скачать книгу бесплатно
– Стой! Хоть подвезу. Мне по пути.
– Нет, спасибо! – она отмахнулась.
Как бы это выглядело со стороны? Отказалась, заподозрила в водителе маньяка, твёрдо решилась идти одна, отошла на три метра и тут же передумала? Так смелые бунтарки путешествие не начинают. С другой стороны, его не начинают и с пропущенной остановки.
– Смотри, тут народ всякий бывает.
– Ладно! – подумав, ответила Света, через секунду после того, как водитель начал отъезжать.
Сидя на переднем и глядя как мелькают полосы на асфальте, горе-бунтарка мысленно проклинала себя за глупость. Нет. Света не была бунтаркой. Она не умела быть самостоятельной, просчитывать вероятности и выбирать пути. Она едва ориентировалась в родном городе, а ведь это была далеко не Москва. Это был Старый Оскол, с населением в двести тысяч жителей. Иногда ей казалось, её знают все, а она не знает никого.
– Остановите, – попросила она водителя. До вокзала осталось метров двести. – Спасибо большое!
– Здесь выйдешь? Дай хоть с чемоданом помогу.
– Благодарю, не надо.
– Что, из дома убежала?
Света обернулась на порожке.
– А вот это не ваше дело.
– Училась бы лучше! А так никому ты будешь не нужна, – холодно бросил водитель. – Раньше в восемнадцать сбегали в Москву, ради хорошей жизни, а теперь вон в тринадцать. И что ты там найдёшь? Только на панель и всё?
– Не ваше дело! – закричала Света, уже стоя на земле, за пределами территории наглого водителя, там, где он больше не имел прав. Крик вышел негромким, и не перекрыл даже шума мотора.
– Бросай эти мысли и возвращайся домой!
Не дав беглянке ответить, водитель нажал на кнопку. Дверь автобуса скрипнула. Железная машина покатила дальше, гордо освещая себе путь. Света осталась одна в полутьме, под звёздами, фонарями и далёкими, но, в то же время, близкими огнями вокзала.
«Всего какие-то двести метров. Ха! Обойдусь без вашей помощи, господин Всезнайка!»
Внутри у Светы горел адский огонь. Ещё никогда её так не оскорбляли. Не прочили панель. Белая и пушистая сущность пока не сгорела в этом огне, но уже ясно чувствовался запах её подпалённой шерсти.
Света перешла дорогу по зебре. Путь до вокзала немного сократился, но его свет манил ещё будто на горизонте.
«Я как мотылёк, летящий в костёр».
Наверное, стоило отогнать эту мысль – уж больно она пугала. Но Света решила: «Пусть остаётся. И пусть она будет моим проводником».
Не продали. Ещё одна преграда – злая тётка, бесчувственная кассирша. Девочка не успела попросить билет, не назвала пункта назначения, как тётка уже спросила паспорт. Ну, конечно! Чего ещё стоило ожидать? Деньги у Светы были – как и полагается бунтарке, свой поход она начала преступлением, ополовинив мамин кошелёк. В наличии беглянки было двенадцать тысяч двести рублей, плюс мелочь. На билет, на еду и на непредвиденные расходы должно было хватить, по крайней мере, на несколько дней. Света чувствовала себя взрослой, держа в руках такие деньги. Но вот чего не хватало ей для полноты ощущения зрелости – так это простой книжицы, которая, по несправедливым законам, выдаётся только в четырнадцать.
Она развернулась. Ничего другого не оставалось. Оглядела вокзал: длинные ряды скамеек, лениво бродившие туда-сюда охранники, сонные люди, краем глаза охранявшие свои чемоданы.
– Такси, такси, – повторял у выхода кавказец, будто мантру. Ключи, которые он вертел на пальце, заменяли ему чётки.
– До Новосиба поедешь? – уверенно обратилась Света.
Кавказец сначала опешил. Девчонка лет двенадцати, в начале сентября, едет на ночь глядя, да ещё в другой город – в Сибирь. Таксист поёжился, не то ощутив кожей сибирский мороз, не то представляя себе чеки за бензин. Недолго думая, кавказец назвал цену. Сумма превышала светин бюджет более чем в полтора раза.
– Ладно, спасибо.
Она отошла спиной вперёд, плавно, бессознательно чувствуя, что водитель такси может поймать её за плечо, решив поторговаться. Но минутой позже бредовая мысль отпустила – торговаться нужно было бы ей, а никак не кавказцу. Тому невыгодно везти куда-то малолетку, а потом отвечать на вопросы милиции.
То ли мысли материализовались, то ли это было очередное совпадение, но в зале появились двое в форме. Один, не торопясь, направился в сторону беглянки. Другой что-то сообщил по рации.
«За мной? Чёрт, да конечно за мной!»
Бежать было поздно – до милиционера была пара шагов. Света успела только отшатнуться.
– Тихо, тихо ты. Калинина Светлана?
– Да, – едва слышно ответила она.
Сотрудник милиции положил ей руку на плечо. Пальцы были холодные и твёрдые. Милиционер не давил, зато давал понять: шаг влево или шаг вправо будет считаться попыткой бегства.
С другой стороны, отсекая последний путь к отступлению, подошёл второй.
– Чё, в отделение пойдём? Признание напишем?
Света опустила голову. Она не была бунтаркой. Не умела выбирать пути. Она знала и была на сто процентов уверена, что однажды научится, но… не сейчас. Слишком быстро.
«You can’t outrun your skeleton». «Ты не можешь обогнать собственный скелет».
В наказание за эту слабость, двое милиционеров теперь выбирали путь за неё. В отделение, так в отделение.
«Прости меня, папа», – только и прошептала она, неслышно, в пустоту.
За несколько часов из правильной девочки Света превратилась в бунтарку, а из бунтарки в беглянку. И вот теперь, когда оставалось несколько минут до полуночи, она сидела на жёстком стуле в кабинете детской комнаты милиции. Рядом, на диване, отвернувшись и протирая платком лицо, сидела мама. Достав зеркальце, Валентина посмотрела на свои морщины, достала косметичку, обновила тушь, подрумянила щёки. Она постаралась сделать так, чтобы не было видно красноты под глазами, как будто в этом было что-то постыдное.
Света, в отличие от матери, сохраняла спокойствие. Будь ей десять или одиннадцать, она бы расплакалась, и такое желание было. Оно давило изнутри. Но Света могла держать себя в руках, оставаться спокойной даже там, куда никогда не попадают не по своей воле хорошие дети. Это была её новая сверхспособность.
Валентину невозмутимость дочери пугала, и от этого она начинала нервничать ещё больше. Преодолев стыд, она посмотрела на Свету.
– Что скажешь?
– Всё хорошо, мамочка.
Это было уже слишком, и мать разрыдалась. Чего не могла понять дочь Валентины – зачем устраивать трагедию там, где можно всё разрешить мирно?
В кабинет вошла женщина в звании старшего лейтенанта. Света поняла это, услышав из коридора, как обратился к ней младший по званию. Женщина была довольно стройной и красивой, правда, сильно перебарщивала с косметикой. Хотя, краситься она умела куда лучше, чем мама. Последняя редко выходила из дома. Первая каждый день видела таких, как Валентина заплаканных матерей, и сразу обратилась к той, ради которой она и пришла в кабинет.
– Фамилия, имя, отчество.
– Мои? – растерялась Света.
– Нет, Пушкина. Ну, конечно, твои, – сказала милиционерша без тени ухмылки.
– Как можно к вам обращаться?
– Фамилия! Имя! Отчество! – времени старлей явно терять не хотела. – Товарищ старший лейтенант, – негромко добавила она, протянув последнее слово и уставившись куда-то в бумаги.
– Товарищ старший лейтенант, или фамилия, имя и отчество – Светлана Александровна Калинина. Мой год рождения – девяносто четвёртый. Тысяча девятьсот.
– Ну, и? – подняла глаза старлей. – Зачем из дома-т сбежала? И мать обокрала?
– Я не кра… Хорошо, признаюсь. Я позаимствовала некоторую сумму, в размере двадцати тысяч трёхсот рублей. Из них потратила только на проезд в автобусе. Но я собиралась их вернуть! Как только доеду, вышлю перевод, от подруги, – Света обернулась на мать. – Прости, мама, я не упомянула об этом в записке.
– Что за подруга?
– Георгина Семёновна Воскресенская. У неё папа, как и вы, в милиции работает. Георгина пригласила меня в Новосибирск, но просила, чтобы я не говорила никому, а приехала сама. Иначе бы меня не отпустили.
– Деньги где?
Света молча достала свой кошелёк. Протянула маме. Старлей, чуть склонив голову, посмотрела на Валентину.
– Заявление забирать будете? – та кивнула и взяла кошелёк.
Света мельком посмотрела на часы. Одна минута за полночь. Настал новый день, а предыдущий растворился во тьме. Неожиданно для себя, Света ощутила заряд силы, уверенности, какую испытываешь, когда твёрдо стоишь на ногах после качки. Почему-то ей захотелось обнять маму обнять старлея, но девочка сдержалась. Надо было скромно попрощаться и спокойно дойти до дома. И всё же, тьма отступала. Её разгоняла уверенность, логичная и, в то же время, иррациональная – будет рассвет.
Папа жив. Это точно. Но знать об этом нельзя никому. Даже маме. Тем более, кому-то постороннему. Это убеждение грело Светину душу по пути домой. Шли пешком, по ночной прохладе, которая пришла на смену вечернему теплу. Мама шагала семеня, Света, нарочно не попадая нога в ногу, ступала легко и широко.
– Может, такси возьмём? – предложила дочь.
– Все мои деньги хочешь потратить? Тут идти два квартала.
В прихожей, Валентина включила свет не обычным щелчком – она ударила по кнопке. Стянула жмущие туфли, подпрыгивая на одной ноге и держась за тумбочку. Та пошатнулась, отчего помада скатилась на пол. Света подняла и аккуратно положила обратно.
В момент, когда загорелась лампочка, бодрость и весёлость исчезли. Схлопнулись. Теперь Света была в родной квартире как в тюрьме. Через зеркало, она посмотрела на маму. Неужели сейчас будет буря? Но мама, надев любимые просторные тапки, вдруг упала на колени, обняла дочь и принялась её целовать.
– Прости меня! Прости меня, родная.
Следы помады покрыли Светины щёки.
– Что ж я так не уследила за тобой? Что я тебе сделала?! – Валентина ударила дочку по щеке. А потом снова начала целовать.
Неловкость нарастала с каждой секундой. Свете хотелось испариться, провалиться под пол, к соседям, сгореть одной вспышкой! Лишь бы это не продолжалось.
– Мама, – она мягко надавила матери на плечи, не толкая, но и не давая прижаться сильнее. – Ты не виновата.
– А кто? Кто виноват? Может, скажешь мне, а?
Два слова – нет, ещё четыре – обожгли Свете горло. Хотелось высказать, и это объяснило бы многое. «Папа жив. Я хочу его найти». Но было нельзя. Иначе – опасность. Иначе всем будет плохо. Но Валентина уже трясла её за плечи.
– Папа жив! – Света не понимала как, но слова сами вырвались из груди. Говорила не она – что-то внутри вещало её голосом. – Я хочу его найти.
Валентина отстранилась. Миг она смотрела на дочь как на чужую.
– Давай ты приляжешь. Хорошо? Нам нужно отдохнуть. Мы так устали. Да?
– Да. Что я такое несу? Конечно, он не жив, – захотелось расплакаться, но и в этот раз Света проявила новую сверхспособность.
– Но он жив. Где-то глубоко, в наших сердцах.
– Мама, пожалуйста, прекрати! – она чувствовала, что ещё немного, и не сдержится, начнётся рыдание, которое перерастёт в уже пройденную шесть лет назад трагедию. Вспоминать об этом очень не хотелось. – Давай просто ляжем спать.
– Ты права, дочка, – Валентина поднялась, отряхнулась, поправила юбку.
– Только никому не говори.
Услышит ли она последнюю просьбу? Услышать-то услышит, поймёт ли?
Укладываясь спать, Света повторила:
– Никому не говори, ладно? Это важно.
– Хорошо, хорошо. Спи. Я выключаю.
Комната Светы никогда не погружалась в полную темноту. На потолке, сколько она себя помнила, фосфоресцировали звёзды, причём выстроенные в правильные созвездия Малой Медведицы и Южного Креста. Полярная звезда была самой большой. Когда Света была маленькой, она любила на день рождения загадывать желание не на свечи на торте, а на Полярную звезду. То ли она где-то слышала это выражение, то ли придумала его сама, но «Полярная Звезда следила за нашим миром». С другой стороны Земли, эту функцию выполнял Южный Крест. Иногда приходило на ум выражение «мир Полярной звезды». До шести лет Света представляла себе, что вокруг Альфы Малой Медведицы вращается девять планет, как и в Солнечной системе (Плутон тогда считался планетой). В нашей системе лишь одна из девяти планет была населена. В системе Альфы Малой Медведицы, в воображении Светы, населены были восемь планет. На всех жили красивые бессмертные люди, и каждый владел магией. Одна планета состояла из железа, другая – из золота. На железной планете жили изобретатели, а на золотой – цари.
Светлана была уже взрослый, чтобы мечтать, но никто не мог ей запретить фантазировать. И, погружаясь в приятный глубокий сон, она поднималась к потолку и парила среди звёзд.
…А пока Света засыпала, творился параллельный процесс. Тянулись ниточки-истории о юной беглянке, которой зачем-то понадобилось ехать в Новосибирск. Одна ниточка шла от мамы, что обратилась в милицию и рассказала соседке из квартиры напротив. Другая – от пенсионерки, что видела дочь Валентины во дворе. Третья – от парочки, четвёртая – от водителя автобуса, пятая – от кассирши. И ещё три от милиционеров, что задержали Свету на вокзале, и старлея. Все эти ниточки теперь начинали искать собственный путь, чтобы соединиться в узел, который изменит Светину жизнь.
Глава 2
Симагина – женщина лет сорока, полноватая крашеная блондинка – вышла на сцену под ритмичную позитивную музыку. Её небесно-голубое платье искрилось в ярком освещении. С полминуты она улыбалась под синхронные хлопки, пока музыка не затихла.
– Дорогие, мои, любимые, приветствую вас! Вы все счастливчики, потому сегодня Космос вам благоволит. Сегодня, в шесть утра, я получила сигнал. Высшие силы передали мне, что всё будет хорошо!
Снова музыка. Люди встали и начали радостно хлопать с новой силой. По команде Симагиной, все прекратили и разом опустились на деревянные стулья.
– Сегодняшнее собрание я хотела бы начать, по традиции, с поздравлений.
Мужчины и женщины, как правило, старше сорока нет, замерли, внимая каждому слову.
– Следующие наши собратья показали превосходные результаты. Михайлова Лидия Петровна достигла уровня Белого Бриллианта, – аплодисменты. – Кравченко Андрей Аркадьевич достиг уровня Синего Бриллианта, – новая порция аплодисментов.
Всего имён было не меньше тридцати. Каждый награждаемый новым уровнем, чуть не краснея от смущения, вставал и кланялся присутствующим.
– Дорогие мои, любимые, – обратилась Симагина к остальным, когда поздравления закончились. – Те, кто на прошлой церемонии не смогли добиться столь высоких результатов. У вас ещё всё впереди! Всё получится. Надо только верить в себя! Верить и не бояться. Вы умеете привлекать богатство и счастье. Надо просто открыть свой Космический Канал. Звёзды благоволят нам всем!
Торжественную речь прервал стук в дверь.
– Да-да? – Симагина недовольно скривилась.
– Извините, – из-за двери показалась коротко стриженная голова. – Мне бы Лидию Петровну.
