Разные люди

Наконец тот положил трубку на аппарат и вышел из кабинета шефа. Слегка кивнул головой Сергею в сторону выхода.

– Спасибо, ребята. С меня пол – литра.

– Каждому, – засмеялся старшина.

– Идет. Ну, пока.

– Пока.

Николай вышел из кабинета.

      По его веселому тону Сергей понял, что тот узнал что – то интересное. Его подмывало спросить напрямую об этом. Но он вовремя остановился. Не все полагалось знать даже тем, кто работал с ним в милиции. Разные люди бывают. Даже небольшая оплошность в работе с агентами могла повлечь большую беду. И фактов таких довольно много.

Подождав несколько минут, Сергей тоже вышел из кабинета в коридор. Николай стоял около окна и прикуривал сигарету.

– Не томи. Что узнал? – Попов сразу же, но только тихо обратился к Николаю.

– Все нормально, Николаевич. Не имей сто рублей, а имей сто друзей. Значит, так. Мой знакомый машинист тепловоза сказал, что Дорожко пришел к машинистам ночной смены под утро. Предыдущая бригада сообщила, что он был поддатый. Попросился на постой до 11 часов. Просил его разбудить, если сам не встанет. Значит, до 11 он будет там. Никаких вещей, сумок у него не видел. Вел тот себя нормально, как обычно. Он оказывается уже несколько раз, таким же образом, ночевал у них в домике. Хоть и бывший, но все-таки свой. Поэтому ничего необычного в этом нет. По крайней мере, для машиниста, с которым я разговаривал. Тем более, что Дорожко принес с собой две бутылки водки. Одну распили те, кто сменился утром. А другую бутылку уже эта бригада собралась оприходовать после окончания смены вечером. Сейчас Дорожко спит. Он сам это видел, когда заступал на смену.

– Твой друг не мог ошибиться? Хотя о чем это я. Он же его хорошо знает. Я так на всякий случай спросил. Слишком просто ларчик открывается.

– Просто, да не очень. Я понимаю так, что, наломав дров, Дорожко сдаваться сам не собирается. У него пистолет. Может и пальнуть в кого-нибудь.

– Ну, мы еще посмотрим, кто по бульвару пройдется гоголем.

Сергей задумался. Он представил себе на секунду, как вяжет Дорожко и отнимает пистолет. Кстати, ни о какой славе он при этом даже не подумал. Не об этом у него болела голова. В голове засела одна мысль: как задержать вооруженного преступника? Вот и все. И при этом, чтобы все остались целыми и невредимыми. Не очень – то хотелось погибнуть от рук этого нелюдя.

«А чего здесь долго думать? – задумчиво рассуждал про себя Сергей. – Наливай, да пей, как говорит мой знакомый бармен Сашка. Но сейчас нужно определиться, когда сообщать про Дорожко начальству. По крайней мере, надо бы самому убедиться, что тот там, где указал Николай. И по возможности задержать сукиного сына. А ведь потом засмеют и проходу не дадут, если вдруг окажется что-то не так. Правильно. Так и будем действовать».

Но вслух сказал иначе:

– Значит, будем действовать так, живьем его из нас знаешь только ты один. Фото может быть старым. Да и машинистов этих знаешь только ты. Мы без тебя будем долго их разыскивать. Поэтому придется с нами подъехать на мелькомбинат.

– Э, нет. Мы так не договаривались. Я подсказал, навел, и все. Ведь, если он узнает, кто его сдал, я себе кровника наживу. Никто его не расстреляет за это. Он отсидит свое. Выйдет условно-досрочно за хорошее поведение на зоне. И поквитается со мной. Я таких хорошо знаю. Еще на зоне насмотрелся на всякое. Ты, что хочешь, чтобы он на пику меня посадил? Моей смерти хочешь? Я ведь еще пожить хочу. Как, впрочем, и ты сам.

– Погоди, не тараторь, – остановил его Сергей. – Никто не собирается тебя под пику подставлять. Ты еще нужен будешь и мне и Родине живой. Просто ты укажешь домик машинистов. И, глядя со стороны, не афишируя свое присутствие, укажешь на Дорожко. Остальное – это наша забота. Ты, я обещаю тебе, будешь в стороне. Про тебя вообще никто, словом не обмолвится. Тем более, что и в суд ты не пойдешь. Согласен?

– Ой, не знаю, не знаю. Стрёмно, все это как-то. Но, как я понимаю, ты с меня теперь не слезешь. Да, в очередной раз убеждаюсь в правильности народной мудрости, которая гласит, что инициатива наказуема. Какой черт меня потянул за язык, что знаю Дорожко. Промолчал бы сейчас, здоровее был бы. Вы и так его нашли бы, без меня.

– Короче, дело к ночи. Все будет хорошо. Поверь мне. Я ведь никогда тебя не подводил и не обманывал. Не так ли? И не плачь, как институтка. А то я сейчас тоже разрыдаюсь.

– Ого! Как красиво заговорил. И все для того лишь, чтобы меня сунуть в пекло.

– Я еще раз тебя заверяю…

Сергей не успел закончить фразу, как Николай перебил его:

– Ладно. Пусть будет по-твоему. Я тебе верю. Действительно, еще ни разу ты меня не подставил и не подвел. Другому бы не поверил. Разные люди есть. И хороших и плохих повидал и на свободе и за колючкой. А тебе верю. Поехали. Только нужно как-то решить с моим бригадиром.

– У тебя бригадиром Зеленко, дядя Миша?

– Ну, да.

– Считай, что все договорено. Я сам потом поговорю с ним. Он мне должен, как земля навозу. Поэтому с этой стороны не волнуйся, все будет нормально. Только мне еще нужно организовать транспорт, помощников. Так, что ты покури здесь пока. Я позову тебя. Будешь, как дружинник. Ты ведь в дружине записан?

– Записан формально. Только ни разу еще не работал, как дружинник. Ребята засмеют, если выйду с повязкой. Но формально записан. Так у нас всех подряд записывали. И не спрашивали, хочешь или нет. Попробуй, вякни.

– Вот и отлично. Дружинник, он и есть дружинник. Короче, ожидай. Тем более, что уже почти десять часов. А нам еще собраться надо и доехать. Ожидай. Я скоро.

Сергей стремительно вернулся в кабинет. Старшина читал газету, а Веснушкин что-то чертил на листе бумаги. Коротали время до получения новой вводной.

Вопрос о том, кто поедет с ним на задержание, перед Сергеем не стоял. Ведь могло случиться разное. Все предусмотреть до конца никогда не получается. Тем более, что работать придется на чужой не знакомой территории. Вокруг будут чужие люди. На них особо рассчитывать не приходится. Поэтому с ним должен быть человек, на которого он смог был положиться, как на себя самого. И при этом тот должен еще и физически подходить для силового задержания Дорожко. Таким человеком из обоих милиционеров, имевшихся в наличие, был старшина.

– Значит, так. Сейчас я и ты, – он обратился к старшине,– отъедем кое-куда. По делу Дорожко, – Сергей упредил вопрос Веснушкина, который замер у того на языке. – Я взял бы и тебя. Но оголять станцию нельзя. Тем более, что могут поступать новые сообщения. Их кому-то нужно принимать. Надеюсь, что мы справимся, сами. Да и ВОХРовцы помогут, если станет невмоготу. Только об этом никому. Кстати, нужно опять им звонить.

      Он подошел к своему столу и поднял трубку телефона. Набрал номер Виктора Павлова.

– Еще раз привет. Спасибо за машину.

– Да, брось ты. Одно дело делаем. Может еще что нужно. Говори. Если сможем, поможем.

– Я звоню опять с просьбой дать еще раз машину. Нужно подъехать по одному адресу и проверить, нет ли там Дорожко. Ехать нужно срочно. Иначе можем упустить. Из отдела машина придет поздно. Поэтому с вас нужен транспорт. Ну, и пару человек в помощь. А то у нас людей, кот наплакал.

– Какие вопросы. Ты только говори, что и как нужно делать. Машина под парами. Но в отношении людей сложнее. Всех разослали по объектам. Даже с выходных отозвали, кого смогли. Но, кроме водителя, буду я и дежурный по команде. Устроит?

– Да, конечно. Только все нужно делать в темпе. Мы уже выходим во двор. От нас будет старшина Стрельченко и дружинник, который согласился помочь. Давай, быстрее.

– Сей момент, – Виктор повесил трубку.

– Вот и вся организация. Остается совсем малость – повязать эту сволочь. И живыми остаться. Так, Вадим, вперед на мины. Машина уже движется к нам. Оружие не забудь.

– Такого быть не может. Что я маленький.

Старшина встрепенулся, как будто очнулся от спячки. По его поведению было видно, что он был даже рад куда-то двигаться, что-то делать. Пусть даже не зная куда двигаться и что делать. Это все-таки лучше, чем тихо – мирно дремать на стуле и бороться со сном.

Ожидать автомашину из команды долго не пришлось. Это был все тот же РАФ. В салоне, кроме знакомого уже водителя, сидели Виктор Павлов и незнакомый Сергею молодой парень. Форма стрелка и карабин в руках прямо указывали на принадлежность его к стрелковой команде.

– Сергей, – представил его Павлов.

– О! Тезка. Это хорошо, – почему-то обрадовался Попов.

После того, как все сели в салон, обменявшись рукопожатиями с Виктором и охранником, Сергей повернулся к водителю, который уже направлял машину к выездным воротам со двора.

– Знаете где мелькомбинат?

– Конечно. Приходилось там бывать по делам. Но, насколько я знаю, там могут возникнуть трудности с проездом на территорию. По крайней мере, у нас они были. Больно уж ретивые отставники дежурят на въезде. Непробиваемые люди. Пропускают только по пропускам. А у нас, как я понимаю, его нет, – скорее констатировал, чем спросил водитель.

– Ничего, это не самое страшное в нашем деле. Проезд я беру на себя. Главное сейчас – двигаться быстрее. А то, как бы не опоздать. Обидно будет упустить его.

– Не волнуйтесь, доедем быстро, – заверил водитель и прибавил газу.

Тем временем Сергей продолжил:

– Теперь о наших дальнейших действиях. По предварительным, пока что не проверенным данным, Дорожко может находиться в домике машинистов тепловоза на территории мелькомбината. В каком конкретно месте домика я не знаю. Кстати, – он обратился к Виктору, – ты его в лицо знаешь?

– Откуда? Он же не из нашей команды. Да, вообще, насколько я знаю, на грузовом дворе появился недавно.

– Плохо. На этот случай у нас есть человек, который знает его в лицо, – Сергей кивнул в сторону тихо сидевшего у окна Николая, – наш дружинник. Надеюсь, что там будет именно Дорожко. Мы с Николаем и старшиной пройдем к домику. Близко к нему подъезжать не будем. Лучше перестрахуемся.

– Да, это и не возможно. Домик среди путей. Машина к нему не пройдет, – пояснил Николай. – Придется идти пешком.

– Вот, поэтому покажешь, как подъехать к нему поближе. А дальше пойдем втроем пешком. Вы же, – Попов посмотрел на представителей стрелковой команды, – чтобы не пугать его своей формой, которую тот, конечно же, знает, будете на подхвате. Тем более, что рисковать Вами я не имею права. Ловить жуликов и убийц, все-таки наша обязанность. А в домике будем действовать по обстоятельствам. Не рисковать лишний раз. На рожон не лезть, – теперь он уже непосредственно обращался к старшине и Николаю. – Ребята, прошу Вас, будьте внимательны. Он вооружен пистолетом. И не простым пистолетом, а револьвером системы Наган. Вы все, надеюсь, знаете, но просто хочу напомнить, что у этого пистолета есть, конечно, недостатки, но очень много преимуществ перед другими пистолетами. При его использовании нет задержки при снятии с предохранителя. Кстати, он может находиться постоянно в боевом положении без постановки на предохранитель. Иными словами его не надо перезаряжать для приведения в боевое состояние. Нажимай на спусковой крючок и получай фашист гранату. Всем все понятно?

– Конечно, – ответил за всех старшина.

Остальные покачали в знак согласия головами.

– И еще. Из револьвера в отличие от автоматического пистолета можно произвести выстрел и после осечки. При этом достаточно просто повторно нажать на спусковой крючок. Поэтому будьте внимательны все.

Некоторое время ехали молча. Каждый думал о своем. По крайне мере лица у всех были серьезными. Обстоятельства их вояжа обязывали настроиться на серьезный лад. Всем было не до смешков.

И тут голос подал сидевший до этого молча стрелок Сергей. Обращаясь к Попову, он спросил:

– Скажите, если можно, а как Вы попали в милицию? Наверное, по призванию?

– Ну, я так категорично не сказал бы, – задумался над вопросом Сергей. – Кем я только не хотел быть в детстве. И космонавтом, и исследователем Арктики, и нашим советским разведчиком, только, почему-то не в Америке, а в Англии. Да, в старой Англии. Вот так – то. Потом понял, что жизнь несколько иная, чем она представляется в детстве.

– И все же, как Вы стали милиционером. Это ведь теперь не престижно. И даже очень. Тем более, что иметь дело Вам, наверняка, приходится в основном с отребьем.

– Все произошло до банального просто и неожиданно. После возвращения из армии встал вопрос, чем заниматься. Тем более, что определяться нужно было на всю жизнь. Профессии у меня к тому времени не было. Жизненного опыта я только еще начал набираться. Никаких коммерсантов в то время еще не было. Таких живжиков, которые занимались только тем, что покупали подешевле, а продавали подороже, в то время называли спекулянтами. В уголовном кодексе была даже статья, если не ошибаюсь 154, которая предусматривала ответственность за спекуляцию. Реально в колонию отправляли таких «бизнесменов». Кстати, интересно, что тот же кодекс предусматривал наказание за скармливание хлеба домашнему скоту. Вот так вот!

Сергей призадумался и добавил:

– Тем более, что никакой тяги к торговле у меня не было. Не торгаш я по натуре. Да и неплохо наслышан я был о судьбе большинства из таких ловкачей. Ведь у меня отец работал, точнее, проходил службу в органах внутренних дел. Кстати, на железнодорожном транспорте.

Машину тряхнуло на ямке. Это водитель не стал перед ней притормаживать. Поэтому Сергей приостановил свой ответ – рассказ.

Через несколько секунд продолжил, как ни в чем не бывало:

– Да. У меня ведь и мама работала в милиции. Правда, не аттестованным сотрудником, то есть погоны не носила. Работала секретарем – машинисткой. Была тогда еще такая должность в горотделе. Теперь уже нет никаких печатных машинок, как и машинисток. Всюду компьютеры. Это гораздо удобнее в работе с документами. Но и она видела работу милиционеров не со стороны, а изнутри. Вот они сообща и посоветовали мне идти в милицию. Причем только в транспортную. Почему, уж этого я не знал. А у них не спрашивал. Не заставили принять такое решение и не притянули за уши. Убеждали постепенно. Хотя надо сказать, что я особенно-то и не сопротивлялся. Молодой был еще. Главный козырь был тот, что работа эта постоянная. Пусть тяжеловата, но интересная в основном. По крайней мере, разнообразная.

– Да, уж разнообразия у Вас достаточно.

– К тому же материальное обеспечение. Я имею в виду зарплату постоянную, да к тому же не совсем маленькую. А также льготы. Например, бесплатный проезд в городском транспорте, бесплатный проезд к месту отдыха раз в год. Причем по всему Советскому Союзу. И самое основное, что на пенсию можно выйти на 10 лет раньше основной массы работников.

Здесь следует сделать отступление от нашего рассказа. Дело в том, что те льготы, о которых говорил Сергей, действительно существовали и действовали на протяжении длительного времени. Действовали они и в то время, когда происходили описываемые события.

С распадом могучего на первый взгляд СССР многое в жизни населявших необъятную территорию Союза народов кардинально изменилось. Эти изменения коснулись и сотрудников правоохранительных органов Беларуси. В частности, в отношении льгот. Большинство из них попросту были отменены новой властью. Сказались материальные затруднения. В частности, это коснулось льгот по проезду на транспорте. Но срок выхода на пенсию при соответствующей выслуге и достижении определенного возраста, который на 10 лет был короче установленного для остальных тружеников страны, остался. Я считаю, что и это не мало!

– А, опасность в работе? Ведь каждый год, я слышал, погибает несколько милиционеров именно при исполнении своих служебных обязанностей. А сколько еще становятся инвалидами!

– Ты прав. Травмируются. Погибают. Так ведь и горняки, и шахтеры погибают. А водители, к примеру, дальнобойщики? Мало ли можно представить профессий, где опасно. Пожарных не меньше погибает при ликвидации пожаров и стихийных бедствий. А моряков в открытом море! А спортсменов! А любителей восхождений на горные вершины! Этот список можно продолжать. Короче. Поступил в милицию, простым милиционером. Общественный порядок охранял на станции Витебск. Потом поступил и окончил высшую школу милиции. И вот, работаю. Ни о чем не жалею.

– Значит, никакой романтики?

– Почему же, есть и романтика. Хотя много грязи. Согласен. Не всегда благодарная работа. Ведь не всем можно всего объяснить, как работаем, что конкретно делаем. Общаться приходится с разной нечистью. Только отец мне говорил не раз:

– А кто же тогда с ворами и убийцами, хулиганами и дебоширами, насильниками и дугой шелупенью будет бороться? Какой-то дядя, какая-то тетя, чей-то сын или дочь? А чем они хуже тебя?

Попов помолчал не много, а потом добавил:

– Тем более, что я ничего другого – то и не умею делать. Так что родители оказались правы в выборе моей профессии.

– И все равно я этого не понимаю. Видимо, разные мы с Вами люди.

– Конечно, разные. Так ведь это и хорошо, что разные. Представляешь, что было бы на свете, если бы все люди были одинаковые, как роботы? Мрак был бы, да и только.

В этот момент РАФик резко затормозил. Так жалобно заскрипели тормоза, что в голове Сергея пронеслось:

«Это ж надо до чего технику довели!»

Подал голос водитель:

– Вот мы и приехали. И встречают нас с распростертыми объятиями. Все, как я предупреждал. Ну, сейчас действуйте товарищ старший лейтенант, понастойчивее.

Действительно машина остановилась буквально в нескольких метрах от закрытых массивных металлических ворот. От них, как заметил Попов, по направлению к их машине степенным шагом человека, знающего себе цену, шел охранник. Сомнений в этом быть не могло, так как одет он был в специальную униформу охранника. По его телосложению и выправке можно было с уверенностью сказать, что он был отставным военным.

Попов вышел из автомашины и шагнул навстречу охраннику, одновременно показывая ему служебное удостоверение.

– Инспектор ОБППГ Попов. Транспортная милиция. Мы выполняем спецзадание по поимке вооруженного преступника. Поэтому немедленно пропустите нас на территорию комбината.

Только выпалив на одном дыхании эту тираду, он понял, что не на того нарвался. Охранник стоял и молча смотрел то на него, то на удостоверение. По его поведению было видно, что ему до лампочки спецзадание опера, да и сам вооруженный преступник. У него есть ИНСТРУКЦИЯ. И все. Хоть бейся головой о ворота, он их не откроет.

Осознав это, Сергей, удивительное дело, успокоился. Другими словами пришел в себя. И уже спокойно продолжил:

– Очевидно, я не убедил Вас не препятствовать нам? И ворота Вы не откроете?

– Вы правильно поняли. Не открою до тех пор, пока Вы не предъявите специальный пропуск. Вы же понимаете, что территория этого комбината не проездной двор.

Только сейчас до Сергея дошло, что охранник не просто истукан, слепо выполняющий свои обязанности. Это самый настоящий вредитель. А с вредителями он всегда поступал жестко и бескомпромиссно.

Резко повернувшись к машине, Попов скомандовал водителю:

– Вперед! Всю ответственность я беру на себя.

И, обращаясь уже к охраннику, бросил:

– А с Вами мы еще встретимся и поговорим. Только при Вашем начальстве. Думаю, что для Вас эта непыльная работа закончится сегодня же. Я уж не говорю об ответственности за воспрепятствование законной деятельности сотрудников милиции при задержании опасного преступника.

Хотя водитель и включил движок, но машина не трогалась. Видимо, умудренный опытом, он все еще сомневался исполнять ли ему приказ милиционера. В конце концов, он водитель. И несет ответственность, как водитель транспортного средства.

Но тут вмешался Павлов:

– Ты, что не понял, что нужно делать? Вперед!

Водитель, как затравленный кролик, посмотрел на Павлова. Как тут не подчиниться. Ведь это непосредственный его начальник, а не просто какой-то милиционер. Тем более, что он и сам понимал, что время играет против них. Ехать нужно сейчас. Потом может быть поздно. Но тогда виновником в этой грустной истории может оказаться он. Ведь придется таранить ворота государственного охраняемого предприятия да еще служебным автомобилем! А это ему очень не хотелось.

«Что будет! Что будет!» – Промелькнуло у него в голове.

Промелькнуло и скрылось куда – то. А милиционер и ворота остались на своих местах. Поэтому он решил двигаться, как ему было приказано.

Сергей уже на ходу вскочил в салон, наконец – то двинувшегося на эти ненавистные ему ворота комбината РАФа. Удар по воротам был не сильный. Ведь машина еще не успела разогнаться. Но створки ворот держались, видимо, на честном слове. Они сразу же слетели с петель на землю.

Дорога была свободна. И машина, словно вырвавшаяся на свободу лань, помчалась по асфальтированной площадке уже по территории комбината.

Что делал охранник, Сергею уже было все равно. Мысли его были сосредоточены на задержании Дорожко.

Удивительно, но сыщик не испытывал никакого страха. А, между прочим, ехали брать вооруженного преступника. По всему было видно, что тот не собирался сдаваться просто так. Но Попов даже не думал про это.

      Болотов, сидя за водителем, указывал дорогу.

Проехав мимо маленьких и высоких зданий, каких- то башен, через закоулки, машина выскочила на площадку, практически сплошь усыпанной каким-то белым веществом. Только потом Попов понял, что это была мука. Площадка оканчивалась около железнодорожных путей, которые в несколько линий расходились в разные стороны.

Машина остановилась. Все вышли из нее. Сергею бросилось в глаза, что рельсы на путях были стерты до зеркального блеска. А деревянные шпалы практически все были разломаны.

«Да, ремонтировались они, видать, еще при царе Горохе. Если бы у нас на станции было такое хоть на небольшом участке, всех путейцев разогнали бы», – промелькнуло в голове у Попова.

На некотором расстоянии от площадки между путями стояло одноэтажное деревянное здание. Непосредственно с их стороны в стене здания видны были две двери и два окна. Все они были прикрыты. Из трубы на крыше здания клубился дымок.

«Раз топится, значит, в домике есть люди», – подумал Сергей.

– Это и есть домик отдыха поездных бригад, – на немой вопрос Сергея ответил Николай. – Нам туда. Дверь слева ведет в комнату, где сидят машинисты. А дверь справа – в комнату отдыха. Скоро будет одиннадцать. Дорожко, возможно, уже встал и сейчас в левой комнате. Но утверждать я не могу. Отсюда не видать.

– Дальше действуем таким образом, – слегка дрогнувшим голосом, который выдавал его волнение, скомандовал Попов.

И дело было даже не в том, что это первое его крещение боем и встреча с вооруженным преступником. Просто до сих пор он толком и не представлял всей опасности своей затеи. К тому же он только сейчас осознал весь груз ответственности за тех, кто пошел с ним на эту авантюру. Кто по воле случая оказался у него в подчинении.

Риск быть раненым ли даже убитым для сотрудников милиции предполагается образом их работы и деятельности.

Правда, государство компенсирует им этот риск. Прежде всего, льготами и компенсациями. Тем более, что такую ситуацию подспудно обязан понимать и представлять каждый, кто выбрал свой путь в службе в милиции. При поступлении в органы внутренних дел он прекрасно должны были понимать, что когда-либо, и может не единожды, ему придется столкнуться с такой опасностью лицом к лицу. Поэтому морально и психологически все сотрудники милиции до единого должны быть готовы к этому.

Но это не относилось напрямую к тем ребятам, что сейчас были с ним. Кроме Вадима, конечно же. Они – то не были работниками милиции.

«Стоп! Нужно определиться, что делать дальше. И определиться нужно срочно, прямо сейчас», – решил Сергей.

Хуже всего было то, что они ничего не знали, что в данную конкретную минуту делает Дорожко.

– Так,– взмахом руки Сергей остановил всю свою команду, которая уже намеревалась идти к домику. – Поступим следующим образом: Ты и ты, – он взглянул на водителя и стрелка Сергея,– поскольку Вы в форме, которую знает Дорожко, остаетесь в резерве. Если он прорвется мимо нас, то придется Вам брать его. Лучше, конечно, живым. Но не рисковать. Я понимаю, что это не просто, но придется стрелять в него. Сможешь? – обратился он к тезке.

– Постараюсь, – как-то неуверенно ответил тот.

«Да, может возникнуть проблема»,– мелькнуло в голове Попова.

Но вслух он продолжил:

– Дальше. Виктор Иванович! – Сергей обратился к Павлову, – держишься сзади старшины и прикрываешь его тыл. Если понадобится, поможешь ему.

Тот кивнул головой, давая знать, что согласен и ему понятно, что нужно делать. При этом достал из кобуры, которая висела у него на поясе, пистолет ТТ, снял его с предохранителя, передернул затвор, досылая патрон из магазина в патронник.