Тайна Чертова Логова

– В жизни так же, – обронила девочка лет одиннадцати, смущенно покосилась на соседку и опустила глаза к своему рисунку.

– Да! Бьешься-бьешься, а с места сдвинуться не можешь… а когда уже не ждешь, все само происходит… – задумчиво проговорила Изольда, аккуратно прикрыв дверь в свою комнату. – Соня, просыпайся! Утро уже в полном разгаре, – она наклонилась к дочери и чмокнула ее в щеку.

– Мам, дай поспать… – Лариса натянула одеяло на голову и перевернулась на другой бок.

– А может, нам и правда поспать еще немного?.. – ответила Изольда, взяла книгу с тумбочки и опустилась на заправленную кровать – та протяжно скрипнула.

Из-под подушки торчал уголок белого бумажного листа.

– Ларочка! – в диком ужасе прошептала Изольда. – Сюда кто-то заходил? – Изольда ощутила холод и нехватку воздуха. Она схватилась за грудь: – Негодяи! Я вас выведу на чистую воду! – еле сдерживая себя, шептала Изольда. – Как они могут? Они не понимают, с кем связались! – спазм перекрыл ей горло, она изо всех сил пыталась вздохнуть.

Лариса вскочила с кровати и бросилась к матери. Подняв подушку, она увидела на одеяле сложенный вчетверо лист. Но Изольда мгновенно схватила его сама и крепко сжала в пальцах. Письмо больно обожгло ей руку.

– Доченька, одевайся быстрее! – она подала Ларисе бежевую расклешенную юбку, черный топ на лямочках, джинсовую куртку, у которой ловко закатала рукава, а бежевые туфли со шнурками поставила перед кроватью.

Нехотя натягивая на себя одежду, Лариса недовольно кривила губы:

– Ну почему ты не можешь прочитать письмо здесь? Зачем куда-то бежать? – она кивнула на скомканный лист, забрала красным ободком рыжие волнистые волосы, отдаленно похожие на материнские. Ее грустные зеленые глаза с укором смотрели на мать, но Изольда не обращала на это внимания – она знала упрямый нрав Ларисы.

– Откуда это письмо? Неужели опять шантаж? Что они хотят? Кто же это может быть? – она прислушалась к звукам в коридоре, на всякий случай подбежала к окну; никого не увидев, накинула на себя плащ цвета хаки и потянула дочь за собой, тихо шепча: – А вдруг нас здесь кто-то увидит или услышит?

– Мам, ну что ты с ума сходишь? Может, там ерунда какая-то, – Лариса торопливо бежала за матерью.

Изольда стремительно неслась прочь от корпуса, чтобы никто их не увидел. «Скрыться! Спрятаться! Раствориться! Выбраться из ловушки!» Она выбрала дерево с самым толстым стволом, рядом с которым росло несколько ветвистых зеленых кустов:

– Смотри! Хорошее место. И с дороги нас не видно, – она затащила Ларису в глубь кустарников, выдохнула и перекрестилась: – Ну, с Богом! – трясущимися от страха руками она медленно развернула скомканный лист бумаги, каждое движение пальцев давалось ей с большим трудом. – Век бы его не видеть, – чуть слышно прошептала Изольда, будто выпустила из себя пар.

Она медленно прочитала: «Дьяволица! Отравление твоего первого мужа снято на видео. Имеется полный набор доказательств. Молчание стоит дорого. Сумму напишу позже. Не расслабляйся – я слежу за тобой», – газетные буквы, наклеенные на белый лист бумаги, расплывались перед глазами. «Кто пошел на такую подлость? Ради чего? Думай Изольда, думай!» Ее трясло от страха и беспокойства за дочь, сердце грызла острая боль, душу переполняли дурные предчувствия. «С Ларисой может случиться что-то плохое…» Может, она, Изольда, чего-то не знает, а дочь не говорит ей? С нее станется! Она пристально вглядывалась в глаза Ларисы, пытаясь понять ее и защитить, а та с ужасом смотрела на мать.

– Доченька, ты не обращала внимания, может, в последнее время за тобой кто-то следил?

– Не-а, – мотнула головой Лариса.

– Не-а – это что? – нервно спросила Изольда; она понимала: враг не дремлет. Разглаживая смятый листок, она решила сложить его аккуратно и спрятать подальше, чтобы он случайно не попался на глаза кому-то чужому. Раньше Изольда распоряжалась своей жизнью сама. А что происходит теперь – жизнь возвращает ей долги?

– Мам, а куда я хожу? Я почти все время сижу в комнате, – с возмущением пробурчала Лариса, и Изольда поняла – нужно продолжать в более мягком ключе, чтобы дочь не замкнулась.

– Иногда ты куда-то уходишь! – не сдержалась Изольда. «Успокойся! Не нервничай!» – остановила она себя, не желая ссориться с дочерью.

– За мной никто не следит! – безапелляционно бросила Лариса.

– Думаешь, шантажисты и правда что-то знают? – шепнула Изольда дочери на ухо – на всякий случай. «Даже у стен есть уши… а тут целый лес!»

– Мам, ну что они могут знать? Включи голову! Они что, за тобой сутками наблюдают?! Я и то не всегда знаю, где ты бываешь. Ну что ты можешь сделать плохого? Ты же само обаяние, – у Ларисы озорно сверкнули глаза, она пронзила Изольду взглядом. – Может, ты случайно наболтала кому-то ерунды – например, когда ходила к психологу?

У Изольды от ужаса округлились глаза:

– Ларочка, ты думаешь, психолог может меня шантажировать? – ее пробивал озноб. – Что случилось с миром? Слова никому нельзя сказать! – взволнованно ответила Изольда.

– А что, психолог не человек, что ли? Если он не профи, он что угодно может за большие деньги продать! А ты чего такая бледная? – Лариса говорила вроде беззаботно, но, похоже, она тоже начала нервничать.

– Мать что, по-твоему, дура? Я умею держать язык за зубами и не рассказывать о себе лишнего, – Изольда боязливо осмотрелась по сторонам. – Твой папа мне первое время снился – просил чистой воды принести. Я молебен за упокой души его заказывала, чтобы ему там спокойно было.

– Мам, может, тебя кто-то развести на деньги хочет? И вся эта проблема выеденного яйца не стоит? – Лариса ухмыльнулась. – Вечно ты из-за какой-то ерунды всех на ноги поднимаешь… и поспать мне не дала! Пойдем лучше поедим! – Лариса потащила Изольду в сторону корпуса.

– Я тоже что-то проголодалась, – у Изольды немного отлегло от сердца, но доля беспокойства все же осталась. «Побыстрее бы все закончилось и я никогда больше не получала бы таких писем…»

***

Столовая была битком набита людьми. Разносились грубые голоса, смех, кто-то плакал.

«Как сельди в бочке!» Лариса и Изольда с трудом пробрались к раздаче.

– Ларочка, придется немного подождать, – она широко улыбнулась дочери, показывая, что у них все в порядке. ««Может, шантажист сейчас где-то рядом? Пусть смотрит, паразит! Не покажу, что гадко на душе! Будь легче и спокойнее, Изольда! Не оглядывайся нервно по сторонам. Веди себя естественно, не суетись. Ты сможешь его провести, ты и не с такими справлялась!» Изольда улыбнулась еще шире, показав белоснежные красивые зубы.

Прямо на них шел кудрявый высокий очкарик – волонтер, он увидел Ларису и нервно замешкался.

– Доченька, ты этому Егору нравишься, невооруженным глазом видно, – шепнула дочери Изольда, тронув ее за руку.

– Ты же знаешь, он не в моем вкусе, – Лариса неприязненно наморщила носик.

– Все о Шурке мечтаешь? – Изольда неопределенно пожала плечами. «Девочка ты моя ненаглядная, сердцу не прикажешь – Шурка за сестрой твоей бегает!» Только она подумала об этом, как с дальнего стола, что стоял напротив окна, им махнула Светлана – давняя подруга.

– Как мы с тобой Свету не заметили? Она нам место заняла, – Изольда потянула за собой дочь. – Приятного аппетита, подружка! – она весело подмигнула Светлане. Ароматы, доносившиеся из тарелок, дразнили аппетит; желудок Изольды громко заурчал. – Молчать! Сейчас накормлю, – она дотронулась до живота.

Светлана с наслаждением отпивала из дымящегося бокала какао с молоком, перед ней стояла тарелка со ароматной пшенной кашей; во второй тарелке, поменьше, лежали булочка, порционный сыр и маленький кусочек сливочного масла.

– Лариса, ты с тетей Светой посиди, я за едой сбегаю, – Изольда вернулась к раздаче, поставила на пластмассовый зеленый поднос два стакана какао, две тарелки с пшенной кашей, тарелки со сливочным маслом, порционным сыром и булочками и выбрала самое красное яблоко для Ларисы. С полным подносом, довольная своей добычей, она подошла к столу – дочь что-то рассказывала Светлане.

Лариса отпила какао, схватила булочку, размазала по ней мягкое сливочное масло, сверху положила кусок сыра и с наслаждением откусила огромный кусок.

– Что-то я проголодалась, – быстро прикончив бутерброд, она вздохнула, поглядывая на оставшуюся булочку. – Мам, я возьму?

– Бери, – Изольда поставила тарелку перед Ларисой, и та моментально прикончила вторую булочку. – Может, все же кашу поешь? Здоровое питание полезно.

– Наверное, – буркнула Лариса, заглатывая кашу с ложки и поглядывая на яблоко. – Мам, ты не против? – Лариса потянулась за яблоком.

– Я его для тебя брала. В самый раз? – Изольда рассмеялась – Лариса с детства любила только красные сладкие яблоки.

– Нам опять подарок принесли, – очень тихо прошептала Изольда подруге.

– Да ты что? Шантажисты проклятые! Пиши заявление в полицию, – шепотом ответила та. – С такими делами не шутят. Да и зачем тянуть время? – Светлана нервно поправила короткую челку. – Ты уже кого-то подозреваешь?

– Не знаю, Свет. Всю голову уже сломала. Не представляю я: кто может со мной так поступить? А насчет полиции ты, конечно, загнула… Приду я туда и скажу… – Изольда выразительно взглянула на подругу.

– Я как лучше хотела… Не хочешь – никто тебя не заставляет, – с обидой ответила Светлана.

***

Наблюдая за Егором, Лариса подняла бокал вверх. Неожиданно из воздуха вырос высокий парень лет пятнадцати, в кепке, надетой козырьком назад, белой футболке, черных джинсах; на плечах его висел черный рюкзак, большие карие глаза заговорщически улыбались.

– Привет! Меня зовут Евгений. А тебя как? – незнакомец, легко отставив задвинутый стул, уселся рядом с Ларисой.

Она с недоумением посмотрела по сторонам – незнакомец ей сразу понравился, но откуда он взялся? Она такого здесь не видела…

Лариса представилась. Расправив спину, она застыла от волнения. «Какой красавчик!» – эта приятная мысль ворвалась в ее сердце, и оно бешено застучало.

– Ты откуда взялся такой смышленый?

– Из воздуха, – засмеялся Евгений. – Пришел тебя развеселить. Ты что-то загрустила, может, поприкалываемся? – он кивнул в сторону Егора.

«И правда, скучновато здесь. Интересно, откуда он узнал про мою грусть? Может, физиономия меня выдает?»

– Этот так и ест тебя глазами… Я за ним давно наблюдаю. Давай прям сейчас разыграем его? – Евгений улыбался.

– Да, я заметила… Надоел он мне! – Лариса кокетливо поправила юбку. – А почему бы нет? Давай разыграем! – ей стало весело, захотелось дурачиться, не думая о последствиях. – Будете так добры, принесите мне чай! – она звонко щелкнула тонкими длинными пальцами и, чуть склонив голову, кивнула Егору.

– Ты будешь чай? – с удивлением спросила Изольда.

– А что, нельзя? – с вызовом ответила Лариса – ей показался неуместным тон матери. «Я же не рабыня, я не буду ей подчиняться!»

– Может, не стоит над мальчиком издеваться? – Изольда бросила на дочь строгий взгляд.

– Правда, Ларка… Зачем ты его смущаешь? Ну, нравишься ты ему… такое бывает… – Светлана подмигнула Ларисе.

«Они не видят Евгения! А на меня смотрят как на помешанную…» – она с удивлением взглянула на нового знакомого.

– Ничего не понимаю… Ты кто? Почему они тебя не видят? – вопросы сыпались один за другим. Ларисе приходили в голову разные мысли: и страшные, и бредовые, и приятные, хотелось в этом разобраться и… досадить Егору. Желаний становилось всё больше, Евгений уже казался ей старинным другом. Весело и легко стало жить!

Лариса громко крикнула:

– Можно побыстрее? Мы торопимся! – она досадливо скривила лицо.

– Вам чаю? – учтиво спросил волонтер. Покраснев до корней волос, Егор, темноволосый юноша лет семнадцати, обвел лучистым взглядом сидевших за столом. Похоже, он тоже не видел Евгения, что сильно развеселило Ларису – она прыснула, ради приличия прикрыв рукой рот.

– Большое спасибо. Нам не нужно, – Изольда покачала головой.

– Чай травяной. Повар говорит, он нервную систему восстанавливает. Точно лишним не будет… – добродушно улыбнувшись, он вопросительно взглянул на Изольду. Евгений с комичным старанием повторял за ним каждое движение, и Лариса с большим трудом сдерживалась, чтобы не засмеяться.

– Давайте и нам, – Изольда махнула рукой, – успокоительный чай нам точно не помешает!

Егор поднял матово-серебряный чайник, из носика которого валил клокочущий пар. И вдруг со спины на него с силой навалился Евгений. Егор пошатнулся, не устоял на ногах, чайник накренился – и кипяток полился на руки Ларисе. Волонтер уже лежал на полу. Евгений растворился в воздухе – миллионы черных осколков, оставшихся в воздухе после его исчезновения, полетели в сердца людей. Из чайника вытекал оставшийся кипяток. Отскочившая крышка с грохотом крутилась на полу, как волчок.

– Безрукий! Ты что!? – оторопевшая от ужаса Лариса вскочила со стула. Красные как у рака, ее руки горели огнем, дико болели, на глазах покрываясь волдырями. К ней сбегались повара, администраторы, волонтеры, они кричали:

– Девушке руки обожгли!

– Ах, божечки, какая беда!

– Юная совсем…

Кожа правой руки Ларисы по локоть покрылась волдырями. Она издала нечеловеческий вопль и провалилась в пустоту.

– Меня кто-то толкнул! – Егор подскочил с пола. – Врача позовите! – он склонился над Ларисой: – Дышит!

Изольда от шока и неожиданности потеряла дар речи – ее золотая девочка при смерти!

– Господи, сжалься надо мной… не забирай у меня дочь! – Изольда кинулась к Ларисе, оттолкнув волонтера в сторону – откуда только взялись силы? Она тихонько дула на вздувшуюся кожу на руке дочери и шептала: – Моя маленькая, ты выздоровеешь. Твоя ручка поправится… Господи, правая…

– Расступитесь! Пропустите врача! – из глубины коридора донесся бас и торопливые шаги. – Посторонитесь! Посторонитесь! – над Ларисой склонился старый врач в голубом медицинском костюме – измерил пульс, ловко сделал укол, обработал руку желтой жидкостью. Затем толстым слоем нанес мазь и забинтовал руку по локоть. – Не переживайте, мамаша! Девочка будет жить. У нее комбинированный шок. Немного полежит в лазарете, придет в себя – и отпустим.

Лариса застонала. Изольда платком вытирала слезы, размазывая по лицу черную тушь.

Два медбрата проворно положили Ларису на носилки.

– Меня толкнули… я не нарочно, – шептал волонтер, стоя рядом с Изольдой.

– Кто, кто тебя толкнул? – Изольда, будто очнувшись, вцепилась в футболку Егора и судорожно трясла его.

– Я не видел… меня кто-то со спины толкнул, – почти плача, ответил он. – Я вам обещаю, я буду помогать Ларисе… – он, будто обезумев, бормотал и бормотал одно и тоже.

Носилки подняли с пола.

Изольда рванула за медбратьями:

– Доченька! Милая моя! – она бежала за носилками, пыталась дотронуться до Ларисы, проверить, жива ли. – Как такое могло случиться?

«Меня Бог наказал», – неожиданно вспыхнуло в голове.

Пройдя по улице, они зашли в один из корпусов.

На входе стоял охранник. Он сурово оглядел Изольду, похоже, хотел остановить, но врач опередил его:

– Ее пропустить – это мать пациентки!

Охранник кивнул и молча отошел в сторону.

– В пятую ее, – отдал распоряжение врач.

– Я буду вам помогать, – робко сказала Изольда.

Он одобрительно кивнул головой.

– Приготовьте больной постель, а даме стул, – отдал он распоряжение молодой медсестре. Та торопливо вбежала в палату, откинула белоснежное одеяло на кровати.

На второй лежала перевязанная с головы до пояса девочка лет четырех.

***

      По каменной извилистой тропе Лариса поднималась вверх к высокой Черной башне, зубцами упирающейся в небо. Силы земного притяжения тянули ее вниз. Черный спертый воздух пах смертью. Лариса чувствовала, что где-то рядом пропасть – из нее доносились леденящие душу звуки. Она не хотела туда идти, но что-то жуткое, невидимое, чему нельзя было противиться, влекло ее.

– Евгений! Евгений! – Лариса оглядывалась по сторонам, но никого не видела. – Куда же ты подевался?

Сбоку за ней боязливо следовала серая тень. Боковое зрение Ларисы стало четким – она видела все происходящее вокруг нее, будто у нее открылся третий глаз – всевидящее око. Лариса видела, что тень как две капли воды похожа на нее, но чем ближе она подходила к Черной башне, тем тень почему-то становилась старше, постепенно превращаясь в старуху. Она неотступно следовала за Ларисой, а в отдалении летели другие тени, менее плотные, более осторожные, похожие на силуэты страдающих людей – они в страхе и смятении летели к Черной башне, будто кто-то невидимый гнал их.

– Не ходи туда… – услышала Лариса голос сестры Веры.

– Ты опять меня поучаешь? Тебе еще не надоело совать нос не в свои дела? – с раздражением воскликнула Лариса – она не выносила поучений сестры.

– Возвращайся назад… прошу тебя… – голос сестры был на удивление мягким и почему-то успокаивал ее, хоть она и не желала признавать этого и не хотела возвращаться. А может, хотела?..

– Боже! – Лариса подняла руки – и не узнала их: покрытые многочисленными морщинами, ее кривые, ревматические пальцы тряслись. – Я старуха? А мое лицо? – она пальцами провела по впалым, изрезанным морщинами щекам, тонким нависшим векам, глубоким складкам у рта. – Боже мой, что со мной происходит? Почему я так быстро старею? – Ларисе стало страшно, ей захотелось услышать голос сестры – та бы ей обязательно помогла. Она потерла виски, но ничего не изменилось.

Лариса ощутила, что в мир, который она хорошо знала, любила и куда хотела вернуться, вошло нечто чужое, уродливое и ужасное. Оно наделяло людей пороками – раздавало их, как ордена за великие заслуги.

На груди Ларисы среди мрака и холода замигали вспышки множества черных звездочек. Тело обреченно, безропотно поднималось вверх, словно подчиняясь властному указанию хозяина. Подходя ближе к Черной башне, она испытала гнетущее чувство, будто стала чье-то рабой или пленницей. Ей захотелось глотнуть чистого воздуха, увидеть обычное солнце – то, что каждый день сияет на небе.

– Вот и пришел конец моей жизни, – обреченно прошептала Лариса, она понимала: наступают ее последние минуты.

Рядом, еле передвигая ноги, шла сгорбленная старуха. Ее шаги становились все громче, каждый больно бил в виски. Старуха опиралась на трость, украшенную золотыми человеческими черепами, увитыми виноградными лозами из изумрудных каменьев.

– Какая красивая! – восхитилась Лариса. – Зачем ей такая? – она кинула взгляд на свои руки – правая сжимала невероятной красоты трость. Лариса сжала ее еще крепче: – Моя! Никому тебя не отдам! – она смотрела на нее словно зачарованная. Из отверстий черепов маленькими фонтанчиками выползал белесый дым, сладковатый на вкус.

«Я войду в башню и останусь там навечно…»

Башня имела только вход, Лариса откуда-то это знала – может, из прошлой жизни? Она прошла нескончаемый путь, похожий на серпантин; сверху слышался заунывный стон. Внутри у нее похолодело: «Таким оплакивают покойников…»

Ей захотелось посмотреть на того, кто призывает ее на вершину башни, – она прибавила шаг. Откуда-то появились силы. С каждым шагом стон усиливался. Старуха иногда злобно щерилась, но потом усмирялась.

Лариса подошла к самым вратам замка. Они медленно растворились – внутри клубился красный туман.

– Тебя ждут твои сокровища! Ты не можешь представить, насколько ты богата! – старуха неотступно следовала за ней, будто тень.

От страха и неприязни Лариса перекрестилась, не желая быть похожей на нее.

Во дворе возвышалась гора золотых слитков.

– Они твои, – шепнула старуха.

– Мои… – повторила Лариса. Она не могла объяснить, что чувствовала при виде своих богатств. Ей было приятно смотреть на них, но что-то сильно волновало ее – то, о чем она совершенно забыла, что осталось в прошлой жизни. Где-то глубоко в душе сохранились слабые отголоски памяти.

Вдруг что-то вспыхнуло – Лариса вздрогнула от неожиданности и увидела, что над горой засиял огненный круг; внутри него появился циферблат с выпуклыми цифрами. Стрелки закружились волчком. Из земли медленно вырастала каменная стена.

– Заходи! Она же закроет твое золото! Ты лишишься своего богатства! – напуганная старуха била по воздуху кулаками, ойкая от боли.

– Выбор, – услышала Лариса металлический, обезличенный голос. – Тебе нужно сделать выбор.

– Интересно, между чем и чем я должна выбрать? Оказалась непонятно где… Что у вас здесь происходит? – с возмущением спросила Лариса.

– Ты всегда хотела быть богатой… или за последнее время что-то поменялось? – обратился к ней равнодушный голос. Ларису такое безразличие обидело.

«Я вам всем покажу! Стану богатой…» Лариса уже хотела сказать: «Хочу стать богатой», как услышала крик мамы:

– Доченька, не покидай меня! Прошу тебя! – Ларисе казалось, ее кто-то трясет, льет ей на грудь что-то горячее, похожее на воду. Вдруг она увидела, как горит в огне.

– Мамочка, – прошептала Лариса, – помоги мне! – она задрожала от ужаса. Что-то темное втянуло ее глубоко вниз, и она снова оказалась в глубоком колодце. Слышались топот копыт, человеческие мольбы и стоны; кто-то выползал из недр земли. Лариса металась в разные стороны, торопясь найти выход.

– Они вот-вот будут здесь! – она нащупала пальцами веревку, вцепилась в нее и поползла вверх.

…Сквозь закрытые веки пробивалось солнце.

– Солнце… – Лариса улыбнулась. В голове возник кавардак, будто кто-то хотел установить там свои правила и порядки. Все перемешалось: мрак – свет, конец жизни – начало жизни, зло – добро, враг – друг; кто свой, кто чужой – она не понимала. С трудом открыв глаза, она увидела трясущуюся голову матери, лежащую на ее груди, – из глаз у нее ручьями лились слезы.

ГЛАВА 8. ТАЙНА ГРАФА ЯСТРЕБА

– Верочка, потерпи! Немного осталось… – Амур тяжело дышал, ударяясь о коряги и разбитую утварь, но не прекращал плыть, загребая мощными лапами.

На Веру надвигалось тошнотворное предчувствие. Она понимала: смерть собирается забрать ее, только почему-то выжидает. Но чего она ждет?

Вера устала противостоять обезумевшей стихии и ждать смерть. С трудом преодолевая слабость и крепко сцепив руки, она висела на шеи тигра, пытаясь передвигать ногами, но сил осталось так мало, что получалось из рук вон плохо. «Рано или поздно я все равно умру. Лучше раньше, чтобы наконец-то прекратились мои мучения…»

Она запрокинула голову. Нависшее темное небо окрасилось в цвет графита, выпустило огненные алые стрелы, рассеклось кровавыми изломами; Вере чудилось, что многочисленные пауки расползаются в поисках жертв.

– Разве можно выжить в этом аду? – она закрыла глаза, ее сильно мутило. Тяжелые, почти черные облака превратились в многоголовых чудовищ с оскаленными пастями – они стремительно неслись на Веру, будто хотели поглотить ее. – Господи, помоги! Не оставляй меня!

Наступал конец света. Вокруг раздавались пугающие звуки: разъяренно гремел гром, шумел ливень, громко трещали ломающиеся ветки деревьев; со стоном, вздрагивая и глухо ухая, оползала под воду земля; протяжно свистя, громко лопались на поверхности воды большие пузыри, поднимаясь со дна.

      Вера чувствовала, как ее охватывает безразличие и одервенение – страх, отчаянье притупились. Казалось, дьявольская стихия сковала ее разум, чтобы окончательно подавить волю.

– Темные силы ведут свои дела виртуозно, очень тонко – блистательные мастера своего дела, они посылают людям надежду и ослабляют их дух, – услышала Вера приглушенный шепот издалека, будто он прорывался сквозь плотные каменные стены.

«Побыстрее бы…» Земля посылала ей слабые силы, казалась далеким оплотом человеческой жизни, может, уже и не существующим в реальности. Необузданная стихия исподволь высасывала из нее жизнь. Вера чувствовала себя маленьким ничтожным существом – если стихия захочет ее уничтожить, то мгновенно затянет на дно. «Я же не умею плавать, и даже профессиональному пловцу ни за что не выплыть из этого адова пекла».

Казалось, с берега их заметили. Эмчеэсовцы смотрели в бинокли, показывая в их сторону. Один что-то выкрикнул, будто дал команду, остальные запрыгнули в лодку и поплыли навстречу пострадавшим.

– Вот и справилась! Вот и молодец! – Амур лизнул Веру в лицо.

– Погляди какой! Одна…? – незнакомый голос внезапно задрожал.

Зеленая надувная лодка подплыла совсем близко к тигру. Четыре спасателя в высоких резиновых сапогах и синих кепках аккуратно снимали Веру с его спины, подавая друг другу молчаливые знаки. Ее руки так долго и крепко сжимали загривок Амура, что теперь не могли расцепиться.

– Доплыли… – шептала Вера одними губами; в груди ее клокотали радость, бессилие, боль. Она потеряла сознание.

– Аккуратно… Разжимаем пальчики: один, второй, третий, четвертый, пятый… – услышала Вера издалека глухой протяжный голос, почувствовала чьи-то теплые руки – кто-то помогал ей разжать пальцы. Тело ее гудело – его будто кололи острыми как нож иголками.