Сквозь завесу миров

Зенон Нова

Сквозь завесу миров

Последний сигнал

Рутина и ропот

Красная пыль Марса виднелась за иллюминатором жилого отсека “Элизиума-7” призрачным заревом. Кира отвернулась. Пейзаж, поначалу завораживающий, теперь казался унылым напоминанием об оторванности от Земли, от настоящей жизни. Шесть месяцев на орбите Марса, шесть месяцев переработки руды и производства топлива, казались вечностью.

Станция жила по строгому расписанию. Подъем в 06:00 по универсальному времени, завтрак, смена, обед, снова смена, ужин и несколько часов личного времени, которое, как правило, уходило на сон. Развлечений почти не было: несколько старых голографических проекторов, транслирующих заезженные земные фильмы, да скудные запасы книг и электронных игр. Самым популярным занятием было общение в немногочисленных групповых чатах, где в основном обсуждали работу и… конечно, зарплату.

Сегодня Кира должна была проводить техническое обслуживание систем жизнеобеспечения в третьем секторе. Она надела комбинезон, затянула ремни и вышла в коридор. Запах переработанного воздуха и машинного масла стал привычным, как и гул работающих вентиляционных систем.

Навстречу ей попался Марк Левицкий, главный инженер станции. Старик с морщинистым лицом и усталыми глазами, он казался частью самого “Элизиума-7”, вросшим в его стальные стены и провода.

– Доброе утро, Кира, – прохрипел он, поправляя очки. – Как спалось?

– Доброе утро, Марк Аркадьевич, – ответила Кира, стараясь говорить бодро. – Да как обычно. Снилось море.

Левицкий усмехнулся.

– Море всем снится. Особенно здесь. Только не забудь, сегодня проверка насосов в третьем секторе. Они барахлят. И осторожнее там, Громов опять воду мутит.

– Что вы имеете в виду? – насторожилась Кира.

– Да ходит по станции, недовольство разгоняет. Говорит, что зарплату задерживают, условия труда ужасные, начальство ничего не делает. В общем, старая песня.

– Но разве это неправда? – спросила Кира, понизив голос.

Левицкий вздохнул.

– Правда. Но бунтом ничего не добьешься. Только хуже сделаешь. Капитан Романов разберется. Она справедливая.

– Справедливая, может быть, но занята, – пробормотала Кира. – У нее отчеты, комиссии, проверки… До нас ей дела нет.

– Не говори так, Кира. Она старается. Просто ситуация сложная.

Кира кивнула, но не поверила. Она помнила, как приехала на станцию, полная энтузиазма и надежд. Она мечтала о космосе, о новых открытиях, о приключениях. А вместо этого получила рутинную работу, тесные помещения и постоянное чувство тоски по Земле.

В третьем секторе было жарко и шумно. Насосы, действительно, работали с перебоями, издавая странные скрипящие звуки. Кира принялась за работу, стараясь не думать о словах Левицкого и о своем разочаровании.

Через пару часов, когда она почти закончила, к ней подошел Громов. Высокий, широкоплечий мужчина с суровым взглядом, он выглядел как типичный шахтер, даже в космическом комбинезоне.

– Ну что, молодая, как тебе тут? – спросил он, насмешливо глядя на Киру.

– Нормально, – ответила Кира, стараясь не выдавать своего волнения.

– Нормально? А мне вот кажется, что не очень. Зарплату задерживают? Задерживают. Условия труда ужасные? Ужасные. Начальство нас за людей не считает? Не считает. И что мы будем делать? Молчать? Терпеть?

– Я… я не знаю, – пробормотала Кира.

– А я знаю! – воскликнул Громов, повысив голос. – Мы должны бороться за свои права! Мы должны показать им, что мы тоже люди!

– Но как? – спросила Кира, чувствуя, как в ней зарождается страх.

– Как? А вот так! – Громов указал на насосы. – Предлагаю прекратить работу. Пусть сами тут ковыряются!

Несколько рабочих, находившихся поблизости, поддержали Громова.

– Правильно говорит! Хватит терпеть!

– Поддерживаю!

Кира растерялась. Она понимала недовольство рабочих, но боялась последствий. Бунт – это всегда риск.

– Послушайте, может быть, не стоит торопиться? – попыталась она уговорить Громова. – Может быть, сначала стоит поговорить с капитаном Романовой?

– Говорить? – усмехнулся Громов. – Да она нас и слушать не станет! Она только бумажки перекладывает! Нет, Кира, время разговоров прошло. Пришло время действовать! Ты с нами?

Кира посмотрела на Громова, на других рабочих, на сломанные насосы. Она увидела в их глазах гнев, отчаяние и надежду. И поняла, что ей нужно сделать выбор.

В этот момент в коридоре появилась капитан Эва Романов. Высокая, стройная женщина с короткими темными волосами и решительным взглядом. Она была одета в строгую форму капитана, и ее присутствие сразу же изменило атмосферу в секторе.

– Что здесь происходит? – спросила она, глядя на Громова. Ее голос был твердым и спокойным.

Громов выпрямился и посмотрел на капитана в упор.

– Мы требуем улучшения условий труда и выплаты задержанной зарплаты, капитан!

– Я знаю о проблемах, Громов, – ответила Романова. – И я работаю над их решением. Но забастовка – это не выход. Это только усугубит ситуацию.

– Нам надоело ждать! – воскликнул Громов. – Мы ждали слишком долго!

– Я обещаю вам, что все будет решено в ближайшее время, – продолжала Романова, стараясь сохранять спокойствие. – Но для этого вам нужно вернуться к работе.

– Не вернемся! – закричал Громов. – Пока наши требования не будут выполнены!

– Громов, я предупреждаю вас, – сказала Романова, повысив голос. – Это прямой приказ. Если вы не подчинитесь, я буду вынуждена принять меры.

– Меры? – рассмеялся Громов. – Какие меры? Вы нас арестуете? Отправите в карцер? Нам уже нечего терять!

Ситуация накалялась с каждой секундой. Кира чувствовала, что вот-вот произойдет что-то ужасное. Она посмотрела на капитана Романову, в ее глазах она увидела тревогу и решимость. И тогда она поняла, что должна что-то сделать.

– Послушайте, – сказала Кира, обращаясь к рабочим. – Может быть, действительно стоит дать капитану Романовой шанс? Она же обещала разобраться.

– Шанс? – переспросил Громов. – Она нам уже тысячу шансов давала!

– Но, может быть, на этот раз все будет по-другому? – настаивала Кира. – Мы же ничего не теряем, если подождем немного.

Рабочие замолчали, задумавшись. Громов злобно посмотрел на Киру.

– Ты предательница! – прошипел он. – Ты с ними заодно!

– Я не предательница, – ответила Кира, стараясь говорить твердо. – Я просто не хочу, чтобы все закончилось плохо.

– Плохо уже закончилось, – пробормотал один из рабочих. – Нас обманывают и эксплуатируют.

– Это правда, – сказала Романова. – Я признаю, что ситуация сложная. Но я обещаю вам, что сделаю все возможное, чтобы ее исправить. Пожалуйста, дайте мне время.

Неожиданно для всех, один из рабочих шагнул вперед.

– Ладно, – сказал он. – Дадим ей шанс. Но если она нас обманет, мы больше ждать не будем.

Другие рабочие поддержали его. Громов остался один, злобно глядя на всех.

– Вы пожалеете об этом! – крикнул он. – Вы еще увидите!

С этими словами он развернулся и ушел. Рабочие начали возвращаться к своим рабочим местам. Капитан Романова облегченно вздохнула.

– Спасибо, Кира, – сказала она. – Ты помогла предотвратить худшее.

– Я просто хотела, чтобы все закончилось мирно, – ответила Кира.

– Я понимаю, – сказала Романова. – Но помни, Громов – опасный человек. Будь осторожна.

– Я буду, – пообещала Кира.

Капитан Романова ушла, оставив Киру наедине со своими мыслями. Она понимала, что ситуация далека от разрешения. Громов не отступится. И рано или поздно бунт все равно вспыхнет. Вопрос только в том, когда и как это произойдет. И на чьей стороне окажется она, Кира.

Запах переработанного воздуха и машинного масла казался теперь особенно удушающим. Красная пыль Марса за иллюминатором мерцала зловеще. Кира почувствовала, как ее сердце сжимается от тревоги и неопределенности. Искры в небе уже начали лететь, и она не знала, куда упадут.

И тут заиграла сирена, громкая и пронзительная, заставившая Киру вздрогнуть.

– Внимание всем! – прозвучал голос из динамика. – Объявляется аварийная ситуация в шахте номер четыре! Всем свободным сотрудникам немедленно прибыть на место! Повторяю, объявляется аварийная ситуация…

Кира похолодела. Шахта номер четыре. Это была та самая шахта, где работал Громов.

Что-то ужасное случилось. И это было только начало.

Пламя разгорается

Сирена резала слух, заставляя кровь стучать в висках. Кира, не раздумывая, бросилась к выходу из третьего сектора. Авария в шахте номер четыре… это могло быть что угодно: обвал, взрыв метана, поломка оборудования. Но в свете последних событий, все выглядело подозрительно.

В коридорах царил хаос. Рабочие бежали в сторону шахтного отсека, толкались, кричали. Кира старалась не отставать, протискиваясь сквозь толпу. Она видела в их глазах не только страх, но и какое-то злорадное предвкушение. Словно авария стала оправданием для выплеска накопившегося недовольства.

Добравшись до шахтного отсека, Кира увидела, что вход в шахту номер четыре оцеплен охраной. У входа толпились рабочие, пытавшиеся прорваться внутрь.

– Что случилось? – крикнула Кира, обращаясь к одному из охранников.

– Обвал, – ответил охранник, задыхаясь. – Завалило несколько человек.

– Громов там? – спросила Кира, почувствовав, как сердце уходит в пятки.

– Не знаю, – ответил охранник. – Там сейчас неразбериха. Никто ничего не понимает.

В этот момент к Кире подошел Марк Левицкий. Он выглядел бледным и взволнованным.

– Кира, ты здесь? – спросил он, хватая ее за руку. – Что ты делаешь? Тебе нужно быть в третьем секторе!

– Марк Аркадьевич, там авария! – ответила Кира. – Нужно помочь людям!

– Помогать? – усмехнулся Левицкий. – Это уже не помощь, это провокация.

– Что вы имеете в виду?

– Я думаю, что Громов причастен к этому обвалу, – прошептал Левицкий. – Это он устроил.

– Но зачем?

– Чтобы спровоцировать бунт, – ответил Левицкий. – Он использует трагедию, чтобы поднять народ.

Слова Левицкого подтвердились мгновенно. Громов появился из толпы, словно из ниоткуда. Его лицо было покрыто пылью и сажей, в глазах горел огонь.

– Рабочие! – закричал он, поднимая руку вверх. – Они убивают нас! Они травят нас! Они эксплуатируют нас! Мы больше не можем это терпеть!

Толпа отозвалась гневным ревом.

– Долой капиталистов!

– Смерть угнетателям!

– Мы требуем справедливости!

– Что ты делаешь, Громов? – крикнула Кира, пытаясь перекричать шум толпы. – Там люди погибли!

– Погибли? – усмехнулся Громов. – Это только начало! Сколько еще должно погибнуть, чтобы вы поняли, что нас уничтожают?

– Это ложь! – возразила Кира. – Это просто несчастный случай!

– Несчастный случай? – закричал Громов. – Вы верите в несчастные случаи? Вы верите в сказки? Они специально устроили этот обвал! Чтобы заставить нас замолчать!

– Это чушь! – вмешался Левицкий. – Громов, прекрати нести чепуху!

– Ты тоже с ними заодно, старый предатель! – закричал Громов, поворачиваясь к Левицкому. – Ты продал нас за горсть подачек!

– Я пытаюсь вас остановить! – ответил Левицкий. – Ты разрушаешь станцию! Ты убиваешь людей!

– Я освобождаю их! – заорал Громов. – Я даю им шанс на лучшую жизнь!

Толпа ревела, подбадривая Громова. Кира видела, что ситуация выходит из-под контроля. Нужно было что-то делать.

– Рабочие! – крикнула Кира, стараясь привлечь внимание. – Послушайте меня! Громов лжет вам! Он использует вас в своих целях!

– Не слушайте ее! – закричал Громов. – Она враг народа!

– Я не враг! – возразила Кира. – Я просто хочу, чтобы вы поняли, что бунт – это не выход! Это только приведет к новым жертвам!

– Жертвы неизбежны! – заорал Громов. – Но они будут не напрасны! Они будут во имя свободы!

С этими словами Громов выхватил из-за пояса металлический прут и бросился на охранников. Толпа последовала за ним. Началась потасовка.

Охранники, немногочисленные и безоружные, не могли долго сдерживать натиск разъяренной толпы. Их оттесняли, били, сбивали с ног.

Кира попыталась вмешаться, остановить насилие. Но ее оттолкнули, ударили, сбили с ног. Она упала на землю, почувствовав острую боль в виске.

Лежа на земле, Кира видела, как толпа прорывается через оцепление и врывается в шахту номер четыре. Крик, ругань, звон металла – все смешалось в один оглушительный шум.

Кира попыталась подняться, но не смогла. Голова кружилась, в глазах темнело. Она чувствовала, как силы покидают ее.

В этот момент к ней подбежал Марк Левицкий.

– Кира! – закричал он, помогая ей подняться. – Ты в порядке?

– Да, – прошептала Кира. – Я… я думаю, что да.

– Нам нужно уходить! – сказал Левицкий. – Здесь опасно!

– Но… что будет с теми, кто в шахте?

– Им уже не помочь, – ответил Левицкий. – Сейчас главное – спастись самим.

Левицкий помог Кире дойти до выхода из шахтного отсека. Они бежали по коридорам, стараясь не попадаться на глаза бунтовщикам.

– Куда мы идем? – спросила Кира.

– К капитану Романовой, – ответил Левицкий. – Нужно предупредить ее о том, что происходит.

Добравшись до центрального командного пункта, Кира и Левицкий увидели, что там тоже царит хаос. Охранники пытались удержать двери, за которыми находилась капитан Романова, от разъяренной толпы.

– Капитан! – закричал Левицкий. – Откройте! У нас важная информация!

Двери открылись, и Кира и Левицкий вбежали внутрь. Капитан Романова стояла у большого экрана, на котором отображалась схема станции. Ее лицо было бледным, но решительным.

– Что случилось? – спросила она.

– Там бунт! – ответил Левицкий. – Громов поднял рабочих! Они захватили шахту номер четыре!

– Я знаю, – ответила Романова. – Мне уже доложили.

– Он устроил обвал! – сказала Кира. – Он убил людей!

– Я знаю, – повторила Романова. – И я не позволю ему разрушить станцию.

– Что вы собираетесь делать? – спросил Левицкий.

– Я объявляю чрезвычайное положение, – ответила Романова. – И я приказываю всем сотрудникам станции подчиняться моим приказам.

– Но это не остановит Громова, – возразила Кира. – Он слишком силен.

– Возможно, – ответила Романова. – Но я должна попробовать.

Капитан Романова подошла к микрофону и включила систему оповещения станции.

– Внимание всем сотрудникам станции “Элизиум-7”! – произнесла она твердым голосом. – Объявляется чрезвычайное положение! Всем сотрудникам немедленно прибыть в свои сектора и выполнять мои приказы! Любые попытки саботажа и неповиновения будут пресекаться с применением силы!

– Это бесполезно, – прошептал Левицкий. – Они не послушают.

– Я должна попробовать, – повторила Романова. – Я не могу просто сидеть и смотреть, как станция рушится.

Кира посмотрела на капитана Романову. Она увидела в ее глазах не только решимость, но и отчаяние. Она понимала, что Романова чувствует себя ответственной за все, что происходит на станции.

– Я помогу вам, – сказала Кира.

– Что ты можешь сделать? – спросила Романова.

– Я знаю станцию, – ответила Кира. – Я могу помочь вам ориентироваться в ней. Я могу помочь вам найти Громова.

– Это опасно, – сказала Романова.

– Я знаю, – ответила Кира. – Но я не могу просто стоять в стороне.

Романова посмотрела на Киру долгим взглядом.

– Хорошо, – сказала она. – Ты будешь моим проводником.

– А я? – спросил Левицкий. – Что я могу сделать?

– Ты можешь помочь мне с технической частью, – ответила Романова. – Ты знаешь станцию как свои пять пальцев. Ты можешь саботировать систему связи Громова.

– Я сделаю все, что в моих силах, – ответил Левицкий.

– Тогда приступим, – сказала Романова. – У нас нет времени.

Капитан Романова, Кира и Марк Левицкий вышли из центрального командного пункта. Они направились в сторону оружейного склада. Им нужно было оружие, чтобы противостоять Громову и его бунтовщикам.

Но они не знали, что Громов уже предвидел их действия. Он знал, что они попытаются захватить оружейный склад. И он подготовил для них ловушку.

По дороге к оружейному складу, Кира вспомнила о своем первом дне на станции. Она была полна надежд и мечтаний. Она мечтала о космосе, о новых открытиях, о приключениях.

А теперь она бежала по коридорам охваченной бунтом космической станции, с оружием в руках, готовая убивать.

Ее мечта о космосе превратилась в кошмар. И она не знала, как он закончится.

Подходя к оружейному складу, они увидели, что дверь забаррикадирована. Вокруг никого не было. Казалось, что все спокойно. Но Кира чувствовала, что здесь что-то не так.

– Осторожно, – прошептала она. – Здесь может быть засада.

– Я попробую открыть дверь, – сказал Левицкий.

Он подошел к двери и начал возиться с замком. Вдруг, из-за угла выскочили несколько вооруженных бунтовщиков.

– Стой! – закричал один из них. – Не двигаться!

Романова, Кира и Левицкий мгновенно отреагировали. Романова выхватила пистолет и открыла огонь. Кира последовала ее примеру. Левицкий спрятался за дверью.

Началась перестрелка. Пули свистели в воздухе, отскакивали от стен. Бунтовщики, получив неожиданный отпор, отступили.

– Быстрее! – закричала Романова. – Нужно открыть дверь!

Левицкий закончил с замком. Дверь открылась. Романова и Кира забежали внутрь. Левицкий последовал за ними, прикрывая отход.

В оружейном складе было темно и пыльно. На стенах висели автоматы, пистолеты, гранатометы. В ящиках лежали патроны, гранаты, взрывчатка.

– Быстро! – закричала Романова. – Берем все, что можем!

Они начали хватать оружие и патроны. Кира взяла автомат и несколько гранат. Левицкий взял пистолет и несколько обойм.

– Пора уходить! – сказала Романова.

Они выбежали из оружейного склада. Бунтовщики снова атаковали. Завязалась ожесточенная перестрелка.

Романова, Кира и Левицкий отстреливались, стараясь прорваться через кольцо окружения. Пули летели во все стороны, убивая и раня.

Вдруг, в Киру попала пуля. Она почувствовала острую боль в плече. Она упала на землю.

– Кира! – закричала Романова.

Романова подбежала к Кире и попыталась помочь ей подняться. Но было слишком поздно. Бунтовщики окружили их.

– Все кончено, – сказал один из бунтовщиков, наводя на них автомат. – Вы проиграли.

Романова и Кира посмотрели друг на друга. Они понимали, что это конец.

Но они не собирались сдаваться. Они решили бороться до конца.

В этот момент Левицкий, который до сих пор прикрывал их отход, выкрикнул:

– Бегите! Я их задержу!

И он бросился на бунтовщиков, стреляя из пистолета.

Бунтовщики открыли по нему огонь. Левицкий упал на землю, изрешеченный пулями.

Романова, воспользовавшись заминкой, схватила Киру и побежала в сторону ближайшего коридора.

Они бежали, не оглядываясь. Они знали, что за ними гонятся.

Но они не собирались сдаваться. Они решили бороться до конца.

Пламя бунта разгоралось все сильнее. И Кира понимала, что в этой войне не будет победителей. Будут только жертвы.

Она не знала, что ждет ее впереди. Но она знала одно: она будет бороться до конца. За свою жизнь, за свою свободу, за свою мечту о космосе. Даже если эта мечта превратилась в кошмар.

Захват контроля

Пуля, попавшая в плечо, жгла огнем. Кира стиснула зубы, подавляя стон. Бежать было тяжело, кровь сочилась сквозь комбинезон. Романова, крепко поддерживая ее, торопила вперед, петляя по лабиринтам технических коридоров.

– Мы должны оторваться от них, – задыхаясь, говорила Романова. – Иначе нас убьют.

– Куда мы? – прохрипела Кира. Голос почти пропал.

– В машинное отделение. Это самая защищенная часть станции. Если мы сможем закрепиться там, у нас будет шанс продержаться.

Кира знала машинное отделение. Сердце “Элизиума-7”, где гудели реакторы, вырабатывая энергию, питая системы жизнеобеспечения. Место, куда посторонним вход воспрещен. Но сейчас, в хаосе бунта, это был их единственный шанс.

Преследователи не отставали. Слышались крики, топот ног, звон выстрелов, приближающиеся с каждой минутой. Романова резко свернула в узкий проход, за которым начиналась длинная лестница, ведущая вниз, вглубь станции.

– Держись! – крикнула она, помогая Кире спуститься.

Спуск был мучительным. Каждое движение причиняло адскую боль. Кира едва не теряла сознание, но Романова не давала ей сдаться.

Добравшись до машинного отделения, они обнаружили, что вход охраняется двумя солдатами. Верными Романовой, как выяснилось.

– Капитан! – воскликнул один из них, увидев их. – Что случилось?

– Бунт, – коротко ответила Романова. – Громов захватил контроль над станцией. Мы должны закрепиться здесь.

– Есть, капитан! – ответил солдат. – Мы будем защищать машинное отделение до последнего патрона!

Романова приказала солдатам забаррикадировать вход. Они принялись спешно стаскивать тяжелые ящики и металлические балки, создавая подобие баррикады.

Внутри машинного отделения царил адский шум. Реакторы гудели, вибрируя всем телом. Воздух был наполнен запахом озона и машинного масла.

– Нам нужно найти медикаменты, – сказала Романова. – Я должна обработать твою рану.

Она повела Киру в небольшую каморку, служившую медпунктом. Там Романова достала аптечку и принялась обрабатывать рану.

– Пуля прошла навылет, – констатировала она. – Но кровотечение нужно остановить.

Она наложила тугую повязку на плечо Киры. Боль немного утихла.

– Спасибо, – прошептала Кира.

– Не за что, – ответила Романова. – Нам еще многое предстоит сделать.

– Что мы будем делать? – спросила Кира. – Как мы остановим Громова?

– Я не знаю, – призналась Романова. – Но мы должны попытаться. Мы не можем позволить ему разрушить станцию.

– Но у нас так мало людей, – возразила Кира. – А у него целая армия.

– Я знаю, – ответила Романова. – Но я верю, что мы сможем найти способ. Мы должны найти способ.

В этот момент раздался громкий взрыв. Станцию содрогнуло.

– Что это было? – воскликнула Кира, испуганно оглядываясь.

– Это они прорвались через баррикаду! – ответил один из солдат, вбежав в каморку. – Они идут сюда!

– Готовьтесь к бою! – скомандовала Романова. – Мы будем защищать машинное отделение до конца!

Романова и солдаты заняли позиции у входа. Кира, несмотря на боль, тоже взяла оружие. Она не собиралась сдаваться.

Вскоре появились бунтовщики. Вооруженные до зубов, с дикими криками, они бросились на штурм машинного отделения.

Началась ожесточенная перестрелка. Пули свистели в воздухе, отскакивали от стен. Солдаты Романовой отстреливались, стараясь сдержать натиск превосходящих сил противника.

Кира, прижавшись к стене, тоже стреляла. Боль в плече была невыносимой, но она старалась не обращать на нее внимания. Она должна была защитить станцию, защитить Романову, защитить себя.

Бой продолжался несколько часов. Бунтовщики раз за разом атаковали, но каждый раз отступали, неся потери. Солдаты Романовой тоже несли потери. Их становилось все меньше и меньше.

В какой-то момент Кире показалось, что все кончено. Патроны заканчивались, сил почти не осталось, а бунтовщики продолжали наседать.

Но Романова не сдавалась. Она сражалась как львица, вдохновляя своим примером остальных.

Вдруг, раздался громкий крик. Один из солдат Романовой упал, сраженный пулей.

– У нас прорыв! – закричал другой солдат. – Они прорвались через баррикаду!

Бунтовщики ворвались в машинное отделение. Началась рукопашная схватка.

Романова, Кира и оставшиеся солдаты сражались с бунтовщиками, используя все, что попадалось под руку. Они били прикладами автоматов, пинали ногами, душили.

Кира, несмотря на рану, сражалась отчаянно. Она понимала, что от ее действий зависит ее жизнь.

Вдруг, она увидела Громова. Он стоял в дверях, наблюдая за битвой. На его лице играла злобная усмешка.

Кира, не раздумывая, бросилась на него.

– Ты заплатишь за все! – закричала она, пытаясь ударить его прикладом автомата.

Громов легко уклонился от удара и схватил Киру за руку.

– Ты думала, что сможешь меня остановить? – усмехнулся он. – Ты ошибаешься.

Он отбросил Киру в сторону, как тряпичную куклу. Она ударилась о стену и потеряла сознание.

Когда Кира очнулась, она лежала на полу машинного отделения. Вокруг царил хаос. Слышались крики, стоны, взрывы.

Она попыталась подняться, но не смогла. Тело не слушалось ее.

Вдруг, она увидела Романову. Она стояла спиной к ней, сражаясь с Громовым.

– Ты не победишь меня! – кричала Романова. – Я не позволю тебе разрушить станцию!

– Ты уже проиграла! – ответил Громов. – Станция уже моя!