Целительница: другая

– У нас ещё есть пара дней. Подожди. Понаблюдаем за событиями.

– В смысле «пара дней»?

– Вселенные не могут долго быть возле друг друга. Нужно их развести. Иначе они исчезнут.

– Мне нужно было завтра лететь в Женеву. Отменю бронь.

– Лёш, ещё раз скажу: подожди. Дай ей ещё хотя бы сутки.

Смолин тихо поднялся и подошёл к окну, а после чуть ли не бросился к Вике, встал перед ней на колени и произнёс:

– Помоги мне, пожалуйста!

– Да что вы все? Словно я святая! – потекли слёзы из глаз Виктории. – Я просто человек.

Вмиг всплыли картинки из прошлой жизни: схожие мольбы Виктора об исцелении Вани, да и другие люди так делали.

– Помоги, – положил голову ей на колени Алексей. – Просто перебрось меня туда, а там я уже сам.

Пятницкая начала гладить его по голове, никто и никогда не делал такого для неё. Хотя нет, Витя так делал.

Она гладила Смолина и тихо говорила:

– Ты пойми, там твой двойник умер. Нужно будет придумать, кем ты там станешь, как сделать документы, подтвердить образование. Я верю, что ты любишь Виту и готов на всё. Только что ты будешь делать там и что сможешь предложить ей? Ты же сам себя сожрёшь от безысходности и нереализованности. Подожди немного. Я верю, всё образуется.

– Поеду к сыну, – через какое-то время сказал Смолин, поднимаясь. – Спасибо! Я буду на связи.

– Хорошо, – кивнула Вика, ощущая, как теперь по её телу бежит дрожь.

Каково ему будет однажды узнать, что это не его сын?

– Серый, а я ведь могу сделать так, чтобы не узнал? – спросила Пятницкая у ангела, когда Смолин вышел.

– Можешь. Посмотри связь ребёнка с родом Смолиных и всё поймёшь.

– Ага. А как? В книге судеб написать об этом?

– Можно и так.

– А как ещё?

– Много как. Стереть память Лене об измене. Отменить любые события, когда так или иначе может стать известно о том, что ребёнок не его. Хотя самое простое – книга судеб.

– Поняла.

Глава 18

Вика застыла недалеко от входа в башню ТТК-банка, разглядывая окна. Странно было стоять здесь без стакана кофе и особо никуда не спешить. Странно было осознавать, что она до сих пор является частью системы и что отключить себя от эгрегора ей так и не удалось. Хотя теперь стало понятно, отчего она так страшилась встретить бывших коллег и что-то им объяснять. А ведь у неё даже никто ничего не спрашивал. Пусть она не отдавала энергию в виде действий, но в виде мыслей и воспоминаний это были бесконечные потоки. Сейчас Вика как никогда явственно чувствовала энергетический канал между собой и эгрегором банка. Не хотел он её просто так отпускать. И нужно было сделать для него либо что-то очень плохое, либо хорошее.

Ничего плохого ей делать не хотелось, так что план был хороший.

– Привет! – улыбнулась Вика, заходя в кабинет Краснова.

– Привет, – по-доброму посмотрел он на неё.

– Знаешь, мне до сих пор неудобно, что я тогда ушла и мы толком не попрощались, не поговорили как близкие люди, а ведь мы были не просто в связке руководитель-подчинённая. Я обидела тебя? Хотя я до сих пор считаю, что тогда это было единственно верное для меня решение. Я больше не могла справляться с болью внутри. И не могла признаться в этом даже самой себе.

– Я не обиделся и понимал, что происходит. Я осознавал, что с твоей точки зрения ты принимаешь верное решение. И мне не хотелось лезть к тебе со своими советами. Я не считаю, что трагедию можно пережить одному. Я в замкнутой системе стал бы разрушать сам себя изнутри. Но ведь у каждого свой путь и свои алгоритмы переживания чувств. Есть и отшельники. Может, ты из их числа. И я мог оказаться не прав в столь личном вопросе. Мне всегда были важны семья и возможность общения с близкими. И было печально, когда ты пропала совсем.

– Мне тоже было печально, – усмехнулась Вика, чувствуя, что она уже может улыбнуться, оглядываясь на своё прошлое.

– Ты ищешь работу?

– Нет. Я займусь совсем другой деятельностью. Буду вести семинары в центре развития личности у моей мамы.

– Бизнес-тренинги?

– Что-то вроде того. Предложение только поступило, обдумываю. А для тебя у меня тоже есть предложение. У тебя сохранился проектный офис?

– Да.

– Сильно заняты?

– К сожалению, нет. А распускать жалко. Хотя я уже подготовил план реструктуризации подразделения. Но всё чего-то жду.

– Ты дождался. Смолин возвращается. И будет оптимизировать процессы в банке. У него пока нет команды. Может, твои станут его проектным офисом? А вы выступите партнёрами в этом деле?

– Интересно. Готов с ним побеседовать.

– Тогда я скажу ему. Он вернётся в головной офис через две недели. А его презентацию я пришлю тебе сегодня на почту. Конфиденциально, конечно.

– Шустрый, – одобрительно закивал Николай. – Буду ждать материалы.

– И ещё у меня к тебе есть магическое предложение. Хотя оно будет актуально, только если ты готов всю жизнь посвятить этому банку.

– Да уже полжизни здесь, если не больше, так что не пугает.

– Я могу тебя вписать в энергетическую структуру банка. Будешь всегда на одной волне с системой. Главное – оставаться в системе и не переходить в другой бизнес.

Николай задумчиво посмотрел в окно.

– Мне это нужно, чтобы самой выйти из системы. Хотя если нет, то нет.

– Нет, я не поэтому молчу. Удивляюсь, как ты вовремя появилась. Как всегда вовремя. И теперь, кажется, и мне повезло.

– А что?

– Да уже думал собирать вещи. Не всё сейчас гладко. И часть высшего состава сменилась.

– Если вписать тебя в систему, то у тебя здесь всегда будет место под солнцем. Как говорила, минус один – нельзя уходить самому, только если на пенсию.

– Вписывай. Я к этому банку вполне прикипел. И знаешь, я рад тебя видеть. И рад, что ты в порядке.

– И я.

***

Вика с Виктором сидели в кафе в торговом центре между башнями их банков. Пятницкая не могла отличить этот молл от такого же в родной вселенной.

– Мы можем снять квартиру, в которой сейчас живём. А Вите я оставлю квартиру на набережной.

– Ты не будешь с ней говорить?

– Нет, не хочу, – честно признался Виктор. – И без того всё хорошо складывается. Я нашёл выход на один областной детский дом. Сделают тебе свидетельство о рождении и аттестат. Дубликаты, конечно. Ты не публичная личность, чтобы сильно копать твою историю. А так будут реальные документы. Пока будешь в декрете, окончишь заочно какой-нибудь институт. Так и время незаметно пролетит.

Отчего-то Вика не радовалась такой развязке, а даже испытывала боль. Сердце ныло и, как камень, тянуло вниз – в печаль и стыд. Удивительно, но эта боль была не для неё, а для Виктора. Боль подталкивала и давала ей силы вступить с мужем в спор.

– Прости, милый. Я сейчас с тобой не согласна. Я чувствую себя воровкой и предательницей. Нужно сказать Алексею о моей беременности.

– И что будет? Останешься там?

– Нет. Поговорю с Витой. И попрошу обменяться телами.

– Так ты предашь меня.

– Так я даю нам возможность родить нашего ребёнка и не жить с грузом ответственности за враньё. И без того много сложностей в жизни. К чему ещё и это?

– Я хочу этого ребёнка.

– А я хочу ребёнка от тебя. Я больше не боюсь иметь детей. Всё это случилось именно для того, чтобы я перестала отказываться от полной семьи. И всё происходит вовремя, когда я понимаю прежние родовые программы, которые бы сделали моё материнство адом. Теперь будет иначе.

– И ты будешь врачом?

– Я с детства об этом мечтала. Если мечта окажется не так заманчива, уйду и в декрете получу другое образование в вашей вселенной, чтобы потом работать кем-то ещё.

Виктор молчал и водил пальцем по лбу, словно хотел разгладить морщины.

– Ангел сказал, у нас по судьбе может быть трое детей.

– С этим?

– Без.

– А так было бы четыре.

Вика округлила глаза:

– А-а-а, давай договариваться на берегу! Ты хочешь четверых детей?

– Мы давно уже в одной лодке, милая, – пожурил её Витя. А потом улыбнулся: – Готов сойтись на двух.

– Договорились! Будет двое и наших.

– Я поговорю с Витой.

– Давай я сама. А если не получится, ты подключишься.

– Хорошо.

***

Солнце было в зените, пекло макушку и искрило воду в Москве-реке. Какое забытое чувство – стоять здесь между встречами и набираться сил перед решением очередной задачи!

– Как быстро всё налаживается, да, серый?

– Нет, – ответил ангел, проявившись рядом с Викторией.

– Разве? – не на шутку удивилась Вика.

– Ты считаешь, что больше двух лет траура, один из которых был в полном забвении, – это быстро?

– Но сейчас всё происходит стремительно.

– Как пружина, которую долго сжимали, а потом отпустили.

– То есть всё могло произойти раньше?

– Оно происходит тогда, когда происходит. Когда ты к этому готов. Да и не только ты.

– Я рада, что это происходит.

– И я.

– Тебя потом поменяют на обычного ангела?

– Не сразу.

– Могут оставить? Как-то ты мне симпатичен.

– Это приятно. И будет зависеть от тебя.

– От того, как я перейду в другую вселенную: в этом теле или теле Виты?

– Нет. От решений, которые ты будешь принимать через пару лет.

– О, значит у нас будет ещё пара совместных лет! Хорошая перспектива.

– Согласен.

– Подскажешь, где сейчас Вита? А я пока переброшу себя в ту вселенную.

– Не нужно. Она здесь.

– Ого?! С Лёшей?

– Нет.

⠀

***

Сосны слегка покачивались на ветру и не пускали солнце пробиться к земле. Именно поэтому здесь всегда было немного зябко, а может, и от большого количества энергии смерти.

– Привет, – кивнула Вита, когда Пятницкая подошла к могиле Виктора. – Ощущение, что это могила моего мужа.

– Отчасти ты права.

– Что ты сейчас здесь чувствуешь?

– Грусть. Произошедшую трагедию никто не отменял. Сначала опустошение сменяет боль, а потом на его место приходит грусть, как минимум о том, сколько времени потрачено на печаль. Такой вот парадокс.

Вита помолчала и вдруг с улыбкой сказала:

– Иваныч хотел вернуть лопатку.

– Иваныч хороший. Смотрю, и чай принёс.

– Да. Пошёл сейчас на другой край кладбища. Кто же потом будет ухаживать за этой могилой, когда ты уйдёшь?

– Оля, первая жена Вити, и её новый муж. Об этом я не переживаю.

***

Вики, как нерадивые школьницы, сидели на задних стульях в аудитории «Алеф-практики» и шептались. Пространство было светлым, как и рассказывала Маша. Белые стены местами оголились до выкрашенного белым кирпича, белые стулья, белая доска с маркерами, белая тюль, сдвинутая в сторону, а на подоконниках – серебристые высокие канделябры для одиноких увесистых свечей. Тоже белых. Ну и светлый ламинат на полу. Хотя тут ещё были разноцветные подушки под спину и пледы.

– Это имитация седьмого плана бытия или просто совпало? – шепнула Вита.

– И так и этак – итог один.

Мария рассказывала слушателям, как подниматься на высший план, чтобы напитаться энергией всего сущего.

– Тот, кто первым придумал этот путь на седьмой план, – гений, – вновь шепнула Вита. – Хотя детей лет до семи можно учить и без него.

– То есть?

– Ну брось! Ты разве в экстренной ситуации рассматриваешь, в каком там шаре и через что летишь? Нет, конечно. Взмыла на седьмой план – и всё. Это больше нужно для настройки, если слишком много мыслей в голове, или чтобы провести с собой кого-то ещё. Так вы настраиваетесь на одну частоту.

– А ведь верно. Не думала.

– Я думала, как этому можно учить. Тут больше важно, чтобы люди захотели научиться. Вот посмотри, как женщина левее от нас закатила глаза. Ну прям сеанс экзорцизма можно устраивать. Ей больше хочется волшебной таблетки и внимания к себе, а не учиться. Тут же работать придётся. А внутренняя работа тяжелее физической. Быстро сойдёт с дистанции, ещё и гневные отзывы писать станет.

– Откуда знаешь?

– Врачебный опыт. После операции некоторые тоже думают, что всё волшебным образом рассосалось, раз оперировали с учётом новых технологий. И очень удивляются, что первый шаг с кровати им всё равно приходится делать самим, и он отнюдь не лёгок. Зря они в пары людей не сажают. Так и энергия для подъёма на седьмой план усиливается, и можно поделиться впечатлениями. А когда видения сходятся, проще осознать, что всё было не глюком.

– Закончится – посоветуешь, – покивала Вика.

Аудитория опустела. Будущие волшебники отправились пить чай и кофе, бурно обсуждая свои полёты к источнику.

– Мне понравилось у вас, – похвалила Вита, когда Маша подошла к ним.

– А казалось, что нет, – улыбнулась Мария. – Вы так шептались.

– Оптимизировали процесс обучения, – усмехнулась Вика. – Вита потом тебе расскажет.

– Приходите чаще! Нам будет очень полезно ваше мнение.

– Маш, не получится. Мы скоро уйдём в ту вселенную. И их нужно будет на какое-то время совсем развести, чтобы не было дыр в мироздании. Мой ангел говорит, что на год или два, чтобы вселенные полностью восстановились. Мне уже Роман звонил, у него там дерево под землю уходит, так как мы в том месте миры соединили, а в другой вселенной, наоборот, бугор растёт.

– Вы вдвоём уйдёте туда? – удивилась Маша.

– Да, Маш. Вы же здесь и без нас справитесь. И мама вполне воспарила духом.

– Да, я рада, что вы поговорили. Но мне печально слышать, что вы уходите вдвоём. Я как-то представляла это иначе.

– Почему? – не поняла Вика. – А-а-а, вы же с Лёшей подружились. Что, заходил в гости?

– Да, заходил.

В дверях появилась Анастасия Георгиевна и заискрилась в улыбке, увидев двух Викторий.

– Вита, очень рада познакомиться с тобой. Спасибо, что пришли! И как удивительно и прекрасно, что у вас всё так синхронно. Тоже поздравляю!

– Синхронно что? – не поняла Пятницкая.

– Беременности, – пояснила мама Виктории и вдруг запнулась: – Ох, я кажется раскрыла чей-то секрет. Вы друг другу не говорили?

Вики переглянулись. У обеих были в глазах смешанные чувства – от недовольства до стыда.

– Кажется, нам нужно поговорить тет-а-тет, – сказала Вика.

– Первая аудитория свободна, – протянула им ключи Анастасия Георгиевна.

Виктории долго сидели и молчали. По окну застучал дождь, проливая на землю слёзы облегчения в солнечных лучах.

– Ты была готова стать матерью-одиночкой, – прервала молчание Вика. – Зачем?

– Это ребёнок из рода Поспеловых. Мой шанс иметь ребёнка от любимого мужчины. А тебе зачем ребёнок от нелюбимого?

– Виктор очень хочет детей. Сказал, что воспитает как своего.

– Да? Мне он не предлагал родить.

– Мне эта идея с ребёнком от Алексея не нравилась. Но ты так упёрлась, что не хочешь переходить в мою вселенную… Не могла понять, как тебя уговорить.

– Мой Витя был прав, я неверно трактовала знак. Моё тело уже принадлежит тебе, а твоё – мне. Я перейду. Хотя мне всё ещё страшно.

– Они тебя здесь все уже заочно любят. А Лёша, знаешь ли, ради меня не уходил от Лены и не подавал на развод. Он будет рад дочке.

– Ну да, кто же ещё у нас может родиться для начала.

– Мне тоже страшно, Вит.

– Я тебя познакомлю со своими. Уверена, тебя примут как родную.

– А может, всех сегодня вечером соберём у нас в квартире напоследок? Объявим благую весть, а после разведём вселенные.

– Так рано ещё. Пока никакой тест наши беременности не покажет. Подождём.

– С чего нам сомневаться? Тебе ведь тоже ангел это подтвердил?

– Да, согласна, подтвердил.

– Я всё думаю, как нам соединить наши миры. Пусть они разойдутся, но мы ведь можем из энергии безусловной любви сделать длинный-предлинный мост между ними и пустить по нему какой-нибудь передвижной аппарат, несущийся со скоростью света от одной вселенной в другую. Погуляем с тобой по шестому плану бытия, побеседуем с законами мироздания, может, с кем и договоримся об исключениях. Уж если есть сила, почему бы ей не пользоваться себе во благо?

– Мне нравится ход твоих мыслей. Да будет так! – поддержала Вита.

Дождь закончился. Ветер разогнал облака, освобождая на небе место весеннему нежному солнцу. И оно раскинуло свои лучи, касаясь лиц прохожих и даря им улыбки.