Разные люди

– Товарищ полковник! Докладывает старшина отдела. Попов доставил в отдел разыскиваемого Дорожко вместе с пистолетом и ножом. Что делать? – Слушая указания начальника, старый служака стоял навытяжку и при этом утвердительно кивал головой. – Понял. Есть! Понятно.

Поговорив, и получив ценные указания, он осторожно, как какую – то ценность, положил трубку на телефонный аппарат и сказал, обращаясь к Попову:

– Начальник приказал посадить его в клетку одного. Да, там и так пока, что никого нет. А Вам явиться к нему. Можете идти. А рапорт напишет Вадим.

«Молодец старая гвардия!» – Подумал Сергей, глядя на то, как легко старшина узнал их обоих, хотя встречались они не часто. Старшина практически из отдела не отлучался. А он приезжал в отдел только по вызову начальства или по другой необходимости. Поэтому виделись они очень даже редко. А, видишь, все помнит, всех знает.

– Действуй, – Попов обратился к Стрельченко. – Только много не расписывай. Все равно нас обоих обязательно допрашивать будут. Вот тогда подробно все расскажешь. Ну, а я к начальству за наградами.

И пошел по длинному коридору.

В те времена отдел располагался в здании одного из шести отделений Белорусской железной дороги. Занимал целый этаж. Поэтому все кабинеты располагались в этом коридоре справа и слева по ходу движения.

Это уже в настоящее время отдел располагается в отдельном здании. Тогда такой роскоши не было доступно для милиции. Особенно транспортной. Ютились в приспособленных помещениях. И этому были рады.

Пройдя метров двадцать, Сергей подошел к двери, на которой была прикреплена табличка с надписью: «Начальник отдела».

Постучав и выждав несколько секунд, Сергей отворил дверь и вошел в кабинет.

Само помещение кабинета было небольшое. Ведь здесь заседали только руководители подразделений. Весь личный состав отдела при необходимости собирался в ленинской комнате. Там было гораздо просторнее. По крайней мере, помещались все желающие и не желающие.

За стандартным офисным столом без всяких там наворотов, которые в те времена не были распространены, сидел начальник отдела Анофриев Олег Петрович. Был он в гражданской одежде.

Насколько Попов был осведомлен о своем начальнике, тот вырос из простого оперативника уголовного розыска. Поэтому гражданка была ему привычнее, нежели форменное обмундирование. Хотя форма, как говорили ребята из отдела, висела у него в шкафу в этом же кабинете. И он мог в любой момент переодеться. Например, в Белорусское управление внутренних дел на транспорте он являлся всегда в форме.

– Разрешите войти?

– Входи, входи, – полковник даже рукой поманил его к столу. – Присаживайся.

Было видно, что его так и подмывало сразу же выяснить все о случившемся. Но он старался сдерживать себя и свои эмоции. Все-таки он был начальником отдела, в том числе и Попова.

Когда Сергей уселся сбоку у приставного к столу хозяина кабинета столику, начальник спросил:

– Все нормально прошло, без эксцессов?

– Практически, да. Никто, в том числе и сам Дорожко, не пострадал.

– Ну, как взял его? Где? С кем?

– Со старшиной Стрельченко при поддержке заместителя начальника стрелковой команды. Отлеживался на нашем мелькомбинате. Взяли так, что он не успел даже пикнуть. А навел на него мой человек. Они вместе раньше работали.

– Твой человек? Это хорошо! Очень хорошо! И вовремя. Пока я не забыл, хочу сказать, чтобы ты сегодня же оформил все оперативные документы. Не откладывай в долгий ящик. Сделай все обязательно сегодня. Будет раскрытие с помощью агентуры.

Полковник о чем-то призадумался.

– Дело заведи, сам знаешь какое. Я все понимаю. Много событий. Устал и физически и морально. Перенервничал, как я понимаю с высоты своего опыта оперативника, и за себя, и за других, и за исход дела. По – хорошему надо бы расслабиться, отдохнуть. С ребятами посидеть, поговорить. Но, сегодня вместо этого нужно будет тебе попотеть и оформить дело. Надеюсь, ты понимаешь, что требования такие предъявляются к нам. Нужно укреплять оперативные позиции. Отчет не за горами. Чтобы ускорить процесс, я все документы подпишу сам. К Соловьеву можешь не обращаться. Если спросит, то передай мой приказ.

– Понял. Все сделаю. Тем более, что ничего, в общем – то, придумывать и не нужно.

– Наградим всех. Как, это уже определим позже. А сейчас пошли, посмотрим на него. Что за зверь такой?

– С виду, вроде, как все. Только озлобленный какой-то.

– Да, наделал шуму паршивец. Хорошо еще, что так быстро все закончилось. Пошли, показывай.

После того, как они с начальником отдела оглядели задержанного, который уже сидел в камере для доставленных, в простонародье – в клетке, смотря на всех исподлобья, действительно по-звериному, Сергей вместе со старшиной Стрельченко покинули отдел. К тому времени около клетки уже побывало немало интересующихся сотрудников отдела. Всем было интересно посмотреть на этот экземпляр рода человеческого.

За то время, что Попов был у начальника отдела, Стрельченок оформил рапорт и сдал дежурному по отделу табельные пистолет с магазинами и патронами.

Расставшись с начальником, и сыщик сделал то же самое со своим оружием.

– Ну, что, сдали друга нашего? – поинтересовался Павлов, как только они уселись в машине.

– Сдали, сдали, – пробормотал Сергей, отчетливо представляя при этом, какое количество документов ему придется теперь оформлять. И сделать все нужно именно сегодня. Начальник прав. За оперативную работу спрос будет серьезный.

«Кому – то праздновать победу. А кому – то бумажки заполнять, – безрадостно подумал он про себя. – Странно только почему сам будет подписывать документы по делу. Обычно это делал Соловьев. А! Вот где собака зарыта. Как я это сразу не смикитил? Хочет все лавры раскрытия резонансного преступления, да еще по горячим следам, себе присвоить. Ну, полковник! Ну, мастер!»

Но вслух с нескрываемым вздохом сказал:

– Поехали на грузовой двор.

– Товарищи, если можно, подкиньте меня на Фрунзенскую, домой. Пожалуйста. А то на общественном транспорте с пересадкой буду добираться до обеда. И усну по дороге. Так, что-то спать разобрало. И вроде стресс не малый. А спать все – равно хочется. Глаза совсем слипаются. – Как – то почти жалобно попросил старшина.

– Действительно, давайте подкинем Вадима домой. А то он с ночи без отдыха, из-за этого идиота, – обратился Сергей к Павлову, как к старшему по машине.

– Конечно, – тот повернулся к водителю. – Поехали на Фрунзенскую. Знаешь как?

– Да, я весь город знаю. А тем более такую улицу. Только она большая. Нужно, чтобы ты, – водитель повернулся к старшине, – показал, куда конкретно ехать.

– Поехали. Конечно, покажу, как надо подъехать.

Машина снова помчалась по улицам живущего по своим законам города. Никто из прохожих не обращал на нее внимания. Машина, как машина. Мало ли таких проезжает мимо. Никому не было дела до ее пассажиров. Никто из горожан тогда, а большинство из них до сих пор так и не узнает о перипетиях этого дела. О переживаниях участников этих событий.

Да, наверное, так и должно быть. Каждый должен делать свое дело. Учитель – учить; врач – лечить; слесарь – ремонтировать. А милиционер должен обеспечивать их покой, поддерживать общественный порядок, ловить тех, кто преступил закон. Даже ценой своего здоровья или жизни. Как говорится, каждому свое.

Только теперь, расслабившись, Сергей сообразил, что все это время, в течение которого занимался поиском и задержанием Дорожко, он не выкурил ни одной сигареты. Ни одной! Надо же! Это при том, что он обычно выкуривал примерно по сигарете в час.

«Да, так и бросить курить вообще можно. Можно, но не нужно».

Размышляя таким образом, он ощупал карманы куртки и пиджака. Сигарет не было.

«Вот разиня! Оставил в кабинете. Не попрошайничать же. Тем более, что Виктор с Вадимом точно не курят. Да, и остальные в моем присутствии даже попыток закурить не делали. Значит, придется ждать, пока вернемся на базу. Надеюсь, что к тому времени мои уши не опухнут без курева».

Тяжко вздохнув, и, чтобы отвлечься от грустных дум, он стал смотреть в окно на мелькающие мимо пейзажи города.

                        * * *

Прошло три дня. Каждый из них был чем-то отмечен. Но таких событий, которые произошли в тот злополучный понедельник, к счастью, не было.

Все шло своим чередом. Остались только разговоры и пересуды по поводу случившегося. Все ожидали, кого отметят за хорошую работу, кого пожурят, а кого и накажут.

О том, что, кроме Дорожко, который уже обживал камеру в следственном изоляторе № 1 в г. Минске на Володарке, найдутся еще виновные в громком и резонансном происшествии, никто на станции не сомневался.

Особенно мрачные прогнозы были у руководителей стрелковой команды, да и самой станции. Ведь это их работники: один совершил преступление, воспользовавшись безалаберным отношением к службе и сохранности оружия другого. А ведь кто-то из должностных лиц брал их на работу. Кто-то должен был их воспитывать. Кто-то должен был контролировать их работу, в том числе и ночью. Ведь стрелок команды имел свободный доступ к огнестрельному оружию.

Да и с руководством Дорожко тоже не все так уж ладно.

Ведь это надо, что в таком состоянии не стояния тот работал с подвижными железнодорожными составами! Он же запросто мог сам погибнуть под колесами мчащихся мимо поездов, и других погубить!

А, если бы при этом возникло нарушение графика движения поездов, как грузовых, так и государственных? Мрак!

И ведь кто-то из должностных лиц станции допустил его к травма – опасной работе в таком виде. Кто-то контролировал его в процессе «работы».

Вот и получается, что не только один Дорожко должен будет отвечать за свершившееся.

Но кто будет таким стрелочником, пока никто не знал, в том числе и сами следователи транспортной прокуратуры, из которых вместе с оперативниками руководство создало следственно – оперативную группу. Это будет выяснено в процессе расследований уголовного дела. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Это в отношении виновных.

А как же быть с победителями? И кто они, по мнению руководства?

Оказалось, что и здесь не все так просто.

Да. Действительно злоумышленник задержан, предотвращено совершение нескольких тяжких преступлений. Но ведь он успел совершить другие преступления. Не менее тяжкие.

Вот здесь – то и зарыта собака. Ведь, кроме раскрытия преступлений наша милиция в лице ее доблестных сотрудников, несущих службу днем и ночью, должны и предотвращать эти преступления. Другими словами, заниматься профилактикой.

В этом вопросе не все так гладко, как хотелось бы. Такое понятие, как «профилактика преступлений», предусматривает целый комплекс мероприятий. И сотрудники правоохранительной системы прекрасно знают об этом. Разработано множество рекомендаций на этот счет. Но все это в теории. А на практике есть рутинная работа, в основном, по раскрытию преступлений. В многочисленных отчетах руководители милицейских подразделений упор делают на раскрываемости уже совершенных преступлений. Да, что там говорить. Работа этих подразделений оценивается именно этим показателем – раскрываемость преступлений. А профилактика остается на втором, если не на третьем плане.

Тем не менее, когда случаются такие вот происшествия, всегда ищут крайних или, как говорится, стрелочников. И, что самое удивительное, их всегда находят. Находят и наказывают. Может быть, так и должно быть? Вопрос очень даже спорный.

И в данном случае можно не сомневаться, что таких стрелочников из числа сотрудников милиции найдут и накажут. Хотя бы за плохо налаженную профилактику преступлений на транспорте.

Но к счастью к нашим героям это не имело никакого значения. Никто и не думал их наказывать. А за что?

По прошествии трех дней начальник отдела издал приказ, согласно которому двое сотрудников были поощрены. Это были Сергей Попов и Вадим Стрельченко.

Было еще одно распоряжение о награждении Николая Болотова. Но по понятным причинам его имя не фигурировало в официально оглашенном приказе. Приказ об этом положили в специальное дело. И все.

Все трое были поощрены денежным вознаграждением в сумме 30 рублей каждый. Много это было или мало? Вопрос довольно интересный.

Это сейчас кажется, что сумма очень маленькая. Но следует учитывать, что Попов в то время получал, как говорится, «на руки» после удержания подоходного налога 165 рублей. Это вся его зарплата за месяц работы, состоявшая из оклада по должности, оклада по специальному званию и за выслугу лет. Кстати, бутылка водки тогда стоила 3 рубля. Поэтому вознаграждение было сравнительно большим.

Попов и Стрельченко получили деньги в кассе БУВДТ, поскольку все выплаты, в том числе и зарплаты, и вознаграждений, и командировочные, и компенсации производились в кассах предприятий и учреждений. Не практиковалось тогда еще производство выплат через банки вместе с банкоматами и карточками.

Болотову деньги вручил Попов. Произошло это в тихой спокойной обстановке без свидетелей.

Как тот потратил полученные деньги никому не известно. А сам он этим не хвастался, по понятным причинам. Скорее всего, пропил с друзьями.

Сергей с Вадимом «накрыли поляну» для своих сослуживцев прямо в кабинете начальника ЛПМ и под его личным руководством. И никого при этом не опасались. То есть не боялись, что вдруг нагрянет начальство и начнутся разборки за пьянку на рабочем месте. Все знали, что везде так делается. И негласно никто из руководителей не вмешивался в этот процесс. Тем более, что и они в свою очередь поступали также. Только в своем кругу. Хорошее было мероприятие. Оно как бы сближало членов коллектива.

Это теперь все, или почти все, шарахаются от таких мероприятий на рабочих местах. Разве только в фильмах российского производства показывают, как полицейские (это бывшие милиционеры) пьют в кабинетах, даже не закрывая двери. На самом деле, как у них, так и у нас такого уже давно нет. Искоренили после поголовной и бездумной борьбы с пьянством за здоровый образ жизни. А если и соберутся теперь два три человека выпить, то делается это так, чтобы никто ничего не заподозрил. Даже чокаться рюмками, стаканами или чашками научились уже тихо, касаясь друг друга не посудой, а пальцами рук.

      Такая история приключилась на одной из станций нашей Белорусской железной дороги в приснопамятные времена.

Разные люди жили и живут на нашей Земле. Одни совершают преступления, другие их ловят, изобличают, осуждают. Есть такие, кто активно помогает бороться с таким злом, как преступность. Другие инфальтивно к этому относятся. Правда, до тех пор, пока эта зараза не коснется лично их самих, их близких. Вот тогда они живенько бегут к борцам с преступностью. При этом частенько не просто просят, а даже настойчиво требуют оградить их от таких посягательств.

А где вы были раньше? Почему скромно отворачивали свой взор от тех, кто уже пострадал? Почему поступали по принципу – моя хата с краю, ничего не знаю?

Хотя ответ на эти риторические вопросы лежит на поверхности – своя рубашка ближе к телу.

Вот и в этой истории участвовали разные люди. Но хороших, чутких и отзывчивых все равно больше. Это уж точно!