скачать книгу бесплатно
– Юрка, раз тебе так хочется, я согласен, давай сбегаем на Яр, только не завтра, а дня через два, – добросердечно согласился друг. – А сейчас я пошел в шалаш, спать охота.
– Иди, Саш, я все там прибрал, похоже, что с прошлого раза никого не было. Траву расправь, я ее кучкой бросил.
Одна ночь осталась в округе хозяйкой, обняла и Качинскую сопку, и Шальновский хребет, и знаменитый Красный яр, и полноводный Илим, и вертлявую Тушаму. По-матерински всех убаюкала, утишила лесные чащи. Лишь кузнечик не унимается, да рой мотыльков, похожий на облачко, греется вблизи остывающего костра.
Только в следующий выходной Юрка с трудом уговорил Сашку сходить на Красный Яр, сделав вид, что обиделся на друга, не сдержавшего обещание. Сашка согласно махнул рукой.
– Ладно, давай, только по-быстрому: туда и обратно.
– На Яр по-быстрому не бегают, по крайней мере – туда, – резонно поправил друга Юрка.
– Не привязывайся к словам, иду только ради тебя и твоей прихоти.
Юрка насупился, но не нашелся, что ответить приятелю.
* * *
У каждого городка, села или деревни есть свои вековые доминанты, символы малой родины, ее эпицентры, которые никогда не забываются, а вдали от них снятся по ночам, дают ощущение опоры, незыблемого основания, жизненного ориентира. С детских лет, как только он что-то начал понимать, для Юрки Макарова Красный Яр стал олицетворением его деревенского мира.
Высоченный, почти вертикальный уступ, видный издалека, был похож на каменную стену, вытесанную неведомым исполином. Она, вырастая из земли, нависала над рекой на окраине села.
Даже могучий Илим, пытаясь спрямить свой путь, не смог за тысячи лет пробить стену, в которую вгрызался всей полнотой своих вод, и был вынужден повернуть на север почти под прямым углом. Когда идешь вдоль основания Красного Яра по берегу, высота, размеры стены и восхищают, и подавляют. Взглянешь вверх, и кажется, что сосны растут в небе, высоком, бесконечно глубоком, а сам ты чувствуешь себя песчинкой. Но вершина Красного Яра не остроконечная, но манящая, потому что на ней расположилась просторная поляна, как будто природа позаботилась о людях, указав им здесь место для размышлений и праздников. И юные сельчане, и старожилы не пропускают гуляний, посвященных окончанию посевной, а в начале лета вся округа на этой поляне отмечает праздник Троицы.
Не найти такого места в других деревнях, по всей округе, где в поднебесье могло бы разместиться столько людей.
А в конце учебного года вся поляна на Красном Яре охвачена ликующими голосами мальчишек и девчонок. В школе прозвучал последний школьный звонок. И уже сооружается большой шалаш-костер. Теплой майской ночью летят от него искры высоко в небо, и разносятся по округе веселые пионерские песни.
Уезжая надолго, все старались побывать на вершине, чтобы еще раз взглянуть на округу и запомнить душой и зрением родные места.
Вот и сейчас Саша с Юрой медленным шагом, с краткими остановками для того, чтобы отдышаться, поднимались по крутому склону. Тропинка шла по краю обрыва, петляя. На каждом повороте Юрка останавливался, разглядывал любимое село с высоты, на которой летают птицы. Внизу все было знакомо, только виделось сейчас в другом масштабе: в таком виде мальчишки будут вспоминать свои родные края, находясь от них за многие тысячи километров. Вот извивающаяся змейкой длинная центральная улица рассекает село на две половины. Вдоль домов деревянные тротуары, с высоты они напоминают светлые полоски утрамбованного песка. Уютная площадь около чайной: сейчас время обеда, несколько грузовиков стоят возле этого заведения, сладко пахнущего свежей выпечкой.
– Юрка, ну чего тормозишь? – подгоняет его еще не уставший Сашка. – И так тяжело идти после дождя. Поспешай.
– Да куда торопиться? Посмотри, какая красота открывается. Мы за ней сюда и пришли, – непонятные Сашке доводы приводил друг.
– Ты тогда смотри, а я ускорю шаг, с вершины больше можно увидеть.
– Хорошо, Саня, я догоню.
С высоты Юрка залюбовался большим двухэтажным домом, что стоял в самом центре села. В сторону Яра располагалась большая открытая веранда на втором этаже. Осанистые широкие ворота были раскрыты, сверкали на солнце окна без ставен с резными наличниками. По центру фасада, как раз под карнизом вальмовой крыши, развевался красный флаг. Это управление всем хозяйством.
– Юрка, – закричал нетерпеливый Саша, – хватит оглядываться, не то я поверну назад.
– Сейчас, сейчас, Санек, – ускоряя шаг и растирая по лбу капли пота, ответил Юрка.
Наконец, вершина покорена. А в награду – красота. Поляна, как маленькими солнышками, расцвечена одуванчиками. Сосенки-деточки протягивают мальчишкам свои мягкие лапки, предлагая познакомиться. Солнце в зените. Тени ребят короткие, четкие их очертания отчетливо видны на блестящей траве и на желтых цветах. Отбрасывал тень и сосновый бор, обрамленный, как кружевом, тоненькими беленькими березками и с резными листочками осинками. Отовсюду слышались ликующие голоса птиц.
Юрка подошел к краю обрыва, обхватил рукой искореженную непогодой сосну, которая крепко вцепилась в земляной покров поднебесной поляны, и, наклонившись, заглянул вниз.
– Каждый раз, Саня, когда я смотрю на округу отсюда, у меня дух захватывает, сердце как окрыляется, я как будто становлюсь другим, более значимым, что ли, любящим весь мир. Но вижу, что и весь мир любит меня. И это такое счастье, ведь так хочется взаимной, настоящей любви. Здесь я ее только и нахожу.
– Наверное, это от высоты у тебя головокружение начинается, – пропуская мимо ушей слова друга о любви или не понимая их, Саша попытался выразить свои ощущения. – Я тоже, когда подхожу к краю обрыва, чувствую внутри холодок – то ли от страха, то ли от радости родства с этим миром.
– Конечно, высота играет свою роль, но главное – красота наших мест, наверное, самых красивых в мире.
– Юрка, да что ты заладил – красота, красота? На нашей огромной планете, наверняка, есть места покраше наших. Я на картинках в учебниках видел.
– Не знаю, в других местах не был. Дед прошел всю Европу, он сказал мне, что краше родных мест не встречал. Уходя на войну, он поднялся на Красный Яр, чтобы запомнить родные места, чтобы воевалось смелее за Родину, которая осталась в его памяти такой, какой мы видим ее сейчас.
– Но, Юрка, ведь он на войне был, какая там красота: бомбы, пули, окопы, дым. Как он мог сравнивать? Мой отец тоже на войне был, рассказывал про разрушения.
– Нет, Санек, красоту всегда заметить можно. А красота родины незабываема. Дай мне руку.
– На. Чего ты опять придумал? – подавая руку, неуверенно спросил Сашка.
– Да ничего, давай поклянемся сберечь эту красоту, – торжественно произнес романтичный подросток.
– Ну, Юрка, ты даешь. От кого сберечь? Кто ее тронет? Не по силам это никакому человеку.
– От врагов.
– Не придумывай, какие враги сюда могут прийти. Война окончилась, врагов мы победили.
– Давай поклянемся беречь нашу землю, Саня, – сказал Юрка, не отпуская руку друга.
Сашка хотел высвободить пальцы, но передумал, залюбовавшись раскинувшимся в долине селом, далекими лысыми сопками, просторным Илимом, вдоль которого стеной стояла тайга, бесконечная и великая.
И крепко сжал Юркину ладонь.
Юрка выпятив грудь, расправив плечи, вдохновенно произнес:
– Я, Юрка Макаров, – и ткнул друга в бок – Повторяй.
– Я, Саня Бугров, – тихо произнес Саша.
– …клянемся беречь нашу родину от злых врагов, – проговорили друзья в один голос.
Неожиданно ребята развеселились и, стараясь перекричать друг друга, стали выкрикивать:
– Клянемся! Клянемся! Клянемся!
Им вторило эхо, отражаясь от стены Яра, оно летело ввысь, к небу, и вниз, к Илиму, как смелая птица залетало в родную деревеньку, касалось крылом глади Илима. И не было помехи этому согласному крику-клятве, и казалось, что вся округа вторила ему.
Когда мальчики немного успокоились, Саня в изнеможении простонал:
– Пошли домой, Юрка.
– Домой! Ты чего, давай еще побудем на вершине. Обойдем поляну, посмотрим во все стороны, отсюда видно пять деревень, при желании еще две увидеть можно.
– Ты, Юрка, как ребенок. Чего на них смотреть, деревни да деревни. Честно говоря, хочется в город, в другие края, где людей много живет, где тебя оценить по твоим талантам и заслугам могут.
– Не торопись, Санек, еще страдать будешь по такой красоте. По себе знаю, как только немного оторвусь от родного дома, появляется тоска, тяга какая-то непреодолимая.
– Что за тяга?
– Увидеть.
– Деревню, что ли? И что, от ее вида легче становится?
– Легче. Бывает, идешь с охоты, подходишь к деревне, а сердце внутри уже прыгает, радуется, что знакомый вид увижу, избы, Илим.
– Юрка, Юрка, фантазер ты. Пора, пойдем вниз.
– Саша, пойдем еще раз к краю нашего Яра.
– Ну ладно, пойдем, – нехотя согласился друг.
Ребята подошли к обрыву, держась за руки. И вдруг Юрка произнес такие странные слова, от которых Сашка оторопел:
– Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою».
– Это ты сочинил? – остолбенело спросил Санек.
– Нет, не я.
– А кто?
– Вырастешь, узнаешь.
Но сейчас, сибиряку Юрке Макарову, казалось, что эта мысль всегда была в его сердце, а Сергей Есенин только облек ее в такие верные и высокие слова.
2
Больше десяти лет с той поры не то что прошли – пролетели, промелькнули. Река Ангара стала известна, наверное, каждому человеку, живущему в огромной, набирающей силу и мощь стране. Гигантская бетонная плотина встала у Иркутска, поднималась, подобная ей, среди тайги вблизи Братска. Десант первопроходцев нацелился на Усть-Илимск.
В далекой Москве решалась судьба илимских деревень. Спорили специалисты азартно: одни говорили – вот здесь перегородим реку; нет – твердо возражали другие. Деревни переносить надо – убеждали первые. А зачем их переносить – махали руками другие, – спалить их надо, подумаешь, чалдоны[6 - Чалдоны – коренной народ, первые русские поселенцы Сибири.] живут, пусть цивилизацию увидят. К их же благу переселим коренной народ.
Но к единому мнению ученые и строители не приходили, решали судьбу трех десятков деревень и великого Илима, с его речками и родниками, походя, случайно, тыча пальцем в карту. Попали в два островка, которые, словно малые лосята, пытаются переплыть Ангару, здесь же отвесный берег, выступающий из зеленой тайги. Вот здесь быть плотине! – поставили точку в далекой Москве. Двадцати километров не хватило Илиму, чтобы спасти от потопа свои берега и веси.
* * *
…В просторном кабинете председателя райисполкома Николая Степановича Белобородова за длинным столом, расположенным вдоль глухой стены, сидели двое: хозяин кабинета и его заместитель Иван Перфильевич Куклин.
– Иван Перфильевич, пришла наша пора. Вчера из облисполкома получил бумагу. Написано много, всего не перескажешь, позже прочитаешь сам. Главное в ней – надо закрепить ответственных лиц по работе с жителями в связи с их переселением. Ты мой заместитель, поручаю это дело тебе. Для организации эффективной работы нужно создать районный отдел по подготовке дна водохранилища будущей гидроэлектростанции. Во главе отдела нужно поставить коммуниста, желательно местного, лучше помоложе, поездок будем много. У тебя на примете кто-нибудь есть?
– Николай Степанович, я бы поставил во главе отдела районного землемера, тем более что службу опять переводят под управление в Братск.
– А ты его хорошо знаешь?
– С детских лет знаю, с его отцом дружим, – широко улыбнувшись, пояснил зам.
– А отец из местных?
– Ну а как же, его в районе каждый охотник знает.
– Надеюсь, что районный землемер подойдет. Как его по фамилии?
– Бугров Александр Павлович.
– А этот Бугров – член партии? – строго спросил начальник.
– Заканчивается кандидатский срок, – с гордостью за своего протеже, отметил этот факт его биографии Куклин.
– Кандидат, говоришь. Хорошо. Вот и дадим ему это задание, как партийное поручение.
– Правильно, Николай Степанович, – мгновенно согласился заместитель.
– Ты, конечно, как положено все проверь, по всем каналам. Отец фронтовик – это хорошо, но и сын по всем статьям должен подходить.
С заместителем председателя райисполкома Куклиным Александр столкнулся в коридоре.
– Это куда ты собрался? – показывая на чемоданчик-балетку[7 - Чемоданчик-балетка – маленький чемоданчик с округлыми краями, модный в конце 50-х годов XX века.], спросил зампред.
– В Братск, начальство вызывает.
– Какое начальство? – удивился Куклин.
– Так ведь после очередной реорганизации наши отделы объединили в один, а руководство все там.
– Тебя машина ждет?
– Нет, обычно с попутками туда добираюсь.
– С попутками-то не просто. Сколько же времени уходит?
– По-всякому, иной раз за день справляюсь, а другой раз и суток не хватает.
– И часто приходится ездить?
– Как минимум раз в месяц, если срочности какой не бывает.
– Александр, ты задержись немного, зайдем ко мне, разговор есть.
Через несколько минут исполнительный Бугров был в кабинете Куклина.
