скачать книгу бесплатно
– Ты не мог для этого выбрать любой другой день? Нет никаких новостей. Вы разобрались с машинами, теперь сидите тихо. Любой чих и пых только через меня.
– Моих ребят уже объявили в розыск?
– А кого разыскивать, Кирюха? Я своим ребятам для виду приказал смотреть в оба, следователи опрашивают автосервисы, мойки и заправки. Ты же позаботился, чтобы те были тише воды, ниже травы?
– Конечно.
– Тогда начинай думать либо над курсами домашнего вязания, либо над переездом в другой город, страну, мне все равно. Пока не поймают кого-нибудь из других клубов.
– Это я и хотел это обсудить с тобой. Про другие клубы.
Альберт закрыл глаза и от назойливости собеседника закатил их на лоб, одновременно затягиваясь папиросой. Какие к черту клубы?
– На выходных я с Камилем созванивался, который главный у «Крыльев ночи», где Лешина сестра раньше ездила. У него несколько помощников ушли из дела, и он может взять меня к себе.
– Если будешь отсыпать ему с гонок?
– Ну, да. Я сказал, что «Ночные всадники» пока не будут катать. Про трагедию с Лешей, разумеется, ни слова. И я могу представлять его клуб в других районах.
– Кирик, о чем я сейчас говорил? Мы договорились, что вы заметаете следы и залегаете на дно.
Тихон начал бесцельно бродить туда-сюда, хватаясь руками за затылок, как бы пытаясь подобрать убедительные доводы в своем намерении. Альберт сделал последнюю затяжку и бросил окурок, устроив на нем «твист» левой туфлей.
– Альберт, я все понимаю. Но у меня есть ребята, которые на меня рассчитывают. Заправщики, шиномонтажники, мойщики, кейтеры, кто поесть привозит, вышибалы, рекламщики. Нам с ними нужно как-то на жизнь дальше добывать, согласен?
– А им от простой жизни совсем голодно что ли? Пусть они к Камилю сами и идут, ты то здесь каким боком?
– На простой жизни заработаешь только на хлеб и воду в кране. Камиль не возьмет их к себе без моего поручительства. Если даже я его заверю, что ребята надежные, с кого он потом будет спрашивать, если они вдруг исчезнут или решат его кинуть? А меня он знает давно, а я знаю, какую управу найти на тех, кто вздумает облапошить наших, – Тихон непроизвольно положил руку ему на плечо. – Ты в обиде тоже не останешься.
– Так, Кирик, без рук, – Меркулов одернул плечо, скинув массивную руку собеседника. – У меня сотрудник в больнице под капельницей, а ты мне сейчас нагло предлагаешь… Поимел бы стыда немножко… – последнюю фразу майор подчеркнул озверевшим взглядом, направленным прямо на Тихона. – Тем более, что это за ребята такие которые могут кинуть твоего подельника? У него своей обслуги что ли нет?
Организатор «Ночных всадников» будто и не слышал последний вопрос.
– Могу не предлагать, если так будет легче твоей совести, – собеседник майора перешел на полуехидный тон.
– Я не пойму, ты мне дерзишь сейчас? Окружные менты спустят на тебя таких собак, что ты пропоешь им все, когда твоего Камиля схлопнут, и он сдаст всех, кто приносил ему подачки от выигрышей!
– Подожди, не кипишуй. Смотри, сейчас ориентировка гуляет по региону, по Москве, так?
– Ну?
– Значит, в область она пока не зашла. И если не найдут – объявят на федеральный уровень только через полгода. За это время успею хоть немного поднять с гонок, и тогда с этим точно будет все. Навсегда забудем друг о друге.
На это Альберт Сергеевич лишь молча выдохнул, снова закрыв глаза. От подскочившего давления начинало отстукивать в висках, лоб будто начал наливаться свинцом. Неужели этот Кирилл a la Тихон действительно такой идиот? Вместо того, чтобы предупредить Камиля о возможных усилениях на постах и рейдах по всей Москве, он решил предложил ему свои организаторские услуги?
– Ты совсем болван, или только прикидываешься? Не путай розыск с межведомственным взаимодействием, данные на твоих гонщиков могут направить в область в любой момент!
– Так это…
– Кирилл, разговор окончен, – Меркулов показал ему останавливающий жест ладонью. – Меня ждет семья на важный ужин, я не хочу, как попугай, повторять здесь одно и то же. Никаких…
Нотации Меркулова относительно дальнейших перспектив его нелегальной деятельности прервались входящим вызовом на телефон гоночного букмекера. Отойдя подальше от майора, тот оживленно ответил на звонок. Альберт Сергеевич взвелся еще больше – мало того, что каждая минута нахождения в этом отвратительном месте повышала риск обнаружения, и ночные сторожи могут запросто заметить подозрительные разговоры возле горки с щебнем, так еще и Тихон показывал ему явное неуважение, прерывая его предостережения ответом на звонок от непонятного абонента. Пока семья будет сидеть в ресторане и переживать, успеет ли отец к основной части. От этих мыслей зубы майора начали сжиматься и стачиваться друг об друга, кисти рук непроизвольно сжимались в кулаки, пока Кирилл что-то бодро обсуждал с абонентом на той линии. По коротким, но отчетливым репликам стало понятно, что букмекер с кем-то оговаривал очередную аферу с проведением гонок. Меркулов навострил уши, чтобы уловить нить разговора – по всей видимости, Тихон принимал какие-то самовольные решения, обсуждая по телефону продолжение своей организаторской работы с кем-то из своих дружков. Значит, так ты проявляешь уважение к своим партнерам…
С этим человеком опасно дальше продолжать дела. Он выходит из-под контроля.
«Прости, дружище, на этом мы разойдемся, – думал про себя Меркулов. – Ты жалеешь своих ребят, а я забочусь о своей семье». Действовать нужно было радикально, как завещал дедушка Сталин.
Нет человека – нет проблемы.
***
Для Степана наступило ранее утро вторника. После вчерашней утомительной смены он поздно вернулся домой, оставив Киру без своего внимания – та пыталась несколько раз достучаться до него вечером через телефон. Как-нибудь в другой раз, хватало пока своих проблем.
По пути на работу вспомнился вчерашний диалог со Станиславом – напугал же до чертиков, сукин сын! Информация про поимку гонщиков и имена инспекторов оказалась не более, чем идиотской шуткой водителя «Мерседеса». Розыгрыш сотрудника внутренней безопасности, словно воздушный шарик, лопнул в тот момент, когда Степан попросил назвать его имя, которое якобы фигурировало в списке подозреваемых. На что безопасник лишь неестественно рассмеялся и признался, что фамилия Казначеева выветрилась из головы еще как с неделю назад, когда лейтенант выставил ему стоп-жезл за проезд через пешеходный переход.
А может, в своей шутке он и правда пытался выведать что-то про инспектора? В своем неудачном каламбуре он ничего не упомянул про фото- и видеофиксацию, которая ходит сейчас по отделам оперативно-розыскной работы. И все же упоминание про измайловских лихачей взято явно не с потолка. Выходит, об этом клубе и правда стало известно в столичном УСБ. Но пока не будет доказан факт причастности к этому сотрудников правоохранительных органов, в Управлении палец о палец не ударят. Для ловли уличных гонщиков есть другие структуры, не так ли?
Вообще, трудовым законодательством предусматривалось предоставление отпуска на случай похорон близкого родственника аж до 5 календарных дней. Но кто будет их оплачивать? О них упоминал Меркулов еще в телефонном разговоре, но ненавязчиво намекнул на необходимость присутствия личного состава на местах. Можно, конечно, было выцепить и поставить на Таганку кого-нибудь из других экипажей, но это было чревато лишними вопросами высшего руководства – один хоронит мать, попавшую в ДТП, другой сам лежит в больнице после аварии.
Поэтому, Степка, дождись как-нибудь девяти дней, а там посмотрим.
После выдачи служебного оружия и экипировки, Степан отправился на очередную планерку, проводимой перед каждым выходом «в поля». По старой традиции, ее проводил сам командир взвода – преподобнейший Альберт Сергеевич. В целом, майор шаблонно рассказывал об обстановке на дорогах, планам по протоколам, задержанных транспортных средствах подозреваемых и результатах работы его экипажей дня минувшего. Казначеев обратил внимание, что сегодня он был не настолько бодр, местами запинался в словах, часто выдыхал, если мысль не могла ровно лечь на язык, хотя перед глазами был напечатанный конспект. Руководство подразделений Госавтоинспекции в принципе редко бывало выспавшимся, но сегодня Альберт Сергеевич совсем раскис, будто спал часа три, а то и два. Коллеги не спрашивали про Алексея – из-за сменного графика в порядке вещей отсутствие кого-либо из соратников по жезлу. Судя по всему, про больничные хоромы Путейко они пока не в курсе. После озвученной «воды» Меркулов перешел к лакомой части своей планерки, на которой Степан заострил свое внимание.
– Также напоминаю об усилении, – Альберт Сергеевич громко отчеканил последнее слово. – Надзора за машинами без регистрационных государственных знаков, либо иных транспортных средств, имеющих ненадлежащий и подозрительный вид номеров. Сюда же относится необычный вид кузова – окраска, бамперы, обвесы и другие внешние конструктивные изменения. Тюнинг, по-простому. Обращать особое внимание на следующие марки, запишите себе: белый «Мустанг» … который «Форд» … Розовый «Ниссан Сильвия», бирюзовый «БМВ Е30», ярко-зеленый «Мерседес е190», оранжевый двухместный «Смарт» и… – здесь он не мог не усмехнуться, произнося эту модель. – Черный «ГАЗ-31105», которая «Волга».
– Это че, прям гоночная «Волга»? С тюнингом и турбированным двиглом?
– Да, Сень, представь себе, «Волга» наваливает на поворотах и выдает от двухсот лошадок.
Степан не мог не возгордиться тем, что его «Во?рону» коллеги уделили чуть более внимания, чем другим иномаркам.
– Да двести мало, я понимаю двести шестьдесят, как у «Сильвии» …
– Арсений, давай дослушаем начальника, – вмешался в беседу Степан. Меркулов выдержал паузу, прочистил горло и выдал сонным голосом:
– Ну… – после короткой паузы он подвел черту в планерке. – В принципе, на этом все. Степка, раздашь ребятам фотографии лихачей?
Всего было напечатано двенадцать комплектов фотографий на каждый экипаж, кто заступал сегодня в свой пост. В каждом комплекте Степан насчитал по шесть фото, выведенных из кадров того самого видео. Где-то гонщиков было видно отчетливо (особенно машину Киры), где-то едва можно было разобрать задние стоп-фары от света уличных фонарей.
Погодите, почему только шесть фото? Ведь официально для публики выбыла только «Тойота» Алексея…
– Ты даешь или как? – спросил Сеня, протягивая руку за порцией фотобумаги. Степан вышел из своих мыслей и, не успев осознать выпад одного из коллег, «на автомате» вручил ориентировку.
После окончания планерки Меркулов попросил Степана зайти к нему минут через десять. Казначеев как штык был у командира взвода через заданное время, и увидел, что у того лицо было чернее тучи, он даже не сразу отреагировал на стук открытой двери. Степан по обычаю сел по правую руку от начальника. Сегодня обстановка ощутимо отличалась – вместо привычных ярких прожекторов потолочных ламп Меркулов сидел в полутьме. Со стороны кресла главного по кабинету отдавало нотками гипотензивных капель типа корвалола.
– Вы сегодня хорошо спали, Альберт Сергеевич?
Тот с полминуты то потирал лоб, то закрывал лицо руками. После чего ответил:
– Степка, мне позвонили сегодня в пять с чем-то утра. Решил тебе первому сообщить, – Меркулов снова растер лицо руками, как бы приводя себя в чувство. – Лешка уснул и…больше не проснется.
– Алексей… умер? – Степан не мог поверить своим ушам.
– Да. Сейчас врачи устанавливают причину смерти. По телефону сказали, что ночью подскочило давление, дежурный врач не сразу услышал, и потому не успел купировать.
– А кто сообщил о смерти?
– Заведующий по переливанию крови нашего госпиталя. Говорит, что началось отторжение донорской крови. Ну или в Плетневке ему плазму с какой-то заразой влили, я уже не вникал…
– Это мы будем выяснять потом. Если еще обнаружится состав преступления… Кире не звонили?
– Чтобы она мне мозг перетерла? – Меркулов выдал из себя подобие шутки, пытаясь сопроводить это смешком. – Не, братец, мне бы самому прийти в себя. Набери ей сам после смены, а? Как раз к этому времени медсвидетельство должны оформить. Давай, Степ, дуй на пост, а то эти собаки-тайники еще и отфоткают, что тебя нет. В следующую смену найду тебе напарника.
Перед тем, как выйти из кабинета, Степан задал последний вопрос, чуть приглушив голос.
– Альберт Сергеевич, на сегодняшней планерке Вы перечислили все автомобили «всадников», кроме машин Волка и Алексея.
– Ты о чем? – комвзвода прищурился, смотря на Степана как на стадионный прожектор.
– Почему не дали ориентировку на машину Волка?
– В смысле, не дал? Забыл, значит, в листке указать… Все, Степ, не грузи, иди уже.
– Отпроситесь сегодня пораньше, Альберт Сергеевич. Вам надо передохну?ть.
***
Второй день подряд Кира проводила время дома в томном одиночестве. Однокомнатная квартира располагалась в одной из ветхих пятиэтажек на Зеленом проспекте, недалеко от метро Перово. Из развлечений – периодические походы в магазин за очередной дозой спиртного (обычно «Изабелла» в картонной упаковке), порциями вермишели быстрого приготовления и полуфабрикатов в картонных упаковках. После физического насыщения (или даже перенасыщения) в дело вступали красные «Мальборо» и растворимый кофе по акционной цене. Хорошо, что в этой стране пока разрешено предаваться сиюминутному угнетению от табачно-алкогольного тандема. Психологическая деградация происходила путем просмотра телепередач на бесплатных каналах. Зомбоящик был не первой свежести, по сему посмотреть на нем фильмы с флешки было довольно проблемно. Что ж, интернет хотя бы может подсказать, что интересного идет по другим каналам, помимо ток-шоу и сериалов про деревенскую романтику.
Второй день подряд Степа не отвечал на звонки, давая понять, что не горит желанием поддерживать с ней связь в такой трудный час. Неудивительно, ведь меньше, чем за неделю, с ним произошло столько неприятных событий. Кира вспомнила про книгу одного американского автора Джона Грэя «Мужчины с Марса, женщины с Венеры», которую читал кто-то из ее подруг. Те рассказывали, что где-то в начале книги автор описывал поведение одной супружеской пары в момент тяжелых переживаний – муж обдумывал проблему в одиночестве, а жена пыталась вызволить его на диалог, дабы разобраться в причинах его плохого настроения. Так и здесь – обоим одиноко, но внимание идет только от одного человека. Сколько ему нужно времени, чтобы вот так откиснуть? Его замкнутость она заметила еще на похоронах, когда он не шел на контакт с кем-либо из присутствующих. И это после их неожиданного, но такого волнующего поцелуя в тот вечер…
После такого мужчины еще что-то пытаются шутить про женскую логику. Ну да, конечно, сами, как божьи одуванчики.
Впрочем, черт бы с этим Степой. Свет на нем клином не сошелся.
Второй день подряд от брата не было вестей о самочувствии. Вчера его должны были перевезти в какой-то профильный госпиталь для служащих в погонах. Если верить словам Степки, то была полностью заслуга их начальника Меркулова, которому она подписывала заявление на утилизацию «Тойоты». Ради такого поступка выложить за эвакуатор несколько тысяч было совсем не жалко, лишь бы это помогло прикрыть тылы и пошло брату на скорейшее выздоровление. Конечно, «Сильвия» была шустрой, красивой, оригинальной. C кроличьими ушками на антикрыле тоже пришлось распрощаться, так как их некуда было больше пристроить. Кира чувствовала управление машиной каждым мизинцем рук и ног. Но девушка была солидарна со Степаном в расстановке приоритетов – здесь вольная жизнь была дороже, а жизнь ее любимого оболдуя Лешки была и вовсе бесценной. В общем то, переживать на его счет, наверно, не стоит, воскресный визит показал, что здоровье брата медленно, но верно идет на поправку. Номер его начальника Степа не дал – дескать, из соображений безопасности.
Часы показывали только без двадцати полдень, а Кира уже почти расправилась с вареными пельменями и пивом лежа на диване. К удивлению девушки, среди остатков майонеза она умудрилась обнаружить в тарелке свой черный прямой волос – неужто те от нервов начали выпадать!?
Еще в Плетневской больнице девушка хотела оставить брату запасной мобильный телефон, на случай, если тот внезапно вернет себе дар речи и сможет совершать элементарную работу руками. Но врач и Степан отговорили девушку от этой затеи – несмотря на небольшие улучшения, состояние пациента было еще далеко от какой-либо дееспособности. К тому же, при транспортировке его могли украсть или потерять – овощи ведь не выдают чужих секретов.
Но более бездействовать Кира все равно не могла. Отложив с живота на стол тарелку с волосом, девушка собралась выйти на брата через приемную его нового госпиталя – интернет без труда нашел парочку номеров для связи с регистратурой госпиталя. Но и здесь не вышло ничего хорошего – первый номер выдавал огорчающие гудки занятой линии, второй вывел ее в отделение платных услуг, где на том проводе в не самой вежливой форме надиктовали первый номер и со стуком бросили трубку. Девушка выругалась и бросила телефон об кровать, от чего тот отрикошетил, ударился об стену и приземлился на пол. Может, съездить прямо так? Нет, не выйдет – без Степки в ведомственную больницу не пустят, а набирать ему не было никакого желания.
Сердце сестры стало неспокойно. Первые звоночки панической атаки? Немного рановато для такого, но вполне себе логично, учитывая проведенный вчерашний день в квартире на разбавленном водкой вине и сигаретах.
Одно она понимала точно – пока она не услышит голос брата, она не успокоится. Девушка вернулась за свой старенький ноутбук и начала искать информацию по графику работы и точному адресу медучреждения.
Через какое-то время, проведенное в прострации, телефон на полу загудел. Девушка на радостях подобрала слегка пострадавшее устройство, но немного огорчилась, увидев незнакомый номер вместо имени брата. Опять реклама что ли…
– Алло, это Кира? – услышала она, ответив на звонок.
– Да, кто это?
– Это я, Волк, который на серой «Мазде». Тебе Тихон на днях не звонил?
– Нет, а что?
– Слушай, Кир, надо встретиться. Есть разговор по нашему делу.
– Какому делу?
– Ну то, что в среду произошло… Не телефонный разговор… Ты одна?
– Да, – подвиснув на несколько секунд, та дала добро на его приезд. И попросила по пути забежать за двумя бутылками красного полусладкого. Неужто нашелся кто-то из марсиан, готовых скрасить одинокий день венерианки?
***
Через час Кира попробовала еще раз набрать в приемную госпиталя. На третьем или четвертом гудке раздался трезвон со стороны входной двери. Не сбрасывая трубки, Кира на цыпочках подошла к ней, посмотрела в глазок и открыла Волку дверь. Тот молча зашел, положил пакет с гостинцами и начал разуваться, когда увидел трубку у левой щеки.
– Алло, здравствуйте, это госпиталь МВБ? – глаза девушки чуть оживились, а сама она начала хаотично бродить по квартире. Волк молча ждал на пороге. – Скажите, вам вчера пациента из Плетневской больницы перевезли. Путейко Алексей Игоревич. Можете с врачом соединить или с кем-нибудь… Я его сестра родная, меня Кира зовут, как у него состояние? В смысле… только с лечащим? А… – Кира перестала бродить, ее взгляд непроизвольно остановился на Волке. – То есть как, только личная беседа? По телефону вообще никак? Так, а до скольки… Сегодня до двух!? – Кира перешла на полукрик, правая рука начала вырисовывать хаотичные жесты. – Вы издеваетесь? Мне же просто узнать, как он и в какой палате лежит! Два слова! Я не ору, мне просто… Все! – девушка нелицеприятно выразилась и снова бросила телефон на кровать, не завершив даже гудок. На сей раз тот отпружинил в стену, что снова не лучшим образом сказалось на его внешнем виде.
Волк продолжал исступлено стоять и смотреть на хозяйку квартиры. Он решил дождаться момента, когда она первая прервет неловкую тишину.
– Что стоишь, проходи, – не смотря на гостя, Кира пошла подбирать телефон с прорисовывающимися трещинами на экране.
– Кир, что происходит? – Волк неспешно прошел в ванную.
– Полдня пытаюсь вызвонить два номера, чтобы просто узнать, как устроился мой брат.
– Его сегодня перевезли?
– Вчера должны были. Я решила не вызванивать – пока перевезут, пока оформят, пока понаблюдают. А сегодня, – Кира перешла на кривляющийся тон, передразнивая администратора из приемной. – Уважаемый господин лечащий врач принимает родственников до двух часов, но до часу у него трапеза с видом на Кремль. А это все на метро Октябрьское Поле, а до него только час отсюда ехать.
– Не ближний свет. А его в критическом состоянии перевозили, не знаешь? – спросил Волк, выходя из ванной в комнату.
– Какое критическое, в воскресение уже глаза мог открывать. Я психую не столько из-за здоровья, сколько из-за отношения этих уродов за стекляшкой.
На Киру будто нашло некое озарение.
– Слушай, а я разве говорила тебе мой адрес…?
– А мне Ворон дал. Как и номер.
– Ты со С.… Вороном виделся? Давно?
– Да на той неделе еще… Погоди, не вешай нос, сейчас попробуем разрулить. Как фамилия?
– Путейко… – задумчиво ответила девушка. – А как ты…
