мужчину. В жизни древних земледельцев появилось ощущение постоянного присутствия смерти и не контролируемой сексуальности, которая прорывалась в религиозных ритуалах оргаистичного характера. Безудержный выход плодотворной сексуальной энергии в обрядах всех земледельческих культур коренится, именно, в страшной тайне первого убийства и появления новой жизни из причиненной смерти. Хотелось бы отметить, что человеческие жертвоприношения, каннибализм и практически все религиозные обряды, связанные с сексом и кровью, представляют собой, собственно говоря, формы поминовения изначального убийства. Можно утверждать, что такое отношение к смерти и сексуальности является основным отличием общества земледельцев, поклонявшихся Богине Матери от общества охотников, где ответственность за убийство зверя возлагалась на пришельца из другого племени, на «чужака» или же понятие смерти вовсе аннулировалось. В период зарождения земледелия, универсальными символами жизни становятся кровь и семя, тогда как в обществе охотников такими символами были кость и камень, атрибуты нетленной вечной первоосновы неподвластной времени. Отличие земледельцев от охотников состоит и в том, что пищевое растение не дано в мир, как животное волей Хозяина зверей, оно есть результат изначального драматического события, в данном случаи – убийства. Происхождение злаков так же имеет божественный характер, но история их обретения отличается от истории появления съедобных растений. Историю их прихода в мир, часто, связывают со священным браком Бога Неба и Матери Земли или же с мифической драмой, эпизодами которой являются секс, смерть и последующее воскрешение. Последний сценарий характерен для всех земледельческих религий ближнего востока, а так же Египта и Месапотамии. Например, мифологическая история Исиды и Осириса, где основную роль играет, именно, богиня Исида, олицетворяющая собой образ Богини Матери. Иштар и Кибелла, великие богини древнего востока выражают ту же идею. Божественные мужья при них лишь элемент необходимый для воспроизведения, помогающий продолжению жизни. Мужья умирают, для того чтобы дать жизнь культурным растениям и затем вновь воскреснуть, вступить в брак с Богиней и снова умереть. Впрочем, древнейшие варианты мифов говорят о том, что изначально Богиня производила на свет своих детей без участия мужских божеств. Есть тому подтверждения в индийской мифологии, где богиня Адити является единственной прародительницей богов – Адитьев, названных в ее честь. В греческой мифологии сохранились наглядные премьеры – Гея рождающая первых богов без участия мужа. У Гесиода читаем :

Гея же прежде всего родила

Себе равное ширью

Звёздное Небо, Урана чтоб

Точно покрыл её всюду

И чтобы прочим жилищем

Служил для богов всеблаженных;

Нимф, обитающих в чащах

Нагорных лесов многотонных;

Так же ещё родила, ни к кому

Не всходивши на ложе…

Важным является факт – Гея порождает не только детей, но и своего супруга. В греческой мифологии Уран является и сыном и супругом Великой Богини. Гера супруга Зевса, так же производит на свет первых детей без его участия.

Первый вариант мифа с принесением в жертву богини, давшей жизнь всем культурным растениям, показателен тем, что в нем заключена идея возможности воспроизведения жизни вообще без участия мужчины, и только у более развитых культур, Богиня мать приобретает небесного супруга. Супруг этот далеко не равнозначен Богине, он необходим лишь для продолжения рода, для поддержания плодородия земли и в этом его основная функция. Умирающий и воскресающий бог играет второстепенную роль, являясь необходимым атрибутом для Богини Матери. Положение вещей меняется с приходом агрессивных мужских божеств, которым поклонялись воинственные кочевники Арии. Первенству Богини среди небожителей пришел конец и она, становится супругой громовержца, постепенно уходя на второй план. Апофеозом низвержения Богини с небесного престола является христианская мифология, отводящая Богоматери вторичную роль при умирающем и воскресающем боге. Вместе с тем, такое изменение начальной концепции культа плодородия, породило в христианстве гигантский дисбаланс, еще более усиленный исламской религиозной мыслью. Женщина в этих двух мировых религиях играет сугубо подчиненную роль, собственно в этом и кроются психологические проблемы современного общества. Мужское божество не может являть собой идею продолжения жизни и созидания, без равнозначного или более великого женского божества. Бог без богини бесплоден и способен только к разрушению. Как реакцию на такое положение вещей можно рассматривать культ Девы Марии, имевший большую популярность в Европе средних веков и продолжающий жить в наше время. Успех культа Богоматери – это попытка уравновесить влияние Мужского триединого бога и вернуть в мир идею женского начала.

Мы несколько уклонились от основной цели нашей работы. Вместе с тем, маленький экскурс во времена зарождения земледелия был необходим для того, чтобы мы лучше понимали психологию общества земледельцев. В дальнейшем, рассмотрев обрядность древних славян, мы сможем сделать однозначный вывод – многие ритуалы связанные с эротичностью и плодородием, были посвящены Богине Матери, а не мужским божествам славянского пантеона. Такая трактовка противоречит мнению большинства отечественных ученых, но факт остается фактом, мужские божества наших предков заслонили собой образ Богини матери, но память сохранилась в мифах, легендах, песнях и обрядах славян.

Древность культа Богини Матери.

Думаю что нелишним будет подробнее остановиться на культе «Палеолетических Венер», являющегося древнейшим задокументированным фактом религиозного поклонения женским божествам. Несомненно, что одними из самых архаичных культовых предметов, предположительно носившими религиозный характер, мы можем назвать, доисторические статуэтки женщин которые ученые назвали обобщающим понятием «палеолитические Венеры». В западной Европе большинство находок относят к граветтской культуре, датирующейся 28—21 тысячелетиями до нашей эры. Однако, учеными были сделаны и более древние находки относящиеся к более ранней ориньякской культуре 33—19 тысячелетие до нашей эры. К таким древнейшим произведениям искусства относится Венера из Холе-Фельс, обнаруженная в одноименной пещере недалеко от немецкого города Шельклинген. Эта статуэтка древнейшая из всех палеолитических Венер, ее возраст определяют в промежутке между 35 и 40 тысячами лет. Венера Швабская, как еще называют эту статуэтку, выполнена из бивня шерстистого мамонта и представляет собой фигуру полной, возможно беременной женщины с огромными грудями и ярким акцентом на органах деторождения. Статуэтка сохранилась не в полном объёме, некоторые фрагменты были утеряны, но археологам удалось выяснить, что фигурка использовалась как кулон. В наше время известно более ста «палеолитических Венер», выполненных из различных материалов. Древние люди использовали для поделок мягкий камень, кости различных животных, бивни мамонтов, некоторые вылеплены из глины с применением обжига. Размер этих произведений древнего искусства варьируется от 4 до 25 сантиметров. Одной из первых найденных «палеолитических Венер» стала Венера Брассемпуйская, или «Дама с капюшоном». Её обнаружили возле французского поселка Брассемпуи в 1928 году. От статуэтки остался лишь фрагмент, изображающий лицо женщины. Это произведение считается одним из самых ранних реалистичных изображений человеческого лица в целом. В 1908 году в долине реки Дунай была найдена ещё одна знаменитая статуэтка под названием Венера Виллендорфская. Фигурка высотой 11 сантиметров из оолитового известняка. Этот материал не встречается в данной области, что говорит о миграции древних людей или же о постоянных контактах между разными, племенами. Статуэтка подкрашена красной охрой и датируется примерно XXIV – XXII тысячелетием до нашей эры. Венера Виллендорфская так же имеет гипертрофированные женские формы. Виден четко выраженный пупок, половые органы и большие груди, на которых сложены руки.

Древнейшей керамической статуэткой , известной науке, является Вестоницкая Венера , найденная в Моравии (Чехия) в 1925 году. Её возраст датируется 29 – 25 тысячелетием до нашей эры. Примечательно, что при томографическом исследовании статуэтки, на ней был найден отпечаток детской руки сделанный перед обжигом. На территории современной России так же были сделаны находки статуэток палеолитических венер. Например, под Воронежем, недалеко от села Костёнки было найдено несколько женских фигурок выполненных в знакомой нам манере – с гипертрофированными органами деторождения и едва намеченным лицом. Ученые считают что Венерам из Костёнок 22 – 23 тысячи лет, то есть, их можно отнести к 20 тысячелетию до нашей эры. На Мезинской стоянке, в числе других находок, были обнаружены два браслета, сделанные из бивня мамонта. Особенностью этих украшений является то, что на них изображен лунный календарь связанный с женскими циклами и временем беременности. Первый браслет состоял из пяти пластин, некогда прилегавших друг к другу. На браслете четко видны насечки из четырнадцати линий, что соответствует половине лунного месяца. В общем, на пяти пластинах браслета, было высечено число линий равное удвоенному числу дней и ночей в десяти лунных месяцах, что соответствует длительности женской беременности. На втором браслете, отличном от первого по орнаменту , так же просматриваются 564 насечки, сделанные в виде линий что, опять таки, соответствует сроку женской беременности согласно лунному календарю. Данные находки говорят о том, что уже 18 тысяч лет назад наши предки имели представление о циклах Луны и соотносили её с женской сакральностью.

Культурное значение «Палеолитических Венер», возможно, никогда не станет известным, как и в случае с другими артефактами столь древней эпохи, ученые оперируют лишь малым количеством фактов в попытках интерпретировать их значение. Археологи предполагают, что «палеолитические Венеры» могли быть талисманами и оберегами, символизирующими идею плодовитости и способности женщины к продолжению жизни. В захоронениях фигурки встречаются редко, чаще всего их находят на местах стоянок древни онх людей. Мария Гимбутас писала по этому поводу : « Судя по несметному количеству изображений, доставшихся нам от доисторической Евразии, источником древнейших религиозных переживаний было великое таинство женской животворящей силы созидания. Велика Богиня-Мать, из священного мрака утробы которой исходят все творения, была метафорой самой Природы, вселенского источника жизни, смерти и возрождения». Исследовательница пришла к выводу, что по мнению древних людей, Вселенная была телом Богини-матери, внутри которого происходили вечные циклы жизни, смерти и последующего возрождения.

«Палеолитическая Венера» – дама с широкими бедрами и огромными грудями, это ещё не Богиня мать великих земледельческих цивилизаций, но её изначальный прообраз. Нам важно уяснить для себя тот факт, что женская сакральность имела важное значение уже для людей палеолита и в дальнейшем резвившись, заняла господствующее положение в мире земледельцев. Важной особенностью статуэток, является отсутствие четко прорисованной лица. А. Л. Баркова считает, что такая особенность «Венер», говорит об опасном, убивающем взгляде богини. Люди палеолита, не только почитали Богиню-Мать, но и боялись её. Изображение лица богини строго табуировалось, дабы не навлечь неисчислимые беды и смерть. Пережитки таких представлений сохранились в образе греческой Медузы Горгоны, убивающей взглядом, с головой обрамленной клубком шипящих и брызжущих ядом, змей. Образ Богини-Матери не носил моральной окраски, она была дарительницей жизни с одной стороны и страшным существом, уничтожающим все живое, с другой.

Уже в наше время у северных народов, живущих охотой и не знающих земледелия, сохранились предания о великой матери Лосихе, давшей жизнь всем людям и животным . В этих преданиях четко сформулирована идея главенства женского начала единолично порождающего жизнь. Можно отметить похожие представления древних египтян, где небесная корова Нут порождает всю обозримую вселенную.

Давайте теперь рассмотрим верования древних славян и их взгляд на женское божественное начало, действующее в этом мире. С самого начала нас ждет разочарование. Данных о женских божествах славян сохранилось очень мало. Можно найти тысячи статей в интернете, рассказывающих о богинях славян во всех подробностях, описывающих их жизнь, определяющих семейное положение и статус в пантеоне, но к сожалению вся эта информация является откровенным новоделом авторов неоязычников и к действительности не имеет никакого отношения. Единственное женское божество древних славян упомянутое в «Повести временных лет» это Мокошь. Её идол был поставлен князем Владимиром в Киеве наравне с идолами других богов славянских богов. Перечисляя небожителей, составивших пантеон Владимира, летописец упоминает Мокошь в последнюю очередь. Ученые связывают её образ с прядением и ткачеством. Возможно, что богиня покровительствовала и другим женским работам, а так же являлась хранительницей домашнего очага. Имя Мокоши М. Фасмер связывает со словом «мокнуть», что отсылает нас к связи богини с водой и через воду с плодородием. В. В. Иванов и В. Н. Топоров дают другую трактовку этого имени от " mokos, «прядение». Связь Мокоши с прядением и ткачеством прослеживается в народных приметах и обрядах, совершавшихся крестьянами вплоть до конца XIX века. Днем посвященным богине была пятница, в этот день запрещались все женские работы, связанные с прядением и шитьём. В противном случае Мокошь могла жестоко наказать нерадивую хозяйку. В жертву Мокоши-Пятнице приносили пряжу и кудель, делалось это весьма показательным способом. Пряжа сбрасывалась в колодец, и жертва доставлялась богине через посредство водной стихии, а как мы знаем, колодец у славян считался входом в мир мертвых, что дает нам повод предположить связь Мокоши с хтоническими, подземными силами. Это вполне объяснимо так как у древних земледельцев, обряды плодородия были неотделимы от культа мертвых. Мокошь имела связь с полевыми работами и плодородием, одновременно играя важную роль в культе предков. Так же о связи Мокоши с плодородием и плодовитостью скота, говорит обычай производить случку скота, именно, в пятницу. Такой обычай был распространен у южных славян и должен был обеспечить богатый приплод. В христианских поучениях против языческих верований, Мокашь ассоциируется с блудом : « Богыню сию же дату чтоуть и кылоу и малакыя иже есть ручный блоудъ». В другом списке поучения, датированном XIV веком, формулировка несколько изменена : «Бгиню сиюже дъву вмъняют и Мокашь чтут и малакыя велит почитают». Христианские клирики, связывая Мокошь с эротическими обрядами, дают нам указание на непосредственную связь богини со сферой плодовитости и плодородия.

Интересно, что в начале XIX века, на заре изучения древнеславянской религии, образ Мокоши трактовался как мужской. Исследователи предполагали наличие у славян бога под именем Макош или Мокош. Об этом писал А. С. Кайсаров в 1804 году : «Макош или Мокош. Какую должность отправлял этот бог у русских, до сих пор не известно. Нестор не говорит о нём ничего более, как что Владимир Великий велел соорудить истукан Макоша в Киеве и приносить ему жертвы». А. Глинка так же говорит о Мокоши в мужском роде, с написанием имени Могошъ. В XX веке отношение ученых кардинально поменялось. С появлением новых данных стало ясно что Мокошь все таки богиня, но ясности от этого больше не стало. Вопрос о функциях, происхождении и развитии образа этого божества древних славян, остаётся открытым.

По мнению Б. А. Рыбокова, Мокошь была одной из центральных фигур языческой веры на Руси. Её культ четко противопоставлялся дружинной религии Перуна и был распространен в крестьянской среде, являясь общенародным. Академик считал, что поклонение Мокоши было характерно для народной религии дохристианской Руси, и благодаря этому почитание богини продолжалось и после принятия христианства. Особо популярен культ Мокоши был у женщин, она считалась покровительницей плодородия, богиней судьбы и удачи. Рыбаков использует написание Макошь и трактует смысл имени богини как " ма"– мать и "кош" – корзина для зерна или жребий. Б. А. Рыбаков сближает образ Мокоши с образом Матери Сырой Земли, что делает её основной богиней славянского пантеона. Как покровительница прядения Мокошь отмеряет нити людских жизней и соотносится со скандинавскими богинями судьбы Норнами, или греческими Парками, прядущими нити судеб. Вместе с тем, обычно, богини плодородия и богини ведающие судьбами людей четко разделены, как функционально, так и психологически. Это мифологические персонажи разного уровня. Богини плодородия представляют персонификацию идеи всеобщей Матери, цикличности времени с непрерывным повторением смерти и нового рождения, в то время как Норны или Мойры, выражают представления о неумолимости рока и конечности жизни как людей так и богов. Исходя из объективных данных, Мокошь скорее подходит на роль богини судьбы и удачи, покровительствующей прядению и другим женским работам, чем на роль Богини Матери, ведающей плодородием.

В. В. Иванов и В. Н. Топоров выдвинули предположение, согласно которому Мокошь почиталась славянами как жена Перуна и была действующим лицом «основного мифа». Якобы из-за неё разгорелась вражда между Перуном и Велесом. Последний, похитив Мокошь навлек на себя гнев громовержца и был низвергнут в царство мертвых, где и стал хозяином. Такое заключение ученые сделали на основе оппозиции между днями недели посвященными Мокоши и громовержцу. Перуну соответствовал мужской день – четверг, Мокоши женский – пятница. Такое противопоставление чет – нечет, верх – низ, женское – мужское, стали основой для построений ученых. Эта теория не выдерживает серьёзной критики, хотя и имеет большое число сторонников. Пожалуй, основная проблема структуралистов заключается в их постоянном желании все элементы мифа включить в систему, по аналогии с систематизацией лингвистических конструкций, но в мифологии этот метод применим далеко не всегда и не подходит для объяснения большинства мифов. Славянская мифология не имела четкой систематизации и жёсткой функциональной привязки мифологических персонажей. Различные, абсолютно противоположные верования могли мирно сосуществовать, дополняя друг друга. Например Богиня-Мать могла одновременно быть супругой, как небесного Бога-Громовержца, так и властителя страны мертвых, хтонического бога Велеса. Такая картина была совершенно нормальной для верований языческой эпохи и не вызывала диссонанса в людских сердцах.

Несмотря на то, что большинство ученых считают Мокошь генетически связанной со славянским населением древней Руси и генезис этого образа возводят к процессам происходившим внутри древнеславянского общества, есть и другие версии происхождения богини и имени Мокошь. Так историк литературы Е. В. Аничков соотнес это имя с многочисленными до славянскими топонимами финно-угорского происхождения, расположенными в северной части России и на этом основании сделал предположение о финском происхождении Мокоши. По его мнению, Мокошь заняла свое место в пантеоне славян с началом активного освоения северных регионов, в результате тесных контактов с местным финно-угорским населением. Однако, против такой гипотезы говорит повсеместное почитание Мокоши у южных и восточных славян, а так же более детальное исследование мифологии финно-угорских племен. Современные учёные однозначно говорят, что в мифологии Мордвы нет аналогичного Мокоши женского божества. Никаких следов почитания Мокоши не было обнаружено и у других народов финно-угорской группы, что доказывает ошибочность гипотезы о «финнском» происхождении богини. Скорее здесь можно говорить о заимствовании финно-угорскими племенами названий и терминов из Индоевропейского языка, что свидетельствует о длительных контактах двух этносов в древности. Другие ученые находят аналогии в санскрите , где «мокша» означает освобождение, смерть. Хотя индийский след Мокоши кажется сомнительным, возможно что в доисторические времена, индоевропейской общности, некое женское божество стало прообразом для развития культа Мокоши у славян.

После принятия христианства на Руси, функции Мокоши перешли к святой Параскеве-Пятнице, почитавшейся на всей территории , что говорит о широком распространении культа языческой богини Мокоши в дохристианские времена. По мнению ученых в образе Параскевы-Пятницы произошло объединение двух христианских святых : Параскевы Иконийской, в основном почитаемой на территории Украины и Белорусии, и Параскевы Сербской почитаемой русскими. Из смешения представлений о Мокоши и христианских святых, родился мифологический образ в православной традиции славян, основанный на персонификации пятницы как дня недели и верованиях уходящих своими корнями в языческое прошлое. Культ Параскевы-Пятницы проник на Русь с территории Византии. При этом, как отмечают учёные, в центральных областях самой империи он не имел большой популярности, а локализовался на окраинах, преимущественно среди славянских народов, заселивших Балканы, например, Сербов.

Параскева как и Мокошь помогала в женских работах и особенно в прядении. Часовни, посвященные святой Параскеве, ставили рядом с водоемами. В народе верили, что Параскева связана с земной влагой и водной стихией, хотя христианская традиция ни коим образом не связывала святую ни с водой не с прядением. В подобных верованиях, характерных для простого народа, легко различимы признаки двоеверия – на христианскую святую, возлагаютсч функции языческой богини. В итоге Параскева-Пятница стала персонажем народной мифологии, в котором тесно переплетены христианские и языческие представления. Запрет на женские работы и, особенно, на рукоделие в пятницу отразился в христианской традиции. В случае нарушения запрета, Параскева могла наслать разные невзгоды и болезни. Подобные пережитки языческих верований бытовали в народной среде вплоть до начала XX века и не раз осуждались церковью. Например одно из постановлений Стоглавого собора от 1551 года гласит : «Да по погостам и по сёлам ходят лживые пророки, мужики и женки, и девки, и старые бабы, и волосы стростив и распустя, трясутся и убиваются. А сказывают, что им являются святая Пятница и святая Анастасия и велят им заповедати хрестияном каноны завечати. Они же заповедают крестьяном в среду ив пятницу ручного дела не делати, и женам не прясти, и платья не мыти, и каменья не разжигати». ( Чичеров 1957 ). Примечательно что имя Параскева в этом поучении опущено. Христианские богословы применили этот прием сознательно, с целью показать языческую принадлежность данного персонажа, противопоставляя его святым православной церкви. Следовательно, ещё в XVI веке почитание Мокоши-Пятницы было очень популярно среди народа. Мифологический образ Параскевы-Пятницы, почитавшейся русскими крестьянами сильно отличался от представления о христианских святых. В начале XX века, о таком разделении образов писал фольклорист С. В. Максимов : «По народным представлениям, прощи находятся под особым покровительством святой «Пятницы» – не той святой мученицы греческой церкви, пострадавшей за Христа при Диаклетиане в Иконии, в 282 году.... , А иной, особенной, своей, и поныне обретающейся в живых и действующей». Прощами (от прощения грехов) назывались заветные места, находившиеся, обычно, на берегу водоемов или рядом с источниками, чья вода считалась при этом целебной. Церковь отказывалась считать такие места святыми, но народное паломничество к ним продолжалось до начала XX века, вопреки запретам христианских иерархов. Места поклонения Пятнице связаны с водой совсем не случайно, как мы убедились, культ Мокоши так же тесно связан с водной стихией и через неё с миром предков. Деревянные изображения Пятницы, унаследовавшие ярко выраженную языческую символику, ставились на берегах водоемов. В этой связи хотелось бы сказать несколько слов о самих изображениях Параскевы-Пятницы. Самые древние иконы этой святой имеют скульптурный вид и выполнены из дерева, что совершенно не характерно для православной иконографической традиции. Скульптуры Пятницы, похожие скорее на идолы древних времён, говорят о языческих корнях этого культа, перешедшего позднее в христианскую традицию. Если принять как должное преемственность между культами Мокоши и Параскевы-Пятницы, то взглянув на самые древние статуэтки посвященные Параскеве, мы сможем примерно представить, как изображали языческую богиню Мокошь до принятия христианства. Везде это грозная женщина с разведёнными в стороны либо воздетыми в верх руками, что говорит об архаичности данного образа. Изображения женщины с поднятыми руками широко представлены в прикладном искусстве славяно-финского региона и имеют языческое происхождение. На пермских бляшках и фибулах, где изображены женские фигуры, поднятые вверх руки, нередко переходят в лосинные рога (вспомним древнейший северный миф о лосихе прародительнице) или в солнечные лучи, что отсылает нас к древнейшей идее плодородия и связи с верхним миром. Мы можем предположить, что древнейшие скульптурные изображения Параскевы-Пятницы несут на себе следы языческих представлений о богине, связанной как с верхним так и с нижним миром. На более поздних иконах святая, изображается суровой женщиной с грозно сдвинутыми бровями, что мало соотносится с христианской кротостью. Почитание Пятницы у славян было настолько глубоким, что в средние века лик Параскевы часто рисовали на оборотной стороне икон Богородицы. Можно проследить эту традицию с самых древних времён. По легенде Федоровско-Костромская икона Богоматери, имеющая на своем обороте лик Параскевы-Пятницы, явилась чудесным образом князю Василию Квашне ещё в 1239 году. В народном христианстве северных регионов России, образ Богородицы практически сливается с образом Прараскевы. Этнографы свидетельствуют, что информаторы нередко путают Богородицу с Пятницей, считая их то одним лицом, то матерью и дочерью, а иногда и сестрами. Одна из опрашиваемых в Сибири женщин утверждала, что бывают иконы с изображением матери и младенца : если ребенок девочка – значит это Богоматерь с младенцем Параскевой, а если младенец мальчик – то это святая Пятница держит Христоса на руках. Сближение Богородицы и Пятницы говорит о том, что святая непосредственно связана с понятием верха так как Богородица была вознесена на небо и действует, в народном воображении, именно с небес. Пятница в таком облике является заступницей женщин во всех их бедах и несчастьях.