Беглец: История заблудших душ. Книга первая

Эту «беседу» со мной и товарищами бродяги запомнили надолго. Конечно, бубнили что-то вслед при встрече, но деда больше не трогали. Жизнь деда Вани стала более спокойной и сытой. Мне и моим друзьям он доверял абсолютно. Это его и сгубило.

Ни для кого не секрет, что, находясь постоянно на улице, бродяги видят и слышат многое, оставаясь незамеченными. Кто обратит внимание на БОМЖа? Станет его разглядывать или запоминать? В одну из летних ночей, дед Ваня стал свидетелем необычных событий. Сам при этом, конечно, остался незамеченным.

Это была самая обычная ночь. Дед, как всегда вышел на охоту за пустой тарой. В летний сезон во дворах и скверах оставалось по вечерам много пустых пивных банок и бутылок. Сбор тары – законный промысел БОМЖа. В своих мыслях, переходя от скамейки к скамейке, Ваня добрел до ночного клуба. От размышлений его отвлекли звуки погони. Улица была плохо освещена, но даже в сумерках было видно, как двое оперативников настигают молодого парня. На всякий случай, дед отступил под защиту кустарника. Там, оставаясь без движения, он был абсолютно незаметен. Когда парень поравнялся с Ваней, он бросил в кусты сверток, видимо надеясь вернуться и подобрать. Дождавшись, пока все трое скроются за углом, дед осторожно вышел из своего убежища и подобрал сверток. Не надо было этого делать!

Сверток оказался набит золотыми изделиями. Видимо, кто-то неудачно ограбил ювелирный. Ознакомившись с содержимым, дед Ваня рассудил так. Он возьмёт одно колечко, чтобы показать мне – остальное, пока припрячет. Я уже решу, что с этим делать. Убрав сокровища в тайник, он отправился на поиски меня. К сожалению, именно в этот момент меня в городе не было. Ваня не знал об этом. На площади, где мы часто встречались, он увидел одного из моих знакомых.

Этот человек не был близок ко мне или моим друзьям. У нас был Кодекс и беспредельщиков мы обходили стороной. Придурок был именно беспредельщиком. Да-да, Вы не ошиблись, кличка этого парня была – Придурок. Уличные имена точны и говорят сами за себя. Придурок – он и есть придурок. Сейчас я уже не помню где и при каких обстоятельствах дед Ваня видел нас вместе. Зачем я показал его Ване? Что свело нас в тот момент с Придурком? Одно могу сказать – я до сих пор виню себя за эту случайность!

Ничего не подозревающий дед подошёл к Придурку:

– Ты не знаешь, где Фартовый?

– Зачем тебе?

– У меня к нему дело.

Придурок переглянулся с приятелем. Оба вытянули шеи и превратились в чистое внимание. Дед колебался. С одной стороны – он хотел рассказать всё мне лично. С другой – этого парня он видел однажды со мной. Значит – ему можно было доверять! По логике Вани – всем моим знакомым можно было доверять. Да и потом, мы хоть большие, но всё ещё дети! Он ошибался и сильно поплатился за это. Но всё по порядку. Дед, всё же, решил показать Придурку кольцо:

– Вот. Есть ещё, но об этом я буду говорить только с Фартовым.

Глаза Придурка хищно заблестели:

– А где остальное?

– Я же сказал. Мне нужен Фартовый.

Дед упрямился. Вокруг было слишком много людей. Надо было уводить его с площади. Придурок быстро принял решение:

– Давай так. Сейчас мы пойдём к тебе. Я пойду с тобой, чтобы у тебя бублик не отобрали. А Мыло – сгоняет за Фартовым.

Мыло понятливо хмыкнул. Оба знали – я сейчас совсем в другом месте! Пока дед вёл Придурка к себе, Мыло сделал круг и подошёл с другой стороны.

Когда я вернулся в город – меня завертел водоворот событий. Прежде, чем навестить деда, я решил сходить на свиданье. И вот, сижу я с девушкой в уличном кафе и, вдруг, ко мне подходят два БОМЖа! Это было немыслимо! У нас был уговор: они – не трогают деда, я – оказываю им помощь. Был только один запрет для них. Со своими просьбами они могли подходить ко мне только когда я был один. Тем более, в этот момент я был с девушкой! Явление БОМЖей меня напрягло. Не обращая никакого внимания на мою реакцию один из них произнёс, глядя мне в глаза:

– Ты зачем Ваню убил?

Я – опешил. За мной тогда уже много чего водилось, но убийцей я точно не был! Само по себе обвинение было настолько абсурдным, что я не сразу понял о ком, вообще, идет речь:

– Какого Ваню? Ты что несёшь, вообще? Кто убил?

И тут до меня медленно стало доходить. У меня тогда был только один знакомый Ваня – дед Ваня! Я подскочил с места. Мгновенно оказался рядом с БОМЖом, схватил его за шиворот и выволок из кафе:

– Рассказывай!

– Ну, я толком не знаю, но наши говорят…

– Что говорят?

– Говорят ты Ваньку того, прибил. Не поделили, мол, что-то.

Я отпустил его. Резко развернувшись, я помчался вверх по улице. Про девушку я мгновенно забыл! Выше, за зданием универсама, к которому прилепилось уличное кафе, находилось здание женского салона красоты «Улыбка». Именно за этим салоном начинался подъем к теплотрассе. Это был самый короткий путь. Я бежал, перескакивая ступени, наверх. Когда достиг теплотрассы сердце готово было разорваться внутри от нехватки кислорода.

Громко дыша и не останавливаясь ни на минуту, я стал методично обыскивать все места и закоулки теплотрассы, где обычно обитал дед. Вани нигде не было. И вот, поднявшись на пригорок, я увидел его. Дед стоял на коленях, спиной ко мне, опершись плечом на ствол берёзы. В последнее время его ноги сильно болели, он не мог нормально помочиться стоя и опускался на колени, опираясь на ствол дерева. Я, с облегчением выдохнул:

– Ффух, дед Ваня…. Ну и напугал ты меня! Ещё и этот, забыл, как его, сказал, что тебя убили. Хреновые шутки! На выпивку, что ли, хотел вытрясти?

Говоря все это – я подходил к деду.

– Слышишь, дед!

Я хлопнул его по плечу. Ко мне медленно, раскачиваясь, повернулось безжизненное тело. Меня прошибло током! Только сейчас я заметил, что он не стоит на коленях, а висит с согнутыми ногами. И висит уже давно. Колени не доставали до земли на несколько сантиметров. На шее был полиэтиленовый шнур, таким раньше коробки перевязывали. Шнур был закреплён на нижней ветке берёзы. Белый, он терялся на фоне ствола и на расстоянии, обрадовавшись, что с Ваней все в порядке – я его не заметил. Меня оглушило и разорвало в один момент!

Бережно, я вынул деда из петли и положил на землю. По телу можно было сказать, что перед смертью его долго пытали. Потом – задушили тем самым шнуром. На дерево Ваню повесили уже мёртвым. В голове бешено роились мысли. Кто? Зачем? Почему БОМЖи связывают это со мной? Вдалеке завыла сирена. Кто-то, всё-таки, вызвал наряд! Значит, знали, что я здесь? Эта мысль меня огорошила! Кто-то не только пытал и убил безобидного деда, но ещё и пытался подставить меня! Я медлил. Никак не мог оставить Ваню лежать вот, так, на земле у теплотрассы. Он не заслужил такой смерти! Вой сирены – приближался, уходило драгоценное время. Милицейские машины уже подъехали к «Улыбке». И я рванул вниз по склону с противоположной стороны!

Я бежал, как последний раз в жизни! Наряд был вооружён. Обнаружив труп – они открыли огонь по убегающему с места преступления мужчине. В своём возрасте я был довольно рослым. В мои тринадцать, со спины меня вполне можно было принять за взрослого. Снова, не разбирая дороги, через кусты я бежал, петляя, к реке. Все эти упражнения нужны были, чтобы не дать в себя попасть.

Добежав до моста спрыгнул в реку и побежал по воде. Преследователи разделились. Один бежал по левому берегу, другой – следом за мной по руслу реки. Сзади раздались предупредительные окрики: «Стой! Стрелять буду!»

Я только прибавил темп. Впереди река делала поворот – это давало надежду.

Мне – повезло. За поворотом, на правом берегу на тарзанке катались дети. Я побежал прямо на детей. Такую траекторию выбрал не случайно. Я понимал, пока дети находятся на линии огня – стрелять не будут! Так мне успешно удалось добраться до спасительных кустов на противоположном берегу. Вышел к железнодорожной платформе, потом дальше, на остановку и уехал на автобусе, идущем в противоположную сторону от погони.

Ближайшие несколько недель мне пришлось прятаться, совершая лишь ночные вылазки. Друзья, конечно, помогали мне пережить этот период. Очень нужна была информация! Это дело с дедом не могло остаться не разрешённым. Я потерял, практически, родственника. Это были особые отношения – я очень переживал. Настолько, что даже невольное моё подпольное состояние не могло остановить мои поиски. Здесь моя команда оказала мне бесценную услугу! Конечно, и они воспылали праведным гневом, когда узнали обо всём. У всех у нас сформировалось только одно желание – найти и покарать мерзавцев!

Ребята, в отличии от меня, могли свободно передвигаться по городу и в дневное время. Они взяли на себя задачу опросить всех, кто мог что-либо видеть или слышать. Выяснилось, что последний раз деда видели на площади с Придурком. Вместе они и ушли. Кто-то из бродяг видел их уже у ночлежки Вани. В общем, картина постепенно складывалась. Но при чём тут я, было всё ещё не понятно. Что-то стало проясняться в моей голове, когда во время своей случайной вылазки столкнулся ещё с одним БОМЖом, знакомым деда. За небольшую сумму он вспомнил, что в последние дни Ваня был в приподнятом настроении и искал меня. В своих поисках он вполне мог столкнуться с Придурком. Допустим. Но почему, за что можно было его убивать?! Что старик мог такого сделать? Какую тайну хранил, что его так сильно пытали? На все эти вопросы у меня, пока, не было ответов. Я получил их позже.

Когда стало понятно, что все ниточки ведут к Придурку – мы решили навестить его дома. Мы – это я, Серж и братья Старший и Младший. Всего нас было четверо. Мы вошли в дом.

В тот поздний вечер Придурку сильно повезло. Дома оказалась его мама. Именно ей мы пообещали не убивать его. Надо сказать, что Придурок и дома был полным придурком. Он регулярно дебоширил, бил мать и ругался с соседями. Женщина ничуть не удивилась, когда мы рассказали ей, что её сын замучил и убил деда. Она поняла меня и позволила дожидаться его в комнате. На пороге она ещё раз оглянулась:

– Я всё понимаю. Только не убивайте!

– Не будем!

Мы ещё раз пообещали, и она ушла. Чтобы лишить Придурка любой возможности смыться – мы разделились. Я и Младший – остались в комнате. Серж и Старший засели во дворе. Когда мы услышали шаги Придурка – я встал за дверь, чтобы, когда он войдет, отрезать ему путь к отступлению. Младший остался, чтобы отвлечь внимание от меня.

И, все-таки, у этого мерзавца было звериное чутье. Он толкнул ногой дверь в комнату и увидел Младшего. Ни слова не говоря, даже не делая попытки войти в комнату, он тут же, в один прыжок оказывается у входной двери. Выскочил на крыльцо и….получил смачный удар ногой в грудь. Серж постарался! Этот удар положил конец бессмысленному бегству Придурка. Он упал. Следом, по пятам, уже мчался я. Вместе, подхватив обмякшее тело за ноги и за руки – мы втащили его обратно в дом.

Сразу скажу – мы сдержали слово и оставили Придурка в живых. Но мы не обещали его не калечить. Я опущу здесь подробности всего, что мы с ним делали, просто, жалея Вашу психику. Я не горжусь этим, но и не сожалею. Всё это он заслужил. Тогда мне даже казалось, что этого мало. Я никак не мог погасить свою злость! Пустоту, которая образовалась в моей жизни, из-за этого мерзавца – ничем нельзя было заполнить. И я – отвязался.

В результате, Придурок рассказал нам всё в подробностях. Как на площади встретил деда, который искал меня. Как разговорил его, и дед засветил кольцо. Как они отвели потом деда к теплотрассе и долго пытали. Несчастный старик так и умер, не сказав им ничего. У деда Вани было много тайников в укромных местах по городу о которых знал только он сам. Золото, в последствии, так и не было найдено. Эту тайну он унёс с собой в могилу.

Единственное, что досталось этим нелюдям – это кольцо, которое дед хотел мне показать. Кольцо мы отобрали и продали. Деньги отдали БОМЖам.

Когда мы уходили – Придурок самостоятельно уже не мог подняться с пола. Там мы его и оставили. Чуть позже, мы навели на него следователей, расследовавших убийство деда Вани. Не сами, конечно, просто отдали информацию в нужные руки. С арестом Придурка – закончились мои «прятки», и я уже совершенно свободно мог передвигаться по городу.

Жизнь постепенно входила в свою колею, но мне до боли в сердце не хватало моего деда Вани! Ещё очень долго потом, вспоминая его, я плакал от злости на себя. Это я познакомил его с Придурком! Он доверял мне! Он искал меня! Если бы я сразу пошел к нему – я, может быть, успел бы помешать! Но всего этого не случилось, и я потерял единственного взрослого человека, который хорошо относился ко мне на улице даже зная, кто я. Того, с кем мне рядом было тепло.

Глава шестая. Музейная или магическое притяжение истории.

Вернёмся к моим «подвигам». Что происходило со мной в это время? Я твёрдо шёл в сторону своей детской мечты – стать Авторитетом. Однако, мозг был ещё детским. Опыт отсутствовал, а чёткой инструкции не было. Было представление, составленное по рассказам друзей отца. В моём детском воображении все они были благородными, сильными, справедливыми и, конечно, романтичными. Я хотел быть таким же!

Итак – мы с друзьями начали экспериментировать. Все наши дела были сплошной импровизацией. Помню одну из первых попыток. Мне было лет восемь. Мы с Сержем, совершенно случайно, оказались в Краеведческом музее. Наше внимание сразу привлек один экспонат. Это был пулемёт времён гражданской войны. Мы переглянулись и поняли друг друга без слов. Нам нужен был этот пулемёт! Воображение уже рисовало, как мы будем использовать эту ценную вещь, и с каким уважением посмотрят на нас остальные. Это же целый пулемёт! О том, что всё оружие, представленное в музеях, заранее выводится из строя – мы, конечно, не знали. Для нас это был самый настоящий, боевой пулемёт.

Мы осмотрелись. Никто не обращал внимания на двух мальчишек, слоняющихся по залу. На выходе за тумбой сидела женщина-смотритель. Тумба на самом деле была высокой трибуной, за которой, обычно, выступали на собраниях. Она была рассчитана на стоящего человека. Смотрителю трудно было стоять целый день. Когда она садилась – часть обзора, место вдоль тумбы, было от неё закрыто. Именно вдоль тумбы мы и решили вынести пулемёт. Видео – камер тогда не было и мы, вполне, могли рассчитывать на успех!

Долго не раздумывая, мы взялись за пулемёт с двух сторон, приподняли и понесли намеченным маршрутом. Мы так увлеклись, пока крались с ним мимо тумбы, стараясь двигаться бесшумно, что не заметили вошедшего с другой стороны ещё одного сотрудника музея. Тут нас и взяли. С поличным на месте преступления!

Поскольку мы были детьми – работники не стали сразу вызывать милицию, а решили, сначала поговорить. Это нас и спасло от наказания. Мы, конечно, рассказали отрепетированную и доведённую уже до совершенства сказку про то, что мы из детдома. Тут директор музея строго спросил:

– А пулемёт – то Вам зачем?

– В «Казаков – разбойников» играть.

– Ну и так, попробовать пострелять. Не в людей, конечно. Просто пострелять.

– А вот пострелять у Вас из него никак не получится!

– Это почему же?

– Так у него же ствол пропилен. Не заметили? Эх Вы! Казаки-разбойники!

Наши лица дружно вытянулись. В стволе пулемёта, действительно, красовалась пропиленная щель. Директор, видя наше изумление пояснил:

– Так делают со всем боевым оружием перед передачей музею. Его нарочно приводят в негодность. Вот, чтобы такие, как Вы, не позарились!

Нас ещё немного пожурили и отпустили, махнув рукой. Так мы потерпели полное фиаско с ограблением музея в первый раз. Был и второй. Где-то, через год. Там тоже все прошло не совсем гладко, но, нас, хотя бы, не поймали!

Случилось это, как всегда, экспромтом. Неразлучной парочкой, с тем же Сержем, мы слонялись по городу в поисках приключений на свою голову. В центре мы наткнулись на трехэтажное здание с единственным входом. Дверь была радушно распахнута. Разумеется, мы зашли посмотреть – нельзя ли чем поживиться. Консьержу на входе опять представились детдомовскими детьми. Это всегда работало! Нам тут же предложили подняться по лестнице на верхний этаж. Там располагался музей. Детям из детдома разрешили посмотреть бесплатно.

Мама часто водила меня по музеям, знакомя с историей. Из этих походов я знал – в любом музее есть, чем поживиться. Нужно только посмотреть, что есть в этом музее ценного. И мы пошли наверх.

Нам повезло. Этот музей был гораздо больше Краеведческого. Обустроенный под крышей – раньше там, скорее всего, был чердак – он занимал всю площадь этажа. Музейные экспозиции были расположены в разных залах и носили тематический характер.

Один зал занимала экспозиция, посвященная Ленину. Там было всё о вожде с начала его жизни и до самого конца! Все его заслуги и величие были подробно освещены. Так было положено, в ту эпоху.

В другом зале расположилась экспозиция, посвященная истории края. Здесь были чудесные народные костюмы. Собранные по крупицам, реставрированные, сверкающие на солнце, коллекции холодного оружия. Эти клинки будили воображение! Были и старинные монеты.

Третий зал стал для нас, просто, сокровищницей из сказки «Али – Баба и сорок разбойников»! Нет, там не было кувшинов, набитых золотом. В третьем зале была историческая экспозиция оружия времён Гражданской и Великой Отечественной войн. Вот это удача! Здесь мы окончательно приняли решение вернуться. Нам нужен был план. А пока мы покинули музей той же дорогой, что и пришли.

Выйдя на улицу, мы тут же отправились в пеший поход вокруг здания, чтобы понять, нельзя ли проникнуть в него как-то иначе, не через главную дверь. Конечно, обнаруженный чёрный ход был бы для нас подарком. Но такового мы не обнаружили. Снизу здание казалось абсолютно неприступным. Только в одном месте мы обнаружили дерево, растущее настолько близко к стене, что можно было попробовать перепрыгнуть с него на крышу. Снизу крыша казалась нам совершенно плоской.

Только взобравшись на дерево, мы увидели, что крыша имеет форму домика. Края этого «домика» упирались, почему-то в стену, отчего снизу крыша и казалась плоской. Забивать голову странностями архитектуры мы не стали. Главным для нас было то, что на эту крышу выходили два музейных окна. Форточки были открыты. Никому и в голову не могло прийти, что на такой высоте, среди бела дня, кто-то полезет в музей, в котором нет ни одного экспоната с мировой известностью и приличной стоимостью на черном рынке. Но тут случились мы.

Время было обеденное. Сотрудники пошли перекусить и залы пустовали. Форточки же, как я уже сказал, остались открытыми. Не теряя бесценного времени, мы спрыгнули на крышу. Через форточку нам удалось открыть оконную раму. В форточку ни я ни Серж уже не пролезали. Оказавшись внутри – осмотрелись. Здесь нас поджидал весьма неприятный сюрприз – это был зал, посвященный Ленину. Ну надо же было из трёх залов, попасть именно в тот, где ничего интересного для нас не было! Что-ж, Фортуна – дама капризная. В этот раз она повернулась спиной. Конечно, я подёргал двери – они оказались заперты. Сотрудники, уходя на обед, закрыли на замок все залы, оставив только форточки для проветривания. Об этом мы не подумали.

Решили не унывать и более внимательно исследовать экспозицию в поисках чего-то полезного для себя. Серж обратился к выставленным знаменам, а я приметил большую золотую медаль на подставке с изображением профиля вождя. Медаль была наградной. Ей награждали лауреатов «Премии имени Ленина» за что-то. За что именно – уже не помню. По своей детской наивности я решил, что медаль, возможно, из золота и забросил её себе за пазуху.

Когда стало понятно, что в этом зале мы ничего интересного больше не найдем – я решил всё же попытаться открыть дверь. Подошел и начал рассматривать замок. Прежде, чем приступить к нему, надо было убедиться, что снаружи никого нет. Я заглянул в скважину и замер. Через эту щель, с той стороны, на меня смотрел манекен в полном военном облачении. Это была казачья форма. Я уже представил себя в ней, как обзор мне неожиданно перекрыл ключ, вставленный с противоположной стороны. Смотрители возвращались с обеденного перерыва.

В кино Вы часто видели, как дети-подростки успевают сделать уборку после вечеринки, пока неожиданно вернувшиеся родители идут по дорожке к дому. Или, как какой-нибудь агент выбирается из помещения и уходит от погони, пока ломают двери. Так вот – мы двигались гораздо быстрее! В такие моменты в кровь попадает большая доза адреналина. Это помогает быстрее думать, принимать решения и действовать. Всё происходит за доли секунды.

Как только ключ был вставлен в замочную скважину – время пошло. Включился «Режим берсерка». Дверь ещё не распахнулась, а мы уже были на крыше. В один прыжок мы оказались у окна. Окошко мы, конечно, оставили открытым, как раз для побега. Серж выскочил первым, я за ним. Пока мы бежали по железной крыше со страшным грохотом, позади уже раздались крики:

– Ловите! Воры!

На крики сбежались остальные сотрудники и началась погоня. То, что нас преследовали – было слышно по грохоту шагов за спиной. Повернуться, посмотреть, чтобы оценить расстояние до преследователей и свои шансы – было невозможно. Пока они видели только наши спины – обычных мальчишек, в обычной одежде, которых сотни в городе. Стоило повернуться – и мы покажем им свои лица. Этого допустить было никак нельзя, поэтому из всех своих сил мчали вперёд, к спасительному дереву. Мысль была только одна – добежать.

Каково же было моё изумление, когда я обнаружил собственное тело, практически в горизонтальном положении, перед собой. Я, вернее, моя голова, оставалась на месте, а тело с ногами – продолжало бежать вперёд. Не успев понять, что происходит, я грохнулся на спину. Надо мной, покачиваясь, висел железный трос. Не кабель, а именно трос. Такими раньше крепили различные конструкции на крышах. В пылу погони, на фоне склонов ржавой крыши он был не заметен. Серж был ниже ростом и без проблем пролетел прямо под ним. Мне не повезло. Или повезло? Меня просто откинуло назад и, получив относительно небольшие повреждения, я упал на крышу.

Но размышлять было некогда – шаги преследователей грохотали всё ближе. Серж в это время уже достиг стены, рядом с которой было дерево и собирался прыгать. Я подскочил и мгновенно бросился за ним. Добежав до края здания поскользнулся и не смог как следует оттолкнуться, чтобы долететь до ветки. Всё, что оставалось, это лететь вниз, оттолкнувшись настолько, чтобы не разбиться о здание. И я полетел. Вниз. С третьего этажа.

Это была моя «Минута славы»! Приземлившись не хуже чемпиона по пар куру или героя боевика, с переворотами и откатами, я вызвал переполох на улице. Было лето и внизу, по исторической части города, прогуливалось много туристов. Когда, практически, им на головы, с третьего этажа выпал окровавленный ребёнок – люди испытали шок. Первым инстинктом нормального взрослого человека становится поймать на лету, защитить. Поймать меня, как Вы поняли, не получилось. Ни в полёте, ни после приземления. Кровь, которая хлестала из разодранного тросом горла на белую футболку – я не замечал. Мой собственный шок и адреналин защищали меня от боли в месте, где была содрана кожа. Сама по себе рана была не глубокой.

Пока я кувыркался, стараясь не поломать себе кости, моя единственная добыча ускользнула из-за пазухи и теперь весело катилась по улице вниз. Никто не обращал внимания на медаль. Все ловили меня, чтобы помочь. Я же, стараясь не попасть в руки спасителей, петляя, мчался за своей медалью.

Погоня захлебнулась в тот момент, когда я так эффектно спрыгнул с третьего этажа прямо под ноги прохожим. В общей неразберихе уже было не понятно – кого спасать, а кого ловить! Серж скрылся через парк, а я ушёл кривыми улочками «Шанхая». Был у нас такой, как сейчас принято говорить, социально неблагополучный район в городе. Дома, буквально, лепились один над другим. Узкие улочки вели непонятно куда и имели множество перекрёстков, дающих возможность сменить направление. Если хорошо знать «Шанхай», можно было выйти куда угодно. На краю этого района обрывались любые погони, ввиду их бессмысленности.

Медаль я тогда догнал и принёс домой. Бабушке соврал, что нашёл. Моим словам не поверили. В те времена никто не позволил бы медали с изображением Ленина валятся на улице. Но я стоял на своём. Поскольку бабуля не знала, кому её вернуть – медаль осталась дома. Золота в ней, конечно, не было!

Глава седьмая. Мистическая. Так и не понял, что это было?!

Сейчас, через много лет после всех этих событий, я часто думаю о том, почему ещё в детстве не вернулся к нормальной жизни? Ведь у меня был дом. Были мама и бабушки, которые меня очень любили, волновались и ждали дома. Мама умудрилась изучить все подземные катакомбы в поисках меня. Она всё ещё надеялась увести меня с улицы! Отец тоже любил меня, но он совершенно был не приспособлен заботиться о детях. Нам стало легче общаться, когда я подрос и он увидел во мне взрослого человека. Пусть молодого, но взрослого.