Тайна Чертова Логова

– Шурка! Где Шурка? – Вера пыталась кричать, но с губ ее не слетало ни единого звука. Она вновь потеряла сознание. И увидела Шурку – он неподвижно лежал на песчаном берегу, распластав в стороны руки; на расцарапанном, бледном лице его запеклась кровь. Веру охватил ужас.

– Шурка!? Что с тобой? Тебе нельзя умирать! Прошу тебя, вставай! Не оставляй меня! – Вера, не чувствуя под ногами земли, рванулась к нему, хотела схватить его за руку, увести с собой, но он растворился. – Шурка! Ты где? – она стояла как вкопанная, глядя на то место, где он только что лежал. В грудь ледяными волнами бились одиночество и пустота – она потеряла самое главное в своей жизни. О себе Вера не думала – жизнь потеряла для нее смысл. Тело, перестав ее слушаться, обреченно рухнуло на землю.

– Шурка, я найду тебя! Чего бы мне это ни стоило! – крикнула Вера в звенящую пустоту. Никто не отозвался. Ей грезилось, что на землю опустилась зима, погрузив ее в вечную дрему.

Лежа на холодной траве, Вера услышала незнакомый голос. Двигаться не хотелось – сон забирал ее в плен, и она не сопротивлялась. Казалось, Вера сейчас уснет и снова увидит Шурку, но мягкий голос, похожий на папин, снова и снова настойчиво звал ее.

– Я останусь здесь, – прошептала Вера, закрывая глаза. Она ждала встречи с Шуркой.

Но голос продолжал окликать ее, не давая провалиться в сон.

– Он не оставит меня в покое… придется вставать… – собрав последние силы, Вера встала на трясущиеся, слабые ноги и пошла на голос. Он уговаривал ее вернуться назад – по-доброму, но настойчиво. Впереди появился тонкий луч света, раздался протяжный скрип, будто кто-то открывал старую дверь.

«Господи, спасибо тебе!» Тело Веры оттаивало, становясь ватным и непослушным. Она пыталась разжать руки, но они стали чужими – наверное, стихия еще имела над ней власть, по-прежнему управляя ее духом и телом.

Она лежала в полузабытье. Слышала, а может быть, чувствовала, как Амур плывет за лодкой, как кто-то заботливо набрасывает на нее непромокаемый плащ. Наконец лодка причалила к берегу.

– Верочка! Нашли… а где Шурка? – раздался рядом голос Владлена Юрьевича.

От неожиданности Вера вздрогнула, попыталась подняться, спросить у Владлена Юрьевича, где Шурка, но от переживаний ее будто сковало – она не могла вымолвить слова, ей опять стало холодно. Вера с трудом открыла глаза.

– Владлен Юрьевич… – еле слышно прошептала она.

Он подошел к Вере, вложил ее руку в свою:

– Верочка, успокойся. Постарайся вспомнить, что с вами произошло. Где вы были? – он нагнулся к Вере ближе – лицо его, как всегда, выражало внутреннюю собранность.

– Перед Чертовым Логовом на нас напали бандиты – они нашу лодку перевернули… с тех пор я Шурку не видела… – Вера с трудом выговаривала каждое слово – ей казалось, в Шуркином исчезновении виновата она, и Владлен Юрьевич презирает ее за слабость и за то, что она выжила, а Шурка пропал. «Должен был выжить Шурка, а я – умереть!» – крутились в голове у Веры навязчивые мысли. Едва уловимый запах хвои стал усиливаться – она увидела, как из стволов течет янтарная смола, будто деревья плачут.

– Верочка, мы найдем Шурку. А ты быстрее выздоравливай, – четко выговаривая каждое слово, произнес Владлен Юрьевич. Вера почувствовала в его голосе ноты сострадания и тепла, ей захотелось вернуться в прошлое, где был Шурка.

На душе было скверно. Вере казалось, Владлен Юрьевич убеждает себя, а не ее, чтобы самому не пасть духом, не показать свое слабоволие перед людьми, которые его уважают, а может быть, и боготворят.

– Иван, ты Веру отнеси к Арсению, в корпус двадцать один, и тигра с собой прихвати.

Владлен Юрьевич с удивлением разглядывал Амура:

– Кто тебя научил людей спасать? Ты к Арсению иди смирно, людей не пугай. Понял меня? – Владлен Юрьевич говорил негромко, завязал потуже веревку на шеи тигра, вложил ее в руку высокому эмчеэсовцу явно не робкого десятка: – Не смотри на меня так – тигр тоже натерпелся, его накормить надо да еще и орден за спасение вручить.

Амур сидел невозмутимо, но тяжело дышал и не сводил взгляда с Веры. Раздался довольный смех, кто-то выкрикнул:

– Может, тигра к себе в команду возьмем?

– Арсений вам возьмет! Наши тигры – краснокнижники, их беречь нужно! – категорично ответил Владлен Юрьевич и подмигнул эмчеэсовцам. Всем было понятно: он нервничает, но старается держать себя в руках. – На обратном пути всех наших ребят соберите – и мигом в Чертово Логово!

– Все сделаем наилучшим образом, Владлен Юрьевич! – седой эмчеэсовец торопливо понес Веру на руках к отцу.

– Пошли, друг! Умен ты, я погляжу! – услышала Вера глухой голос. Она выглянула из-за спины эмчеэсовца – высокий шел следом за ними, ведя могучего Амура на веревке; тот спокойно шагал рядом.

– По лодкам! У нас еще есть время! – донесся с берега крик Владлена Юрьевича, и глухой рев моторов стал быстро удаляться.

– Он очень умный… как человек… он меня спас… а Шурку… – Вера заплакала.

– Найдем мы Шурку, не переживай, дочка! Он парень сильный, выносливый. Может, его вода где-то на берег вынесла, – эмчеэсовец улыбался, но Вера заметила: он все время о чем-то напряженно думает.

Люди вокруг них куда-то бежали. Мелькали разбитые невзрачные дорожки, в лагере все было как обычно, но Веру это больше не интересовало – старая жизнь ушла, как-то незаметно растаяла без следа.

– Ну вот и пришли! – воскликнул седой эмчеэсовец; второй молча любовался Амуром.

– Арсений Павлович, Веру несут! – услышала Вера радостный вопль Наташи. – А Шурка где? – спросила она взволнованно. – Амурчик, и ты нашелся! – Наташа подошла к тигру, потрепала по холке, ловко сняла с его шеи веревку, ногой придерживая дверь. – Сейчас и мы на место пойдем, – приговаривала она.

Обеспокоенный Арсений Павлович бросился к дочери:

– Нашлась! Пропажа моя нашлась! – причитал он чуть не плача.

Эмчеэсовец бережно передал Веру Арсению Павловичу:

– Доставили до места. Разрешите идти? – он резко развернулся, как по команде; второй энергичным шагом проследовал за ним.

– Большое вам спасибо за дочь! – крикнул им вслед Арсений Павлович. – А где вы ее нашли?

– Она вам сама все расскажет! – седой торопливо удалялся вместе с сослуживцем, и вскоре оба скрылись за высокими соснами.

– Доча, ну, что в этот раз приключилось? – Арсений Павлович поднял Веру на второй этаж и внезапно замолчал, рассматривая мокрую разорванную одежду Веры.

– Шурка куда-то пропал… Папочка, он не может утонуть! – Вера не сводила с отца глаз и плакала, прижимаясь к нему.

– Доча, расскажи подробнее, что случилось? – встревоженно спросил Арсений Павлович. Он заботливо посадил Веру на кожаное кресло, сел рядом, гладя ее мокрые волосы. Наташа пальцами терла влажные глаза. – Наташа, Амур у себя?

Она молча кивнула.

– Ты его накормила?

– Конечно, Арсений Павлович.

– Помоги нам, дружочек, принеси какие-нибудь Верины вещи! А то так и заболеть недолго – она до нитки промокла! – он тяжело вздохнул, неодобрительно качая головой. – Не реви, доча! Расскажи подробно, что случилось, – Арсений Павлович встал, поспешно взял полотенце и начал вытирать мокрые волосы Веры. Наташа быстро спустилась вниз.

– Мы возвращались от Шурки, – Вера всхлипывала, кулачком вытирая мокрые глаза.

– Арсений Павлович, мы вас ждем! – медсестра в белом халате выразительно посмотрела на него.

– Сейчас подойду, – ответил он спокойно, став более собранным и серьезным – вновь превратился в строгого доктора. – Дюймовочка, что же мне с тобой делать? У меня сейчас операция… Может, ты у нас полечишься? За тобой Наташа присмотрит… – Арсений Павлович потрогал лоб дочери. – Ну-ка, покажи мне язык! – ласково сказал он.

– А-а-а, – протяжно пропела Вера. – Папочка, здоровым лечебницы противопоказаны, – Вера представила, как ей придется лежать в постели и пить таблетки, ходить на физиотерапию, соблюдать режим дня… «Нет! Мне нужно искать Шурку!» – пронзило ее будто током.

– Вроде все в порядке, – с сомнением сказал Арсений Павлович, внимательно осматривая горло Веры.

– Папочка! Я здорова как Зевс! – Вера встала с кресла; у нее закружилась голова, но она устояла. Сделала несколько широких, медленных шагов, почувствовала себя более устойчиво и очень обрадовалась. Торжествующе оглянулась на отца: – Посмотри на меня! Зачем мне лечиться, я здорова! – Вера уморительно изобразила несколько па из «Лебединого озера».

Снизу послышались быстрые шаги.

– А вот и Наташа пришла, одежду тебе принесла! Ладно, доча, пусть по-твоему будет. Но если что – бегом ко мне. Договорились? – Арсений Павлович еще раз обнял дочь и поцеловал ее в лоб.

– Договорились! – радостно ответила Вера. Одна гора уже свалилась с ее плеч – отец успокоился и поискам Ларца препятствовать не станет.

– Только обещай мне, что больше никогда не пропадешь! – Арсений Павлович пронзительно посмотрел ей в глаза.

В его глазах Вера увидела страх – как в день, когда умерла мама.

– Дюймовочка, я очень за тебя испугался, – шепотом добавил он.

Вера крепко обняла отца за шею.

– Не задуши! – засмеялся Арсений Павлович. – Обещаешь не пропадать? – голос отца вновь дрогнул и стал серьезным.

– Обещаю, – Вера с грустью улыбнулась.

– Похоже, ты от меня опять что-то скрываешь? – Арсений Павлович хорошо знал свою дочь.

– Вроде ничего! – Вере хотелось ободрить отца, но она была уверена: выполнить свое обещание она не сможет. – Владлен Юрьевич Шурку поплыл искать… – она сменила тему разговора, ей казалось, так будет легче уйти от расспросов отца – все равно она не может рассказать ему всей правды. Да и помочь он ей не в силах – зачем же его лишний раз расстраивать? Жизнь диктует ей свои правила и условия, от которых она не может отказаться даже ради спокойствия отца. А если откажется, что станет с людьми и их жизнью? Кто их спасет? Кто найдет Ларец? Кто пожертвует своей жизнью ради людей, ради того, чтобы они встречали рассвет, провожали закат, растили детей, строили современные города?

– Если Владлен взялся за поиск, он обязательно найдет сына. Не вешай нос, Дюймовочка! – Арсений Павлович с мольбой взглянул на Наташу и комично сложил руки у груди: – Наташа, накорми, пожалуйста, Верочку!

– Сейчас, Вера оденется – и накормим, Арсений Павлович! – Наташа протянула Вере разноцветный пакет с вещами: – Смотри, красавица, сколько я тебе всего принесла!

Арсений Павлович помахал рукой дочери и скрылся за дверью операционной.

– Он только о работе и думает… – Вере стало грустно, хотя она понимала: отец спас не одну жизнь и, если бы не его ответственное отношение к работе, волевые усилия и желание помочь, много животных в Национальном парке погибло бы. А он любил их по-настоящему, как своих детей, и искренне радовался, когда удавалось их вылечить. А может, он жить по-другому не умеет? Не умеет никого делить на своих и чужих…

Тускло освещенный коридор наполнился картинами ее многочисленных одиноких вечеров. Вера вспомнила, как она забиралась в мягкое кресло с ногами, накрывалась уютным пледом, включала ночник и много читала. Книги стали ее настоящими друзьями, такими же как Шурка. За это время она прочитала целую библиотеку, собранную отцом, – он часто покупал ей книги, потому что сам любил читать и хотел, чтобы Вера получила громадное удовольствие от прочтения великих книг, расширяющих кругозор и формирующих сильную, разносторонне развитую личность.

– Верочка, ты совсем о своем отце ничего не знаешь! Арсений Павлович искал тебя на кладбище – почему-то решил, что вы с Шуркой поплыли именно туда. Он рассказывал: когда тебе особенно одиноко и ты не знаешь, что тебе делать, ты всегда с мамой разговариваешь, а после к тебе приходят верные решения. Оттуда твой отец вернулся молчаливым и подавленным. Я его разговорить пыталась, а он сказал: «После смерти жены наша с Верочкой жизнь покатилась под откос. Я никудышный отец – у меня нет времени на воспитание дочери. Вера растет как дикий цветок на лугу. А я каждый раз, как ее вижу, чувствую перед ней невыносимую вину – у меня от нее сердце свербит…» А ты думаешь, что отец тебя не любит! Еще как любит! Может, вас просто преследует черная полоса? Так после черной всегда белая наступает, как на шкуре у зебры… Конечно, было бы лучше, если бы белая была широкой, а черная – крохотной…

– Хорошо бы! – Вере очень хотелось, чтобы ее жизнь походила на белого единорога – о зебре она и думать не желала.

– Так что произошло с тобой и с Шуркой? – Наташа аккуратно застегнула Вере пуговицы на платье, причесала и собрала в хвост ее волосы.

– Наташа, давай об этом не сейчас… – Вера поморщилась, ей не хотелось говорить о наболевшем – уж очень глубокими были раны. – А что ты знаешь про Чертово Логово?

– Зачем тебе? – Наташа сдвинула брови. – Ну-ка, выкладывай, что ты задумала? – она посадила Веру на стул, а сама села напротив.

– К сожалению, выкладывать пока нечего. Мне нужно как можно больше разузнать об этом месте. Шурка утверждает, что оно мистическое, да и люди о нем разные небылицы рассказывают – иногда слушаешь и волосы дыбом встают, – Вера поежилась, вспомнив о тенях: «Они были так похожи на людей… А может, там собираются те, кто находится между небом и землей? Не могут уйти на небо – земля не отпускает их за какие-то провинности… Или их большие грехи к земле привязывают?» Вера понимала: разгадка лежит на поверхности. Но как ее отыскать? Почему-то то, что лежит на самом видном месте, человеческий глаз отказывается замечать…

– Мыслительница ты моя, пойдем я тебя покормлю! – Вера услышала голос Наташи – та тянула ее за руку. – Проголодалась, наверное, – Наташа ловко складывала в пакет мокрую одежду. – Ты не переживай, мы ее быстро приведем в порядок!

Вера была здесь, рядом с Наташей, но мысли ее все время устремлялись к Чертову Логову. «А может, Ларец спрятали там? Еще мне нужно как-то попасть в Краеведческий музей…» – подумала она и пошла за Наташей в столовую. Только сейчас Вера поняла, как сильно проголодалась.

***

Наташа ловко поставила на поднос тарелки и уже стояла перед Верой.

– Приятного аппетита, Верочка! Тебе нужно очень хорошо поесть, чтобы быстрее восстановить силы, – она поставила перед Верой тарелку борща.

Веру больше привлекла вторая тарелка – с размазанным по ней картофельным пюре и двумя зажаренными до золотистой корочки котлетами. Она с детства любила это блюдо – его часто готовила мама.

Вера поморщилась, нехотя покопалась в тарелке ложкой, вытащила на салфетку брусочки капусты, свеклы, лука и жалобно посмотрела на Наташу:

– Я не люблю борщ. Можно я не буду его есть?

– Не хочешь – не ешь! Зачем давиться? – Наташа аккуратно поставила перед Верой вторую тарелку.

– Какая вкуснотища! Может, и ты поешь? – Вера отреза́ла большие сочные кусочки от котлеты – она таяла во рту – и жмурилась от удовольствия.

– Я не голодна. А вот тебе вторую порцию принесу, – Наташа была такой проворной, что Вера и не заметила, как перед ней уже стояла вторая тарелка с картофелем и котлетами.

– Спасибо, что не дала мне умереть с голоду! – Вера жевала быстро, запивая еду яблочным компотом.

– Так какой у тебя план? Что делать собираешься? – Наташа смешно сдвинула брови.

– Мне в одно место попасть нужно… Но как это сделать, я пока не знаю. Был бы Шурка, он бы наверняка что-нибудь придумал, – Вера тяжело вздохнула – боль за Шурку была невыносима. Он постоянно стоял перед глазами: то Вере казалось, что он тонет, то она видела, как его подхватывает течение, то мерещилось, что он неподвижно лежит рядом с камнем. Непрошенные слезы покатились из глаз.

– Не плачь, Верочка! Шурку обязательно найдут, – Наташа крепко сжала Верину руку. – Он всегда выходил сухим из воды, и сейчас у него получится!

– Выходи-л! – Вера выделила «л». – Выхо-одит… – протянула она грустно.

– Правильно! Выходит, приходит! Все будет хорошо! – подбодрила Веру Наташа. – Расскажи лучше, куда ты собираешься попасть? Вдруг я смогу тебе чем-то помочь?

«Может, открыть Наташе правду? Она не предатель, – на Веру накатил страх. – Как мне одной спасать мир? – перед глазами встали страшные лица бандитов, а тот, с часами с крупным циферблатом на руке, злобно ухмылялся. Она его узнает даже через двадцать лет! – Вдруг Наташа и вправду чем-то поможет?» – она прокашлялась.

– Мне нужно попасть в наш Краеведческий музей, – Вера придвинулась ближе к Наташе, чтобы их никто не услышал. Она знала: и у стен есть уши.

– А что ты там хочешь отыскать? – заинтересовалась Наташа.

– Я в документах у Шурки читала: большую часть своего имущества граф Лесьяр Ястреб завещал нашему Краеведческому музею. Говорят, чтобы выстроить здание, он в тысяча семьсот двадцатом году выписывал архитекторов из самого Петербурга, а в тысяча девятьсот пятьдесят втором году здание реставрировали.

– Эта задача выполняется проще простого – считай, что мы ее выполнили, – Наташа весело улыбалась. – Ты доешь, и тогда я тебе наш план расскажу, – она заговорщически подмигнула.

Вера не стала раздумывать – живо прикончила картошку с котлетой, запила ее компотом, надкусила персик – он оказался сахарным. На душе у нее стало спокойнее. Она встала из-за стола, собрала тарелки, поставила их на стол:

– Кажется, я переела. Отсюда нужно выползать быстрее, – Вера погладила живот, махнула рукой Наташе: – Рассказывай! – она подошла к ней ближе.

– Верочка, наберись терпения! Ты сейчас все увидишь своими глазами, – Наташа схватила Веру за руку: – Нам туда…

– Пятый корпус? Ты что-то о Шурке знаешь? – сердце ее застучало; почудилось, что сейчас она встретится с Шуркой – все переживания закончатся, они вместе найдут Ларец и спасут мир.

Наташа внезапно остановилась:

– Верочка, мы идем к другому человеку. Твое желание еще в силе? Ты хочешь попасть в Краеведческий музей? – Наташа обняла Веру и заглянула ей в глаза.

– Хочу, – мир снова рухнул, Вере стало тяжело и тоскливо, но она пошла за Наташей. – Надо идти… – шептала она себе; ноги плохо выполняли команду, ей казалось, что сейчас она снова потеряет сознание.

Они стояли перед дверью под номером семнадцать, но Вера не могла отвести зачарованного взгляда с двери под номером пятнадцать.

«Хоть бы Марина Сергеевна не вышла», – только подумала Вера, как дверь с номером пятнадцать распахнулась, на пороге появилась мама Шурки и сразу бросилась к Вере:

– Верочка, где Шурка? – она застыла.

«Что мне ей ответить? Я и сама не знаю, жив Шурка или нет». Вера вспомнила слова Наташи: «Шурка всегда выходит сухим из воды…»

Марина Сергеевна вытирала слезы, но молча ждала ее ответа. Вере стало ее так жалко, что она обняла ее и решительно выпалила:

– Шурка потерялся, его ищет Владлен Юрьевич!

– Шурка не может потеряться – он эти места хорошо знает, – Марина Сергеевна пристально вглядывалась в лицо Веры. – Верочка, ты что-то от меня скрываешь? Расскажи правду…

– Наша лодка перевернулась. Меня Амур на себе вынес, а Шурка выбирался сам… он, наверное, к какому-то берегу прибился, – мямлила Вера еле слышно – от ее решительности не осталось и следа.

Наташа стучала в дверь номер семнадцать.

– Вы чего тут хулиганите? Нет его! – крикнула с негодованием старушка со шваброй и ведром. – Ходют тут всякие… Полы зря пачкают… Ушел Борис Алексеевич, пять минут как ушел! Уж очень торопился куда-то, – шаркая, она пошла вглубь коридора, и вскоре ее сутулый, неповоротливый силуэт слился с суетливой толпой.

– Верочка, нам идти нужно… – Наташа виновато посмотрела на Марину Сергеевну, а Вере хотелось провалиться сквозь пол – она вспомнила, как они с Шуркой пришли к ним домой за Мариной Сергеевной, которая тогда от страха и тревоги стала невменяемой.

«Только бы в этот раз все обошлось! Только бы она выдержала исчезновение Шурки…»

– Марина Сергеевна, с Шуркой все будет хорошо! Я к вам позже зайду, можно?

Марина Сергеевна молча кивнула. Ее печальные глаза увлажнились, она так и продолжала неподвижно стоять на месте.

***

Незаметно сосновый бор поредел.

Лодочная станция опустела – последняя лодка отплывала от берега в сторону Чертова Логова.

– Может, мы своим ходом? Верочка, ты плавать умеешь? – спросила Наташа.

– Нет, – Вера с огорчением покачала головой. – Папа учил, но я оказалась плохой ученицей. Если дно глубоко, меня парализует страх и я не могу ничего с собой поделать. Много раз себе объясняла: рано или поздно каждый может научится плавать, если уделяет этому должное время и старается. Но мои слова о плавании всегда расходились с делами – я панически боюсь воды и категорически не хочу учиться плавать. Вот такой я слабохарактерный человек… – Вере стало очень стыдно и как-то неуютно, но Наташа обняла ее и прошептала:

– Ты самый замечательный человек! Ты очень похожа на своего отца, а он у тебя гений! Если захочешь по-настоящему, все, что ты пожелаешь от чистого сердца, непременно получится! – Наташа подняла палец вверх, будто пыталась показать высоту полета папиной мысли. – Только давай не будем испытывать судьбу и побыстрее спрячемся в кустах. Может, на наше счастье, кто-то приплывет? Мы тогда лодку позаимствуем на время, – Наташа потянула Веру в невысокие густые кусты.

***

Может, через час, а может, через два послышался гул моторов и нервные мужские голоса – они о чем-то спорили. У Веры от сидения на одном месте затекло все тело, сильно чесались руки и ноги. Ей хотелось поскорее выбраться из кустов. «Мы будто в детективов играем!» – нервно подумала она и почувствовала: случилось непоправимое.

– Что-то произошло, – прошептала Наташа, тихонько раздвигая корявые ветки.

Семь лодок со спасателями причалили к берегу.

Владлен Юрьевич низко нагнулся ко дну лодки.

– Шурка! Это Шурка! – Вера рванула с места прямо к Владлену Юрьевичу. – Шурка жив? – еле слышно спросила она.

Владлен Юрьевич держал на руках неподвижное тело сына. Вера взяла Шурку за руку – она была ледяная, как кусок льда. Вера пыталась согреть ее своим дыханием, но рука нисколько не теплела. – Шурка, что с тобой? – сквозь слезы спросила она, на всякий случай очень аккуратно, чтобы не навредить, растирая ему руку.

– Верочка, что с тобой? – Владлен Юрьевич нагнулся к Вере. – Тебе плохо? Ты не рано сбежала из лазарета?

Тело Шурки исчезло. Вера рассеянно смотрела на Владлена Юрьевича, а он – на нее.

– А где Шурка? – вскрикнула Вера. Только что она видела его безжизненное тело… но почему оно исчезло?

– Верочка, мы пока Шурку не нашли… но я уверен: мы обязательно его найдем! – Владлен Юрьевич торопливым шагом направился в сосновый бор.

– Шурка жив! – крикнула Вера вслед Владлену Юрьевичу. Она будто убеждала себя в этом, чтобы хоть как-то заглушить ноющую боль в сердце.

Тихо переговариваясь, спасатели вытащили лодки на берег и скрылись в сосновом бору вслед за Владленом Юрьевичем.

– Быстрее! – поторапливала Наташа Веру. – Все потом! Вдруг кто-то из них назад вернется? – Наташа спустила лодку на воду, и они с Верой на ходу запрыгнули в нее.

Перед глазами Веры стояло бледное лицо Шурки – она слышала его хриплое, неровное дыхание.

– Шурка жив, – твердила она себе, будто эти слова помогали не только ей, но давали силы и Шурке Вера подняла голову к небу: – Господи, пусть он выживет и найдется!

– Верочка, не тормози! Нам действовать нужно, а слезы могут навредить твоему слабому здоровью, – Наташа быстро гребла веслами.

Они проплыли ниже лагеря. Высокие дома торчали из воды, железные и каменные заборы больше не казались прочными. Каменные еще как-то держались, а железные вода просто вывернула из земли, оставив гигантские дыры. Только одинокий мост пока еще возвышался над водой. На нем плотными рядами выстроились грузовые и легковые машины, доверху нагруженные продуктами и необходимым оборудованием для спасения людей.

– Жутко стало! Смертью пахнет… – проговорила Вера. – Как все восстанавливать? Сколько потерь принесло людям неправильное обращение с артефактом! А сколько еще может принести? Даже подумать страшно, – Вере стало зябко и еще тревожнее.

– И правда страшно, но были времена и пострашнее… И тогда люди как-то выживали и страну восстанавливали. Мне кажется, жизнь зависит от самих людей. Один, если ему страшно, будет прятаться, а другой пойдет Родину защищать… или восстанавливать после природных катаклизмов, – Наташа печально посмотрела вокруг. – Не унывай Верочка, справимся! Выстроим наши Барсуки краше прежних! – она подмигнула Вере: – Жизнь в наших руках, а не мы в ее!

К берегу им удалось причалить легко. Наташа выпрыгнула первой, подала Вере руку – ступив на берег, та огляделась по сторонам.

«Интересно, кто нас туда пропустит? – Вера сомневалась в успешности затеянного мероприятия, но Наташе об этом не говорила. – С Шуркой другое дело: он может с отцом договориться – и все двери моментально открываются».