Истории из комы

– Вечеринка окончена, – говорит он, обнимая Глеба за плечо. – Я вызову нам такси.

– Нет, – отвечает тот. – Вечер только начинается. Поехали.

Они садятся в такси, Глеб называет адрес.

– Куда мы едем? – спрашивает Матвей.

– В одно очень интересное место.

– Зачем ты сцепился с этим мажором? Вы же с его отцом только забыли прошлые обиды. Хочешь опять лишиться всех связей?

– Забыли обиды? Ты думаешь, я мог такое забыть? Думаешь, я забыл Викторию?

– Виктория – шлюха. Она всегда уходит к тому, кто предлагает больше, и ты это знаешь.

– Еще раз назовешь ее шлюхой, и я не посмотрю даже на то, что ты мой родной брат.

– Глеб, у тебя двое детей, жена, о которой можно только мечтать. А ты все равно не можешь смириться, что у тебя когда-то забрали красивую игрушку.

– Я никогда не смирюсь с тем, что у меня что-то забрали.

Матвей замолкает. Он знает, что завтра Глеб будет жалеть о своем поступке. Завтра он позвонит отцу амбала и извинится. Завтра все наладится, осталось только дождаться, когда Глеб наконец упьется своей неадекватностью.

Они подъезжают к зданию со сверкающей вывеской. Глеб закуривает сигарету и тушит окурок в бетонной клумбе возле входа. Стриптиз-клуб. Конечно, куда еще он мог привезти Матвея в таком состоянии.

При входе Глеб кроет матом охранника, размахивающего перед ним металлодетектором. Потом уборка еще двух дорог в туалете, и они входят в главный зал.

За стеклянной стеной принимает душ брюнетка с пышными формами. В центре зала трутся друг о друга две стройные блондинки, переодетые в монашек. Из гостей в заведении лишь одна компания парней, которые, похоже, празднуют здесь свое совершеннолетие. Официантка в кружевном белье предлагает им вип-стол, стоящий на возвышенности. Глеб подходит к монашкам, и те, наклоняясь, принимают стодолларовые купюры в свои трусики.

Брат чувствует себя чужим, даже несмотря на количество выпитого. Да, девушки здесь самые отборные. Интерьер сверкает, как яйца Фаберже, но ему все равно это место кажется пошлым и грязным.

Они усаживаются за стол. Красотка-официантка приносит бутылку виски и ставит ее на стол так, чтобы мужчины могли вблизи разглядеть ее декольте. Глеб все время пропадает. То в комнате для приватных танцев, то в туалете, вынюхивая очередную порцию порошка. Матвей не покидает свой стол. Глеб возвращается, рассказывая, как только что на его коленях выплясывали те самые монашки.

Входная дверь открывается, и Матвей тяжело выдыхает. Только этого не хватало. Молодой амбал входит под руку с певицей. Для Глеба это как для быка мерцающая красная тряпка.

– Поедем в другой клуб? – спрашивает Матвей.

– Та я в порядке, – отвечает Глеб, с глаз которого не сходит злоба. – Я их не трону. Пусть веселятся. Я даже закажу им бутылку виски, – что он и делает, подзывая официантку.

Потом Глеб оказываться за их столом, и они вместе выпивают. Он зовет брата, и теперь они сидят вчетвером.

После очередной порции виски певица поднимается на сцену. Ее пьяные движения лишены былой сексуальности. Выступление больше кажется юмористическим и вызывает смех и у Глеба, и у амбала. Они перешептываются.

– Мы выйдем поговорить с носу на нос, – говорит Глеб Матвею.

– Присмотри за этим падшим ангелом, – бросает амбал.

Он соглашается, радуясь, что враги наконец примирились. Певица липнет к нему. Она гладит его бедро, пошло глядя на изгибающихся перед ними блондинок, наряженных теперь в костюмы школьниц.

Новоиспеченные друзья не возвращаются через десять минут, и он начинает беспокоиться. Вместе с певицей они выходят из зала стрипа. В уборной ни Глеба, ни амбала. Они идут на улицу и натыкаются на неожиданную картину. Под клумбой, скрутившись, лежит Глеб, а амбал метелит его своими новенькими аирмаксами. Брат тут же бросается на него. Певица начинает кричать, заливая своим писклявым голосом всю округу.

– Отвали, сука! – кричит амбал. – Или будешь лежать рядом.

– Прекрати! – кричит Матвей. Амбал отталкивает его. Глеб после очередного удара отключается, распластавшись на асфальте.

– Прекрати! – Матвей снова пытается оттащить амбала.

Еще толчок. Глеб не подает признаков жизни. Матвей отлетает назад на два шага, но удерживается на ногах. Он вспоминает все, чему научился на боях в восьмиугольнике. Два быстрых шага вперед. Прыжок. Мощный боковой справа в челюсть. Нокаут. Амбал без сознания падает назад. При приземлении его голова ударяется об угол бетонной клумбы. Мгновенная смерть.

На следующий день Матвея задержали. На свободу он выйдет через семь лет. Он не услышит первые слова своих двойняшек, не увидит их первые шаги, не отведет их в первый класс.

Через две недели Глеба выписывают из реанимации. Но брату он помочь не в состоянии, как и не в состоянии теперь отстоять свой бизнес от лап разгневанного чиновника – скорбящего отца.

***

Адам закрывает книгу и смотрит на старика. Мальчик видит, как из уголка его закрытого глаза скатывается слеза. Кардиограф, монотонно пищащий до этого и настолько привычный, что уже совсем незаметный, начинает истерить. В палату врывается медсестра. Через несколько минут приходит главврач и выводит Адама в больничный холл.

– Что произошло? – спрашивает мальчик главврача.

– Похоже, он просыпается.

– Можно мне побыть с ним?

– Лучше подожди здесь, – показывает доктор на диван. – Мы позовем, если все будет хорошо.

Адам садится на диван. Он открывает книгу и читает послесловие.

***

«Прости меня» – фраза, неспособная отмыть нравственного калеку, коим я являюсь. Но если люди, под грудной клеткой которых затягиваются оставленные мной шрамы, наконец окончательно подтвердят свои выводы, может, им станет хоть немного легче.

Это совсем не способ оправдать себя и не мгновенное прозрение. Просто я окончательно подтвердил свои самые глубокие опасения. Вся моя жизнь строилась лишь на любви к себе, погоне за выгодой и отравлении своего окружения.

К чему все это? Просто последним булыжником на чаше моих весов, измеряющих добро и зло, стало то, что мой брат сел за решетку. Я не в силах помочь ему и не в силах помочь себе. Разгневанный, скорбящий отец – хуже палача, наверное, и не придумаешь. А если учесть, что этот палач вооружен самым мощным оружием современности – властью, выходит, шансы мои где-то очень близки к нулевой отметке.

Говорят, осознание проблемы – уже половина ее решения, но это тоже не работает с такими, как я. Так что теперь мне только остается просить прощения. Но это совсем не поможет мне вытащить брата из тюрьмы. Если бы я не был тем пьяницей и наркоманом, он по-прежнему был бы счастлив в окружении своей семьи.

Эти слова неспособны отрастить палец на ноге у Веры. Из-за собственного тщеславия я загубил мечту всей своей жизни, и перспективная карьера футболиста закончилась на самом старте.

Это не поможет моим детям и жене. Быть может, помогут деньги, которые я оставляю им до последней копейки, но отца они точно не заменят. Хотя Вера, наверное, найдет им отца и получше. Без моих постоянных измен ей будет намного легче дышать.

От моего крика о прощении Дэн не вернет своего брата. Быть может, я и не виноват в смерти Семена, но его короткую жизнь я делал совсем невыносимой.

Меня зовут Глеб. Описывая эти истории и пытаясь посмотреть на себя со стороны, я все больше презирал свою мерзкую персону. Наверное, лучшим вариантом было бы и вовсе избавить от нее этот мир.

Да, я думал об этом. Для этого мне даже не пришлось бы ничего делать. Просто остаться в городе и ждать, когда пуля скорбящего отца остановит мое сердце. Но это, наверное, было бы слишком лояльным приговором. Гораздо сложнее будет со всем этим жить дальше. Жить и прокручивать в голове поступки, отравившие не одну жизнь.

Эта книга историй, о которых я очень сильно сожалею. В ней вырываются на свободу все грехи, которые только можно представить, и написал я ее, свято веря в то, что это хоть кому-то поможет задуматься.

***

На диван садится мужчина.

– Ну что, дочитал? – спрашивает он.

– Дочитал, – кивает мальчик, переполненный грустью. Он кладет книгу на диван рядом с собой.

– Что скажешь?

– Мне очень жаль его. Что было с ним потом?

– Ты читал его «Утреннее пение автомата»?

– Нет.

– Это его история о войне.

– Он был на войне?

– Да, и не на одной. Он служил бы и дальше, если бы не ранение.

– Тот поступок, – говорит мальчик. – Я бы очень хотел об этом написать.

Глаза мужчины становятся стеклянными.

– Ты хочешь узнать, что было до аварии?

– Если вам больно, не рассказывайте.

– Когда я рассказываю эту историю, боль, наоборот, уходит.

***

Два года назад.

К загородному дому подъезжает черный Citroen. Все вокруг ослепительно белое. Снег идет уже вторые сутки – пушистый и крупный. Утренний свет переливается на нем яркими отблесками. Немолодые Глеб и Вера выходят из машины и идут по расчищенной тропинке к крыльцу. Дверь открывается, из нее выбегает мальчик семи лет.

– Дедушка! – радостно кричит он и бросается Глебу на руки.

– Вот так всегда, – говорит Вера. – Бабушку мы совсем не замечаем.

– Привет, ба, – говорит мальчик.

– Привет, Кристиан.

В дверях стоят родители Кристиана, Аида и Марк, именно те, которые приходят в больницу к старику.

– Как доехали? – спрашивает Аида.

– Зима, как обычно, началась только в марте, – отвечает Глеб, пожимая руку своему Марку. – Но чистят исправно.

– Футбол через два часа, – говорит Марк. – Заходите.

– Тренировки не пропускаешь? – спрашивает Глеб у внука.

– Ни одной, – отвечает тот. – Вчера забил три гола. Мой первый хет-трик. Я бегаю быстрее всех, попробуй догони меня!

– А ну, давай. Кто первый к машине, тому и подарок.

Дед с внуком бегут к машине. Глеб специально поддается.

– Будущая звезда, – говорит он, когда они возвращаются. – Смотри, что у меня есть.

Глеб достает из кармана два билета.

– Лига чемпионов?! – кричит Кристиан. – Я впервые пойду на футбол?

– Ну, если мама отпустит.

– Мама! Ты отпустишь нас с дедушкой?

– Если будешь делать все уроки – отпущу, – улыбается Аида. – А то ни на что, кроме футбола, в этой голове нет места, – гладит она Кристиана по голове.

Все заходят в дом. В уютной гостиной накрыт большой стол.

– Как последняя книга? – спрашивает Марк у отца.

– Уже проверяют ошибки. Скоро сам прочитаешь.

– Очередной бестселлер? Режиссеры в этот раз точно уговорят тебя на фильм.

– Никаких фильмов. Денег мне и так хватает, а добровольно превращать свои работы в вылизанную бездарность я никогда не соглашусь.

– Конечно, он же у нас не доверяет никому, – говорит Вера, после чего начинает кашлять.

– Вы в порядке? – спрашивает Аида. – Какая-то вы бледная сегодня.

– Все в порядке, – отвечает она. – Не считая, конечно, мужа-писателя. Я отойду в уборную.

– Дедушка, а когда мне можно будет читать твои книги? – спрашивает Кристиан.

– Когда забьешь свой первый гол в высшей лиге.

– Но мне не попасть туда раньше шестнадцати.

– Пеле в шестнадцать уже забивал за сборную Бразилии. Чем ты хуже него?

– Я лучше. Ты же видел, как я быстро бегаю.

– Вот сегодня и посмотрим.

Вера выходит из уборной.

– Пора ехать, – говорит она. – По этим дорогам мы и до обеда не успеем.

– Я знаю объездные пути, – отвечает Глеб.

– Нет уж. Лучше я поведу, а то наша маленькая звезда футбола опять всю дорогу будет отвлекать тебя вопросами.

– Она просто ревнует, что ты любишь меня больше, – говорит Глеб внуку.

– Ба, я тебя тоже люблю! – кричит Кристиан, подбегая к ней.

Машина уезжает. Марк и Аида провожают ее взглядом.

– Он так их любит, – говорит Аида. – Хорошо все-таки, что твой отец вернулся.

Машина тянется по скользкой дороге. При въезде в город образовалась длиннющая пробка. Кристиан называет деду марки проезжающих навстречу автомобилей. Они сидят на заднем сиденье.

В городе дороги расчистили хорошо. Вера увеличивает скорость: на тренировку они уже опаздывают.

Машин спереди не видно.

– Может, сбавишь немного? – спрашивает Глеб.

– Прекрати говорить мне, как… – кричит Вера в ответ и замолкает.

Дорогу перебегает собака, и машина чудом не сбивает ее. Скорость не снижается.

– Тормози! – кричит испуганно Глеб. – Вера, тормози!

Ответа нет. Машина продолжает мчать вперед. Глеб бросается к жене и видит, что голова ее опущена. Она без сознания, и только ремень безопасности удерживает ее на месте.

– Вера! – кричит он. – Очнись!

– Очнись, ба! – кричит Кристиан.

Машину клонит в сторону встречной полосы. Мужчина лезет вперед и хватает руль одной рукой. Большая компания школьников переходит дорогу по зебре. Один из парней срывает с головы Адама шапку и бросает ее на асфальт.

На пути лежачий полицейский. Автомобиль перелетает через него, и мужчина едва удерживает руль.

Он видит перепуганное лицо Адама, который смотрит ему прямо в глаза.

Слева встречная полоса. Справа газетный киоск. Он дергает руль вправо и, возвращаясь на заднее сиденье, накрывает собой Кристиана. Машина врезается в киоск, превращаясь в груду металла. Прибывшие на место происшествия спасатели констатируют две смерти.

Видео из видеорегистратора в этот вечер покажут во всех новостях. Этот поступок оставит после себя много слез восхищения. «Старик пожертвовал семьей ради спасения школьников», «Две жизни в обмен на десять» и другие заголовки всплывут утром на обложках газет.

***

К Адаму и Марку подходит доктор.

– Вы можете зайти к нему, – говорит он c серьезным лицом. – Не задавайте ему вопросы, лучше отвечайте. Только спокойно.

– Хорошо, – кивает Марк.

К ним подбегает Аида. Мальчик чувствует исходящий от нее холод.

– Он проснулся? – возбужденно спрашивает женщина.

Мужчина обнимает ее.

– Тебе не стоит…

– Я просто хочу посмотреть ему в глаза, – перебивает она. – Я даже слова не скажу.

Они входят в палату. Старик лежит, повернув голову к двери. Увидев Марка, он улыбается. Улыбается он и глядя на Аиду, по щекам которой скатываются слезы.

Он видит Адама. Смотрит на его рыжие волосы. Выражение его лица становится озадаченным.

– Кристиан? – спрашивает он.

Женщина утыкается носом в плечо мужчины и начинает рыдать.

– Кто это? – кричит старик. – Где Кристиан?

Кардиограф начинает противно пищать.

Адам смотрит в глаза старику, и от этого взгляда того пробирает дрожь.

– Где Кристиан? – кричит старик. – Кристиан! Кристиан…

В комнату вбегают главврач и медсестра. Они просят всех уйти, и мальчик видит, как старику делают укол.

– Кристиан! – продолжает кричать он.

Мальчик уходит. Книга остается лежать на диване в больничном холле.

Для обложки использована фотография:

Logan Fisher https://unsplash.com/photos/v06XQT0XwVU