Критическая история гностицизма и его влияния. Том первый

Глава VI. Халдейское и персидское происхождение.

Если гностики Египта нашли богатые элементы в доктринах этой страны, то гностики Сирии могли найти еще более богатые элементы либо в самой этой стране, либо на Востоке в целом. В Египте была только одна система, на Востоке – несколько, и все они пользовались большой известностью и, как и египетские, были связаны с научными трудами, вызывавшими уважение. Поэтому неудивительно, что эклектики гностицизма использовали Восток; и я считаю, что, изучив, как они его использовали, мы быстрее доберемся до самой колыбели их системы.

Первый вопрос, который мы хотели бы разрешить в этой связи, таков: знали ли гностики Восток непосредственно и сами по себе, или же они знали его косвенно, через каких-то неизвестных евреев, как Василид и Валентин знали Египет, и как они знали Грецию через двух прославленных евреев, Аристобула и Филона?

Но, как бы ни был любопытен этот вопрос, он неразрешим здесь, в самом начале, и если его нужно поставить во главу этой главы, то его решение придется отложить до конца. Фактом является то, что прямыми предшественниками гностицизма были евреи из Сирии и Иудеи, и что они исповедовали доктрины, содержащие восточные элементы. Если к этому двум фактам добавить еще один, что гностический эклектизм демонстрирует восточные элементы во всех своих ответвлениях и особенно в тех, что связаны с иудаизмом, то можно предположить, что именно через евреев гностики познакомились с Востоком.

На самом деле в два разных периода евреи имели тесные отношения с Востоком, отношения, которые познакомили их с учениями Азии, несмотря на всю антипатию, которую они испытывали к иностранцам, и которые привели их если не к принятию верований, противоречащих их собственным, то, по крайней мере, к расширению последних за счет большого развития. Первый из этих периодов – вынужденное проживание в Центральной Азии или подчинение персам; второй – добровольное рассеяние по всему Востоку или подчинение Селевкидам и римлянам.

Мы знаем, в какой степени они эллинизировались в греческом мире в последний период, о чем мы поговорим позже: испытали ли они такое же влияние с Востока в первый период?

Евреи, подражавшие религиозным институтам Египта в период своего полного отделения от прежних хозяев140 , и всегда имевшие столь выраженную склонность к обрядам и идеям других народов, не могли не познакомиться с доктринами своих завоевателей за тот долгий период, который они провели в Месопотамии, истинной колыбели своей расы. Несомненно, в первые дни своего изгнания они считали ассирийцев, халдеев, медяков и персов своими врагами, и, несомненно, в первые дни своих отношений с несчастными пленниками эти народы проявили себя суровыми и жестокими по отношению к маленькому народу, который они заключили в свое лоно; но вскоре между последующими поколениями установились более мягкие отношения. Они говорили на одном языке; они всегда знали друг друга; они воспитывались вместе; они носили одни и те же имена, как доказывает пример Даниила; возможно, предрассудки еще существовали, но, по крайней мере, ненависть и презрение были изжиты. Дело в том, что вскоре потомки того самого побежденного народа, который так красноречиво оплакивал свое изгнание, уже не хотели покидать Персию, когда у них появлялась такая возможность. Понятно, что там у них была особая юрисдикция, судьи и правители их собственного народа; некоторые из них занимали ответственные посты, и, если мы правильно понимаем их рассказы, их дети могли воспитываться среди самых благородных представителей государства. Согласно этим же рассказам, Даниил был не только другом и министром царей, он также был назначен ими главой Вавилонии и коллегии волхвов, что, конечно, нелегко понять ни с его стороны, ни со стороны волхвов, но это, по крайней мере, указывает, в каком бы смысле мы это ни понимали, что между врачами двух религий были установлены тесные отношения. В самом деле, если Даниил был сначала возведен в коллегию волхвов, а затем поставлен во главе столь знаменитой провинции и института; если, кроме того, в этот период своей жизни он занимал среди иудеев то высокое положение, которое ему приписывает история, он должен был играть в Вавилоне не ту роль, которую Моисей, возведенный в науку в Египте, играл в Мемфисе, а скорее ту, которую Филон, возведенный в греческую науку, должен был однажды сыграть в Александрии.

Ясно также, что он пошел на уступки по форме, поскольку был принят в Вавилоне; но несомненно, что ему не пришлось идти на уступки по существу, поскольку он не был отвергнут иудеями.

Этот факт не должен был быть уникальным, и пример пророка должен был иметь силу141.

Как только становится ясно, что между завоевателями и завоеванными установились очень тесные отношения, не остается сомнений, что общение распространялось и на религиозные идеи, которые всегда были для народов Азии предметом их главных спекуляций. Персия также предложила евреям некоторые сходства в своих доктринах, которые были охотно восприняты. Несомненно, что при сравнении систем, которые они нашли в Персии, с той, которую они исповедовали по возвращении в Палестину, возникает соблазн признать, что заимствования были самыми охотными.

Однако в конечном итоге длительное пребывание евреев среди нескольких самых известных и религиозных народов Азии, похоже, скорее оплодотворило их внутренние зародыши, чем привнесло в них внешние элементы. В прошлом, в истории доктрин, халдейско-персидское влияние на верования евреев и неоплатоническое влияние на труды Отцов были сильно преувеличены. В истории гностицизма и то, и другое было сильно воспринято.

Мы рассмотрим сначала первую, а вторую чуть позже.

Что касается первой, то две системы могли изменить представления иудеев: сначала халдейская, которая стала доминирующей после их прибытия в Месопотамию; затем персидская, которая распространилась более широко при Кире, то есть в то самое время, когда им было позволено вернуться в Палестину.

Давайте посмотрим, прежде всего, с точки зрения гностицизма, что предложила им первая, и что они, похоже, приняли из нее; затем мы поговорим о второй.

В городе и империи Вавилон существовала древняя и многочисленная каста жрецов, которых называли волхвами и которые, казалось, уходили корнями в глубокую древность. Когда халдеи завоевали Вавилон, они, по-видимому, сохранили свой институт, объединив его с институтом своих жрецов, но так, чтобы избежать полного слияния двух тел, поскольку в этой школе проводилось различие между волхвами и халдеями. И те, и другие, согласно часто путаным сведениям древних, занимались в основном астрологией и магией, произнося оракулы и совершая таинственные исцеления. Длинный ряд наблюдений за небом и астрономические знания, которые не следует ни преувеличивать, ни недооценивать142 , сочетались в вавилонском институте, как и в колледжах Фив и Мемфиса, с преподаванием религиозных верований, и евреи нашли в этих институтах слишком много аналогий со своими собственными, со своей кастой жрецов, со своей школой пророков, со своими оракулами и своими магическими обычаями, чтобы не решиться обогатиться из такого богатого источника. Доминируя над своей религией или религиозным календарем, который был для них достаточным, хотя и несовершенным в то время, они полностью оставили астрономическую науку в стороне; но они предпочли ознакомиться с использованием той магии, практика которой была запрещена их Кодексом.

Однако на этом евреи не остановились. В то время, когда они находились в Вавилоне, различные классы волхвов были разделены на экзегетов образных писаний, толкователей природы, толкователей снов, астрономов, прорицателей и халдеев143 , к которым, по-видимому, следует добавить классы историографов и священных певцов. Теперь, если эти перевернутые части тела волхвов не все воспроизведены в иудаизме после изгнания, мы можем, по крайней мере, отметить, что с тех пор среди евреев появилось множество сект и новая экзегеза, мистическое толкование со всеми его бесконечными играми и прихотями.

Гностицизм очень ревностно относился к этой последней науке и к великому институту коллегии как исключительному хранилищу тайн веры. Не пренебрегал он и магией. Что касается идей, то в отсутствие положительных памятников трудно что-либо уточнить, потому что цилиндры, которые находят в Вавилоне и которые, кажется, относятся к другому времени, не объясняют доктрины этого144. В некоторых очень измененных текстах, которые мы едва ли осмелимся цитировать, так называемых «Оракулах Зороастра», говорится о теории Ингов145 , которая могла породить теорию Эонов; но Эоны так хорошо объясняются Идеями Платона, Ферурами Зороастра, Ангелами евреев и Демонами греков, что нет необходимости возвращаться к этим Ингам. На Востоке джинны такого рода почти так же стары, как и человек.

Что касается второй системы, с которой иудаизм познакомился в Персии, – Зенд-Авесты, – то ее влияние, по-видимому, ощущалось сильнее. Правда, эта система распространилась в различных провинциях Персидской империи только после Кира, и в это время евреи смогли покинуть центральную Азию; но хорошо известно, что многие семьи этого народа предпочли новую родину старой; что они остались, в интересах своей торговли, среди своих хозяев, и что у них была, в частности, в Вавилоне, одна из самых известных школ. Поэтому с этого времени они могли ознакомиться с системой Зороастра. Эта система была не более чем реформой древних доктрин и сама была старше Кира146.

Я не стану утверждать, что евреи восхищались этой системой; я скорее утверждаю обратное. Но что я думаю, я могу признать, так это то, что многие из их врачей, подобно Даниилу, владели языком своих учителей, и что некоторые из них сделали в Персии то, что Аристобул и Филон без колебаний сделали в Египте: Что они приняли те идеи, которые были примирены с иудаизмом; что эта система получила в промежутке от персидского до греческого влияния, или от Кира до Александра, большое развитие, и что гностицизм собрал самые богатые из этих заимствований. Давайте сравним.

В системе Зенд-Авесты, самой замечательной и самой известной из тех, с которыми евреи столкнулись в Азии, Верховное Существо – это Время без границ147. Ему нельзя приписать никакого происхождения; он настолько окутан своей славой; его природа и атрибуты настолько недоступны человеческому разуму, что он является для него лишь объектом молчаливого почитания148.

Это Вечный иудаизма; это неизвестный Отец гностицизма. Позвольте мне продолжить.

Творение началось с эманации.

Первой эманацией Вечного был первобытный свет, и из этого света появился Царь Света, Ормузд. С помощью слова149 Ормузд создал чистый мир. Он – его хранитель и судья. Он – святое и небесное существо. Он – разум и наука150. Он носит титул первенца Времени, который будет связан, и обладает всеми полномочиями Высшего Существа.

Однако, строго говоря, он является лишь четвертым из существ. У него есть предсуществующий ferouer, или душа (тип или идеал, на языке Платона), и о нем сказано, что он существовал с самого начала в первом свете. Следовательно, этот свет тоже существовал раньше. Но этот свет – лишь элемент, а его феруэр – лишь тип, и он, говоря обычным языком, является первенцем Зеруаны Акерен.

В гностицизме Ормузд будет Логосом, Нусом, Христосом, Демиуном-Госом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.