Шепот волн

Неужели, все настолько серьезно? Неужели это снова та самая любовь? Или временное помешательство из-за желания скрасить с кем-то одиночество? Что это на самом деле? И что делать?

– У нас почти весь день в распоряжении, лайнер отплывает к ночи, – сообщил Даниэль, когда они вышли на палубу. Солнце пекло. До них доносился морской бриз и крики птиц, где-то отдаленно напевавших свои песни. Изредка проносились теплые порывы ветра, смешавшего в себе влажные частицы океана. Вода была кристально чистой и идеально-красивой.

Фел сообщила, что им обязательно нужно узнать об этом месте что-то еще, поэтому они пошли к экрану, где толпились пассажиры. Обычно мало кто интересовался местностью, но сейчас людей было достаточно, и пришлось приложить усилия, чтобы пробиться чуть вперед. Дэн стоял рядом, не отходил ни на шаг, постоянно держал Фел в поле зрения и не сводил с нее глаз. Он улыбался и молчал, но на лице мелькала та самая тень печали, которую Фел уже приходилось видеть. Он не рад? Пожалел? Может быть, это шанс пойти одной?

Фелисия прикрыла глаза и поджала губы, чувствуя, что до сих пор ищет причины остаться одной, при этом желая находиться рядом с ним. Эти противоречивые чувства взрывались где-то в самой глубине сердца, ища выход и ломая все барьеры.

Она просто боялась довериться снова. Было слишком страшно. После не самого удачного опыта было очень-очень страшно.

Бриджтаун был столицей острова Барбадос с населением около ста десяти тысяч человек. Большая часть жителей – африканцы, как и в Сент-Джонсе. Иногда на город обрушивались ураганы. И когда Фел прочитала это, ей захотелось остаться, в страхе снова попасть под непогоду. Вспомнив прошлую прогулку, она невольно улыбнулась, но тропический недолгий ливень явно не пугал так, как ураган. Стоило ли его бояться, когда рядом был Даниэль? Она заметила, что тот тоже внимательно уставился на экран. Неужели ему было интересно?

– Идем?

– Идем, – кивнул Дэн в ответ и мягко, мило улыбнулся. В глазах промелькнул озорной блеск. Пара прядей упала на лоб, и Фелисия едва сдержалась, чтобы не протянуть руку и не убрать их с его глаз. Даниэль сделал это сам. После они медленно пошли к спуску, где уже никого не оказалось, пассажиры разбрелись кто куда, точно их тут никогда и не было. «Эсмеральда» осталась пустая и одинокая. Возможно, ей требовался отдыха от шума и постоянных вечеринок.

Когда Фел ступила на землю, то поняла, что эта прогулка будет совершенно другой. Непривычной. Особенной. Она ощущала себя человеком, который должен был показать целый мир другому человеку. Рассказать о нем, показать красоты. Показать любовь ко всему живому, убедить, что это все не просто деревья и дома. Получится ли у нее?

***

До центра города пришлось добраться на транспорте, потому что пешком обойти его было бы проблемой, он оказался в разы больше предыдущих. Здесь была хорошая развязка и передвигаться можно было на чем угодно. Даниэль поймал такси, и они доехали до оживленных торговых улиц. Это был район Броад-стрит, усеянный магазинами, лавками и торговцами. А рядом – рынок Чепел-стрит, откуда издалека виднелись сочные цвета большого количество фруктов и специй.

Цветные, пестрые вывески и облицовка строений. Даже на фоне пасмурной погоды наверняка это разряжало погасшее настроение. Но город вокруг центра и вдали от гавани казался грустным, если взглянуть на жителей и некоторые старые постройки. Он был схож с многими городами штатов, в которых бывала Фел, и отличался только яркими пейзажами залива, где песчаные белые пляжи мешались с бирюзовыми водами.

Дэн шел возле Фел, держась очень близко, точно маленький ребенок, который боялся потеряться. Фелисия неслышно усмехнулась, когда заметила его внимательные взгляды на жителей и дома.

Они блуждали где-то в центре города, откуда не было видно залив. Даниэль комментировал что-то по ходу прогулки, и Фелисии интересно было слушать человека, который не привык гулять. Когда через час медленной прогулки они попали в другой оживленный район, то столкнулись с гулом и шумом, людей стало больше. Суета вокруг была похожа на калейдоскоп красок, звуков и запахов. Показались достопримечательности в георгианском стиле, которые весьма гармонично сочетались с современной жизнью. Они узнали, что находятся на площади Героев – в самом сердце города. На ней – монумент в память о павших в мировых войнах.

Фелисия восторженно рассматривала все, что видела, а Даниэль, кажется, смотрел только на нее. Его внимание внезапно перепало на Фел, или ей казалось?

Они гуляли в округе еще некоторое время, прежде чем Фелисия поняла, что проголодалась. Дэн стал листать что-то в телефоне, пока Фелисия остановилась и вынула бутылку с водой.

– Есть неплохое заведение рядом, пойдем, – сообщил Даниэль, взглянув на Фел. Она засмотрелась на его профиль и не заметила, как он поднял голову. Она смутилась и замешкалась, потому молча кивнула. Дэн пристроился рядом, так близко, что его рука почти касалась Фел. Она поняла для себя, что не хотела отходить. Ей и вовсе хотелось коснуться его ладони, может быть даже взяться за нее. Мотнув головой, Фелисия мысленно себя обругала. Нельзя было так привязываться. Это было опасно и чертовски не вовремя. Не сейчас. Но что делать, если она уже?

– Пришли, кажется, – сказал и остановился Дэн рядом с небольшим, но уютным с виду рестораном. И внутри было атмосферно: вдалеке немного виднелся залив; сочные зеленые цвета и растения, и деревянная темная мебель. В нос ударил приятный запах еды. Пока было непонятно какой, но явно не самой привычной для них. Их проводили к столику и тут же принесли меню. Фел долго блуждала глазами по буквам, не зная, что выбрать. Блюда казались ей странными, и было слегка страшно брать что-то неизвестное. Неужели она останется голодной? Он вздохнула и откинулась на спинку стула, уже собираясь расстроиться.

– Я могу помочь, – хмыкнул Дэн, мягко улыбнувшись.

– Ты не знаешь, что я люблю, – недоверчиво сузила глаза Фел и насупилась.

– Попробуй довериться, – чуть подавшись вперед, прошептал Даниэль. И Фелисия не смогла устоять. В его глазах плескался океан, не иначе. Хотелось идти за ними, куда бы они не вели.

«Тебе уже не отделаться, ты опоздала.»

– Хорошо, – усмехнулась Фелисия и, подавшись вперед к лицу Дэна, продолжила томным шепотом, – но, если мне не понравится, с меня желание.

– Сколько угодно, – спустя минуту молчания ответил он и хлопнул ресницами. После довольно улыбнулся и позвал официанта.

Заказ принесли очень быстро, точно у них все заранее готовили или они читают мысли гостей.

– Это салат «Конкиз» и филе летучей рыбы, – прокомментировал Даниэль, глядя на тарелки Фелисии. Она в сомнении уставилась на блюда. Выглядело все очень сочно и красиво, но названия ее пугали. Салат был не салатом, потому что ингредиенты были завернуты в банановый лист, внутри виднелся батат, виноград и что-то еще. Странное, но интересное блюдо. Фел боялась его есть, но должна была довериться, как и обещала. И почему она не выбрала все сама? Ощущение от такой непредсказуемости было непривычным.

– А у тебя что?

– Суп «Калалу», там крабовое мясо, и еще какая-то закуска из креветок.

– Если мне станет плохо, пеняй на себя.

– Если тебе станет плохо, я закажу тоже самое и будем страдать вместе.

Фелисия хохотнула, а потом поняла смысл сказанного. И оказалось не смешно настолько, что сердце дрогнуло от трепета. Даниэль наверняка не просто так сказал такую фразу, и от осознания этого Фелисия засмущалась. Она кротко улыбнулась, посмотрела ему в глаза и вернулась к блюдам.

Оказалось, что это все было очень вкусной едой, хоть и совершенно непривычной. Даниэль отозвался точно так же. Фелисия на удивление осталась довольна и рада, что не выиграла это желание. На самом деле, это все было шуткой, но вряд ли бы Дэн согласился принять это все за шутку. Интересно, что бы загадала Фел?

Когда они закончили с обедом, Дэн расплатился за него, увиливая от просьбы Фел этого не делать. Они вышли из заведения, прошлись вдоль улиц. Жара спала, что казалось странным. Фелисия подозрительно взглянула наверх, мысленно прося не портить этот день. И ближайший час они гуляли, наслаждаясь прохладой. Дошли до гавани, прогуливаясь по мостикам вдоль нее. Лазурная вода красиво обрамляла яхты и парусники, где-то виднелись катамараны. Легкий ветер вперемешку с соленым бризом охлаждал лицо, раскидывал волосы по сторонам. Фелисия решила завязать их в низкий хвост.

– Тебе очень идет, – вдруг признался Даниэль, пока Фел рассматривала вдалеке лайнеры. «Эсмеральда» стояла по соседству с еще одним, но названия Фел не увидела. Они были похожи, как две сестры.

– Спасибо, – почти одними губами ответила Фелисия, совершенно не ожидая комплимента.

Когда они разговорились о том, где бывали в своей жизни, Бриджтаун начал хмуриться. И Фел вместе с ним. Даниэль озлобленно расширил глаза, точно собрался бороться с небом.

– Кажется, надо искать укрытие, – печально сообщила Фелисия, осматриваясь по сторонам. На углу впереди было что-то похожее на бар или кафе, и Фел повела Дэна туда. Разговор уже не клеился. Фелисия задумалась о том, что чувствует к этому человеку, который шел так близко к ней. Который обнял ее в тот ужасный вечер и принес чай. Который был готов исполнять желания. Что происходило между ними? Поговорить стоило, потому что Фел не сможет совладать со своими чувствами. Она хотела бы молчать, спрятаться от самой себя или скорее вернуться домой, чтобы не поддаться стремительной влюбленности. Она не сулила ничего хорошего. Фел снова могла ошибиться. И ее начала злить эта неопределенность и нерешительность.

Одно она понимала точно – пока рядом Даниэль, жить ей хотелось в два раза сильнее, чем без него. Ей попусту не были страшны штормы и бури. И даже встреча с матерью, и вся злость на нее казалась пустяком. И как всего за несколько дней она смогла так привязаться к человеку?

Пока Фелисия думала об этом, не заметила, как на нее упали капли. И ее из мыслей вывел голос Даниэля.

– Бежим!

И она рванула вперед, даже не осознавая зачем. Она просто доверилась, а потом дождь обрушился с такой силой, что бежать стало тяже      ло. Он лил стеной, и ничего не было видно. Даниэль бежал рядом, но его тоже было плохо видно. Черт, да что за невезение снова? Фелисия начала сердиться, ускоряясь, но в этот момент ее руку схватила другая рука и крепко сжала. Она ощутила мгновенное тепло, и разряд тока прошелся по всему телу. Стало все равно на проливной дождь. Стало все равно на то, что она снова промокла. Стало абсолютно все равно на испорченный вечер. Она замедлила бег, понимая, что смысла торопиться уже не было. Но всего через считанное мгновение запнулась обо что-то и полетела вперед. Рука выскользнула из ладони Дэна, он не успел схватить ее снова. Фел упала, выставив руки вперед, чтобы удар пришелся на ладони, но почувствовала жуткую ломящую боль в голеностопе. Рядом тут же рухнул Даниэль и немедля ни секунды, поднял ее на руки. Фел взвизгнула, обвила его шею руками и прижалась, как только могла. Их все еще заливало дождем, но это уже не казалось проблемой. Вблизи, пока Дэн спешно нес ее до укрытия, Фелисия рассмотрела его лицо. По нему текла вода. Мокрые пряди волос прилипли к коже, пара из них закрывала обзор. Фел отцепилась одной рукой и аккуратно пальцем убрала волосы с его глаз. Тут же окунулась в бескрайнюю оболочку радужки. Несмотря на сильный ливень, его глаза были отчетливо видны. Они горели и полыхали, но от счастья ли?

Фелисия пока толком не знала, что за человек Даниэль. Но она хотела ему верить. Она хотела поверить кому-то снова, но в то же время боялась этого больше всего. Дэн на мгновение увел взгляд от дороги, и они встретились глазами. Его лицо было так близко, что становилось уже неловко и невыносимо от этой близости. Он держал ее крепко, от горячих ладоней согревалось тело. Даниэль не позволял замерзнуть. Но сам наверняка замерз до жути.

Фел окончательно перестала сопротивляться самой себе. Она была вынуждена признать, что влюблена. И это через каких-то несколько дней после встречи, почти не зная его. Но были ли у любви какие-то сроки? Сколько должно пройти времени? И почему эти рамки должны связывать руки?

***

– Как ты? – спросил Даниэль, вернувшись из аптеки. Они сидели в уголке бара уже около часа, согреваясь и пережидая непогоду, которая, к слову, уже почти отступила. Фелисия пила горячий чай, дрожа от холода. Нога ныла, и наступать на нее было проблематично. Даниэль принес эластичный бинт и обезболивающее. Фелисия в который раз мысленно отметила его заботу, что трогало сердце и заставляло его колотиться в сумасшедшем ритме.

– Не так уж и плохо.

– Я обвяжу ногу, потерпи, ладно? Перелома нет, только ушиб, – сообщил он, сидя на корточках и аккуратно обвязывая голеностоп бинтом.

– Ты врач на полставки? – хохотнула Фел, отпивая чай маленькими глотками.

– Для тебя могу быть и врачом, – более, чем серьезно ответил Дэн, и Фелисия замолчала от такого ответа, в растерянности уставившись на его макушку. – Спортсмен в любом случае должен знать азы.

– Спасибо, – тихо поблагодарила Фелисия, уводя взгляд. Он касался ее ноги теплыми пальцами, и было совершенно не больно, словно его касания излечивали. Разгоняли боль. Фел прежде не приходилось чувствовать такую заботу, и сейчас было настолько непривычно, словно она попала в роман. Все казалось слишком нереальным. Или она просто не привыкла к настоящим проявлениям чувств? Мог ли Дэн что-то чувствовать к ней или это просто человеческая доброта, присущая не каждому?

Даниэль закончил с ногой и принес воды, Фел выпила таблетку. Одежда все еще была влажной, и хотелось попасть под душ, а потом в теплую кровать. К счастью, порт был рядом, но до него еще нужно было добраться. Дэн вдруг коснулся ее предплечья, на мгновение задумался, а после нахмурился и встал.

– Ты дрожишь, я закажу еще чаю. И попробую узнать насчет пледа.

Сердце сильно забилось за грудной клеткой. По коже прошлись мурашки. Но вовсе не от холода.

***

– Мы дома, если можно так сказать, – на облегченном выдохе сообщил Даниэль, когда они остановились у каюты Фелисии.

– Да, наконец-то, – кивнула Фел, с грустью взглянув на Дэна. Он был уставшим и вымотанным, глаза уже не сверкали, и по лицу было видно, что он желает отдыха, как, впрочем, и Фелисия. День их порядком измотал и измучил, но, если бы Фел спросили, желает ли она повторить его, ответом было бы согласие.

Они добрались до порта на такси, и уже через несколько часов лайнер отплывает, а пока можно было насладиться красивым закатом в порту, вот только прежде Фелисия хотела попасть в душ. Нога почти не тревожила, точно ее и правда вылечила не таблетка, а забота человека.

– Спасибо за этот день, – вполне искренне, но устало сказал Дэн, сделав шаг к Фелисии. Между ними почти не осталось расстояния и воздуха. Дыхание сперло. Фел начала нервничать, словно рядом стоял убийца с ножом, а не Даниэль. В округе никого не было, неужели все гуляли внизу? Где же были сотрудники? Фелисии стало неловко.

– Это я должна тебе сказать спасибо.

Дэн сократил расстояние еще, оказываясь почти лицом к лицу с Фелисией. Только он был выше на пол головы и смотрел немного сверху. Где-то за грудной клеткой в неровном ритме забилось сердце, а пальцы рук начало покалывать.

– Тогда скажи, – усмехнулся он, улыбнувшись. На лоб упала прядь волос, прикрывая глаз. Фел дернула руку, чтобы убрать ее, но осеклась.

– Спасибо, – еле слышно выдохнула и собралась сделать шаг назад, но позади была только дверь, в которую она уже уперлась.

Даниэль медленно потянулся к лицу Фелисии, и она прикрыла глаза, не зная куда себя деть и что делать. Совершенно неправильно было допускать такой близости сейчас. Это было слишком и выходило за рамки дозволенного.

Фел уже собралась аккуратно оттолкнуть его, но в этот момент зазвонил телефон Даниэля.

Глава 11

На следующий день Фелисия пол дня провела в каюте, не желая покидать ее ни на минуту. Единственное, что ей пришлось, это выйти поесть. Она боялась столкнуться с Даниэлем на территории лайнера. Несмотря на его масштабы и большую площадь, Дэн всегда оказывался рядом, словно у Фел где-то лежал трекер для отслеживания. Ей становилось страшно, но в то же время она понимала, что бежать просто некуда. С лайнера никуда не деться, и прятаться от мужчины было очень глупо. Страх новых чувств колол ее изнутри, сердце отказывалось принимать Даниэля, но в то же время тянулось к нему, как к солнцу и источнику тепла в холодные времена.

Фелисия боялась, что ее постигнет та же участь, что и в прошлом. Но ведь это нормально? Фел знала, что вполне адекватно было страшиться доверять людям. Но как строить жизнь без доверия? Как принимать людей?

В обед она нигде его не встретила, что сыграло на руку. Только Фел понимала, что стоило поговорить. Этот разговор свершится, и бегать от него не получится. Более того, общаться просто так, словно ничего не происходило, уже не выйдет. Играть Фелисия никогда не умела. Она злилась на Даниэля за опрометчивость. Но может быть все было не так, как она представила? Зачем только он тянулся, словно хотел поцеловать? Тот звонок его остановил, и Фел благодарила звонившего сотни раз после того, как они все-таки разошлись. Фелисия не знала, как бы отреагировала на такой неразумный поступок. Было слишком рано. Они просто общались. Даже если ее тянуло к Даниэлю магнитом. Она вспомнила касания и то, с какой аккуратностью он перематывал ее ногу, и сердце пропустило удар. Стало волнительно. И желание снова услышать его голос усилилось. Возможно, она пойдет и просто постучит в его дверь, спросит, как дела или что-то вроде того. Но сначала…

Сначала Фелисии нужно было позвонить в интернат. Поэтому она пододвинула ноутбук, пробежалась по главной странице, где из года в год ничего не менялось. Фел переживала, что спустя столько лет номер директора уже недоступен или заблокирован. Она очень давно не общалась с миссис Эттвуд и не знала, что с ней, живали она. Было страшно услышать тишину в ответ, но сейчас Фелисия была готова как никогда раньше. За последние дни она сильно окрепла и обросла броней, до сих пор удивляясь, как это возможно и что именно ей помогло.

Или кто.

Фел сначала набрала номер, который был в ее телефоне. На том конце провода никто не ответил, и информатор сообщил о том, что номер не обслуживается.

– Черт, – выругалась Фелисия шепотом, глядя на экран телефона. Потом принялась искать номер на сайте. Нашла общий городской, там явно кто-то должен ответить. И через пару секунд на звонок ответила женщина.

– Здравствуйте, могу я услышать миссис Эттвуд? – сразу спросила Фел, не ходя вокруг да около.

– Миссис Эттвуд? Кто это? С кем я разговариваю? – высоким, звонким голосом, больше похожим на писк, спросила женщина. Фел скривила лицо. Голос был ей незнаком. Даже учитывая, что прошло много лет, оттенки и тембр были другие. Это не могла быть она…

– Миссис Эттвуд директор интерната, а я бывшая его… жительница, – с паузой ответила Фелисия, чувствуя, как накатывает тревога, а сердцебиение наращивает темп. Неужели она там уже не работает? Где тогда искать?

– Простите, мэм, но я не знакома с миссис Эттвуд, – с акцентом на имени, ответила женщина, – что вы хотели?

Казалось, что отвечала она без какого-либо желания, выжимая из себя каждое слово, и наверняка хотела поскорее положить трубку, но Фел не могла вот так просто отключиться и не узнать никакой информации. Ей нужно было найти миссис Эттвуд. Фел с предвкушением замерла. Это было предвкушение победы над собой, над своими сомнениями. Это не просто готовность к трудностям, это готовность принять любой исход, зная, что сделано все возможное.

– Я хотела с ней поговорить, это очень важно. Пожалуйста, прошу вас, помогите мне, – попросила Фелисия, вкладывая в свой ответ как можно больше мольбы. Она надеялась на добродушие неизвестной женщины с писклявым голосом. И даже если придется слушать его сотни раз, чтобы получить хоть что-то, она через это пройдет.

– Что я могу сделать? – после минуты тишины спросила собеседница.

– Как вас зовут?

– Мисс Харпер.

– Мисс Харпер, меня зовут Фелисия, и я очень прошу мне помочь. Я когда-то жила в этом интернате и вышла оттуда в 2002 году. В тот год миссис Эттвуд еще работала. Может быть, вы спросите у сотрудников? Мне нужен ее номер или адрес, прошу…

– Дорогая Фелисия, я боюсь, что ничем не могу вам помочь, – с прискорбным равнодушием ответила та, но не положила трубку.

– Я готова вас отблагодарить, как угодно, но, пожалуйста, вы моя единственная надежда.

Фел поджала губы, мысленно молясь хоть на какую-то надежду. На том конце послышалось громкое дыхание и шуршание.

– Как говорите, вас зовут?

– Фелисия. Фелисия Оллсопп.

– Оставьте свой номер, я запишу, – попросила женщина. Ее голос уже не звучал противно. Казалось, что она услышала Фел. На это хотелось надеяться. Даже если нет, это не сильно волновало. Главное, найти миссис Эттвуд. Фелисия продиктовала свой номер.

– Позвоню, как что-нибудь узнаю, – сообщила мисс Харпер и отключилась.

Фелисия шумно выдохнула, прикрыв глаза, и незаметно для себя улыбнулась.

Она вдруг радостно вскочила с постели, чувствуя, как ее переполняют эмоции, но, поняв, что радоваться пока нечему, погасила свой пыл. Вместо этого позвонила подруге и рассказала о беседе с новым директором. Айла ранее предлагала помочь и в этом, то есть найти миссис Эттвуд, но Фелисия с благодарностью отказалась, сообщив, что должна сделать хоть что-то сама.

– Думаешь, она позвонит? – скорее риторически спросила Айла, хмыкнув.

– Мне кажется, в ней есть хотя бы капля неравнодушия. А возможно она повелась на деньги, – усмехнулась Фел. Она расхаживала по каюте, периодически выглядывая в окно. За стеклом бушевал океан, мешая в себе все оттенки синего и белую пену вблизи лайнера. Он, казалось, злился, и у него вполне могла быть на это причина. Как и у всех.

– Ты и правда хочешь ей заплатить?

– Если это поможет найти миссис Эттвуд, то мне не жалко. Как у тебя дела?

– У меня выдались выходные, пока я счастлива.

– Я тут подумала… Может быть, я приеду, и сама поговорю с Рут? А ты оставишь это дело.

– С чего вдруг? Мы так не договаривались.

– Я очень тебя загоняла, прости…

– Фел, перестань. Я хочу тебе помочь, и это не мешает моей жизни, – с легкой удрученностью ответила Айла.

Фелисия понимала, что подруга просто успокаивает ее, но на самом деле устала. И виновата в этом была Фел.

– Ладно, в любом случае мы все узнали уже, перешлешь мне все записи на почту?

– Конечно. Когда ты прилетишь домой?

– Примерно через полторы недели. Айла… Я не знаю, что мне делать.

Фел сложила другую руку на груди, подперев локоть, и засмотрелась на волны. Она вспомнила Даниэля и то, что произошло в Бриджтауне. Она не могла уложить в голове его заботу и то, что чувствовала сама. Ей не хотелось впускать в свою и без того странную и несостоявшуюся жизнь любовь. Только была ли это она?

– Ты влюбилась.

– Как ты поняла, о чем я? – нахмурилась Фел.

– Я твоя подруга, – все, что сказала Айла, чем вызвала у Фелисии смешок. Она была не просто подругой, а единственным близким человеком. Вероятнее всего, без нее Фел давно бы сошла с ума.

– Ты права. Но я все еще не знаю, что делать. Я очень запуталась, я зла на мать, но испугана ее состоянием. А еще Даниэль, который не оставляет меня в покое. Я в самом начале пыталась отвязаться от него, но не вышло. А теперь поздно.

– Позволь себе кого-то любить, – с непривычным спокойствием ответила Айла. В ее голосе звучала печальная улыбка. Вот так просто получить ответ на все вопросы. Позволить любить. Могло ли это быть лекарством от всех болезней?

– А что, если все снова повторится?

– Возможно, но пока ты не попробуешь, наверняка не узнаешь. Остается только гадать и бояться. Твой бывший давно в прошлом, не думай об этом. В мире есть люди и получше.

– А что насчет тебя?

– Я занята работой, – с подавленностью ответила подруга – это ясно чувствовалось сквозь трубку.

– Айла…

– Фел, мне пора, хочу прогуляться немного.

Фелисия кивнула и попрощалась с подругой, понимая, что ей хочется побыть одной. Она затронула тему, которая больно ударила по подруге и ее душе. Айла заслуживала любви и заботы, как никто другой. И говорить о том, чего не было у нее, было не так просто.

И почему-то Фел снова почувствовала себя виноватой.

***

Через пару дней Фелисия поняла, что ей хочется вернуться домой. Ее накрыла неизвестная, тягучая тоска. Но она не осознавала, по чему именно она скучает: по не самой любимой работе, по одинокой и пустой маленькой квартире или…

Она шла на ужин, размышляя о том, как скоро ее зажало в тиски одиночество. Хотя прошло уже достаточно времени. Будни казались ей идентичными и слишком похожими. Картина за бортом лайнера уже почти не менялась, сейчас они находились посреди океана, и отсюда не было видно абсолютно ничего, только бескрайние синие воды, которые нагоняли страх и горечь.