Навигаторы. Адмирал имперского флота

Пять! – пять дранкзовых месяцев я толком не мылась, не расчёсывалась, нормально не ела, одевалась в обноски. После прилёта домой большую часть волос мне пришлось остричь, потому что они превратились в войлок. Но после этого курса я спокойно могла присесть под чахлый кустик, не скрывающий совершенно ничего, вместе с десятком таких же девчонок – жертв несварения из-за неправильно приготовленной гигантской гусеницы. По прилёту на Серванес я стала весить на четверть ниже нормы. Вернулась чёрной (на солнце обгорела не один десяток раз) и умеющей добывать огонь из продуктов жизнедеятельности земноводных, которых научилась ловить, потрошить и готовить. Именно там, на этих курсах выживания, я научилась метать холодное оружие из любого положения, в любую движущуюся цель с дистанции восемь метров. Именно на этой практике я научилась пить любую воду.

– Всех ваших сожителей, – наш преподаватель по выживанию ослепительно улыбнулась своими кривыми жёлто-коричневыми зубами, – вылечат в амниотической капсуле.

В общем-то, так всё и было. Пару десятков разных видов глистов из меня извлекли в течение недели лечения в амниотической капсуле. После этого я стала похожа на пособие по изучению типовых гуманоидных скелетов. Мама рыдала, когда я вернулась из медицинского центра по окончании практики.

Больше всего я обожала уроки пилотирования. Они были обязательными у всех проживающих на нашем планетоиде. У нас даже была лётная школа. И как я поняла позже, школа преподавала на хорошем уровне. В первом полугодии мы детально, до мельчайших подробностей, до самого мелкого шурупа, до самой крошечной управляющей платы разбирали устройство наших летательных аппаратов.

Огромный, пугающий своим внешним видом сах проплывал между рядами, когда мы собирали или разбирали какой-нибудь узел корабля класса «корвет». Наш лётный препод тяготел к этим кораблям. Все примеры он разбирал на кораблях этого класса. Впрочем, это было неплохо. Многие суда Серванеса переделывали из военных корветов разных рас. Их предпочитали из-за характеристик: небольшие, всего сто-двести метров в длину, очень манёвренные, относительно дешёвые и относительно несложные в эксплуатации.

На практических уроках сах рассказывал, тыкая конечностью в то, что кто-то собрал неправильно, к каким последствиям это приведёт:

– Если ты закрепишь этот датчик так, как планируешь, Уортс, то ремни пилотского кресла разрежут тебя пополам.

Упс! Я сглотнула и пошла изучать методичку заново. Минус один балл за подглядывание.

Тренажёрные кабины оказались с полным погружением. Первое время, когда мы отрабатывали на них аварийные посадки, я и все мои одноклассники выходили с воняющими мокрыми штанами. А как же иначе, если в кабине, когда ты падаешь на планету, визжит сигнализация, пламя лижет твои руки (пламя ненастоящее, а вот ожоги – очень даже), тебя трясёт, а в наушнике орёт инструктор?.. Секунда – и поверхность приближается с огромной скоростью. А-а-а! Бах!

Постепенно аварийные посадки мы разобрали, и все сдали зачёт.

Сах считал, что зачёт по аварийным посадкам ниже, чем на «пять», сдавать нельзя. Я девять раз приходила на пересдачу. Это ничего, рекорд по пересдачам побил мясистый цветниец – двадцать восемь раз. Но даже он сдал экзамен.

А потом мы просто пилотировали на тренажёрах, отрабатывая штатные взлёты, посадки. Летали даже с построением «клин», «колонна», «пеленг». А вот действительно вылететь в космос не представлялось возможным. Почти.

Наша система закрыта астероидным коконом, впрочем, плюсы тоже есть – у нас чужаков не любят. Чужак – это чаще всего неприятности, и неприятности большие.

На восемнадцатилетие родители подарили мне «Комету»! Не новый, но очень манёвренный транспортник с небольшим трюмом, тремя жилыми отсеками, крошечной кают-компанией и удобной пилотской кабиной. Мы с отцом облазили все его закоулки, протестировали все системы. Кое-чем папа остался недоволен, и через месяц, когда окно в метеоритном коконе открылось, нам доставили груз – новый синтезатор пищи, новые платы для рулевого управления и гидравлическую жидкость.

Как только «Комету» привели в достойное состояние, я ринулась искать заказы. Уже давно поняла, чем живут мои родители, чем живёт большинство семей на планетоиде, но для себя такого риска не желала. Планировала просто перевозить грузы на небольшие расстояния. С жестокой реальностью столкнулась практически сразу: никто не желал отдавать прибыльный контракт на перевозку груза между соседними системами неизвестному новичку, только-только получившему аккредитацию пилота. Один скромный заказ я получила через два месяца ежедневного мониторинга разных предложений. Когда посчитала, что останется лично мне после транспортировки груза, то приуныла. Пять тысяч кредитов. Всего пять! Их не хватило бы, чтобы снять жильё, а ведь ещё нужно было обслуживать «Кометочку» и покупать расходники, например картриджи для установок выработки воздуха, воды, кормосмесь для синтезатора пищи.

Ничего не поделаешь – пришлось нарабатывать авторитет. В тот раз всё прошло хорошо. Меня не попытались обмануть ни заказчик, ни тот, кому я доставляла груз. Возможно, потому что я заплатила все необходимые пошлины, уложилась в сроки, да и стоимость груза была невелика. Я быстро прикинула, сколько получила бы, обойдя таможни и не страхуя груз. Захотелось выругаться. Двадцать тысяч кредитов!

Так и перебивалась случайными заработками, пока… Пока у меня прямо в космосе не сдохли отводящие тепло реактора элементы. Хорошо, что сработала защита, иначе я бы стала хорошо прожаренной контрабандисткой. Сигнал о неполадке горел уже четвёртый месяц, а мне все ещё не хватало нужной суммы, чтобы арендовать жильё и не ютиться в крошечном жилом отсеке «Кометы», чтобы купить ремонтные детали. И вот теперь я не могла запустить двигатель. Я находилась в стороне от обычных маршрутов, поэтому следовало просить о помощи. Было очень страшно. На сигнал мог отозваться кто угодно, в том числе любители лёгкой наживы. К моему ужасу, так всё и произошло. Когда включила монитор, на меня смотрел мужчина – грубые черты лица, прямой нос, щетина на подбородке, чёрные глаза.

– Капитан Кравир, – представился он. – Транспортник 17Ор-ДиЛ-0014-с. Кому нужна помощь?

– Капитан Уортс, транспортник При-145-ХЗ-в-11, транспортирую мелкие грузы. Вышли из строя отводчики тепла.

Мужчина ухмыльнулся, увидев меня, а у меня по спине поползли мурашки. Дранкз волумский, я пятой точкой почувствовала неприятности.

– Добро пожаловать на борт нашего транспортника, капитан Уортс, – произнёс он.

Я кивнула и шагнула в сторону шлюза, прихватив с собой бластер. Было очень наивно полагать, что бластер сможет помочь отбить нападение. Я просто не успела им воспользоваться. Меня скрутили, зажали рот, вырвали из рук оружие и куда-то понесли. Попыталась закричать и укусить руку, зажавшую мне рот, но вокруг слышались лишь сопение, довольное урчание, смешки. Волны эмоций нападавших заставляли ужасаться. Похоть. Только удовлетворение похоти.

Капитан Кравир появился, когда я уже была без одежды. Разорванная в клочья, она валялась на полу трюма. Я извивалась, как могла, но пятеро здоровых мужиков без оружия не одолеть, как, впрочем, и с ним, они ведь со скоростью света разоружили меня! Капитан уставился на мои проколотые соски (пирсинг я сделала наперекор родителям, когда мне было шестнадцать, потому что они не пустили меня на Пирфаниские гонки). Этот огромный мужчина сглотнул и предоставил мне выбор: или я становлюсь игрушкой команды и потом, если выживу, меня продадут в какой-нибудь бордель; или я становлюсь только его постельной грелкой, и тогда команда меня не посмеет коснуться. По-моему, выбор очевиден.

– С-с-с с тоб-бой, – ответила я, дрожа от ужаса и пытаясь руками прикрыть наготу.

– Кравир, ты обещал нам, что первая самка, которая попадётся, будет для команды, – взбесился иркашерианец. Он бросился на капитана и упал. Мёртвый. Его мозги разлетелись по всему отсеку.

Капитан ощерился, и от него пришла волна превосходства. Он рявкнул:

– Я же сказал, что она моя!

Меня отвели в отсек, где выдали больничную робу и велели вымыться.

Лёжа на широкой постели в отсеке капитана, я почти не дышала, прислушиваясь к шагам. Вот дверь отъехала, и Кравир ввалился в отсек. Я сжалась. Он, не глядя на меня, проследовал в душ, а потом, не одевшись, шагнул в сторону кровати. То, что я успела рассмотреть, повергло меня в шок.

Он же разорвёт меня!

Я зажмурилась и услышала приказ:

– Сними одежду, милашка, я не собираюсь терпеть в своей постели одетых девиц.

Я сглотнула, села на кровати и дрожащими руками стянула больничную пижаму. Мужчина поднял пальцами мой подбородок и провёл большим пальцем по моим губам.

– Я… я… никогда… я…

Он склонил голову вбок, и от него внезапно пришла сначала волна понимания, потом волна сдерживаемого восторга и… немного… нежности?

– Ложись спать, милашка, я устал как космопортовый грузчик.

Я кивнула и быстро завернулась в одеяло. Услышала смешок.

– Не так быстро, милашка.

Он отобрал у меня одеяло и придвинулся ближе. Обнял за талию, и я почувствовала, как меня коснулось ЭТО.

– М-м-м, от тебя приятно пахнет чистенькой девочкой, милашка.

Он завозился, устраиваясь поудобнее, а после уснул. Кажется, я задремала только к концу ночи.

Моя первая близость случилась через неделю после того, как я оказалась на транспортнике Кравира. Как ни странно, но он оказался внимательным и чутким. Противно не было, как и очень (как об этом говорят) хорошо. Очень хорошо стало со временем. Благодаря этому мужчине я научилась понимать себя, свои потребности, научилась не только получать удовольствие, но и дарить его. Со временем я стала полноценным членом команды транспортника 17Ор-ДиЛ-0014-с. Полноценным членом команды контрабандистов. От судьбы не уйдёшь. Я бы не сказала, что любила Кравира, это было скорее чувство привязанности, благодарности. Ведь всему, что умею, я научилась у него: читать карты, изобретать трюки, чтобы проскочить между патрулями пограничников и таможенников. Он научил меня драться. Начав тренировки, первые недели я постоянно ходила в синяках. Кравир не разрешал избавляться от них.

– Телесная боль – самый лучший учитель, милашка, – говорил он, рассматривая длинные продольные синяки на моих бёдрах и попе – следы от палки, которой он меня отходил, потому что оказалась не такой быстрой. Пришлось научиться ещё и бегать. А ещё пользоваться отмычками, вскрывать замки и потенциальные кандалы. Путь контрабандиста почти всегда приводит к каторге или тюрьме.

Как-то, спустившись на очередную планету, мы гуляли по огромному местному рынку. Своих денег у меня почти не было. Кравир давал всё, что мне требовалось и чего хотелось. Всё, кроме свободы. Он по-своему любил меня и отпускать не желал. Внезапно нас окружили мужчины в серо-голубой форме.

– Капитан Кравир, вы арестованы за контрабанду оружия, специй и ароматических веществ.

Мы всегда знали, что подобное может произойти, поэтому всегда были наготове. Кравир, выпустив мою руку, двинул в челюсть одному мужчине и пнул другого, я выхватила свой тазер и успела уложить ещё одного, а потом Кравир негромко скомандовал:

– Бежим!

Пока мы петляли меж магазинов и лавочек, Кравир через коммуникатор приказал команде:

– Все в космопорт, никого ждать не буду, меня опознали.

Позади послышался гомон. Оглянулась – погоня. Кравир сильнее сжал мою руку, и мы рванули быстрее. Мы сбежали из того негостеприимного мира, наш катер, на котором мы спустились на планету, потрепали, а я сделала вывод: маскировка, отличная физическая форма и судно в хорошем состоянии могут спасти жизнь.

Однажды Кравир решил попробовать новый вид деятельности – поиск древностей. Мы должны были отыскать какую-то древнюю статуэтку, божка почти вымершей цивилизации. Всё осложнилось тем, что статуэтку несколько раз перевозили, и теперь у нас были сведения о пяти «достоверных» местах её пребывания. Нам надлежало все эти места проверить, найти статуэтку и передать заказчику. Единственное условие – подлинность проверит специалист заказчика. Кравир идиотом не был и настоял на независимой экспертизе. А потом началась адская, кропотливая работа. Данные о статуэтке мы искали во множестве источников, пытаясь выяснить, в каком месте она вероятнее всего находится. Проверять все пять мест Кравиру не хотелось, чем меньше затраты на миссию – тем выше прибыль. Судя по мечтательной улыбке Кравира, прибыль обещала быть немаленькой. Заказчик не скупился, предоставлял нам копии всех запрошенных документов, среди которых нашлись даже деревянные таблички, на которых не обнаружилось и намёка на буквы или цифры – только примитивные рисунки. Мы два месяца всей командой рылись в архивах, сверяли карты звёздного неба, старинные и современные.

Кравир начал нервничать. Он думал, что это будет лёгкая прогулка, но оказалось, что один из храмов тщательно охраняется местными, и туда мы не смогли попасть. Потратили ещё месяц, чтобы определить, кто глава храма (это тщательно скрывалось), и ещё два, чтобы выяснить его маршруты. Неделя ушла на подготовку операции и захват. Оказалось, это ложный путь, а эта цивилизация – ответвление более древней. Статуэтка хранилась в этом храме всего три тысячи лет, а потом её украли, теперь её местонахождение неизвестно. Допрос вёлся с применением веритата, препарата, развязывающего языки, так что сомневаться в словах главы храма никто не стал. Его высадили в джунглях, в паре десятков километров от места, откуда похитили, и мы отправились проверять вторую версию.

Кравир злился. Затраты, видимо, уже не окупали будущую прибыль, но заказ следовало выполнить – иначе можно лишиться репутации.

Когда мы вошли в пещеру, рядом с ухом раздался свист. Кравир дёрнул меня себе за спину и выругался. Из его плеча и запястья торчали дротики, а двое наших – док и телохранитель Кравира – заплатили дань этому неизвестному божку, отдав жизни. Дальнейшее продвижение стало смертоносным танцем. Почти на каждом шагу нас поджидали ловушки. То над головой полыхнёт пламя, то резко исчезнет часть пола, то неожиданно пойдёт дождь из стеклянных осколков. К концу пути ранеными оказались все члены отряда. И вот мы стоим рядом с алтарем – простой каменной чашей, – а внутри стоит безобразная фигурка из нефрита. Толстый, вывалившийся из-под набедренной повязки живот, полусогнутые ноги, непропорционально большая голова, украшенная высокими перьями. На шее божества висел диск на цепочке, на руках и ногах – браслеты.

Кравир попытался схватить статуэтку, но внезапно меня окатило чувство опасности.

– Стой!!! – закричала я и выдохнула – он послушал меня.

Мне нравилось то, чем мы занимались последние месяцы, это влекло меня. Я дополнительно прочитала и просмотрела множество лекций на тему археологии, поиска ценностей и их подготовки к аукционам, про сами аукционы. Почему-то мне это нравилось. Копаться в старинных текстах, сверяя названия, подбирать синонимы слов, вычерчивать на космических картах возможный путь, делая допущения, учитывая, что во время древнего путешествия та или иная звезда ещё не существовала и только формировалась. Я чувствовала, что это моё! И сейчас я знала: если мы сдвинем статую, может активизироваться последняя ловушка. Похожее описывалось в очерках некоего профессора археологии, бонса Юарье. Пытливый был профессор, на экспедиции средств не жалел. Работников тоже не жалел, но и результаты получал впечатляющие. Например, раскрыл тайну гробницы Исмаливэлл – последней царицы древней Хиарлии. Женщина правила восемь тысячелетий и не старела. Оказалось, что её предки нашли устройство, в которое можно было войти и получить собственную копию. Между прочим, с теми же знаниями и умениями… Царицу убил её же любовник, которому она обещала поделиться властью, если тот раскроет заговор против неё. Он мог стать её официальным мужем и соправителем. Но своё обещание она не сдержала.

– Надо заменить статуэтку чем-то близким по весу и размеру.

Команда заозиралась. Ребята притащили несколько камней, я выбрала один и, быстро схватив статуэтку, поставила камень на алтарь. Ничего не произошло.

Наш суперкарго рассмеялся:

– А может, никакой ловушки и не было?

Кравир в бешенстве спросил:

– Проверишь?

Суперкарго заткнулся. На обратном пути мы бросали камни, ожидая активации ловушек, через которые проходили по пути сюда, но ни одна не сработала.

Заказчик при встрече боголепно встал на колени, поклонился статуэтке, шепча:

– Приветствую тебя, божественный Кцахлтрендавураастенлик!

– Кого приветствует? – шёпотом спросил обескураженный Кравир у независимого эксперта.

Тот пожал плечами:

– Он чествует своего бога дикции и памяти…

После миссии капитан был в бешенстве, таким его команда никогда не видела. Мало того, что потеряли двоих, так ещё и почти не получили прибыли – сказались большие временные и финансовые затраты.

От следующих таких предложений Кравир наотрез отказывался, но, видя мой искренний интерес к этому, рассказывал, в чём чуть заказа, за который он не взялся. Я искала информацию по таким заказам и иногда случайно находила упоминания об артефактах, совершенно безумных с точки зрения логики и современной науки. Иногда мне попадались туманные отсылки на то, что я обрету могущество или счастье, если пройду некие испытания.

В целом меня устраивала такая жизнь. Мне нравилось балансировать на острие. Но однажды всё, к чему я привыкла, путешествуя с Кравиром, закончилось. В тот раз он взялся за отвратительный контракт – за перевозку живого груза. Рабов! Наивной я уже давно не была – не имело смысла просить Кравира отпустить несчастных или вернуть на родину. Он, как капитан транспортника контрабандистов, нашёл ещё один способ заработка.

Работорговля! Это уже без меня!

Моя «Кометочка» была сцеплена с 17Ор-ДиЛ-0014-с мощными электронными замками. Мне пришлось повозиться, чтобы незаметно открыть их и не сработала сигнализация. Кравир оказался хорошим учителем.

Завтра. Завтра я покину это судно.

Так я думала, сидя на кровати и расчёсывая волосы. Кравир оставался на мостике и планировал задержаться там до глубокой ночи. Мы слишком близко подошли к газовому гиганту, и он лично хотел убедиться, что наш транспортник безопасно покинет эту систему. Внезапно дверь отсека отъехала – в комнату влетел Кравир, от него веяло яростью. Он шагнул к кровати, схватил меня за волосы и, намотав их на кулак, ядовито спросил:

– Сбежать вздумала, Кимири? Искин сообщил, что «Комета» практически отстыкована от транспортника. Я просмотрел видео с голокамер, и каково же было моё удивление, когда я увидел, кто помог замкам отключиться.

Он грубо впился губами мне в рот.

– Ты уйдёшь, когда я этого захочу, Кимири! Попытаешься сбежать ещё раз – убью!

Он сам учил меня, что нужно или нападать сразу, или не нападать вообще. Резко, с силой, на какую только была способна, я ударила его рёбрами ладоней по шее. Он закатил глаза и рухнул на пол. Натянув штаны и ботинки, сняв с пояса Кравира электронные ключи, я бросилась к «Комете».

Какое счастье, что взбешённый Кравир принёсся сразу ко мне. Комета оказалась свободной. Я прыгнула в кресло пилота и запустила двигатель, отстыковалась и двинулась прочь из системы. Чёткого плана у меня не было. Только желание сбежать подальше. Внезапно «Комету» тряхнуло.

«Попадание. Щит на тридцати процентах».

Ржавый фюзеляж!

Щит моей «Кометы» был очень слабым. Я думала подкопить на защиту получше, выполняя простые заказы, но напоролась на Кравира. Он не платил мне, как членам своей команды. Хотя нужды я не знала – все мои просьбы выполнялись.

Поступил вызов. Даже не стала отвечать. Кравир. Я полагала, это предупредительный выстрел. Выжала из двигателей всё, что могла, и понеслась прочь. Вот только транспортник моего бывшего любовника гнал быстрее и снова дал по мне залп. И снова предупредительный.

Снова вызов. Его я уже нагло сбросила. А затем началась гонка со смертью, теперь Кравир бил по-настоящему. Я еле-еле уходила от залпов, транспортник нагонял меня.

Нет! Я не буду участвовать в работорговле! Хочу сама распоряжаться и своей жизнью, больше не буду ни от кого зависеть!

Руки дрожали от напряжения, волосы прилипли к спине и шее, транспортник Кравира всё приближался. Снова залп!

– Как же я хочу оказаться подальше отсюда! – закричала я в отчаянии и увидела, как в каких-то паре тысяч километров от носа «Кометы» появилось большое круглое зеркало, идущее рябью.

– Что за?..

Поверхность зеркала лопнула, и я увидела огромную воронку. Почему-то именно таким мне представился этот дрожащий коридор. На том конце коридора виднелась неизвестная система.

Да плевать какая! Я же хотела оказаться как можно дальше отсюда?!

Я направила «Кометочку» в воронкообразный переход. Приборы показали, что транспортник ринулся за мной, но он хотя бы перестал палить. Я гнала «Комету» на предельной скорости. Вот он, выход. Вынырнула из воронки, осмотрелась и застонала. Из глаз потекли слёзы.

– Негде прятаться!

Затухающая звезда и пара каменных обломков, плавающих в космосе – вот и всё укрытие.

– Да что б ты застрял в этом переходе, Кравир! – от души пожелала я и застыла с открытым ртом. Воронка пропала! Вместе с транспортником Кравира.

Я ощупала себя, проверяя, не появилось ли у меня дополнительных частей тела – биологических антенн или шишковидного нароста на лбу, отвечающего за телекинез или… или за исполнение желаний.

Не могло так совпасть, чтобы я просто пожелала – и Кравир исчез! Вселенная никогда не была щедра со мной, этому есть какое-то объяснение!

Усталая, я побрела спать. Всё, что случилось сегодня, я собиралась обязательно обдумать. Завтра.

***

Я закусывала губу, жмурилась, громко говорила, что хочу на Арин. Всегда мечтала однажды попасть на белые песчаные пляжи, искупаться в тёплом океане. Уж больно привлекательную рекламу давали аринцы, зазывая на свои курорты.

Ничего не получалось. Совсем. Я уже начала сомневаться, что та воронка образовалась из-за меня, из-за моего желания. Я даже щёлкала пальцами, приказывая:

– Откройся!

Ничего не происходило. Я проанализировала записи, свои ощущения от вчерашней безумной гонки и пришла к выводу, что это всё же я как-то поспособствовала этому чуду. Но как?!

– Я что, совсем не хочу на Арин? Почему у меня не получается?

Я выдохлась, запустила программу пищевого синтезатора, который приготовил мне напиток, идентичный ароматному напитку из ягод и трав Вилоксии. Как-то мы спускались туда с Кравиром. Он решил устроить мне романтический ужин и был очень нежным после, когда мы остались одни в нашем отсеке.

Я устало пялилась во мрак космоса через иллюминатор и пила лиртиу. Рядом крутилась голопроекция Арина. Бездумно переведя расфокусированный взгляд на голопроекцию, я краем глаза заметила в иллюминаторе то самое дрожащее зеркало. Через мгновение оно исчезло, и на том конце воронки появился бело-голубой шар – точно такой же, как тот, что сейчас вращался в виде голопроекции рядом со мной.

Я сглотнула. Мысли в голове заметались, как метеоры.

Значит, это всё-таки я… Я сделала такое! Надо запомнить своё состояние в момент, когда это произошло, надо потренироваться! Теперь я смогу брать та-а-а-кие заказы! И переправлять их за считаные часы! Надо только проверить, может, есть ограничения? Нужно это выяснить. А ведь навигаторы могут делать что-то похожее. И, кажется, они гордятся своими уникальными способностями. Вот будет интересно посмотреть на рожу навигаторского императора Эирика нье’ Ринд, когда ему сообщат, что способности проклятых вигов не уникальны, что другие тоже кое-что умеют!

Я одёрнула себя.

Нет, такая возможность – это моё преимущество. Надо скрывать её. Мало ли кто захочет мною воспользоваться? А я пока даже не пониманию, как и что делать.

Тут я заметила, что на том конце воронки завис аринский патрульный катер. Испуганно вздрогнула.

– Нет… мне тут никого не надо!

И… воронка исчезла.

***

Финансов катастрофически не хватало. Заказы приносили прибыль всего в две-три тысячи кредитов. Моя репутация росла о-о-очень медленно. Хотелось биться головой о переборку трюма.

Да что же делать-то?

Возвращаться на Серванес желания не было совсем. Что я стала бы делать на этом убогом планетоиде, пусть и хорошо защищённом? Родители знали, что всё в порядке – я изредка присылала им сообщения.

В один из дней мне пришло сообщение, что за доставку груза в целости и сохранности мне заплатят двести тысяч кредитов.

Кимири Уортс: Груз?

Неизвестный отправитель: Итарские дайчата.