Целительница: на грани

– Мне будет грустно и одиноко, – почти плача ответила Анна Пономарёва.

– Насколько грустно и одиноко?

– Очень. И очень больно.

– А где эта боль?

– Не поняла вас…

– Где эта боль в вашем теле? Если пофантазировать и представить, что вы её можете визуализировать и осязать. Где она? В какой части тела? Как выглядит? Какой формы? Какого цвета?

– В голове. Как колючий маленький чёрный ёжик.

– Вы понимаете в какой части головы у вас этот ёжик?

– Да.

– В этой части головы вам больно, когда вас мучают мигрени?

– Да.

– Можно я заберу из вашей головы этого ёжика и помещу вместо него чистую энергию из бесконечного божественного источника безусловной любви?

– Можно, – с готовностью сказала Анна, а из глаз её потекли слёзы.

Наконец Виктория смогла опустить на Пономарёву энергию из источника и не почувствовала сопротивления. Маленький колючий чёрный ёжик растворился без следа.

– Как вы? – спросила Пятницкая, завершив процесс исцеления.

– Хорошо, – тихо произнесла Анна, утирая слёзы. – Мне давно не было так легко, – ошарашенно добавила она.

И только Вика хотела сказать, что «это пройдёт», имея в виду дезориентированное состояние Пономарёвой, как осекла себя, осознав двоякость фразы.

– Не торопитесь сейчас с желанием понять всё, что произошло. Это придёт само. Вы долго испытывали боль, поэтому ваше текущее состояние вам непривычно.

«Долго? – сама себе удивилась Пятницкая. – Хотя полтора года или даже больше, пока они с Толей ссорились и расходились, – это долго».

– Мне пора идти, – сказала Виктория. – Если что, вы знаете мой номер. Впрочем, кажется, в этот раз всё сложилось удачно.

– И мне так кажется, – мягко согласилась Анна. – Вы идите, а я ещё посижу. Очень всё непривычно.

– Конечно!

Пятницкую тоже отпустило. Эта победа позволила ей перестать сокрушаться над поражением в рабочем вопросе, связанном с Михайловым.

* * *

Утром в среду Виктория излишне бодро шла от лифта по офисному опенспейсу к своему кабинету. По дороге она заходила к сотрудникам, вроде как проведать, узнать, как у них дела, и уточнить, нет ли к ней срочных вопросов, хотя на самом деле она хотела посмотреть, что делает Вера Кузнецова. И, увы, картина её не порадовала: та снова сидела возле Марии Осиной, и они делали вместе одно задание. Вика решила, что дальше тянуть нельзя, и попросила Веру зайти к ней в два часа дня. Ещё Пятницкая размышляла о том, что она скажет Краснову насчёт Михайлова, когда в одиннадцать утра придёт к нему с еженедельным отчётом. Николай ей больше не звонил, а она, не придумав ничего лучше, работала как и прежде – с полной отдачей, стараясь абстрагироваться от проблемы, которую не могла решить. Она подумала, что в очередной раз последует совету мужа и расскажет правду, потому как ничего более умного ей в голову не приходило. Расскажет про мальчика, который умер, и про то, что она не смогла помочь ему. Вернее, он отказался от её помощи – поправила Пятницкая собственные мысли. И всё же ей было тяжело это признать. А ещё было неприятно, что это повлияло на её работу.

Виктория зашла в кабинет и остолбенела от увиденного. За её столом сидел Михайлов и разговаривал по мобильному телефону. На столе стоял огромный букет белых тюльпанов и какой-то чёрный подарочный пакетик средних размеров.

– Как вы здесь оказались? – не здороваясь, спросила Вика, как только Иван закончил разговор.

– Ваша коллега меня впустила и любезно отправилась покупать себе кофе, понимая, что вы скоро придёте.

Таня и правда знала, что Вика вот-вот подойдёт, однако это была не комната переговоров, чтобы оставлять в ней постороннего человека. Пятницкая быстро оглядела свой стол и стол Лесковой. На обоих было довольно чисто – без завалов документов и каких-либо писем. На Викторию это было не похоже: на её рабочем месте чаще царил творческий беспорядок, но именно вчера поздно вечером, оставшись одна в офисе, она разобрала свои дела, да и стол заодно.

– Что вы хотели?

– Я пришёл извиниться и сказать спасибо, – просто начал Иван. – Спасибо, Вика. Ты дважды меня очень выручила. А я был не прав.

– Мы не переходили на «ты», – осекла его Пятницкая.

– Так давай перейдём!

– Нет.

– Упрямая, – улыбнулся Михайлов.

– Какая есть.

– Извини. Я был не прав.

– Занятно принимать извинения, когда ты сидишь на моём месте, а я стою.

– Всё же на «ты», – улыбнулся её формулировкам Михайлов и продолжил: – И снова права, пойдём выпьем кофе. Это всё тебе: цветы и небольшой подарок от меня. И это.

За букетом Пятницкая и не заметила большую стопку бумаг в прозрачном пакете.

– Документы на открытие счетов? – уточнила она, догадываясь о происхождении бумаг.

– Да. Я хочу, чтобы ты вела наши дела.

– Нет. Я не клиенщик.

– И всё же.

– Ты был не прав. И сейчас ты не прав. Я не клиенщик. Это совершенно другая работа, которая мне не близка.

– Хорошо, – как-то странно ответил он. – Документы хоть передашь, чтобы я не таскал их туда-сюда?

– Да.

– Сколько у нас времени?

– Максимум до десяти тридцати.

– Час. Что ж, пойдём, что тянуть.

* * *

– Большой капучино, я знаю, – сказал Михайлов, усаживая Пятницкую в «Старбаксе».

– Что ещё ты знаешь? – спросила Вика, как только Иван вернулся за столик с двумя бумажными стаканчиками кофе.

– Знаю, кто твои родители, где жила, училась, работала, с кем серьёзно встречалась. Вообще у тебя была крайне заурядная жизнь, пока ты не встретила своего будущего мужа. Удивительно, как он тебя разглядел.

– У тебя странная манера делать комплименты – словно пытаешься унизить.

– Говорю, как смотрится со стороны. Не понимаю, почему тебя это задевает. И ведь ни одного факта о твоих способностях. После смерти Тимофея я даже убедил себя, что мне померещилось. Всего лишь померещилось, и ты тогда всё же хлопнула рукой по моей спине, чтобы попкорн выскочил из горла.

– Даже если тебе всего лишь померещилось, мог бы не портить мне жизнь своим отказом открывать у нас счета. Я всё же спасла тебе жизнь, как бы пафосно это не звучало.

– Согласен. Однако я был зол. И взял паузу.

– Я вот так не могу. А то я паузу возьму, а человек умрёт.

– Я был зол. Я верил, что ты спасёшь Тимофея… – Иван многозначительно замолчал, а после тихо продолжил: – А ты спасла моего сына…

– Это Тимофей его спас. Не я, – покачала головой Вика, наконец отхлебнув кофе.

– Тимофей? – не понял Иван.

– Он просил передать информацию о белой машине. Я не вижу будущее. Я только целительница.

– Получается, не только целительница, но и медиум.

– Тимофей – первый. И в меня он не вселяется.

– В общем, снова повторюсь, что был зол. Думал, ты несёшь чушь. Нет у меня белой машины. Даже у друзей и знакомых нет. А во вторник приехал водитель, чтобы отвезти сына в школу. Я провожал, думал, сам сразу поеду на работу. И он подъезжает на белой машине. На своей машине, так как служебная не завелась. А не приехать вовсе он побоялся. И я не посадил сына в эту белую машину. Решил отвезти сам. А буквально через минуту, когда водитель проезжал мимо арки нашего же дома, у мусоровоза, который заезжал во двор, отказали тормоза, и он влетел в эту белую машину. И скорость была маленькая. И вроде бы всё ничего, только машину впечатало в фонарный столб именно той стороной, где сидел бы мой сын. Водитель отделался парой ушибов. А другая сторона – в столб. И машина белая, понимаешь?! Меня как током ударило. И стало так стыдно перед тобой…

Иван замолчал. И Вика молчала, решив, что любые слова здесь будут лишними.

– Потом я позвонил Петру. Он заехал ко мне на работу. Я передал ему твои слова, как смог, почти дословно. А он заплакал. На похоронах не плакал. В жизни не видел, чтобы он плакал. Не ожидал такой реакции. Пили мы вчера. Почти молча пили. Хотя он передал тебе спасибо, а почему и за что – так и не рассказал. Ты понимаешь, почему он плакал?

– Понимаю, – кивнула Вика.

– Почему? – с напором спросил Михайлов.

– Не мой секрет – не мне его рассказывать, – вдруг Вика сама осознала ответ, на некогда заданный ей вопрос. – Он сам расскажет, если посчитает нужным.

– Способная, упрямая, красивая. Я бы тоже разглядел. Но мне сейчас никто не нужен. Не округляй глаза, я про работу.

– Госслужба – не моя тема, – отмахнулась Пятницкая. – Да и ты сложный человек.

– А ты простая? – рассмеялся Михайлов. – У нас много инноваций и проектов. Так что вполне твоя тема. А ты работаешь в банке, который на 80 % принадлежит государству. Госслужба ей не близка… Не руби с плеча, пока не разобралась. И вообще я тебе ничего не предлагал, чтобы ты от чего-то отказывалась.

«Ого, – вдруг подумала Пятницкая. – Может, он и прав. И во мне всё ещё есть резкость, а я так надеялась, что избавилась от неё, что дыхательные практики мне очень помогают. И этот мой отказ… Так ведь не впервые. Всё ищу подтексты».

– Хорошо, не отказываюсь, раз не предлагаешь, – согласилась она, посмотрев на часы. – Мне пора.

– Иди. Ещё увидимся.

* * *

Пятницкая зашла в кабинет Краснова, стараясь скрыть улыбку, но получалось у неё плохо. Тот с интересом наблюдал за ней и молчал. Вика присела напротив него за стол переговоров.

– Привет! Вот, – подвинула она увесистую стопку документов, переданных Михайловым. – Можете открывать счета.

– Привет! Молодец, – похвалил Николай, улыбнувшись. – Это будут твои клиенты, – спокойно сказал он.

– Нет, Николай, пожалуйста, – не сдержав эмоции, почти взмолилась Вика. – Это совсем не моё. Это Михайлов, да? Это он попросил? Я с ним поговорю.

– Да, лично просил. Будешь номинально их курировать, как свадебный генерал. Вся работа останется в московской дирекции.

– Ты же понимаешь, что так не будет. Что будут срочные вопросы и проблемы, которые придётся решать мне. Я же не смогу просто сидеть и ждать в сторонке.

– Боишься ответственности?

– Боюсь, что ты ложно решишь, что мне подходит эта работа, а я точно знаю, что оно не так. Не моё. Ни в каком виде. Только не с клиентами. Я интроверт до мозга костей.

– Ты? – заулыбался Николай.

– Я.

– Не верю. Ты видела себя на совещаниях?

– Это разные вещи. Многие люди знакомы, понятны и проработаны темы разговоров.

– Чем тебе незнаком Михайлов? А наша продуктовая линейка?

– Пожалуйста, – жалостливо попросила Пятницкая. – Хочешь, я придумаю какой-нибудь новый проект? Это я могу. Это моё. Вот, например, в точках продаж сотрудникам точно виднее, когда какой-то процесс лишний или кривой. Так давай создадим отдельный почтовый ящик для инициатив сотрудников. Пусть пишут свои предложения, а мы будем обрабатывать их. Лучшие будем внедрять, а активных работников – поощрять. Хотя бы и почётной грамотой – это тоже приятно и лестно.

– Идея интересная, но ты будешь получать много несуразных предложений.

– Возможно, но если ты – за, то я готова попробовать. Не пойдёт – всегда можем закрыть проект.

– Ладно. И с Михайловым ладно. Хотя я думаю, ты ошибаешься насчёт своей интровертности.

– Не ошибаюсь. Можно быть интровертом и выступать на стадионах. В случае выступлений мы говорим, что есть определённые обстоятельства, то есть организованная встреча, куда люди уже пришли, а в клиентской работе как раз ты убеждаешь человека прийти куда-либо. Я совсем не готова сейчас осваивать ещё один новый вид деятельности.

– Кстати о выступлении. Выступишь за меня на совещании в Сочи. Ты лучше меня знаешь, что происходит по проекту присоединения Виват-банка. Сделай под выступление буквально один слайд с текущим положением дел. Не готовь длинную речь. Только коротко и по сути. Если что – спросят из зала.

– На совещании в Сочи? – смутилась Вика.

– Да. Только что получил расписание мероприятий. Совещание начнётся завтра в девять утра. А я только прилечу. Могу немного опоздать. Хотя должен быть вовремя. Ты во сколько сегодня летишь?

– Я не лечу. Ты сейчас впервые говоришь мне об этом совещании.

– Забыл, – легко сообщил о своей оплошности Краснов. – Но ты всё равно летишь. Прямо сейчас иди и займись этим. В Сочи рейсов много. Проблем с билетами не будет. Покупай билеты на сегодня. Оформляй командировку. Если хочешь, можешь даже захватить день субботы. Холодное море, солнце… – улыбнулся Николай.

– Не хочу. Родители мужа приезжают в пятницу. У нас семейный выезд за город.

– Значит, вернёшься в пятницу вечером. Там будет какое-нибудь командообразование днём, так что ничего не пропустишь. Основные мероприятия в четверг. Спроси у Наташи, кто из Виват-банка организует мероприятие, и пусть они тебе помогут забронировать билеты и гостиницу. Это они делают совещание, не мы. Но, если что, оформляй командировку через нас. Мне важно, чтобы ты была на совещании, неважно, на кого лягут расходы.

– Хорошо. Пойду обрадую мужа.

– Ничего. Он сам часто бывает в командировках. А ты полетишь впервые. Тебе будет полезно как интроверту, – поддел её Николай.

– Ну тебя! – забывшись, отмахнулась Пятницкая и вышла. – И что сегодня все меня подтрунивают и пытаются нагрузить новыми задачами?! – пробурчала она себе под нос.

Однако позвонить мужу Вика не успела. Он сам набрал её, что было странно. В рабочее время он мог ей написать, но никогда не звонил.

– С завтрашнего дня я безработный, – спокойно сообщил он.

– О чёрт! – вырвалось у Пятницкой.

– Мы оба знали, что такой вариант возможен.

– Знали, только мне сегодня нужно уехать в командировку. Краснов забыл сказать. Иду срочно выяснять, кто организует мне поездку. В Сочи выездное совещание по проекту присоединения.

– Нужно – значит, поедешь.

– А ты как?

– Тогда слетаю на Кипр. Завтра утром улечу, а утром в пятницу вернусь. Закрою пару тем. Ты когда обратно?

– Все до субботы, но я улечу в пятницу после обеда. Николай сказал, что с билетами проблем не будет.

– В пятницу вечером? Не знаю. В любом случае держи меня в курсе.

– Я люблю тебя, милый. И мне бы больше хотелось провести этот вечер с тобой.

– Мне тоже, – признался Виктор.

Пятницкая сникла, понимая, что вместо того, чтобы поддержать мужа, полетит в Сочи, а перед этим будет срочно организовывать себе командировку и рисовать слайд для совещания. Впрочем, это были не все сюрпризы текущего дня.

Получив от помощницы Краснова телефон Виталия Кравченко, главного по организации мероприятия в Сочи, она позвонила ему. Тому было совсем не до какой-то там Пятницкой, которую до сих пор не включили в списки приглашённых. Он пообещал лишь забронировать ей номер в гостинице, а с билетами и трансфером предложил разбираться самой. Найти подходящий билет на самолёт туда проблем не возникло, и она выбрала рейс на восемь тридцать вечера, а вот билетов обратно не было, только в бизнес-классе, и бухгалтерия не хотела согласовывать такие расходы – бизнес-класс был ей не по статусу. После долгих переговоров и чтения инструкций Виктории удалось договориться с ними о том, что сейчас она все билеты покупает за свой счёт, а по факту командировки ей возвратят ту максимальную сумму, которая возможна согласно её позиции в банке, и пусть летит хоть бизнесом.

Купив наконец билеты на самолёт, Пятницкая отрешённо смотрела на пустой слайд на мониторе компьютера. Идей у неё не было. Тут ей даже не помогала дыхательная гимнастика. Вика честно признавала, как вымотана предыдущим квестом. Она посмотрела на часы, потом на Лескову:

– Таня, нарисуй мне слайд для завтрашнего совещания по проекту присоединения Вивата. А я поеду домой собирать вещи, а потом в аэропорт. Я буду на телефоне до двадцати тридцати. Присылай мне идеи на почту. Только присылай слайды в пдф. Ты же знаешь, что в изначальном формате могут съезжать картинки, когда смотришь с телефона.

Таня смутилась такому поручению и вопросительно посмотрела на начальницу.

– У тебя получится! Помнишь, слайды Макушева с последнего регионального совещания? Они были красивые. Давай что-то подобное. Нужен всего один слайд: текущая статистика перевода клиентов и текущие инициативы. Остальное я расскажу на словах.

– Хорошо, – испуганно кивнула Таня.

«Я медлю, и жизнь сама заставляет меня учиться делегировать», – подумала Вика, выходя из кабинета. Кажется, сегодня повезло только Кузнецовой, ведь разговор с ней Виктории пришлось отложить до понедельника.

Подходя к метро, Пятницкая снова посмотрела на часы, а потом позвонила мужу.

– Ты сейчас ещё в офисе? Будешь там в течение часа?

– Да.

– Закажи мне пропуск. Я заеду ненадолго.

– Хорошо!

– Что-то случилось?

– Расскажу на месте.

– Хорошо! – Виктор был смущён, но не стал больше ничего спрашивать.

Вика зашла в приёмную Поспелова с полуулыбкой, предвкушая встречу, поздоровалась с грустной Тамарой и кивнула ей, показывая, что уже всё знает.

– Привет! Как же так? – сказала помощница Виктора, и глаза её наполнились слезами.

Пятницкая подошла к ней и обняла.

– Он же не умер. А это пройдёт, – утешила она Тамару.

– Я не хочу, чтобы он уходил. А как же я? Он позовёт меня на новое место?

– Думаю, да, – честно сказала Вика. – Когда его найдёт. Виктору нравится, как ты работаешь.

– Точно?

– Точно! – Вика слегка похлопала по спине Тамару и отстранилась. – У меня мало времени. Буквально десять минут. Пойду к нему.

– Кофе? – заботливо спросила Тамара.

– Нет, спасибо, не успею.

Вика постучала и зашла в кабинет Виктора. Окинула обстановку взором, и ей тоже стало грустно, что это в последний раз, но она выдохнула, улыбнулась и посмотрела на мужа. Тот не спешил что-либо говорить, тоже смотрел на неё.

– Я решила, что в такой момент мне нужно лично, глядя в глаза, сказать тебе, что я тебя люблю. И мы справимся! – серьёзно и торжественно произнесла Виктория.

Виктор выдержал небольшую паузу, а потом громко рассмеялся.

– Ну я серьёзно! – с некоей обидой сказала Вика, хотя тоже заулыбалась, заражаясь его смехом.

– Милая, ты такой ребёнок, – снисходительно сказал он.

– Ну что это такое?! – всё же обиделась она и всплеснула руками.

– Не обижайся, – сказал Поспелов, подошёл и обнял её. – Я тоже тебя люблю. Вот только тебе теперь точно придётся ехать в аэропорт на экспрессе, а не на машине, чтобы ты успела на свой рейс.

– Ты для меня важнее, – прошептала Виктория, расслабляясь в объятиях мужа.

– Пойдём провожу тебя домой и вернусь.

– Здорово!

Глава 12

Такси остановилось у гостиницы «Жемчужная» ровно в полночь. Пятницкая бодро подошла к стойке регистрации, протянула паспорт сотруднице отеля, сказала, что у неё забронирован номер, и тут же погрузилась в телефон. Она рассматривала последний слайд, полученный от Татьяны Лесковой. Идею слайда она согласовала сразу, а вот над исполнением обе бились пару часов. И хотя Вика уже одобрила последний вариант, он ей не нравился. Не хватало буквально одной маленькой детали. Мелкой, незначительной, но отчего-то очень важной детали.

Пятницкая открыла почтовую программу и написала Лесковой письмо:

«Таня, привет! Если завтра ты вдруг придёшь до девяти утра, пожалуйста, поставь посередине слайда серую тонкую черту, не доводя её до верхней и нижней границы по три сантиметра. Если придёшь позднее, то неважно. И так всё хорошо. Ещё раз спасибо за работу!»

– На вас не забронирован номер, – сказала девушка за регистрационной стойкой, – извините, – и вернула Виктории паспорт, заодно выдернув её в реальность.

– Вы уверены? – не поверила ей Пятницкая.

– Абсолютно, я перепроверила дважды.

– Хм, – хмыкнула Вика и громко выдохнула, судорожно соображая, что ей делать. Тут же вспомнила, что она может оплатить всё сама, а потом предоставить документы в бухгалтерию для возврата денег, потраченных в командировке. – Давайте я сама сейчас оплачу свободный номер. Подойдёт стандарт. Сколько это будет стоить?

– У нас нет сейчас свободных номеров. Никаких, – вежливо сказала служащая отеля. – Завтра будут освобождаться с самого утра. Сегодня заканчивается конференция у энергетиков, и будет большой выезд.

– Угу, – лишь выдавила из себя Пятницкая, закусив губу, и облокотилась на стойку.

Девушка с сочувствием пожала плечами и отошла.

Вика посмотрела на часы. Было десять минут первого, но выбора у неё не было. Борясь со странным чувством неудобства, она набрала Виталия Кравченко.

Тот снял трубку не сразу, хотя всё же снял. Уже по одному «аллё» она поняла, что Кравченко изрядно пьян. Выслушав Пятницкую, он сказал:

– Виктория, я не знаю, чем вам помочь, – и повесил трубку.

Перезванивать ему было бесполезно. Она уже хотела заплакать, потому что это был бесконечный и ужасный день и она невероятно устала, но тут звякнул телефон. От Лесковой пришло письмо, к которому был приложен презентационный слайд с нужной серой полосочкой. Слайд был идеален.

«Спасибо тебе огромное!» – написала Пятницкая ей в ответ, радуясь, что у неё такая толковая и исполнительная сотрудница и хоть кто-то о ней не забывает, причём в столь поздний час.

– Что с лицом? – некорректно спросил Смолин, подходя к Вике. – Только приехала?

– На меня забыли забронировать номер. Свободных нет. Я в шоке.

– А я ведь тебе говорил про это совещание. Сразу бы приняла к сведению, поговорила с Николаем, и всё было бы иначе.

– Какой же у тебя невыносимый характер! Лучше бы сделал что-нибудь.

– На! – вдруг сказал Смолин, протягивая Пятницкой пластиковую карту-ключ от номера. – Я переночую у Андреева. Знаю, у него две кровати в номере, главное, чтобы он уже не спал мертвецким сном. Только пойдём, я вещи заберу.

Пятницкая отчего-то медлила и не спешила брать ключ.

– За полночь уже. О чём тут думать? Спать пора! Завтра в девять совещание, а я между прочим его открываю.

– Хорошо, – согласилась Вика, не видя иных вариантов. – Только позвони Андрееву сейчас, чтобы больше казусов не возникло.

– Звоню!

– И сходи за вещами без меня, я пока воды куплю.

– В номере есть.

– Мне всегда не хватает.

– Хорошо, покупай и поднимайся на пятнадцатый этаж. Номер пятнадцать тринадцать. Что, боишься остаться со мной наедине? – подмигнул Смолин Пятницкой с игривой улыбкой.

– Боюсь, но не по той причине, о которой ты подумал, – тоже улыбнулась она. – Иди уже. Как ребёнок! – покачала она головой с неким снисхождением.

* * *

В четверг утром Пятницкую разбудил настойчивый стук в дверь номера. Она открыла глаза и посмотрела на часы.

«Чёрт! Шесть сорок пять. Неужели Смолину что-то понадобилось в номере в такую рань?»

Накинув отельный халат, Вика открыла дверь. Перед ней стоял неизвестный мужчина лет тридцати в костюме и галстуке. Вид у него был странный и весьма помятый. То ли он ещё не проснулся, то ли и вовсе не спал.

– Привет! Ты извини. То есть вы. Или ты? – сказал мужчина, взглядом оценивая Пятницкую.

– Смотря кто вы.

– Для тебя я просто Виталик. Извини за вчера. Я забыл. Мне стыдно. Вот держи, – он потянул ей карточку-ключ от номера. – Сделал тебе номер люкс, раз уж так вышло. На этом же этаже, номер пятнадцать двадцать четыре. Ближе к лифту. Ты до субботы?

– До пятницы. В восемнадцать точно выезжаю из отеля.

– Ага! Я запомню. Наверное, – почесал он голову, потом порылся в кармане. – Это тебе в качестве извинений, – протянул он Вике маленькую шоколадку «Алёнка». – Ну, что было. Извини ещё раз. Я выпил вчера немного. Нервы, все приезжают. А сейчас иду твоего Красного встречать. Ну давай. Звони, если что. Кстати, сегодняшний завтрак у тебя тоже оплачен, – бросил он напоследок и зашагал, еле заметно качаясь.

– Спасибо, – пробурчала Пятницкая.

Тут дверь номера напротив распахнулась, и оттуда вышел Георгий Образцов – уже в костюме, но ещё без галстука.

– Виктория, доброе утро! Вы здесь? – удивился он.

– Доброе! Да, – смутилась Вика. – Долгая история, – добавила она, чтобы заполнить возникшую паузу.

Глаза Георгия блеснули интересом.

– До встречи, – сказала Пятницкая и поскорее закрыла дверь, потому как ничего более умного ей в голову не пришло.

Спать ей уже не хотелось. Она написала Смолину, что готова освободить его номер, так как ей дали свой. Тот мгновенно ответил, что будет ждать её через десять минут в холле на первом этаже и заодно они смогут вместе позавтракать.

Наспех умывшись и накинув вчерашнее платье, Вика перенесла сумку в свой номер и спустилась вниз.

В холле было очень много людей. «А, выезд энергетиков», – вспомнила Виктория слова девушки за стойкой регистрации. С ней кто-то здоровался, но она этих людей вроде бы не знала.

– Привет! Пойдём, позавтракаю с тобой в вашей столовой, – сказал Алексей, когда Вика подошла к нему, протягивая на ходу ключ.

– Привет! В нашей столовой? – переспросила Пятницкая, не понимая.