Шепот волн

У Фел чуть не остановилось сердце, когда она увидела, чтотам было написано.

Она обессиленно опустила руки, телефон упал на постель. В нем говорил голос, он звал Фелисию. Но вместо того, чтобы ответить, Фелисия разрыдалась тихо и бесшумно. Горькие слезы покатились по щекам.

Ее мир раскололся пополам. Хрупкий кокон, сотканный из надежд и иллюзий, за мгновение рассыпался в прах.

Глава 15

Даниэль в трубке еще пару минут пытался докричаться до Фел, но слышал в ответ звонкую тишину, после отключился и рванул из каюты. Он шел быстро, почти бежал, врезаясь в пассажиров и сталкиваясь с порывами ветра. В голове мешались чудовищные мысли, он успел накрутить себя настолько, что сейчас сердце разрывалось от страха.

Добежав до каюты Фелисии, он с силой постучал в дверь, мысленно надеясь, что с ней все в порядке. Он кричал ее имя, стучал снова. И через пару минут дверь открылась. Показалось заплаканное, мертвенно-белое лицо Фелисии. В глазах – колючая боль и безысходность.

– Дэн…

– Фелисия, – прошептал он, бегая глазами по ее лицу. После зашел внутрь, взял ее аккуратно за плечи. Фел обессиленно подняла взгляд. – Что произошло?

Фел не смогла вымолвить ни слова, дорожки слез побежали снова. Она поплелась к постели и села рядом с ноутбуком. Даниэль последовал за ней и развернул экран к себе, не спрашивая разрешения.

«Здравствуйте. К сожалению, это не миссис Эттвуд. Я была бы рада передать ей ваше письмо, но не могу. Простите, если огорчу вас, но должна сообщить, что она скончалась год назад.

Я совершенно случайно увидела ваше послание на ее ноутбуке. Надеюсь, вы примите эту правду мужественно, так как вижу, что она для вас была кем-то важным. Предполагаю, что вы та самая девочка из детского дома. Мама рассказывала мне о вас. Будьте счастливы, Фелисия.»

Дэн повернулся к Фелисии, жалобно поджав губы. Он не знал, что сказать. Не знал, как правильно поступить. Как вернуть эту женщину к жизни, чтобы Фелисии не было больно.

– Это директор интерната?

Фелисия коротко кивнула. Даниэль протянул к ней руки, пододвинулся и сжал в объятиях, покачиваясь. Фел уронила голову ему на грудь. Она казалась маленьким беззащитным котенком, обозленным на весь мир. Котенком, который оказался на этом огромном лайнере, храня в себе столько боли. Столько лет.

Они сидели так почти полчаса, молча смотря в стену. Тишина в каюте оглушала, но ее нарушал стук сердца. Дэн слышал, как оно отчаянно и неровно бьется в груди Фел. Фелисия всхлипывала почти бесшумно, но Дэн чувствовал, как она дрожала и тряслась. Боль ее разрывала. Она была слишком чувствительной, но Даниэль не понял этого сразу, когда познакомился. Она защищалась броней. Она не показывала свою слабость, потому что во всем целом мире ее некому было защитить. В интернате она защищала себя сама. Единственный человек, понявший ее, умер год назад. И Фелисия даже не сможет сказать ей «спасибо», не сможет взглянуть в глаза и обнять, чтобы передать свою благодарность.

Даниэль не был способен понять, какую именно боль ощущала Фел, но он мог понять многое. Несмотря на то, что у него была целая семья, и он рос счастливым ребенком, он мог понять все, что угодно. На это не требовались специальные знания или опыт. Он просто был человеком.

Они просидели в угнетающей тишине еще около получаса, Фел перестала дрожать и всхлипывать. Даниэль изучал картину океана на противоположной стене, продолжая гладить Фелисию по спине. А когда опустил взгляд, увидел, что Фел уснула. Веки подрагивали, под глазами высохли следы туши. Даниэль улыбнулся. Приятное ощущение сближения и доверия грело его, как лучи солнца в теплый день. Он аккуратно, насколько это было возможно, переложил Фелисию на постель и укрыл. Убрал ноутбук на стол. Фел поежилась и отвернулась в другую сторону, продолжая спать. Дэн смотрел на ее умиротворенное лицо, осознавая насколько велик градус чувств к этой девушке.

Время было ранним, и Даниэль, не зная, чем себя занять, взглянул последний раз на Фел и направился к себе в каюту, по пути размышляя о том, что случилось и как помочь ей. И нужно ли было вообще что-то делать? Дэну не приходилось сталкиваться с такими ситуациями, что вполне можно было назвать неким везением, вот только знать, что Фелисии плохо было равносильно полученной новости о смерти близкого. Смог бы он пережить это?

Пока Даниэль медленно направлялся к каюте, в кармане зазвонил телефон.

– Джей?

– Привет, друг, – едва не с упреком в голосе поприветствовал Джейми.

– Что-то стряслось?

– Нет, что ты… Просто хотел сообщить новость, – друг сказал это и замолчал. Голос его был подобен голосу убитого горем человека. Даниэль тяжело вздохнул.

– Говори уже.

– У меня родился сын! – внезапно выкрикнул Джейми, рассмеявшись во весь голос.

Даниэль на мгновение застыл, потер глаза, взглянул на океан, утопающий в лучах закатного солнца. А потом усмехнулся в трубку.

– Ты меня доведешь, Джейми, я начищу тебе морду!

– Ну прости, хотел тебе пощекотать нервы.

– Поздравляю, дружище. Твоя мечта сбылась, я очень рад за тебя. Познакомишь нас?

– А то! Он так похож на меня, ты бы видел!

На заднем фоне послышался голос его жены: «Он вообще на тебя не похож, Джейми». Даниэль рассмеялся в трубку.

– Она врет, Дэн. Сам убедишься, – запротестовал Джей, попутно сюсюкаясь с младенцем. Через секунду послышался плач. Джейми выругался и молниеносно попрощался с другом, сославшись на заботу о ребенке.

Даниэль только посмеялся в который раз, не узнавая Джейми. Раньше ему казалось, что друг станет высококлассным хоккеистом и вместе с ним попадет в НХЛ. Они вдвоем боролись за эти места до последнего. Они вдвоем хотели взять кубок и поднять его гордо над головой. Но Джей выбрал семью и ушел из спорта, за что Дэн его не винил. Он все понимал. Хотя бы потому, что и сам ушел.

Спустя по ощущениям достаточно длительное время Даниэль выбросил размышления о своей болезни, вцепившиеся мертвой хваткой, и направился на ужин.

Он поел в одиночестве и поднялся на верхнюю палубу. Был уже поздний вечер, но на горизонте еще виднелись оранжевые и синие полосы заката, плавно переходящие в потемневший океан. Он был гладким, как шелковая простынь, и только вода вблизи лайнера расступалась от его движения. Дэн сложил на груди руки, поджал губы. Вспомнил слезы Фелисии, снова задумался об этой девушке с голубыми глазами. С океаном в глазах, с океаном за бортом. Прежде он мечтал о чем-то подобном и думал, что нашел своего человека, которому собирался сделать предложение, но ошибся. Сейчас ему казалось, что тем самым человеком являлась Фелисия. Но родители учили его быть осторожным. Люди бывают разные, и кто-то может причинить тебе боль, даже если сначала так не кажется. Человек может сделать все, что угодно. Оказаться не тем, кто есть. Получить выгоду и исчезнуть. Мог ли он доверять Фелисии? Он не знал, только Даниэль очень хотел ей доверять, потому что сердце ему подсказывало – «можно». Говорят, что сердце не обманешь. Однако, это не совсем правда.

Телефон Даниэля снова завибрировал, и он ответил. Сегодня много кто хотел с ним поговорить.

– Добрый вечер, мистер Чандлер.

Даниэль прикрыл веки, чувствуя, как легкий ветер касается кожи.

– У меня для тебя новость, – без церемоний и приветствия сообщил тренер. В голосе слышалась старая-добрая улыбка. Дэн отдал бы многое, чтобы снова увидеть ее. Увидеть тренера во дворце, увидеть себя в коньках на льду. Отдал бы многое, чтобы взять в руки клюшку. Чем человек может пожертвовать, чтобы осуществить желаемое? Наверняка, даже жизнью, но Даниэль только сегодня понял, что больше, чем за хоккей, он бы отдал за Фелисию.

– Что-то случилось?

– Только хорошее. Надеюсь на это, – загадкой проговорил мистер Чандлер, – детской команде нужен тренер.

– Тренер?

– Да, детской команде. Здесь, в Колумбусе.

– Вы предлагаете мне быть их тренером?

– Дэн, ты в своем путешествии стал туго соображать. Ну конечно, друг! Это хороший шанс, ты согласен?

– А… Подождите, – замешкался Дэн, осматриваясь по сторонам, точно там где-то висела подсказка на такой случай, – я хотел кое-что узнать у вас.

– Слушаю.

– Может, у вас есть связи в Де-Мойне?

– В Де-Мойне? А почему ты спрашиваешь?

– Я бы хотел работать там. Работать тренером в Де-Мойне.

Даниэль застыл, прекрасно зная, что на такую помощь можно было не рассчитывать. Он был хорошим хоккеистом, вот только не поиграл за НХЛ, как играют сейчас парни. Он никогда не видел ледового дворца огромных масштабов – с тысячами болельщиков и таким же числом шарфов с названием их команды. Не видел транспарантов со словами поддержки. Дэн долго обдумывал, как ему поступить. Единственным вариантом был Де-Мойн. Или забрать Фелисию с собой, но вероятность ее желания была почти нулевой. Ее в городе ждала мать. Человек, которого она искала всю жизнь. Он просто не имел права просить ее оставить мать.

– Связей у меня там нет. Есть только знакомый из дворца, но не уверен, что он еще там работает.

– Буду благодарен, если узнаете.

– Почему ты хочешь работать в другом штате? – озадаченно, с легкой грустью в голосе спросил тренер.

– Я пока не могу этого объяснить, но обязательно расскажу, как только приеду домой.

– Как знаешь. Но здесь ты нам нужен, Даниэль. Подумай, – вздохнув тяжко, сказал мистер Чандлер. Дэн его расстроил, это было ясно. Сам он расстроен был не меньше. Но был ли рад? Его позвали тренировать детскую команду. Вырастить детей, привить любовь к хоккею с раннего детства, как сделал это Чандлер с Даниэлем. Можно ли было от этого отказываться?

Дэн не знал.

– Я подумаю, – пообещал Даниэль, – как дела в НХЛ?

– Завтра у нас игра, надеялся на твое присутствие, но…

– К сожалению, в следующий раз. Я посмотрю запись, – грустно улыбнулся Даниэль, чувствуя, как где-то на подкорке души что-то ломается, трещит и скрипит.

– Хорошо.

Мистер Чандлер попрощался с Дэном. А Даниэль в свою очередь не смог сказать ничего путного на прощание. Он бы хотел быть сейчас дома, в ледовом дворце: чувствовать жар от сложной игры; слышать, как колотится сердце; как скользят коньки по гладкому льду и как шайба летит в ворота, звонко ударяясь о штангу. Но он мог об этом только думать, и не более. Мог смотреть на колыхающиеся синие волны, вечерами видеть темное небо, усыпанное блестками, думать о Фелисии и видеть ее голубые глаза. У него жила влюбленность в сердце.

Что он готов отдать за эту любовь?

Наверное, даже хоккей.

– Даниэль?

Он дрогнул от неожиданного голоса за спиной. Совсем близко. Казалось, даже кожу обожгло чье-то дыхание. Но ему всего лишь показалось. Он обернулся. В двух шагах от него стояла Фелисия в белом сарафане. Он светился от фонарей на палубе. И глаза Фелисии светились тоже, вот только было сложно понять, от чего именно. Даниэль с печалью поджал губы, желая обнять ее. Почему она не спала?

Фелисия сама подошла к нему и протянула руки, смыкая их за его спиной, и прижалась головой к груди. Сердце неистово забилось. Дэн прижал свою ладонь к спине Фелисии, поглаживая. В этот момент невозможно было ни о чем думать. Ему не нужен был хоккей и игра в НХЛ. Не нужен был лед и свет софитов. Не нужны были медали за победы.

Ему всего лишь нужна была Фелисия.

– Все в порядке? Почему ты проснулась? – аккуратно спросил он.

– Как-то не спится… без тебя, – коротко ответила Фел еле слышно. Волосы скрыли ее лицо, Дэн прикрыл глаза. Сердце дрогнуло от услышанного. Он мечтал не отпускать ее из рук и закрыть от любой печали. Но это было невозможно по одной простой причине – в жизни случается так много бед, что даже самый сильный человек не способен от них защитить. Их просто необходимо было проживать, чтобы остаться живым.

– Что будем делать?

– Смотреть на океан, – ответила Фел и отстранилась. Она подошла к борту, опуская взгляд на темный океан.

«Ты сама как целый океан…» – пронеслось в мыслях Даниэля.

– Мы завтра приплываем на Мадейру, ты же помнишь?

– О… Я забыла, – округлив глаза, пролепетала Фел, уставившись на Дэна. Он улыбнулся.

– Пойдем гулять?

– Конечно. Как я могу пропустить остановку?

– А нога не болит?

– Прошло столько времени, – цокнула Фел, закатив глаза.

– Не важно. Я могу спрашивать каждый день. А вдруг снова дождь?

– Значит, нам придется снова бежать, и я снова подверну ногу, – непринужденно пожала она плечами.

– Значит, я снова вылечу ее, – сообщил Дэн, – а еще… нам очень нужно исполнить мое давнее желание, если будет дождь.

– Желание? – непонимающе взглянула Фел.

– Я всегда мечтал поцеловаться под дождем, – хохотнул Даниэль, смущенно уводя глаза.

– Да ты романтик, – хмыкнула Фелисия, подняв взгляд к небу. Казалось, что она считала звезды или искала созвездия. Дэн последовал ее примеру. В прошлый раз ему так и не удалось ничего найти. А сейчас… Сейчас он увидел малую медведицу, и глаза загорелись от радости. Он улыбался, но причиной улыбки были слова Фел. Слова, которые можно было принять, как угодно, но Дэн их принял как что-то особенное.

– Смотри, – Даниэль указал рукой в сторону созвездия, и Фелисия с восторгом взглянула на малую медведицу.

Она метала взгляд на созвездие, потом на Даниэля, восторженно улыбаясь. Как мало нужно было этой девушке, думал Дэн. И как мало ему нужно самому, чтобы хотеть жить и стать счастливым.

– Так красиво…

– Ты красивее, – отозвался Дэн тихим шепотом, становясь совсем рядом с ней. Фел повернулась, встречаясь взглядом. Даниэль наклонился, соприкасаясь с ней лбами, и прикрыл глаза. Сердце задрожало. Хотелось рассказать всему миру о своих чувствах. Но кроме них и пассажиров лайнера здесь никого не было. Этого вполне хватило бы.

Фелисия ничего не ответила, но это было и не нужно. Он ощущал ее тепло. На мгновение отстранившись, он коснулся губами ее лба и притянул к себе, крепко обнимая. Порыв ветра взметнул ее волосы в воздух. Фел смотрела на океан. Даниэль смотрел на Фел. Он видел этот океан в ней, и Атлантика была не нужна.

Ему не нужен был хоккей, пока рядом была Фелисия. Она была единственным спасением в замкнутом лабиринте своих страхов и желаний.

Она отныне была его желанием.

Глава 16

Когда лайнер пришвартовался в порту Фуншал, небо нависло над пассажирами серой дымкой. Солнце глубоко спряталась за облаками и, казалось, не собиралось согреть их. Было не жарко.

Фелисия по привычке застыла у экрана, изучая написанное. Сейчас они в Португалии.

В Фуншале жило около ста двенадцати тысяч человек. Чаще всего летом здесь было неимоверно жарко, но сегодня им повезло.

После Фел стала ждать, пока спустятся все. Дэн понимающе стоял рядом, поглядывая на бегущих вниз пассажиров, потом на Фел. Когда палуба опустела, они медленно пошли по трапу. Фелисия загадочно улыбнулась, оглядывая местность. Они сошли на причал, и в лицо им пахнул соленый бриз, смешанный с ароматом свежесваренного кофе из прибрежных кафе. Перед ними раскинулся Фуншал – город с черепичными рыжими крышами и цветущими балконами. Над крышами парили чайки, а в глубине узких переулков уже звучала музыка. Местность утопала в зелени и старинной португальской архитектуре.

Они шли по узким улочкам, держась за руки, словно боялись потеряться в этом новом мире. Глаза разбегались в разные стороны. Яркие цвета улиц и возвышающихся гор манили за собой. Пройдя дальше, они будто попали в кулинарную открытку: пахло то жареными бананами, то ванилью, то рыбой – возможно, все сразу. Фелисия с грустью поглядывала на Дэна, понимая, что это последняя прогулка. Почти последняя встреча. Почти последний день, когда она может почувствовать рядом поддержку. Он сжимал ее ладонь, точно боялся отпустить. А сам разглядывал мимо проходящих людей и разномастные лавки по пути.

Они увидели разноцветный рынок с огромным количеством тропических фруктов. Даниэль взял для Фел что-то цветное, по виду непонятное и опасное. Но их вежливо заверили, что это вкусно. Фел довольно ела фрукты, пару раз накормив и Дэна из ложечки. Потом издалека им открылся Ботанический сад с роскошной и совершенно разной растительностью. С его высоты открывался вид на побережье и окружающие его холмы. Они наслаждались картиной, не желая уходить. Говорили о разном. О детстве Даниэля, о взрослении Фелисии и ее мечтах. Дэн делился сложностями в хоккее, а Фелисия с пониманием и восторгом слушала.

Время бежало, и Фелисия, казалось, бежала за ним. Через час прогулки вышло солнце, и стало слишком жарко. Пока они поднимались в горку по незнакомым улицам, часы пробили полдень. Через пару минут Дэн и Фел поняли, что слегка заблудились. Узкая дорога привела их в «лес» из домов. Где-то в их дворах были слышны детские голоса.

– Как отсюда выбраться? Они же все на одно лицо, – возмутился он, указывая на белые дома с оранжевыми крышами. Они и правда были копией друг друга. Фелисия хохотнула, остановилась. Вынула воды из рюкзака и протянула Дэну.

– Я не хочу пить, – отозвался тот, сузив глаза.

– Вода поможет тебе сосредоточиться, – деловито сообщила Фел. Даниэль удивленно взметнул брови, но все-таки взял бутылку и сделал пару глотков. Потом Фелисия сделала тоже самое.

– А теперь пошли назад, я знаю дорогу, – улыбнулась она, потянув его за руку. Дэн последовал за ней.

– Как ты ее запомнила? Тут же целый лабиринт, – скорее озвучивая мысли вслух, чем спрашивая, пробубнил Даниэль.

– Научилась на прошлых остановках, – отозвалась Фелисия чуть громче обычного, бодро шагая впереди. Было душно, но она чувствовала прилив сил, точно ее зарядили на полную. Настроение рядом с Дэном порой поднималось само по себе, и ее это удивляло и нет одновременно. Она просто была благодарна.

Они гуляли еще около двух часов, стараясь держаться в тени, и по приказу Фелисии регулярно пили воду. Даниэль продолжал рассказывать смешные случаи с тренировок, а Фелисия продолжала слушать. Все, о чем бы он ни рассказал. Голос Даниэля магически успокаивал.

Когда они проголодались, решили зайти в ближайшее прибрежное кафе с видом на гавань. Под навесом гулял теплый ветер и чувствовался соленый воздух. Фелисия никогда даже не мечтала о днях, подобных этому. Безусловно, она привыкла к реальности на лайнере, но ей это все еще казалось сказкой. Не хотелось, чтобы она заканчивалась, особенно сейчас, когда напротив сидел Даниэль, с аппетитом ел салат со странными ингредиентами и с улыбкой смотрел на нее. Что-то говорил, глаза горели, улыбка манила. Просто был рядом.

После перекуса они направились ближе к порту, чтобы не уходить далеко. Гуляли вдоль него по набережной в молчании, потом Фелисия рассказывала про места на прошлых остановках. Описывала в красках, как могла, и показывала фотографии. Даниэль увлеченно слушал, не сводя глаз с Фелисии. Оказалось, когда тебя хотят слушать – это непередаваемое ощущение. Дэн не перебивал. Он касался ее как будто случайно, но Фел понимала, что это не так. Она сама тянулась к нему и даже расстояние в несколько дюймов было непозволительным. Она ощущала, как спокойно на душе рядом с этим человеком.

Что делать, когда они сядут в разные самолеты и разлетятся по разным штатам? В конце концов, это не другой конец света, говорила Айла недавно. Но для Фелисии это было одно и тоже. Отпустить Дэна была равносильно перекрытию кислорода, но она не могла поступить иначе.

Просто не имела права.

Солнце садилось, окрашивая крыши домиков в еще более яркий оранжевый. Редкие пальмы вдоль берега колыхались на теплом ветру. Возвышенности вдали покрылись дымкой. Океан был спокоен как никогда, мелкая рябь тряслась на порывах соленого бриза.

– Здесь красиво, – отозвался Даниэль, засмотревшись на гавань и на небо, где все возможные нежные оттенки слились воедино. Вдали стояла не только «Эсмеральда», но и еще пара лайнеров. Их заливали солнечные лучи. Несмотря на это, в округе было тихо и малолюдно. Неужели все сидели в каютах?

Фелисия видела такие краски и ранее, но восхищалась как впервые. Она, чуть отойдя назад, не слышно вынула мобильный из кармана шорт и сделала снимок. На нем запечатлелся Даниэль со спины и уходящее солнце. В этот момент ей захотелось разрыдаться, но пришлось пересилить себя и улыбнуться. Она вернулась обратно.

– Ты заметил, – усмехнулась Фел, потерев большой палец. Ей мгновенно стало грустно. Она хотела домой, но и не хотела этого больше всего на свете. Где написано, как правильно поступить? Что сказать и что сделать?

Она опустила голову на его плечо. Дэн протянул руку и коснулся ее щеки почти невесомо, аккуратно, словно она растворится в воздухе, если переусердствовать. Фел прикрыла глаза. Их зажгло.

– Ты мне помогла.

– У нас остался Лиссабон и… – начала и замолчала Фелисия, понимая, что неосознанно затронула ненужную сейчас тему. Печальную для них обоих. Дэн не перестал улыбаться, но уголки его губ чуть опустились. Он выглядел опечаленно. Фел отпрянула.

– Фел… Нам нужно поехать домой, но это временно, – очень тихо сказал Даниэль. Он подошел вплотную и взял Фелисию за руки. Прикоснулся к ним губами по очереди. Фелисия подняла взгляд и поджала губы. Сердце рвалось наружу. Она не могла говорить об этом. Не сейчас.

– Пора возвращаться, я устала, – сообщила она и одернула руки.

– Хорошо. Идем, – кивнул он, ничего больше не сказав.

Фел мысленно прощалась с Мадейрой и Фуншалом, пока они шли к лайнеру, оглядывая оставшиеся позади возвышенности, дома с яркими крышами и жителей. В голове вился рой самых болезненных мыслей.

Совсем скоро они остановятся в Лиссабоне. Это означает – конец. Побег закончится. Закончится путешествие. Закончится все, что происходило на палубах. И Даниэль…

– Все нормально? – его голос вывел из мыслей. Фел дернулась от неожиданности.

– Д-да, засмотрелась просто.

Даниэль недоверчиво сузил глаза, но снова ничего не сказал.

Через десять минут они уже были на палубе лайнера. На верхней, в их привычном месте, провожали закат перед сном. Несмотря на желание отдалиться сейчас, Фел не стала этого делать. У них осталось слишком мало времени.

– Фел… – прошептал Даниэль, делая шаг ближе. Фелисия подняла взгляд. Их окутал теплый ветер. Он колыхал пряди волос у ее лица и проникал под тонкую льняную рубашку Даниэля. Дэн внимательно смотрел ей в глаза, собираясь что-то сказать, но не решался. Это было заметно по бегающим зрачкам.

– Спрашивай.

Даниэль замешкался, словно удивился, как она догадалась.

– Почему ты одна?

Она напряглась на мгновение, после неслышно выдохнула. Увела взгляд на океан. Он был такой черный, что увидеть волны уже было затруднительно.

– Ты о чем?

– О… Об отношениях.

Фел усмехнулась и потерла указательный палец. Дэн смотрел на ее профиль, не сводя взгляда.

– Потому что люди не справляются, – удрученно и еле слышно ответила Фел, принимаясь перебирать пальцы на руке. Ей вдруг стало очень холодно. Кожа на предплечьях покрылась мурашками.

– Не справляются с чем?

– С моей жизнью. Я была только в одних серьезных отношениях пару лет. Он ушел, сказав, что устал от моих бесконечных заскоков по поводу матери. Сказал, что я похожа на ходячий труп.

Даниэль ничего не ответил, но это было и не нужно. Фелисия понимала, что ее история может тронуть не многих, но на его душе точно оставит отпечаток. Дэн был таким понимающим, что встреча с ним все еще казалась сном. Фел казалось, что таких людей просто не существует.

Вместо ответа Даниэль притянул Фелисию к себе, прижав ее голову к груди. Она чувствовала, как бьется его сердце. Как оно хочет ее успокоить и помочь. Хочет спасти.

Фелисия не могла представить их прощание через несколько дней. Она была готова разрыдаться прямо сейчас. Человек, с которым ей оказалось так спокойно, случайно встретился на лайнере, и она отчаянно не хотела возвращаться домой.

Потому что поездка обратно означала только то, что Даниэль останется в прошлом.

Они молча продолжили стоять в объятиях друг друга, пока ночь не стала еще чернее. Пока их не захватила прохлада. Океан был тихим, словно его и не было вовсе. Звонкая тишина располагала к мыслям, но Фел усердно старалась их отталкивать.

– А ты знала, что в Атлантическом океане самое опасное место в мире? Бермудский треугольник. Один его угол примерно в Майами, откуда мы отплывали, – совершенно внезапно, нарушая гнетущую тишину, сказал Дэн.

Фел округлила глаза, отлипнув от его груди. Испуганно взглянула в глаза этому не умеющему держать язык за зубами человеку. Даниэль рассмеялся, словно это было очень смешная шутка.

– Почему нельзя было это сказать еще в Майами? – насупившись, язвительно спросила Фел и хлопнула его по груди. Словно это бы все изменило. Что бы она сделала? Не села на лайнер?