скачать книгу бесплатно
Я уже скосил половину лужайки, как вдруг замечаю, что она машет мне с крыльца. Я выключаю газонокосилку.
– Пора перекусить! И принеси несколько спелых помидоров.
Я срываю несколько самых крупных и красных плодов и вхожу в благословенную прохладу дома с включенным кондиционером, тщательно вытерев ноги.
– Иди на кухню, – зовет Нана Бетси.
Я уже собираюсь войти в кухню, но почему-то не могу заставить себя это сделать. Мне хочется вернуться во двор и продолжить обливаться потом, продолжить наказывать свое тело. Хочется мучиться от голода и жажды. Я не желаю, чтобы Нана Бетси кормила и утешала меня.
– Ну же, входи, – снова зовет она.
Я отрываюсь от размышлений и иду прямиком к раковине, чтобы смыть с рук грязь и травяной сок. На столе я вижу белый хлеб, банку майонеза «Duke’», солонку и перечницу, кувшин свежего лимонада со льдом, зубчатый нож и две тарелки.
– Садись, – приглашает она, выдвигая деревянный стул. – Ничего необычного, но мне кажется, нет на этой Земле ничего прекраснее, чем сэндвич со свежими помидорами в жаркий денек.
– Согласен. – Насквозь промокшая футболка холодит мою спину в прохладном кондиционированном воздухе.
Нана Бетси выбирает самый мясистый помидор и режет его толстыми кружками. Она щедро намазывает майонезом два куска хлеба и раскладывает помидорные ломтики поверх одного из них.
– Добавь соли и перца по своему вкусу. – Она посыпает специями свой сэндвич.
– Мммммм, – произнесит она и встает за бумажными полотенцами, чтобы мы могли вытирать розовый томатно-майонезный соус с рук и лиц. – Свежие помидоры пахнут солнцем, ведь правда?
– Мммм-гмммм, – откликаюсь я, отпивая глоток ароматного ледяного лимонада. У меня сводит горло от холода. – Они пахнут летом. – Или должны им пахнуть. Я этого не заслуживаю, поэтому они по вкусу напоминают мне песок, хотя сэндвич великолепен.
– Именно так всегда говорил Блейк. Он обожал сэндвичи с помидорами.
– Блейк вообще любил поесть.
Нана Бетси усмехается.
– Это точно.
– Как-то мы с Блейком сидели у меня дома и ужасно проголодались, но у нас не было денег, чтобы сходить в магазин и что-нибудь купить. А наш холодильник был забит капустой и прочей зеленью, потому что родители помешались на здоровой пище. И вот мы стали искать что-нибудь, что могли бы приготовить. Мы нашли упаковку спагетти, но у нас не было соуса. И мы заправили их кетчупом и горчицей.
Нана Бетси фыркает и прикрывает ладонью рот. Она буквально трясется от смеха, а я продолжаю:
– И что вы думаете? Я съел совсем чуть-чуть, а Блейк? Он был в восторге. И он слопал всю миску один. И вот он начал: «Блэйд, Блэйд, мы придумали новое блюдо. Назовем его гамбургерные спагетти. Гамгетти. Мы можем продать эту идею». А я подхватил: «Блейк, ты можешь это есть лишь потому, что ужасно голоден. Это же несусветная гадость».
Нана Бетси шмыгает носом, утирая слезы, но это слезы от смеха. На мгновение я забываю о чувстве вины. На меня снисходит едва уловимое ощущение искупления, но я чувствую его сладость.
– Парень, между нами, мы ведь хорошо понимали Блейка, правда? – спрашивает Нана Бетси.
Я ловлю ускользнувшую капельку томатного сока.
– Да.
– Интересно, как люди идут своими путями в этом мире, даря крохотные частицы своей жизни тем, кто встречался им на этом пути, и навсегда запечатлевая эти частицы в их душах. И вот ты начинаешь задумываться, что произошло бы, если бы все эти люди сложили вместе эти частицы, словно пазл. – Нана Бетси откусывает большой кусок сэндвича и задумчиво смотрит вдаль. – У меня есть безумная идея. Я думаю, что она безумная.
– Расскажите.
– Иногда я очень жалею, что у меня никогда не будет дня прощания с Блейком. Ничего необычного. Никакого восхождения на Эверест или прыжков с парашютом. Мы просто провели бы время за обычными занятиями, которые так любили. Еще один раз.
Медленно покачиваясь на стуле, она на мгновение закрывает глаза. Но это выглядит не так, будто она спит, а так, словно размышляет. Наконец она перестает покачиваться и открывает глаза. В них я вижу едва различимый прежний блеск, и это мой единственный луч надежды за последний месяц. Словно счастье – это нечто, чего нельзя полностью уничтожить, его горячие угольки продолжают тлеть под влажным пеплом.
– Что если бы нам подарили один день прощания с Блейком? Тебе и мне.
– Я не совсем понимаю.
– Я имею в виду, что мы собрались бы и провели с Блейком один день – день, которого у нас с ним никогда не будет. Мы сложили бы воедино частицы, оставшиеся нам от Блейка, и дали бы ему возможность прожить еще один день вместе с нами.
Я чувствую себя так, будто я что-то стащил из магазина и уже прошел полпути до своей машины, как вдруг услышал, как охранник вопит мне вслед, требуя вернуться.
– Я имею в виду, я… я не знаю, смог бы… я…
Теперь она выпрямляется на стуле.
– Конечно, ты смог бы. Во-первых, вы были закадычными друзьями. Готова поспорить, ты знал о нем то, чего не знала я.
– Возможно.
– И готова поспорить, что я знала о нем много такого, чего не знал ты.
– Несомненно.
– А во-вторых, Блейк давал мне почитать твои сочинения.
– Он давал? Что?
– Рассказ, в котором описываются события в Восточном Теннесси, когда во время извержения вулкана погибает большинство жителей. Мне понравилось. Мне надо было сказать об этом раньше.
– Круто.
– Так что суть в том, что если кто и сможет описать жизнь Блейка в этот день прощания, так это ты.
– Но… Вы уверены, что хотите, чтобы это был я? – Потому что я не хотел.
– Уверена. Кто еще мог бы это сделать?
У меня внутри все сжимается от тревоги.
– Я не знаю.
– Ты можешь не отвечать сразу. Подумай. Что в этом плохого? Это не то что по-настоящему вернуть Блейка – это невозможно. Но это то, что мы можем сделать.
В ее глазах светится нежность. Теперь она не кажется такой отстраненной, как в последний раз, когда я ее видел. Я не хочу говорить «нет». Но не могу заставить себя сказать «да».
– Ты ничего мне не должен, – сказала она. – Если ты не сможешь, я пойму. Возможно, завтра утром я проснусь и пойму, что это плохая идея или что я не смогу с этим справиться. Но ты подумаешь над моим предложением?
– Подумаю. Обещаю. – Я вглядываюсь в ее лицо, выискивая признаки того, что огорчил ее, но ничего не вижу. По крайней мере, мне так кажется. – Спасибо за ланч. Мне надо вернуться и закончить с лужайкой.
Нана Бетси наклоняется ко мне через стол и обнимает, ее ладонь касается моей холодной спины.
– Спасибо, – шепчет она.
* * *
Я лежу на постели, все еще мокрый после душа, а вентилятор обдувает меня прохладным воздухом. Это успокаивает. Я представляю себя беспечным ребенком, который вылез из плавательного бассейна и обсыхает на солнышке.
Я обдумываю свой вечер. В основном все варианты сводятся к просмотру фильмов на Нетфликсе вместе с Джорджией. Но она собралась на тусовку с друзьями. Внезапно я осознаю, какой тихой и скучной стала моя жизнь, как редко мой телефон оповещает о новых смс или звонке. И сколько одиноких вечеров ждет меня впереди.
Я не хочу оставаться один. Обычно я спокойно переношу одиночество, но только не сегодня. Я вспоминаю о своей единственной возможной компании.
Начинаю писать Джесмин и внезапно останавливаюсь. Разве это не странно? Между нами возникло что-то вроде эмоциональной связи, но не вызвано ли это сложившейся ситуацией? Из-за переписки и телефонных разговоров?
В других обстоятельствах я помучился бы еще немного. Но одиночество порождает отчаянную храбрость. Да и что я, в конце концов, теряю? Я торопливо дописываю смс, чтобы не успеть передумать.
Привет. Хочешь потусоваться сегодня вечером?
Мой телефон жужжит в ответ.
Очень. Во сколько?
Я облегченно вздыхаю.
7? Я могу забрать тебя.
Отлично. 5342 Проезд Гарпет Блаффс.
Это похоже на то, как если бы я вскрыл склянку с целебным бальзамом.
Я отправляюсь на кухню и разогреваю жареного цыпленка из магазина, которого обнаруживаю в холодильнике.
– Какие планы на вечер? – интересуется Джорджия. Она уже принарядилась для встречи с друзьями и, сидя за кухонным столом, пишет смс.
– Встречаюсь с другом, – говорю я с набитым ртом.
– С парнем или…
– Нет, с Джесмин. Это подруга Эли. Девушка, которую ты видела с родителями Эли на похоронах Марса и Эли.
– Та смуглая? Тебе надо было познакомить нас.
– Мы с ней сильно сблизились с тех пор.
– И чем вы займетесь?
– Есть пара идей. Но в основном мы с ней просто болтаем.
В таких случаях Джорджия обычно всегда начинала меня дразнить, ерошила мои волосы, пыталась смачно поцеловать в ухо. И мне бы хотелось, чтобы она сделала это и сейчас, потому что это стало бы намеком на нормальность. Странно произносить вслух, что я встречаюсь с девушкой моего погибшего друга. Мне нужно поддразнивание Джорджии, чтобы успокоиться.
Но вместо этого она хлопает меня по плечу с таким видом, словно хочет сказать: «Ну, классно, что твоя жизнь продолжается».
– Тебе будет полезно с кем-нибудь поговорить.
В кухню входит мама.
– Привет, милый. Как поживает Бетси?
– Хорошо, – бормочу я, жуя. – Грустит.
– Мы с папой идем сегодня вечером в кино. Ты приглашен.
– Я собираюсь встретиться с другом.
На ее лице отражается радостное удивление. Я не знала, что у тебя есть еще друзья.
– Мы его знаем?
– Нет.
– Ладно. Если передумаешь или вернешься рано, мы здесь.
– Спасибо за приглашение.
Джорджия пристально смотрит на меня, и я тут же опускаю глаза в тарелку и принимаюсь за еду.
* * *
Джесмин живет в Белвью. Я выхожу из дома и через пятнадцать минут уже сижу в своей машине перед ее домом на одной из безымянных дорог без единого деревца. Это один из новых жилых массивов, которых полно в той части Нэшвилла.
Я приехал на пятнадцать минут раньше. Я постоянно приезжаю раньше назначенного времени и потому уже привык к ожиданию.
Я сижу у дома Джесмин до семи, слушая музыку и пытаясь представить, о чем думал Эли, когда впервые подъехал к этому дому. Этот район – прямая противоположность тому месту, где жил Эли. Он жил в Хилсборо Виллидж, рядом с Университетом Вандербилта, в красивом старом доме на улице, утопающей в зелени деревьев. На мгновение я задумываюсь – что если бы он смог увидеть, как я сижу в машине напротив дома его девушки? В моем сердце теплится надежда, что он сумел бы заглянуть в мою душу и понять, как сильно я желаю, чтобы на моем месте был он.
Ровно в 19:02 (я знаю, что людей раздражает, когда я прихожу точно в назначенное время) я стучу в дверь Джесмин. Мне открывает высокий белый мужчина с густой шапкой седых волос.
– О… простите, наверное, я ошибся домом, – произношу я.
Он улыбается.
– Ты ищешь Джесмин?
– Да.
– Я отец Джесмин. Джек Холдер. Рад познакомиться.
Мы пожимаем друг другу руки.