Ростки под гнётом

«Гордый Меридианский Лев, он высок и ладен

К предателям Престола Эгрон беспощаден.»

Елена вновь почувствовала на себе пронзительный и пытливый взгляд Самодержца, сама же с невозмутимым видом продолжила откалывать вилкой мясо. Вокруг барда кружились в незатейливом танце молодые барышни. Если на Западе в танец вкладывался какой-то смысл, и все движения оттачивались и являли собой сакральное действие сродни еще одному языку, то здесь, по всей видимости, девы своими тонкими запястьями и молодыми телами просто привлекали к себе внимание собравшихся, пока по каменным стенам зала проносился звонкий и глубокий голос музыканта:

«Берегись, враги! Наш Царь любим народом

Нас никому не взять! Мы стойкие к невзгодам.»

– Ваше Величество, благодарю за столь большой и щедрый праздник в Вашу честь. Запад всё так же верен Вам и Вашему слову. А теперь, прошу прощения, но мне нужно покинуть зал. Я дурно себя чувствую, – Княгиня вышла из-за стола и, подойдя к Самодержцу, в очередной раз нарушила правила поведения при дворе. Помещик обязан был присутствовать на всех мероприятиях по чествованию Царя, а также на гуляниях, пока Государь не объявит об их завершении. Бард продолжал петь за спиной Княгини.

«Великая война нас не сломила

Мы породнились, в единстве – сила!

О ней мы будем помнить и века вперёд,

Судьба Меридиана с собою нас зовёт!»

– Что же, Княгиня, покидаете нас? Как спешно, – тон Эгрона не выражал ни удивления, ни расстройства. Наоборот, он словно бы радовался тому, что в приемном зале одним лицом, которое ему не хотелось видеть, стало меньше.

– Боюсь, моё женское тело слишком хрупкое для подобных Великих празднеств. Оно попросту не выдержит здешнего… Веселья.

– В таком случае, приятной Вам дороги по пути в Черный замок, Княгиня. Смотрите, осторожнее на тракте. По ночам очень много разбойников ошивается в лесах, – участливо добавил Яков, смерив Елену презрительным взглядом.

– Благодарю за беспокойство, но я отправлюсь на рассвете, как только возничий отдохнет.

И, минуя столы с угощениями и мясом, Княгиня направилась вдоль центрального прохода к вратам, что вели из зала на лестницы. За ее спиной оставались лица дворян. Кто-то осуждающе свистнул, кто-то – даже не обратил внимания на уход помещицы, заливая свое горло отборным столичным вином. Не увидела Елена лишь что, как между собой перешептывались Царь и подоспевший к нему владыка Севера, пока Саладор хлопал в ладони и полностью внимал песне барда, а Торвин напился до такой степени, что его и так почти незаметные глаза, спрятавшиеся за щеками, едва ли можно было разглядеть в складках под веками.

Гул и веселье Приемного зала скрылись за закрывшимися массивными дверьми, оставив помещицу в компании двух золотых солдат наверху лестницы. Золотой замок Капитолия построили Зодчие две дюжины Великих лет (иными словами, две дюжины десятилетий или двести сорок лет) тому назад. Когда Елена впервые прибыла сюда, будучи еще маленькой девочкой, она очень удивилась тому, как внутри Обитель Власти была похожа на её родной дом. Черный замок отличался от Капитолийского лишь цветом. Царский же замок оправдывал свое название. В лучах солнца он воистину сверкал золотом и мог бы служить маяком для кораблей, если бы его построили у моря.

Как сказал Амадос – Просветитель, занимавшийся когда-то обучением помещицы – в начале был возведен Капитолийский замок, а затем, как символ того, что Князья являются Волеизъявителями Самодержца, Царь Селий по своему великодушию передал самым первым помещикам чертежи и знания, дабы те воздвигли в своих владениях Замки, подобные Золотому. И те, хоть и прислушались к словам Царя, но каждый всё же сделал по-своему. И лишь Ванс, один из первых Князей Запада, построил замок, точь-в-точь повторявший очертания Капитолийского, с одним лишь исключением – свою обитель он приказал сделать Чёрного цвета. Елена помнила уроки Просветителя наизусть, и больше всего любила слушать о том, как создавалось государство Меридиан.

Первым царем стал Селий, что объединил воинствующие между собой племена две дюжины Великих лет тому назад. Тогда и образовалось из воинствующих между собой небольших территорий, распростершихся от морских берегов до Великого леса, единое Государство Меридиан. Однако, люди, что жили в Великом Лесу, не хотели становиться частью новой страны. И совершали набеги на территории, что звались ныне Западным княжеством. Ванс прибегнул к помощи Царя, и воинствующие племена оказались буквально сожжены в войне, а земли те до сих пор оставались необитаемы и черны. Ни один зверь не мог там выжить. Ни один человек не мог туда ступить, ибо покрывалась кожа его гнойниками и ранами. Люди, ступавшие на те земли, умирали в страшных муках и агонии.

И лишь несколько лет назад, случайно забредший за границу Запада крестьянин, остался жив. На теле его не осталось ни ран, ни страшных увечий. Тогда-то и было принято решение разделить «Чёрный легион», созданный еще княгиней Рейной, на две части – обороняющую и исследовательскую. Вторая-то и отправилась в Выжженные войной земли, рискуя своей жизнью – ведь неведомо было, что за дикие звери обитали там, и какие опасности в себе таили те леса.

Решив воспользоваться сходством во внутреннем расположении залов и комнат, Елена поднялась по западной лестнице, ведущей на третий этаж. Свернув, помещица оказалась в широком коридоре, освещаемом факелами, прикрепленными к стенам. Языки пламени колыхались от потоков ветра, а за огромным витражом в конце продолжали сверкать молнии, на мгновения озаряя темный коридор. Миновав одну деревянную дверь за другой, Елена остановилась в середине коридора. Среди каменных стен эхом раздался протяжный скрип петель. Чутье помещицу не обмануло – в Капитолийском замке библиотека так же расположилась в западном крыле замка на третьем этаже, прямо посередине коридора.

Ходили слухи и о тайной библиотеке Капитолия. Во всяком случае, об этом говорили Шепчущие – шпионы, что обладали особым искусством волшебных практик, и на которых в первую очередь уходили запасы добываемой магической энергии, когда им нужно было сотворить сложные заклинания. Ведь Шепчущие, прежде всего, являлись элитными солдатами, защищавшими помещика. Они беспрекословно выполняли его приказы, и не имели права причинять своему Господину вреда. Кольца, что носили все Князья, а также их жены, являлись в первую очередь магическими атрибутами. Давая присягу своему Владыке, Шепчущий обязательно целовал перстень, и тем самым скреплял себя клятвой верности. Сильнейшей клятвой, стоявшей выше семьи, любви и жизни. И надевали они в честь той клятвы медальоны на свои шеи, на которых был высечен герб помещика.

Шепчущие могли проникнуть куда угодно и сделать что угодно, если того желал их Владыка. В пределах разумного. Так, между Капитолием и Остальными частями Меридиана существовала закрепленная на бумаге договоренность – Шепчущие не имеют права проникать в Золотой замок.

Случилось это после того, как кто-то пробрался в Обитель Власти, проник в закрытую секцию библиотеки и похитил важные свитки, хранившие в себе государственные тайны. Поднялся хаос. Начались разбирательства. Помещиков обязали явиться в царский дворец вместе со всеми Шепчущими, что были у них на службе. Законодержец, способный увидеть чужие воспоминания, прочитал тогда каждого, кто оказался в поле подозрения. Но вора так и не нашли. С тех пор, все важные свитки поместили в тайную библиотеку, о существовании которой ходила молва, но никому не удавалось туда попасть. А между Капитолием и помещиками было заключено соглашение, вошедшее в том Законодержцев, по которому Шепчущим отныне и впредь было запрещено появляться в стенах Обители Власти. И неповиновение каралось по древним законам.

О тайной библиотеке слышали единицы, но никто при этом ее не видел. За исключением, пожалуй, Царя. На вопрос еще совсем юной княжны Елены есть ли в Капитолии тайная библиотека, почивший Царь Ланн при их встрече ответил достаточно уклончиво. Но и не стал отрицать того, что это место существовало. Это все, что было известно помещице.

Тишина в библиотеке висела в воздухе густым покрывалом и заглушала любой звук. У самого входа, где стояло золотое блюдо с рядами аккуратно расставленных свечей, Елена осторожно взяла одну из них. Пламя на мгновение вздрогнуло, как будто не желая покидать своего места, но тут же принялось дрожать в её руке, отбрасывая на стены причудливые и удлиняющиеся тени.

Каменные стены, обшитые чёрным деревом, казались глухими, поглощавшими свет. Елена шагала почти бесшумно. Её мягкие сапоги касались пола так легко, что единственным источников шорохов была ткань её тяжёлого платья. Подняв свечу чуть выше, она стала осторожно изучать полки, одну за другой.

Каждый стеллаж был высоким, уходящим ввысь, к самому потолку, откуда свисали цепи с погасшими масляными лампами. Древнее дерево, из которого были вырезаны полки, потемнело с годами, а его узоры напоминали густо переплетённые ветви, на которых, казалось, вот-вот прорастут листья. На каждом стеллаже стояли книги в кожаных переплётах, чьи корешки были покрыты золотыми тиснениями. Некоторые из них почти полностью стерлись, оставляя только следы от старых надписей, которые Елена с трудом различала. Она подносила свечу то к одной, то к другой полке, но огонь никак не мог полностью осветить тесно стоящие тома.

История Меридиана, помеченная большими, чёткими буквами, занимала значительную часть полок. Это были тяжёлые, массивные книги, которые, казалось, писались не для того, чтобы их читали, а чтобы они могли веками стоять, собирая пыль. Елена пробежала глазами вдоль названий: «Летописи правителей», «Великие союзы», «Заключение мира в Золотую Эру». Рядом лежали свитки, аккуратно завёрнутые в кожаные полосы, а некоторые книги стояли в деревянных ящиках, словно их не хотели показывать даже здесь.

Княгиня задержалась на полке, где находилась целая коллекция томов, посвящённых военным победам. Каждый том был огромным, с утолщённым корешком, украшенным золотыми орнаментами. «Семьдесят лет борьбы за Запад», «Битвы на границах Меридиана», «Героические победы Эпохи Огня». Пальцы княгини почти невольно провели по ряду книг, оставляя за собой едва заметный след в пыли.

В следующем ряду она наткнулась на раздел, посвящённый искусству. Здесь стояли узкие книги, украшенные яркими гравюрами. «Искусство запада: скульптура и резьба», «Мифы в живописи», «Поэзия великих эпох». Томов было много, и на полках нашлось место даже для мелких статуэток, покрытых паутиной. Но ни на одной полке не было упоминания о магии.

Елена чувствовала, как с каждой изученной полкой её раздражение росло.

«Будто магии никогда и не было, – думала она, поднося свечу к очередному ряду. – Нигде ни слова о заклинаниях, ни единого намёка. Будто все эти магические знамена в тронном зале – не более чем обман, а слова отца о Заклинателях – лишь сказки для детей».

Её взгляд упал на полку, где стояла небольшая табличка: «Кухня и утварь замков Меридиана». Томов здесь было меньше, но каждое издание выглядело роскошно: бархатные обложки с изображением золотых кубков, чеканки кастрюль и старинных кувшинов.

«Ничего важного. Ничего настоящего», – подумала она, шагнув дальше, туда, где полумрак становился ещё гуще, словно что-то пыталось удержать её от поисков.

Но Елена не могла остановиться. Где-то в глубине зала должна была быть правда, которую скрывали веками. Где-то среди этих книг должна была быть хоть одна, которая пролила бы свет на вопросы, которые не давали княгине уснуть уже много лет: почему магическая энергия в Меридиане находится в дефиците? Почему некоторые люди могут колдовать без использования элементов, а другие нет? Почему помещикам земель Меридиана нельзя обладать магическими способностями, и почему это является угрозой короне?

Едва сомнение закралось в мысли княгини, как в глубине библиотеки, где тени становились гуще, а воздух плотнее, раздался голос. Хриплый, натруженный, он звучал так, словно его обладатель прожил не одну жизнь, и каждая из них оставила отпечаток на его душе.

– В каком году было заключено дипломатическое соглашение между княгиней Рейной и генералом Алтусом? – раздалось сквозь тишину, густую, как старое вино.

Елена замерла. Голос, словно нитями, притянул её внимание. Она вслушивалась, затаив дыхание, стараясь разобрать каждую интонацию. Почти сразу ему ответил другой, совершенно иной голос – звонкий, детский, но полный недовольства и скуки:

– Э-э-э… Не помню.

Любопытство, как острый шип, кольнуло её. Кто мог находиться здесь, в сердце этой древней библиотеки, кроме неё? Елена медленно двинулась вперёд, стараясь ступать бесшумно. Тени от её свечи плавно скользили по стенам и переплётам, будто оживляя их. Она обошла несколько стеллажей. Каждый уголок, каждый ряд книг казался дышащим, наблюдавшим за помещицей. Тусклый свет, доносившийся из дальней части библиотеки, постепенно становился ярче, пока княгиня не приблизилась к нише, скрытой между двумя массивными колоннами.

Там свет от свечей был мягким и золотистым, но всё равно недостаточным, чтобы разогнать мрак, притаившийся в углах. На простом деревянном стуле, обтянутом тёмной кожей, сидел пожилой Просветитель. Его мантия песочного цвета, украшенная потускневшей золотой вышивкой, свисала с плеч, как тяжёлый плащ, скрывая почти всё тело. Капюшон глубокими складками закрывал лицо, оставляя лишь тень и проблеск седых волос, тонких и редких, словно серебряные нити.

Его руки, с узловатыми пальцами, сложенные перед ним, казались застывшими в вековой молитве. Лицо, покрытое морщинами, пряталось в полумраке, но даже так Елена могла различить в его чертах усталость, которая приходила лишь к тем, кто видел слишком много.

Рядом с ним, на низком стуле, сидела девочка лет семи. Её вьющиеся чёрные волосы, обрамлявшие миловидное личико, были украшены крошечной диадемкой, изящной и тонкой, словно созданной для куклы. Она покачивалась на стуле, раскачивая ножки в воздухе, и в её движениях читалось явное раздражение. Взгляд её глаз, тёмных и глубоких, был устремлён куда-то вниз, как у человека, чей разум далеко отсюда.

– А где Дерилор? – вдруг спросила девочка. Её голос стал тише, серьёзнее, и в нём зазвучала лёгкая печаль. – Я не видела его с тех пор, как мы попрощались с дедушкой…

Вопрос маленькой царевны, невинный и хрупкий, словно громом разорвал неподвижный воздух. Просветитель вздрогнул, его голова резко поднялась, а глаза, блеснувшие из-под густой тени капюшона, устремились в пространство ниши. Настороженный взгляд старца, полный скрытой тревоги, обшаривал каждый уголок, каждый стеллаж, будто в этом древнем хранилище знаний могли появиться враги.

Елена, стоявшая в нескольких шагах от них, почувствовала, как её тело превращается в камень. Она едва дышала, спрятавшись за высоким стеллажом, который казался не просто укрытием, а стеной. Сердце билось так громко и яростно, что, казалось, его звук мог прорезать тишину, и просветитель уличил бы присутствие княгини. Рука её судорожно сжала подсвечник, и в этот миг горячий воск, расплавленный до состояния кипящего масла, брызнул на пальцы. Жгучая боль вспыхнула в ладони. На миг её плечи вздрогнули, но Елена подавила рвущийся вскрик, лишь крепче сжав зубы. Свеча задрожала, а затем погасла. Теперь княгиню окружила кромешная тьма. Чёрный мрак обволакивал её, сжимал в своих липких объятиях, лишая не только света, но и уюта, который он обычно приносил.

Елена, стиснула кулак, где всё ещё оставались следы воска. Тишина вновь окутала зал, но теперь она была иной. Это было не привычное библиотечное молчание, наполненное шорохом страниц и редкими шагами. Это безмолвие было тяжёлым, как грозовое облако перед бурей.

Княгиня вслушивалась, превращаясь в слух, забывая о боли в пальцах, о темноте вокруг. Просветитель поднял голову, обвёл нишу взглядом, выискивавшим ненужных гостей.

Затаив дыхание, она ждала, что же произойдёт дальше, готовая услышать шёпот, крик или вопрос, который мог бы раскрыть её присутствие. Но вместо этого библиотека вновь погрузилась в зловещее, настороженное молчание.

– Никогда не задавай этих вопросов, Асенья. Поняла меня? – голос Просветителя прозвучал резко, отрезав любые протесты. Усталость, до этого сквозившая в его тоне, куда-то исчезла, уступив место чему-то иному. Тревога. Слово это, как колокольный звон, прозвучало в голове Елены, и она напряглась, чтобы не упустить ни одной интонации. – Ты – будущая Царица.

Едва он закончил, девчушка, сидевшая перед ним, дёрнулась так резко, что кресло заскрипело.

– Но я хочу знать, где мой старший брат! Я хочу его увидеть! Отпусти меня! – тон девочки был звонким и дерзким, но в нём звучало отчаяние. Она была похожа на маленькую птичку, что билась в клетке, отчаянно желая вырваться.

Елена прищурилась, пытаясь получше разглядеть их сквозь пыльный ряд свитков. Девочка с диадемкой на тёмных, вьющихся волосах резко дёрнула плечом, пытаясь освободиться от невидимых оков дисциплины. Но старец не дрогнул.

Он лишь медленно придвинул её стул обратно к столу, на котором хаотично лежали свитки, карты и пергаменты. Деревянные ножки кресла протяжно скрипнули по полу.

– Асенья, – произнёс он, всё так же невозмутимо, но его взгляд блеснул из-под тяжёлого капюшона. – Ты не выйдешь отсюда, пока не ответишь на мои вопросы.

Девочка выпрямилась, будто готовясь к новой атаке, но старик продолжил:

– Ты ведь не учила то, что я сказал.

Его голос вновь стал монотонным, тягучим, как капли дождя на крыше. Елене даже на мгновение захотелось зевнуть, настолько усыпляюще действовала эта манера речи. Она заметила, как царевна опустила плечи и отвернулась от старца, разочарованная.

Просветитель вновь задал вопрос:

– В каком году было заключено важное соглашение между княгиней Рейной и генералом Алтусом?

Девочка шумно вздохнула, бросив на старика взгляд, полный юношеской дерзости.

– Зачем мне это нужно? – резко ответила она. – Я что, без этого не стану Царицей?!

Елена, спрятавшаяся за стеллажом, невольно улыбнулась. Эта искренность, лишённая политической вуали, казалась почти освежающей. Но её улыбка быстро угасла, когда Просветитель, не моргнув глазом, ответил:

– Станешь, – сказал он так, будто бросил камень в воду, и его слова раскатились эхом по тишине. – Но необходимо знать историю своей страны, чтобы быть хорошей Царицей, а не только просиживать своё место!

Его тон был непоколебимым, как каменная плита, но в нём не было злости, лишь строгость, подпитанная знанием и опытом.

– Двадцать пять лет назад, в двести пятнадцатом году от создания Меридиана, генерал Алтус прибыл в Западные Земли с миротворческой миссией. Его приняла княгиня Рейна, – голос старика наполнился глубокой важностью, словно он сам вновь переживал те события. – И они подписали соглашение о взаимной помощи Запада, Юга и Севера. Тогда княжества нуждались в ресурсах, и этот союз помог им восстановить силы.

Елена прижалась к стеллажу, вслушиваясь в каждое слово. Имя матери, упомянутое так случайно, больно кольнуло. Она невольно напряглась, будто хотела выбежать и потребовать ответа, но вместо этого осталась в тени, прячась.

Просветитель снова обратил свой взгляд на девочку.

– А теперь, пред Отцом и Матерью, покажи мне, что ты не совсем глупа, как о тебе говорят. Ответь мне: в каком году окончилась Великая Война и как именно?

Его голос был строг, но за этой строгостью скрывалась неподдельная забота, как будто он действительно хотел, чтобы девочка выросла не просто Царицей, но кем-то большим.

Асенья тяжело вздохнула и отчеканила выученные из книг слова:

– В первые Великие Годы с даты создания Меридиана оставшиеся племена в западной части совершили вероломное нападение на Столицу. К ним присоединился первый помещик Запада. Царь Селий прибегнул тогда к магии и сжег владения племен в назидание остальным Князьям. Магического потенциала было потрачено столь много, что энергию никто не может восстановить до сих пор. Победа ознаменовалась полноценным присоединением Запада к Меридиану, а также подписанием первым князем запада капитуляции, которую принял Царь Селий.

– Видишь? Ты умная дева, не только запомнила даты, но и рассказала мне о самом важном событии в нашем Государстве! Что тебе стоит запомнить дату дипломатического соглашения? – хлопнул в ладони седовласый Просветитель.

Княгиня, сдерживая дыхание, осторожно поставила подсвечник на ближайшую полку. Её пальцы дрожали. Губы помещицы приоткрылись, но ни звука не сорвалось. На побелевшем лице отражались удивление и негодование. Её зелёные глаза, обычно спокойные, расширились, словно пытались вобрать в себя весь поток мыслей и воспоминаний, нахлынувший внезапной волной.

Елена чувствовала, как внутренний вихрь пробудил давно забытые образы. Воспоминание возникло в её сознании ярко, почти осязаемо, как будто кто-то неожиданно распахнул дверь в прошлое. Тот день, двадцать пять лет назад…

***

На земле Меридиана развернулась братоубийственная война. По одну сторону баррикад находились Северные и Южные части государства во главе с помещиками Крессеном и Квентином, приверженцами старого порядка патриархата. По другую сторону – Чёрный легион – армия повстанцев, истинных свободолюбивых выходцев Запада, не желавших подчиняться законам, что пытались продвинуть враги, потворствовавшие диктатуре.

Цепочка событий, которые привели к гражданской войне, началась во время инцидента в Капитолии, когда Княгиня Рейна выплеснула уготованное для нее отравленное вино в лицо одному из находившихся в тот момент в тронном зале. Кислота, содержавшаяся в напитке, тотчас начала разъедать кожу человека. По огромному залу царского замка прокатились истошные вопли. Придворная слуга, приставленная к Рейне помещиком Крессеном, стала жертвой своего же хозяина.

Царь Меридиана Ланн, известный на тот момент своим миролюбием и лояльным отношением к Княгине Рейне, поспособствовал тому, чтобы она вернулась домой цела и невредима. Однако, помещик Севера счел оскорблением данный поступок, а самого Царя в тайне обвинял в государственной измене. И позднее, именно Крессен поспособствует тому, чтобы здоровье Царя ухудшилось, и на престол взошел его сын, Эгрон, разделяющий взгляды помещиков Севера и Юга…

– Госпожа, враг у ворот! Солдаты юга и севера движутся сюда! – по тронному залу Чёрного замка пронесся крик Эсмиры – служанки, что собирала цветы в небольшом саду внутреннего двора.

Рейна, верно, вздрогнула внутри, однако показывать своего волнения княгиня Запада не спешила. Белокурая дева обвела взглядом своих слуг и взглянула на шкуру саблезуба, лежавшую пред ее ногами. Шерсть зверя отливала серебром в лучах утреннего солнца. Она знала, что рано или поздно за нею явятся разъяренные помещики. Вопрос был лишь в том – когда.

Силы не были равными. Численность Черного легиона и противоборствующих ему солдат сначала была одинакова. Но если враг уже оказался почти у ворот замка, значит, Генерал Пейт был убит, и два отряда уже отдали свои жизни. Придворные слуги ждали от нее решения. Лязг мечей становился все отчетливее, все громче, а боевые возгласы, сотрясавшие воздух, заставляли Эсмиру вздрагивать каждый раз, как она слышала победные крики. Угловатое лицо служанки, обычно смуглое от поцелуев солнца, вмиг обрело серый оттенок страха, а в темных глазах девушки Княгиня увидела тревогу. Рейна спокойно привстала со своего трона и направилась в сторону главных ворот.

– Госпожа, – воззвала к княгине Эсмира, цепко ухватившись тонкими пальцами за невесомую броню, что Рейна носила чаще платьев.

– Спустись в катакомбы, – Рейна остановилась и спокойно обратилась к деве, едва касаясь ладонью ее щеки. – Постучи три раза и выжди. Тебе ответят. Затем стукни еще один раз.

Как бы княгиня ни желала проломить броню каждого вражеского солдата и выбросить северян с южанами за главные ворота, словно непотребный скот, она понимала, что одна не сможет справиться. Единственное, что осталось в её силах – воззвать к Шепоту. Какова бы ни была цена.

– Я согласен биться! – заявил долговязый юноша в кузнецкой одежде, стоявший у ворот. В руке его покоился самодельный меч, готовый в любой момент отправиться в грудь неприятелю. Но сам он дрожал, точно осиновый лист на ветру. Большими светлыми глазами он решительно смотрел на свою Госпожу, готовый в любой момент сорваться с места и побежать навстречу вражеским копьям.

– Это очень ценно, Хейдрал, но позаботься о Елене. Она моя наследница, и должна выжить в случае, если мы проиграем, – произнесла Рейна и направилась в сторону ворот. Еще сидя на троне, до нее доносился лязг мечей и боевой клич солдат. Еще сидя на троне, она слышала, как враг ворвался на территорию её земли, громогласно скандируя «Сдавайся, Западная дрянь!» и отчеканивая свой шаг. Отбивая множественные набеги и атаки со стороны недружественных частей Меридиана, она была уверена, что выиграет и эту битву, но готова была к любому ее исходу.