228.1

– А вас как зовут? Я ещё тут буду 7 дней.

– Я вот думаю, тут неподалёку открыли чешский ресторан «Пилзнер», вы не хотите завтра там пообедать? Кухня на высшем уровне, не составите мне компанию?

– Да, мне было бы приятно ещё раз почувствовать себя в Чехии.

Не могу сказать, что я спешил домой, нет, я, наверное, летел домой, окрылённый столь удачным знакомством мало того что с очень красивой девушкой, так ещё и с очень увлечённой своей профессиональной стезёй. У меня в голове мелькала её улыбка, вспоминались манера общения, её взгляд, словом, я был под впечатлением и в ту ночь засыпал долго.

С утра я попросил у отца денег на свои личные нужды, в которые я, конечно же, посвятил отца.

– Куда идёте? – спросил меня отец.

– В «Пилзнер», не был там ни разу, как раз на разведку схожу, может, у них кухня хорошая, сходим чуть попозже всей семьёй на ужин, да, мам? – смотря в сторону матери, ответил вопросительно я.

– О! Сынок, да тебя потянуло к прекрасному, с кем это ты идёшь в ресторан? – удивлённо спросила мама.

– Со своей знакомой, вы её не знаете, – отрезал я, давая понять, что раскрывать все карты я не хочу и ещё не время.

– Игорь, ну ты посмотри, наконец-то сын начал увлекаться чем-то кроме вашего футбола, – похвалила меня мама, погладив по голове и как-то по-особенному посмотрев в мои глаза с той самой материнской заботой, которая порой так напрягает мужчин.

– Мам, ну не люблю я, когда меня гладят, не люблю. Хотя если ты денег дашь, будет неплохо, – улыбаясь, произнёс я.

– Конечно, конечно, – доставая свой кошелёк, ответила мама, – так 10 000 руб. хватит, надеюсь, хотя нет, на первом свидании на девушку нужно произвести впечатление, надеюсь, ты не будешь повторять ошибки своего отца?

– Так, а тут я попрошу уменьшить тон, – властно отрезал отец, добавляя свои 10 000 руб. в мой открытый кошелек.

– О, спасибо мама, – положив деньги в свой бумажник, ответил я.

– А поцеловать маму? – строго смотря в мою сторону, спросил отец.

– Да, да, я тебя очень сильно люблю. Спасибо.

Я долго думал, что же подарить Дарье на наше первое свидание, и решил подарить 7 роз.

– 7 роз, чтобы каждый день тебя радовала красивая роза.

– Спасибо большое. Цветы для меня – самый приятный подарок. Тем более я люблю всё белое, – ответила Дарья, вдыхая аромат белых бутонов.

Свидание прошло замечательно, мы общались весь вечер, забыв о времени, периодически обновляя заказы на нашем столе. Блюда в ресторане действительно были очень вкусными и сытными, как и десерты, особо мне запомнился Пражский торт, ничего более вкусного я, наверное, в своей жизни не пробовал. Крем, бисквит и много шоколада, который, как нам сказал официант, доставляется в Россию из самой Бразилии.

После этого свидания были ещё 6 свиданий. Мне запомнился поход в местный Краеведческий музей. Дарья, как оказалось, не только в совершенстве знала английский язык, могла легко пробежать 10 км за 55 минут, училась строго на отлично, но и знала историю родного края, чем удивила меня больше всего. Бывает же такое – одна короткая встреча в твоей жизни может изменить всё в тебе кардинально, а прежде всего, определить твоё будущее.

Нет, меня, конечно же, как и любого мужчину, привлекала внешность «Русалки», которой могла позавидовать типичная накрашенная курица из ночного клуба, которая вышла на охоту в поисках очередного кабеля, напялив на себя мини-юбку и V-образную кофту, купленную на местном китайском рынке.

Было в Дарье что-то такое, чего не было у других, и я сейчас не говорю только о внешности, скорее всего, я вспоминаю реплику Коко Шанель о женщинах: «Настоящая женщина в сердце мужчины только одна, а все остальные – это её тени». Вот и Дарья по определению была той самой первой и последней женщиной, после которой может появиться тень, да и та исчезает, как только человек перейдёт улицу.

Дарья весь вечер рассказывала мне про москвичей и их причуды. Особенно доставалось местным «курицам».

– Ну, или эти знакомства в интернете, мне одногруппницы в один голос говорили, что все дружно сели учить разговорный английский язык, – резко жестикулируя, эмоционально начала Дарья, – я такая, о классно, будем вместе практиковать после учёбы, когда в сторону метро будем идти. Но не тут-то было, девочки начали регистрироваться на сайтах знакомств королевств Великобритании и Голландии в надежде сменить в будущем свою туристическую визу на визу с целью воссоединения со своим суженым. И ты думаешь, кто-то сменил визу? Нет, конечно, максимум при прилёте в Лондон и Амстердам встретили, да и то, как я поняла, ничего там не получилось, да и мне неинтересно в целом, не люблю эти бабские сплетни. А самое смешное было, когда я пошла отмечать день рождения к одной из наших принцесс с параллельной группы в клуб на Тверской. Блин, мне раза 3 там предложили «соль»10, ты прикинь? Эти курицы, оказывается, эту «соль» начали прямо в клубе нюхать, и это будущие врачи?

После этого я удивлённо замолчал, чуть-чуть поджав плечи.

– Ну, или вот ещё случай. Я хожу в спортзал, но не просто тупо качать попу и ноги, нет, не для этого, мне просто нравятся групповые занятия на растяжку, понимаешь? – теперь уже не отрываясь от меня, спрашивала Дарья.

– Понимаю, я в футбол играю, мне просто это по душе, – кивая, отвечаю я.

– Ну, не суть, я о другом. Вот смотри, как ты думаешь, а другие зачем в спортзал ходят, ну в смысле женщины? Я тут динамику заметила, зимой беговые дорожки стоят пустые, но начиная с апреля и в первых числах мая свинки начинают активно готовиться к лету. Понимаешь?

– Хм, выглядеть хорошо, наверное, парням нравиться чтобы, – неуверенно отводя глаза, отвечаю я.

– Нет, они ходят туда, чтобы потом причитать перед зеркалом: «Блин, какая я толстая».

– Ну по ходу это чисто женское, – поддакиваю я.

– Честно, я не знаю, женское это или нет, у меня там мало подруг, я очень избирательна, я бы сказала, крайне избирательна. Да и в основном все москвичи живут в своём измерении, и мало кто из них знал до знакомства со мной про город Ижевск. Представляешь?

– Что, правда?

– Ага, это вообще для меня было большим шоком.

– Поиграй с ними в игру, вдруг они подумают, что столица Казахстана – это город Йошкар-Ола, или, вообще, Майкоп – столица Таджикистана, а Республика Татарстан вообще независимое государство.

– Ол-ля-ля, это идея, – в игривой форме ответила Дарья, продолжая есть Пражский торт.

Да, именно это, наверное, меня в ней и влекло: учась в столь престижном университете, она оставалась человеком, а не типичной столичной курицей.

7 белых роз, нужно немедленно купить именно 7 роз и обязательно отдать их Даше до обеда, но как это сделать, она же на работе! Нужно позвонить в её стоматологию, может, там есть «окно» и можно будет записаться на чистку зубов.

Набираю рабочий номер стоматологической клиники «Русалочка» и слышу в ответ:

– Добрый день, клиника «Русалочка», я вас внимательно слушаю.

– Добрый день, мне тут порекомендовали врача-стоматолога Русалкину Дарью Петровну, у неё есть сегодня свободное окно?

– Да, есть, через один час будет свободное время, записать на приём?

Ого, один час. Успеть бы вовремя, да ещё нужно забежать в магазин с целью покупки роз. Резко сметая всё на своём пути, завожу свою немецкую «овчарку» и рву с места в надежде всё успеть и быть на месте вовремя. Внезапно сзади начинает реветь сирена, и грубый голос по громкоговорителю сообщает, что мне нужно прижаться к обочине и немедленно остановиться.

– Добрый день, старший лейтенант Иваненко Михаил Назарович, – бодро приветствует меня сотрудник ГИБДД.

Я в этот момент молча через чуть приспущенное боковое окно протягиваю ему своё удостоверение, старательно обёрнутое в кожаную обложку красного цвета.

– Превышаем? – продолжает старший лейтенант, пытаясь поймать мой взгляд.

– На выезд еду, опаздываю, в общем, меня в районной прокуратуре ждут, – уставшим голосом произношу я, избегая пересечения наших взглядов.

– Придётся ремень оформить, согласны, товарищ адвокат? – порядком устав от моего недружелюбия, продолжает качать права добропорядочный инспектор, крутя в этот момент жезл.

– Послушайте, я, правда, очень спешу, мне через 30 минут нужно быть на месте, – начинаю было огрызаться я.

– Мне безразлично, сегодня ночью пьяного следователя военной прокуратуры в комендатуру сдали. Я как раз из прокуратуры еду, он меня пытался избить, ну я его успокоил слегка, вроде как папой-полковником мне грозил или мамой-судьёй, драться полез, но мы его с напарником быстро скрутили, да ещё и уголовное дело в отношении него, я думаю, возбудят, он на камеру много что про мою личность сказал.

– Ок, ок. Давай только быстро, командир, – делаю я робкую попытку ускорить процесс оформления документов в надежде, что меня быстро отпустят.

– А тест на состояние опьянения вы пройти не хотите? – зачем-то спрашивает меня полицейский.

– Да хочу, только я требую понятых, видеофиксацию моих вдохов, выдохов, а также составления протокола. И ещё я бы хотел увидеть ваше удостоверение, чтобы позвонить в службу собственной безопасности за моё необоснованное задержание, так как на вас я потратил уже без малого 10 минут. И о своём задержании я сейчас же буду уведомлять Палату адвокатов, так как я уже месяц как ничего не пью крепче однопроцентного кефира, так мы будем проходить в точном соответствии с нормами КоАПа11 освидетельствование на употребление алкоголя?

– Хорошо, хорошо, – разочарованно отвечает инспектор Иваненко, – сейчас ремень оформим и отпустим, давайте ваш паспорт.

– Держите, могу ещё визитку дать, вдруг мои услуги вам пригодятся? – ухмыляясь, отвечаю я и протягиваю визитку совместно с паспортом.

Через 10 минут мне возвращают паспорт, просят расписаться в протоколе и желают приятной поездки в прокуратуру.

Купив в местном магазине 7 роз и не дождавшись сдачи, выбегаю из магазина и мчу в стоматологию.

– Даш, к тебе пациент, – мило улыбаясь, обращается помощница главного врача Алия.

– Пусть заходит, а что это ты улыбаешься так?

– Дарья Петровна, – с порога начинаю я своим торжественным голосом, словно судья зачитывает первый и последний оправдательный приговор в своей жизни, – разрешите преподнести вам 7 белых роз, чтобы ближайшие 7 дней вашей жизни были наполнены позитивом и счастьем от созерцания этой красоты.

– А, пациент Несмеян, – тоскливо произнося мою фамилию и получая в свои руки цветы произносит Дарья.

– Алия, поставьте, пожалуйста, цветы в вазу, – передавая цветы своей помощнице и не смотря в мою сторону, произносит Дарья.

– Садитесь. Начнём наш осмотр.

– Даш, я поговорить хочу. Ты знаешь, я так виноват.

– Откройте рот шире, вы пришли на осмотр, а не на великосветское мероприятие. Шире, я сказала шире, – повелительным тоном отрезала врач-стоматолог Русалкина Д. П.

Спустя 10 минут после осмотра был поставлен неутешительный диагноз о необходимости, во-первых, чистки зубов ультразвуком, а во-вторых, замене одной пломбы.

– Вас записать на приём? – снимая с лица марлевую повязку, продолжила Дарья.

– Даш, ну прости, я реально виноват.

– Виноват он. Записывать нужно, что у твоего, как ты говоришь, будущего зятя день рождения. Отец мне сегодня все мозги проел и про свадьбу, и про ребёнка. Зачем ты ему вообще про это сказал? И главное, знаешь же, что он теперь не отстанет!

– Ну, шутим же мы с ним так, ты же знаешь.

– Шутит он!

– Мне во сколько за тобой заехать, ты отсюда в ресторан поедешь?

– Да, давай тогда с тобой поеду, ориентировочно к 20:00 приезжай, я и платье с собой взяла, оно, кстати, в моей машине осталось.

– Я тут билеты купил, на эти выходные мы летим в Санкт-Петербург, как ты меня давно просила. Я надеюсь, ты не против составить мне компанию?

– Оля-ля-ля, – присвистнула Даша чуть тихо, заключая меня в свои объятия.

– Дарья Петровна, к вам следующий пациент, – послышалось из-за двери.

Чмокнув Дашу в щёку, я, довольный своим успехом и примирением, вышел из кабинета, направившись к машине.

Подходя к машине, я услышал, как зазвенел телефон, на экране высветилось: «Олег Дмитриевич».

– Да, господин прокурор, я вас внимательно слушаю.

– Слав, привет. Что-то ты пропал куда-то, у меня тут к тебе разговор есть небольшой, ты как, уделишь мне сегодня время? – спросил мой старый знакомый, с которым мы 5 лет просидели за одной университетской партой в родном УГУ.

– Господин прокурор, конечно.

– О, да. Слушай, тут тема есть одна, поговорить хочу. Завтра иди сегодня можно?

– Давай завтра, как тебе в баре посидеть, футбол посмотреть ну или в бильярд там, боулинг?

– Давай лучше в баре, чтобы никто не слышал. Завтра в 10:00 тебя наберу, давай.

После этого Олег положил трубку. «Странно, – подумал я, – обычно Олег очень приветливо со мной общался, а тут оборвал разговор резко и даже не попрощался. Очень странно».

Глава VI

Великосветское мероприятие

Заехав за Дашей ровно в 20:00, я начал ждать её у выхода из стоматологии. Спустя короткое время моя «Русалка» села в машину.

– Сказать люблю, ничего не сказать, – начал было я свой восторженный комплимент.

– Ой, ой, подлиза. Я тебя ещё не простила, даже и не думай, – начала, улыбаясь и грозя мне указательным пальцем, говорить Даша.

– Слушай, это же коктейльное платье, да?

– Ну да, подружка из Милана мне его привезла на тех выходных.

Платье на Дарье было действительно просто шикарным: обтягивающее, игристое, с красивыми блёстками и строго до колен – всё это приятно сочеталось с розовыми туфлями, купленными мною на 8 марта.

– Туфли-то мои надела, ну скажи, кто молодец?

– Папа молодец, что маме предложение сделал, а то я бы не появилась и дарить дорогие туфли тебе было бы некому, – продолжая смеяться надо мной и мило хихикая, ответила Дарья.

Спустя короткое время мы приехали к ресторану «Пилзнер», на парковке которого свободных мест практически не было, пришлось заехать в близлежащий двор и припарковаться там.

Проходя мимо парковки у ресторана, я увидел свою давнюю мечту – «Ауди Q5», облачённую в мой любимый синий металлик.

Судя по количеству людей, которые ещё толком не расселись по своим столикам, а просто блуждали из угла в угол с напитком в руке, мы с Дашей приехали вовремя.

– Молодые люди, вам помочь занять место? – учтиво обратилась к нам молодая девушка-официант.

– Да, если можно, мы бы хотели пройти за наш столик, я дочь виновника торжества.

– Ах да, конечно, ваше почётное место рядом с вашим родителем, проходите, пожалуйста.

Спустя короткое время начался праздник, после всех благородных речей в адрес Петра Олеговича, нескончаемых и порой очень лицемерных комплиментов началась неофициальная часть праздника с танцами и глупыми конкурсами.

И кого тут только не было, всевозможный бомонд местной элитарной прослойки общества.

Нищебродов, судя по парковке перед рестораном, я тут не заметил. Стало быть, все мегауспешные бизнесмены, чиновники, а также местные небожители тут. Ну да, в мире, где твой жизненный успех измеряется не научными открытиями в той же медицине, а возможностью купить в кредит новую «Ауди Q5» по-другому и быть не может.

Успех – венец твоей жизни, но, увы, сейчас успех измеряется более дорогой машиной, которая куплена в кредит, или дорогой квартирой, которая также приобретена с помощью ипотеки.

Порой так хочется загрузить в своём телефоне навигатор и попросить «Алису»: «Конечная точка – Счастье». А «Алиса» тут же построит маршрут в какую-нибудь Курскую область и повезет тебя по разбитой дороге в это самое «Счастье», от которого на месте осталось-то два дома разбитых и одна богом всеми забытая старушка, получающая свою мизерную пенсию, да откладывающая деньги на достойные похороны и место на кладбище.

«Ха-ха-ха, – подумал я, – было бы прикольно поиграть со своим навигатором в города или посёлки: «Прогресс», «Восход», «Благодать»».

За этими мыслями я решил чуть пройтись по ресторану и присмотреться к окружающим меня людям.

Налив себе в бокал ядовито-красного вишнёвого сока, я решил встать у барной стойки, Даша в этот момент общалась со своей сестрой, сидя за нашим столиком.

Петра Олеговича мы поздравили вместе с ней, презентовав ему картину, на которой он был запечатлён вместе со своей супругой. Картина была написана местным художником, и Пётр Олегович был приятно удивлён столь ярким подарком.

У барной стойки ко мне подошёл тучный мужчина в очках, которого ранее я где-то видел, но вот только где именно, я забыл.

– О, Вячеслав Игоревич, добрый день, – начал издалека коллега Петра Олеговича, – разрешите напомнить о себе, Тимошин Максим Степанович.

– О, товарищ вратарь, я вас уже и позабыл, давно не виделись, – одобрительно ответил я.

Тимошин Максим Степанович был тучным мужчиной с очень большим животом, которого капитан местной футбольной команды «Скорая» поставил защищать ворота. Работал Максим Степанович в городской больнице всю жизнь, попав в Ижевск сразу же после окончания Куйбышевского медицинского университета в 1986 году, первые полгода ему было очень сложно жить вдали от мамы, папы и, главное, бабушки, мужчина очень скучал по дому, так как за свои 23 года никуда из города Куйбышева, кроме как деревни, не уезжал.

– Ну-ну, – похлопывая себя по пузу, – мы ещё не раз и не два будем вытаскивать не берущиеся мячи, не переживайте. Вы знаете я к вам по какому поводу, у меня тут у родного брата проблема вышла. Взял кредит в Банке под залог квартиры на развитие своего бизнеса, и, я так понял, бизнес не пошёл в гору, есть какие-то варианты?

– Ну есть, но кредит рано или поздно придётся отдавать. Там только процесс на год растянуть, имею в виду судебный, можно будет. Может, он за год денег насобирает и вернёт?

– На год? Разве так можно, мне его жена вчера звонила, он в депрессию впал. То есть он год сможет спокойно работать и ничего не отдавать?

– Ну если всё грамотно сделать, то и больше года сможет не платить, ну а если я дело будут вести, так мы вообще через его банкротство сможем отбить нападки кредиторов.

– О, Вячеслав Игоревич, ну вы меня прямо спасаете. Он вчера мне звонил, плакал в трубку, поймите, брат – очень порядочный человек, я могу дать ему номер вашего телефона? – одобрительно потеребив моё плечо, спросил Максим Степанович.

– Конечно, пусть позвонит завтра в 09:00, хотя для вас я готов поговорить с ним и в 08:00.

– Благодарю, я ему сейчас отправлю ваши контакты.

Не намереваясь и дальше слушать восторженные отзывы о своей персоне, я отошёл от вратаря-хирурга чуть подальше, улучив момент, когда он начал копаться в своём телефоне. Отойдя подальше, я подошёл к сцене. Рядом со мной стояли какие-то ранее мне не знакомые люди. Дорогие костюмы, золотые перстни на безымянных пальцах, по всей видимости, это были очень серьёзные люди, которые что-то обсуждали, глядя на певицу, одетую в русскую национальную одежду.

Я прислушался и понял, что они вульгарно обсуждали её внешность, вернее нет, они обсуждали её стоимость.

Певица, между прочим, явно старалась и, мило улыбаясь, продолжала петь: «Калинка, малинка…».

Мужчины же продолжали делить «тушку» ещё не пойманного зверя.

– По-моему, она не похожа на содержанку, – ехидно утверждал один из них.

– Не-а, вылитая. Такой цена в 3 000 руб. за 1 час работы, я-то знаю. Ртом, думаю, хорошо работает, вон как раскрывает.

«М-да, – подумал я про себя, – вроде бы мы на таком великосветском мероприятии, и как бы крепостное право отменено в 1861 году, прошло уже более 150 лет, а тут два уважаемых гражданина делят «дичь» под аккомпанементы русской народной песни. Было бы интересно, если бы организатором этих торгов выступил я, наверное, неплохо бы заработал на рынке купли-продажи молодых девок, и похрен, что она чья-то дочь, жена, при Романовых, как известно, целыми семьями продавали, ой, вернее, в рабство сдавали, и ничего же, как-то жили. В церковь ходили и даже порой исповедовались, причащались там, говоря о грехах своих, а потом с новой недели продолжали грешить и перед воскресеньем опять в церковь бежали, так сказать, грехи замолить».

В моей голове тут же родилась картина торга: я в своём нынешнем смокинге, стоя за трибуной, обратив взор на певицу, одетую так же как и сейчас, но закрытую в прозрачную стеклянную клетку, дабы господа могли, так сказать, осмотреть товар и в профиль, и в анфас, и спереди, и сзади.

Первый мужчина в белом смокинге поднимает правую руку вверх, произнося:

– Один миллион рублей.

– Один миллион раз, два, и…

– Пять миллионов, – кричит в истерике второй мужчина, – пять, вы слышите все, пять миллионов, она моя? – продолжает он свою истеричную речь, чуть привстав с места.

– Пять миллионов раз, пять миллионов два, пять миллионов три. Продана девушка в русской национальной одежде.

– Итак, получите, распишитесь и вот оплатите мою комиссию в размере 500 000 рублей, – протягиваю я этому мужчине квитанцию, получая за лихо организованные торги неплохую комиссию.

В этот момент меня кто-то ударил по плечу сзади.

– Слава, привет, – произнесла девушка в длинном чёрном платье.

– А, Анна Сергеевна, мой добрый журналист, светило в мире мракобесия и провинциальной безвкусицы.

– О! Я благодарю вас. А я к вам по делу, вы знаете, наш глянцевый журнал в преддверии Дня защиты детей хочет провести благотворительную акцию детям-сиротам. Вы же не откажете мне в своём посильном участии?

– Конечно, сколько я должен буду заплатить? Как на Новый год, по 1000 руб. хватит?

– Нет, что вы, тут другая идея, мы хотим провести футбольный турнир с участием местных детско-юношеских команд. Вы же вроде, как я знаю, регулярно играете?

– Ну да, но обычно моё участие в подобных мероприятиях ограничивается чисто символическим взносом.

– Я в курсе, но у меня редакционное задание, вы же должны войти в моё положение. К тому же информация обо всех участниках будет размещена в нашей заметке, и будут приложены фотографии всех участников с перечислением их регалий.

Анна Сергеевна Романова работала в местном глянцевом журнале, рассчитанном на местное элитарное сообщество, и руководила отделом по связям с общественностью, она же регулярно проводила в городе всевозможные благотворительные и прочие благие мероприятия, выбивая спонсорскую помощь, которая порой ею осваивалась очень легко и быстро, через своё же собственное рекламное агентство, зарегистрированное на её мужа. Я про себя называл её «пройдоха в третьей степени». Следует отметить, что для меня она была всегда доступна, когда мне нужно было «засветить» своё лицо, давая какой-то очередной умный комментарий в прессе на злободневную тему, касающуюся жизни города.

Самым интересным мероприятием на моей памяти, которое было организовано Анной Сергеевной, была истерия, устроенная ею же по поводу неизлечимо больного мальчика по имени Серёжа, у которого подтвердился страшный диагноз порока сердца, а по-научному это звучало как: «Атрофия лёгочной артерии в структуре тетрады Фалло, 4 типа». Полное имя мальчика я сейчас не вспомню, но вроде бы его звали Серёжа Лукин. Ижевск в том году помогал мальчику как мог: все предприятия города были вынуждены внести свою лепту в его лечение, не говоря уже о чиновниках, местной прокуратуре и даже судьи местного апелляционного суда, все вместе собрали целых 8 000 руб. Анна Сергеевна выступала по радио и «пробивала» рекламу в местной прессе. При этом она же, отказываясь за неё платить, произносила: «Это же ребёнок, это не какая-то коммерческая акция!».

Истерия, кстати, закончилась как-то незаметно, Серёжу вроде бы даже прооперировали то ли в Москве, то ли в Санкт-Петербурге, а нужно было это сделать в США, так как там давали гарантию на лечение и бесплатно оставляли на месяц для реабилитации, но из-за очередного пакета санкций, принятого нашими западными партнерами, как обычно их называли в отечественных СМИ, ребёнка на лечение за океан не отдали, мол, свои светила есть, к тому же большую часть денег на лечение выдал местный благотворительный фонд. Выделяя деньги на лечение, благотворительный фонд поставил условие о лечении Серёжи только в России, так как устав фонда прямо запрещал выделять субсидии на лечение в иностранных клиниках.

После операции к мальчику в больницу приходил местный губернатор или его первый заместитель, о чём также сообщил региональный телеканал, оно и понятно, на носу были выборы, да и история у ребёнка была у всех на слуху, местной власти нужно заботиться обо всех без исключения, будь то больной ребёнок или новый инвестор, предлагающий построить торговый центр на месте недавно сгоревшей лачуги в центре города.

История должна была для больного мальчика закончиться позитивно, но, увы, Серёжа не прожил и 10 дней после операции, оплакивали его всем городом, похороны, кстати, также организовала Анна Сергеевна Романова, о чём ею был размещён тоскливый пост в своем «Инстаграме». Но беда к журналисту Романовой пришла, откуда последняя её не ждала.