С.У.П.Е.Р.

– Скажите, не кажется ли вам, что участие СУПЕР в таких областях, связанных с человеческими и даже родственными отношениями, является сугубо формальным и не учитывает многочисленные нюансы таких отношений?

Вопрос задавала высокая девушка из второго ряда. У нее были ослепительно-зеленые волосы.

– Спасибо за вопрос, – кивнул Максим. – Вы все же еще часто попадаете под некоторые стереотипы о СУПЕР. Эта система не навязывает, а рекомендует. Об этом многие забывают, к сожалению. Конечно, мы понимаем, что вопрос взаимодействия детей и родителей невероятно сложный с точки зрения психологии. Вспомните классику. Отцы и дети и так далее. Поэтому и подключаем мы СУПЕР только в части регламентирования базовых условий. А все нюансы давайте, как и прежде, оставлять людям. В этом нет никакого технического противоречия. Это лишь часть оптимизации экономической системы в распределительной ее части. Причем – очень справедливая концепция и заслуженная, если можно так выразиться.

– А ты с ним лично общался? – спросил Влад у Мореца, когда они в перерыве взяли из автомата по коктейлю и беседовали, ожидая второй части выступления. На встречу была приглашена еще Эмма Чен – руководитель Объединения профильных интернатов.

– С кем? Со Строевым? Ну, по рабочим вопросам да. В приватной обстановке – нет.

– И как он тебе? – Влад втянул в себя несколько глотков напитка через трубочку.

– Да нормальный дядька. Занятой только очень. Такое впечатление, что он делает тебе одолжение, что с тобой беседует. А на самом деле его ждут более важные дела.

– Не могу отделаться от впечатления, что все его появления на публике какие-то наигранные.

– Не сказал бы, – задумчиво протянул Гриня. – Говорю, занят он просто очень. Говорит одно, а мыслями уже где-то в других проектах.

И тут Влад краем глаза увидел, что мимо них по вестибюлю идет как раз тот, о ком они только что говорили.

Максим Строев, собственной персоной, в элегантном деловом костюме энергичной пружинистой походкой шел в сопровождении двух спутниц, беседуя с ними на ходу.

Заметив парней у стойки, он притормозил, сказал девушкам пару слов, коротко раскланялся и, к немалому удивлению Влада и Гриши, направился прямиком к ним.

Ребята, переглянувшись, отставили стаканы и смотрели на приближающегося директора института обслуживания СУПЕР с некоторым понятным напряжением.

– Исаев? Владислав Николаевич, если я не ошибаюсь? – сказал Строев, протягивая руку.

– Он самый, – подтвердил Влад, отвечая на рукопожатие.

– А вы – Григорий… Григорий…

– Морец, – подсказал Гриня. – Сообщество «Гвардии салют».

– Верно… Пока перерыв, не могли бы вы, Владислав, уделить мне пару минут? Я сейчас отбываю на Мраморный завод, но машина за мной придет только минут через десять. Григорий, очень прошу вас, извините!

– Никаких проблем, – Морец порывисто встал. – Я и сам уже собирался уходить, меня мои архаровцы вызывают, – он прикоснулся к смарт-браслету.

– Тогда давайте прогуляемся по саду? – Максим взял Влада под локоток. – Как раз по пути к транспортному терминалу.

– Я не против, – кивнул Исаев, поднимаясь.

В яблоневом саду пахло сладкой свежестью, маленькие птички весело сновали над деревьями. Собеседники не спеша шли по центральной аллее. Влад был на полголовы выше Строева и существенно шире в плечах.

– «Новый мир», «Новый мир», я все чаще слышу это название, – сказал Максим, пристально взглядывая на Исаева. – За достаточно короткий срок вы смогли развиться в серьезное Сообщество.

– Стечение обстоятельств, – скромно заметил Влад.

– Не прибедняйтесь, – не согласился Строев. – Я прекрасно осведомлен обо всех этапах развития молодежных организаций. Сплотить вокруг ядра столько участников за такой короткий срок – дорогого стоит.

– У нас толковые ребята в активе.

– Молодцы! Тем более, насколько я понимаю, у вас не было ничьих протекций?

– Мы изначально задумывались как независимое Сообщество.

– Похвально, весьма похвально. Я почему решил с вами переговорить, Владислав… Я понимаю, что «Новый мир» относится к оппозиционному крылу, но я надеюсь, у вас нет экстремистских начинаний, – Строев говорил спокойным голосом, но даже в таком тоне чувствовался некий нажим. – В наше время разногласия устраняются цивилизованными методами. Я вполне уважаю вашу позицию, но почему бы нам не обсудить все более подробно? Не хочу вас обидеть, но боюсь, вы судите об общественном устройстве слегка… эээ… умозрительно. Как и об управленческой интеграции СУПЕР в нашу жизнь.

– Судя по количеству участников в нашем Сообществе, не только мы так судим.

– Совершенно верно! Поэтому я и предлагаю разобраться! В дискуссиях рождается истина, если дискутируют умные люди.

– Простите, Максим Леонидович, но мне кажется, вы предлагаете нам какое-то политические перемирие, компромисс, который уводит нас от главного.

– Уверяю вас, вы ошибаетесь. Я предлагаю четче обозначить проблемные точки, чтобы совместно найти решения. Нет ничего идеального, в том числе и в системе, которую мы курируем. И мы всегда за разумную критику.

– Мы подумаем над этим. Но все же не уверен, что проблему можно решить так просто.

– Это не «просто». Это первый, пока еще маленький шаг к решению. Но любой путь начинается с первого шага.

– Спасибо, Максим Леонидович, мы подумаем.

– Можно просто Максим. Без этого официоза. Подумайте, Владислав, подумайте. Ни в коем случае не собираюсь вам угрожать или что-то в этом роде, но в таких делах очень важно ощущать грань, за которую не стоит переходить. Это игра с огнем. И от этого зависит ваша собственная безопасность. Помните, пожалуйста, об этом!

Влад хотел было что-то возразить, но понял, что это будет лишним, поэтому он просто промолчал.

– Что ж, мы уже пришли, – Строев указал на турникеты транспортного терминала. – Было очень приятно познакомиться лично, надеюсь, мы обязательно продолжим этот разговор.

– Возможно, – уклончиво ответил Влад, пожимая на прощанье руку Максима.

Тот кивнул и, не оборачиваясь, пошел в сторону посадочного перрона, где уже помаргивала проблесковыми огнями его спецмашина.

* * *

– Я слушаю тебя, что ты хотела? – Арина смотрела на Ингу настороженно.

Полчаса назад Берская связалась с ней и попросила срочно встретиться по «неотложному делу».

Арина была как раз в Городе, решала вопросы по трудоустройству после успешного окончания стажировки.

Пересечься договорились у Тихого моста на набережной Городского пруда.

Придя на место, Арина непроизвольно залюбовалась. Ранняя осень начала красить листья в желто-красные тона, рощицы деревьев живописно отражались в воде. В воздухе плавал едва уловимый аромат палой листвы.

Инга пришла на встречу взлохмаченная и возбужденная. Ее щеки заливал слабый румянец, а глаза горели нехорошим блеском.

– Я очень переживаю за Борика! – сразу же призналась она, нервно теребя в руках бахрому легонького шарфика, повязанного на ее шее.

– А что случилось?

– Я не знаю! – почти крикнула Инга. – Но что-то происходит!

– Да ты успокойся, подруга, ты чего? – Арина успокаивающе взяла Берскую за руку.

К девушкам неслышно подъехал местный робот-гид. Он представлял собой самоходную приземистую коробочку.

– Здравствуйте, – сказал он бархатным голосом. – Рады приветствовать вас в нашем парке! Могу предложить вам набор хлебных сухариков для кормления лебедей.

– Давай спокойно объяснишь мне, что за пожар? – сказала Арина, заглядывая Инге в глаза.

– Ладно. Попробую, только ты не смейся и не воспринимай это как бред, пожалуйста, – затараторила та.

– Также могу предложить, – не унимался робот, – интеллектуальную экскурсию по достопримечательностям. Или познавательную лекцию «Городской пруд и современные поэты».

– Да заткнись ты уже! – не сдержалась Инга, замахиваясь на электронного гида рукой. – Брысь!

Робот осекся, обиженно зажужжал и стал отъезжать задним ходом.

– Так что стряслось? – поторопила подругу Арина.

– Боря вляпался в какую-то нехорошую историю! – выпалила Инга, округляя глаза. – И мне кажется, его заставляют что-то делать. И это связано с Сообществом! И с Владом!!

– Почему ты так решила?

– Потому что он сам не свой. Я его таким никогда не видела. От меня что-то скрывает, взгляд отводит. Ведет какие-то тайные переговоры!

– Ты не преувеличиваешь?

– Нет. Я тебе это рассказываю, потому что считаю, что ты единственная из них рассудительная. Машу я боюсь, она как глянет своими глазищами, аж мороз по коже, а про Влада я и не говорю, он вас всех чуть не погубил в этой экспедиции!

– За «рассудительную» спасибо, конечно, но почему ты не думаешь, что я с ними не заодно?

– Так я как раз и знаю, что заодно! Поэтому к тебе и пришла.

– Пока я слабо понимаю суть нашего разговора, – призналась Арина.

– Я знаю, что вы что-то затеваете и заставляете Борика делать всякие ужасные вещи! Ну не вы все, а Влад!

– Инга, они знакомы с Владом тысячу лет. И лучшие друзья. Они все время на пару что-то затевали. Ничего не изменилось.

– Неее-ееет! Раньше не так было, – запротестовала Берская. – А сейчас он аж бледный весь ходит. Скажи, что вы затеяли, а?

– Да ничего такого…

– Ясно. Секреты! Я-то думала, ты не такая!

– Какая такая?

– Ну как все они. Ты же нормальный человек, Ариша! Отговори Влада, пока не поздно!

– Да от чего отговорить-то? Борька твой скоро вон целый отдел под свое начало получит, и к тебе он очень нежно относится. Напридумывала себе всякого, дурочка.

– Так вот я об этом и говорю! Все так складывается успешно, а одна какая-нибудь пакость от Влада, и все рухнет! Весь мир рухнет наш с ним, понимаешь?

– Инга, я никак не могу их дружбу прекратить, как ты себе это представляешь?

– Не надо прекращать, надо просто сделать так, чтобы Влад от Борика отцепился со своими завиральными прожектами. Свербит ему в одном месте, пусть сам и лезет на рожон!

– Я считаю, они сами разберутся.

– Ты же можешь, как девушка Влада…

– Стоп! Я не девушка Влада! И никогда ей не была.

– Ну не знаю… Все равно можешь поговорить.

– Я бы поговорила, если бы действительно было нужно. Но пока я слышу только непонятные домыслы. Волнение мешает тебе мыслить критично, Инга.

– Я думала, ты меня поймешь…

– Я изо всех сил стараюсь тебя понять и еще раз заявляю – ты все накрутила. Ничего страшного не происходит.

– А ты знаешь, что Борик был до беспамятства в тебя влюблен?

– Громила?

– Да. А ты даже не замечала.

– Нет, почему не замечала? Просто в меня многие, так сказать… Хотят поближе познакомиться…

– Да ладно, не оправдывайся… Хотя, может, он и до сих пор тебя любит… А я так… подвернулась.

– Ты почему такая глупышка-то? – Арина взяла девушку руками за щеки. – Тебя он любит, я же вижу, как он на тебя смотрит.

– Вот, – девушка мягко высвободилась. – А Влад все испортить хочет!

– Неправда!

– Ариш… Скажи мне – а вы никого убивать не собираетесь?

– Ты с ума сошла? Откуда мысли такие вообще?

– Мне плохой сон снился. Не буду рассказывать. И так как полная дура тут всего наговорила…

– Ничего не дура. К тому же дальше нас это никогда никуда не уйдет. Давай беги уже к своему Борику, а то он уже там наверняка устал от своей логарифмической линейки.

* * *

Громила, отдуваясь, прислонился к решетке. Глаза заливал пот, ноги уже начинали ныть от нагрузки.

Маша была неумолима: надо пробежать еще два круга по полосе препятствий.

– За мной, – приказала она, невзирая на жалкий вид Белоручкина. – Дыши ровнее, распределяй силы грамотно.

И, не дожидаясь ответа товарища, бросилась вперед, перелезла через ограждение и прыгнула в неглубокий ров с водой.

Боря, что делать, побежал рысью следом.

Последнее время Маша взяла над ним шефство в плане физической подготовки. Решено было, что Боря будет посещать вместе с ней полевые тренировки, чтобы хотя бы немного привести себя в форму.

И вот сейчас, пересиливая себя, Борис с гулко колотящимся сердцем преодолевал одно препятствие за другим. Большинство упражнений давалось ему нелегко, он кряхтел и сопел, но с горем пополам форсировал каверзные преграды.

Он ухватился за край эстакады, пытаясь подтянуться и нащупать опору под ногами, но рука сорвалась, и Громила, не удержавшись на ногах после падения, унизительно шлепнулся прямо в грязь.

– Кулема! – Маша подбежала и помогла ему встать, подтянув вверх за локоть. Лицо у Бориса было перепачкано.

– Трудно с непривычки, – попытался оправдаться тот, стараясь говорить, не задыхаясь.

– Ничего, ничего, – подбодрила его Манюня. – Тяжело сам знаешь где… Вперед, немного осталось.

Боря вздохнул, сплюнул тягучую слюну и снова принялся карабкаться на эстакаду…

– А как ты думаешь, наши занятия помогут мне хотя бы на второй уровень «Экспансии» замахнуться? – с надеждой спросил Боря, когда они с Машей не спеша шли мимо Иллюзиона, возвращаясь после тренировки.

На фасаде здания мигало большое голографическое панно-анонс – там презентовалась новая визуальная игра-симуляция «Экспансия», которая должна была в ближайшее время появиться в загрузочных капсулах главной городской игротеки.

– Это тебе лучше с Владом обсудить, ты же знаешь, я не играю в эти обманки.

– Так тут тоже мышцы тренируются, а в этот раз разработчики обещают совсем уж невероятную визуализацию. Кстати, в Иллюзионе будет массовый тестовый прогон первой версии, там надо заранее место забронировать, желающих очень много.

– Боря, ты как ребенок, правда, – посетовала Мария, улыбнувшись. – У нас революция на кону, а ты в визуалки все играешь. Уже, по-моему, даже Влад от этого отказался.

– Ты же сама хочешь мне мышцы подкачать, – заметил Громила. – А в «Экспансии» как раз много перемещаться придется. Хоть и симуляция, но мышцы-то работают!

– Ничего не может заменить полноценных живых тренировок, – безапелляционным тоном заметила Маша. – Больше бы этому уделял внимания.

– Я уделяю! Сегодня семь потов сошло!

– Вот когда будет тридцать семь потов сходить – вот тогда и результат появится!

– Маша, ты знаешь… – Громила замедлил шаг и посерьезнел, – мне надо тебе кое-что рассказать. Я никак не мог решиться, но… Не знаю…

– Что такое? – Манюня глянула на Борю озабоченно.

– Это касается одной… Одного человека… Я даже Владу ничего не рассказывал, потому что это не моя тайна. Но мне кажется, что это надо знать нам. Я запутался. Это такая очень-очень личная и нехорошая тайна. Но я больше не могу держать это в себе. Ты самый… Самый взвешенный человек среди нас. И надежный. Да и она твоя подруга.

– Ты про кого сейчас?

– Я про Арину.

– Про Арину? – очень удивленно спросила Маша, поднимая на Громилу взгляд. – А что может быть не так с Ариной?

– Я… Случайно… Когда на стажировке вначале еще собирал данные для своих тестов… Мне нужна была какая-то информация биографического характера. Для обработки параметров. И я… Первое, что пришло на ум, – использовать ваши файлы: твои, Влада, Арины и свои, конечно. Нет-нет, все было исключительно конфиденциально, я же только для пробы это все загружал, у меня и в мыслях не было что-то там раскапывать и так далее. Я на это пошел без всякой задней мысли, я не собирался копаться в чьей-то приватной информации, мне нужен был просто массив данных реальных людей.

– Что ты там нашел? – глухо спросила Мария.

– Да по-дурацки получилось. Там просто наткнулся на логи удаленных файлов, причем это не просто были удаленные данные, а измененные исходники. А мне для чистоты эксперимента нужна была «чистая» информация. Начал восстанавливать. И потом уже не смог остановиться, потому что… Увидел кое-что.

– Может, хватит оправдываться?

– Маш, так вышло, прости меня. Я же не хотел ничего узнавать. У меня как всегда, если банановая кожура лежит, то все пройдут. А я поскользнусь.

– Что ты там раскопал?

– Засекреченную базу данных по статусу «тайна личности». Она, конечно, не в этих файлах была, там только ссылки остались, но я всю цепочку поднял.

– Если ты про отца Арины, то я все знаю. Да и все знают, только не говорят вслух.

Громила кивнул и некоторое время собирался с духом, переминаясь с ноги на ногу.

– Я знаю, что вы в курсе про отца. Но это не про него. А про… мать.

Мария вскинула голову и посмотрела на Борю с недоверием. Тот выглядел жалким и отводил взгляд.

– И кто же ее мать? – очень осторожно спросила Мария.

– Только, Маш, я не знаю, что делать с этой информацией. Я просто боюсь, что это может повлиять на наше общее дело, понимаешь. Поэтому тебе рассказываю. Если бы не эти опасения, то пусть бы все шло, как идет.

– Говори.

– Ее мать – это система искусственного интеллекта СУПЕР.

И без того большие глаза Марии стали совершенно круглыми.

– ???

– Ну, не сама СУПЕР, конечно, – Боря нервно подхихикнул. – Но она результат одного эксперимента по прогрессивной евгенике под управлением системы.

– А отец? – Маша от некоторого шока никак не могла прийти в себя.

– Отец настоящий… В смысле, что для эксперимента был взят – добровольно, разумеется! – настоящий биологический человеческий материал. А вот вырастили эмбрион искусственно… Как я понял, в целом эксперимент то ли не удался, то ли дал какие-то непредвиденные последствия, и его заморозили. А единственному выжившему опытному образцу решили «присвоить» обычную человеческую биографию. Все было утверждено на самом высоком уровне и засекречено по красному уровню.

– Так кто она, Боря?

– Ч-человек. Может, не совсем обычный только. Я же поэтому и решил тебе рассказать. Вдруг в нее что-то заложено СУПЕР, какой-нибудь алгоритм специальный на предмет непредвиденных действий. Если она пойдет против системы, он включится. Что-то там типа законов робототехники.

– В голове не укладывается. Вот правда, – Маша была растеряна и подавлена. По многим причинам.

– Скорее всего, это просто мои неврастенические фантазии про алгоритм, – признался Громила. – Но мало ли. Лучше уж так, чтобы ты тоже знала.

– Не могу поверить…

Боря пожал плечами:

– Как же мне полегчало, что я тебе рассказал, – признался он. – Ты уж извини, пожалуйста, что так вышло.

– Да за что тут извиняться… Бедная Ариша.

– А почему бедная-то? Мне кажется, все у нее хорошо. И будет хорошо.

– А ты попробуй представить себя на ее месте. Когда узнаешь, что тебя вырастили в пробирке и неизвестно что тебе в мозг вложили.

– М-да… Но мы же ей не скажем.

– Не знаю. Пока нет. А дальше. Не знаю.

– Да, я тоже так думаю, – невпопад заметил Громила.

– Надеюсь, это все скелеты в шкафу? – прищурилась Маша. – Про других ничего этакого не раскопал?

– Маша, – Борис умоляюще прижал руки к груди. – Ты что? Конечно, все. Да и тут-то случайно вышло же.

* * *

Несмотря на то, что Арина пыталась успокоить Ингу, у нее самой на душе скребли кошки. Как-то все наслоилось одно на другое.

Дело в том, что она всегда стремилась быть с собой исключительно честной. И если признаться откровенно, то уже давно хотела выйти из «Нового мира». Сразу после их возвращения из экспедиции. То, что они пережили, укрепило дружбу, но изменило точку зрения на их идеи. Арина и раньше была самой скептичной из актива Сообщества, очень многое принимала в штыки, спорила и не соглашалась. Получилось так, что со временем к такому ее отношению привыкли, Влад даже одобрительно высказывался в том плане, что Ариэль всегда вносит в споры конструктивную критику.

Но сама Арина не собиралась мириться с таким положением дел. Обсуждали они одно, а за окном девушка видела совсем иное. Остальные активисты, выросшие в настоящих, хоть иногда и неполных семьях, не могли на своей шкуре испытать, каково это, быть совсем одной в этом мире. Даже отец, который объявился у Арины позже, не смог сгладить воспоминания, проникнутые одиночеством. Но это одиночество как раз и закалило характер Арины с самого детства. Приучило ее быть самостоятельной и не идти ни у кого на поводу.

Сейчас она задавала себе один очень простой вопрос: кто сделал ее тем, кем она стала? Кто обучил, кто помог овладеть профессией? Отец? Конечно, нет, кроме материальной помощи, он не принимал участия в ее воспитании. Это сейчас у них стали более доверительные отношения, да и то иногда проскакивал некоторый холодок несовместимости. Кто тогда? Не Влад же, не друзья, не Сообщества. Ее воспитала система. Да, может быть, не до конца совершенная, но… Иногда у Арины возникало чувство, что она замахивается на своего учителя. Того наставника, который, пусть через пот и боль, помог научиться ей быть самой собой в этих бетонных джунглях. Она очень злилась на себя в такие моменты за неуместные ассоциации, но картинка упорно вставала перед глазами.

Да, она была закрытой, многое держала в себе. Но она была девушкой. И девушкой потрясающе красивой от природы. Другие даже с косметическими доработками не могли сравниться с ней. И как любой девушке, ей было приятно внимание окружающих. Влад с самого момента знакомства смог ее заинтересовать, и она невольно поддалась его «учению». Потом появились Маша с Борисом – умные, хорошие ребята, и сомнений почти не осталось. За ними будущее, а значит, это будущее нужно делать по своему разумению.

Но со временем идеалы стали, один за другим, разрушаться. Многое казалось странным. Они все – все! – успешно прошли стажировку, защитили свои проекты. Маша писала роман. Громила готовил научную сенсацию. Влад, даже Влад, увлекся ловлей виртуальных частиц! Разве кто-то помешал им все это сделать? Напротив. Та самая система, которая баюкала маленькую Аришку, знакомила с миром хрупкого подростка, а потом вывела из Интерната в люди прекрасную девушку, – теперь открывала им целый мир. А они, в знак благодарности, собирались поменять существующий порядок. И опять на горизонте маячила фигура учителя, прикрывающегося от их ударов.

Совсем не о том раньше мечтала Арина. Цели и задачи «Нового мира» трансформировались в странную абстрактную идею, которую она вроде бы не могла еще до конца отринуть, но и погрузиться в нее, раствориться в ней тоже не могла, наблюдая за происходящим словно со стороны.

На так давно, перейдя обычную грань настороженности, они откровенно пообщались с отцом. Обсуждали все. И личные отношения, и перспективы. И произошло неожиданное. Когда ее отец описывал ей возможную дальнейшую карьеру, то, чем она может быть полезна природе, а природа полезна ей, она вдруг увидела это все предельно отчетливо, без скучных деталей, а просто как вектор, как линию, устремленную вверх. Но эта линия шла туда только в технократическом будущем. Это могло состояться лишь в том случае, если бы настоящее осталось прежним. Во всех других случаях в будущем зиял неопределенный провал.

Но на этом откровения не закончились. Ее отец поинтересовался, как идут дела в Сообществе, и когда Арина сдержанно рассказала общие новости, дал ей ознакомиться с некоторыми любопытными материалами. Намеренно это получилось или случайно, неизвестно, но статьи как раз касались развития той самой новой экономической формации, в которую сейчас была интегрирована СУПЕР. И тогда о многих аспектах развития созидательной технократии девушка узнала впервые. Оказывается, некоторые подробности управления были раньше скрыты от нее, как бывает скрыта подводная часть айсберга. И постепенно, будто на древней проявляющейся фотографии, к ней стало приходить новое ви́дение окружающего мира. Мира, где места было достаточно всем: и Владу, и друзьям, и природе, и Городу, и любви. Этот мир не был и не мог быть идеальным, но его нельзя было уничтожать.

Их опасная экспедиция в Канавки убедила Арину еще в одном: человеческая жизнь очень уязвима. То, что кажется незыблемым и надежным, на деле – всего лишь маленькая часть природы, которую она, природа, может использовать по своему разумению: захочет – скроет и сохранит, а не захочет – разорвет без сожаления.

Без преувеличения, из поездки Арина приехала другим человеком.

И просто ждала удобного случая, чтобы объясниться с Владом. Но он, этот случай, почему-то все никак не наступал. Пока… Пока не наступил сегодняшний день.

– Арина? Ты как здесь?

– О, Владик, то же самое я могу спросить у тебя!

Ребята неожиданно встретились в старом квартале, Влад как раз переходил улицу, а Арина вышла прямо на него, появившись из-за угла.

– Да ничего сверхъестественного. Я после конференции со Строевым возвращаюсь домой, вот решил немного освежить память, прогуляться по дворам детства, так сказать. Хотя тут уже перестроили все.

– Да, Город меняется. А я, наоборот, можно сказать, из дома на работу.

– Сегодня придешь на мастер-класс в Сообщество? Ксенька будет рассказывать, как писать стихи, чтобы их прочитал хотя бы один необязательный читатель. Манюнька аудиому новую покажет.