Навигаторы. Адмирал имперского флота

Я посмотрел в зеркало.

Вот теперь самое то. Даже Хиш пролетит мимо. Хотя нет… Он знает мой запах.

Недавно маленький брат «заявил», что учуял, будто я хочу самочку. Втужу. И он это одобрил. Ведь такому самцу, как я, давно пора создать своё гнездо и заиметь пяток маленьких мохнатых и ушастых детишек. От Хиша приходили смутные образы: светлая шерсть, приятный запах, постоянное желание спариваться. Я не знал, что значит «втужу», а Хиш толком не мог объяснить, что это такое. Для себя я решил, что так у рилети называется пара.

Наше с Хишем общение было своеобразным, хотя я давно уже к нему привык. Мы общались скорее образами, но иногда от него приходили смутные простые мысли – «хочу есть», «холодно», «спать», «опасность».

Решив, что я нашёл пару, Хиш стал надеяться, что и ему удастся подыскать себе симпатичную самочку.

Мой питомец, когда я официально представлял его в таком качестве, обижался на такие слова. В общем-то, он был прав. Хиш не был моим питомцем, он стал мне самым близким другом, большим братом, чем Шин – пирул, которого отец вырастил из почки.

Много лет назад, когда я нашёл его детёнышем, Хиш погибал от голода и жажды. У него было порвано крыло. Тогда я услышал писк погибающего существа и, несмотря на возражения мамы и бабы Виши, подобрал маленького рилети. Когда я взял его в ладони, он укусил меня, пытаясь насытиться и утолить жажду. Он попробовал мою кровь. Несколько лет спустя мы выяснили, что Хиш стал… навигатором. Отчасти, конечно. В крови Хиша мы обнаружили вещества, которые встречаются только в крови вигов. Хотя у него их концентрация оказалась значительно меньше.

Позже эти исследования изъяла имперская служба безопасности. Иногда мои деятельные соотечественники раздражают даже меня. Я понял, что они обязательно проведут эксперимент и попытаются ввести кровь вигов, обладающих даром, другим рукокрылым. Вот только мы с мамой договорились молчать о том, что перед укусом Хиша мы подверглись действию излучения.

Пискнул коммуникатор.

Кими: Только если ты оплатишь вход и мой костюм.

Я мог себе это позволить. Но не как исполнитель миссии, которому, кстати, три месяца назад повысили лимит расходов в три раза, посчитав Уортс одной из самых перспективных наших разработок. А как мужчина, которому нравилась девушка, которую он пригласил.

Я бы не назвал это свиданием, но чем-то вроде того. Мне нужно было обаять, обольстить, заполучить всю Кимири Уортс. Ведь она – ключ к исполнению моих желаний. О том, что будет потом, когда я уничтожу главу серванских контрабандистов, когда изведу всех этих паразитов, играющих страстями и желаниями живых существ, когда получу свою принцессу, я пока не задумывался. Не сомневался: император Эирик нье' Ринд найдёт для меня и другие важные задания. Я верил: после того, как получим максимум друг от друга, мы с Кими без труда разойдёмся.

Дин: Через три дня жду тебя в клубе.

***

Оплатив вход и специфичные, характерные только для этого знаменитого на всю Вселенную клуба костюмы для себя и Кими, я занял отдельную открытую кабинку. Кими уселась напротив, и теперь я едва не пускал на неё слюни.

Почему это происходит? Ведь я люблю Трин! Мою принцессу Трин.

Когда я увидел Кими впервые, то сразу заметил, что она чем-то похожа на её ледяное высочество. Мне вообще нравятся блондинки. Женщин из борделей я всегда выбирал того же типажа.

***

Извини, любимая, пока ты училась в неведомом закрытом пансионате, пока облетала почти всю Вселенную с дипломатическими миссиями, мне приходилось справляться со своими гормонами. Долбаная физиология! Моя первая куртизанка, наверное, поразилась тем, что, несмело войдя в неё и кончив через пару движений, я обслюнявил её шею и стал молить простить меня, растерянно бормоча что это нужно для моего здоровья.

Всё правда случилось именно так.

Принцесса охладела ко мне сразу, едва ей исполнилось четырнадцать, и мы почти перестали общаться. Когда мы всё же проводили время вместе, я не узнавал её. Моя яркая звёздочка, как я называл её иногда, очень изменилась.

В своих юношеских мечтах я думал… я хотел… я надеялся, что мы впервые сделаем это вместе. Я сдерживался почти три года. Три года я кончал в трусы, видя во снах Трин, грезя о нашем счастливом будущем. Но однажды на уроке физической подготовки в глазах помутнело. Очнулся я в амниотической капсуле. Крышка отъехала, и я увидел школьного медика. Он протянул мне ученический комбинезон и сообщил, что меня в своём кабинете ждёт глава медицинской службы школы. Недоумевая, я натянул школьную форму, ботинки и проследовал к господину нье' Лёйдвигу.

– Вэрдиан, – обратился он ко мне. Я с трудом удержался, чтобы не поморщиться. Не люблю своё официальное имя. Так меня путают с отцом.

Мама назвала меня в честь него, потому что думала, что больше никогда не вернётся к вигам. Планета, на которой её корабль потерпел крушение, – одна из миллиардов планет, на которую виги не совались из-за наших бесчисленных протоколов – если планета обитаема и аборигены разумны, мы не вступаем в контакт с местными до тех пор, пока они в своём развитии не выйдут на уровень освоения космоса и не продвинутся за пределы своей звёздной системы.

Старший медик первой школы навигаторов заявил:

– Ваш гормональный уровень, нье' Товен, ниже референсных значений. Судя по показателям, вам нужна полноценная сексуальная разрядка. Если вы этого не сделаете, в ближайшие две недели я подам рапорт о вашем нестабильном психо-гормональном состоянии.

– Что будет после рапорта? – севшим голосом спросил я.

– Состоится медико-педагогическая комиссия, которая рассмотрит все аспекты вашего поведения. Причинно-следственные связи. С вами побеседуют психологи, психиатры, ваши данные исследуют медики разных направлений…

– Я понял, – перебил я. – Можете не продолжать. У меня уже был курс анатомии навигаторов.

Не хватало того, чтобы психологи докопались до настоящей причины моих проблем. А они докопались бы – империя много тратит на подготовку одного смотрителя, проблему нашли бы и постарались решить. Только в моём случае не знаю как. Возможно, стёрли бы часть моей памяти – время, проведённое с Трин. Этого я не хотел.

Старший медик снисходительно усмехнулся:

– Рекомендую воспользоваться девушками с Втихари, Шоркасе, Ожелана. Напоминаю, господин нье' Товен, что для кадетов обеих школ навигаторов в заведениях указанных миров действует скидка в пятнадцать процентов на первые три посещения. Сейчас вы можете облегчить своё состояние, пройдя в специальный отсек.

– Мне это не нужно! – гневно возразил я. А как же Трин?

– Сообщу ректору, что вы не сможете посещать лекции, пока…

Он тянул это «пока» очень долго. И я сдался, процедив:

– Хорошо.

***

Уортс выглядела офигительно. Короткое платье из грубой мешковины, глубокий, но плавный диагональный вырез, оставляющий открытыми плечи и привлекающий внимание. Ткань подчёркивала и упругую задницу Уортс. Ноги Кими, чем-то смазанные, чуть поблёскивали, притягивая взгляд. И не только мой. Казалось, все мужские особи на танцполе повернули головы в её сторону. Обувь на её ногах не слишком напоминала обувь и только пробуждала мужские желания. Множество тонких ремешков, унизанных сверкающими камнями, обвивали ступню и тонкую лодыжку, поднимаясь до колен. До зуда на кончиках пальцев мне хотелось провести по этим рельефным ремешкам, подняться к подолу платья, а потом, вконец обнаглев, лёгкими, нежными движениями приподнять эту дурацкую грубую ткань выше, чтобы насладиться бесконечной длиной стройных ножек. На секунду я представил, как эти шикарные ноги обвивают мои бёдра, а Кими опускается на…

Мой взгляд встретился с насмешливым прищуром ярко подведённых фиолетовых глаз.

Великая точка начала, какое счастье, что столешница скрывает от неё, как приподнялась ткань брюк между моих ног.

– Официант! – крикнул я в сторону, продолжая поедать глазами сидящую напротив Кими. Всё же повернув голову к существу с услужливо протянутым подносом с напитками, захотелось выхватить бластер и выстрелить в упор, разнести студёнистое тело на длинных, почти негнущихся ногах. Наш столик обслуживал мимикрим – представитель искусственно созданной расы, выведенной только с одной целью – уничтожать навигаторов. Мимикрим мерцал всеми цветами радуги и совершенно не проявлял агрессии.

Кими подхватила бокал с пузырящимся напитком и подняла его чуть выше уровня глаз.

– За исполнение желаний!

В мозгу пронёсся ураган пошлых шуток про желания, но я озвучил самую невинную:

– У большей части мужчин и женщин желания совпадают – и те, и другие хотят больших упругих сисек. – Я уставился на обтянутую грубой тканью грудь Кимири.

Кими не фыркнула, как делала обычно. Она чуть отклонила голову и звонко рассмеялась. Кажется, половина мужчин в зале слаженно вздохнули.

Великая точка начала, да после этой миссии меня придётся лечить от раздвоения личности. Как же мне хорошо с Кими! Как же мне было хорошо с Трин!

Мы танцевали с Кимири под совершенно невообразимую музыку. Иногда мы просто трясли телами, кружа рядом друг с другом. Порой мне приходилось объяснять движения танцев, которые знал я, а Кими показывала мне движения других, незнакомых для меня танцев. И тогда я позволял ей вести меня, закрывал глаза и думал, что сейчас, в этот самый момент, меня обнимает моя любимая Трин; что это она, положив руку мне на бедро и чуть сжимая пальцы, «подсказывает», что эту ногу мне нужно сдвинуть.

***

– Уортс, я помог тебе и теперь остро нуждаюсь в твоей помо…

– Если никакой контрабанды, не надо ничего и никого красть, не надо никого укрывать от властей – неважно, какого мира, – перебив меня, протараторила она, – я согласна, Ири.

– Кими, цветочек мой ядовитый, где подвох? – усмехнулся я. – Ты как-то быстро согласилась.

Она чуть улыбнулась, опустила глаза на свой бокал игристого вина и пальцем провела по тонкой ножке. На этот раз она сделала маникюр – ногти напоминали острозаточенные коготки. Не глядя на меня, Кими мягко ответила:

– Подвоха нет, Дин. Ты очень помог мне с Лабиринтом, за мной должок.

– Но помогать ты согласишься, только если не будет никаких… никаких… – Я старался подобрать слово, чтобы подначить её. Не получилось.

– Никакого криминала, – снова перебила меня она. Её фиолетовые глаза смотрели прямо на меня.

Я бы мог утонуть в них раз и навсегда, но там, на Франгаг, ждала девушка… Принцесса моего сердца – Трин нье' Риолин-Ринд.

Формально она согласилась. Но нам не стоило обсуждать предстоящее дело в клубе. Мне лишь хотелось, чтобы Кими не пошла на попятную, и я, чтобы заинтересовать её, назвал сумму, которую она получит в случае удачного исхода.

– В этот раз никакого расплывчатого предсказания, только кредиты, Кими.

Она улыбнулась, взяла двумя пальцами крупную красную ягоду, украшавшую креманку с салатом, и поднесла её ко рту. Приоткрыв свой красивый чувственный рот, она обхватила её губами. Я поймал себя на мысли о том, что хочу быть этой самой ягодой…

Покончив с ягодой, Кими спросила:

– Сколько?

Дранкз волумский, ну и как мне сдерживаться, если она такая сексуальная?

Я с трудом подавил мысли обо всём, что хотел бы сделать с Уортс прямо на этом столе, и постарался успокоиться.

– Триста тысяч кредитов.

Кимири снова отпила из своего бокала, доела не слишком аппетитный на вид салат – из креманки торчали крошечные щупальца в розовой заправке – и только потом произнесла:

– Дин, нам нужно уйти из клуба, мне нужно снять… – она провела руками по телу, – это возбуждение…

Что?! Так просто? Меньше, чем через час, я уложу Уортс в постель? Всё-таки аналитики не ошиблись? Эта девушка использует своё тело, чтобы достигнуть цели? Она – хитрая, разборчивая шлюшка?

От этих мыслей стало неприятно.

Едва мы оказались на «Комете», Уортс дёрнула меня за руку и потащила в крошечный гостевой отсек, где я иногда ночевал, когда у нас были совместные дела.

– Рассказывай, Ири, – жёстко приказала она. – Триста тысяч меня не просто возбудили, они вызывали во мне волну непреодолимого желания отправиться за ними прямо сейчас!

Она говорила об этом, вытаскивая шпильки и заколки из волос, стягивая обувь. Я даже завис.

Куда делось сексуальное возбуждение? Или его и не было? Только чистое желание заработать?

Я молча наблюдал, как она переодевается.

Да что б тебя, Кими, прокатила на себе комета, я только-только обуздал свою похоть!

– Знаешь, Уортс, это как-то неприлично – переодеваться перед посторонними. – Я чуть повернул голову в сторону, стараясь не коситься на тонкий бюстгальтер, сквозь который отчётливо проступал пирсинг. Кимири в это время стягивала своё клубное платье.

Что за любовь к публичным оголениям?

– А где тут, – она оглянулась, – посторонние? Ты – мой напарник. Ты – мой тыл, а я – твой. Что ты не рассмотрел, пока мы пять недель блуждали в Лабиринте? Забыл, как щедрый хозяин Лабиринта дал нам на купание семь минут на двоих? И как мы выглядели после того, как лазили по норам? Там ведь воняло, как в прямой кишке пирукайского одреня, да и содержимое почти ничем не отличалось. В тот раз тебе было не до стеснения, свои трусы ты стянул быстрее меня и прыгнул в купель отмываться!

Бесхвостая комета, она права!

На одном из заданий в Лабиринте нам пришлось искать выход из нор. Что-то вроде мини-лабиринта в Лабиринте. Мы справились, но путешествовать по норам приходилось на четвереньках, иногда ползком, а на пути к выходу нас ждал полуразложившийся труп хозяина нор. Пахло там просто омерзительно – даже мелкие насекомые сваливались в обмороке на подлёте.

Но как же бесит, что она не видит во мне мужчину!

Внезапно мне в голову пришла одна мысль.

Да это же вызов! И я его принимаю! Держись, Кимири, теперь я не оступлюсь, пока я не уложу тебя на спину и твои ноги не скрестятся на моей талии!

Обнажённая, Кимири вышла из отсека. Её не было минут пять, и вернулась она одетой в свою обычную одежду: светлая рубашка, тёмные брюки, сапоги на высоком устойчивом каблуке – братья-близнецы тех, что ей пришлось оставить в Лабиринте. Волосы она собрала в тугую косу.

– Итак, Ири, что мы должны сделать, чтобы я получила свои триста тысяч кредитов?

– Найти и доставить моему заказчику Залитарианский перстень.

Она нахмурила брови, чуть пошевелила губами, беззвучно повторяя название, и вдруг её прищуренные глаза, обычно фиолетовые, в редкую зеленоватую крапинку, полыхнули синим светом.

Это что сейчас такое было?! Видовая особенность? Кстати, а к какому виду она принадлежит? Она точно не элефина, но часто такой цвет глаз – это ещё и признак генетических экспериментов. Зверолюд?

Взгляд Кимири стал осмысленным.

– Ты имеешь ввиду Перстень Желаний? Его, да?

– Что? – с недоумением переспросил я.

В информации, пересланной мне на коммуникатор, содержалось название перстня и его скупое описание – чистейший бриллиант невиданной ранее во Вселенной красоты. По сведениям из древних источников, примерно в сто пятьдесят карат (уму непостижимо, как носить такой булыжник на пальце). Некоторые легенды совершенно разных рас, некогда обитавших в разных частях Вселенной, гласят: этот перстень обладает специфичными свойствами. Разведка вигов вместе с археологами отыскали отличный повод, чтобы Кимири захотела получить лёгкий заработок, а значит, и на того, кто его предлагает – на меня. Я думал, что основные сведения о перстне правдивы, Вот только сказки о его свойствах казались мне лишними. Такая бывалая авантюристка, как Уортс, на них вряд ли повелась бы.

Я пожал плечами, но реакция Кими меня удивила.

– Если это он, то у него есть ещё несколько названий. – Она возбуждённо стала перечислять: – Перстень Судьбы, Кольцо Возможностей, Запретное Кольцо… – Кими прервалась и спросила: – Твой заказчик дал тебе потенциальные координаты нахождения перстня?

Я ошарашенно кивнул.

Похоже, меня ждёт сюрприз. Кимири явно знает о моём задании больше меня.

Заметив моё удивление, она усмехнулась, вышла из отсека на пару минут, а когда вернулась, в её руках была странная бутылка – объёмное тёмно-синее стеклянное основание и длинное металлическое горлышко, плавно, с почти незаметным переходом вплавленное в стекло. Это тоже удивляло, хотя я и знал о том, что во Вселенной бесконечное число разумных видов, каждый из которых обладает своими специфическими технологиями.

– Ирзианское вино. Не хуже элейского, только стоит в разы дешевле. – Она извинилась: – Прости, напарник, на «Комете» нет бокалов. – Кими откупорила бутылку, сделала глоток из горлышка и протянула мне.

Я сделал крошечный глоток. Дранкз его знает, как этот состав мог подействовать на меня. Знания основ выживания, вбитые в меня в школе навигаторов и закреплённые в высшем командном училище, подсказывали, что пить незнакомую жидкость не стоит. Но и не выпить я не мог, иначе разрушил бы возникшую доверительную обстановку.

Кими склонила голову на бок и спросила о данных, которые мне предоставил заказчик. Я без утайки рассказал ей всё, что знал о Залитарианском Перстне, всё, что сообщили мне перед заданием.

– И это всё? – спросила она удивлённо.

– А этого мало? – вопросом на вопрос ответил я, стараясь придать голосу веселья и беззаботности.

Уортс отпила из бутылки.

– Тебя используют втёмную, Ири. Хотя координаты дали любопытные. Таких я в своих поисках ещё не встречала, их стоит проверить. – Она сделала ещё глоток, протянула бутылку мне. Первая проба вина никак на мне не сказалась, поэтому я решился глотнуть ещё. Кими сообщила то, о чём я и так догадывался: – Вся остальная информация бесполезна и слишком распространена, хотя и в узких кругах.

Узкие круги – стало быть, археологические сообщества?

Я деланно нахмурился.

– Поясни?

Она пояснила.

– Залитар – планета, уничтоженная миллионы лет назад вместе со всем живым, что находилось на ней. Залитарианцы жили тем, что добывали драгоценные камни. Они ценили их больше, чем нынешние орсийцы. Когда планету уничтожили, на ней уже тысячелетия как всё исследовали; всё, что можно было извлечь из недр, извлекли, обработали и продали. Залитарианцы делали искусные украшения. Знаешь, Дин, раз в тридцать-сорок лет на ювелирных аукционах появляются украшения, изготовленные руками давно исчезнувших залитарианских мастеров, и тогда такое украшение продаётся за баснословные кредиты. Знатоки торгуются до последнего кредита, закладывая свои катера, имения, предприятия. – Кими отпила из бутылки ещё. – Дело в том, что залитарианцы, согласно легендам, обрабатывали камни то ли неизвестным излучением, то ли материей, пока не известной современным учёным во всей Вселенной. По одной из версий, они обрабатывали камни в пятом измерении…

Тут я чуть не подавился вином, которое только что отпил, судорожно сглотнул, ладонью стёр капли с подбородка. На глазах навернулись слёзы, и я просипел:

– Подожди, подожди, во Вселенной существует всего три пространственных измерения и одно временное. При этом все четыре измерения органически связаны друг с другом в единое, являясь почти равноправными… в определённых рамках. – Я осторожно спросил: – То есть ты утверждаешь, что залитарианцы открыли пятое измерение?

Кими пожала плечами.

– Это не я утверждаю, так гласят несколько сказаний.

Признаюсь честно, я не ожидал от обычной контрабандистки таких познаний. Она рассказывала о Залитаре очень интересно, я видел, что эта тема ей интересна, что она ей увлечена.

– Какими свойствами обладают драгоценные камни, обработанные залитарианцами? – спросил я.

– Разными. – Кими задумчиво посмотрела в иллюминатор. Мы висели в тени неизвестной мне малиновой планеты, в атмосфере которой, похоже, было много гелия и аргона: именно эти газы обычно создают подобный цвет в электрическом поле.

Хм, интересные процессы проходят в атмосфере этой планеты.

Я давно заметил, что Уортс предпочитает удалённые от оживлённых трасс места. Кими рассказывала дальше:

– В зависимости от камня. Считается, что рубин – камень силы. Тот, кто носит этот камень, со временем становится необычайно силён физически. Сапфир считается оберегом. Тот, кто носит залитарианский сапфир, приобретает совершенную защиту: от бластера, ножа, удавки…

– Кими, ты просто мастер тянуть комету за хвост, – хмыкнул я. – Расскажи про Залитарианский перстень. – Я отпил вина.

Она рассмеялась, а потом, чуть прикрыв глаза, монотонно, подражая Мо, процитировала:

– Алмаз – камень, усиливающий энергетику существа, носящего его. Женщина, которая хочет быть желанной, даже дурнушка, станет очень любимой всеми. Охотник, носящий камень, никогда не вернётся без добычи. Считается, что алмаз может служить детектором лжи: если тот, кто отвечает тебе – врёт, камень тускнеет. А ещё легенды гласят, что у того, кто носит камень не меньше трёх дней, обязательно исполнится самое заветное желание, которое повлияет на дальнейшую жизнь.

– То есть, если в Залитарианский перстень встроен бриллиант, у нас тоже будет возможность осуществить мечту?

У меня даже ладони вспотели. Провидец Лабиринта ясно дал понять, что все мои желания исполнятся, если рядом будет Кими, а если и этот странный камень усилит эффект…

Кими прервала мои мысли:

– Перстень Судьбы – это не перстень в нашем обычном понимании, Дин, в этом-то и кроется его поражающий воображение эффект. Согласно имеющимся данным, Запретное Кольцо, Идеальное Кольцо, или Перстень Судьбы, – в этот раз она перечислила другие названия, – вырезан из цельного бриллианта. – Я поразился подготовке Кими и укорил себя в том, что сам не удосужился подготовиться. Кими пробежалась ноготками по ручному коммуникатору и запустила головидео. Старинное, двумерное, чёрно-белое. – Ни до залитарианцев, ни после такого никто никогда не делал. Несмотря на то, что с момента изготовления перстня технологии шагнули далеко вперёд, никто не смог повторить такую огранку.

Я рассматривал перстень с немым восхищением. Оказалось, что это украшение полностью состоит из бриллианта. Не было отдельной шинки, ранта, каста, накладки и вставки (когда у матери есть дар к поиску алмазов, волей-неволей научишься разбиться в ювелирных украшениях). Перстень был монолитным!

– Офигеть! – невольно вырвалось у меня.

Мы долго молча рассматривали кольцо, по очереди отпивая из бутылки, прежде чем я спросил о том, что заинтересовало меня в начале рассказа.

– Почему залитарианцев уничтожили?

– Есть несколько версий, – охотно поделилась Кими. Я заметил, что ей нравится моё внимание к тому, чем она увлечена. – По одной из них – из-за того, что те отказались делиться сведениями о пятом измерении. По другой – верхушка не могла поделить Перстень Желаний, и раса уничтожила себя в огне ядерных взрывов. Третья гласит – исчерпав собственные ресурсы драгоценных минералов, раса стала искать их месторождения вне планеты. Залитарианцы занялись добычей алмазов на одном из астероидов. Тогда-то и был найден огромный алмаз, из которого изготовили Перстень Желаний. Вот только вместе с алмазом на Залитар попал вирус. При обработке камня в пятом измерении он мутировал. Согласно легенде, вирус убивает только многоклеточные разумные организмы, при этом у мёртвого тела остаются рефлексы: нападать и есть. А глаза у мёртвых светятся синим светом. Такие «трупы» могут двигаться даже при абсолютном нуле.

Я еле подавил позыв вздрогнуть. Как высшего армейского чиновника, меня допускали ко многим военным секретам, и как-то мне и моему офицерскому составу продемонстрировали обучающее головидео, в котором команда неизвестного маяка (номер на скафах был затёрт) спасалась от мертвяков со светящимися синим глазами. Что нас поразило, так это то, что мертвяки могли шевелить конечностями и клацать изменённой челюстью в открытом космосе. Услышав рассказ Кими о живых трупах, я уверился в том, что причина уничтожения залитарианцев – этот агрессивный вирус.

Насколько я знал, элефины уже не первый год проводили эксперименты с этим вирусом в своих отдалённых от миров, где существует хоть какая-нибудь жизнь, лабораториях, но обернуть вспять вызванные им изменения им пока не удавалось. Хотя они смогли сильно затормозить процесс поражения организма.

Обо всём этом я, конечно, не собирался сообщать Кими. Не имел права. Но был должен отразить версию возникновения вируса в отчёте по этой миссии.

Бутылка ирзианского вина стала очень лёгкой – за разговором она почти опустела, – но движения Кими остались чёткими и уверенными, а речь – ясной. Разве что фиолетовые глаза то и дело полыхали синим. Возможно, я видел всего лишь отсветы от старых чёрно-белых, серо-синих головидео.