скачать книгу бесплатно
Женщина с горечью усмехнулась, но снова опустилась на самый край кресла. И опять полезла в сумку. Достала очередные листы.
– Вот… копия обвинительного заключения, копия приговора… Везде сказано, что Митя был пьян, но разве пьяный справился бы с тремя бугаями? Да и не пьет он у меня! Он же только в прошлом году политехнический закончил – с «красным» дипломом! В аспирантуру собирался… Теперь, – то ли вздох, то ли всхлип, – Все, все насмарку… Вся жизнь…
– Успокойтесь, – повторил он мягко, – И… не теряйте надежды. Я поговорю со своими знакомыми в юридических кругах. Конечно, обещать ничего не могу… но все-таки выясню, возможно хоть как-то помочь вашему сыну… или нет. Оставьте свой телефон, адрес – я с вами обязательно свяжусь.
Просияла. Моментально. Даже помолодела.
– Спасибо, спасибо вам, Игорь Генрихович… Недаром Митенька говорил, какой вы замечательный человек…
«Еще бы, – мысленно усмехнулся он, – Не моргнув глазом, отстегнул пять „штук“ только за то, что тот Нику домой привел…»
А следом за этой мыслью другая: что было бы с его девочкой, если бы не этот парняга? Что могло случиться с девятилетней девочкой, шатающейся по вокзалу среди бомжей и цыган?
Да и парень… Совсем, надо признать, на подонка не похож. Обаятелен, простодушен… Что его мать сказала? Политех с «красным» дипломом закончил?
Да, не вяжется это как-то с образом законченного подонка, с маху «заработавшего» пять лет в местах, не столь отдаленных… Разве так много дают тем, кто осужден впервые, за убийство без умысла, по неосторожности?
Плюс – погибший являлся племянником заместителя мэра города (хорошо, не первого заместителя)…
Но, в таком случае, что он-то, Свиридов, может сделать? Крупным коммерсантам (как, впрочем, и мелким предпринимателям) с чиновниками полагается дружить… М-да.
«Проконсультируюсь для очистки совести с Костей Коневым, что заведует юридической консультацией на Солнечной, – решил он, – Ну, а если и тот скажет, ничего нельзя сделать… Что ж, карма такая у парня, не иначе. А против кармы так же бессмысленно идти, как и плевать против ветра. Да. Как поет знаменитый БГ, «против кармы не попрешь»…
* * *
– Ну-с, – толстяк Конев благодушно улыбнулся и откинулся на спинку мягкого дивана, – Ужин был выше всяких похвал, давненько я так вкусно не ел, да еще и в приятной компании… – пухлая ладонь потянулась за чашечкой крепкого свежесваренного кофе, а взгляд маленьких карих глаз сделался острым, цепким, – А теперь, Игорь, не пора ли приступить к тому, за чем ты, собственно, и пригласил меня к себе? О людях нашей профессии вспоминают обычно, когда требуется квалифицированная помощь…
Свиридов усмехнулся. Не проведешь ушлого стервеца…
– Ты прав, Костя. Знаем мы друг друга далеко не первый год… поэтому и решил я с тобой проконсультироваться. А заодно, приятное с полезным совместить, давно ведь мы так хорошо не сидели?
Кивок.
– Верно, давненько… – потянулся за сигариллой, прикурил, – Итак?
…За все время его рассказа Конев не произнес ни слова. Однако, благодушие с лица сошло. Напрочь.
– …ну и что ты об этом думаешь?
Вздох. Затушил сигариллу в малахитовой пепельнице, вскинул на Свиридова глаза. Голос негромкий, очень серьезный.
– А тебе это надо, Игорек? Насколько мне известно, парень этот тебе никто. Ни сват, ни брат… и даже не потенциальный зять.
– Оставим это, – прервал он Конева, – Я просто хочу услышать от тебя, возможно тут что-то сделать, или придется парню так и париться в лагерях все пять лет?
– Хочешь услышать? – Конев пожал мощными плечами, – Ну так слушай – ни-че-го. Ничего… ни ты, ни я, ни даже прокурор сделать не сможем. Тут свои правила, Игорь Генрихович, и не нам с вами их менять…
– Ясно, – он тоже закурил, – Только насчет правил ты не прав. Эта игра ведется не по правилам. И воняет очень дурно.
Помолчали.
– Ладно, – наконец, подал голос адвокат, – Значит, не хочешь говорить, в чем состоит твоя заинтересованность в судьбе этого мальчишки?
– В свое время он не задавался вопросом, прийти на помощь моей дочери или нет, – неохотно ответил он, – Считай… я просто у него в долгу. Меня просили помочь. Не он сам, а его мать. Думаю, просто от безысходности… Перепробовав иные способы… и не дождавшись ничего, кроме бесконечных отказов. Теперь ты подтвердил лишь то, о чем я догадывался с самого начала…
Конев посопел, потом сделал пару мелких глотков коньяку, издал шумный вздох, пожевал ломтик лимона… и, наконец, снова вскинул на него глаза.
– Я не говорил, что никто помочь не сможет, – негромко и раздельно произнес он, – Я знаю того, кто и не такие проблемы решать способен…
Он усмехнулся.
– Неужто президента имеешь в виду?
– Не президента, – спокойно возразил Конев, проигнорировав насмешку в голосе Свиридова, – А всего лишь владельца скромного, на первый взгляд, агентства «Феникс»… Слышал о некоем Ручьёве, в известных кругах «Ржевском»?
– Шутишь? – он скептически улыбнулся, – Ну, положим, слышал… краем уха. Агентство охранное, так?
– Охранно-сыскное, – на губах Конева появилась тонкая усмешка, – Да дело-то не в том, как обозвать сборище его «псов», состоящее исключительно из бывших работников спецслужб… Это профессионалы, Игорь. Прежде всего – высокие профессионалы. А когда такие ребятки объединяются (да еще если ими руководит бывший ГРУшник) – они представляют собой реальную силу. Как пресса любит выражаться, «третью» силу.
– И что? – вяло спросил он, – Побег парню, что ли, организуют?
Конев хмыкнул.
– А что? Захотели бы – организовали. Но в данном случае это не выход. Парень должен выйти с кичмана законным путем, согласен? Приговор должны отменить, в этом смысл, верно? А чтобы его отменить, нужно на неких должностных лиц надавить, правильно? Ни ты, ни я этого сделать не сумеем, однозначно… но тот, кто владеет информацией…
Он внезапно ощутил холодок под ложечкой.
– Как мне с ним связаться, этим Ручьёвым? – спросил слегка осипшим голосом. – Ты организуешь мне встречу с ним?
– Легко, – усмехнулся Конев, – Но, во-первых, стоить это будет недешево, во-вторых… если тебе это не слишком нужно, прими дружеский совет – не связывайся с тем, кто водится с сатаной…
Свиридов несколько напряженно засмеялся.
– Боюсь, Ким перестарался с грибочками… Не следовало тебе, Костя, так на них налегать…
Конев снисходительно вздохнул.
– Да не спятил я… Конечно, насчет сатаны это аллегория. Но, если серьезно, Ручьёв умен дьявольски… и беспринципен абсолютно. И уж точно не упустит возможности выдоить из тебя максимум… причем, это не обязательно будет выражаться в вульгарной «капусте»… Будь осторожен, Игорь. Ты умнейший мужик, но у тебя принципы… Ты предпочитаешь правил не нарушать. И парню этому хочешь помочь, потому что уверен – не виновен он… Да, правильно, не виновен. Только для «Ржевского» подобные вещи значения не имеют. У него на службе, к примеру, имеется бывший спецназовец, хладнокровно застреливший жену… только за то, что та захотела от него уйти – у парня лицо после командировки в «горячую точку» было слишком обезображено… Тем не менее Ручьёв его из тюрьмы вытащил, и теперь это один из самых преданных ему «псов»…
А насчет охранной деятельности… Да, сейчас-то действительно охранной, но догадываешься, с чего все начиналось?
– С рэкета, – обреченно догадался Свиридов.
– Именно, – усмехнулся Конев, – Не вульгарно уголовного, конечно… но смысл тот же. И «сыск» это лишь на поверхности слежка за неверными супругами и розыск пропавших мосек… Реально же – нелегальный сбор компры на всех, сколько-нибудь значимых фигур в нашем городе… Ну, и промышленный шпионаж, конечно. К слову, один любопытный штришок к характеристике его личности – «Ржевский» имеет в любовницах супругу президента «Мега-банка», редкую красавицу и редкую, между нами, стерву. Причем, супруг в курсе… и ничего не предпринимает. А почему? У них симбиоз… Одной веревочкой повязаны.
Так вот, последний раз спрашиваю: тебе это надо?
«Менаж а труа»? Кого сейчас этим удивишь?» – мрачно подумал Свиридов. Другое дело двенадцатилетние мальчики или восьмилетние девочки… Он вспомнил ясное, открытое мальчишеское лицо. Прямой, улыбчивый взгляд светло-карих глаз. Непослушную «соломенную» челку, то и дело спадающую на брови… «Ну я и решил, дождусь вашего появления, задержу ее подольше в кафе… Она же такая дуреха… доверчивая до ужаса…»
Встряхнул головой.
– Есть ситуации, когда приходится отдавать долги, Костя, – мягко сказал Свиридов, – А я привык отдавать долги.
* * *
– Здравствуйте. Моя фамилия…
– Свиридов. Игорь Генрихович, – красивая высокая блондинка-секретарь приветливо улыбнулась, – Добрый день. Шеф меня предупредил о вашем визите. Одну минуточку, – направилась к двери со скромной табличкой «Руководитель агентства С. А. Ручьёв», распахнула ее, – Шеф, прибыл господин Свиридов, – и снова повернулась к нему, – Пожалуйста, заходите.
Он прошел в кабинет – не слишком просторный и обставленный весьма скромно. Впрочем, скромность являлась кажущейся. Обстановка кабинета (и, разумеется, оргтехника) была отнюдь не дешевой.
Из-за стола поднялся высокий красавец – истинный «плейбой». На лице – белозубая улыбка, однако, взгляд темно-серых глаз серьезный, напряженный и оценивающий.
– В высшей степени приятно видеть «короля древесины и стройматериалов» в этих стенах. Ручьёв. Сергей Александрович.
Он пожал сильную ладонь (на безымянном пальце не было обручального кольца), и подумал, что теперь понятно, почему этого «плейбоя» прозвали «Ржевским» – дамы наверняка такого вниманием не обходят…
– Присаживайтесь, – Ручьёв указал на мягкое, обитое кожей кресло, однако, сам садиться не стал, отошел к столу. -Кофе? Сигару? Не стесняйте себя ничем…
Он невольно улыбнулся – чрезвычайно обаятелен был этот «приятель сатаны»…
– От сигары воздержусь, а вот от кофе не отказался бы…
– Прекрасно. Вы пьете со сливками?
– Нет, черный.
Палец касается кнопки селекторной связи.
– Так, Валюша. Кофейку нам организуй… и никаких звонков и посетителей. Всех отсылай к Игорю Николаевичу.
– Так точно, шеф, – проворковал низковатый голос блондинки, – Кофе черный, покрепче?
– Именно, – Ручьёв снова повернулся к нему лицом, мягко улыбнулся, – Слушаю вас, Игорь Генрихович. Что вас ко мне привело?
…При упоминании о Боровикове Ручьёв спокойно кивнул.
– Да, я слышал об этом деле… – отошел к окну, при этом оставаясь в поле зрения посетителя, скрестил руки на груди, – Трое обкуренных отморозков вывалились на улицу с целью поразвлечься. Гуляющая в старой части города парочка привлекла их внимание – прежде всего, то, что девочка являлась весьма соблазнительной… Однако произошло непредвиденное – кавалер красотки оказался не только не труслив, но и силен физически, вдобавок, владел приемами дзюдо. Результат – после прямого удара в челюсть Боровиков упал… и неудачно ушибся. Перелом основания черепа. Все могло обойтись, если б парочке удалось вовремя смыться с места происшествия, как принято писать в протоколах… но увы. Фортуна была явно не на стороне Орлова – по улице проезжала патрульная милицейская машина. Всех, кроме Боровикова, который по известной причине не сумел уже подняться с земли, забрали в отделение для выяснения обстоятельств случившегося, а за Боровиковым приехала «скорая», забрала его в больницу, где он и скончался через несколько часов, так и не придя в сознание…
У двух его товарищей при обыске изъяли так называемый «выкидухи», то есть, ножи, которые в отличие от перочинных, являются холодным оружием, и пару косяков с марихуаной. Орлова, сняв показания, вместе с подружкой отпустили домой, в отличие от обкуренных молодчиков…
Однако, узнав, чьим племянником является Максим Боровиков, милицейское начальство, – саркастическая усмешка, – Крепко призадумалось… Таким образом, протокол об изъятии у мальчиков парочки ножей и наркотиков из материалов дела «волшебным» образом исчез… а после звонка начальнику ГУВД самого господина Боровикова Валерия Иосифовича Орлов был взят под стражу, ему в рекордно короткие сроки предъявили обвинение и мерой пресечения избрали арест… все верно?
Свиридов кивнул, сделал пару небольших глотков кофе (надо отдать должное Валентине, сваренному отменно). В мозгу билось: «А, может, не так был Конев и неправ, упоминая о нечистом? Дьявольски осведомлен этот парень… Дьявольски!»
– И получил выпускник вуза Дмитрий Евгеньевич Орлов пять лет в колонии общего режима… И удивляет меня только одно, – Ручьёв снова холодно усмехнулся, – Что парень вообще до сих пор жив… Или его предварительно хотят заставить «испить горькую чашу до дна»? Во всяком случае, в одном я совершенно точно уверен – не выйти Орлову из колонии… своими ногами. Даже по отбытии всего срока.
– Но… так ли это неизбежно? – слегка подсевшим голосом спросил он, – Неужели ничего нельзя предпринять?
Ручьёв вернулся за стол, вполне непринужденно развалился в рабочем кресле, взял в руки чашечку с кофе, куда был добавлен ломтик лимона (выходит, не только Ника любит кофе с лимоном).
– Неизбежна только смерть, уважаемый Игорь Генрихович, – мягко сказал Ручьёв, – Но когда и где она поджидает каждого из нас, не знает никто. Даже тот, кто уверен, что знает…
Но вначале я хочу, чтобы вы откровенно сказали мне – вам-то что за интерес принимать участие в судьбе этого неудачника Орлова? – сощурился, – Только на сей раз вы не отделаетесь, как при разговоре с глубоко уважаемым мной адвокатом Коневым, общими фразами о том, что Орлов в свое время помог вашей дочери-красавице, а вы, мол, привыкли отдавать долги… – он подался вперед, не отводя тяжелого взгляда своих пронзительных темно-серых глаз с лица Свиридова, – Ибо то, о чем вы хотите просить меня, Игорь Генрихович, чревато, ибо по сути дела, мне придется заняться шантажом… – Ручьёв снова откинулся на спинку кресла и безмятежно улыбнулся, – Как видите, я привык называть вещи своими именами. По крайней мере, когда имею дело с человеком, равным мне – по интеллекту и умению выживать. Вас это коробит? Простите, господин Свиридов, но что скрывать? Мы с вами оба хищники… может, не одной породы, но тем не менее… Итак? Что именно сделал для вас или вашей дочери Орлов? Когда он это сделал? И как вы его отблагодарили? Я слушаю.
Он усмехнулся.
– Это уже вторжение в мою личную жизнь, Сергей Александрович… Но раз вы хотите, чтобы я играл по вашим правилам…
– Это вы хотите, чтобы я играл на вашей стороне, – мягко возразил Ручьёв, – А может, вам просто кажется, что вы этому Орлову что-то должны? Может, ничего вы ему не должны? Может, вы уже с ним расплатились сполна? Поймите, дорогой мой, рискую-то я, а не вы. Ваше имя вообще не будет мной упомянуто, если я действительно возьмусь за это дело… а, взявшись за него, в свою очередь возьму за горло наглого хапугу и взяточника Боровикова, а, возможно, даже наверняка, не его одного…
Полетят головы, Игорь Генрихович, начнутся поиски «козла отпущения», которым, вероятно, будет избран следователь, занимавшийся делом Орлова… хотя он, скажем откровенно, наименее виноват, ибо лишь исполнял приказ начальства… а заодно и прокурор (тот, заметим, виноват больше, ибо прокуратура в нашем государстве — орган независимый, по крайней мере на бумаге), представитель обвинения в суде… Возможно, о происходящем пронюхают вездесущие, как крысы, журналюги, простите за грубость… Улавливаете, какой может произойти скандал? Так надо вам это?
Он помотал головой.
– Все так, я согласен. Но хуже будет, если погибнет человек, ни в чем не повинный, а я буду знать, что мог его спасти… однако, не спас.
Ручьёв поморщился.
– Ну что за достоевщина, что за, простите, донкихотство, Игорь Генрихович… Абсолютно невинны лишь младенцы в возрасте до одного года… Невиновных не бывает, все это идеализм, человек грешен… Тот же ваш Орлов – в конце концов, по его вине погиб человек, не так?
Впрочем, что-то у меня сегодня мизантропический настрой… – опять ослепительная улыбка, – Давайте переходить к делу. Я просил вас рассказать о том, как Орлов вам в свое время помог. Так внимательно вас слушаю…
Молча выслушав его рассказ, Ручьёв извлек из ящика стола пачку «Данхилла» (контрабандного, отметил Свиридов), предложил посетителю (тот не отказался), затем закурил сам.
– Хорошо, – наконец, негромко сказал шеф «Феникса», – Я, к сожалению, по роду своей деятельности слишком часто сталкиваюсь с проявлениями низменности человеческой натуры… так что тут я с вами совершенно согласен – вашей малолетней дочери невероятно (!) повезло, что пацан-десятиклассник, нормальный, просто добрый пацан взял на себя ответственность по водворению ее в родные пенаты. В противном случае… боюсь, не были бы вы счастливым отцом красавицы Вероники… Ладно, достаточно лирики. Теперь… поговорим об оплате.
Свиридов кивнул.
– Назовите устраивающую вас сумму.
Ручьёв усмехнулся.
– Даже так? Что ж, извольте… – рука потянулась к настольному календарю, вырвала из него лист, черкнула на этом листе «Паркером» сумму с несколькими нулями.
Он с недоумением посмотрел на листок, рассчитывая увидеть куда большую цифру.
Ручьёв усмехнулся.
– Плюс ваше расположение, господин Свиридов… Я ведь тоже коммерсант, в некотором роде. Владею акциями нескольких крупных предприятий. Может, мне понадобится консультация опытного специалиста, человека, поднаторевшего в бизнесе, который в нашей стране, увы, порой носит специфический характер… Вы ведь не откажетесь меня проконсультировать?
«Ну, змей, – почти восхищенно подумал он, -Прав был Конев, ой, как прав…»
– Ну, а о результатах как я узнаю? Видите ли, – он ненадолго замялся, – Мне не хотелось бы снова… увидеть мать Орлова. Да и его личная благодарность в случае благоприятного исхода этого дела мне решительно ни к чему…
Ручьёв безмятежно улыбнулся.
– А вы приходите сюда… месяца через три. Орлов станет работать в нашем агентстве. Он ведь по профессии инженер-технолог? Техники нам нужны… – и негромко рассмеялся, наблюдая за его удивленным лицом.
