С.У.П.Е.Р.

– Приду, наверное. Такое впечатление, что мы усиленно делаем вид, что ничего такого не происходит. Что нет никакой подготовки к штурму. Нет Ивана Ивановича.

– Потому что обычная жизнь продолжается тоже.

– Продолжается. Ты больше не приглашаешь меня на свидания.

– Нет, почему, – Влад смешался. – Давай прямо сейчас приглашу?

– Когда я сама напросилась?

– Ариэль, как будто ты сама не участвуешь в наших делах. То работа, то Сообщество, то Иван Иваныч. У революционеров личная жизнь, она такая нестандартная, – Исаев принужденно рассмеялся.

– Вот, ляпнул очередную глупость.

– Не первая и не последняя, увы. Это ты на меня так действуешь. Глупею на глазах рядом с тобой.

– Скажи, а тебе не страшно?

– Ты про что?

– Затевать опять революцию, лезть в бутылку. Ты не боишься потерять вот это все и ничего толком не приобрести?

– Если так рассуждать, то лучше просто сидеть дома и смотреть, как кто-то пользуется властью по своему разумению.

– Но ведь кто-то должен и в самом деле ей пользоваться? Почему ты думаешь, что у тебя это получится лучше?

– Опять Ариэль завела свою шарманку! Сколько раз уже все это переговорили.

– Так ничего не поменялось, Владик. Не знаю, в какую сторону смотришь ты, но я вижу то, что вижу.

– И что же именно?

– То, что ты ослеплен своей правотой. Ты в состоянии нездорового возбуждения. У тебя сейчас, если так можно выразиться, «туннельный эффект»: внимание сужено, и ты ничего кругом не видишь.

– Я очень не люблю сомневающихся, Ариш. Вот эти все разглагольствования ни о чем. Мы же сделали свой выбор. Давно уже. К чему эти прыжки в сторону?

– В том-то и дело, что теперь твой выбор – Иван Иванович. А раньше мы хотели сделать мир лучше.

– А сейчас разве не хотим?

Арина не ответила. Некоторое время молча шла рядом.

– У нас с тобой нет притяжения друг к другу. Я ничего не чувствую, – наконец сказала она. – Подожди, подожди, не возражай. Я знаю, что нравлюсь очень многим. Но там все понятно. Я прекрасно чувствую такое к себе отношение. Я вижу, что они хотят. Но я не чувствую того, что хочешь ты. Кроме страсти, я имею в виду. Я честно старалась разобраться в себе. В нас. Но моя душа молчит.

– Мы еще молоды, – пробормотал Влад, чтобы хоть что-то сказать.

– Да, ты сегодня действительно не Цицерон. Послушали бы тебя пять тысяч твоих последователей.

– Скажешь уж, последователей. Просто участников нашего Сообщества.

– Ну-ну. А знаешь, я же нарочно тебя тут подкараулила.

– Зачем?!

– Чтобы поговорить. Но разговор, судя по всему, не удался.

– Загадками опять говоришь?

– Нет. Кстати, пробей своего Ивана Ивановича на предмет злоупотреблений по линии распространения симуляционных игр. У него очень мутные там связи. К тому же это как бы не его профиль, но тем не менее уши зайца отчетливо видны из-за кулис.

– А откуда дровишки?

– Оттуда же. Из моего мини-расследования.

– Так, может, имеет смысл тебе и продолжить этим заниматься?

Арина снова замолчала. Создавалось впечатление, что она не решается что-то сказать.

– Нет, Владик. Не имеет это смысла, – девушка остановилась и посмотрела пристально прямо Исаеву в глаза. – Постарайся уберечь Громилу, он сам за себя постоять не сможет.

– Так все его побережем. Как обычно.

– Нет. Не все. Я ухожу.

– Что? В смысле? Куда?

– Просто ухожу. Из Сообщества. Надеюсь, со временем ты меня поймешь.

– Ариэль? Арина?! Я же тебя люблю!

– Милый ты мальчик, – Арина ласково провела Владу по щеке. – Прощай, Владик, может, мы еще и встретимся когда-нибудь, – она порывисто отвернулась и быстро пошла прочь, не оборачиваясь.

Может быть, для того, чтобы Влад не увидел ее заблестевших от слез глаз.

Глава 3

Город, 12–13.10.2071 г.

Виктор Павлов с детства хотел стать первым. Только никак не мог определиться, в чем. И его сильно задевало, когда его сверстники были лучше. Неважно, писали ли они реферат, бежали кросс на один километр или играли на мандолине. Каждый раз он испытывал досаду. Ему трудно было смириться с одной очень простой мыслью. Да, этот парень действительно лучше тебя разбирается в механике, а вон та девочка дальше прыгает. Витя не понимал, почему так. Почему, если так могут они, то не может он?

Конечно, это были еще самые первые незрелые рассуждения про свое место в жизни. Подрастая, Виктор стал понимать, что в мире все устроено непросто. И чтобы чего-то добиться, надо прилагать существенные усилия. Ничего или почти ничего не дается просто так. Всего нужно добиваться. А чтобы получить действительно серьезные результаты – добиваться не один год.

Система выбрала ему профессию хоть и в Сервисграде, но зато одну из самых престижных в этом кластере – в области медицины.

Проблема была в том, что здесь сложно было выделиться. Да, можно было выучиться и стать хорошим врачом. Но лишь одним из многих. Чтобы стать светилом, неважно, хирургии или психиатрии, нужно было обладать совсем уж уникальными задатками, которых у Вити, при самом оптимистичном взгляде, никогда не было. И главное, что он сам это прекрасно понимал. Но профессию все равно необходимо было приобретать, поэтому на какое-то время юный Виктор смирился.

И даже попытался стать как все. Познакомился с девушкой, завел с ней романтические отношения, обзавелся определенным кругом знакомств. И через некоторое время с удивлением обнаружил, что все его знакомые по своему социальному статусу немного ниже его. Это открытие Виктора смутило. Любые современные психологические установки – а для его специализации психология была хлеб родной – для разностороннего развития личности предписывали разнообразный круг общения, более того, рекомендовали вводить в этот круг успешных, опытных людей. Чтобы ориентироваться на них и тянуться вверх. Но среди знакомых Виктора Павлова таких людей практически не было. Сработала детская травма. Со специалистами, делающими что-то очевидно лучше, Вите было неуютно и во взрослой жизни. Гораздо проще было советовать с высоты своего, хоть и невысокого, но все же положения обычным работягам, сервисникам или не отягощенным интеллектом барышням.

Так и повелось. В жены начинающий психиатр взял себе обычную бухгалтершу Алису, а на праздники встречался с несколькими близкими друзьями, в круг которых входила и семья Исаевых. С Николаем, отцом Влада, они сошлись как любители бильярда. В свободное от работы время оба любили погонять шары и вскоре стали очень близкими друзьями, так уж вышло. Вернее, это Николай Петрович считал Витю близким другом, для последнего же такого понятия не существовало в принципе.

Какое-то время Виктор Павлов жил себе вполне обычной жизнью не хватающего звезд с неба, но вполне профессионального врача-психиатра. Он обзавелся частной практикой, работал в специализированном государственном учреждении и даже занимался научными исследованиями. С них-то, пожалуй, и началось то, что изменило вялотекущую и размеренную жизнь законопослушного доктора.

Виктора определили в группу, занимающуюся синтезом экспериментальных нейроделиков. Выступал он там в качестве консультанта-психиатра. И тут он снова остро почувствовал свою недалекость. Ведущие специалисты, занимающиеся непосредственно разработкой активного вещества, были гораздо талантливее его. Его в то время преследовали неурядицы… Жена его бросила. Теперь требовалось выплеснуть свою энергию, чтобы показать, что он тоже может быть исключительным – возможно, она вернется? Но как это было сделать, будучи посредственностью?

Вначале Виктор попытался пойти по общественной линии, создал Сообщество, пробовал заняться политикой. Но ни то, ни другое успехом не увенчалось. Заинтересовать своими вторичными тезисами он почти никого не смог, молодежь в предложенные развлечения играть отказалась. И тут на него вышли люди, имеющие некоторые проблемы с органами Юстициона. Дело поначалу касалось нелегального приобретения фармпрепаратов, впрочем, вполне ликвидных. Поразмыслив, Виктор на подтасовку отчетности согласился. Дальше – больше. И как оступившийся путник все больше увязает в болоте, так и Виктор Павлов с каждым новым делом все больше погружался в околокриминальное болото. Но зато он умел подстраиваться под окружение и обзаводился все новыми и новыми связями. Это его будоражило. Потому что в мире криминала царили другие законы: выйти в «большие люди» здесь было возможно, даже не имея никаких исключительных талантов. Вернее, имея один талант – уметь правильно общаться с нужными людьми. К этому времени исследовательскую часть муниципального проекта по нейроделикам заморозили сразу по целому ряду причин. Но еще на последних этапах Виктор уловил большой интерес к таким веществам определенных людей. Некоторые были из самых высоких кругов криминального мира. И тогда он пошел на серьезную авантюру. Предвидя закрытие проекта, он перенес часть оборудования в другое место и скопировал основную рабочую документацию по проекту. Это отняло у него очень много моральных сил и немало денег, но он посчитал, что это того стоит. Впервые в его жизни с ним стали считаться в серьезных кругах. Даром что эти круги были криминальными. Но внимание есть внимание. Витя теперь мог наслаждаться своим статусом теневого пока еще не короля, разумеется, но распорядителя. И у него теперь было то, чего не было у других. Почти готовая функционировать подпольная лаборатория.

Талант выбирать себе нужных партнеров вскоре позволил Виктору обзавестись высокопоставленными покровителями, которые были по-своему заинтересованы в темных делишках нечистого на руку психиатра. Для прикрытия Павлов продолжал заниматься практикой, правда, существенно ее ограничил, в связи с занятостью на другом поприще.

Такая деятельность очень быстро затянула Виктора, он уже не представлял себе другого пути. В регламентированном системой, добропорядочном обществе он был простым незаметным винтиком, а здесь становился одним из воротил подпольного мира. Это будоражило, это приносило и адреналин, подогревая интерес к жизни и моральное удовлетворение от статусной значимости, пусть и в таком обществе. Виктор обзавелся помощниками и старался все чаще уходить в тень, лишь дергая за веревочки: роль серого кардинала очень ему импонировала. Он со временем законспирировался, став новой личностью, подельники и подопечные знали его теперь как Ивана Ивановича, человека, который может решить многие проблемы.

Все складывалось относительно хорошо, если бы Виктору не хотелось еще большего. Теперь он планировал если не захватить весь мир, то хотя бы получить реальную власть в Городе.

Не раз и не два он представлял в своих вожделенных мечтах, как становится теневым правителем Города, как о его личности, почти мистической и легендарной, перешептываются обыватели. И что каждый знает, от кого исходят приказы. В криминальной среде такого было не добиться. Да, он мог бы со временем стать солидным функционером, но все равно это было мелко. Повелевать лишь безбашенной шушерой ему претило. Необходимо было выходить на новый уровень.

Но для этого были серьезные препятствия. Во-первых, сама общественная система, включая СУПЕР. Идти на нее войной было бы очевидным самоубийством. Тут был нужен очень гибкий подход. И во-вторых, это «паства». Люди, которые бы пошли если не за ним, то за какой-нибудь официально провозглашенной звонкой идей. Помня свои неудачные попытки организовать молодежное движение, Виктор понимал, что его умений на такое никак не хватит, и положение распорядителя тоже не поможет. А криминальные элементы для такой цели не годились вовсе, они были разрозненны, малочисленны и практически неуправляемы.

Виктор начал скрупулезную и долгую подготовку. Он понимал, что, когда наступит час икс, он должен будет выложить на стол для союзника очень серьезные аргументы. Одним из направлений деятельности оставалась работа над нейроделиками, тем более она стала давать очень неожиданные плоды. Не жалея средств, Виктор приобщил к работе нескольких перспективных ученых, полностью скрыв все свои разработки. Другой частью подготовки к акции стал сбор актуальных данных и анализ существующей структуры. Требовалась информация как об организации управления искусственным интеллектом СУПЕР, так и о системе иерархии в человеческом руководстве Городом.

Когда через пару лет такой подготовки Виктор узнал о Сообществе «Новый мир», пазл сложился окончательно. У этих молодых ребят с горящими глазами было все, чего ему не хватало для завершения своего грандиозного предприятия. Оставалась какая-то малость: убедить молодых амбициозных и, безусловно, толковых ребят сотрудничать, ловко подменив свои истинные цели целями мнимыми, которые были бы вполне созвучны их настроениям.

Так великое, беспрецедентное дело, к которому Виктор Павлов шел всю свою сознательную жизнь, перешло в главную, решающую заключительную фазу.

* * *

– Не подумай только, что я струсила! – глаза у Арины сверкнули.

– Ты? Да нет, конечно! – Маша смотрела на подругу больше испуганно, чем удивленно.

Она примчалась к Арине домой, как только узнала о неожиданном демарше.

– Дела я основные все Ксюшке передала, – сказала Арина. – Такая девочка толковая, просто прелесть.

– А что случилось-то? Никогда не поверю, что твое решение импульсивное, – Мария смотрела требовательно.

– Не поверишь, а это так и есть, – Арина даже беззаботно рассмеялась. – Я не собиралась, если честно, вот так прямо сейчас…

– Но все же собиралась! А когда? После Операции?

– Я знаю, что вы все равно будете считать меня предательницей, – Арина вскинула руку, видя, что Мария собирается возразить. – Не спорь! Но я к этому готова. И в чем-то согласна. Как бы объяснить… В какой-то момент ты понимаешь, что делаешь не то, что хочешь, а то что надо. Что тебе навязано, что тебе предписано. Инерция твоего мышления настолько велика, что ты почти не в силах этому сопротивляться. А я так не хочу. У вас очень большая, тяжелая правда. Как глыба. Которую в одиночку не стронуть с места. И я не собираюсь это оспаривать. Это бессмысленно. Все равно глыба останется на месте. А у меня есть своя собственная маленькая правда, которая мне ближе. Пусть она наивная и банальная, но она моя.

– Ариш… Это все философия.

– Есть и нефилософия! Она тебе нужна?

– Ты не заводись, пожалуйста, ладно? Что ты имеешь в виду?

Арина пристально посмотрела на Машу, помолчала несколько секунд и щелкнула пальцами.

– Эй ты, иди сюда, – она подозвала аватара, который послушно подплыл к девушкам. – Досье по Ивану Ивановичу. Пособники. Криминалитет. Игровое бутлегерство. На экран, обзором! Смотри сама… – Арина сделала подруге приглашающий жест.

– Ничего себе! – удивилась Маша. – Это ты все сама отыскала?

– Смотри, смотри…

– А ты можешь мне это все скопировать на смарт? – спросила Маша, после того как бегло изучила пару-тройку документов.

– Зачем копировать, я тебе оригинал отдам. Мне он уже ни к чему.

– А Владу ты показывала?

– Нет. А зачем? Его это не проймет. Тут нет конкретных фактов, связывающих его Иван Ивановича с криминалом напрямую. Тут только косвенные выводы можно сделать. И примерно представить некоторые его аферы. Но это для Влада не доказательства. Да и дело не в этом даже. Он ведь понимает очевидную связь Иван Иваныча с подпольем. Но его это не останавливает. И вас тоже.

– «Новый мир» тоже в какой-то степени подполье, – заметила Мария. – Если брать истинный «Новый мир», а не обложку.

– Если ты внимательно изучишь все документы и сложишь два и два, то сама поймешь, что нас… вернее вас… Обманывают. Используют. Используют в качестве тарана!

– Арина, все же можно обсудить. На активе. И принять решение, и выработать стратегию. С учетом вновь открывшихся обстоятельств. Наконец, потребовать ответа у Ивана Ивановича!

– Да не хочу я, Маш, больше. Тут не в этом Иване Ивановиче дело. А во мне. Разочаровалась я, понимаешь? То, что раньше мне казалось незыблемым, как гранитный замок, вдруг обернулось песочным городом, рассыпавшимся от первого касания. Я не вижу ничего справедливого в том, что Иван Иваныч, или какой-то другой нечистый на руку аферист, будет пытаться управлять системой. И что «Новый мир» будет у них на подхвате. Где тут справедливость? Зато я вижу, как восстанавливается природа. Как разбиваются парки, как развивается экология, как растет мой Город. И улыбки счастливые вижу на лицах. И перспективу, которую… которую мне дает СУПЕР. Я что, этого не заслужила?

– Все дело в ракурсе.

– Какой ракурс, Манюнь? Если на все смотреть с изнанки, то можно увидеть только некрасивые уродливые корни, но надо смотреть на мир как нормальный здравомыслящий человек. Сверху вниз. А не копаться в грязи.

– Такое впечатление, что тебя подменили, – призналась Маша.

– Я сама себя подменила. Потому что с детства привыкла думать сама. И когда мне казалось, что мир вокруг черен и несправедлив, я шла с вами в ногу. Но когда рассмотрела другое, я не намерена притворяться. Хотя я всех вас буду продолжать любить. Такое не забывается!

– Ариш… ты прости, пожалуйста, можно я тебе задам очень-очень странный вопрос?

– Какой?

– Ты не замечала… Ну, может, какие-то изменения необычные в себе… Что-то типа внушения какого-то? Не смотри на меня так!

– Маш, ты что, полагаешь, я не могу отличить реальность от вымысла? Ты намекаешь, что на меня воздействовали нейродейликом, что ли?

– Нееет! Ты что? Я совсем не про это!

– А про что тогда? Ты меня запутала!

– Я так… мысли свои проверяю… Не обращай уже внимания. Забудь!

– Маша… Иди сюда, – Арина подозвала подругу, та встала из-за терминала и присела рядышком на тахту.

Арина взяла ее за руку:

– Я… скорее всего уеду на днях. В командировку по работе. Как молодой специалист. Так даже лучше, – девушка сделала паузу.

Мария смотрела на нее, широко открыв глаза.

– Но я боюсь вас бросать, – продолжила Арина. – Хоть я уже не «Новый мир», – она грустно усмехнулась. – Но уверена, что вам угрожает опасность.

– А мне очень грустно бросать тебя, – тихо призналась Мария, опуская взгляд.

– Ну что ты, – мягко посетовала Арина. – Мы же не только в рамках Сообщества можем общаться. Я же не прощаюсь с Машей Ильиных!

– Все равно что-то изменится.

– Но такова жизнь… Я не об этом. Я об опасности, что вам угрожает. Очень тебя прошу, постарайся донести это до Влада. Только ты сможешь хотя бы слегка переубедить его, заставить мыслить критически. Заставить перестраховаться. Это очень серьезно!

– Я попробую. Постараюсь.

– Постарайся, Маш… И сама береги себя, пожалуйста! Не дай им задурить твою светлую голову!

– Я постараюсь, – повторила Маша, как на автомате.

Арина в подтверждение своих слов крепко сжала руку девушки.

Мария подняла взгляд и посмотрела на давнюю подругу каким-то новым взглядом.

– Ты такая красивая, – прошептала она одними губами.

– Маш, не надо, – так же еле слышно отозвалась Арина.

Тогда Мария закрыла глаза и с громко колотящимся сердцем в груди, порывисто качнулась вперед, приближая свое лицо почти вплотную к лицу подруги.

* * *

В последние дни у Влада был настоящий цейтнот. Приходилось успевать везде, на Маяке, в штабе «Нового мира», в лагере Сообщества. Навалилась куча дел одновременно. А ведь было еще главное – подготовка к Операции. И с самим дядей Витей, и с его помощниками велись постоянные переговоры, утрясались важные детали, решались проблемы, ритм жизни все сильнее разгонялся. И это, с одной стороны, опьяняло, а с другой, отнимало очень много эмоциональных сил. Некогда было остановиться и задуматься.

Разрыв с Ариной, а именно так он для себя это называл – разрыв, – произошел настолько неожиданно, что Влад не сумел даже сразу осознать все его последствия. Он был оглушен этим громом среди ясного неба. Ничего не предвещало. Ариэль всегда была такой – сомневающейся, строптивой, капризной. Но… Чтобы так?! Не укладывалось в голове.

Когда наконец нашлась минута, чтобы слегка остыть, спокойно сесть и обдумать происходящее, Влад ужаснулся. Он понял, что сейчас, вот в этот самый момент, рушится нечто важное в его жизни. Так бывает, когда теряешь то, что тебе очень дорого. Привычное, но от этого не менее важное. Ведь ты был всегда уверен, что это навсегда, что этот человек постоянно будет где-то рядом, стоит лишь протянуть руку… И когда осознаешь, что все изменилось, это больно ранит. И опустошает. Так было с отцом, когда он заболел. Так теперь произошло с Ариной.

Да, Влад не до конца разобрался в чувствах к этой девушке. Она была права в том, что его страсть чаще всего затмевала остальные чувства. Но ему необходимо было время! Всего лишь время, которое поставило бы все на свои места. А этого времени ему не дали. Оборвали нить, оглушили, обманули.

Ариэль! Девушка, благодаря которой Влад впервые начал замечать яркие краски жизни. Она вдохновляла на подвиги и одновременно вызывала щемящую грусть. Она была открыта и недоступна. Она была его музой, хоть он никогда не умел писать стихов. Теперь муза ушла. И вместе с обидой и горечью Влад ощутил и злость. И на себя, и на других. Всех тех, кто его окружал в их борьбе за справедливость. Но это была не деструктивная злость разрушения, нет, это была азартная спортивная злость, когда хочется что-то доказывать. Прямо сейчас. И сразу всем. В том числе и Ариэль.

Время убыстрялось, события наслаивались одно на другое, и на рефлексию не оставалось ни минуты. Надо было действовать. Так же, как раньше. Вернее, не так, а еще точнее, еще собраннее, еще смелее. Надвигалось нечто великое, и они должны были приложить все усилия, чтобы на этот раз не промахнуться.

– Громила, что у нас по Рубке? Нам необходимо все синхронизировать с действиями мобильных бригад.

– Начинка для перезагрузки системы почти готова. Я обкатал корректировочные массивы данных на разных режимах с помощью своего аватара. Система переподчиняется и сама начинает перестраиваться под новые вводные. Я сделал так, что временно заблокируются некоторые аварийные модули, а потом уже возобновят работу в новых режимах, в соответствии с последними директивами.

– Так просто?

– Влад. Я эту схему шесть месяцев делал – каждый день. У меня было 18 неудачных промежуточных флешей. У меня до последнего времени не было матричных кодов защиты. И я бы их никогда не сгенерировал, если бы не…

– Если бы не Инга.

– Если бы она не свела меня со своим отцом.

– Но это случилось, Громила. Мы на самом пороге.

– Да, но знаешь, я почему-то не рад.

– Боишься?

– Да, боюсь. И считаю, что благородные дела нельзя делать, используя подлые методы.

– Ничего себе, как заговорил! Ты считаешь, что в таком деле можно остаться чистеньким, не замарав рук? – Влад пока еще сдерживался, но внутри него уже начинал закипать гнев. – Иван Иванович тоже не ангелочек, я это прекрасно понимаю, но мы идем к своей главной цели вместе с ним. И добьемся ее. Или ты как Арина хочешь?

– Нет, я не как Арина.

– Борян, – Влад словно перещелкнул тумблер внутри – сменил тон, приобнял друга. – Ну что ты? Встряхнись! Вспомни все, что с нами было, какими были глупыми и надеялись, что мир сам упадет к нашим ногам. Ты же гений! Гений! Без дураков, настоящий. Кому же, как не гениям, менять этот мир?! Мы сможем. И ты будешь одним из главных героев этого самого нового мира. Мира справедливости! Где каждому по заслугам! А мы как раз это с тобой заслужили!

– И Иван Иванович заслужил?

– Да. Только он заслужил свое. Иное. Ну и пусть. Что в этом плохого?!

– Чтобы добиться своих целей, мы предаем других людей. А это неправильно.

– Ингу? Берского? Строева? Кого? Арину? Это не предательство.

– Раньше такого не было. Мы были другими.

– Раньше мы ничего не могли добиться. А сейчас добьемся. С такими-то мозгами, как у тебя, мы, знаешь, сколько сделаем полезных дел! Для общества. Для всего человечества!

– Хорошо говорить о человечестве, не замечая отдельных людей.

– Все, хорош, Громила, что за меланхолия на тебя нашла? Нам надо быть стойкими, да?

– Да.

– Вот так. Выше голову. Мы сможем сделать так, как мы хотим. Как все мы. И ты, и я, и Маша.

– Надеюсь.

– Так и будет, – Влад убежденно кивнул головой. – Так, давай еще раз по плану. Коннекторы ты подготовил?

– Коннекторы на главном сервере в институте. Но такого еще никто никогда не делал. Такой энергоудар может быть губителен для физической начинки СУПЕР.

– А мощности генератора хватит?

– По моим расчетам, ее даже избыток. Многие механические электрические соединения могут не справиться с такой нагрузкой.

– И что тогда произойдет?

– Они разрушатся. Перегорят.

– Чем это грозит, Громила?

– Выйдут из строя некоторые соединения на периферии. Основная сеть функционирует на бесконтактных магистралях.