Самозванка для чародея, или Как угодить в царевны

Чародей громко сглотнул, но быстро взял себя в руки.

Представив каким дураком будет выглядеть, если отправит царевну обратно, он подхватил её и посадил на коня, а сам вскочил сзади.

«Захотелось благородную девицу! Как я вообще до этого додумался? Мог ведь выбрать любую красавицу! А теперь что? Как её лицо под этой краской-то выглядит? А вдруг она не смывается? Краска эта?» – думал он, сердито хмуря брови.

Что теперь делать с добычей Златомир не представлял. Изначально, узнав, что царь Всеслав со своим войском отобрали съестное и домашнюю живность у жителей, принадлежащей ему деревушки, он захотел наказать его, лишив чего-то ценного и значимого.

Да ещё и идея заполучить красавицу, которая будет согревать постель по ночам, ему больно понравилась. А то, что это будет не простая девка, а сама царевна, льстила его самолюбию. Вот только теперь, увидев её воочию, приглашать царскую дочку в свою постель чародею расхотелось.

Бедняжка же, изображающая царевну, не знала, какие мысли в голове у поработителя. Она сжалась в его руках, опустила испуганное личико, пытаясь отодвинуться подальше от жёстких, холодных доспехов, покрывавших тело мужчины.

Но тот не обратил на это внимание. Дёрнув поводья, Златомир развернул коня и поскакал прочь от города. Всё его войско почти бесшумно и неторопливо, развернулось и, не ломая стройных рядов, отправилось следом.

Любава сидела прижатая к телу мужчины, и боялась дышать. Он вёз её в свой дворец, о котором ходило столько слухов. Совсем скоро бедняжка познакомится и с его подземельем, и с острыми зубами.

В том, что этот богатырь с надменным лицом и ледяным взглядом легко управляется с различными орудиями страшных пыток, она не сомневалась. Вот только смерть казалась ей ужасно несправедливой. В чём она провинилась перед ним? За что ей, в жизни не делавшей никому зла, придётся так страдать, совершенно непонятно. Пусть даже не её, конюхову дочку, Златомир хотел заполучить, а царевну. Но ведь и она ни в чём перед ним не провинилась.

Злость и обида на чародея начали понемногу занимать место страха в сердце Любавы. Сильный мужчина, он мог бы вызвать царя на честный бой иль сразиться с кем-нибудь из его воинов. Но нет! Вместо этого предпочёл забрать и замучить до смерти беззащитную девушку!

Вороной конь летел как на крыльях прочь от города, унося своего хозяина и Любаву. Девушку с двух сторон надёжно удержали могучие руки чародея, крепко сжимавшие поводья.

Каждый из них размышлял о своём, и у обоих думы были невесёлые.

«Эх, а ну как убежать попробовать? – подумала Любава, но тут же отмела эту мысль. – Нет. Не посмею. Обещал ведь вернуться и город спалить, если не достанусь ему. А может, другим, каким способом удастся избежать злой участи?».

Девушка покосилась на огромного мужчину, казавшегося ещё больше из-за железных доспехов. На первый взгляд тягаться с ним было бессмысленно. Но вдруг получится изловчиться? Мысль эта зародилась в голове у девушки и помогла немного успокоиться.

А Златомир, наоборот, размышляет, как бы от такой красоты избавиться, да так чтобы свою честь не опорочить. А то где это видано – вытребовал царевну, а сам её обратно отправит? Не поймут его люди, засмеют да и бояться перестанут. Вот так наказал царя! От денег отказался и от царской дочки тоже. Того и гляди каждый начнёт бесчинствовать на его территории.

Отъехав на приличное расстояние от города, чародей перехватил поводья одной рукой, а другую поднял вверх и взмахнул, растопырив пальцы.

Тут же дорога впереди исчезла, вместо неё появилась зыбкая гладь, похожая на водную поверхность. Как будто целое озеро поднялось да встало на дыбы, но вода не вылилась, а продолжила слегка колыхаться перед мордой коня.

Любава так и ахнула. А Златомир прямо туда правит. Через мгновение девушку окутало вязкое марево, как будто в кисель овсяной угодила.

От испуга она зажмурилась и, даже не поняв, что делает, спрятала лицо на груди у чародея.

– Что вцепилась-то? Испугалась? – услышала она.

Златомир говорил так, как будто чары накладывал, бархатистым вкрадчивым голосом. Любава вздрогнула, отстранилась от него и отпустила глаза. Стыдно стало, что к чудовищу этому в человеческом облике, прижималась, ища защиты.

Златомир спрыгнул с лошади и, подхватив девушку за талию, легко спустил на землю. А сам взял коня под уздцы и махнул Любаве следовать за ним.

Глава 6

Девушка огляделась вокруг и глазам своим не поверила. Увидала она ладный каменный домик в два этажа, окошки чистенькие из разноцветных стёклышек, крыша соломой крытая. Рядом амбар и конюшня, поодаль баня виднеется.

Вокруг бегают куры, да козлята маленькие вприпрыжку носятся. Ни горы, ни дворца, лишь деревья раскидистые фруктовые растут, да полевыми цветами земля пестреет.

«А где ж он меня пытать будет? Где подземелье? Где каменные палаты? Люди ведь зря говорить не будут, должны же быть», – думает девушка, а сама головой крутит, пытаясь отыскать мрачный замок.

Из конюшни выскочил пожилой мужичок, весь взлохмаченный, с сухой травой, торчащей из нечесаных волос. Он выглядел так, как будто спал на сеновале, да его потревожили.

Златомир бросил ему поводья и дальше шагает к дому. Тут только Любава сообразила, что войско чёрное за ними не последовало. Куда подевались все эти воины, она понять не могла. Совсем растерялась, бедняжка, не знает, что и думать. А сама от страха и усталости еле на ногах держится.

Ведь она всю ночь не спала, накануне с рассвета работала, да ещё и страху натерпелась. К тому же девушка до сих пор не знала, что с ней будет делать колдун. Благополучие лесного домика может быть очень обманчивым, и за цветными стёклами окон, вполне могут оказаться орудия пыток.

«А вдруг он в зверя лесного превратится и сожрёт меня заживо, прямо здесь?» – подумала Любава и от этих мыслей похолодела.

И в эту секунду всё вокруг изменилось. Вместо залитого солнцем домика она увидела тёмную башню с железными воротами, вместо солнечной полянки – голые камни, вместо кур и козликов – чёрное вороньё кружится.

Чародей сделал шаг к широким ступеням, ведущим внутрь башни, да вспомнил о своей пленнице. Златомир повернулся к ней и увидел, что царевна схватилась руками за голову, глаза закрыла и шатается, вот-вот упадёт.

Он удивлённо вскинул голову. Чародей знал, что считается мужчиной видным, девки ему на шею вешались, но в обморок от его красоты ещё никто не падал.

– Ты чего девица? – проговорил.

В это мгновение Любава на землю начала опускаться, еле-еле успел её подхватить Златомир. А она повисла без движения – сознание потеряла.

Даром что чародей был опытным воином, с чудовищами да нечистыми силами сражался не раз, а тут растерялся. Поднял её на руки как спящего ребёнка и стоит, не знает, что делать.

Наконец, решил отнести в дом, не бросать же здесь. Прижал к себе женское тело, а сам диву даётся – очень уж лёгкая и невесомая фигурка.

Царевну он раньше не видел, да и мало кому это удавалось, потому как царь берёг дочь от чужих глаз. Но слыхал, что она довольно упитанна и фигуриста. Да и как не раздобреть, ведь царский стол славился обильными и диковинными блюдами. О том, как сладко ели и пили все приближённые Всеслава, ходили легенды, неужто кровиночку ограничивал? Быть такого не могло!

Вот только эта девица выглядела так, как будто всю жизнь недоедала. Лёгкая как пёрышко, наверное, больше веса добавляли ей расшитые золотом и камнями наряды, чем было в ней самой.

«Уж не обманул ли царь? И как только решился! Ведь я быстро про подмену проведаю, и тогда несдобровать и ему, и его государству», – подумал колдун, поджав губы.

Он двинулся дальше. Выяснять немедленно, настоящая это царевна или нет, у него не было ни сил, ни желания. Очень уж много энергии Златомир потратил, создавая иллюзию тёмной армии, окружившей город, и сейчас остро нуждался в отдыхе.

Железные ворота башни отворились перед ним сами собой, как только воин приблизился. Он вошёл в огромное гулкое помещение, и двинулся дальше, направляясь к незаметной деревянной дверце.

Не успел чародей преодолеть и половину пути, как дверь распахнулась и навстречу ему вышла пожилая, дородная женщина. Щёки круглые, как наливные яблоки, руки толстые выглядывают из закатанных рукавов рубахи. Передник на ней такой огромный, что его можно было как скатерть или как покрывало использовать. Полное тело закрыло весь дверной проём, так что и мышь не проскочила бы. При всём при этом она двигалась быстро и бесшумно, что выглядело необычно.

Увидав колдуна, несущего на девушку в шитом золотом наряде, женщина так и всплеснула руками.

– Батюшки! Златомир! Добыл-таки царевну? – воскликнула она и с любопытством уставилась на Любаву.

– Добыл. Отойди, Лукерья! Не видишь, плохо ей стало. Слишком уж эти благородные девицы чувствительные! – недовольным тоном ответил мужчина.

Толстуха посторонилась и, пропустив чародея, поспешила следом.

Любава же начала приходить в себя. Как сквозь сон она услышала голоса.

– А что она такая белая? Прям с синевой! А щёки-то какие! И что худая такая? Одёжа, как с чужого плеча! Я-то думала царевна красоты неописуемой, а это что? – бубнил женский голос.

– Лукерья, что ты путаешься под ногами? Куда класть-то её, царевну эту? Она поди на лавке не лежала никогда, – отвечал её голос чародея.

– Я откуда знаю? Сам притащил, сам и разбирайся! Когда ехал за ней, меня не спрашивал, – недовольным тоном ответила его собеседница.

Глава 7

Любава открыла глаза и принялась испуганно оглядываться по сторонам. Она сообразила, что чародей держит её на руках и прижимает к своему мощному телу.

Тот заметил, что девушка очнулась, и с видимым облегчением посадил на лавку. Как только Златомир избавился от своей ноши, лицо его вновь приняло высокомерное выражение.

Любава огляделась и поняла, что находится в просторной комнате, где в одном углу – большая печка, посередине стол, у стен лавки да сундуки. Везде чисто и светло, сквозь разноцветные стёклышки солнечные зайчики повсюду играют.

Это помещение как раз и подходило тому уютному домику, что она увидела сразу же после прибытия к жилищу чародея. Окончательно запутавшись, Любава потупила взор и сложила руки на коленях, безропотно ожидая своей участи.

Чародей бросил полный неприязни взгляд на девушку, а затем обернулся к толстухе.

– Девицу в порядок приведи да накорми, как следует, – не терпящим возражений голосом обратился он к ней. – А мне отдохнуть нужно, всю ночь не спал, да и сил на армию потратил немерено.

Лукерья закивала головой и бодро бросилась выполнять распоряжение чародея. А сам Златомир резко развернулся, махнув чёрным плащом, и скрылся за дверью.

Женщина нагрела воды, принесла чистое полотенце и сделала знак рукой, подзывая Любаву.

– Иди, отмывать тебя буду, а то я смотрю, чародеюшка-то не очень доволен твоим видом. Глазами зыркает сердито, – сказала она.

Девушка подчинилась. Да и не всё ли равно, в каком виде её будет есть чародей? К тому же радовало, что страшная участь отсрочилась. Это вселило в неё небольшую надежду.

Лукерья живо отмыла лицо и шею Любавы, позволила ей вымыть руки. После чего с довольным видом осмотрела девушку.

– Ну теперь другое дело! Если бы чуть поупитаннее была, можно назвать красавицей, – сказала она. – Пойдём за стол. Накормлю как царевну! Ой, что это я! Ты ж и есть царевна!

Лукерья бросилась накрывать на стол, а девушка уселась на лавке. Любава видела, как женщина ставит на белоснежную скатерть изысканные яства, которых она сама никогда в жизни не пробовала.

«Как это едят? Вдруг опозорюсь? Сразу поймут, что я не та, за кого себя выдаю!» – в ужасе подумала дочка конюха.

Девушка замерла, не смея прикоснуться к еде. Да и от переживаний и страха ей кусок в горло не лез. А Лукерья знай потчует, есть заставляет. Любава отнекиваться начала, но толстуха быстро нашла чем её припугнуть.

– Не будешь есть, я пойду Златомира разбужу! Чародей, когда его будят, знаешь какой злой! Мало тебе не покажется! – заявила она, всовывая в руку девушки ложку.

Делать нечего. Пришлось Любаве за еду приниматься. Поклевала через силу под пристальным взглядом напористой женщины и вновь притихла на лавке.

Лукерья же начала возмущаться и совать девушке самые лакомые и сладкие кусочки.

– Понятно теперь, почему ты худая такая! Ешь, говорю! Ешь не упрямься!

– Благодарствую, сыта я уже. Мне страшно очень, не до еды, – пробормотала девушка.

Лукерья посмотрела на неё взглядом полным сочувствия и сокрушённо покачала головой.

– Понимаю, чего ж хорошего. Тебе, наверное, и жениха уже присмотрели, а тут вот что приключилось, – сказала она.

– Нет, жениха у меня не было… – начала было девушка и замолкла.

Засомневалась, вдруг у царевны был жених? А она наболтает сейчас лишнего!

– Ну всё равно приятного мало. Я-то понимаю всё девонька, но спорить со Златомиром не буду. Себе дороже. Он своенравный и вспыльчивый, чуть что кричит – «в лягушку превращу»! И ведь знаю что может. А я его вырастила, вынянчила. На коленях качала. Я кормилица его в детстве была, а теперь вот по хозяйству, – проговорила Лукерья, подперев рукой одну щёку.

– А когда же он есть меня будет? – задала вопрос девушка и глаза потупила.

Лукерья даже руками всплеснула.

– Ишь, слово-то какое выискала – «есть»! Надо думать, ночью. Кто ж днём такими вещами занимается?

Любава поникла, даже слёзы из глаз закапали. Страшно умирать, так ещё и весь день придётся ждать своей участи.

– Ну не плачь, – начала успокаивать её женщина. – Хочешь, убеги! Я тебя выпущу.

Девушка так и встрепенулась. Во взгляде её мелькнула надежда и тут же погасла. Ведь если она сбежит, Златомир вернётся и уничтожит столицу со всеми жителями. Не для того её сюда отправили, чтобы она своим побегом всё испортила да обрекла на смерть невинных людей.

– Куда ж я от колдуна побегу? Он меня живо сыщет. Да и отомстит царю-батюшке, и всему государству. Останусь, приму свою участь. Знать судьба такая, – со вздохом сказала Любава.

Лукерья не нашла что ответить. Вместо этого она проводила девушку в опочивальню, коих в каменной башне было великое множество, и оставила там, предложив отдохнуть с дороги. Сама же вернулась к своим делам.

Любава сначала боялась располагаться на широкой, устеленной вышитым покрывалом кровати. Вот только усталость взяла своё. Она сняла убранную золотом телогрею и аккуратно сложила в сторонке, а сама осталась в долгополой шёлковой рубахе.

Утомлённая бессонной ночью и переживаниями, всё же прилегла на краешек постели. И вскоре не заметила, как уснула.

Глава 8

– Смотри! Кто это? – сквозь дремоту Любава услышала писклявый голосок.

Спросонья она не могла отделить сон от яви, и продолжала лежать с закрытыми глазами, навострив уши.

– Я почём знаю? Девица какая-то, – ответил кто-то басом.

– А отколь она взялася? – вторил ещё один тоненький голосочек.

Девушка открыла глаза и в первый момент даже не поняла, где находится. Вместо своего соломенного тюфяка, на котором она спала за печкой в родном доме, она увидела роскошное шитое шёлком покрывало, а вместо белёных стен вокруг, тёмные – каменные.

Любава повернула голову в ту сторону, откуда шёл звук и с изумлением уставилась на говоривших. Прямо на полу сидел толстый мужичок в красной рубахе. Лицо его густо заросло бородой, а жёсткие чёрные волосы торчали в разные стороны. Росточка он был крохотного, ей, Любаве, разве что по колено. Рядом с мужичком разлеглись на половике две чёрных кошки. Именно они разговаривали с ним человеческими голосами.

Девушка села на постели и протёрла глаза. Никогда она ещё не видела таких странных существ, поэтому засомневалась, что окончательно пробудилась. Ведь раньше подобного дива встречать ей не доводилось.

В покоях, где спала Любава, царили серые сумерки. Солнце, похоже, уже скатилось за горизонт, а может быть, наоборот, только собиралось вставать из-за края земли.

Мужичок и кошки увидели, что девушка проснулась, и с любопытством принялись разглядывать её.

– Вы кто такие? – спросила Любава.

 Она сидела и не смела спустить ноги с постели, ведь не знала, кто это и чего можно от них ожидать.

– Мы-то? Мы местные обитатели, в этом доме по праву находимся. Я домовой, а вот мои слуги, – ответил ей мужичок.

«Домовой! А это, стало быть, коты-коргоруши!» – подумала Любава.

Она во все глаза разглядывала диковинных существ. Девушка прекрасно знала, что в любом доме живёт домовой, во дворе дворовой и у каждого из них есть свои прислужники, готовые выполнять приказы хозяина.

Любава частенько слышала байки о коргорушах. Если хозяин дома добр с домовым и дворовым и не забывает о его помощниках, то частенько коты таскают на его двор соседские припасы. Принесут и сено для скота, и денежки, припрятанные на чёрный день. Из-за этого случаются между домовыми драки, в которых коргоруши принимают активное участие.

О вражде домовых и их слугах можно узнать, когда бьются сами собой вывешенные на плетень крынки, ломаются вещи, да и всё в доме переворачивается с ног на голову.

Слышать-то она об коргорушах слышала, но вот так вживую никогда их не видела, ведь народец это тайный, не особо общительный, на глаза показывается не всякому.

– А ты кто такая? – спросил домовой.

Коты приблизились к кровати и, выгнув спины, принялись сверлить чужачку зелёными, горящими как драгоценные каменья глазами.

– Я Любава… – начала было девушка, но вспомнив о высоком своём положении быстро поправилась. – Царевна Любава я, вот кто.

Домовой и кошки переглянулись.

– А что ж ты царевна тут делаешь? Мы у чародея девок-то не раз встречали. Да всё больше простушек. Как же тебя угораздило сюда попасть? – сказал один кот.

Любава так и подалась вперёд, задрожав от ужаса, смешанного с любопытством. Ведь у этих тайных жителей башни можно было выведать, что Златомир делал с прежними своими жертвами. Так, хоть будет знать, к чему готовиться.

– А вы видели, что он делал с теми девушками? Мучил? – спросила она дрогнувшим голосом.

Кошки закивали лохматыми головами, это было так чудно, что Любава даже на мгновение забылась, разглядывая их.

– Мучил, наверное. Каждая, что приводил, криком кричала, мы сами слыхали, – ответила одна коргоруша.

У Любавы в груди так и похолодело. Сердце забилось, как птичка, пойманная в клетку, а худенькое личико побледнело.

– А как он их мучил? – прошептала девушка.

Домовой и коргоруши переглянулись.

– Сказать по правде, чародей нас всегда гнал из опочивальни, когда девок приводил. И чарами запрещал приближаться. Не любит он, когда за ним подсматривают. Но что кричали, это да, это мы слыхали, – ответил один из котов.

– Ой батюшки, страшно-то как! – воскликнула Любава и схватилась рукою за грудь, со стороны сердца.

Слова домашних духов ещё больше встревожили и напугали её. Она хотела ещё расспросить их о чародее и о том, куда он девает тела своих замученных жертв, но те неожиданно исчезли. Просто растворились в воздухе, как будто их и не было.

А между тем в покоях стало заметно светлее. В узкое высокое окно заглянул первый лучик солнца и пополз по полу, прямо к кровати, на которой сидела девушка. Любава заметила это и бросила в окно удивлённый взгляд.

«Значит, уже утро! Это как же я целый день и всю ночь проспала? Никогда со мной такого не было!» – подумала она и встала с постели.

У оконца стоял стол, а на нём кто-то заботливо приготовил ей воду и полотенце для умывания. Рядом лежал гребешок и зеркальце.

Любава умылась и хотела было причёсываться. Вот только привести волосы в порядок, оказалось не так-то просто. Царицына служанки накануне сделали ей сложную причёску, убрав её жемчугом и сверкающими каменьями. Теперь же она растрепалась, украшения повисли вдоль лица, запутавшись в густых светлых прядях.

Девушка с большим трудом смогла распутать волосы и вытащить из них все украшения. Она принялась расчёсывать их гребешком, и в эту минуту дверь отворилась.

Глава 9

– Проснулась? А я уже стол накрыла! – услышала девушка бодрый голос Лукерьи.

Любава обернулась и замерла с гребешком в руке.

– Давай, бросай всё! Пока Златомир не спустился. Надобно его ожидать, а то рассердится ещё, не ровён час, – тараторила женщина. – Ступай как есть, не успеешь уже нарядиться, а то опоздаем. Осерчает! Как пить дать осерчает!

Любава так и подскочила на месте. Она бросила гребешок на стол и поспешила к выходу. Колдуна она боялась до ужаса и сердить его ещё больше не горела желанием.

Девушка не успела заплести свои волосы, и теперь они волнистым водопадом спадали до самых бёдер, но задерживаться, чтобы привести причёску в порядок не посмела. Надевать телогрею тоже не решилась, ведь на ней было множество мелких пуговиц, для того чтобы застегнуть их потребуется много времени.

Она схватила поясок, да на бегу рубаху подпоясала. Тем более что ходить в таком виде в доме даже царевне дозволялось.

– А куда мы спешим? – спросила она у Лукерьи, когда они вместе вышли из комнаты.

– Как куда? Завтракать! Златомир не любит, когда опаздывают! Это моя вина, закрутилась я, вот и вовремя не позвала тебя. Он с минуты на минуту пожалует, так что поторопимся! – ответила та.

Женщина бойко трусила по длинным, извилистым коридорам. Самостоятельно Любава никогда не смогла бы найти дороги, уж больно одинаковыми выглядели их мрачные каменные своды.

– Надо же, целые сутки проспала! Я заходила, проверяла, всё ли в порядке. А ты знай себе спишь! – продолжала болтать Лукерья. – Чародей тоже отсыпался, у него после сложного колдовства силы на второй день пополняются. Голодный сейчас, так что бежим быстрее!

Любава шагала вслед за толстушкой, и размышляла о своей участи. Ей было невдомёк, почему чародей не запер её в темнице и не приставил охранников. Хотя, скорее всего, убежать из каменного дворца невозможно, вот хозяин и не волнуется. А вот то, что потчевать зовут с ним за одним столом, совсем уж удивительно.

Неожиданно одна из многочисленных дверей отворилась прямо перед носом девушки, и оттуда показался высокий мужчина. Он сделал шаг из комнаты и, остановился, разглядывая её.

Любава не сразу поняла, что это чародей. Без тяжёлых доспехов и чёрного плаща он больше не выглядел грозным и неприступным. Сейчас на мужчине была рубашка из тонкого льна, подпоясанная витым пояском, просторные брюки и мягкие сапоги из кожи. Длинные гладкие волосы цвета вороньего крыла, шёлковыми прядями лежали на плечах и груди.

Увидев хозяина, Лукерья подхватила свои юбки и метнулась в сторону кухни, совсем забыв про бедную девушку, замершую под пронизывающим взглядом чёрных агатов чародея.

– Всё готово, чародеюшка. Жду к столу! – крикнула женщина, и через мгновение скрылась за поворотом коридора.

Златомир же ничего не ответил, а на лице его мелькнуло удивление. Мужчина во все глаза уставился на девушку, пытаясь понять, что она здесь делает.

– Ты кто такая? – сказал колдун и приблизился.

Мощная фигура нависла над Любавой как скала, прижимая к стене, перекрывая путь к бегству и отступлению. Сильный, властный, уверенный, он даже не сомневался, что имеет право получить всё, что только заблагорассудится.

– Я… – начала подставная царевна и замолкла, загипнотизированная взглядом чёрных очей чародея.

А тот всё ближе и ближе. Подошёл, наклонился к девушке, так что шёлковые волосы коснулись её лица. Носом своим ястребиным, прямо в шею ей уткнулся, задевая кожу и втягивая запах девичьего тела.

У Любавы ноги так и подкосились.

«Сейчас в горло вцепится и перегрызёт!» – подумала она и задрожала.

Златомир же не спешит нападать. Вместо этого взял в руку локон светлых волос и поднёс к своей щеке, как бы пробуя – достаточно ли мягкие.

– Отвечай, кто такая? Зачем пришла дело ясное. Вот только больно одёжа дорогая, неужто на золото польстилась? – продолжал расспрашивать он, а сам глаз не сводил.

Любава ещё больше затряслась. Близость огромного мужчины, который так бесцеремонно её разглядывал и даже обнюхивал, как волк добычу, заставила сердце колотиться как бешеное. Ноги стали ватными, вот-вот упадёт. Девушка забыла, как дышать, всё мысли вылетели из головы.

– Ну что дрожишь? Пахнешь сладко, да и лицом пригожая. По нраву мне красавица. Сколько хочешь? Говори не бойся, я не поскуплюсь.

«Чего ему надобно? Он что не узнал меня?» – подумала девушка.

Неожиданно она вспомнила, что сейчас выглядит не так, как при первой встрече с чародеем. Лукерья тщательно отмыла её лицо от белил и румян, да и зубы девушке никто не чернил. Кроме того дорогой царский наряд и украшения остались в опочивальне.