Навигаторы. Адмирал имперского флота

Яна Усова

Навигаторы. Адмирал имперского флота

Пролог

Пощёчина обожгла лицо. Голова дёрнулась. Во рту почувствовалась кровь.

– Говори! Говори, где в секторе семнадцать ваша база? – орал тот, кто допрашивал меня уже три часа.

– Меня зовут Кимири Уортс, – раз за разом упрямо отвечала я.

– Адмирал, – обратился усатый виг к стоявшему всё это время у иллюминатора Дину, – веритат на неё не действует, может, её того? Обычным способом?..

Дин молчал, а усатая тварь занесла кулак над моим лицом.

Я засмеялась: хотелось раздразнить его сильнее, и, быть может, мне бы повезло и он вырубил меня на какое-то время.

– Ты только связанных девчонок умеешь избивать, урод?

Я почувствовала, как бешенство овладело этим вигом. Мой камень считал его эмоции. Чистая ярость – и больше ничего. Его кулак остановился в миллиметре от моего носа – его перехватил адмирал. Не глядя на меня, он сообщил:

– На палубу наемников её. Мы давно не заходили в космопорт, парням необходимо снять напряжение. Проследите, чтобы осталась жива, может, после этого станет сговорчивей.

Что?! Он… он это серьёзно?!  И никаких эмоций. Голос бездушный. Нет! Не могу поверить – любимый мужчина, который боготворил меня (мой камень это считывал все последние месяцы), теперь отдаёт меня на растерзание своей солдатне?! А была ли тогда любовь?

Только сейчас ответ стал очевиден. Нет. Он работал под прикрытием. Нужно было обаять меня, обольстить, втереться в доверие. Очень горько было осознать, что у него получилось. Он узнавал и вынюхивал мои секреты, места расположения моих знакомых и друзей, что зарабатывают они не так, как он, – многие из них были перевозчиками, но иногда помогали настоящим контрабандистам.

Меня сдёрнули со стула и повели к лифтам. В душе всё умерло. Внезапно я успокоилась.

Сегодня я умру, и сегодня я своими руками убью свою любовь, сегодня погибнет легендарный Потрошитель, сегодня исчезнет флагман имперского флота. Любимый, у меня есть прощальный сюрприз.

Двери лифта открылись, меня толкнули в спину, и я практически упала в объятия какого-то мужчины. Он подхватил меня, а затем улыбнулся, глядя на мои связанные руки.

– О, адмирал решил позаботиться о нас.

Этот зверолюд стал мусолить мне шею.

У меня для тебя сюрприз, дорогой, я умею драться и со связанными руками.

Я пнула его в промежность. А когда он взвыл, схватила пальцами за ноздри и резко дёрнула руки вверх. Послышался треск, и зверолюд заорал. Из отсеков начали выбегать мужчины разных рас.

Дранкз волумский, сколько же вас тут?!

Послышался смех.

– Так тебе и надо, кучерявый, малышка любит сильных.

Солдатня окружила меня. Я отступала, то и дело пытаясь достать ногами самых ретивых. Внезапно упёрлась спиной во что-то мягкое и большое.

– Попалась, – послышался над ухом чуть шипящий голос, – мои руки дёрнули вверх, рубашка затрещала на спине.

Нет! Нет! Я не переживу этого. Меня снова пытаются изнасиловать! Ненавижу!

Сердце бешено застучало, а перед глазами всё резко стало синим. Мужчины на секунду опешили и отступили, но тот, кто стоял позади и удерживал меня, прошёлся лапой по голой груди. Моя рубашка ошмётками свалилась к ногам.

Увидев мой пирсинг, эти мужчины превратились в зверей. Я всегда знала, что небольшие фаридиевые колечки в моей упругой груди возбуждают мужчин, видела, как они возбуждали ЕГО… Но никогда не думала, что сейчас пирсинг сослужит мне такую службу.

Пора!

Я прикрыла глаза, и синева вокруг чуть померкла. Когда открыла, увидела, что по коридору к нам приближается такая знакомая воронка. Только обычно я открывала её в космосе и никогда – на планете или тем более на корабле или станции. Послышались крики. Кажется, кого-то потянуло в воронку, но он успел ухватиться за ручку двери отсека.

Ну же… давай, ты первый выйдешь в чёрную, манящую, безжалостную пустоту без скафандра.

Внезапно воронка закрылась. Я нахмурилась и открыла ещё одну. Она почти мгновенно схлопнулась.

Ну ладно, я могу ещё пять.

Но и они закрылись!

Позади послышался шум – я оглянулась. А… сам адмирал пожаловал. Он побледнел.

Погибнем вместе, любимый.

Я открыла вокруг нас двадцать пять воронок, но они снова схлопнулись. У адмирала шла носом кровь, он на огромной скорости мчался ко мне, срывая свой китель. Остановился передо мной, накинул китель мне на плечи.

Так тоже неплохо, умрём, глядя друг другу в глаза.

Я сунула руку в карман, намотала верёвку с камнем на пальцы и попыталась снова открыть воронки, кажется, шестьдесят три. Но вдруг почувствовала укол в шею. Перед тем как я потеряла сознание, мой камень сообщил, что Потрошитель растерян.

– Да кто же ты такая, Кими?

Глава 1

Кимири (Кими) Уортс

Бум-бум-бум, тутудум-тутудум-тудум, цтыкыдым-цтыкыдым-цтыкыдым. Ритмичный грохот музыки практически заглушал возгласы танцующих, перебравших алкоголя, спорящих с охраной гостей и вопли землянина, подзадоривающего местную публику. Никогда не слышала о таком мире, но этот гуманоид всем говорил, что его похитили с планеты, именуемой очень странно – Земля. Землянин лихо управлялся с пультом диджея и очень умело менял музыку. Что-что, а музыку он подбирал классную.

В заведении «Мерзкая шлюха Шилье» было, как всегда, шумно. Всегда поражало название этого кабака. Оно просто отвратительное. Шильенские шлюхи, между прочим, очень привлекательные, нежные, уравновешенные, дорогие женщины, имеющие точки соприкосновения с мужчинами многих рас. Кусаку Имнира, владельца кабака, часто спрашивали, почему он назвал так своё заведение, и тот обычно отвечал:

– Все шлюхи мерзкие, почему бы шлюхам с Шилье не быть такими?

Ну да, так и поверила. Думаю, Имниру приглянулась одна из куртизанок с Шилье, на которую у него через какое-то время перестало хватать кредитов, и дамочка, скорее всего, заявила: «Нет кредитов – нет любви».

В «Мерзкой шлюхе Шилье» всегда собиралось много разного отребья, как и разномастных пилотов в поиске заработка и приключений на свой зад (лично мной замечено: чем больше кредитов предлагает заказчик, тем выше уровень риска). А ещё контрабандистов, к которым можно смело приписать и нас с Мо (есть хочется, знаете ли; «Кометочку» обслуживать нужно, что-то откладывать на мечты; ну и родителям подкидывать).

Здесь, в заведении Кусаки Имнира, по слухам, бывают и капитаны пиратов. Этих ублюдков ненавидят все. За их головы в разных галактиках, в зависимости от курсов валют, дают от пятисот тысяч до нескольких миллиардов кредитов. Если эти твари и появляются тут, то анонимно. Или применяя стоящие дофигаллионы кредитов квантовые маски. Говорят, изобретение этих масок ещё пару десятков лет назад считалось невозможным. Кстати, грань между пиратством и контрабандой очень тонкая, почти прозрачная.

Ещё в «Мерзкую шлюху Шилье» захаживают страховщики, ищейки, детективы, дознаватели и заказчики разного рода услуг. Кто-то из них ищет пропавших друзей, родных, родных и друзей заказчиков; кто-то – следы не дошедшего до заказчика груза; кто-то хочет лично посмотреть на пилота и его транспорт, чтобы убедиться, что заказ будет выполнен. А кто-то разыскивает пути к базам контрабандистов.

Наше негласное братство сурово. Раскроют наши базы – и мы погибнем. Но при этом мы заинтересованы в том, чтобы находить пропавших без вести соратников. Лучше убедиться, что один из нас стал трупом, а не тем, кто сдал своих вигам, получил за донос кредиты и теперь попивает элейское вино на пляжах Арина. Так что нашим проверкам подвергаются все, кто попадает в поле зрения своеобразной службы безопасности Серванеса. Хочется жить. И жить комфортно. Вот только в последние пару лет активизировался Потрошитель – новоявленный навигаторский имперский выкормыш, который провёл успешные для этого дранкзова вида операции. И мы, честные (ну, почти) транспортировщики (иногда контрабандисты), вздрогнули. Потрошитель, хоть и косвенно, заставил нас начать детально разбираться в заключаемых контрактах, вчитываться в каждое слово, каждую запятую, воспринимать любую орфографическую ошибку как повод для заказчика уйти от ответственности, подставить нас. Неточности в контрактах стоили нашим ребятам не только их имущества – кораблей и застрахованных грузов, но и в некоторых случаях жизней (знаменитые в наших кругах подставы Потрошителя). А ещё он заставил нас перестать доверять. Любой мог оказаться врагом. Уж больно большое искушение для некоторых – получить миллион кредитов за достоверные сведения о членах контрабандистского братства и десять миллионов кредитов за достоверные сведения о нахождении схронов или баз.

Как-то отец прислал головидео сражения в неизвестной системе. И после его просмотра я решила, что обойдусь без внимания этого навигаторского отморозка.

Сам бой длился почти три часа. Сначала пиратский флот вступил в сражение, но крейсер вигов очень быстро расправился с флагманом пиратов, при этом сам не пострадав! Сложилось впечатление, что он укрыт неизвестным полем. Совсем уж фантастическим: в крейсер попадали – и очень часто, – но энергетические сгустки, нёсшие с собой смерть, как будто стекали с него. Звенья перехватчиков вигов яростно вгрызались в пиратский флот. То тут, то там возникали вспышки. Гибли пираты, гибли перехватчики.

Через какое-то время пиратский флот дрогнул и начал отступать, многие корабли пострадали. Но виги продолжили планомерно уничтожать врага. Кто-то попытался сдаться, подав известный во всей Вселенной световой сигнал – «Я сдаюсь». Несмотря на это корабль, подавший сигнал, был уничтожен.

Однажды Потрошителю стало известно местоположение небольшой станции контрабандистов. От неё ничего не осталось. От нескольких семей, проживавших там, – тоже. Их никто и никогда больше не видел.

Я следила за новеньким парнем в комбинезоне пилота. Если он тут ошивается уже битых полтора часа, значит, кое-какие проверки уже прошёл. Пилоты любили комбинезоны.

Наверное, в них удобно. Особенно парням. Хочешь справить нужду – расстегнул полностью, достал шланг – и готово. Нам же, девочкам, надо этот комбинезон почти полностью стаскивать для тех же самых целей. Так что нет, никаких комбинезонов в моей жизни, тем более сегодня.

Вечер мог начаться прекрасно, а вот закончиться – как угодно. Не раз я спасалась бегством или держала оборону, ожидая, пока Мо пригонит мою «Кометочку» в точку, удобную для телепортации. Иногда прямо в транспортнике приходилось укладываться в амниотическую капсулу, и Мо давал искину команду притвориться заброшенным кораблём. Мо не мог далеко увести «Комету», только я могла совершить прыжок – так я называла то, что даровала мне природа. Я умела, только пожелав, построить воронку – так мы с Мо это называли – и оказаться на другом конце Вселенной.

Выкусите, навигаторы, не одни вы можете строить свои быстрые переходы!

Парень, за которым я следила, иногда подходил к вроде бы случайной группе выпивающих или просто разговаривающих между собой и что-то спрашивал. Многие на него подозрительно косились и качали головами. Парень как парень. Гуманоид – как я, или как зверолюд, или как элефин, только не ушастый. Волосы тёмно-синие, такие же брови. Чуть длинноватый нос и оранжевые глаза. На мой взгляд, ему стоило бы провести коррекцию внешнего вида. Уж слишком он привлекал внимание – больно запоминающийся.

– Привет, Кими. – Ко мне за столик плюхнулся Фирт, сиарксиец. Он мотнул в сторону парня обеими головами. – Очередной дознаватель?

Идиотский вопрос.

– Понятия не имею. Может, новый заказчик?

Да, кредиты нам с Мо не помешали бы. Кончаются картриджи в капсуле. А ещё пройти бы техническое обслуживание катера: скорость отклика рулей упала, а это смертельно опасно.

Хорошо было бы отправить кредитов и приёмным родителям: именно они воспитывали меня после того, как погибли мои родные мама и папа почти одиннадцать лет назад.

В последнее время с заказами не везло. То груз неожиданно «портился», то кто-то перебивал цену, то вообще заказчик передумывал сотрудничать, ссылаясь на мой небольшой опыт в перевозках грузов.

Синеволосый оказался простачком.

Он совсем идиот – так бесстрашно подходить к выпивающим минирианцам? Сумасшедший! Он что, совсем не знает, куда сунулся? Даже если он не шпион, не дознаватель, не провокатор, его всё равно попытаются ограбить и убить.

Парень уже не раз скользнул по мне взглядом. С расстояния я его эмоций различить не могла. Слишком много разных существ находилось вокруг. В таких случаях мой камень, вдетый в ухо среди бесчисленного пирсинга, сбоил.

Я заметила, как синеволосый достал несколько кредитов из кармана и положил на стол перед барменом. Опустила взгляд вниз и замерла.

Да его карман просто набит кредитами!

Дождавшись, когда синеволосый снова посмотрит на меня, я призывно улыбнулась. О да… я знаю, как действую на многих мужчин. Невысокая хрупкая блондинка с фиолетовыми глазами, чуть вздёрнутым носиком и пухлыми губками. Сегодня на мне был топ, без бюстгальтера. Конечно, я сделала это нарочно: ни один мужик не мог не обойти взглядом пирсинг на сосках, который явно проступал через топ. Вот и этот просто поселился взглядом на моей груди.

Местные парни давно перестали связываться со мной и зачастую называли меня ядовитым цветочком. Первый, кто попытался залезть в мои трусы без моего согласия, стал удобрением.

Я прилетала сюда для поиска заказов, именно тут находила своих самых удобных и самых состоятельных заказчиков. И я никогда не спала с ними. Какие бы деньги за это ни предлагали.

– Фирт, – обратилась я к сиарксийцу, – сходи погуляй, а?

Он, глянув на мою добычу, рассмеялся и выскользнул из-за столика.

Синеволосый растрёпанный парень с кучей наличных двинулся в мою сторону. Вот тут я и поймала его эмоции. Стало немного стыдно за то, что я собиралась сделать, но, раз этот малыш нашёл этот кабак, он явно не был милым и пушистым. К тому же он прошёл первичную проверку безопасников Гуаварино – главы серванских контрабандистов. От парня веяло восторгом и, что ожидаемо, желанием. Он присел за мой столик, улыбнулся и представился:

– Дин Ири. Ищу того, кто сможет провезти груз через пограничников виниакийцев, вигов и елимцев.

Я мгновенно проложила в голове маршрут и ехидно спросила:

– В Бутылочный Войд, что ли, собрался?

Парень снова улыбнулся, от него пришла волна предвкушения. Да я и сама сейчас могла бы распространять такие волны.

Извини, лапуль. Позаимствую твои кредиты и даже убивать не стану. Надеюсь, ты оценишь щедрость моей души и больше с такими милыми на вид девочками, как я, связываться не станешь.

– Вижу перед собой профессионала. Ну так как, возьмёшься?

– Я знаю этот маршрут, – согласилась я, – и особенности пограничных заслонов тоже. Не проще ли заплатить за ввоз… чего ты там пытаешься ввезти в Войд?

Он еле слышно произнёс:

– Землиранская билага.

– Это же запрещённый там груз! – выдохнула я. Теперь я засомневалась: а точно ли этот малый прошёл проверку и не шпион ли он или провокатор?

Землиранская билага – это такой цветочек. С нежным, тонким ароматом, довольно красивый. Вот только на одной из планет Бутылочного Войда этот цветок в условиях местной атмосферы начинает развиваться не так, как обычно. Он очень быстро размножается, забивая собой всю флору планеты, погибают в том числе и культуры, которые местные выращивают как пищу. В последний раз, когда билага попала в этот мир, она успела уничтожить треть урожая целой планеты! Заражённые области опрыскивали с воздуха мощными концентрациями гербицидов, и эти земли на много лет стали непригодными для земледелия.

– Нужно обсудить детали. – Я нарочито оглянулась.

Теперь я просто обязана отжать его кредиты. Если ему будет нечем заплатить аванс за контрабанду этой гадости, быть может, он хорошо подумает, стоит ли идти на такой огромный риск.

– Тут даже из стопок, – я посмотрела на рейцу, к которой не притронулась, – растут уши. Ты же не хочешь, Дин Ири, – хмыкнула я, – чтобы твоя миссия провалилась?

Парень кивнул.

– Где?

– На моём корабле. Не боишься оказаться на моём корабле?

Он усмехнулся:

– Я умею за себя постоять… – Поднял синюю бровь.

Он что, правда думает, что я представлюсь ему? Наивный.

Я встала из-за стола и пошла к выходу, покачивая бёдрами. Уверена, этот Дин рассмотрел мою упругую попу в обтягивающих штанах из тонкой, но очень прочной цирвейской кожи. На ногах у меня, как всегда, были сапоги на высоком толстом каблуке. Мне следовало казаться беззащитной. Я редко носила с собой оружие. Почти не носила. В таких вылазках, как сегодня, смазывала кожу нейропаралитиком, который действует на большинство рас.

За два тюбика этого средства я заплатила, как за подержанный катер, но оно того стоило. Сначала я наносила нейтрализующий действие яда крем, затем сам нейропаралитик. Он действует на поражённого всего пятнадцать-двадцать минут. Зачастую мне этого хватало, чтобы успеть унести ноги. Но не позднее, чем через три часа, состав требовалось смыть, иначе паралитик начал бы воздействовать на меня. Неприятная штука. И опробовала я его действие в самый неподходящий момент: когда отбивалась от тех, кто решил поживиться за мой счёт – от банальных грабителей. В какой-то момент во время драки у меня повисла рука, затем вторая. А потом отказали ноги – и я кулем свалилась наземь, на радость грабившим мужчинам и женщине. Меня обобрали до нитки в самом прямом смысле слова – даже трусы сняли. Хорошо, что коммуникатор не смогли отцепить – у грабителей было немного времени, а снять заблокированный комм не так уж и просто. Как только действие паралитика прошло, я, матерясь, вызвала Мо. Больше всего было жаль сапоги. Я всегда шила их на заказ, со встроенными в заднюю часть каблуков кинжалами; в голенищах умещались метательные ножи; внутри полых каблуков хранилось множество полезных вещей – отмычки, инструменты для вскрытия электронных замков, два куска пищевой плитки, антибиотик, носовые фильтры, одна крупная кредитная купюра.

Мы вышли на улицу и свернули за угол. Было прохладно. Соски затвердели, ткань на топе натянулась. Я чуть опёрлась на стену. Облизнула губы и улыбнулась. Мой призыв поняли правильно. Дин подошёл ближе, обнял меня за талию и поцеловал. Я приоткрыла губы, приглашая его. Целовался этот Дин великолепно. Он чуть приподнял ткань топа и погладил обнажённую талию руками.

Ммм, как же хорошо!

От парня исходили волны нежности и желания. На секунду я даже подумала пренебречь принципом – не спать с заказчиком, – но это было секундное помешательство, вызванное умелыми ласками и поцелуями. Я зарылась в короткие волосы руками. Тёплые губы оторвались от моих и прошлись по шее, опустились до груди и через топ слегка сжали сосок.

Что происходит?..

Никогда даже не думала, чтобы вот так отдаться незнакомому мужчине. Внезапно захотелось большего – узнать его. Захотелось, чтобы мы вместе просыпались, чтобы вместе строили будущее. Вдруг Дин стал оседать на тротуар. Началось действие паралитика. Странная эйфория прошла. Но мне стало жаль этого парня. Я быстро обыскала его карманы. Забрав все кредиты, наткнулась на какую-то пластиковую штуковину.

Электронный ключ? Накопитель информации? Заберу себе. Потом разберусь. А если нет – знаю, кому можно отдать.

Вызвала флаэр, с трудом погрузила в него незадачливого искателя приключений в опасном Бутылочном Войде и оплатила его путешествие до космопорта.

– Поверь, так будет лучше, останешься целым, – напутствовала я Дина, смотря в его очень злые глаза. Сейчас от него исходили волны бешенства и злости. Говорить он не мог.

Сама я телепортировалась на «Комету». Села в пилотское кресло и отправилась в тень третьего спутника, чтобы, укрывшись от любопытных взглядов, построить воронку и нырнуть туда. Она вывела меня к крупной станции, где я снимала небольшую квартирку на семнадцатом уровне.

– Ты нашла клиента, Кими? – спросил Мо, моя нянька, мой служащий, мой единственный друг. Железный друг. Мо – робот. Не знаю, кто сделал эти настройки, но Мо умел шутить, давать советы, сочувствовать.

– Не то чтобы… Но кредиты на ремонт нашей «Кометы», – я ласково погладила панель управления транспортника, – у нас теперь есть.

– Украла, стало быть, – уточнил Мо.

– У меня нет совести, дорогой, – последнее слово я произнесла ехидно. – Забыл? Я променяла её на ячейки для твоей памяти.

– Но сейчас ячейки не нужны, можно честно отработать заказ.

– Очень рискованный заказ, Мо, – серьёзно возразила я. – Да, дорогой, но очень рискованный.

Для таких транспортников, как мой, на этой станции не предусмотрели причальный док, так что за мной прилетел вызванный бот-челнок. Я вошла в шлюз, дошла до лифта и поднялась к себе, чтобы смыть с себя остатки нейропаралитика.

Я стояла под душем, за расход воды на который довольно много платила на этой станции, и вспоминала поцелуи и эмоции того парня – Дина. Меня так и тянуло в космопорт на Авирее, где я оставила его. Чувство неправильности охватило меня. Я помотала головой – влажные волосы неприятно прилипли к телу.

– Мне никто, кроме родителей и Мо, не нужен.

Но из глаз почему-то полились слёзы. Я подставила лицо под тёплые упругие струи, в голову лезли дурацкие мысли. Мысли о прошлом.

***

Мне четырнадцать. Я сижу в каком-то крошечном отсеке, в темноте. Не помню, как оказалась здесь, не помню маму и папу, мне очень страшно. Вдруг свет вспыхивает, входит женщина. Я не знаю, кто она. Она присаживается передо мной на корточки и говорит:

– Кимири, я – госпожа Анэйшэ. Должна сообщить тебе грустную новость – твои родители погибли. Но у твоей мамы есть сестра, и она согласилась тебя удочерить, сейчас я везу тебя к ней.

Я всхлипнула и кивнула, а затем жалобно спросила:

– Почему я не помню папу и маму? Я не могу вспомнить их лиц и как их звали! Почему я ничего не помню?

– Это реакция организма на сильный стресс. – Анэйшэ погладила меня по голове и попыталась приободрить: – Пройдёт время, организм восстановится, и ты обязательно вспомнишь своих родителей.

Анэйшэ участливо улыбнулась.

***

Мои новые родители проживали на небольшом планетоиде, укрытом от мира в коконе астероидного поля. Только иногда в поле открывался проход, так называемый коридор, и только тогда можно было стартовать с планетоида или сесть на него. Не могу сказать, что моё отрочество прошло уныло или безрадостно. Приёмные родители если и не любили меня, то заботились обо мне. Как таковой, школы на Серванесе не было. Родители настояли, чтобы я обучалась по учебным программам дома, но сдавать экзамены мне приходилось очно. Мне легко давались точные науки. Нет, я не блистала в них, просто они вообще не казались проблемой, мне не приходилось долго и занудно заучивать формулы или доказывать теоремы. Я просто прослушивала урок, и его мне хватало, чтобы потом без проблем выполнить закрепляющие задания. А вот выбором остальных предметов для «полноценного» (по словам мамы) образования родители удивили. Мне пришлось изучать законодательные основы миров – между прочим, углублённый курс! – и историю развитых миров (да их же сотни тысяч!); литературу миров Вселенной (а-а-а!!!). Мне казалось, моя голова распухнет от такого объёма знаний и станет похожей на голову итруве. На Серванесе обитают такие инопланетчики, у них мозг – что-то вроде мышцы. Чем больше тренируешь, тем больше он становится, тем сильнее увеличивается голова. У этого вида в генетику природой заложена мягкость и подвижность костей черепа.

Долго я сопротивлялась и изучению способов выживания.

– Что я такого вам сделала? – рыдала я. – Почему вы на пять месяцев отправляете меня на какие-то мучения?

Слёзы были настоящие. В тот момент мне, шестнадцатилетней девушке, очень нравился мальчик-орси. Высокий, худощавый, с потрясающе красивыми чёрными волосами, бездонными чёрными глазами, гладкой бледной голубоватой кожей. Мой первый поцелуй (а потом и следующие штук двести) случились именно с этим парнем, и я совершенно не желала расставаться с ним!

Только гораздо позже, когда эта ранняя влюблённость давно прошла, я поняла, зачем мама и папа устроили мне курс по выживанию. Они оберегали меня, ведь у меня практически не было шансов родить ребёнка от орси (у них очень специфическое оплодотворение), а это значило, что в семье потенциального жениха меня никогда не примут.

Инструктора по выживанию я и ещё двадцать девчонок разных рас, родители которых решили, что им, как и мне, нужен этот курс, ненавидели всей душой. Эта похожая на швабру, тощая, некрасивая, волосатая, горластая женщина-нава с Дапренава – планеты-пустыни – муштровала нас нещадно. Она была полугуманоид, полупресмыкающееся. Руки, ноги, голова – как у гуманоидов, а вот тело ниже бёдер – скользкий длинный чешуйчатый хвост.