Беглец: История заблудших душ. Книга первая

В свои девять лет – я уже выглядел, как подросток лет тринадцати – четырнадцати. На улице, с малознакомыми детьми, предпочитал умалчивать о своем возрасте. Мне льстило, что со мной общаются «по-взрослому». Так я получил приглашение на отвальную. Парень, который меня пригласил, даже не представлял, что пригласил посетить развлечение для взрослых девятилетнего мальчишку!

Я, конечно, пошёл! Мероприятие, где мой знакомый вступит во взрослую жизнь, где все пьют и веселятся – тянуло меня, как магнит. Поначалу – всё было, как всегда: речи, напутствия, песни под гитару. Я потянулся к спиртному. Не то, чтобы я не пробовал его раньше. Дома у отца таскал со стола недопитые бокалы у опьяневших гостей. Но это было совсем не то! Здесь я собирался выпить на ровне со всеми, открыто!

В тот же самый момент девушка, сидевшая напротив решила меня поддеть:

– Не рановато-ли пить? Ты на ногах-то, вообще, устоишь? Возись потом с тобой!

Девушка была небольшого роста и очень симпатичной. Этакая куколка. Я обратил на неё внимание с самого начала праздника. Подойти и просто заговорить – стеснялся. В этот момент все взгляды за столом были направлены на меня. Было бы обидно опозориться перед той, перед которой я хотел быть героем! И тут во мне заговорило пиво, которое я выпил заранее «для храбрости». К пиву добавилась уже мужская бравада. Я поднял глаза на девушку и глядя ей в глаза развязно произнес:

– Я выпью этот стакан того, чего ты нальёшь. Залпом. Если останусь на ногах – ты меня поцелуешь. Идёт?

– Стакан залпом?

– Да.

– Чего угодно? Любой коктейль?

– Да.

– Идёт!

Мы ударили по рукам. Куколка поставила перед собой стакан для коктейля и попросила подруг принести по бутылке всего алкоголя, который есть на столах. Бутылок оказалось столько, что они заняли половину двухметрового стола. Хозяева очень старались и алкоголь был представлен в большом ассортименте!

В этот момент девушка даже растерялась. Она и сама не думала, что бутылок будет столько! Но отступать было некуда. Она решительно принялась за дело. В стакан наливалось, приблизительно, по глотку каждой жидкости. Когда стакан был наполнен – протянула его мне:

– Ну, давай, герой!

Я запрокинул голову и, не думая, влил в себя эту гремучую смесь в полной тишине. Хорошо, что алкоголь не сразу доходит до мозга! Конечно, я остался на ногах и получил свой поцелуй под бурные овации и улюлюканье гостей. Тут меня и накрыло!

Мне надо было на воздух – иначе победа могла легко обернуться поражением. Вместе со знакомыми парнями мы вышли покурить. Да, в то время я уже курил. Конечно, первая же затяжка вызвала целую эскадрилью вертолётов и меня начало мутить. Но я ещё держался. Спиртное очень быстро захватывало тело, и я решил, что мне нужно домой.

Провожали меня все гости! На всякий случай. Причём не у порога провожали, а шли со мной по улице. Так мы и двигались: впереди – шёл, покачиваясь я, а позади, в нескольких метрах от меня – все остальные. И только когда показались ворота нашего дома – меня оставили одного.

Именно в этот момент земля окончательно раскачалась, и я начал падать. Меня спас забор вдоль улицы. Опершись на него, по стеночке, я продолжил движение в сторону дома. Когда до двора оставалось совсем чуть-чуть – забор повернул, а я – нет. Дальше я напоминал, скорее неваляшку. Не помню, сколько раз я упал в сторону дома! Самое удивительное, что всё это время у меня во рту дымилась сигарета! Та самая, которую я прикурил ещё в гостях!

Докувыркавшись до крыльца, опираясь на перила – я принял вертикальное положение, как мог, и постучал в дверь. Было довольно поздно и мама уже спала после смены. Дверь мне открыла бабушка. «Господи, Боже мой!» – только и смогла проговорить она.

Очень быстро затолкала меня в прихожую. Забрала сигарету и потушила в ведре с водой.

– Ты что делаешь? Ты понимаешь, что сейчас будет, если мать проснётся?! Да на тебе живого места не останется!

Я не сопротивлялся её действиям и что-то мычал в ответ.

Мне было очень плохо ещё сутки. На следующий день мне казалось – я умираю. Пошёл к роднику и просидел там, отпиваясь, целый день.

От мамы мы всё скрыли. Вечером она меня не видела, а утром бабушка сказала ей, что я отравился и сплю. Наверное, каждый может вспомнить, что-то подобное. Ситуацию, когда внезапно, перебрал. Но вряд ли это было в девять лет. Влияние улицы давало себя знать.

Глава третья. Команда «Ух!» или группа малолетних авантюристов.

Мне было десять. Я становился подростком – начинался самый бурный период. Постоянными участниками нашей маленькой компании были ещё пять человек, кроме меня. Самым близким – был Серж. Серж жил в соседнем дворе, был на год старше меня и его тоже постоянно тянуло к приключениям. Родителям было уже плевать на Сержа. Они считали его «оторванным ломтем». Все свои чаяния родители Сержа устремили на двух его сестер. Сестры не влипали в истории и не огорчали родителей. Они, вообще, были примером для подражания. Так говорили Сержу родители. Но он их не слушал.

К моему большому сожалению, когда Сержу исполнилось восемь – его отправили в специализированную школу для «трудных» детей. В такие школы, в то время, попадали дети, чьё поведение осуждалось обществом. Родители не могли справиться самостоятельно, в силу разных причин и отдавали детей в такие школы. Кто-то добровольно, кто-то – по решению суда.

В спецшколе мой лучший друг провел год. Он вернулся оттуда с белым пятном седых волос на затылке. Его поведение – изменилось. Серж рассказывал мне страшные вещи о школе. За порядок там отвечали малолетние преступники, осужденные и отбывающие наказание за свои преступления. По договоренности, они отбывали свой срок не в колонии, а в детской специализированной школе. Это в таких заведениях заставляют стирать во рту носки. Сержу пришлось пройти через многое. Мой товарищ сильно повзрослел за тот год, что мы не виделись.

Вместе со мной и Сержем вкушали прелести уличной жизни два брата, наполовину грека. Мы называли их Старший и Младший. Братья были погодками и жили с мамой. Отец, владелец дорогого ресторана – давно их бросил. Мама постоянно была на работе, чтобы прокормить семью – времени на воспитание сыновей у неё не оставалось.

Несколько раз в месяц братья наведывались к отцу в ресторан. Отец, чтобы откупиться, угощал их каким-нибудь вкусным коктейлем и давал деньги на карманные расходы. Деньги, конечно, мгновенно тратились.

Познакомились мы с братьями, ещё в школе. Они, хоть и жили в другой части города – всё своё время проводили с нами.

У многих, предоставленных самим себе детей тогда, появилось такое опасное увлечение, как токсикомания. Я, к сожалению, попался на эту удочку. Я стал прятаться в укромных местах и нюхать клей. В одном из таких «укромных» мест мы познакомились с Шуриком. Он стал ещё одним участником нашей компании.

Шурик тоже жил в другой части города и приезжал к нам, в центр, так же, как и братья. Он пробыл с нами недолго. Потом попался на порче имущества и был отправлен в колонию для малолетних преступников. После освобождения – ударился в религию. А спустя годы – я узнаю, что Шурик стал священником.

Последней, к нам присоединилась Лялька. Лялька была «оторвой»! Она была старше нас и уже встречалась с местным мажором и хулиганом. Давайте так и назовем его – Мажор. Отец Мажора был очень известным в городе гинекологом, а мама вела легкомысленный образ жизни. Точно мне не известно, но ходили слухи, что именно из-за мамы у Мажора было так много разных знакомых. Сначала, Лялька пыталась стать своей в компании Мажора, но его друзья не воспринимали девчонку всерьез.

Тогда Лялька обиделась. Она решила доказать, что и сама чего-то стоит! Что у неё может быть совсем другая компания и она прекрасно может проводить время и без Мажора. Так у нас появилась Лялька.

Стал заглядывать и Мажор, когда ему хотелось разнообразия, но с ним, особо, никто не хотел иметь дело. Мажор был нечист на руку и легко мог подставить. Для него не составляло труда выделить одного из нас, и начать настраивать против остальных. Если Мажор попадался – его всегда вытаскивали родители, остальным приходилось брать на себя и его ответственность. Но надолго с нами он не задерживался.

Вот в таком составе мы и промышляли на улице. Начиналось все достаточно безобидно. Когда ты проводишь на улице целый день – первое, с чем ты сталкиваешься – это голод. Тебе надо что-то есть. Нас таких было шестеро! Мы разработали несколько вариантов раздобыть поесть вполне законным способом.

Один вариант заключался в том, чтобы пойти на хлебозавод и, прикинувшись детдомовским, выпросить несколько горячих батонов. Те, кто родился в СССР согласятся, что не было ничего вкуснее ароматной корочки ещё тёплого батона! Мы засовывали ещё горячие батоны под пиджаки и куртки, когда на улице было холодно. Так нам удавалось и поесть, и согреться.

Вторым вариантом – была столовая. В столовых Советского Союза хлеб был бесплатным. И мы повадились ходить туда за хлебом. Хлеб можно было ещё подсолить из солонки со стола. Но однажды нас поймали. Мы, по сложившемуся сценарию, соврали, что из детдома. Тогда нам разрешили приходить дважды в неделю обедать. Представляете?! Это был полноценный обед, которым мы наедались от пуза! Конечно, мы ходили.

Был ещё вариант устроить набег к кому-нибудь из нас. Если все складывалось, и дома была только бабушка – можно было завалиться всем вместе ко мне. Бабуля обязательно всех кормила!

Глава четвертая. Мои рядовые будни.

Я взрослел и все чаще стал ночевать на улице. Иногда с кем-то из друзей. Почти всегда это был Серж. Иногда – один. И мне приходилось решать два взрослых вопроса– что я буду сегодня есть и где спать. Еду добывали по-разному. Например, использовали такой трюк. Натирали трехкопеечную монету со стороны герба порошком, добытым из разбитой лампы дневного освещения. Лампу, разумеется, воровали заранее. Порошок придавал монете белый цвет, и она становилась похожа на монету в двадцать копеек. Пирожное «картошка» – стоило пятнадцать. А пирожное – это тоже еда! В итоге, если везло, у нас было и пирожное и пять копеек сдачи. Везло не всегда. Тогда приходилось бежать. Очень быстро.

Ночевать приходилось в разных местах. Это могла быть теплотрасса, пожарный ящик с песком, подвал или чердак многоэтажного дома. Иногда мы взламывали чей-нибудь сарай. В сараях, в советское время, люди часто хранили консервы на «черный день». Я перепробовал всё, что консервировалось в Советском Союзе – от тушёнки до икры. А поскольку всё это богатство хранилось коробками – мы устраивали себе настоящий пир!

Иногда, в теплый сезон, я спал прямо под мостом через реку. Мост был небольшим и забраться туда было не просто. Возможности подойти так, чтобы тебя не обнаружили, практически, не было. Это было гарантией того, что тебя не поймают спящим.

Удачное расположение моста привлекало туда не только меня. Часто под мостом собиралась весьма разношёрстная компания! Там заводили знакомства, нюхали клей, договаривались о чем-нибудь. Милиция не устраивала там облавы из-за их бессмысленности. Нам всегда удавалось скрыться.

Но ничто не длиться вечно. Милиция, всё-таки, нашла путь к нашему убежищу. Так я лишился ещё одного спокойного места, где мог расслабиться. Под мостом начались облавы.

В общем – летом было проще. Совсем другое дело – зима. Снег и мороз значительно сокращают количество мест, где можно заночевать. Приходилось высматривать на балконах развешанную сушиться одежду. Мы воровали ее, натягивали на себя слоями. Разумеется, не было никакой разницы, что это за одежда и какого она размера. Такая многослойность позволяла не замерзнуть ночью.

Однажды, чтобы стянуть развешанное белье – мне пришлось лезть на четвертый этаж по водосточной трубе. И вот, когда добыча была уже у меня в руках, вернее, на плечах – водосточная труба не выдержала. Она лопнула на стыке и отошла от стены. Схватиться за что-нибудь мне было нечем. Руками и ногами я горячо обнимал трубу, на плечах повисло белье. Труба немного качнулась, будто раздумывая, куда упасть, и решила упасть на меня! Видимо, мой вес склонил её в сторону этого решения. Так, в обнимку с трубой, обвешанный бельем, описав в небе дугу – я рухнул в сугроб! Подскочил и, прижимая к себе уворованные вещи, как самое дорогое, помчался прочь через кусты.

Думаю, Вы уже поняли, что свой быт на улице я организовывал любыми доступными средствами и исключительно по своему разумению. Время, не занятое организацией ночлега или добычей пропитания – было целиком отдано приключениям. Да-да, всё вышеописанное приключениями не считалось! Это была необходимость.

Часто мои занятия ничем не отличались от того, чем занимаются подростки моего возраста. Мы ходили в кино, катались на тарзанке, играли в казаков-разбойников, стреляли из рогатки. Были обычными мальчишками. Помню пару забавных случаев, произошедших в этот период.

К нашей небольшой компании присоединялись и другие дети из соседних дворов. В один из таких дней, всей гурьбой, мы отправились к обрыву кататься на тарзанке. С нами были ещё Джексон и Мальборо. Прозвище Джексон было производным от имени. Мальборо же, своё имя получил из-за одежды. У него было три футболки с этой надписью. Мы всегда видели Мальборо в одной из них. Эти двое добавили тогда нам ярких красок!

Нас было много и, разумеется, катались мы по очереди. Когда подошла очередь Мальборо, и он уже готов был оторваться от земли – Джексон решил пошутить. С криком: «Покатай меня!» – он запрыгнул к Мальборо на колени, развернувшись лицом к товарищу. Руками крепко вцепился в канат, а ногами обхватил Мальборо вместе с канатом. Так они и пошли на взлет. Веселящийся Джексон и удивленный Мальборо. К удивлению Мальборо, тут же, добавилась боль пониже спины. Дело в том, что край обрыва был усеян бутылочными осколками. Дополнительный вес заставил тарзанку опуститься ниже. Своей пятой точкой он собрал все осколки! Но процесс было уже не остановить, и друзья – взлетели.

И все было бы хорошо…..если бы тарзанка их выдержала! Когда натяжение стало максимальным – канат оборвался. Такого никто не ожидал! Даже не изменив положения, продолжая крепко держаться за оторванный уже канат, парни рухнули вниз. Внизу им распахнула свои объятия крыша соседского гаража. Пробив которую, словно пушечное ядро, Джексон и Мальборо «успешно» приземлились на крышу соседского автомобиля! Джексон тогда отделался легким испугом, а вот Мальборо положили в больницу. Он сильно порезался бутылочным стеклом.

Мальборо, вообще, был сверх невезучим. Много лет спустя, когда он уйдет служить в армию, в его жизни произойдет настоящая драма. Сначала, в часть придет телеграмма, что у него родился ребёнок и счастливый Мальборо поедет повидать жену с младенцем. Когда он вернется, его встретит вторая телеграмма – о смерти матери от инфаркта. Мальборо снова покинет часть, уже по скорбному поводу. Вернувшись, опять из телеграммы, узнает, что жена и ребёнок погибли в аварии. Какова вероятность такого совпадения? Одна на миллион. С ним это случилось. После того, как Мальборо отслужил, его путь приведет его в тюрьму, где он повесится в камере. Но все это будет потом, много лет спустя.

Но давайте вернемся к забавным эпизодам! Второй произошел прямо в нашем дворе. С нами тогда была девочка Кристя. Она была из хорошей семьи – ходила в школу и мечтала о карьере пианистки. Но Кристя, по натуре, была пацанкой и часто принимала участие в наших играх. Однажды вечером она попросила меня научить её стрелять из рогатки. Не откладывая дело в долгий ящик, я тут же приступил к обучению. Уже стемнело и нашей целью стал фонарь, который находился ниже по улице. Лампа фонаря хорошо просматривалась через листву. Снарядом для рогатки стал железный шар, диаметром чуть больше сантиметра. Кристя прицелилась, а я опустил взгляд ниже цели. В эту минуту, не подозревая об опасности, домой возвращался сотрудник милиции. Его путь, как раз пролегал мимо злосчастного фонаря. И именно в тот момент, когда Кристя отпустила резинку, отправив снаряд в цель – милиционер оказался на линии огня! Я не успел предупредить подружку! Замер, следя за полетом шара, летевшего точно в голову ничего не подозревающему сотруднику правопорядка. Не помню, но, скорее всего, даже не дышал в эту минуту.

Нам сильно повезло! Металлический шар, выпущенный Кристей из рогатки в фонарь, описал дугу и, набрав скорость, прицельно сбил фуражку с головы милиционера. Мы бросились врассыпную. Каждый, насколько мог осторожно, добрался до своего дома. Даже я. Мы сидели по домам ещё целый месяц. Шар, все-таки, пробил фуражку насквозь. Обозленная милиция искала хулиганов, которые отважились на такое дерзкое покушение. Особенно старался пострадавший. Он яростно тряс пробитой фуражкой перед лицом каждого, кому задавал вопросы. Мы, временно, затихли.

В общем-то, как видите, тогда я ещё не был «отпетым». От других детей в этом возрасте меня отличали, пока что, моя дерзость и непослушание. Таких называют трудными подростками.

Вместе с тем, моя детская мечта стать Авторитетом – росла и крепла. Пора было начинать «делать карьеру». Уже в одиннадцать лет я заключил с матерью устное соглашение, что буду появляться дома, как минимум, раз в неделю, чтобы показать, что живой. Я пошел на эту уступку, чтобы от меня отстали. Была в этом и для меня своя выгода. Дома всегда можно было поесть, помыться, поменять одежду или пересидеть неспокойные времена под защитой взрослых.

Чтобы стать настоящим Авторитетом мне нужно было прославиться. Надо было с чего-то начинать. И мы начали. Тогда наши действия и стали принимать уголовный окрас. Сначала это были мелкие нарушения, скорее попадающие под определение «хулиганство». Мы могли обнести павильон «Соки-воды», потому что хотелось пить. Брали, разумеется, не деньги, а соки и лимонады. Или взломать продуктовый павильон, чтобы поживиться вкусностями. Мы не приносили большого финансового ущерба. Нашими объектами становились мелкие торговые точки. После налетов встречались в укромных местах и делили добычу.

В нас жила жажда приключений, а не жажда наживы, поэтому дележ всегда проходил без ссор и обид. Каждому доставалось то, что он хотел. Если же случалось так, что двое хотели чего-то одного – всегда находился выход. Это была самая настоящая и честная компания из всех, что у меня будут.

Время шло, и скоро мне стало понятно, что для воплощения детской мечты обычного хулиганства недостаточно. Мы стали воровать по – настоящему. Нашей целью могла стать квартира или зазевавшийся турист. Касса ресторана или музей. Мы даже грабили награбленное!

В нашем районе жил один подросток по кличке Шустрый. Шустрый, хоть и был нашим ровесником, выглядел намного младше. Его специализацией были раздевалки персонала. В тот период все сотрудники, приходя на работу, оставляли личные вещи в своих шкафчиках в раздевалке. Среди вещей, в том числе, были деньги и ювелирные украшения. Попадались и дорогие часы. Шустрый хорошо знал не только это, но и время, когда в раздевалках точно никого не будет. За короткий промежуток времени, где-то, за пол часа, он умудрялся обнести 4-5 раздевалок. Если везло, то и больше. Работал Шустрый – самостоятельно. Есть в этом свои плюсы – не нужно делиться! Но и минусы тоже есть – нет друзей, которые встанут на твою защиту.

Этим минусом мы и пользовались. Садились в засаде у дома Шустрого и ждали, когда он выйдет на охоту. Когда Шустрый выходил – давали ему возможность поработать в двух-трех местах, а потом перехватывали между раздевалками и отбирали все, что ему удалось стащить. Конечно, мальчишка пытался прятать наживу, как мог! Но мы находили. Только обыскав всё до носков – отпускали. Однажды, улов, который мы отобрали у Шустрого, был равен шести тысячам рублей! На эти деньги можно было купить машину!

Надо сказать, что удача не всегда была на нашей стороне. Улыбалась она и Шустрому. Мы не всегда могли его поймать. Мальчишка был умным и осторожным. Частенько ему удавалось скрыться. По натуре – он тоже был из наших. В нем жила та же жажда приключений. Украденные деньги Шустрый шустро спускал на разные «хотелки» и снова выходил на охоту. Между нами не было откровенной вражды. Он – убегал, мы – иногда, догоняли.

Глава пятая. Деда Ваня.

Я познакомился с дедом Ваней, когда мне было одиннадцать лет. В тот день я собирался заночевать под мостом. Но совершенно неожиданно, погода испортилась и пошёл сильный дождь. Когда я добрался до места ночлега, то увидел, что вода в реке сильно поднялась и продолжает прибывать. О том, чтобы остаться на ночь под мостом и речи быть не могло! Знакомый детдомовский мальчишка, который, как и я, остался без приюта на ночь, предложил пойти на теплотрассу к знакомому БОМЖу. Я согласился – выбора, всё равно, не было.

На теплотрассе было много бездомных. В основном все они были грязными, постоянно пьяными и в драной одежде. Только не дед Ваня! Он всегда был чистым, опрятным. На его брюках всегда красовались аккуратные стрелки. Дед Ваня старательно выводил их горячим кирпичом через газету. Кирпич заранее нагревался на трубе с горячей водой. На этой же трубе он грел еду. На ней же и спал, забираясь под бетонные плиты, которыми была обшита труба.

Нас дед принял очень по-отечески. Сразу предложил просушить одежду. Накормил сухарями из хлеба и согрел чаю. Уже когда мы отогрелись и просохли сказал мне: «Зря ты так! Подумай о родителях. Они же сейчас волнуются, не спят. Ищут тебя!» Я в ответ только отмахнулся: «Всё в порядке! Меня никто не ищет. Все дома спят!» Дед Ваня только покачал головой.

Так началась наша дружба. От того же детдомовского мальчишки, который познакомил меня с этим удивительным стариком, я узнал, как дед Ваня оказался на улице. На бездомное существование его обрекла собственная дочь. В силу своего возраста, дед стал страдать недержанием во сне. Любовником дочери был местный участковый. Он и помог женщине избавиться от престарелого родителя.

Эта история только крепче привязала меня к старику. Он, как и я – был никому не нужен. Я стал часто наведываться к нему. Дед Ваня, практически, стал моим дедом на ближайшие два с половиной года. Ровно столько длилось наше знакомство. Каждый раз меня ждал радушный приём. Можно было погреться и переночевать в безопасности. К тому же, Ваня был хорошо образован и много знал – с ним всегда было интересно общаться.

Дед не одобрял моего образа жизни, но я был уверен, что не предаст. У него была молитва на ленте. Эта лента была очень дорога деду Ване, он всегда носил её с собой. Как-то мы с Сержем решили навестить старого друга и очень удивились, когда обнаружили эту ленту завязанной бантиком на ветке. Прямо на тропинке, ведущей к убежищу деда. То, что это знак – мы поняли сразу. Вот только какой? Может, это значит, что нам опасно туда идти? А, может, наоборот, дед Ваня в беде и просит о помощи?! Очень быстро посовещавшись, мы решили зайти с другой стороны так, чтобы через кусты нам было видно само убежище и того, кто в нем. Так мы и поступили. Очень осторожно, практически, бесшумно, мы сменили позицию.

С другой стороны – находилась возвышенность с кустарником. Оттуда, оставаясь незамеченными – мы прекрасно рассмотрели гостей деда Вани. Это была засада! Два оперативника с интересом слушали очередной рассказ деда. Надо сказать – он очень старался, чтобы гости не скучали! Мы же, тем временем, успешно ретировались в противоположном направлении. Ну, или попросту – смылись!

Я был очень благодарен деду Ване за то душевное тепло, которое получал от него. В конце концов – взял шефство над стариком. Конечно, я не мог обеспечить его жильём или вернуть ему его жизнь, но помочь в выживании на улице – мог. Все мои друзья были предупреждены о том, что это особенный БОМЖ. Они тоже оказывали ему посильную помощь при необходимости – подкармливали, или давали денег – это, как получалось.

Когда у нас планировались серьёзные приключения и я понимал, что могу долго отсутствовать, отсиживаясь где-нибудь, старался обеспечить деда всем необходимым, чтобы он не голодал. Иногда, взламывая чужие сараи или склад магазина – делал запасы всевозможных консервов, а иногда, просто, оставлял деньги.

Второй вариант был не очень. В основном, уличное братство проводит время в поисках пропитания и выпивки. Когда находят желаемое – пьют со всеми вытекающими последствиями. Дед Ваня всегда держался особняком и не принимал участия в такого рода «развлечениях». За что остальные его недолюбливали и не гнушались совершать налёты на старика, оставляя его ни с чем. Однажды, когда я планировал исчезнуть надолго и оставил ему довольно большую сумму – его, попросту, избили и ограбили.

Когда до меня дошли эти новости я, конечно, навестил обидчиков. Первое, что мне бросилось в глаза – это новые кроссовки на одном из БОМЖей. Не мудрено, что они решили шикануть и приобрели не только выпивку, но и обзавелись вещами. Денег, оставленных мной деду, было столько, что можно было половину обувного скупить. Мне хотелось, чтобы Ваня ни в чем не нуждался. От такой наглости у меня застучало в висках – понял, что теряю контроль.