Моя (чужая) семья. Счастье в подарок

Яра Саввина

Моя (чужая) семья. Счастье в подарок

Глава 1

Вечерние сумерки накрыли город, зажигая в окнах огни. Обычно в это время на улицах полно прохожих, но сегодня ледяной дождь разогнал всех по домам, покрыв дорогу хрустящей наледью, сверкавшей в свете фонарей. И только несколько отчаянных смельчаков решили выйти по делам, бросив вызов судьбе. Среди них оказалась и я. Но вовсе не из-за того, что с чувством самосохранения у меня проблемы. Просто выбора не было.

Ветер раскачивал кроны деревьев, швыряя под ноги ветки и прошлогоднюю листву. Морозец крепчал, пощипывал за щёки. Но я упрямо шла вперёд, стараясь удерживать равновесие, хотя давалось это нелегко. Наледь превратила дорогу в сплошной каток, и любой неосторожный шаг мог привести к травме.

Да, весенняя погода бывает коварной. Тёплое солнечное утро может запросто смениться хмурым днём, а вечером и вовсе пойти снег с дождём, и ударить мороз.

Надрывная трель телефона, пробившаяся сквозь шум ветра, заставила вздрогнуть. Поспешно расстегнув сумку, вынула старый потрёпанный временем аппарат и ответила на вызов, уже примерно зная, что услышу.

– У тебя совесть есть? – не разочаровала меня свекровь. – Ты вообще смотришь на часы? Или ты думаешь, мне заняться нечем, кроме как сидеть с твоими детьми?

С твоими! Не вашими.

С самого первого дня общение со свекровью у меня не заладилось. То я не так ухаживаю за её сыном, то не то готовлю, то не правильно убираю, то говорю, когда надо молчать и слушать мужа. В общем, её сын заслуживал большего, чем безродная сирота. И если бы не квартира, доставшаяся мне от государства, то она костьми бы легла, но не позволила Олегу на мне жениться. Жилплощадь немного примирила её с действительностью, ведь они перебрались из села в город благодаря ей.

Тот факт что, по мнению свекрови, я не заслужила быть частью семьи, меня давно уже не волновал. Но дети тут причём?

– Уже иду, Ольга Леонидовна, – глухо откликнулась я. – Осталось перейти дорогу.

– И зачем я только согласилась? – ворчала женщина. – Они запросто могли посидеть дома одни, не маленькие уже.

– Да что вы такое говорите? – я старалась сохранять спокойствие и по возможности не спорить с вредной свекровью, но всему есть предел. – Близнецам всего по три с половиной года.

– И что? Тоже мне проблема. Вполне осознанный возраст. Включила бы мультики, посмотрели бы… – не унималась она. – Другое дело, что ты вообще не занимаешься воспитанием детей, вот и растёт не пойми что. У меня, между прочим, запись на маникюр уже через полчаса. А я вынуждена торчать с твоими вырод… – свекровь резко замолчала, видимо поняв, что сболтнула лишнего.

– Что? – опешила от услышанного.

А ведь Кирюшка жаловался, что бабушка говорит им обидные слова, но я даже подумать не могла, что речь идёт о подобном.

– Ничего, шевели ногами, – рявкнула она и сбросила вызов.

Закрыв глаза и досчитав до пяти, я медленно выдохнула.

Спокойствие, только спокойствие. Ольга Леонидовна как всегда в своём репертуаре. И если бы мне не нужно было в больницу из-за плохого самочувствия, я бы ни за что не обратилась к свекрови. Но садик закрыли на карантин, а муж и слушать не хотел, чтобы взять на работе день без содержания, ссылаясь на занятость.

– Не придумывай, – отмахнулся он вчера вечером, когда я пыталась рассказать о проблемах со здоровьем. – У вас, женщин, каждый день, то ПМС, то голова кружится. Выпей таблетку.

– Какую, если не знаю, в чём проблема?

– Значит, её и вовсе нет. Если была бы, ты точно знала бы, в чём она заключается.

На том разговор и завершился. Но я уже теряла сознание дома, напугав малышей. А если такое произойдёт где-нибудь на улице?

Закинув телефон в сумку, я краем уха услышала визг тормозов и обернулась, заметив несущуюся по дороге большую чёрную машину. Сердце ухнуло в пятки от плохого предчувствия. Впереди находился Т-образный перекрёсток, но автомобиль не сбавлял скорость, чтобы повернуть, хотя тормоза пронзительно визжали, предупреждая о том, что водитель делает для этого всё возможное. Но покрытый льдом участок дороги не давал ему шанса. А вместе с ним и мне. Ведь за перекрёстком, прямо на его пути находился тротуар, и… я.

Глава 2

Время словно остановилось, уместившись в один миг, за который вся жизнь пронеслась перед глазами. Засуетившись, пытаясь определиться в какую сторону бежать, я поскользнулась, угодив ногой в ливнёвку. И упала в тот момент, когда машина влетела на тротуар, врезавшись защитой в рекламный баннер.

Стекло, вставленное в прямоугольный каркас рекламного щита, разлетелось вдребезги, подсветка заискрила, выбивая сноп ярких искр, осыпавшихся на землю.

Оказавшись под машиной, я с трудом осознавала произошедшее, всё ещё не веря, что жива. Повезло, что оказалась на пути внедорожника с большими колёсами, а не какого-нибудь спорткара, цепляющего брюхом каждую кочку. Даже представить страшно, чем бы всё закончилось в том случае. Но, видимо, мой час ещё не настал, поэтому высшие силы сохранили мне жизнь.

В ушах шумело, пульс зашкаливал, голова от удара об землю раскалывалась на части. Кажется, я основательно приложилась лбом. И теперь, лёжа на животе, смотрела на алую кровь, пропитывающую лёд.

Дверь с грохотом распахнулась, и из автомобиля выбрался мужчина, судя по голосу и ботинкам сорок пятого размера. Опустившись на колени, он тут же ругнулся себе под нос. Слов я не разобрала, но интонация и посыл не оставляли сомнения, какой именно смысл он вкладывался в сказанное.

Слегка приподнявшись, попыталась пошевелиться.

– Ты там как? Цела, невредима? – немного сместившись, мужчина явил мне своё небритое лицо с пронзительным взглядом и сжатыми в тонкую линию губами.

– Цела, вроде, – прохрипела севшим голосом. – Не могу сказать, что невредима.

– Пошевели руками-ногами. Боль ощущается?

Выполнив его просьбу, больше похожую на приказ, я прислушалась к себе.

– Кажется, нет.

Ушибы точно есть, но это такая мелочь.

– Так нет или кажется? – раздражённо переспросил он.

– Спросите чего полегче – проворчала я.

– Ладно, тогда терпи, если что, – фыркнул он.

– Терпеть? Что вы собираетесь де…– не успела я закончить свой вопрос, как он схватил меня за ноги и вытянул по ливнёвке из-под машины.

– Да, никогда не думал, что буду благодарен дорожникам за эту канаву, но сейчас я рад, что её прокопали именно здесь.

– А как я рада, вы даже не представляете, – выдохнула, испытывая огромное облегчение от того, что всё для меня закончилось благополучно, при этом пытаясь подняться.

Но проявить инициативу мне не дали, подхватив на руки и закинув на заднее сиденье машины. Сумка полетела следом.

– Эй, вы что себе позволяете? – испуганно забившись, попыталась выбраться обратно.

– Успокойся, пока не покалечилась ещё сильнее. У тебя рассечение на лбу. Идёт кровь. Отвезу в ближайшую больницу, пусть врачи осмотрят. Там и поговорим, – рявкнул этот несносный тип, всунув мне в руки пачку салфеток и захлопнул перед носом дверь.

Голова резко закружилась, к горлу подкатила тошнота. Горячая струйка крови снова побежала по лбу. Пришлось воспользоваться салфетками, чтобы не выпачкать весь салон. Отвечай ещё потом за него.

Пока пыталась прийти в себя, двигатель утробно заурчал, и машина выехала на дорогу, чем-то призывно громыхая, будто желая обратить на себя внимание прохожих.

– Остановите, она же сейчас развалиться по пути, – жалобно попросила я. – Здесь до больницы каких-то пару шагов, дойду сама. С меня аварий на сегодня достаточно.

– Сиди, – коротко бросил он, даже не повернув головы, – я уже успел оценить, твоё умение ходить, так что лучше доставлю на место и сдам из рук в руки врачам, чтобы потом не мучила совесть.

– То есть, вы намекаете, что я нерасторопная?

– Почему намекаю? Говорю, как есть, – откликнулся мужчина. – Забегала, засуетилась. Кто ж так делает? Если видишь, что на тебя летит машина, ноги в руки и беги, а не стой на месте столбом.

– Подумаешь, мастер советов. Будто вы лучше ездите, – не думала сдаваться. – Я тоже, знаете ли, успела оценить ваше мастерство вождения.

– Ладно, не бухти. Один – один. Ничья. Тебя как звать-то, попутчица?

– Дарина.

– Дашка, значит. Или Дарёнка?

– Хорошо хоть не Бурёнка, – закатив глаза, пробормотала себе под нос, но от резкого движения в голове тут же зашумело. – Дарина, можно просто Дара. Но не Дарёнка и не Дашка.

– Какие мы привередливые, – фыркнул мужчина. – И что, даже не спросишь, как зовут меня?

– Зачем? Через минуту общение с вами прекратится и, надеюсь, наши пути больше никогда не пересекутся.

– А вот это было обидно, – покачал он головой. – Я тут к ней с открытым сердцем и чистыми помыслами…

– Мужчина, я что-то не очень понимаю, вы со мной заигрываете что ли? Или таким способом пытаетесь предотвратить мою возможную истерику, задурив голову. Так я истерить не собираюсь, можете не стараться.

– Да, крепкая дамочка. Была бы мужиком, я бы сказал, что у тебя стальные яй…

– Фу, фу и ещё раз фу, – перебила его. – И, кстати, нам направо. Там приёмное отделение.

– Хорошо хоть не налево.

– С чувством юмора, конечно, у вас беда.

– Зато, я смотрю, у тебя с этим делом порядок.

Набрав в лёгкие воздух, чтобы ответить, тут же выдохнула. А чего, собственно, я злюсь? Да, он не справился с управлением, машину занесло. Но ведь всё закончилось благополучно. Он не бросил меня посреди улицы, а довёз до больницы, причём, по собственной инициативе. Тогда почему на каждое его высказывание мне хочется ответить колкостью?

Это всё из-за аварии. Ну, точно. Ударилась головой, помутился рассудок, вот и цепляет то, на что в другой ситуации даже не обратила бы внимания.

– Ты что притихла? Всё нормально? – обеспокоенно уточнил он, взглянув на меня через салонное зеркало.

– Да, устала просто.

– Потерпи, немного. Сейчас убедимся, что с тобой всё в порядке и отдохнёшь.

– Если бы, – вздохнула, представив себе встречу со свекровью, а ведь мне ещё с близнецами предстоит по гололёду добираться домой.

– Кстати, меня Ярослав зовут.

– Угу.

– Не грусти, Даринка, – подмигнул он мне через зеркало. – Жизнь прекрасна. И после тёмной полосы обязательно наступает светлая.

Наверное, так и есть. Хотя порой казалось, что моя «светлая полоса» где-то задержалась по дороге. Но обсуждать это с чужим человеком я не собиралась.

– Угу, – снова откликнулась, глядя в окно на приближающееся здание больницы.

– Да, что-то со словарным запасом у тебя напряг, Дарина, та, которая Дара, – усмехнулся Ярослав.

– Угу, – не стала спорить, пытаясь сосредоточиться взглядом на горизонте, но безрезультатно.

Машина остановилась, а у меня перед глазами по-прежнему всё куда-то ехало и плыло.

– Э-э, да у тебя, похоже, сотрясение, – открыв дверь и пощёлкав пальцами у меня перед носом, констатировал мужчина. – Ладно, сейчас тебя здесь подлатают.

Достав из кармана телефон, он коснулся сенсора, активировав быстрый ввод.

– Привет, дед. Я тут на человека наехал. Поможешь решить проблему?

Ох, и почему это прозвучало так, словно меня собираются здесь вовсе не лечить?

Глава 3

Дверь приёмного отделения открылась, выпуская двух санитаров, тащивших пустые носилки. Оглядевшись по сторонам, они направились к нам.

– Не нужно меня никуда нести, – почему-то испугалась я. – Сама дойду. И вообще, никакой проблемы нет. Я в норме. Не стоит вашего дедушку дёргать по пустякам.

– Не дури. Ты бледная. Доставят куда нужно.

– Ярослав, не надо меня никуда доставлять, – голос дрогнул, выдавая страх.

– О, даже по имени. У нас наметился прогресс в общении?

– Просто не нужно санитаров с носилками, – попросила я.

Мало ли, куда они там меня доставят. Не хотелось бы знать, как этот самый дед решает за внука проблемы. Я лучше сама. Ножками. Так спокойнее.

– Вот же свалилась на мою голову, – проворчал Ярослав. – Ладно, будем действовать иначе.

Подхватив меня на руки, он решительно направился к зданию больницы.

– Отбой, мужики, – бросил на ходу санитарам. – Сам донесу.

– Но… – попыталась возразить.

– Лучше молчи, – тихо произнёс он, но прозвучавшая в его голосе угроза была настолько явной, что я тут же прикусила язык. – Чем дольше ты споришь, тем сильнее мне хочется закрыть твой ротик… ну, например, поцелуем. А я не привык себе отказывать в подобных мелочах.

Какой поцелуй? Он с ума сошёл?

Противный холодок страха пробежал по позвоночнику.

Хотелось сказать, что я замужем, что у меня дети, и то, что в его понимании «мелочь» для меня таковой не является вовсе.

Но я молчала, опасаясь, что за угрозой последует действие. Что я скажу в этом случае мужу? Между нами и так в последнее время не всё просто. А после такого…

– Умница, – с усмешкой выдал Ярослав. – Умеешь же, когда хочешь.

В приёмном отделении было полно людей. Гололёд не остался без последствий. Но среди них мы не задержались.

– О, Ярослав Романович, – подняв голову, приветливо кивнул охранник.

– Мы пройдём? – сухо уточнил «мой персональный сегодняшний кошмар».

– Да, конечно, – закивал страж порядка, даже не уточнив, куда именно тот собирается пройти.

Ну и порядочки здесь. Впрочем, если в больнице работает дед этого Ярослава, логично было бы предположить, что он здесь частый гость.

В душе нещадно запекло. Всю жизнь я мечтала о семье, любящих близких, совместных праздниках. А получила… То, что получила.

Отношения с Олегом стремительно катились в пропасть. Некогда милый и улыбчивый мужчина стал холодным и раздражительным. На нас у него никогда не хватало времени. Работа, работа и ещё раз работа! Вот только чем больше он работал, тем меньше денег было в семье. Парадокс, которому не находилось объяснений.

Я экономила буквально на всём, лишь бы у близнецов было полноценное питание и нормальная одежда.

Косметика? Я уже забыла, как выглядит помада.

Красивое бельё? У меня и в лучшие годы его не было, а сейчас и подавно.

Я научилась шить вещи сама, научилась готовить из минимального набора продуктов. А несколько недель назад начала подрабатывать фрилансом через интернет, отчаявшись купить себе новые ботинки: старые совсем развалились.

А у кого-то есть дед, к которому можно обратиться… Повезло человеку. А он, возможно, даже не понимает насколько, воспринимая этот факт, как данность.

– Знаешь, я тут подумал, – заговорил Ярослав, заходя в смотровую под номером три и укладывая меня на кушетку, – лучше уж болтай. От твоего молчания мне что-то становится тошно.

– А ваша угроза?

– Я так тебе противен, что ты испугалась поцелуя? – уточнил он, скривив губы в ухмылке.

– Дело не в симпатии, а в том, что я замужем, есть дети. Интрижки на стороне меня не интересуют.

– Понял, принял. Расслабься. Я пошутил. Просто твоё упрямство слегка начало подбешивать. Ну что стоило позволить санитаром донести себя до смотровой?

– А не надо было меня пугать своим дедом и его способами решения проблем, – проворчала, отвернувшись к стене.

Раскатистый хохот прокатился по комнате.

– Женская логика во всей своей красоте, – отсмеявшись, выдал он. – Это что же за мысли бродят в твоей голове, что ты такое себе надумала? Или это всё от переизбытка сериалов в твоей жизни?

– Нет у меня для них времени, – проворчала, не желая говорить.

От продолжения разговора нас отвлёк телефонный звонок, раздавшийся из моей сумки, оставленной Ярославом на стуле возле входа.

– Лежи, я отвечу, – коротко бросил он, когда я дёрнулась, чтобы подняться, но тут же зашипела от боли, пронзившей голову.

– Нет, не надо, – испуганно пискнула я. – Это свекровь, она…

Но кто бы меня слушал.

– Добрый вечер, – бесцеремонно ответил на вызов мужчина. – С вами говорит Ярослав Романович Оболенский. Дарина попала под машину, и сейчас она в приёмном отделении городской больницы.

– Вечно с этой девицей всё наперекосяк, – услышала я недовольный голос Ольги Леонидовны. – А с её детьми мне что прикажете делать?

– Простите, а вы кем ей приходитесь? – голос Ярослава заледенел, а во взгляде отразилась ярость.

– Вам какое дело? – процедила она, но всё-таки добавила: – Свекровь.

– То есть, вы сейчас находитесь с внуками, я правильно понял?

– С внуками? – раздалось визгливое из трубки. – Этих выродков и людьми-то назвать нельзя: появились из пробирки. Мутанты разноглазые. Отметил чёрт их печатью. Так что нет, не внуки они мне.

Из телефона послышались гудки. Ольга Леонидовна сбросила вызов.

Грудь сдавило от боли. В голове зашумело, а во рту почувствовался солоноватый привкус крови. Боже, с кем я жила все эти годы? Почему не замечала той гнили, которая разрослась в душе у свекрови? Да и есть ли у неё душа, если говорит такие гадости о ни в чём не повинных малышах?

Да, близнецы родились с гетерохромией. Причём и сын, и дочь. Но я внушала им, что это их особенность. Некая изюминка, отличающая от других. Но они настойчиво твердили о дефекте. Теперь ясно, откуда ноги растут. Кажется, пора сократить общение с Ольгой Леонидовной до минимума. А ещё лучше вообще не общаться. Но Олег подобного не позволит. Мать для него – авторитет. Вот только оставлять всё как есть, я не собиралась точно.

– Значит, у твоих детей гетерохромия? – звенящим от напряжения голосом уточнил Ярослав.

– Да, – ответила резко. – Тоже считаете, что это чёртова печать? И что дети с подобной болезнью – не люди и не имеют право на жизнь?

– Я? Точно нет. А знаешь почему? – Ярослав наклонился, растянув губы в улыбке, больше похожей на оскал.

– Не знаю, и знать не хочу.

– А я всё-таки скажу, вернее, покажу.

Пристально глядя на меня, он дотронулся до своего правого глаза, вынимая… линзу.

– У меня тоже гетерохромия. Интересное совпадение, не правда ли?

На меня внимательно смотрели два разноцветных глаза, такие же, как у моих детей – зелёный и голубой.

– Что там твоя свекровь говорила о пробирке? Можно поподробнее? Да, кстати, хотелось бы знать, сколько лет твоим детям?

И почему мне кажется, что этот вопрос задан неспроста?

Глава 4

Паника накрыла с головой. Я ещё не осознала её причины, но материнский инстинкт бил тревогу, предупреждая о возможной опасности. С какой целью Ярослав интересуется возрастом моих детей? Почему зацепился за упомянутую свекровью пробирку? Что ему даст, если я скажу, что им по три с половиной года, если близнецы от Олега? А если нет? Если в клинике произошла ошибка и они всё-таки не от мужа? Не зря же у них нет с отцом ничего общего, хотя я и пыталась себя убедить в обратном.

От этой мысли ледяная волна страха прошлась по позвоночнику и в глазах потемнело. В ушах барабанной дробью забился пульс, и горячая струйка крови вновь засочилась из раны на лбу.

– Эй-эй, Дара, – послышался будто через вату голос Ярослава и перед глазами замелькал размытый силуэт. – С сотрясом нервничать нельзя. Откуда паника? Ну-ка, успокойся. Вдох-выдох, вдох-выдох…

Время в который раз за сегодня замедлило свой бег. Слушая биение сердца, отдающееся пульсом в ушах, я постепенно приходила в себя. Правда, кое-кто решил мне в этом помочь, всунув под нос бутылочку нашатыря.

Резкий запах проник в сознание, вызывая новый приступ боли, и слёзы брызнули из глаз.

– Что здесь происходит? – раздался от двери властный баритон и в зоне видимости появился седовласый мужчина преклонного возраста.

Но стариком его назвать язык бы не повернулся. Брутальный, властный, в хорошей физической форме. Этот мужчина знал себе цену и явно привык раздавать приказы. Но стоило ему увидеть Ярослава, как улыбка расцвела на его губах, преобразив до неузнаваемости. Из строгого профессора он словно превратился в заботливого деда, давно не видевшего любимого внука.

– О-о, какие люди, Ярослав Романович собственной персоной, – с долей ехидства протянул он. – А я то думаю, что с погодой творится? Откуда такие перепады? А это любимый внучек решил навестить деда. Да и то по делу, – вздохнул он, и улыбка тут же погасла на его лице, оставив следы усталости и печали.

– Привет, дед, – откликнулся Ярослав, – не ворчи. Знаешь же, что занят по самые уши со строительством клиники. Сами навесили мне этот проект, а теперь чем-то с отцом недовольны.

– Ну, допустим, не навесили, а попросили. Для твоей строительной фирмы одним проектом больше, одним меньше, а нам спокойнее, что всё будет сделано, как надо. Да и вообще, видеосвязь никто не отменял, так что твоя отговорка не засчитана.

– Ладно, ладно. Исправлюсь, обещаю.

– Да-да, свежо предание, а верится с трудом, – покачал пожилой мужчина головой и, наконец, его взгляд упал на меня. – Твоя работа? – нахмурившись, покосился на внука.

– Не совсем, – скривился тот. – Но часть вины на мне. Другая – на гололёде. Ну, и на самой Дарине, не сумевшей вовремя сориентироваться и смыться с пути потерявшего управление автомобиля.

– Вот что за мужчина, да? – фыркнув, дед махнул рукой в сторону Ярослава, обращаясь ко мне. – Нет бы взять всю ответственность на себя, а он… Кстати, меня Дмитрий Константинович зовут.

Говоря всё это, он ловко обрабатывал мне рану, беря что-то с металлического подноса, вынутого из какого-то аппарата.

Лоб нещадно жгло, но я терпела, пытаясь сфокусировать взгляд, расплывающийся от проступивших слёз, на лице врача.

– Я действительно виновата не меньше, – пожала плечами.

– Но хоть компенсацию с него уже стрясла? – насмешливо спросил он и, заметив мои распахнутые от удивления глаза, добавил: – Ясно. Ты, деточка, не мелочись, стребуй с него по полной, чтобы хватило и на косметическую операцию, шрам убрать. Останется ведь небольшой.

– Ну и ладно. Подумаешь, шрам. Главное, что все живы. Остальное – мелочи.

– Ярый, присмотрись. Золото, а не девушка. Не каждая откажется подправить себе личико за чужой счёт.

– Она замужем и есть дети.

– Эх, вот что ты за человек. И тут не срослось. Только и можешь, что деньги зарабатывать, так и без правнуков меня оставишь. А я всё жду, надеюсь и верю.

– У вас тоже гетерохромия, – ошарашенно выдохнула я, не сумев сдержать эмоций, наконец, проморгавшись и сосредоточив взгляд на мужчине.

– Тоже? – он удивлённо обернулся к внуку. – Да неужели ты снял, наконец-то, свою дурацкую линзу. Подумаешь, разного цвета глаза. Это наша особенность, изюминка.

– Я вот так же детям говорю, – улыбнулась, почувствовав отклик в душе к этому умудрённому жизнью мужчине, и замерла, поняв, что ляпнула лишнего.

– Вот и правильно. Это вообще наша семейная отличительная черта. У моего отца была гетерохромия, у его брата, у меня, моего сына, вот у внука тоже. В общем, шалости генетики. Главное, что в нашей семье это всего лишь особенность внешности, не более того. Никаких сопутствующих осложнений нет. А Ярослав почему-то скрывает.

– Почему-то? Ты ещё спрашиваешь? – вспылил тот. – Чтобы при каждой встрече с нашей элитой мне не заглядывали в физиономию и не спрашивали, не внук ли я знаменитого хирурга Оболенского и не сын ли не менее знаменитого профессора? Я всего лишь предприниматель и не имею с медициной ничего общего, кроме знаменитых родственников.

– Ладно, не пыли, – проворчал Дмитрий Константинович, – прислушиваясь к чему-то. – Да что вообще происходит в этом отделении? – воскликнул он, направляясь к двери, за которой послышался чей-то возмущённый голос:

– Женщина, я же сказала, что вам сюда нельзя, тем более с детьми.

– Уйди с дороги, курица, иначе все лохмы пообщипаю.

– Боже, это свекровь, – хлопнула себя по лбу, забыв, что там рана и тут же зашипела от боли.

– Тише, деточка тише, не волнуйся, сейчас во всём разберёмся, – ободряюще похлопав меня по плечу, произнёс Дмитрий Константинович, и, развернувшись, сделал шаг по направлению к двери, но дойти не успел. Та сама распахнулась ему на встречу. И на пороге появилась злющая свекровь, тащившая за руки моих малышей.

– Развлекаешься? – отыскав меня взглядом, рявкнула она.

А мне захотелось провалиться сквозь землю от стыда за её поведение.

Глава 5

Ольга Леонидовна никогда не отличалась тактичностью, но обвинить меня в том, что я здесь развлекаюсь… Как вообще можно сказать подобное человеку перепачканному кровью и с зашитой раной на лбу?

– Я смотрю, ты тут хорошо устроилась, – продолжала наступать она, презрительно поджимая губы и морща нос. – Я мучаюсь, присматриваю за её малолетками, вместо того, чтобы заниматься важными делами, а она милуется здесь с двумя мужиками. Говорила я Олежику, что это с виду ты белая и пушистая, а на деле дешёвая…